* * *

* * *

.

ХРОНИКА

.

* * *

* * *

.

СЕДЬМАЯ ЧАСТЬ

.

* * *

* * *

.

ГОДА 1954​​ – 1955 ​​​​ 

* * *

* * *

.

ГОД 1954

 

* * *

* * *

 

- Ты, мам, вспоминаешь нашу коммуналку? – спросил Влад.

- Конечно!​​ – ответила Екатерина Семеновна. - Рядом и Эрмитаж, и Русский музей, и Марсово поле, и Летний сад. Будь я помоложе, я б не так тосковала о прошлом! Но и тут хорошо: и Витенька, и ты, и Исторический музей.​​ 

- А ты была там?

- Я, конечно, была - и не раз. Я как-то говорила тебе об этом. Жаль, ты туда не ходишь: это тебя бы успокоило. А окрестности Москвы – еще интересней, чем Москва! Нет, я секунды не пожалела, что я тут. Ради Витеньки и тебя надо было так сделать. Я ведь и живу только ради вас.​​ 

- Помню хорошо мой последний приезд в нашу коммуналку. А что меня поразило, знаешь? Когда я после смерти отца жил там, меня сразу позвали на блины! Ел их мальчик, но по сложившейся традиции немножко блинов получал каждый. В туалет спокойно стояли в очереди, ванны не было. А с этим мальчиком потом мы ходили в Эрмитаж! Просто чудесно вспоминать такое… я хотел тебя спросить: что тебе на семидесятилетие? Юбилей будет тринадцатого марта.​​ 

- Ничего не надо, сыночка!​​ 

- Мама, как ничего?! Такая дата.

- Я серьезно тебя прошу, Владик! У меня тяжело на душе.

- Почему?

- У нас проблемы в семье – и ты знаешь это. Не до дней рождений.​​ 

Полины дома не было – и они говорили откровенно. Влад очень боялся такой правды: тяжело было признать, что что-то очень важное в жизни не получилось.

* * *

 

6 января 1954 года​​ - в​​ Италии ушло в отставку правительство Джузеппе Пеллы.

 

* * *

 

С​​ Надежда Николаевной происходило что-то такое, что пугало ее близких. Все боялись замечать это, но не могли не бояться. В жизни Варенцовых были традиции, свои устои – и вдруг они зашатались. Ее частая усталость, ее обнаружившиеся слабости заявили о себе вдруг – и все им не поверили, пока такая возможность была.​​ 

 

* * *

 

6 января - образована Липецкая, Белгородская, Арзамасская области РСФСР.

 

* * *

 

Франсуа Моро приехал в Ленинград на свои зимние каникулы. Разговорился с Варенцовым в Эрмитаже.

- Знаешь, если б не Шаляпин, не Дягилев, не Эйзенштейн, я бы не полюбил Россию, - признался Моро. - Во Франции столько жалкого, ничтожного, что, кажется, лучше какая угодно страна, но только не эта! ​​ Мы, французы, очень часто не любим Францию. Другое дело, мы не любим об этом говорить! Просто, раз ты - откровенно, то и я.​​ 

- Почему тебе не полюбить её за тот покой, что она даёт? – осторожно спросил Сергей Никифорович. - Ты вот простой преподаватель лицея, а ездишь по всему миру! ​​ 

- Серж, ты меня провоцируешь! - рассердился Франсуа. - Я, что, - раб, чтоб любить за кусок хлеба? ​​ Я бы хотел гордиться Францией, а я знаю о ней столь такого, что меня бесконечно унижает.​​ 

- Да, мы с тобой – братья по сомнениям. Мы очень похожи – и это печально, -​​ улыбнулся Варенцов.

- Ну, пока! Пойду в отель, – сказал француз.

- Пока! – ответил Сергей Никифоровичи на прощание по-дружески приобнял француза.

С женой они звали его​​ «наш Франсуа».

 

Для Моро не без труда нашли гостиницу​​ (через его партийные связи):​​ так мало их было. Последнее время Варя не сдавала свою квартиру: едва​​ Надежда Николаевна​​ возвращалась из университета, Варя уходила туда. Это было связано с плохим самочувствием свекрови.​​ Она сама просила Варю уйти туда: не хотела, чтоб девочка видела, как ей плохо. Не хотела, чтобы Галя запомнила бабушку больной.​​ 

При всей слабости свекровь Вари твердо решила довести курс до конца: что называется, через​​ «не могу».

 

Друзья​​ долго говорили о Сталине. Признались, что многого не понимают. Столько было ужасов, - но был ли в них замешан вождь? Все-таки не поворачивался язык назвать​​ «тираном»​​ победителя фашистской машины. Все же они остро​​ чувствовали, что в воздухе запахло свободой​​ – и это был первый просвет в общественной жизни за последние тридцать лет.​​ 

​​ 

* * *

 

9 января - сформировано переходное национальное правительство англо-египетского Судана во главе с Исмаилом аль-Азхари. Британский генерал-губернатор Судана Роберт Хоув подписал декрет о вступлении страны на путь самостоятельного развития.

 

* * *

 

Вера Семеновна Кудрявцева пришла к старшему Варенцову​​ со своей дочкой Светой и​​ с​​ «новыми»​​ идеями о стоиках.​​ Это было​​ бы​​ забавно: сойтись на научной почве (Вера давно забросила серьезную науку),​​ -​​ но на самом деле она знала о болезни его жены – и решила выразить сочувствие, о болезни не говоря.​​ 

Вера напоминала​​ Надежда Николаевну в молодости и потому​​ ему нравилась. А он нравился ей, потому что​​ она росла без отца.​​ Они чувствовали, что воодушевляют друг друга, но, конечно,​​ не поднимали​​ эту тему, - а просто немножко потреньбренькали ради встречи. Вера несла атмосферу радости и надежды – и Сергей Никифорович очень это ценил на фоне больной жены.

- Красота разума - в гармонии учений и в согласовании добродетелей, - торжественно и шутливо провозгласила она.

- Я знаю это место, - ответил старший Варенцов.

Он точным движением вырвал бумажку из своих аккуратно расставленных заготовок и прочел:

-​​ «Так  ​​​​ красота трактуется стоиками не только решительно вне всякой морали, но даже и вне всякой фактической и жизненной целесообразности».

Эти бумажки в ящиках, испещренные цитатами, очень помогали ему работать в блокаду.

 

Варенцов смотрел на высокую, красивую Веру и хотел ее поцеловать.​​ Ему было приятно испытывать не совсем корректные чувства к​​ дочери​​ своей коллеги.​​ На самом деле, это была форма сопротивления его организма: он дрожал от страха: так боялся смерти жены.​​ 

 

Когда Вера ушла,​​ Сергей Никифорович​​ заметил, что плачет: ведь и его жена Надя когда-то была такой красивой, как сейчас Вера, когда-то он и Надежда вот так встречались, еще не зная, что станут мужем и женой.

* * *

 

10 января - у острова Эльба развалился в воздухе самолёт de Havilland Comet компании BOAC, погибли тридцать​​ пять человек.

 

* * *

 

Алексей Лосев:

 

Самой главной областью структурных построений в античной философии была космология, которая учила о вполне определенном распределении стихий по всему космосу, о вполне определенном их оформлении и, как это было вполне естественно, также и об их числовых соотношениях. Поэтому не нужно удивляться тому, что тоны берутся в античной музыкальной теории не сами по себе, но обязательно в их таком или ином структурном соотношении.

 

* * *

 

11 января - студенческие волнения в Каире переросли в беспорядки.

 

* * *

 

Володя, сын Позднышева​​ Владимира Львовича, товароведа в ДЛТ, слишком горбился при ходьбе в его двадцать четыре года.​​ он был по профессии токарем и работал в Ленинграде. Сегодня,​​ как обычно, сразу после работы он не​​ поехал домой, а пришел​​ к папе на работу (делал он это регулярно).​​ 

Мать и отец так много заботились о нем, что его мечтой стало никак от них не зависеть. Его женитьба и стала для него освобождением. Но и тут отец пытался его достать своими заботами!​​ Меж тем, только в браке он обрел столь желанную свободу жить, как хочешь.

Он учился в блокадном Ленинграде, когда жизнь отличалась суровостью, когда каждый кусочек хлеба и конфетка были на вес золота.

Он не понимал, почему его отшила Варя: он знал, что его отец любит с ней поговорить. ​​ Он​​ по своей глупости​​ мечтал запросто с ней разговаривать, а если что, и приударить за ней. У  ​​​​ него не было романов на стороне – и он об этом жалел.​​ Между тем, он был на семь лет младше Вари – и по тем временам это было большой разницей. Для неё-то он был просто шалопаем! Все знакомые Позднышева его жалели, зная, что за гусь его сын.​​ 

У  ​​​​ него не было большей радости, как оставить дома жену с ребёнком, а самому напиться в своей сложившейся компании.​​ И сегодня он собирался это сделать.​​ 

А в выходной он одевал новый костюм и уходил​​ в неизвестном направлении, то есть в свою веселую компашку.​​ Жена Виктория Евгеньевна покорно терпела такие выходки: она боялась скандалов в семье. ​​ И потом, в ее кругу все мужчины были пьющими.​​ 

Она шла в сад за Мишенькой (в феврале ему исполнялось уже пять годиков), дома готовила еду ему и мужу, мыла пол, стирала бельё.​​ 

Она не ждала мужа: он мог заявиться и в полночь, - а ложилась спать после девятичасовых новостей.​​ 

 

У Виктории не было неприязни к отцу мужа: просто она считала его пьяницей, как и мужа. Поэтому она не желала их общения.

- Мало мучений с мужем, так ещё и с его отцом! – думала она.​​ 

Конечно, она​​ очень заблуждалась​​ по поводу​​ свёкра; тут досада на мужа сделала ее слепой.​​ Ну да, он кто-то там в ДЛТ, да ведь и мы в Пушкине не лыком шиты.​​ 

Матери Вики, Обуховой Степаниде Сергеевне, был пятьдесят, она, как и дочь, работала в Гостином дворе Пушкина. ​​ Отец Вики,​​ Константин Николаевич, был​​ ​​ ​​ расстрелян в 1938​​ в тридцать девять лет.​​ Ни Вика, ни ее мать не могли понять, чем скромный шофер не угодил светской власти, но был осужден и исчез в ссылке.​​ 

 

Вика познакомилась с Володей в​​ 1948 году, когда ему было восемнадцать, а ей – двадцать три. Его поразило ее умение слушать! Вова мог часами ругать родителей, но Вика понимала, как он не прав. Вика боялась, что никогда не выйдет замуж при огромном дефиците мужчин,​​ - и​​ сделала всё, чтоб увлечь юношу. Ей было неприятно понимать, что пьяницей он стал в браке. Оказалось, что это попросту безответственный юноша.​​ Ну, хоть такой.​​ 

* * *

 

14 января - в Египте декретом Совета революционного командования распущена ассоциация​​ «Братья-мусульмане».

 

* * *

 

Когда Поля ушла гулять с Витей, сын и мать опять разговорились по ее поводу. Да ведь поводов было больше, чем достаточно!

- Мама, для меня подарок - быть рядом с тобой. Ты - мой друг.​​ 

- А Поля? Она хотя бы была​​ тебе​​ другом?​​ – с тревогой спрашивала​​ Екатерина Семеновна.​​ 

- Хотя бы была? – повторила она.​​ ​​ 

- В войну, когда немцы были у Москвы, у нас случился настоящий раж любви. Это было так огромно, мама! А сейчас, по-моему, всё хорошо.

- Ну, ты – какой-то оппортунист! Она пришла домой поздно и пьяная, а ты –​​ «всё хорошо». Я тебе не скажу, сколько я слез пролила с этой твоей Полиной. Когда после блокады я встретила эту Фефелу, я просто испугалась за тебя.

- Мама, но нельзя от нее требовать слишком много! Все же она дает деньги на Витю. Что же еще требовать?

- Да, не идеал, - думал он про жену, - но могло быть и хуже. ​​ У нее свои романы на стороне, у меня – свои. Нормально.​​ 

 

И он сменил тему, потому что побаивался таких откровений:

- Как тебе в Н-ске?

- Я хотела с тобой об этом поговорить! Туда надо прописать Витю.

- Почему?

- Потому что я плохо себя чувствую.

- Да ты что?! ​​ - чуть не закричал Влад, испугавшись. - Давно?

- Последнее время.

- Зачем ты меня пугаешь? – строго спросил Влад. – Ты что, не понимаешь, что ты такое для меня?​​ 

Влад испугался, рассердился, обиделся – и ушел на балкон.​​ 

 

Потом они продолжили разговор.​​ 

- Мама, мне почему-то хорошо в Москве.

- А в Ленинграде? – спросила Екатерина Семеновна.

- И там хорошо. Счастливый я человек: у меня так много такого, что я люблю: и тебя, и Витю люблю, и Москву, и Ленинград.​​ 

Подумав, Влад сказал:

- И свою жену стараюсь любить.

- И как: получается? – грустно улыбаясь, спросила Екатерина Семеновна.

- Не очень, - признался Влад. – А стихи мои не люблю: плохие.

 

* * *

 

18 января - в Италии сформировано правительство Аминторе Фанфани.

 

* * *

 

Поля с Витей приехали к Наде днем. Полина всё не могла вырваться из своего плохого настроения, но, увидев Надю, заулыбалась. ​​ 

Они встретились на Московском вокзале и уже пешком дошли до Рубинштейна, где жила Надя. От вокзала было недалеко и до Анны Ангелиновны, но сегодня визит к ней не планировали.​​ 

Для шестилетнего Вити это была первая серьезная поездка так далеко. Даже в Н-ск на квартиру бабушки он не ездил. ​​ И с вокзала, и пока шли до дома Нади мальчик не мог прийти в себя: такие огромные дома, такой шумный Невский проспект, так много людей!​​ 

В Москве они жили фактически в парке. Он бывал в центре Москвы, но бабушка несколько раз везла его в такое время, когда толп не было.

Падал нежный снег. Каждую пушинку, казалось Вите, можно поймать и подержать в ладони.​​ 

-​​ Такой мягкий снег, а ветер такой резкий.​​ ​​ Откуда он? – подумал Витя.​​ 

Этот сильный ветер был с залива.​​ 

 

Уже в квартире все почувствовали себя хорошо, даже мальчик заулыбался.

- Мужики! Гады, гады! – еще недавно, до встречи с Надей, кричала душа Поли. - Пропадите вы пропадом!​​ 

Ей самой не нравились эти припадки ярости против всего мужского рода – и она терпеливо ждала, пока смута в душе пройдёт.​​ Такие чувства у нее появились после Решетникова. Но это не было неблагодарностью: это была сложность человеческих отношений, в которых слишком много компромиссов.​​ В иные моменты сексуальная жизнь ей казалась то ли насилием, то ли пустой тратой времени, то ли дань какой-то глупой традиции, - но привычка к интересной жизни пересиливала все недостатки.​​ 

Но тут, как спасение, ей в голову пришла и другая мысль:​​ 

- Мне почти сорок, а меня всё ещё хотят!​​ 

Поля понимала, что это мысли жалкие, но она понимала и другое: без них никак. Она​​ все же​​ с благодарностью вспоминала Решетникова.

 

Неприятное видение как пришло, так и ушло – и она уже говорила с любимой подругой, уже ей было хорошо. Наде-то нравилась и толкучка, и ветер, а пушинок в воздухе она просто не замечала.

 

Поля расслаблялась только в женской компании. ​​ Ей ​​ ​​ только года не хватало до сорока, но в ней уже появилась грузность. Она уже быстро уставала, потому что часто волновалась попусту, не умела просчитывать свои эмоции.

 

А Надя? С виду сладкая кошечка, брюнетка, в общении она любила улыбаться – и незнакомым с ней людям это быстро надоедало. Она не была так зациклена на мужчин: едва они исчезли из поля зрения, она благополучно их забывала.​​ 

 

Так хорошо было им вдвоём, что Поля и решила​​ всего пару дней назад​​ приехать к ней с сыном. Она позвонила Наде - и эта идея показалась женщинам необычайно богатой. Приехать именно с Витей, ведь сейчас он во власти мужа и тёщи!

- Хорошо, что я к тебе с сыном приехала:​​ всего​​ через год он уже будет школьником!

 

Но совсем недавно, когда Поля в Москве стала​​ близким​​ говорить об этой поездке, то не заметила, что начала кричать: она боялась, что и Влад, и Екатерина Семеновна не позволят ей этого.​​ 

Но они только опешили от удивления.​​ 

- Но почему нет, Поля? – миролюбиво сказала мама Влада. - В мае Витеньке уже шесть лет. Поезжай.​​ 

Конечно, Екатерине Семеновне хотелось поехать вчетвером, чтобы еще раз попытаться спасти тонущий семейный корабль, но она, как и Влад, не решилась дискутировать с невесткой.​​ 

.

