БЫТЬ ЛИ СТАРОЙ ЕЛАБУГЕ?
(журналистский репортаж)
В последние годы проблемы, связанные со строительством автомобильного Волжского завода, не раз освещались в центральной печати. Идея пропашного трактора впервые возникает на майском Пленуме КПСС 1982 года, а в сентябре 1985 года принимается решение о строительстве Камского Тракторного завода. Я выезжал в Елабугу под свежим впечатлением от статьи А. Ильина в газете «Правда» за 18 мая 1989 года, в которой было сказано: «Будущий тракторный гигант всё растёт, хоть ведомство и сегодня не знает, кому и куда сбывать трактора».
Известно, однако, что уже в начале эпопеи ставилась под сомнение сама необходимость строительства завода. Едва в 1985 году завод введен в эксплуатацию, он сразу заявляет о себе, как о хозяине города. Заведующая отделом культуры при горсовете Г. Галимова и заместитель председателя горсовета А. Владимиров едины в своём мнении: «Не было бы завода - не было бы Елабуги».
Но так ли это? Уже в 1986 году в центральной прессе появляются статьи, ставящие под сомнение целесообразность вчерашней комсомольской стройки. И на самом деле, создаваемым на заводе опытным моделям не находится широкого применения в народном хозяйстве. С появлением завода на карте возник новый город: Елабуга-2. Телевидение Татарской АССР усиленно рекламировало строительство нового города, но его проблемы намеренно скрывались. Нет озеленения, видны глыбы развороченной земли - почему? Мне объясняют, озеленения нет, раз нет генерального плана озеленения. Почему же нет плана!? Потому что нет постановления о развитии Елабуги. А постановления нет в свою очередь из-за неопределённости положения завода. Выходит, все беды Елабуги - из-за этой ведомственной неразберихи, неопределённости статуса города? За период с 1984 по 1987 год население города выросло с 38 тысяч до 50ти, а постановление о развитии города так и не было подписано.
Что я увидел в старом городе, едва в него войдя? Мальчишек, с увлечением бьющих окна в Спасском соборе! На краю центральной площади паслась корова. Как вызов ревущим, обгоняющим Камазам, трусила по асфальту впряжённая в телегу лошадь. Но на следующий день, в субботу, в городе стало по-деревенски тихо, по асфальту расхаживали овцы - и я смог почувствовать старую Елабугу. Только старый москвич, поднимаясь от Манежной площади по Тверской, ещё может почувствовать близость дореволюционной Москвы, но здесь, в Елабуге, той эпохи ещё много.
19 век выглядывает отовсюду: купеческие, добротные дома ещё держатся без ремонта, белокаменные покрытия улиц нет-нет, да и глянут из-под разбитого асфальта, встречаются дымники, - а вот и деревянные ворота с украшениями! Ещё не все они заменены на металлические, не все скверы приспособлены для автостоянок.
А это здание медицинского училища прежде было церковью.
Неужели на самом деле старинный город всем обязан только что построенному заводу? Неужели один из старейших городов Прикамья не сохранил бы своей богатой культуры, не осчастливь его завод своим появлением?
История города уходит в далёкое прошлое. Селение впервые упоминается в шестнадцатом веке, однако, раскопки 1981 года доказали наличие близ города древнеболгарского городища. Керамические находки указывают на пять слоёв поселения: от древнего ананьинского - до русского. В 1780-ом Высочайшим указом «селение» было переименовано в «город». Его лицо быстро определилось: основу населения города составляли купцы. Построенные ими дома и сейчас представляют собой ценность общесоюзного значения. В 1871 году отец художника И. В. Шишкин в своей книге об Елабуге констатирует «цветущее» состояние города.
В пятидесятые годы 20 века вблизи города появились предприятия по переработке нефти. Нефтяники провели водопровод, создали канализационную систему, в результате чего тротуар был взрыхлён, а кюветы засыпаны. Затем сделанный песчаногравильный слой залили асфальтом. Даже дорожки старинного, запущенного парка, и те были заасфальтированы! В результате за последние тридцать лет уровень проезжей части резко повысился, и теперь вода затапливает не только тротуары, но и подвалы домов. Нет здесь заботы об историческом лице города. Город обходился без асфальта в течение двухсот лет. Так ли уж рационально это обилие асфальта? Разве не лучше было до него?! Сквозь камни и плитняк вода уходила в песчаник.