Надя учила не только Варю, но всегда её ученицы были женщины, которые ей нравились. ​​​​ И об этом она не распространялась. Другое дело, из ее библиотеки пропали несколько любимых книжек! Поэтому она зареклась давать кому-то книги из дома.​​ 

Важным следствием этой поездки стало то, что Витя понравился Анне Ангелиновне, - и​​ «Ангел»​​ просила Полю приезжать в Ленинград – и она на пару ночей всегда готова их приютить. Светочка, хоть была и постарше, оценила Витю.

- Это серьезный мальчик, - сказала она бабушке.

Витя поразил и Переверзевых, и Кудрявцевых своим серьезным видом.​​ 

* * *

 

23 января - на Тайвань возвратились 14 тысяч освобождённых военнопленных Корейской войны. На Тайване установлена памятная дата Всемирный день свободы.

 

* * *

 

Дома Николай Степанович встретил плачущую жену.​​ 

Его встретила фраза:

- Он умер. Это был настоящий друг!​​ 

Микешин догадался: речь шла​​ о Воскобойникове, ученом и друге жены. Он хорошо помнил этого большого, рыхлого человека, встречавшего его почему-то​​ виноватой улыбкой.​​ 

Его​​ имени и отчества​​ Микешин не знал и не хотел знать.​​ 

- Мы перезванивались с ним по всякому поводу, -сказала жена. - Мне трудно, мне страшно без него.​​ 

Микешин боялся таких состояний жены: она могла вот так – по мнению Микешина, вовсе ни с чего – впасть в панику, могла и наговорить гадостей, если с ней в этот момент сочувственно не поговорить.

- Ладно! – примирительно сказал Микешин. - Я тебе сочувствую.​​ 

Анастасия Николаевна была в слезах, она страдала, но не решалась обвинить мужа в холодности: она хотела сохранить семью. Столько раз их семейный корабль, казалось, шёл ко дну - и все же сообща они его спасали.​​ Спасали тем, что молчали о своих сердечных привязанностях на стороне.

И сейчас, видя жену в слезах, он не мог ей сказать:​​ 

- Ты же, живя со мной, любила его!​​ 

- Нет, - думал он, - это было бы нагло и глупо так сказать.​​ 

Да был ли он уверен в своем недоверии? Он знал этого ее друга, знал, что жена с ним ему не изменяла: изменить было просто невозможно, потому что этот Воскобойников был столь же хорошим семьянином, как и серьезным искусствоведом. ​​ У него не клеилось в семье: там все сидели на его шее – и исповедовался именно по этому поводу он жене Микешина.​​ 

Воскобойников Петр Алексеевич жаловался на свою семью, но при этом он знал, что его близкие его боготворят и как кормильца, и как мужа, и просто как хорошего человека.​​ 

Да бог с ним! Микешин не хотел, чтобы он умирал, потому что он не мог дать такой исповедальности жене. Не мог! Он не понимал, зачем это надо плакаться по поводу несовершенства жизни.​​ 

 

Все же плач жены был ему неприятен, потому что он изменял. Как он считал, изменял и немножко, и невинно. Только с Варей получился роман, а до нее порой в его постель попадали девушки из тех, что очень хотели в актрисы. Так яблоко с дерева летит тебе в ладони – и странно было бы их не подставить.​​ 

 

У​​ Воскобойникова была тяжелая судьба. Дело в том, что этот талантливый человек был сыном репрессированного генерала – и, когда его отца в 1937-ом расстреляли, он впал в депрессию, какое-то время едва ли даже мог работать – и​​ Анастасия Николаевна​​ приняла в нем огромное человеческое участие. Микешин знал эту историю, весь ее ужас, - и после смерти Сталина этот ужас стал материализоваться в словах: его жена очень любила поносить вождя самыми нехорошими словами: такими, каких он никогда не слышал дома.​​ Воскобойников​​ Василий Сергеевич вовсе обезумел​​ от боли, от ненависти к советской власти​​ – и после встреч с ним жена Микешина приходила домой вся в слезах.​​ 

- За что, за что? – плакала​​ Анастасия Николаевна. – Ты бы знал, как он страдал!

* * *

 

25 января 1954 года - ЦК КПСС принял постановление О серьёзных недостатках в работе партийного и государственного аппарата.

 

* * *

 

Влад не знал​​ точно, что Поля изменила, но ему достаточно было это почувствовать.​​ Или он не хотел знать?​​ Да ему уже было все равно! Эту разбитую склянку уже не склеить. В какой-то момент понимать такое было до того больно, что он выбегал из дома.

Раньше эти взрывы отчаяния не настигали его с такой регулярностью.

Сегодня в блужданиях по центру Москвы Влад почему-то остановился у мавзолея. В будний день на площади было немноголюдно - и Владу даже удалось побыть с мавзолеем один на один. ​​ 

- Неужели коммунисты хотели сделать Красную площадь центром мира и чтоб во всем мире был коммунизм? Давно ли это говорили в школах, а вот мы в другом мире! И сколько ещё будет нового в моей жизни?​​ 

Его не пугала, но​​ ужасала идеология, этакий грозный страж искусства, но он хорошо понимал, что с этим монстром надо ладить. Иначе каюк. Поэтому и надо сбиться в стаю: чтобы выжить.​​ 

Он не мог понять Полю и в этом: вдвоем выжить было легче. И чтобы ей не сыграть, что любит, если все равно у нас сын и живем в одной квартире? И почему физически противен?! Куда дрейфует жена?! Или она думает, что красива? Нет, Полинька, ты – некрасива. У тебя тяжелая, бесформенная грудь, - и у тебя не попка, как у Нади, а просто увесистая задница.​​ 

 

Но почему за утешеньем он не пошел к Розе? Она казалась ему слишком серьезной и не настолько умной, чтоб разрулить ситуацию безболезненно. Развестись было бы катастрофой! Спланировать из квартиры жены в квартиру Розы? Нет уж! Этот вариант ему не казался очень надежным.

 

* * *

 

- Может, ты послушаешь меня? – попросила​​ Анастасия Николаевна.

- Настя, о чем ты?

- Я про Воскобойникова.

- Я сочувствую тебе, Настенька, сочувствую. Я понимаю твоё состояние, но человека уже похоронили! Ну, что тут изменишь!

Такая привязанность жены к коллеге была Микешину неприятна, он не понимал этого.

 

Увидев, что муж не в духе,​​ Анастасия Николаевна​​ пошла к невестке - и долго говорила с Валей.​​ Микешина (бывшая Самохина)​​ хорошо знала Воскобойникове, ведь он преподавал её курсу​​ «Искусство древней Руси».​​ 

- Он мне рассказывал, - поведала​​ Анастасия Николаевна, - как он любил гулять с отцом​​ вечером по Александровскому саду.​​ 

- Но что случилось с отцом? – спросила Валя.

- Расстреляли. ​​ И мать, как жену врага народа, отправили в ссылку, откуда она не вернулась.​​ Квартиры ведомственной не стало – и он чуть не попал в детский дом. Спасла тетя. Она ему и комнату в коммуналке завещала… и вот они в саду. Папа​​ со своей службы, а​​ он​​ -​​ после университета.​​ Он​​ уже был в аспирантуре.​​ Я помню каждое слово. Вот он мне говорит:​​ «Так интересно было жить. Знаешь, это была и не жизнь, а какой-то сон: мама, папа, я – мы всегда все вместе! Съездим в Ленинград, там походим по Эрмитажу… а то уйдет – и двое суток не появляется дома: такие обсуждения. Мы тоже готовились к войне, но в какой-то момент Сталин всю ответственность взял на себя – и советовался с другими только формально». ​​​​ Я всё не могу забыть! Почему он умер? Ему же не было сорока лет.​​ 

- И на меня он​​ произвел впечатление,​​ и на весь курс! Представляете? Начинает курс лекций с чтения стиха Пушкина​​ «Пора,​​ мой друг,​​ пора». И голос​​ такой бархатный!​​ Так это мне понравилось!​​ 

* * *

 

25-28 января - в Москве прошло совещание работников машинно-тракторных станций, созванное ЦК КПСС и Советом Министров СССР.

 

* * *

 

Светочке – скоро в марте ей будет восемь - нравилось учиться. ​​ Родители выписывали журнал​​ «Работница»​​ (кстати, основанный ещё в 1914 году) - и там всегда были шедевры мирового и российского искусства.​​ Света вырезала эти страницы – и так получился ее первый, ее собственный музей​​ с картинами Шишкина, Крамского, но и Рафаэля, и Микеланджело. ​​ 

Так ей понравилось в Эрмитаже, что она захотела свой музей. Родители поддержали ее порыв.​​ 

* * *

 

25 января - 18 февраля - в Берлине состоялось созванное по инициативе СССР совещание министров иностранных дел СССР, Франции, Великобритании и США по вопросам ослабления международной напряжённости.

 

* * *

 

Владу было трудно уснуть: его мучила похоть. Ну, хоть кого бы.​​ Всего на два этажа выше было тело Розы, - но как быть? Не сказать же жене и маме, что в полночь захотелось погулять?

- А почему ты днем не зашел к ней? – спросил он себя. - Вот бы и зашел! Но она же на работе! К ней нельзя прийти раньше семи вечера. А что я делал в это время? Я же ужинал! Как я скажу после ужина:​​ «Пойду-ка погуляю!»?!

Он вспомнил тело Нади.

-​​ Скататься к Надьке? Да ну ее, - подумал он.​​ 

И опять он услышал серебристый голос Вари, опять запах её волос заставлял его голову кружиться.​​ 

- У неё голос актрисы, - сказал он сам себе и представил, как она читает Боратынского​​ «Притворной нежности не требуй от меня».

Он представил Варю на сцене – и мечта унесла его на концерт, где Варя на сцене – и все ей рукоплещут.

Влад подивился своим мыслям и мечтам.

 

Он мечтал то о Розе, то о Варе – и вдруг простая мысль посетила его:

- Да ничего страшного! Просто надо потерпеть.

Странно, но эта мысль успокоила не только его, но и его мечту о Варе. ​​ Он уснул.

* * *

 

30 января - в Италии получило вотум недоверия правительство Аминторе Фанфани.

 

* * *

 

Надя в ночи читала​​ «Исповедь»​​ Руссо. Противоречивость характера Жан-Жака её привлекала, но она не могла понять, почему, сближаясь с людьми, он не переставал бояться их. А в жены выбрал и вовсе никудышку.​​ 

- Он хотел столь многих, - думала она, - но спал с одной. Это странно.​​ 

В библиотеках её знакомых была и французская порнографическая, с богатой традицией литература, которой иные и зачитывались, - а Наде это чтиво не нравилось: оно казалось ей безжизненным. ​​ 

Маркиз де Сад? Но это всё холодные манипуляции. Какое же удовольствие в этом криминале?​​ Всё это пустяки.​​ Где тут жизнь?

 

Она просматривала и учебный план на завтрашний урок, и продумывала, как уладить отношения иных учеников. У неё были особенные отношения с девочкой, которая ей пересказывала конфликты между учениками. Надя приглашала девочку домой и угощала чем-нибудь сладеньким.​​ 

 

От природы у Нади были красивые, вьющиеся волосы. Придя с работы или просто оставшись одна, она всегда распускала их. Вынуть шпильку значило приблизиться к себе, открыть в себе что-то главное, - а что еще лучше: наконец-то себе окончательно понравиться. Она и так нравилась себе, но среди других людей это стоило скрывать, - зато как хорошо в одиночестве закружиться в собственной красоте! Так чудесно любить себя!​​ 

И она с упоением,​​ с распущенными волосами,​​ бродила по комнате, и свет был потушен, и она таинственно самой себе отражалась в зеркале, и уличные фонари ласкали ее своим томным светом – и так было интересно устроить милую оргию самой себе: накрасоваться себе​​ самой, налюбоваться собой!

За стеной у соседей явно намечалась пьянка – и Надя ушла ночевать в соседнюю комнату.​​ 

 

В центре Ленинграда, одна, в двухкомнатной квартире с ванной! Но такой жизни позавидовал бы всяк живущий.

 

* * *

 

3-5 февраля - в Москве состоялось Всесоюзное совещание работников совхозов, созванное ЦК КПСС и Советом Министров СССР.

 

* * *

 

Полине и Владу повстречалось стихотворение, которое им обоим понравилось. Такое единодушие было таким редким!​​ 

 

Бессонница. Гомер. Тугие паруса.

Я список кораблей прочел до середины:

Сей длинный выводок, сей поезд журавлиный,

Что над Элладою когда-то поднялся.

 

Эти строчки прочел артист Кононов – и решил читать стихи на вечере. И Варю тронул этот полет фантазии.​​ 

.

Как журавлиный клин в чужие рубежи, –

На головах царей божественная пена, –

Куда плывете вы? Когда бы не Елена,

Что Троя вам одна, ахейские мужи?

 

- А что за​​ «божественная пена»? – спросил Леонид отца.

- А как же! Венера родилась из пены морской.

 

И море, и Гомер – все движется любовью.

Кого же слушать мне? И вот Гомер молчит,

И море черное, витийствуя, шумит

И с тяжким грохотом подходит к изголовью.

 

- Этот стих про меня, - думал Микешин.

Он давно знал этот стих, давно любил его.

 

На плохо отпечатанном, затасканном листке бумаги не было имени автора, но позже Полина узнала, кто это:​​ Осип Мандельштам.​​ 

 

* * *

 

10 февраля - в Италии сформировано правительство Марио Шельбы.

 

* * *

 

Близость Розы грела Влада, но девушка казалась ему слишком серьезной. Большого чувства не получалось, он лгал, что любит – и это было неприятно.​​ С пониманием, что он любит Варю, в жизни Влада появились какие-то загадки: такие условности, что и принять их трудно, и жить без них нельзя. ​​ Об этом можно было лишь мечтать втихомолку, но высказать даже маме это было невозможно: Влад слишком опустился бы в своих собственных глазах.

Когда одна числится в женах, а другую любишь безнадежно – это больно. Проснешься утром, а руки – в собственной сперме.​​ 

Владу было страшно признаться себе, что он стал онанистом​​ – и​​ ему казалась естественной​​ близость с Розой. Это​​ становилась нормой.​​ Вечером он говорил, что уходит на прогулку, а сам поднимался к Розе. Роза тоже не хотела ребенка – и она уверила Влада, что дитя не случится: такие большие меры предосторожности предприняты ею.

 

Влад помнил, что любил Полю.​​ Была война, было счастье большой любви – и ничего, ничего не осталось! Больно, очень больно. Так легко жилось прежде, а теперь, чтобы жить, надо начинать всё сначала.

 

Как бы случайно он встречался с поэтессами, которых знал по учебе в Литинституте. Так его вынесло на​​ Таню Новикову​​ (он далеко не сразу узнал её отчество: Никаноровна). Сначала она поделилась с ним переводами​​ (позже Влад узнал, что их ссужал супруге бывший муж, соратник Влада по Союзу Писателей), а потом и восторгами физической близости. ​​ Она писала стихи, но это не мешало ей преподавать литературу в школе. Как она говорила,​​ «для твердого заработка». Так Влад обрел альтернативу​​ и​​ жене, и Розе​​ – и жить стало легче.​​ Правда, он всегда чувствовал, что Таню с кем-то делит, но это его не смущало.

Теперь он не скрежетал зубами, но улыбался, встретившись с Полей. Они равноправно делили квартиру и сына. Им даже казалось, что такой компромисс устраивает их обоих.

 

Таня о нем заботилась – и это его поразило. Как-то невзначай он приобык​​ к​​ ее чисто убранной квартирке, есть ее вкусный суп. У Поли ни суп, ни мытье полов хорошо не получались, зато она была законной женой.

После близости с ней Влад почему-то говорил:

- Согрешихом.

Это значило​​ «согрешили», но такая форма слова обоих смешила.

- Чего ты перешел на древнерусский? – улыбаясь, спрашивала Таня.

 

Влад любил Таню за большую грудь: её можно было долго целовать, а можно было немножко растянуться на ней, как на большой подушке. ​​ И потом, эти отношения​​ давали​​ темы для стихов: Влад становился лириком. Странно, что до разрыва с Полей этого не получалось.​​ 

- Она мешала мне любить других женщин! - с досадой​​ думал Влад.​​ 

* * *

 

12 февраля - в Египте руководитель организации Свободные офицеры Гамаль Абдель Насер совершил официальную поездку на могилу основателя запрещённой ассоциации Братья-мусульмане шейха Хасана аль-Банны.