В 1983 году на одном из регулярно проводимых архитектурных семинаров архитектор В. М. Возлинская отметила большую, в сравнении с другими старыми русскими городами, сохранность старой застройки. Четыре года назад, в 1985 году, Елабугу внесли в список исторически ценных городов, но делается крайне мало, чтобы спасти старый город. Городу необходим архитектурный надзор. Число проектов помощи старому городу растёт, но они носят формальный характер, облик старого города продолжает искажаться.
Приведу только некоторые факты. Стахеевские (одна из известнейших купеческих семей) ворота на территории школы заложены кирпичом; военкомат (здание бывшего уездного суда, в котором выступал Короленко) самовольно сделал пристройку; интерьеры банка перестроены и т.д. Очевидно, памятники культуры не охраняются, нарушения закона не наказуются, жилой фонд утрачивает свой исторический облик, арендаторы памятников используют их по своему усмотрению, хоть есть и закон об охране памятников, и общество их охраны.
Итак, асфальтирование, которое завод ставит себе в заслугу, вовсе не способствует сохранению исторического облика города. Но, возможно, завод имеет какие-то иные заслуги? Именно завод в 1985 году, планируя создать в здании бывшей женской гимназии Дом Молодёжи, сломал часть стен интерьера. В этот момент финансирование прерывается - и бывшая женская гимназия остаётся полуразрушенной. Так своеобразно было отмечено 125-летие этого уникального сооружения. В этом здании с двадцатых годов помещалась Первая школа имени В. И. Ленина, многие из выпускников которой составляют славу города.
Напротив этого здания - бывший купеческий дом. Он в несколько лучшем положении. Несколько лет назад главный архитектор завода приступил к перестройке его интерьеров: межэтажные перекрытия из дуба и лиственницы уничтожены и уже заменены на металлические тавры, пол вместо прежних больших плах 0,6 м на 4 м выложен дощечками. Надо надеяться, реставрация будет доведена до конца.
Лицом города была его центральная часть. Все старые постройки на ней снесены, площадь частично залита асфальтом, а частью представляет собой пустырь. Даже кинотеатр и гостиницу нефтяники умудрились построить так, что они не вписываются в облик старого города!
По мнению В. В. Лунчева, ведущего архитектора по реставрации объектов Елабуги, городу необходим архитектурный надзор, техническая политика в сохранении материальной культуру исторического жилого фонда отсутствует полностью, арендаторы памятников используют их по своему усмотрению.
Эту информацию мне сообщили неофициальные лица, на официальном же уровне её добиться невозможно. Главный подрядчик обеспечения проектной документации - ЦНИИП. В городе нет результатов его деятельности. Где его проектная документация? Параллельно его проекту Росреставрация разрабатывает свой: это увесистые шесть томов «Комплексной программы использования памятников истории и культуры г. Елабуги в целях создания историко-архитектурного и ландшафтного заповедника». Заместитель председателя Горсовета А. А. Владимиров заверил меня, что уже в декабре этого 1989 года на сессии горисполкома будет обсуждаться вопрос о предоставлении Росреставрации исключительных прав на восстановление объектов старого города.
Итак, надо надеяться, что вместо двух, никак не взаимодействующих организаций, будет одна! Представитель Росреставрации Тренин А. Б. сообщил мне, что Совет Министров Татарии уже принял решение о создании заповедника. Утверждение проекта музеификации сразу позволит взять исторически ценные здания под охрану, но уже сейчас ясно, что осуществление всего проекта затянется на десятилетия.
Кто же решает, как использовать исторический жилой фонд: местные Советы или дирекция завода? Разве не естественно вопросы сохранения и реставрации памятников целиком поручить горсовету? Ведь в течение последних четырёх лет руководство завода даже не ставило себе задачу сохранить облик дореволюционной Елабуги.