 

* * *

 

Всего в 1937 году в квартире​​ Олега Коваленко​​ было пятнадцать человек в пяти комнатах. Пронесшиеся семнадцать лет сильно проредили коммуналку: сейчас в ней жили только десять.​​ ​​ Меж тем в коммуналке Олега произошла революция:​​ обитатели одной комнаты умерли один за другим, Олега уплотнили, переселив в комнату матери – и​​ на освободившуюся жилплощадь прибыло сразу двое сидевших. Это было до того страшно, что Олег и его мать, и другие обитатели квартиры не могли прийти в себя.​​ Олег​​ уже он не мог пригласить друга Сергея переночевать у него. ​​ Оказывается, у умершей соседки, в чьей комнате жили и отец Олега, и он сам, был сидевший​​ близкий​​ родственник – и сидел он по такой статье, что возвращение на прежнее место жительства было возможно.​​ 

 

Наконец, коммуналка Олега опомнилась от шока – и с пришельцами свели короткое знакомство. Один был шумный, здоровенный мужик лет пятидесяти Василий. Так он себя назвал, и сам всем дал имена. Олег стал​​ «Олежеком», женщин он звал по имени отчеству. Второй был пожилой человек. Он ходил, прихрамывая. И тут Олегу повезло: этот​​ «Михалыч»​​ (так его стали называть) любил на кухне поговорить об истории России. ​​ Так​​ страхи прошли: ребята​​ (всех мужчин, кроме начальников, в Союзе звали​​ «ребятами», а всех женщин –​​ «девчатами»)​​ оказались своими. На почве стопарика с ними можно было легко сблизиться, но Олег этим пренебрег.​​ Василия​​ пришлось постоянно отшивать: он просил в долг, - а​​ Михалыч​​ по пьянке мог растянуться в одних трусах в общем коридоре. Самое главное, они не скандалили.​​ Олег, не умеющий ориентироваться во всём житейском, просто их путал: для него они были двойниками.​​ 

.

Это​​ событие​​ сблизило Олега и его мать.​​ У Олега​​ с детства​​ было тяжелое ощущение, будто​​ его​​ родители ему чужие – и он надеялся с годами его изжить.​​ Он считал себя виноватым.​​ И на самом деле, с его новой семьей, со смертью отца, с редкими встречами с матерью он подобрел к​​ матери. Да ведь из​​ близких из прошлой жизни у него осталась только мать.

- Или это​​ был​​ только мираж нелюбви? – спрашивал он сам себя.​​ 

Ему так хотелось любить родителей, но любви всё не получалось.​​ ​​ И вот эта боль детства стала уходить,​​ сменяясь призраком доброты, надеждой на что-то доброе.

- Любить родных людей! – об этом Олег мечтал всегда.

И с новой семьёй это получалось!!​​ Он говорил с женой – и не мог наговориться, а ведь в прежней семье ему было трудно просто быть, не то, что говорить.

 

Родители​​ жены: Василий Григорьевич​​ и Светлана Николаевна​​ – так и не стали​​ Олегу​​ сколько-то интересны и близки – и он ничего не мог изменить в этом. Зайти к ним, посидеть, поговорить? Не получалось. Много значило и равнодушие его жены​​ к матери Олега! Столь чуткая к Варенцовым, Катя была совсем равнодушна к​​ Светлане Николаевне.​​ Но​​ даже​​ и Катя помнила, что в следующем году свекрови исполнится пятьдесят – и это надо как-то отметить. Родители Кати посоветовали пригласить Светлану Николаевну прямо к ним: отметить день рождения в квартире Кати. Ведь в коммуналке Олега отмечать было неудобно.

* * *

 

Варю сняли для телевидения, как молодую маму. В кадр попали и все прочие Варенцовы, и даже их квартира. Конечно, никто не узнал, что это по связям Микешина.​​ 

Микешин смотрел эту передачу плакал.​​ Он мог себе​​ 

позволить слёзы. Потому что он был один.​​ Серебристый, нежный голос Вари уж давно заполонил всю его душу.​​ 

Эта передача, как и многие концертные выступления Вари, укрепляли ее положение​​ в Ленгосэстраде.

Николай Степанович вдруг вспомнил один неприятный страх: как он на Варе​​ боялся​​ умереть во время физической близости.​​ Так сильно грохало его сердце, так он слишком сильно волновался!​​ 

И на самом деле, удовольствие​​ тогда​​ было так сильно смешано с усталостью, что​​ Микешин​​ боялся умереть.​​ 

 

* * *

.

19 февраля - по инициативе Н. С. Хрущёва при праздновании 300-летия Переяславской Рады полуостров Крым (Крымская область) передан из состава России в состав Украины в знак вечной дружбы русского и украинского народов.

Эта выходка поразила многих. Микешины пребывали в тревоге. Даже равнодушный Эдуард высказался по этому поводу:

- Что от него ждать? Он же идиот.

-​​ Такое уже бывало​​ при Сталине! - высказался Микешин.​​ –​​ Традиция самоуправства. Выходит, Сталин создал печальную традицию.​​ 

Как это часто бывало,​​ при обычной советской манипуляции информацией​​ мало кто понял, что произошло. Событием государственной важности оно стало для небольшой кучки людей.

 

* * *

 

Недостаток был тот, что именно дома Поля уставала. Ее родной дом, где она родилась и прожила всю жизнь, стал ее утомлять. Со смертью ее матери из него ушла большая часть тепла – и, если не сын, то туда не стоило б возвращаться.​​ 

Она как-то иначе представляла себе жизнь​​ – и более того: жизнь, которую она вела, во многом уже не была ее жизнью. ​​ Ей страстно захотелось почаще бывать в Питере именно вместе с сыном: может, там повезёт во всём! Может, там будет другая, именно её жизнь.​​ ​​ Сердечность Анны Ангелиновны, приязнь Нади – это было так много! Ведь все прочие отношения​​ давно сложились​​ в колею, из которой не выскочишь.​​ 

.

Поля выразила желание поехать в Ленинград с сыном – и это оказалось очень кстати: Екатерина Семеновна вместе с Владом решили поехать в свою Н-скую квартиру.​​ Ничто не мешало ехать к​​ «Ангелу», ведь в школу Витя пойдёт только осенью, да и то через год.​​ 

 

Владу квартира​​ в Н-ске​​ очень не нравилась – и он, сам будучи книжным​​ «жуком», выискивал таких же​​ «жуков»​​ по обмену. ​​ Намечалась возможность плохой коммуналки близко к центру в самой Москве.

 

Чтобы жить дальше, чтобы просто жить,​​ Владу приходилось в чем-то и не замечать выходки жены, и откровенно пренебрегать ею. ​​ «Внедрение»​​ жены в Ленинград не могло ему нравиться: там она,​​ чего доброго,​​ сблизится с женщинами, которых Влад хорошо знал.​​ Да уж! Для Влада​​ это не сулило​​ ничего хорошего.​​ 

* * *

 

19 февраля - новым премьер-министром Ливии назначен начальник королевской канцелярии Мухаммад Сакизли (до 12 апреля 1954 года).

 

* * *

 

Ангелина не понимала, как она тяжеловесна в общении. ​​ Эта маленькая, сухонькая женщина, хватанув стопарик, могла наговорить гадостей – и только потому, что на работе случились какие-то неприятности. Только её Степан​​ (Переверзев​​ Степан​​ Васильевич)​​ мог выдержать этот постоянный напор. Она сама не замечала, как впадала в начальственный раж, могла придраться к своему Степану и ни за что его отругать – и он уже хорошо это изучил: он терпел ради сохранения хороших отношений.​​ Он считал жену своей благодетельницей – и что бы она не говорила, он только смущённо улыбался.

 

Но вот к их компании присоединились Поля, Надя, а то и Светлана Юрьевна – и отношения супругов смягчились за счет большого разнообразного общества.​​ 

 

Анна Ангелиновна приняла большое участие в Вите: свела его со Светочкой, обоих сводила в Эрмитаж, оба ребенка посетили утренние спектакли в Мариинке. ​​ Она заметила, что Витя приехал в Ленинград с мамой, а не с отцом.

Света училась уже в третьей четверти первого класса, а Витя только в сентябре будущего года пойдёт в школу.​​ 

Вите понравился​​ «музей»​​ Светы​​ (вырезки картин из журналов). Так он впервые увидел​​ «Мадонну»​​ Рафаэля.​​ Смеем предположить, ему понравился не Рафаэль, но эта девочка. До этого он видел девочек только в детском саду – и никого среди них не выделял. А Света его удивила.​​ Она стала первым в мире человеком, с которым он хотел дружить.

«Ангелу»​​ так понравилось смотреть, как дети​​ ведут себя​​ вместе, что она и Поля решили получше подружить детей.

* * *

 

Эдуард хотел приехать к Наде и позвонил ей, но отбрила его одной фразой:

- Сейчас некогда.​​ 

Рослый, красивый, здоровый, довольный собой Эдуард​​ ни чуточки не обиделся.​​ Он было хотел изменить жене, но, когда такой возможности не появилось, Эдуард порадовался и ей.​​ 

- Во всём есть свои плюсы, - думал он. – Да чёрт с ней! У меня жена, ребенок, мама, папа – вот и хватит!

- Чего ты бесишься? – говорил он себе.

Коллекция женщин у него была небогатой, но он и не заботился об ее обогащении.

- Можно при случае изменить, - сказал он себе, - но не надо делать из этого концепцию.

Он выглядел довольно импозантно, умел поговорить об искусстве, которое довольно хорошо знал благодаря родителям – и это увлекало молодых​​ и умных​​ женщин.​​ 

Надя была такой молодой и умной, но она предлагала за нее побороться, - а уж это казалось неприемлемым нашему еще молодому человеку.

- Надя знает, что я работаю в МИДе, - думал он. – Ей что, посла надо?!

Если б Эдуард подкатился к Наде с серьезными намерениями, она бы это очень оценила, но адюльтер с небогатым дипломатическим работником ее не привлекал. Что он иногда появлялся по телевидению в качестве переводчика иного немецкого гостя, нисколько не кружило ей голову.

Эдуард ценил брак,​​ ценил​​ жену​​ Валю,​​ но эта ноша была не всегда по силам - и он изменял. Служба и семейные обязанности не давали ему изменять много, но,​​ если б его близкие знали, как его одного опасно отпускать в Ленинград!​​ 

* * *

 

23 февраля - 2 марта - в Москве состоялся пленум ЦК КПСС, положивший начало освоению целины.

 

* * *

 

Влад с удивлением подумал, что ему все равно, кто наверху. Был Сталин, теперь кто-то другой, - а ему-то что? Так в шахматной партии ферзь всесилен, но ведь, если ты пешка, то тебе и не надо знать о нем много, если ты спрятался в уголку.

Для Влада власть не была новой шахматной партией: да, ферзь стал другим,​​ - но откуда он получился? Просто какая-то пешка прошла​​ в ферзи. Вот и всё. ​​ Для такой пешки многое изменилось,​​ но​​ для него, Влада,​​ всё осталось прежним.

* * *

 

К своему новому турниру Олег готовил сицилианскую защиту. Чем больше он погружался в сицилианку, тем больше она его увлекала.​​ 

Жена поехала на конференцию в Москву – и Олег в Доме пионеров старался обращать внимание учеников на это начало – и много о нем рассказывал.

Ему был уже тридцать один год, но выглядел он на двадцать, словно б его организм отказался меняться, когда война закончилась. Его вихрашки нравились девочкам в его шахматной секции.

На время, пока Катя в Москве, Олег пригласил в Питер Сергея с женой. Гостиницу найти было немыслимо – и потому он и Сергей ночевали в его комнате, а жену Сергея приютила на пару ночей мама Олега.

.

* * *

 

24 февраля 1954 года - город Дзауджикау переименован в Орджоникидзе.

 

* * *

 

Как-то к Владу забрел Серконин – и они​​ разговорились.​​ 

- Как тебе год брака? – спросил Влад.

- По кочкам, по ухабам! – ответил​​ Михаил Андреевич.

- Я помню твою Леночку! – сказал Влад. – Красивая.

- Красивая – это да, - согласился Серконин, - да ведь литература ей по фигу. Она бы хотела чего-то получше!​​ 

- Миша, и брак, и вся жизнь – испытание. ​​ Идеально тут не получится. Готовит она явно хорошо, а главное, она тебя любит. У меня с Полечкой такого союза не получилось.

- Где твой Витька-то?

-​​ С​​ мамой​​ поехала в музей. Представь, как она меня напугала: пожаловалась на здоровье. Ты не представляешь, как много она для меня значит! Я сам не знал этого, пока она не перебралась под Москву!

- Влад, ты ж – известный махинатор: можешь и книги толкануть, можешь и с ремонтом помочь. Я-то ничего такого не могу.​​ 

- А ты? Ты мне рассказал, как​​ учился на вечернем отделении Сталинградского учительского института, а оттуда прямиком – в Литературный институт!! Это, знаешь, как запрыгнуть на небо. Я тебе честно скажу: я тогда просто обалдел. Что ты, что Решетников – вы нас всех поразили.​​ 

- Это было романтичное время, Влад! Война была для меня таким событием! А сейчас – проза.​​ В Литинституте​​ мы​​ все считались друзьями, но за последние пятнадцать лет их выпуск так разбросало по всему Союзу, что встречаться стало трудно.​​ 

-​​ Знаешь, после войны я как-то не у дел, -​​ признался​​ Серконин. - Словно бы время не моё. А чьё оно, непонятно.​​ 

- Так ты всё почасовик в Литинституте?

- Да.​​ А что это?! Копейки.​​ В Москве мне не найти место!​​ Все​​ редакции заняты, за меня некому замолвить словечко.

- Миша, если тебе тяжело, то что же сказать мне? Мне-то как деньгу ковать?! Вот всё лето буду вкалывать на дачах. А иначе – кранты. Тебя все же печатают больше меня… Кстати, знаешь новость? Поля по секрету сообщила, что​​ Катаев​​ затевает журнал​​ «Юность».​​ ​​ 

- Эту компанию я знаю. Нам туда не протолкнуться.​​ 

- Ты только сейчас пришел к​​ грустным мыслям,​​ а я-то живу с ними​​ всю жизнь.

- Ты много написал о детях, - сказал Серконин, улыбнувшись, - а вот что-то стал лириком.

- Не говори!​​ – Влад улыбнулся в ответ. -​​ С Витькой я обрёл новое дыхание. Нашел большую любовь.​​ 

-​​ Вот бабушка повезла его в музей, - повторил он.​​ -​​ Я тебе​​ не​​ говорил? Она выписалась из питерской коммуналки и вот живет у меня.​​ ​​ 

- Я тебе уже сказал, что ты – великий махинатор в хорошем смысле: в том, что​​ «хочешь жить – умей вертеться». Рядом с тобой в житейском смысле – я – сущий дурачок.

И Серконин решился спросить:

- А что же твоя Поля? Она пошла в гору.

Влад не знал, что ответить.​​ Он молчал. Михаил Андреевич не стал ему рассказывать, что его Полю часто видят с Решетниковым.

- Да, о Полине лучше молчать, - решил он​​ про себя.​​ – Чёрт меня дёрнул.​​ ​​ 

Михаил Андреевич​​ почувствовал конфликт между Полей и Владом и уж никак не хотел становиться его участником.​​ 

* * *

 

25 февраля​​ – в​​ Сирии восстал гарнизон города Халеб во главе с полковником Мустафой Хамдуном и провозгласил президентом страны Хашима аль-Аттаси. Ночью диктатор Сирии Адиб аш-Шишакли подал в отставку и улетел из страны. Временным президентом стал Маамун Кузбари.

 

* * *

 

Соседка Светы по​​ школьной​​ парте,​​ Оля Краснощёкова

была из семьи лимитчиков. Она рассказывала подробности из своей жизни, Света их пересказывала бабушке,​​ -​​ а уж Анна Ангелиновна​​ рассказала об этом​​ всем​​ своим знакомым: так ее поразила эта девочка.

Эта тема​​ стала​​ важной темой разговоров​​ в семьях Кудрявцевых и Переверзевых. На тяжёлые работы в метро мог решиться далеко не каждый мужчина, но на самом деле там работало много женщин.​​ Оказывается, мать этой девочки была не настоящей, а приёмной.​​ Об этом узнали в прошлом году, но всё как бы узнавали заново: ведь факты очень тревожили.

Мало того: у​​ приёмной матери​​ уже своих было пять детей. Мало того: она любила выпить – и не стеснялась это делать при детях. ​​ 

Она пересказала эту историю старшему​​ Варенцову – и тот с болью,​​ глубокомысленно изрёк:

- Этой девочке​​ ничего не дала семья. Это трагедия. Много сирот, много трагедий – и с этим ничего не поделаешь.

Этот разговор был при​​ Леониде. Он​​ не любил такие мысли отца: они казались ему слишком абстрактными. Тем более, в такое тяжелое время для семьи​​ ребёнка.​​ Леонида потрясло, что ни он, ни всё общество не могут помочь таким обездоленным людям.​​ 

- Для чего же тогда все эти партийные съезды, - думал он, - все эти разговоры о гуманизме, если жизнь этого конкретного ребёнка так тяжела?! ​​ 

- А чем она увлекается, эта Оля?

- Рисует. Как и Света. Дети сблизились на этой почве. Вот придёт к нам Оля​​ –​​ и они сядут рядком, всё рисуют и рисуют.​​ 

- Я приглашаю эту Олю в Эрмитаж! – сказал Леонид. – Ближайшее воскресенье. Надо помочь ребёнку. Попробуем.​​ 

- Верно, согласился старший Варенцов.​​ 

* * *

 

25 февраля​​ –​​ В Вашингтоне заключено первое в 1954 году Соглашение о взаимной помощи в целях обороны между США и Пакистаном.

 

* * *

 

Сергей Никифорович пытался сыграть​​ «Петь на волнах»​​ Шуберта – и как изумилась Варя, когда эту песню услышала по радио.

- Попробуй спеть! – попросил Варенцов. – У тебя же красивый голос.​​ 

- Спеть! – ахнула Варя. – Но я же никогда не пела.

- Никогда не пела, а сейчас спой! – весело потребовал свекор.

- Копылов любит петь Шуберта, - вспомнила Варя.​​ 

- Какой еще​​ «Копылов»?

- Да мы же были с тобой в Театре Оперетты. Он пел графа​​ Данило Даниловича в​​ «Веселой вдове»​​ Легара.​​ 

- Вспоминаю.

Да, один раз они были в этом театре с отцом мужа, но свёкру оперетта быстро наскучила.

- Он – муж той самой художницы, - сказала Варя, - что подарила мне картину с​​ видом блокадного Ленинграда.​​ Вы же часто бывали в моей квартире с моим отцом. Неужели не помните картины ее отца?​​ 

-​​ Помню! Он что-то мне дарил. Кохашинский.​​ 

И он ушел от неприятной темы:

-​​ Представь, Варя: я бы тебе аккомпанировал, а ты бы пела.

- Да какие мы музыканты, Сергей Никифорович! –​​ как бы​​ отмахнулась Варя​​ – и разом​​ отхватила​​ кусок очень известной песни Эдит Пиаф:

-​​ Non,​​ rien​​ de​​ rien

Non, je ne regrette rien

Ni le bien qu'on m'a fait

Ni le mal

Tout ça m'est bien égal…

- Ну, как? –​​ спросила она.

- Лихо получилось!​​ «Я ни о чем не жалею».​​ 

- Там конкретнее:​​ «И твое добро, и твоё зло я принимаю! Главное, была любовь», - сказала Варя.

- Так она знает французский! – отметил Сергей Никифорович.

.

В телефонном звонке Микешину Варя призналась,​​ что​​ тайком поет несколько песен Пиаф и​​ что попробовала петь Шуберта.​​ 

-​​ Ты сначала пой​​ народную​​ «У зори-то, у зореньки»! – посоветовал​​ Николай Степанович. – Распоёшься на этой народной песне, а там дело дойдёт и до Шуберта.​​ А вообще, у меня знакомые в драматическом секторе Ленгосэстрады, а музыкальный сектор – это совсем другая компания.​​ 

.

Копылов на самом деле любил петь Шуберта и в оригинале, и в переводе, потому что пару песен​​ этого немецкого композитора​​ позволялось включить в концертную программу в любом Доме отдыха или в санатории. Конечно, упор делал на народные песни и известные арии российских композиторов.

Иван Николаевич любил петь​​ «Во’рона»: паузы позволяли настроить голос и немножко отдохнуть перед​​ каким-нибудь романсом Неморино. А еще ему нравилась юношеская грусть Шуберта: немецкий композитор умел грустить светло.​​ 

* * *

 

1 марта​​ - в​​ США объявлено о том, что на Маршалловых островах успешно прошло испытание водородной бомбы, мощность которой более чем в 500 раз превосходила бомбу, сброшенную на Хиросиму в 1945 году. Пепел с испытаний американской водородной бомбы на атолле Бикини накрыл в открытом океане японскую рыболовецкую шхуну​​ «Фукурю-мару». Все 23 члена экипажа получили критическую степень заражения. Инцидент имеет большой международный резонанс.

 

* * *

 

Из-за болезни свекрови Варя не ездила в Москву – и они с Микешиным встретились на ее квартире.​​ 

- Мне дома быть страшно, - призналась Варя. – Моя свекровь так нас пугает!​​ Уж и не знаю, как она доведёт семестр до конца. Тяжело видеть, как она мучается. ​​ 

-​​ Что ж, привыкай! – ответил Николай Степанович. –​​ Мне вот тоже тяжело смотреть на сына!​​ Она сидит с дочкой?

- Да.​​ На это она находит силы. Галя ее воодушевляет. Какие-то сумерки в нашей семейной жизни. Если бы не Галя, было бы просто страшно.​​ 

-​​ А что с дочкой?

- При ней всегда кто-то должен быть. А вообще, она спокойная. Если я сплю, она меня не будит, хоть и хочет поесть.​​ 

- Идеальный ребенок!

- Не совсем, - призналась Варя. – Всё жду, когда она начнёт жевать.​​ 

 

-​​ Ты ведь какой-то начальник, - улыбаясь, спросила Микешина Варя. – В твоей жизни что-то изменилось со смертью Сталина?

- В моей – нет. Что может измениться в идеологии?​​ В​​ ​​ ​​ нашей жизни не должно что-то измениться: верхи боятся нового.

 

Они, наконец, после огромного перерыва сумели встретиться​​ один на один​​ – и Варя вновь потерялась в его бесконечных ласках.​​ ​​ Столько времени​​ они не могли​​ просто поговорить, просто посмотреть друг на друга для них уже было счастьем, - и опять их захлестнула нежность.

Ему было очень тяжело, но он так старался, что Варя со смешком спросила его:

- Коля, ты что, хочешь еще одного ребеночка мне сделать?!​​ 

Они долго смеялись.

Конечно, у Вари были муки совести, но желание счастья их перевешивало.

После постельных сцен Микешин просил ее почитать стихи Пастернака​​ «с листа»: прямо из книги.​​ 

.

В качестве мужа, Лёня​​ уж никак​​ не отвиливал от супружеских обязанностей​​ - и​​ он-то как раз и очень хотел второго ребеночка. Его родители тоже желали этого.​​ 

Мать Лёни с удовольствием сидела с ребенком, так что Варю было​​ позволено съездить​​ развеяться в Москву.​​ Варя, конечно, отказалась: она боялась, что Надежда Николаевна умрёт без неё.

Варенцовы не могли и предположить, что их дорогая Варя так их обманывает.

* * *

 

2 марта - На февральско-мартовском пленуме ЦК КПСС принято постановление​​ «О дальнейшем увеличении производства зерна в стране и об освоении целинных и залежных земель».

 

* * *

 

Витя, сын Влада и Поли, был нелюдимым и грустным мальчиком; казалось, он понимает нелады родителей и принимает их слишком близко к сердцу. Он читал сказки. Причем не адаптированные, а взялся сразу за Афанасьева.​​ 

Когда оба родителя были дома, он не отходил от бабушки. ​​ И гулять он любил с ней. Он ей жаловался, как плохо гулять с родителями: они вечно куда-то торопятся, а поговорить с ними не о чем.

 

Страх за мать мешал Владу жить. Он больше всего боялся потерять именно ее.​​ 

* * *

 

8 марта - в Токио подписано соглашение​​ «О помощи в обеспечении совместной обороны между Японией и США», оставлявшее за армией США все её базы в Японии и обязывавшее японское правительство выделять ежегодно 155 миллионов долларов на содержание американских войск на японской территории.

 

* * *

 

10 марта - в Варшаве открылся Второй съезд правящей Польской объединённой рабочей партии, который подвёл итоги выполнения шестилетнего плана и принял решение о повышении заработной платы.

 

* * *

 

Лосев:

В эстетике Плотина в чувстве прекрасного утверждается​​ «я», которое трансцендентно индивидуальному и эмпирическому​​ «я»​​ - и бог сталкивается с человеком. Однако субъект у Плотина есть только способ познания и восхождения к божеству и никогда не существует ради самого себя, ибо реальность​​ «я»​​ пребывает вне этого​​ «я»​​ и мысль становится реальной лишь постольку, поскольку она достигает равенства с объектом. Искусство развертывается в художнике по аналогии с процессом порождения в природе. И в искусстве, и в природе порождающим является логос, превосходящий красотой все чувственные проявления, и этот логос, как неподвижное начало становления, также является и причиной деятельности художника. А это значит, что искусство состоит не в движении и не в механической деятельности и что художник является художником не благодаря зрению и рукам, но лишь постольку, поскольку он причастен искусству.

 

* * *

 

13 марта 1954 года - Индокитайская война: начало битвы при Дьенбьенфу.

 

* * *

 

14 марта 1954 года. Введен в эксплуатацию участок Кольцевой линии от станции​​ «Белорусская»​​ до станции​​ «Парк культуры»​​ с промежуточной станцией​​ «Краснопресненская». Длина участка​​ -​​ 5,9 км. Началась перевозка пассажиров по замкнутой Кольцевой линии, протяженность которой 20 км.

 

Для Влада это означало новую жизнь! Мало того, что все станции были красивы, так эти путешествия доставляли радость и Витеньке. Вдвоем они обходили каждую станцию. Особенно нравилась​​ «Комсомольская»: настоящий музей!

Мать Влада по своему физическому состоянию уже не могла себе позволить такие большие заезды.

* * *

 

14 марта - состоялись выборы в Верховный Совет СССР четвёртого созыва.

 

* * *

 

По какому-то самой придуманному праву Надя считала себя красивой. Она числила за собой этот статус и трепетно о нем заботилась. ​​ Ей нужен был этот пьедестал - и мужчины, которые добивались её близости, хорошо об этом знали.​​ Пусть ненадолго, но они Надю на этот пенёк возносили.​​ Влад тоже это понимал.​​ 

И потом, она​​ от Влада​​ не требовала подарков, так что в близости не было и намека на проституцию, столь извинительную при сложности жизни. Так Надя заставляла уважать себя, так никому бы не пришло в голову сказать об ее низости.​​ 

Она боялась замужества в том числе и из-за рутины сексуальной жизни: ей было неприятно думать, что отдаваться придется каждый день.​​ 

- Да какая же это свобода? – думала она.

 

На самом деле, и в поведении Нади, и в​​ чертах ее лица​​ мужчины угадывали что-то резкое, неприятное. Ее легко можно было захотеть, ее взгляд был и завораживающий, и зовущий, - но после недолго с ней общения хотелось или близости с ней, или просто от нее уйти. Каких-то средних вариантов не получалось.

 

В ней, как и во Владе, было заложено огромное желание общаться – и, как Влад,​​ с разными людьми она умела общаться по-разному. Она инстинктивно находила дистанция с новым​​ знакомым – и потому​​ ее не обижали. Не успевали обижать: она прощалась прежде.

* * *

 

26-27 марта - в Москве состоялась сессия Совета Экономической Взаимопомощи. Принято решение о координации народнохозяйственных планов стран-участниц СЭВ.

 

* * *

 

Чтобы не прослыть невежливым, Влад посетил и Копыловых.​​ Екатерина Семеновна всё так же отпускала его в Ленинград, хоть ей этого не хотелось: она уставала от забот о внуке: ни Поля, ни Влад не давали ей передохнуть. А мог ли Влад, как Поля, поехать в Питер с Витей? Нет. Мальчик этого не хотел. Странно, что с отцом мальчик держался почтительно и строго, словно б это был не отец, а коллега. Мать Влада это замечала и понимала, что это реакция мальчика на сложность отношений родителей. Да, отношения Поли и Влада окончательно лишились нежности. При этом прекратились и истерики Поли! Она стала спокойной, потому что уже ничего не ждала от мужа. Кажущийся покой! Он держался на присутствии Екатерины Семеновны, сглаживающей все проблемы: и ребенок, и хозяйство дома, и готовка еды – всё было на ней.

 

Для Сергея Никифоровича Влад был​​ абсолютно своим​​ – и ночлег ему был обеспечен. ​​ Светлана Юрьевна благосклонно его приняла и разрешила​​ немножко​​ поиграть​​ и поговорить​​ со Станиславом. Витя, сын Влада, был на два годика старше этого мальчика. Муж-тенор в это время был в театре. ​​ 

 

Светлана Юрьевна была о Владе невысокого мнения, как и вообще обо всех​​ «мужиках», но такие мнения никогда не мешали ей общаться с людьми, да и высказывались они​​ только​​ среди женщин, думающих то же самое. ​​ Она помнила, что Влад ходил на спектакли ее мужа – и при встречах напоминала об этом Владу.​​ 

 

Но для чего Влад в Ленинграде? Только чтобы поболтаться по городу. Как он говорил,​​ «развеяться душой». Ему было бы страшно разорвать с Питером: так он его любил. Но Москву любил больше: потому что именно там ему повезло.

* * *

 

27 марта - Совет Министров СССР и ЦК КПСС приняли постановление Об увеличении производства зерна в 1954-1955 гг. за счёт освоения целинных и залежных земель.

 

* * *

 

Плутарх:

Действительно, древние, ценя ритмическое разнообразие, применяли его в более широких размерах, также более разнообразен был тогда и мелодический рисунок аккомпанемента, ибо, насколько современные музыканты увлекаются мелодией, настолько прежние были поклонниками ритма.

 

* * *

 

7 апреля 1954 года - отставка премьер-министра Камбоджи Чан Нака. Король Нородом Сианук лично возглавил правительство.

 

* * *

 

8 апреля - в Средиземное море упал самолёт de Havilland Comet компании South African Airways, погиб 21 человек.

 

* * *

 

12 апреля - в условиях волнений в стране король Ливии отправил в отставку правительство премьер-министра Мухаммада Сакизли. Новым премьер-министром назначен министр общественных работ Мустафа Бен Халим (до 26 мая 1957 года).

 

* * *

 

В ДЛТ Варя случайно наткнулась на Владимира, сына Позднышева.

Без всяких предисловий он выпалил:

- Мой папа - тиран!​​ 

- Да что с вами, Володя? – Варя попыталась его урезонить. - Почему вы это говорите, да ещё именно мне!​​ 

- Потому что именно вам он рассказывает обо мне гадости.​​ 

- С чего вы взяли?​​ 

- А то я его не знаю! Это он не первой вам исповедуется. Он и мама решили, что я - их ребенок навсегда, - а когда я женился, они стали мне вредить. Каких только гадостей ей не наговорили.​​ 

-​​ Так говорить об умершей матери! – с ужасом подумала Варя.

- А вы? - спросила Варя. - Вы на самом деле идеальный человек?​​ 

- Разве я говорил такое?​​ 

- Но вы су'дите вашего отца с позиции идеального человека! Поэтому я так и поставила вопрос.​​ 

- Нет, - помрачнел собеседник. - Я - не плохой человек, но я - обыкновенный. Все мои друзья пьют - и я пью. Вы видели много людей, которые бы не пили? - В моём окружении нет пьяниц, - твёрдо ответила Варя.​​ 

Володе не понравилась серьёзность красивой женщины. Он почувствовал в этом вызов всему его существованию – и ушёл, разочарованный.​​ 

* * *

 

15 апреля - ЦК КПСС и Совет Министров СССР приняли постановление​​ «О дальнейшем развитии совхозов Министерства совхозов СССР и повышении их рентабельности».

 

* * *

 

Сергей Никифорович съездил на дачу – и, когда открыл дверь неказистого домика, выяснил, что в доме кто-то побывал: на столе были остатки еды, на полу – следы шагов.​​ 

Он разыскал​​ сторожа -​​ и тот, его хороший знакомый (за много лет они сдружились), сказал, что больше этого не допустит.​​ 

Но Варенцов считал себя оскорбленным в самых высоких чувствах.​​ И так он боялся за жену, а тут еще и другие неприятности.

* * *

 

21 апреля​​ - вступление СССР в ЮНЕСКО.

 

* * *

.

7 мая - Индокитайская война: французский гарнизон Дьенбьенфу капитулировал.