К чему приводит такая неразбериха, легко увидеть на примере Спасского собора: завод так и не начал его реставрацию, несмотря на все громогласные обещания. На мой вопрос, почему, секретарь парторганизации завода Н. В. Галкин сообщил, что завод готов взять на себя финансирование реставрационных работ, но для их начала требуется решение горсовета. Из-за юридическая неувязок, из-за того, что горсовет не согласовал с нефтяниками генеральный план города, реставрация откладывается уже десятки лет!
Два самых известных памятника Елабуги: Покровская церковь и Спасский собор не охранялись в течение более, чем 20 лет, вследствие чего их интерьеры подверглись варварскому разрушению. Главенствующее положение как в планировке, так и в панораме города занимает Спасский собор, построенный в начале 19 века. Его интерьеры отличались богатой декоративностью, храм был облицован многоцветным, искусственным мрамором. Большую роль в оформлении интерьера играла керамическая плитка местного производства (знаменитая ушаковская плитка). Роспись храма утеряна почти целиком, я едва рассмотрел несколько изображений. Где монументальность и пышность пилястровых столбов, карнизы с иониками, многоцветные розетки? Исчезла и редкая конструктивная деталь: хоры, располагавшиеся на большом консольном балконе. Калориферы, установленные в подвале, создавали круглогодичный единый температурный режим - и это при общей длине интерьера храма 82 метра. Тепло подавалось керамическими трубами.
В 1971 году в соборе начались восстановительные работы Татарской Реставрационной Мастерской, - но как они начались? Отсутствовал даже эскизный проект реставрации, она была проведена лишь на основании предварительного обследования. И, тем не менее, были потрачены 451 тысяча рублей. В результате такой, длящейся 17 лет, «реставрации» проведён лишь косметический ремонт, результаты которого мало ощутимы: штукатурка местами отлетела, побелка загрязнена. По мнению архитектора В. В. Лунчева, только комплексная, научная реставрация может спасти храм от полного разрушения.
Старейшая церковь города Покровская, построенная ещё в 17 веке, ещё в худшем состоянии, поскольку в течение 15 лет собор стоял без кровли. До реставрации, начавшейся в 1986 году, на сводах трапезной росли ивы, сухая засыпка превратилась в грунт. Своды постоянно намокали, корни ив разрушали кладку. Восстановительные работы начались с перекрытия трапезной. С чердака удалили растительность, поставили леса, и ... на этом восстановительные работы фактически закончены. В настоящий момент решается вопрос о передаче собора в ведение церкви.
Собор Николы Чудотворца (построен в первой половине 19 века) в лучшем состоянии, потому что уже много лет его арендует школа милиции. В начале восьмидесятых арендатор покрасил собор. Интерьер собора, - в частности, настенная живопись - сохранился хорошо.
Всё, что сохранилось на территории Чёртова Городища, - это башня; если в ближайшее время склон не закрепить, башня упадёт. До середины шестидесятых на территории Городища велись камнеразработки, что привело к полному исчезновению памятника. Казалось бы, если уж не сохранён памятник, то стоит сохранить само историческое место. Но нет! В середине восьмидесятых елабужское садоводство осваивает часть территории, прилегающей к Чёртову Городищу. В результате этого коллективные сады врезаются в третью оборонительную линию монастыря. Кто дал такое разрешение садоводческому коллективу, выяснить так и не удалось.
К числу памятников старой Елабуги относится и здание Педагогического Института, построенное в начале века по проекту губернского архитектора Чарушина и под его непосредственным руководством. Бывшее епархиальное училище поражает своей монументальностью. Здание выложено из высококачественного, глиняного, обожжённого кирпича с прослойкой местного пиленого камня. Силуэт училища и сегодня играет большую градообразующую роль в формировании облика Елабуги со стороны реки Камы. Прежде вокруг училища располагался сад и перед главным фасадом основного здания можно увидеть его остатки, а остальную территорию бывшего сада занимают хозяйственные постройки. В начале семидесятых годов вблизи фасада главного здания со стороны Камы были построены пятиэтажные корпуса студенческих общежитий, что принизило градообразующее значение памятника.