 

* * *

 

Влад приехал в Н-ск и содрогнулся от ужаса: как он смел поселить мать в таких трущобах! Вонючая квартирка, крики пьяных под окном. Тут он понял: он и отремонтировал эту квартиру, чтобы от неё избавиться. Иного смысла в обмене на эту квартиру и в ее ремонте не было. Хоть куда маму, но только в Москву. Откопать коммуналку у метро, занять денег, - но маму и себя от Н-ска спасти. Обязательно спасти. ​​ 

Еще несколько месяцев назад наметился вариант жуткой​​ коммуналки близко к центру в самой Москве​​ – и Влад, переборов страх, решил за эту возможность ухватиться.​​ 

 

Влад не понимал, почему он​​ не​​ занялся этим раньше: когда мать сказала ему о своем плохом самочувствии. Если она будет где-то рядом, хотя бы и в коммуналке, ей легче будет помочь. А потом, Витеньке эта жилплощадь бабушки ох, как когда-нибудь пригодится!

 

Казанцев ​​ Владислав Геннадьевич ​​ был житейски одарен: мог и​​ «толкнуть»​​ книгу, мог и провести проводку, - а мог и сделать размен! При этом он числился поэтом, то есть не мог быть преследуем за тунеядство.  ​​​​ Таких бурных деятелей черного рынка в Советском Союзе было предостаточно – и они затыкали многочисленные дыры, к которым государство было глухо.​​ Черный рынок и квартир, и чего угодно в Советском Союзе процветал; он существовал параллельно официальному.​​ 

* * *

 

19 мая - в Карачи заключено второе в 1954 году Соглашение о взаимной помощи в целях обороны между США и Пакистаном, предусматривавшее создание в Пакистане военных баз США, его обязательство участвовать в азиатских военных блоках и наложение ограничений на торговлю Пакистана с Советским Союзом и социалистическими странами.

 

* * *

 

- Или мне так повезло? – думала Варя.

Она столько лет видела жильцов своего дома – и только теперь поняла, что ее счастье делает ее такой на них непохожей!​​ Что за сила помогла ей не раствориться в их низости и пьянстве?​​ Из своего подвала​​ всю жизнь​​ она слышала мат, дикие крики с лестницы – и как бы привыкла к ним: что же поделать, жизнь! Но сейчас она не хотела, страстно не хотела такой жизни. Мысль, что ее дочка будет жить в этом подвале, ее оскорбляла, ее унижала.​​ 

 

Она с болью, со слезами поговорила с Владом о болезни свекрови – и он обещал и для них подыскать обменный вариант в Питере.​​ 

- Ты подумай: после ее смерти вы не сможете жить в той квартире, да и тебе уже хватило пьяниц твоего дома! – сказал он.

Варя с изумлением и ужасом посмотрела на него: она не умела так далеко загадывать.

Влад рассказал, что сейчас​​ все силы бросил на обмен​​ квартиры своей матери в Н-ске.​​ 

- Слушай, а у моей мамы та же история, -​​ наконец,​​ признался​​ и​​ он.​​ -​​ Она слабеет на глазах – и это так страшно! Моя семейная жизнь и так держится на волоске.​​ 

- А мне страшно, Влад! Мне страшно. Я запуталась.

Если б не поэзия, не мои концерты, я бы не хотела жить. Не хотела.​​ 

 

Сунувшись в эту сферу жизни, он сразу набрел на таких же жуков, как и он. Знание этой полукриминальной, мало официальной жизни много раз спасало его в жизни.​​ 

* * *

 

25 мая - начал действовать воздушный мост между военными базами США и городами Тегусигальпа и Манагуа. По нему перебрасывались вооружения для гватемальской оппозиции.

 

* * *

 

В выступлениях в Домах отдыха Копылов всё больше пел оперных арий. После женитьбы по непонятным законам ему стало легче хранить физическую форму. Это связано и с тем, что супруга всю семью посадила на кашу.

Он часто халтурил на концертах от Ленгосэстрады и тут пересекался с Варей: песни чередовались со стихами.​​ 

* * *

 

29 мая - министр иностранных дел СССР В. М. Молотов заявил, что Женевское совещание исходит из принципа единства Вьетнама и этот вопрос не является предметом дискуссии.

 

* * *

 

Варенцова Надежда Николаевна читает:

 

Алексей Лосев:

То, что античная высота и античная низкость звуков мало связаны с нашим теперешним словоупотреблением, вытекает еще и из того, что высокие звуки мыслились в античности и как светлые, а низкие - как темные. А такая терминология у нас уже не употребляется или употребляется для целей той или иной импрессионистической характеристики. Мало того, древние понимали эти свои высокие и светлые тоны еще и как легкие и подвижные, а низкие и темные - как тяжелые, подвижные только минимально.

 

Ей экстренно пришлось завершить преподавание в ЛГУ: так она ослабела. Чтобы просто читать, ей уже требовались усилия.​​ 

.

* * *

 

С этой болезнью жены Сергей Никифорович впал в депрессию. Леонид уже и не пытался с ним заговаривать. ​​ Что-то мрачное, непоправимое вошло в их жизнь. ​​ Между тем всей семье сына тем более нельзя было уехать на квартиру​​ Вари​​ к Обводному каналу: так важно было для Надежды Николаевны присутствие внучки.

Она еще могла заботиться о Галечке.

Но Варенцовы уже забили тревогу, уже изменили свою жизнь: гости, походы в театры, совместные прогулки исчезли, - а начались тревожные взгляды, постоянное волнение. Все боялись, что случится худшее: бомба взорвется – и разрушит здание сложившейся семейной жизни.​​ 

- А может, пронесёт? – думали все Варенцовы.

На дачу всё же поехали, надеясь на целебное действие свежего воздуха с залива.

* * *

 

Общей почвой для супругов был не только сын Витя, но и стихи.

Поля написала стих:

 

Ты не услышишь голос мой.​​ 

Как будто брошены случайно,​​ 

Мои слова уносит ветр,​​ 

Наполнив смыслом их и тайной.​​ 

.

Когда их смысл вернется к нам?

Когда нас оживит мечта?

Проснусь, - а жизнь уж не моя,

И я – не тот, и ты – не та.

.

Ты только позови, мечта!​​ 

Судьбе и старости назло

Не говори, что жизнь прошла…

Нам от тебя, мечта, тепло.

 

Как и Влад,​​ она была дипломаткой в​​ семейной​​ жизни, - и спросила Влада:

- Как тебе?

- А почему​​ «Судьбе и старости назло»? Что мы с тобой – такие уж старички?

- Сама не знаю, - призналась Поля. – Так уж получилось.​​ 

* * *

 

4 июня 1954 года - парафирован договор о признании Францией полной независимости Вьетнама под управлением императора Бао Дая (Соглашение Ланьеля-Буу Лока).

 

* * *

 

Влад стал думать о своей жизни и, как часто это бывало, высказал это матери.​​ 

- Мама, зачем мне столько событий? Разве я хочу этого? Разве я могу хотеть это? Я делаю только необходимое, но получается слишком бурно.​​ 

Он помалкивал пока что про обмен, не желая волновать маму.

- Думаю, это из-за жены: из-за предательства Поли,- ответила она.​​ -​​ Я думаю, она давно тебе изменяет.​​ 

- Откуда ты знаешь?

- Не знаю, но уверена.

- Мама, я ведь тоже уверен! А выход какой? Я – не мужик: я не могу оттаскать её за волосы. Будем ​​ ​​ терпеть ради Вити.​​ 

Подумав, он добавил:

- А может, и ради поэзии.

Теперь он​​ сам​​ видел, что мать больна – и его раздражал мир, который не бросается Екатерине Семеновне на помощь, но равнодушно разглядывает происходящее. Близость с женщинами (в роман попало только три, но их было больше) на какое-то время стала его​​ раздражать, он хотел, наконец, вовсе избавиться от них, словно бы это помогло его матери.

Это было самое грустное лето в его жизни: мама не поправлялась.​​ 

Между тем, обращаться к врачам не было видимого повода: налицо было только ухудшение самочувствия.

Поля уехала в Дом творчества, а потом в командировку, оставив​​ Витю на свекровь и мужа.

 

Вдруг они стали говорить об отце Влада – и это было и странно, и желанно: словно бы сын и мать хотели вернуть утраченную питерскую жизнь. Прежде ни​​ он, ни его мать не заводили разговор о Геннадии Петровиче, из чего следовало, что​​ у обеих​​ отношения с ним были тяжелыми. Сейчас Влад понимал, что просто боялся отца. ​​ 

- А ведь он не был грубым! –​​ сказал​​ Влад.​​ -​​ Ты бы знала, как мне хочется его любить. А ведь мы​​ ни разу и не поговорили​​ «по душам». Когда​​ я​​ поступил в Литинститут,​​ он​​ не сказал​​ «Поздравляю»​​ и просто ничего не сказал, как будто ничего и не случилось. Такой​​ пустяк, мама, - а мне до сих пор больно.

- Владик, ведь прошло​​ полтора десятка лет!

- Я понимаю, что не прав, мама. Я понимаю.​​ ​​ Вот мне и жаль, что наши отношения не состоялись – и с каждым годом мне всё больнее это понимать.​​ 

* * *

 

19 июня - во Франции сформирован кабинет Пьера Мендес-Франса, который заявил, что прекратит войну в Индокитае уже на следующий день, 20 июня.

 

* * *

 

21-24 июня - в Москве состоялся пленум ЦК КПСС. Принято постановление​​ «Об итогах весеннего сева, уходе за посевами, о подготовке к уборке урожая и обеспечении выполнения плана заготовок сельскохозяйственных продуктов в 1954 году».

 

* * *

 

Олегу было неприятно оттого, что он так мало вспоминает отца. Ну да, отец был груб, - да ведь такое можно простить.

- Почему я все же не прощаю? – думал он. - В моей душе нет этого математически выверенного механизма. Почему же он есть у других?

Копылов очень радовался, что его отец жив. Тема отцов была любимой в ее отношениях с мужем. Была и тема искусства, и ребенка, но эти темы не были так приятны из-за громадности проблем.​​ 

Сокольницкая и ее муж стали особенно нежны с их родителями, потому что те часто болели. Их брак неожиданно всех сблизил, став началом сердечных отношений. Почему они не получались раньше?

* * *

 

24 июня - впервые испытаны катапульты и космические скафандры: состав экипажа - собаки Рыжик и Лиса. Это было первое испытание систем экстренного возвращения космонавтов.

 

* * *

 

Переверзева Анна Ангелиновна, мать Веры и бабушка Светы в ее пятьдесят два года вошла в пору, когда главенствует мысль, что жизнь удалась.

Она полюбила расслабляться.​​ «Ангел», раскрасневшись от рюмашки, мало походил на ангела. Её муж Степан Васильевич любил эти её состояния: тут Ангелина падала в приступ доброты и прощала такое, что обычно вызывало гнев. Могла, к примеру, простить мужу, что он не вымыл пол к её приходу с работы.​​ 

* * *

 

26 июня - в Обнинске запущена первая в мире промышленная атомная электростанция.

 

* * *

 

1 июля 1954 года вышло Постановление Совета Министров СССР​​ «О введении совместного обучения в школах Москвы, Ленинграда и других городов», ликвидировавшее раздельное обучение мальчиков и девочек, введённое в 1943 году.

 

* * *

 

Варя привыкла, наконец, к своей короткой причёске, да и Лёня согласился, что она идёт жене больше. ​​ 

У них сложились добрые, но больше приятельские, чем супружеские отношения. Выяснилось, что так им жить и легче, и удобней. Он дождался от жены ребёнка, она дождалась от мужа дружбы – чего еще желать?

 

Микешин приносил​​ Варе журнал​​ «Моды 1950-ых Вог Vogue». Это сразу поставило Варю в центр женского общества. Теперь Катя первой обижалась, если Варя хотя бы неделю не заглядывала к ней в гости.​​ 

 

Что-то подвигло Варю первый раз в жизни подвести брови. Конечно, они должны быть чёрными для блондинки. Но разве она делала это для кого? Нет. Только потому, что так больше нравилась самой себе.​​ 

Она бы сделала это раньше, если б не болела свекровь.

* * *

 

11 июля - на президентских выборах в Парагвае новым президентом страны избран руководитель переворота 5 мая, начальник штаба армии Альфредо Стресснер, выдвинутый партией​​ «Колорадо».

 

* * *

 

Поля сблизилась с Надей и с другими ленинградками.​​ К сожалению​​ для Влада, и со Светланой Юрьевной. Когда-то Варя, уже в шутку, рассказала ей про все ухаживания Влада - и это дошло до Поли. Полина облегчённо вздохнула.​​ 

- Предатель! - думала она. - Поселился у меня, спал со мной, любил в себя мою маму, а сам в это время приглашал Варю в Москву. Скотина!​​ 

- Он до сих пор её любит! - мстительно думала она.​​ 

А дальше она сделала еще более ошеломительный вывод:​​ 

- Ему все равно, с кем спать.

Но в ответ на откровения Кохашинской она только улыбалась, понимая, как опасно обнажать семейную жизнь. ​​ Все же Влад был отцом Вити – и не хотелось его предавать. И сына он любит.

- Нет, надо простить, - думала она. – Придётся простить.​​ Мы все – такие жалкие, порочные. Вот Света посмеивается, а ведь у нее тоже, наверняка, проблемы с мужем. Она о них молчит – значит, надо молчать и мне.​​ 

 

В этот вечер Поля написала сонет:

 

Но что-то грустно стало мне.

Узнала то, чего бы не хотела.​​ 

Сказать:​​ «До мужа нет мне дела»?

Но это очень​​ больно мне.

.

А что бы он подумал обо мне,​​ 

когда б узнал он про мои измены?

Была любовь – и вот ее цена:​​ 

моя любовь в мечте, во сне.

.

Когда казалось, враг войдёт в Москву –​​ 

так было страшно в сорок первом! –​​ 

пришла любовь чудесной сказкой наяву.

.

Я это знаю точно, не наверно.

Я память о любви не прокляну:​​ 

любовь бывает только первой.

 

* * *

 

21 июля - в городе Женева подписанием Женевских соглашений об Индокитае закрылось совещание министров иностранных дел СССР, КНР, Великобритании, США и Франции о восстановлении мира в Индокитае и о мирном урегулировании в Корее.

 

* * *

 

27 июля - прекращены военные действия в Северном Вьетнаме.

 

* * *

 

И этот день, нянчась с Галей, Варя вдруг почувствовала рядом своих довоенных близких. Родители!​​ Николай Варфоломеевич​​ и Авдотья Петровна что-то говорили между собой – и Варя почему-то​​ не могла услышать их слов, хоть они были рядом.​​ 

Ей казалось таким странным, что они идут рядом с ней и не хотят уходить. Она не могла с ними говорить, но были слышны их голоса, их шаги, их дыхание. ​​ 

 

Наваждение ушло, но Варя не могла прийти в себя. И они, и Лёня, и его родители, и Микешин – так хорошо любить их всех. Так хорошо много любить! Любить всё человечество за его красоту, за то, что оно любит её, Варю.​​ 

Эти мысли казались ей детскими, но она не могла от них отвязаться, она радостно купалась в них.​​ 

- Она умрет, -​​ со страхом​​ думала она про свекровь, - а у меня такие мысли. Мне должно быть стыдно, я и хочу ее жалеть, а получается,​​ что я​​ так рада, что живу.

 

* * *

 

1 августа ​​ - впервые после войны была открыта Всесоюзная сельскохозяйственная выставка, впоследствии Выставка достижений народного хозяйства (ВДНХ).

 

* * *

 

Не смерть матери подорвала веру Розы в мир вокруг нее, но поведение Влада.​​ Она по-прежнему работала на ткацкой фабрике, она не могла понять, почему при близости с ней и нелюбви к жене, он не разведётся со своей Полей.​​ 

Это было очень больно: разувериться в близком человеке. Такое случилось с ней первый раз в жизни. ​​ 

Она хотела написать об этом​​ стихи, но не смогла.

Подруга заметила, что Роза изменилась, и как-то в обед шутливо спросила ее:

- Что грустишь, Ненашева?

Они сидели рядом в фабричной столовой.

- Да ничего, - неопределённо ответила Роза и грустно поморщилась. ​​ 

* * *

 

1 августа - впервые появился в продаже транзистор стоимостью 2,5 доллара, созданный Гордоном Тилом (Gordon Teal) в фирме Texas Instruments, Inc.

 

* * *

Прежде Решетников​​ побаивался, что его жена как-то почувствует его жизнь на стороне, но этого не случилось. Они оставались друзьями - больше не по жизни, а по работе. Два воина идеологического фронта, они находили радость в этой борьбе. В отличие от Микешина, который на этом же фронте сражался, обуреваемый многими сомнениями, Решетников и​​ Клавдия Семёновна​​ Рукавицына (мы наконец решаемся произнести её славное имя) были друзьями по идеалам коммунизма. ​​ 

 

Они встретились на фронте. Тогда Клава​​ была красива, хоть и старше Василия Константиновича на пятнадцать лет​​ (ровесница века!). Он, корреспондент и поэт, привязался к​​ «старшему товарищу»​​ (такой предстала дама на фронте!), да так, что после войны роман закончился браком. Она, будучи уже известным партработником, не поменяла фамилию.​​ 

Ей было бы неприятно узнать об измене мужа, но она считала большим унижением ревновать к толпе поэтесс, крутившихся вокруг мужа.​​ 

- Конечно, иная и потащит Васю в постель, чтобы напечатал, - предполагала она, - но ему странно было бы рисковать карьерой ради минутного удовольствия.