Равнодушное отношение к истории города мы видим и на примере незаурядной личности Надежды Андреевны Дуровой (1783 - 1866). Первая в России женщина-офицер, писательница, она в 1806 году, выдав себя за мужчину, вступила в кавалерийский полк, в составе которого участвовала в войнах с Францией в 1807 и в 1812 - 1814 годах. Ординарец Кутузова, героиня 1812 года была похоронена на Троицком кладбище, уничтожение которого началось уже в двадцатые годы. Мраморные плиты растащило само население, а в шестидесятые через кладбище прошла теплотрасса; по свидетельству жителей, вырытые черепа были выложены в длинный ряд. В результате невозможно установить точное место захоронения Дуровой. Сейчас рядом с её памятником
в парке – танцплощадка.
Не менее запутан вопрос и с домом Надежды Андреевны. Решением исполкома дом был отдан под музей Дуровой, но, поскольку это решение не сопровождалось конкретными действиями, то фактически дом оказался брошен. Научная документация появилась лишь в прошлом году, а когда-то появится финансирование? За 150 лет своего существования дом потерял треть цокольного этажа, сложенного из плитняка, и две трети верхнего этажа - сруба; кровля погибла безвозвратно. Но погибла и значительная часть документации! Министерство Культуры ТАССР требует завершения работ, но ведущий архитектор данного объекта В. В. Лунчев считает, что существующей документации недостаточно для начала восстановительных работ. Инженерные коммуникации должны восстанавливаться параллельно реставрационным работам.
Другая ситуация с домом, где жила Марина Ивановна Цветаева (1892 - 1941). Дом Цветаевой на улице Жданова, прославившегося гонениями на деятелей искусства, было решено не отдавать под музей поэтессы - и это его спасло: сейчас он в хорошем состоянии. Рядом с ним я встретил хозяйку, продающую маринованные помидоры. Она любезно согласилась повести меня на кладбище, где показала место, где, возможно, была похоронена Марина Ивановна. Встречаясь с начальством разных рангов, я не мог не спросить, не делается ли что в городе в связи с приближением столетия со дня рождения всемирно известной поэтессы, но везде натыкался на недоумённые взоры.
Есть в Елабуге, как и во многих городках, краеведческий музей. Он был образован ещё в сороковые годы на общественных началах и помещался на первом этаже дома Шишкиных (на втором были ясли). Когда в 1962 году дом стал музеем художника, краеведческий выселили в никуда; его экспонаты лежали в подвале, пока их не перевезли в головной музей в Казани; они и поныне там. В 1980 году музей образуется заново и - опять на общественных началах! Горсовет выделил под музей помещение - и 1 марта 1987 года он получил статус государственного. С марта нынешнего года в нём появились кадры. В настоящее время продолжается формирование его экспозиции.
Восьмидесятые годы принесли в Елабугу три больших юбилея: Шишкина, Дуровой и двухсотлетия города.
В 1982 году исполнилось 150-летие со дня рождения Шишкина; и телевидение, и центральная, и местная печать уделили много места этому событию, в результате чего резко выросла его посещаемость. Ещё в Москве я знал, что в городе есть музей Шишкина. Каково было моё удивление, когда я увидел, в каком состоянии находится гордость Елабуги: краска на здании выбита градом, забор в саду упал, а водопровод не работает.
Музей был образован поздно: только в 1962 году. Тогда он занимал первый этаж, экспозицию составляли в основном фотографии и навесные стенды; в коллекции было также с десяток подлинных работ мастера. Большую роль в создании музея сыграл Юрий Иванович Петров, бывший директор казанского музея изобразительных искусств. В 1970 году по его инициативе началась реставрация музея. Помог и исполком. Современный вид музей принял в 1975 году.
В 1982 году был сделан косметический ремонт, а теперь музей нуждается в капитальном. Разве не целесообразнее было сразу сделать капитальный ремонт и реставрацию? Ведь посещаемость музея неуклонно растёт: с 22 тысяч в 1980 до 47 в 1983; каждый год она увеличивается на две тысячи. Именно из-за этого изнашивается здание. Здание быстро изнашивается, почему и нужен капитальный ремонт. Меж тем, музей мал, и уже остро стоит вопрос об увеличении его экспозиционных площадей. Крупные музеи могли бы экспонировать в елабужском музее свои сокровища.
В музее два научных сотрудника, в их обязанности входят и административные, и финансовые, и кадровые задачи. Возможно, музею очень бы помогло повышение его статуса: будь он филиалом казанского Музея Изобразительных Искусств Татарской АССР, деньги на его реставрацию нашлись бы.
Так что же сделал завод, считающий себя благодетелем города? Мы уже говорили о тотальной асфальтизации. Что же ещё? Нефтяники построили кинотеатр и гостиницу, но центральная площадь так и осталась изрытым пустырём.
Зато сколько проблем этот завод принёс елабужанам! Первая - экология. На второй день моего приезда выпал, как говорят местные жители, «жёлтый» дождь. «Выпала химия!», - услышал я сразу от нескольких человек, и, как оказалось, вовсе не случайно: город находится в кольце Нижне-Камска, Набережных Челнов и Менделеевского химического комбината.
Вид на Каму с Чёртова Городища - один из самых величественных из тех, что мне довелось видеть: так причудливо и красиво на десятки километров просматриваются озёра, леса, травы, изгиб реки, - но ясно видны и коптящие небо трубы! Именно этот вредный дым ветер часто приносит в Елабугу.
Остро стоит проблема сохранения лесного массива. Это не только экологическая проблема, но и проблема культуры: сохранение шишкинских мест - не только забота о памяти великого художника, но и забота об экологическом здоровье региона. По мнению специалистов, лес может спасти только статус национального парка. Каков же статус лесопарка на данный момент? Главный лесничий Очаев В. М. сообщил мне, что «по уровню лесного хозяйства (режим рубок и пр.) лесопарк отнесён к строгим, но этот статус трудно выдержать, потому что лесопарк не отгорожен». Именно Татарская АССР потеряла много леса за последние два века из-за интенсивной разработки нефтяных месторождений и при прокладывании трасс, в том числе, и всесоюзного значения (напр., Казанской). Лесистость по республике к началу 19 века составляла 55 процентов, в 1923 году 28 процентов, в 1987ом - 16.
Ещё в 1960ом в ТАССР создаётся первый волжско-камский заповедник, в 1962ом принимается постановление об охране природы, а 1977ом разрабатываются основы лесного законодательства. Лишь в 1983м году леса елабужского региона получают статус научно-исторических. Практика показала, что этого статуса недостаточно для сохранения леса: это не мешает стихийному строительству туристических баз, леса вытаптываются и т. д. В 1986 году горсовет Елабуги под давлением общественности выносит решение присвоить лесам нужный статус, но решение не проходит далее Совета Министров Татарии: московская комиссия признаёт лес Елабуги недостаточно ценным.
Чтобы спасти лес, необходимо прежде всего создать сеть дорожек и ограничить выпас скота. Тонайские уникальные луга выкашивают слишком рано, травы не успевают подняться, как их скашивают. Если лес погибнет, то погибнет и старый город, никакая музеификация ему уже не понадобится. Когда, идя по лесу, видишь всюду остатки костров, груды жестяных банок, то первое, что приходит в голову: что у этого леса нет хозяина. Да, лес засевают, но этого недостаточно: уже 300 га этого новозасеянного леса больны.
В августе 1989, через три месяца после моей поездки, вышло постановление Совета Министров, по которому завод возле старинного города Елабуга меняет ведомство: из Агропрома переходит под крыло Минавтопрома. Наконец-то известно, что завод будет выпускать малолитражки, но остаётся вопрос: а будет ли сохранён облик старого города, представляющий собой историческую ценность?
Июнь 1988 года.