Встреть она Полю, она б сразу её определила, как​​ «увесистую дылду»​​ - и не поверила б, что муж с его-то выбором может соблазниться столь некрасивой женщиной.​​ 

В свои пятьдесят четыре она была седовласой, полной достоинства женщиной - и небольшой Решетников казался рядом с ней вертлявым парнишкой. ​​ 

 

* * *

 

6 августа - прекращение военный действий в Лаосе в соответствии с Женевскими соглашениями.

 

* * *

 

Наверно, стоило б посвятить много страниц тому, что происходило с Надеждой Николаевной, - но эта беда выглядела столь буднично!​​ Строчки не вмещают боли, которые испытывают близкие, когда видят, что умирает дорогой им человек.

Да, у нее давно были проблемы с сосудами, она от них и принимала таблетки, но, когда ей все же пришлось показаться врачу – столь серьезными были ее боли, - выяснилось, что у нее лимфоденит на последней неоперабельной стадии!

Все ужаснулись.​​ 

Ещё прошлой осенью Варенцова заметила слабость, но не придавала ей значения: увлеклась работой.​​ Она дотянула до лета, - но неизбежное​​ обследование потрясло всех близких и знакомых: она была больна раком. ​​ Этого уже нельзя было скрыть, уже все всё

понимали.​​ 

 

- Что это? - думал Леонид. - Эта античная богиня Фортуна или просто болезнь? Чья это ошибка? Мама - очень правильный, очень справедливый человек. ​​ За что так наказать маму? ​​ Или Фортуна против её представления справедливости? ​​ 

 

- Неужели я прощаюсь с тобой, Сережа, - думала она о муже​​ и обо всём, - с Лёней, с Варей, с Галечкой, с университетом, с коллегами, со всем миром? Я чувствую себя виноватой: я не имею права покидать мир так рано.​​ 

Значение семьи мне открылось только сейчас: с рождением Гали. Поэтому мне особенно обидно умирать. Меня поражает, что я временами чувствую себя хорошо, словно бы я не больна...

Ей казалось, ее отец рядом – и они всё умирают и умирают – и не могут наговориться, хоть там, в вечности, их беседа затянется на тысячи лет, навсегда.​​ 

* * *

 

10 августа - расторгнут Нидерландо-Индонезийский союз.

 

* * *

 

Влада пугало​​ состояние​​ здоровья​​ его матери. Он чувствовал что-то такое, - что, он не мог понять, -​​ и это​​ его пугало. Что-то было в этом мире, что не давало ему покоя, лишало равновесия, - а прежде с приездом матери это равновесие, чудилось, воцарялось навсегда.​​ 

Екатерина Семеновна не только внешне уставала всё больше, но и внутренне куда-то уходила от сына​​ и даже от Вити. Что-то ломкое, хрупкое, ненадёжное вторгалось в их прежде такие спокойные беседы - и это прерывало их разговор на паузы, на непонятные взгляды, на неожиданную усталость матери.​​ 

Гуляя в парке, Влад заметил, что все его лицо в слезах.​​ 

* * *

 

13 августа 1954 года - ЦК КПСС и Совет Министров СССР приняли постановление​​ «О дальнейшем освоении целинных и залежных земель для увеличения производства зерна».

 

* * *

 

Копылов​​ с женой и сыном приехал к отцу. Огород​​ и дом – всё было в полном запустении: старик​​ не справлялся с работой.​​ Что было делать?! Фронт работ обнаружился такой, что не было шансов с ними справиться.​​ 

Они только сейчас заметили, как слаб​​ Иван Арсентьевич.​​ Казалось бы,​​ что удивительного, если ему​​ семьдесят четыре?​​ 

 

Как-то они все вчетвером они добрались до озера Омчино – и как удивилась Светлана Юрьевна, когда встретила Сергея Дмитриева, знакомого ей по компании Вари!​​ Сергей не растерялся и познакомил ее с женой и родственником.

Недалеко громыхали выстрелы – и Сергей объяснил, что это его полигон – и там идут испытания современного артиллерийского оружия.​​ 

Эдуарду уже исполнилось четыре годика​​ – и он с удивлением разглядывал взрослых.​​ 

- Вы часто здесь? – спросил Сергей.

- Часто! Мы тут пару месяцев. Только иногда муж уезжал на концерты. Но он и тут дал концерты в трех Домах отдыха, и еще в каких-то санаториях.​​ 

- Мы были на вашем концерте! – вдруг сказала Анна Николаевна.

- Супруга была! Меня в последний момент вызвали в часть, - сказал Сергей в своё​​ оправдание.

- Я был с Аней, -​​ подтвердил​​ Константин Васильевич. – Месяц назад. В н-ском Доме отдыха.​​ Вы всем понравились.

И он уточнил:

- Я – дядя Сергея.​​ Константин Васильевич.

-​​ А я - Виктор Иванович.

Мужчины обменялись рукопожатиями.​​ 

-​​ Мы​​ приехали​​ для свежего воздуха! – философски заметила​​ Светлана Юрьевна.​​ 

- Да, в Луге пока нет большого производства, -​​ ответил Сергей.​​ 

* * *

 

Поля теперь знала о Владе очень много! Он подкатывался и к Варе, и к Светлана Юрьевна, и к Наде.​​ 

- Гад, гад, гад! Ему всё равно, с кем спать! – теперь думала она о муже.​​ 

Но вдруг она решила увидеть в этом и себя!

- Если он – гад, - подумала она, - то и я – гадина. Вот так семейка подобралась!​​ 

 

* * *

 

15 августа - на пост президента Парагвая официально вступил руководитель переворота 5 мая Альфредо Стресснер.

 

* * *

 

Лето было теплым - и отдыхать на даче было хорошо.

- Как ты, Надя? – заботливо спросил Сергей Никифорович​​ жену.

- Много говорю с отцом.​​ 

Варенцов боялся, жена скажет:​​ «Он зовёт меня», - но Надежда Николаевна опять впала в своё забытьё.​​ 

- Иди, Серёжа. Отдохни от меня. Я позову, если что.​​ 

 

И опять в соседней комнате Варенцов бродил туда-сюда, ступая осторожно, надеясь, что жена не слышит, что он ей не мешает.​​ 

Они были​​ одни на даче – и​​ никто не​​ слышал, как он плачет.​​ Он почему-то очень боялся, что его плач станет громким, что его кто-то услышит.

Он старался успокоиться.

Когда​​ понял, то жена уснула, и тихонько сел на стул рядом с ней.​​ 

Она нескоро открыла глаза и тихо сказала:

- Больно, Серёжа.​​ 

- А где?

- Везде больно, Сереженька.​​ 

 

* * *

 

16 августа - Катастрофа Bristol 170 под Паксе.

 

* * *

 

Поля и Решетников решились на совместный отдых в Грузии. Рядом с Оперным театром имени Руставели на проспекте Руставели Поля вдруг поняла, какое это счастье - любить простого литературного функционера.​​ Хоть и не были любителями музыки, пошли на самую известную грузинскую оперу​​ «Абесало́м и Эте́ри»​​ - и она​​ им понравилась.​​ Он требует так мало, а даёт так много. ​​ 

Поля не могла понять, почему прежде поддавалась столь многим сомнениям.

 

А в Москве они освоили недавно открывшийся Ресторан​​ «Золотой колосс». Это был ресторан первой категории. Авторские блюда – не стандартные, не типичные, а что-то особенное. Упор на русскую кухню. Богатый ассортимент: тринадцать сортов салата, шесть разных супов, несколько видов осетрины, стерлядь, куропатки… да много чего.

* * *

 

19 августа - ЦК КПСС и Совет Министров СССР приняли постановление​​ «О развитии производства сборных железобетонных конструкций и деталей для строительства».

 

* * *

 

После поездки на дачу​​ Леонид решился на разговор с женой.​​ 

- Варька, мне страшно.​​ 

- Почему?​​ 

- Мама больна. ​​ 

- Это я знаю, - не удивилась Варя.

- Она уже не встаёт. Так что больше дачи в этом году не будет. ​​ 

Варя совсем растерялась.

-​​ Ну, ты меня убил,​​ –​​ сказала она возмущенно, словно негодуя на болезнь. -​​ Почему всё​​ так быстро?​​ Я же видела её неделю назад. Она была в норме.​​ 

- Да не была она в норме, а просто скрывала.​​ У неё больше нет сил скрывать.

* * *

 

24 августа - подписание президентом США Дуайтом Эйзенхауэром закона​​ «О контроле над коммунистической деятельностью».

 

* * *

 

Так и Поля, и Влад оказались в тупике, который, похоже, предстояло тщательно скрывать – и, может, много лет, - чтоб не обрушить собственную жизнь. Они оба так хотели бы изменить свою жизнь: сделать ее не такой тяжелой, - и они не могли позволить себе откровенность: сесть и решить все наболевшие вопросы.

Но при этом Поля оказывалась в меньшинстве – и она заранее очень боялась поражения: боялась, что не выдержит этой двойной жизни. Она не могла и без Влада, и без Решетникова, и без Вити. Груз жизни становился слишком тяжёлым.

Владу было легче, но у него не было серьезного запасного варианта, кроме жены. К Поле он привык, ценил ее покладистость, нескандальность, но ему тяжело было вынести вечное недовольство близкого человека, развившуюся угрюмость Поли.​​ 

Наконец, встречи супругов наедине, когда Екатерина Семеновна гуляла с мальчиком, превратились в истерики Полины. ​​ 

Он с удивлением узнал, что его жена, столь благопристойная на вечерах поэзии, могла превратиться в сущую мегеру, орала, как сумасшедшая, и готова была всё низвергнуть в тартарары.​​ 

Случись такая истерика сейчас и с Владом, они бы все вещи выбросили с балкона. ​​ 

Но Влад и не думал отвечать истерикой на истерику! Он терпеливо ждал возвращения матери и сына с прогулки. ​​ 

* * *

 

9 сентября​​ – в​​ Бенгази заключено военное соглашение между США и королевским правительством Ливии. Соглашение передало за арендную плату под полный контроль военных властей США договорные территории для создания военных баз (в том числе базы ВВС США Уилус-Филд в Меллахе), а также дало право пролёта ВВС США над всей территорией Ливии и другие права.

 

* * *

 

- У нас траур в семье, - призналась Варя Микешину. - Может, какое-то время нам лучше не встречаться? Я тебе позвоню, когда буду чувствовать себя лучше.​​ 

- Скажи прямо, что там?​​ 

- Моя свекровь очень больна. Мы все боимся, что она​​ вот-вот​​ умрет.​​ Я не кричу, но у меня в душе истерика.​​ 

- Почему умрет? - изумился Николай Степанович.​​ 

- Такая стадия рака. Мне страшно.​​ 

- Страшно?!​​ 

- Я не хочу, чтобы она умерла, - со слезами сказала Варя.

* * *

 

14 сентября - на Тоцком полигоне (Оренбургская область) впервые в СССР состоялись войсковые учения с применением атомного оружия. Им предшествовало специальное постановление Совета министров СССР от 29 сентября 1953 года, начавшее широкомасштабную подготовку Вооружённых Сил и страны в целом к действиям в особых условиях. В ходе этих учений в 9 ч 33 мин была взорвана бомба 40 килотонн (в тротиловом эквиваленте) на расстоянии 5 км от линии фронта; были задействованы части, штабы и подразделения всех видов и родов войск (около 45 тыс. чел.); командование осуществлял маршал Жуков. В качестве наблюдателей были приглашены министры обороны дружественных СССР государств. Подробности учений стали известны советской общественности лишь в годы Перестройки (после взрыва на​​ «Чернобыльской атомной электростанции», когда уцелевшие участники стали требовать себе таких же льгот, какие полагались​​ «чернобыльцам»).

 

* * *

 

17 сентября - создан советский ядерный полигон на архипелаге Новая Земля.

 

* * *

 

Моро позвонил Варенцову, что едет в Союз, но​​ Сергей Никифорович​​ прямо ему ответил, что из-за болезни жены не может с ним встретиться.

Моро​​ рассказал, с какой тревогой,​​ они, он и его жена, тоже коммунистка,​​ смотрят​​ на изменения​​ политики​​ во Франции:​​ на​​ поражение в Индокитае и начало противостояния с Алжиром.​​ Каких возмутило, когда им стало известно, что в следующем году фашист Паунд может быть выдвинут на Нобелевскую премию! Это их разозлило: они не верили, что фашист может писать хорошие стихи.​​ 

Тут Варенцову пришлось скрыть свою симпатию к стихам этого поэта. Он же ответил, что и в Союзе, и во всем мире​​ превозносят​​ искусство​​ Франции.

За сим и простились.

.

* * *

 

24 сентября 1954 года​​ Владимиру Львовичу ​​ ​​ Позднышеву​​ исполнялось пятьдесят – и к этой знаменательной дате все его знакомые готовили​​ было​​ подношения​​ (столь​​ значительная​​ персона!)​​ - и Позднышев​​ заблаговременно​​ объявил, что подарков ни от кого не ждёт. Все же он понимал, что его финансовое положение получше, чем у его просительниц, - и для авторитета лучше не жадничать.​​ 

У него дома собрались​​ не только изящная Верховская, но​​ и​​ «Ангел», и Варя, и Надя, и Светлана Юрьевна. Все дивились чудесному виду из окна на канал Грибоедова.​​ Заявился и сын​​ с невесткой и внучком.​​ 

Мишеньке шел уже шестой годик – и он выглядел смышленым мальчиком. Жена сына Виктория Семеновна​​ приятно улыбалась, ее распущенные волосы приятно оттеняли скромную улыбку.

На время Позднышев помолодел: опять стал высоким, курчавым, разбитным, - одарил​​ хорошенькой машинкой​​ Мишу,​​ и​​ поцеловал в щечку невестку Вику,​​ и​​ обнялся с сыном.​​ Сын​​ Володя​​ выглядел умными живым, чего прежде Варя не заметила при встрече с ним. Он​​ вежливо​​ со всеми​​ раскланялся. В его фигуре появилось что-то журавлиное: так​​ смешно​​ и сверху он кивал головой.

* * *

 

Близость родственника и женитьба быстро изменили Дмитриева Сергея Валентиновича. Он очень страдал от одиночества в Германии среди чужих людей: там он мучительно не мог вписаться в жизнь​​ – и всё с болью вспоминал её, и всё радовался, что с нею расстался.​​ ​​ Он​​ снял​​ дом, в котором всем нашлось место: для родственника и будущего ребенка были комнаты два метра на четыре и три метра на три. Была комната пять на пять (вроде столовой для гостей), комната четыре на четыре для Сергея и жены, и кухня четыре на три. Этот жилой этаж поднимался на полтора метра над землей, потому что под полом был большой погреб для солений. Была лестница на чердак, а там еще комнатка три на три для гостей, а может, и для жильца (лишние деньги не помешают).​​ Огород​​ был​​ шесть​​ соток.

Всё это было необычайно важно для Сергея, и означало новую, спокойную серьезную жизнь.

 

Он вышел в осеннее утро. Луга спала. Деревья оттаивали - и капли с листьев сливались в шелестение дождя. На поляне туман потихоньку стал рассеиваться - и ярко заблестела трава.​​ 

Вернулся домой и с женой пил чай.​​ 

Назавтра, с понедельника, начались обычные будни: Сергей на служебной машине уехал на полигон, а​​ Анна Николаевна​​ ушла в госпиталь. Она​​ ​​ ​​ работала​​ там с 1947 года, с шестнадцати лет.​​ Параллельно закончила курсы медсестер. Она​​ уходила к девяти утра, а возвращалась в шесть​​ вечера.​​ 

 

Олег с Катей приехали как раз в этот​​ новый дом, где им нашлась комнатка​​ (пять на пять)​​ на чердаке. В воскресенье они бродили впятером по​​ Луге, забрели на озеро Омчино – и выстрелы с испытательного полигона оказались совсем близко.​​ 

* * *

.

27 сентября 1954 года - катастрофа Ил-12 под Новосибирском - крупнейшая катастрофа Ил-12 (29 погибших).

 

* * *

 

Влад писал стихи, и их печатали, но он оказался в тени своей жены. С женой у них были разные фамилии, так что мало кто даже и знал, что он - муж набирающей вес поэтессы. ​​ Он давно уже не завидовал жене, понимая, что его поэтический удел куда как более скромен.​​ 

И все равно в жизни был смысл: не столько в творчестве, сколько в маме и сыне. Квартира давно уж держалась на нем​​ и его матери. Полина едва замечала улучшения в её постоянном жилище, так её увлекла жизнь на стороне.​​ 

- Что? - рассеянно спрашивала она у мужа. - Ты опять сделал ремонт? ​​ 

 

После отдыха Поли в​​ Грузии​​ стало невозможно скрывать её связь с Решетниковым. Влад об этом сообщали и раньше, но теперь подозрения превратились в уверенность.​​ Но это ничего не изменило в отношениях супругов.

Да и что нового? Измены накопилось так много,​​ что​​ она, набрякнув, висела в воздухе,​​ как густой туман, - и уже​​ ничего не оставалось, как ее объявить.

* * *

 

1 октября 1954 года - Галина Уланова (Джульетта) и Юрий Жданов (Ромео) станцевали в балете​​ «Ромео и Джульетта».​​ 

 

- Что ты, искусствовед, скажешь про ее танец? – допытывался Микешин у жены.​​ 

- Она красиво танцует, - ответила​​ Анастасия Николаевна.

- Она передает какую-то необычайную хрупкость образа. Это гармония, но поражает ее сиюминутность, ее хрупкость, - сказал​​ Николай Степанович.​​ -​​ Бабочка очень красива, но она живет один день всего-то.​​ 

- Но бабочка - красота инстинкта,​​ - подхватила супруга, -​​ а у Улановой красота и тела человека, и его ума. В этой красоте отблеск совершенства – и потому она так привлекает.

* * *

 

- Мне страшно! Мне первый раз в жизни страшно! Я не хочу жить без неё, не хочу!​​ 

Сергей Никифорович бегал и кричал. Он не понимал, что сыну страшно видеть его такого.

В соседней комнате в беспамятстве лежала​​ Надежда Николаевна​​ – и Леониду стало страшно.

- Папа! – Леонид умоляюще сложил ладони. – Папа! Сходи погуляй. Так нельзя, папа!​​ 

Варя с Галей были на ее квартире у Варшавского вокзала.

Через Кудрявцева доставали морфий – и уколы, которые делал сам свой жене​​ Сергей Никифорович, ненадолго приводили ее в сознание.​​ 

И сейчас он сделал укол – и на несколько часов​​ Надежда Николаевна становилась человеком, чтоб потом опять дико, страшно выть до очередного укола.

* * *

 

5 октября - в Лондоне был подписан договор, по которому зона A Свободной территории Триест (с городом Триест) была присоединена к Италии, а зона B к Югославии.

 

* * *

 

Десятого октября умер отец Копылова. Об этом сообщила телеграмма.​​ Виктор Иванович​​ взял отпуск за свой счет и поехал в Лугу.

Соседи заметили отсутствие старика,​​ да​​ и сам​​ Иван Арсентьевич попросил их присматривать за ним – и оставлял калитку и дверь в дом открытой. ​​ 

Копылов нашел тело отца в морге и стал договариваться о похоронах.​​ 

Нашлись мужики, которые за триста рублей вырыли могилу.​​ 

Через два дня Ивана Арсентьевича похоронили. Ему было семьдесят четыре года.​​ ​​ 

 

Копылов бродил по дому отца – и всё не мог выйти на улицу, словно бы родные стены его не отпускали. Он сидел в комнате, у стола, забыв снять пальто – и всё никак не мог прийти в себя.​​ 

Так сложилось, что до войны он редко бывал у отца: и было много работы, и жена не хотела ехать так далеко, -​​ и он встретил отца уже после войны: в другой эпохе, в другой эре.

Он запер дом и пошел на станцию.

 

- Не надо дом продавать! – посоветовала дома жена. – Ребёнку нужен свежий воздух!

Ему​​ неприятно было​​ возразить​​ жене:

- Далеко это, Светочка! – слабо возразил он. – Четыре часа на поезде.​​ 

* * *

 

10 октября - во Французском Алжире члены Революционного комитета единства и действия Рабах Битат, Мохаммед Будиаф и другие создали Фронт национального освобождения и Армию национального освобождения Алжира.

 

* * *

 

От Серконина ушла жена.​​ Михаил Андреевич​​ был озадачен.​​ Забрала вещи и ушла.​​ На фабрике у нее был авторитет – и ее опять устроили в общежитие. Подала на развод.​​ Детей у них не было, родители поэта давно умерли – и, оставшись​​ один-одинёшенек, он стал искать Влада, чтоб хотя бы поговорить с ним.​​ 

Он жил в Москве: еще до войны умудрился зацепиться в коммуналке недалеко от центра,​​ в арбатских переулках.​​ При нем и на его глазах строили здание МИДа. Это было торжественно, но уж слишком шумно.

 

-​​ Мне всего тридцать шесть, - думал он, - а уже столько событий, столько несвершившихся надежд.​​ 

Уход жены его глубоко обидел. Наверно, ей надоели его​​ безденежье, его​​ бесконечные мотания по стране.​​ Да, он ездил на разные стройки, на какие-то заводы – и потом об этом​​ «отчитывался»​​ в стихах. Все-таки жизнь получалась тяжелой.​​ 

 

Он сидел напротив Влада, растерянный и измученный, - и это отозвалось во Владе, у которого на душе тоже царила смута.​​ 

- Что ж ты ей ребеночка не сделал? – осторожно спросил Влад.

- Какой там ребенок! У нас же однокомнатная квартира. А как же я буду работать?!

- Ты ничего не понимаешь в женщинах! – твердо сказал Влад. – Для нее главное ребенок, а ты ей нужен в первую очередь, как отец. Будешь хорошим отцом – тогда есть надежда, что будешь и хорошим мужем. Ты наверняка​​ разбил ее​​ мечту.

И тут Влад беззастенчиво рассказал о Розе,​​ в которой​​ почуял​​ угрозу если не своему будущему, то своей свободе.

-​​ Да, сложная штука – брак – сказал Влад. - Для меня он – и буря, но и гавань в бурном море жизни.​​ 

-​​ А для меня – школа жизни, - признался Серконин. -​​ Тихая заводь, где можно отсидеться от житейских бурь. Я был уверен, что она меня любит.​​ 

- Я тебе повторяю: пока ребёнка не сделаешь, тебя любить не за что! У меня сначала был восторг – и немцы стояли под Москвой, а сейчас -​​ испытание!​​ Поля меня испытывает на прочность. Негатив​​ перевешивает.

 

С прогулки с Витей пришла​​ Екатерина Семеновна. Теперь она ходила медленно.

- Мишка разводится! – с грустью сказал ей Влад.

Екатерина Семеновна накормила друзей щами.

 

Друзья вышли побродить по Сокольникам.​​ 

Так они подружились, так​​ стали чаще встречаться - и​​ вдвоем​​ гулять по Москве,​​ и ругать​​ своих жён.​​ 

Влад подивился самому себе: с таким удовольствием он ругательски ругал Полю.​​ 

Михаил на пять лет был старше Влада, но сейчас это уже не играло никакой роли.

.

На этот раз друзья вернулись к Владу и на прощание

решили обменяться стихами.​​ 

Серконин выдал такой опус:

 

И тает снег, и убывают дни.

Всё тише, всё доверчивей они.

Тайком уходит эта осень:

не молит, не советует, не просит.

Пришла пора доверчивого сна:

в него уводит дальняя весна.

 

Влад тут же ответил:

 

Пришла эпоха снежных зим.

Снег рассыпается на окнах.

Печаль, рассеребрившись, смолкла

И вечер нежно припозднил.

Я не живу: я слышу - дни.

Я будущие весны слышу.

Кот трепетно ползет по крыше,

И зажигаются огни.

.

- С зимой ты поторопился, - пошутил Серконин.

* * *

 

14 октября - ЦК КПСС и Совет Министров СССР приняли постановление​​ «О существенных недостатках в структуре министерств и ведомств СССР и мерах по улучшению работы государственного аппарата».

 

* * *

 

В Киеве началось серийное производство первого в СССР портативного бытового магнитофона -​​ «Днепр-8».

 

* * *

 

Наде вдруг почудилось, что кто-то шепчет ей о любви. Это случилось на улице, где было мало прохожих – и она побоялась оглянуться из страха наткнуться на некрасивое лицо мужчины.

Она остановилась и улыбнулась.

- Запомни это навсегда, - сказала она самой себе. – Тебя кто-то любит. Ты просто ничего об этом не знаешь.

Она свернула с Фонтанки к себе на Рубинштейна. Было бы невероятно не любить Ленинград, не любить себя, не любить свои мечты.

- Дано так много, - думала она, - и почему надо любить человека? Это какая-то прихоть. Я вот никого не люблю - и мне хорошо.​​ 

* * *

 

18 октября​​ –​​ северо-вьетнамские формирования выведены из Камбоджи.

 

* * *

 

18 октября - в​​ США анонсирован первый в мире полностью транзисторный радиоприёмник Regency TR-1. Производство началось 25 октября.

 

* * *

 

Влад вспомнил, как в июне 1941 года, когда в Москве царила ужасная тревога, он стал постоянно жить у Аксаковых - и его поразил запах духов, смешанный с запахом старых вещей. Такого запаха не было в его питерской коммуналке. ​​ Так странно было тогда почувствовать спасение в этом затхлом запахе!​​ 

Он вспомнил запах и вспомнил, что с ним было тогда, тринадцать лет назад. ​​ Стало больно.

 

- Почему ты это вспомнил? – спросил он себя.

Он шёл по Тверскому бульвару, была осень.​​ 

- Был этот неприятный запах, и была любовь, - подумал он. – Тогда я радовался ему: это был запах людей, ставших родными. Странно, что со смертью тещи в чем-то ушла и её дочь.​​ Будто теща взяла ее с собой.​​ Сейчас я ее люблю только, как мать Витьки.​​ 

Его догнала старая любовь к Полине. Шла​​ война, Москва готова была​​ рухнуть​​ под натиском фашистов, а они под обстрелами были счастливы.​​ И​​ вот ничего не​​ осталось от тех чувств, совсем ничего.​​ 

* * *

 

19 октября - подписано соглашение о выводе британских войск из Египта.

 

* * *

 

23 октября - представители США, Великобритании, Франции и СССР договорились о прекращении оккупации Германии.

 

* * *

.

Надя любила Полю, потому что рядом с ней Полина казалась совсем уж некрасивой. Перед приездом подруги она бросилась читать её стихи. Что-то, похоже, и понравилось, но всё забылось.

* * *

26 октября - в Александрии совершено покушение на президента Египта Гамаля Абдель Насера.

 

* * *

 

27 октября - Катастрофа Ил-12 на горе Сивуха.

 

* * *

 

Когда исполнился год плохим отношениям с женой, Влад к ним привык. Странно, что ему не приходили в голову мысли о разводе или ещё о чем-то в направлении женщин: мать и сын были рядом - и это,​​ казалось​​ ему,​​ так много.​​ 

Еще в январе, заметив состояние матери, он впервые подумал о продаже или обмене квартиры в Н-ске. И вот – удача: соглашалась на обмен бабушка, что жила в московской коммуналке между​​ трех​​ семей.​​ В​​ этой​​ коммуналке​​ за снесенным Страстным монастырем​​ было​​ четыре​​ комнаты​​ -​​ и Влад менялся на​​ самую маленькую:​​ десятиметровку. Зато в центре Москвы: недалеко от Тверского бульвара, от Красной площади.​​ На обмен бабушка получала отремонтированную квартиру в тридцать квадратов, но в области.

И уже после обмена, когда Влад мог радоваться успеху,​​ было всё то же​​ непоправимое​​ и​​ ужасное: ухудшилось состояние матери.​​ Мама слабела. Обстановка в квартире сгущалась – и​​ Поля перестала бывать дома. ​​ Теперь она приезжала только ради сына, и узнать что-либо об её жизни стало невозможно. ​​ 

 

Влад заявился в своё новое приобретение и познакомился с соседями.​​ Но как было жить в этой комнатушке?! Это был пенал два на пять метров. Влад выглянул во двор. Как в Петере: колодец. ​​ Дом​​ напротив​​ неприязненно заглянул в его глаза.

* * *

 

16 ноября – северо-вьетнамские формирования выведены из Лаоса.

 

* * *

 

Плотин:

Высочайший открывает своё приближение тем, что Ему предшествует высшая неизречённая красота.

 

Святой Августин:

Когда человек живёт по человеку, а не по Богу, он подобен Дьяволу.

 

Спиноза:

Законы Бога не таковы, чтобы их можно было нарушить.

 

* * *

 

18 ноября подполковник Гамаль Абдель Насер стал главой государства.

 

* * *

 

- Политики взращивают монстров, - сказал Микешин.​​ -​​ Таким был Берия.​​ 

- Так ты думаешь, во всем виноват Берия? – спросила Варя.

Было что-то в истории Союза,​​ ее любимой родины,​​ что ее пугало – и она не могла понять, что.​​ А если и узнать​​ о ней​​ что-то страшное, невыносимо страшное, то как жить с этим дальше?

- Откуда ты-то знаешь о Берии?

- Надя!​​ – ответила Варя. -​​ У нее какие-то знакомства в посольстве.​​ 

- Вот! Две прекрасные антисоветчицы.​​ 

- А ты? Ты же дал нам почитать​​ «Бесов»​​ Достоевского.​​ Ты потакаешь таким нехорошим женщинам!

Они засмеялись.​​ 

- Вот оно что! – сказал Николай Степанович, грустно улыбнувшись. - Думаю,​​ Берия, как верный пёс, бежал впереди паровоза: льстил, говорил, мол, врагов так много!​​ ​​ Он сам пытал иных заключенных и падок был до молодых женщин. Так что хорошо, что он тебя не заметил. Сталин запустил машину репрессий, но что он​​ лично отправил в ссылку десятки миллионов – не верю. Была борьба – и надо было сломить сопротивление. Конечно, досталось и многим невинным. Но это не было целью. Начальник концлагеря сжигал по плану тысячи людей, а потом мирно обедал с женой, играл с ребенком. Такого в Союзе не было. А в чем моя личная ответственность? Я только хотел жить. Я не обслуживал монстра! Государству нужна идеология – и я был​​ и есть​​ один из миллиона работников! В чем меня обвинить? Я только работал.​​ 

- А кто тебя обвиняет? – удивилась Варя.

- Совесть. Я был свидетелем миллионов преступлений, но боялся в них вмешиваться.​​ 

- Коля, но почему в жизни случаются такие ужасы? – с​​ дрожью​​ спросила Варя.​​ 

-​​ Ты живешь среди людей – и потому ты осторожен, - сказал Микешин. -​​ Где-то в душе я боюсь людей, -​​ и я играю предписанную мне роль.​​ Я понимаю, почему правительство так боится реформ: они, как и я, тоже боятся людей. Это как ты боишься разворошить улей: вылетевшие пчелы могут тебя убить. Знание людей и вообще делает человека пугливым. Моя задача, как работника идеологического фронта, - сделать догму не такой неприятной. Догма - кодекс строителя коммунизма - такова, что, если ей следовать буквально, она испепелит всё живое. Это какой-то ужасный дракон, которого опасно пробуждать, - а моя работа в том и состоит, чтобы этот дракон спал.​​ 

- Работать с драконом! - улыбнулась Варя. - Тебе не позавидуешь.​​ 

- Да, - согласился Микешин. - Мне завидовать не надо.

* * *

 

Андрей Сергеевич Бубнов после смерти Сталина реабилитирован. ​​ Один из организаторов ликбеза в СССР. В 1933-37 годах Ленинградский государственный университет носил его имя.​​ 

 

* * *

 

19 ноября​​ - премьер-министр ГДР Отто Гротеволь сформировал новое правительство.

 

* * *

 

- Осточертела эта идеология! – сказала Сокольницкая​​ мужу.​​ -​​ Каждую пьесу надо отвоёвывать у компартии. Идиотизм этот надоел.​​ 

- Какая идеология у Лопе де Вега?!​​ – усмехнулся Василий.

- Вася, на одну иностранную пьесу обком культуры требует три современных.

- Дарья, что тут изменишь? У меня вот отец слёг.

* * *

 

19 ноября - завершён вывод французской армии и вьетнамских сил из Лаоса, где временно сохранён только французский военный персонал.

 

* * *

 

Ивонн Верньер:  ​​​​ 

 

Мифология Плутарха ​​ - ​​ дело не внешнее и не случайное:  ​​​​ она ​​ привлекается Плутархом сознательно и закономерно для целей философского анализа. ​​ 

Три мифа: о лице на диске Луны, о демоне Сократа, о людях, поздно наказанных божеством.  ​​ ​​​​ Здесь мы должны констатировать​​ «парафилософскую теологию», находящуюся на полдороге от школьной философии к религиозному откровению.  ​​​​ 

У Плутарха сочетание в его трактатах научных данных, традиционного вымысла и чистой фантазии образует особый литературный жанр, четко отграничиваемый от диалектической (в античном смысле) части​​ «Моралий», которую он продолжает и иллюстрирует. Плутарх надеется благодаря вымыслу и увлекательности сделать общим достоянием серьезный и жизненно важный урок. ​​ Переходя от рационального рассуждения к мифу, он применяет иную, но также действенную шкалу оценки реальности, ощущая в себе и предполагая в читателе два слоя, две стороны души: светлую - сознательную и темную –​​ «хтоническую».​​ 

 

Плутарх с его здравомыслием, умеренностью и эллинским патриотизмом еще не захвачен восходящей в это время волной мистицизма. Однако в рассмотренных мифах, созданных Плутархом в последние годы жизни, мистические настроения эпохи сказываются, хотя его мистицизм остается больше теоретическим.

 

* * *

 

23 ноября - Национальное собрание Лаоса утвердило правительство во главе с Катаем Сасоритом, сформированное после длительного политического кризиса.

 

* * *

 

У Микешина были вставные зубы - и ему, наконец, пришлось признаться в этом Варе.​​ 

Варя только улыбнулась и ответила:

- Я знала.

Стали говорить об известной актрисе - и он сказал:​​ 

- Ей нужен её блеск больше​​ самого​​ искусства. Поэтому её и снимают: за её пустоту. Та же самая история и с Гретой Гарбо.​​ 

- Почему ты так говоришь? Ведь всем известно, что она - звезда. Разве звезда может играть плохо?​​ 

- А тебе нравится Гарбо? - удивился Микешин.​​ 

- Не нравится. Но я не хочу спорить с общим мнением. - Но ведь то, что мы встречаемся, - против общего мнения.​​ 

- Но это реальная жизнь, а в искусстве, думаю, иначе, -сказала Варя.

- Я позвоню тебе, когда можно будет встретиться, - добавила она и осторожно поцеловала Микешина.​​ 

​​ 

* * *

 

25 ноября - после волнений католической молодёжи в Кордове, президент Аргентины Хуан Перон выступил на митинге и заявил о своём конфликте с​​ «клерикальными силами». Волнения перекинулись на другие провинции страны.

 

* * *

 

29 ноября - 2 декабря - в Москве состоялось совещание представителей Албании, Болгарии, Венгрии, ГДР, Польши, Румынии, СССР и Чехословакии. Обсуждались вопросы обеспечения мира и безопасности в Европе.

 

* * *

 

30 ноября 1954 года - американка Энн Элизабет Ходжес была ранена осколком метеорита Силакога. Это первый полностью задокументированный случай ранения человека внеземным объектом.

 

* * *​​ 

 

2 декабря - заключено американо-тайваньское соглашение о взаимной обороне, по которому США обязались обеспечить защиту острова Тайвань и архипелага Пэнхуледао от внешнего нападения.

 

* * *

 

- Как ты себя чувствуешь? – Влад с тревогой спросил мать.

-​​ Знаешь, всё хорошо - и я прошу тебя сосредоточиться на сыне, а не на мне, -​​ уклончиво​​ сказала Екатерина Семеновна сыну. ​​ 

Влад смотрел на мать – и не мог прийти в себя: что-то новое, непонятное поселилось в ее лице буквально за последнюю неделю – и он не мог к этому привыкнуть. Не мог привыкнуть и потому, что это новое по каким-то своим законам наполняло его страхом.

* * *

 

5 декабря 1954 года - катастрофа Ил-12 в Алма-Ате.

 

* * *

 

Решетников Василий Константинович был официальным​​ критиком – и​​ об​​ его работе​​ сохранятся лишь​​ поздние высказывания. Они​​ будут​​ удивительно однообразны: и честен, и талантлив, однако же -​​ «слаб человек»,​​ «будучи умным и тонким критиком, особой смелостью не отличался»,​​ «человек, бесспорно, талантливый, но столько и робкий, нерешительный, податливый».​​ 

* * *

 

15 декабря​​ -​​ Филиппины и США парафировали Заключительный акт переговоров о пересмотре торгового соглашения 1946 года (Соглашение Лэнгли-Лаурэля), в результате чего был отменён контроль со стороны США над филиппинской валютой.

 

* * *

 

15 декабря​​ - в​​ Аргентине принят закон о разрешении разводов.

 

* * *

 

15-26 декабря - в Москве состоялся второй Всесоюзный съезд советских писателей.

 

* * *

 

Мир, казалось, благосклонно относился к слабостям Поли. Всё как-то получалось.​​ И ощущение, что она чужая в собственной семье, прошло: теперь, когда на уверилась в своем влиянии на сына, ей стало легче. Хорошему самочувствию помогло и плохое мнение о муже.​​ 

Ей сразу стало легче​​ с​​ Владом, но зато отношения со ​​ свекровью скукожились. Женщины старались меньше встречаться и избегали сколько-то серьезных разговоров.​​ 

Полина покупала многое сыну на свои деньги. О публикациях мужа она больше вовсе не заботилась.​​ 

Об обмене свекрови она ничего не знала.

* * *

 

21 декабря - в Аргентине принят закон о публичных собраниях, запретивший собрания и выступления на улицах, в парках и на площадях.

 

* * *

 

Сергей​​ и его дядя​​ в Москве нашёл дом родственников, но там родных не оказалось. ​​ 

В центре недалеко от Красной площади они​​ случайно встретили​​ Полину и​​ Влада, которые​​ были участниками Второго Всесоюзного съезда советских писателей (всего было 720 делегатов).​​ 

Сергей и​​ Константин Васильевич​​ встретили​​ их​​ 25 декабря за день до закрытия съезда.​​ 

Сергей приехал в Москву с родственником, а жена осталась в Луге.

* * *

 

25 декабря - в Лаосе избрано Национальное собрание третьего созыва.

 

* * *​​ 

 

С​​ 1954 года​​ Мария Каллас​​ поёт​​ в США на сцене Лирической оперы Чикаго.​​ 

 

* * *​​ 

 

- Варя, - сказала​​ Надежда​​ Николаевна, - прости мне тот стих.

Варя испугалась. Откуда ей знать, чего хочет свекровь?

- Я помню только пару строчек, - сказала​​ Надежда​​ Николаевна. – «Украсишь ты нежнейшими цветами

Могильный холм, приснившийся тебе».

К счастью, Варя знала это стихотворение наизусть.

Когда она дошла до строчек:

.

Упоена красивыми мечтами,

Ты укоризны будешь слать судьбе.

Украсишь ты нежнейшими цветами

Могильный холм, приснившийся тебе…

.

Надежда​​ Николаевна сказала:

- Стоп, Варя! Теперь прочти последние три строфы.

Варя прочла:

.

Забудешь ты мою могилу, имя...

И вдруг – очнешься: пусто; нет огня;

И в этот час, под ласками чужими,

Припомнишь ты и призовешь – меня!

.

Как исступленно ты протянешь руки

В глухую ночь, о, бедная моя!

Увы! Не долетают жизни звуки

К утешенным весной небытия.

.

Ты проклянешь, в мученьях невозможных,

Всю жизнь за то, что некого любить!

Но есть ответ в моих стихах тревожных:

Их тайный жар тебе поможет жить.

.

- Варенька, да что с тобой? Чего ты вся в слезах?

- Очень больно! – призналась Варя. – Мне никогда не было так больно.

- Я умираю,​​ Варенька, я умираю!​​ – яростно​​ закричала​​ Надежда​​ Николаевна, собравшись с силами. – Я не хочу умирать!

 

Стояли теплые дни.​​ Ходить​​ Надежда​​ Николаевна​​ уже не могла – и вечером​​ ее​​ сын​​ Леонид Сергеич​​ отвёл​​ ее на Неву.​​ Она шла с огромным трудом.

Надежда​​ Николаевна посмотрела на Неву в последний раз в своей жизни.

 

* * *​​ 

 

27 декабря - новое правительство Гватемалы завершило возврат компании​​ «Юнайтед фрут»​​ всех земель, конфискованных в правление президента Хакобо Арбенса.

 

* * *

28 декабря Сергей Никифорович прочел больной жене кусочек из работ Алексея Лосева:

 

-​​ «Замена семи антично-средневековых ладов двумя нашими, мажором и минором  ​​​​ имеет колоссальное историческое и культурно-социальное значение.  ​​​​ Раскрыть этот факт во всей его глубине - задача соответственного раздела истории возрожденческой эстетики, но уже сейчас надо указать на всю колоссальность этого факта».​​ 

 

- Подожди, Сережа. Спасибо. Помолчи минуту.

- Что с тобой?​​ 

- Больно. Что-то совсем больно. Сейчас пройдет. Читай.​​ 

 

-​​ «Существенное в нем заключается в перемене точки зрения на лад, которая вместо мелодической стала гармонической. Иосиф Царлино (1517-1590) установил, что мажорное и минорное трезвучие различны не величиной составляющих их терций, но положением в них большой терции. Жан Филипп Рамо (1683-1764) прибавил к этому учение об обращении аккордов, благодаря чему наука гармонии получила очень простой вид, сводясь к теории только трех основных аккордов».​​ 

 

- Как ты? – спросил Варенцов.​​ 

- Вроде, ничего. Позвони Варе или Лёне, чтоб сегодня они сюда не приходили.

Надежда Николаевна чувствовала, что ее уход близок, - и совсем уйти при Галечке она не хотела.​​ 

- Они уже идут сюда, - сказал Сергей Никифорович. – Пусть зайдут на минуту.​​ 

 

Он продолжил чтение:

-​​ «Оставалось только уничтожить коммы, разногласившие при сравнении восходящего ионийского лада, принятого за мажорный, с нисходящим ионийским же, когда заполняются пониженными и повышенными звуками расстояния между целыми тонами. Андрей Веркмейстер в конце семнадцатого века это и сделал, уничтоживши пять комм, возникающих в этих случаях (приравнявши cis к des, dis к es и т.д.) и тем давши возможность выразить октавы в 12-ти равных между собою полутонах. Так завершилась музыкальная темперация, это любопытное детище возрожденческого рационализма, заменившего антично-средневековое целомудренное мелодическое мироощущение свободным психологизмом и рационализмом возрожденческого гармонизма. Была утеряна ладовая тонкость мелодии, но зато появились огромные возможности для обогащения и расширения тонального плана музыкального произведения, была приобретена небывалая раньше глубина гармонии. Раньше никакой Аристоксен не мог повлиять на усвоение консонантности терции, теперь же каждому школьнику, обучающемуся музыке, ясно с первых же уроков теории, что именно на терции зиждется ощущение лада и что только от такой простой причины, как изменение малой терции на большую, и зависит наше теперешнее ладовое представление».

 

* * *

 

29 декабря​​ Надежда Николаевна​​ скончалась. Последние дни – больше недели – она постоянно кричала от боли – и муж от нее не отходил, а молодые Варенцовы с Галечкой переселились в квартиру Вари. Варя помногу гуляла с Галей, благо зима выдалась теплой и слякотной, а Варя еще и нашла местечко, защищенное от ветра.

Кстати, здесь, далеко от Невы, ветер и не был таким злым.​​ 

 

- Она умерла - и я хочу.​​ 

Лёня​​ строго​​ сказал:​​ 

-​​ Папа, возьми себя в руки!​​ 

* * *

 

В уходящем году была записана композиция​​ «Rock Around the Clock», ставшая одним из самых продаваемых рок-н-ролльных синглов в истории.

В этом году выпустили IBM первого массового калькулятора – 650; за год удалось продать 450 экземпляров.

 

* * *

 

31 декабря - государственный департамент США официально заявил, что США будут оказывать Южному Вьетнаму помощь в целях обороны от​​ «коммунистической подрывной деятельности»​​ с 1 января 1955 года.

 

* * *

.

Борис Пастернак

 

Ночь

Идет без проволочек

И тает ночь, пока

Над спящим миром летчик

Уходит в облака.

 

Микешиным очень нравились эти строчки.

 

Он потонул в тумане,

Исчез в его струе,

Став крестиком на ткани

И меткой на белье.

 

Олегу понравился этот стих – и он его прочел другу. Дмитриев любил читать стихи, но это получилось по дружбе: без многолетнего, осторожного настаивания Олега он бы этого не делал.

 

Под ним ночные бары,

Чужие города,

Казармы, кочегары,

Вокзалы, поезда.

 

- А что? – сказала Дарья. – Вот будет​​ «Вечер поэзии»​​ - и я его прочту.

 

Всем корпусом на тучу

Ложится тень крыла.

Блуждают, сбившись в кучу,

Небесные тела.

 

И страшным, страшным креном

К другим каким-нибудь

Неведомым вселенным

Повернут Млечный путь.

 

- Смотрите, какое небо сегодня! – сказала​​ Варя. –​​ Вам​​ не кажется, сегодня оно какое-то очень грустное?

Она была рядом с дочкой.

- Да, грустное, - согласился Сергей Никифорович. – Давай погрустим.

- Грустное, - согласился Лёня.

 

В пространствах беспредельных

Горят материки.

В подвалах и котельных

Не спят истопники.

 

Копылов случайно наткнулся на этот стих и прочел его жене.

 

В Париже из-под крыши

Венера или Марс

Глядят, какой в афише

Объявлен новый фарс.

 

Кому-нибудь не спится

В прекрасном далеке

На крытом черепицей

Старинном чердаке.

 

Он смотрит на планету,

Как будто небосвод

Относится к предмету

Его ночных забот.

 

Не спи, не спи, работай,

Не прерывай труда,

Не спи, борись с дремотой,

Как летчик, как звезда.

 

- Что, Поля? – спросил Влад. – Ты согласна? Ты же – моя звезда.

Влад любил эту сладкую ложь, он не мог без нее, - но эту ложь ценила и Поля.

- Хорошо, Владик, хорошо, - ласково казала она.​​ 

 

Не спи, не спи, художник,

Не предавайся сну.

Ты вечности заложник

У времени в плену.

 

- Я – такой заложник вечности! – сказала Светлана Юрьевна. – Ты согласен?

- Почему же нет? – ответил Копылов. – Это очень интересно. Ты у меня с идеями. Я в тебе это очень ценю.

 

* * *

* * *

 

ГОД ​​ 1955

 

* * *

* * *

 

Численность научных ​​ работников в СССР к 1955 году ​​ выросла до 223.900 человек.

 

* * *

 

Надежду Николаевну похоронили второго января. ​​ 

Неподдельный ужас охватил Варю, когда она увидела мёртвой свою свекровь. Ей хотелось кричать от ужаса, но она собрала себя в комок и стояла, стиснув зубы. Она не знала, что выглядела​​ слишком​​ привлекательно: красивая блондинка со сжатыми зубами, с напряженным выражением лица. Мужчины из университета и Эрмитажа, коллеги Варенцовой, поглядывали на нее с интересом.

На лице свекрови не таилось, но громко заявляло о себе выражение обиды, ужаса и скорби.​​ 

-​​ Лиза, жена Болконского из​​ «Войны и мира»! – подумала Варя.

Она припомнила смысл слов писателя:​​ ««Я вас всех люблю и никому дурного не делала, и что́ вы со мной сделали?»​​ говорило ее прелестное, жалкое, мертвое лицо».

Её лицо в жизни никогда не было столь выразительно.​​ 

При этой обиде умершая​​ выглядела неприступной, слишком строгой, так не похожей на прежнюю Варенцову. ​​ 

Таким серьезным выглядело это прощание с миром, что Варя на всю оставшуюся жизнь запомнила лицо свекрови.​​ 

 

Варя весь день не могла прийти в себя от передавшегося ей ужаса. Она вспомнила исчезновение мамы и смерть отца, она погрузилась памятью в тяжелые блокадные годы.

В этот день она не отходила от дочери.​​ 

 

Прошло несколько дней. Леонид приходил с работы поздно, усаживался рядом с дочкой и молчал. Сергей Никифорович не выходил из своей комнаты.​​ 

Все же они собрались на чай, но говорить не могли.​​ 

 

Смерть Надежды Николаевны вызвала большой резонанс и в университете, и в Эрмитаже. Её знало такое множество людей! Она не была великой женщиной, но все считали ее нужным человеком: и на работе, и в семье.​​ 

 

Влад​​ и Микешин​​ из Москвы позвонили​​ старшему Варенцову и выразил соболезнование.

* * *

.

2 января - убийство президента Панамы полковника Хосе Антонио Ремона во время конных состязаний на столичном ипподроме.

 

* * *

 

Мать Влада с большим трудом выдержала походы по инстанциям, связанным с обменом. Посмотреть свою десятиметровую комнату она не выразила ни малейшего желания. Другое дело – Влад: он со всеми перезнакомился, будучи бывалым питерцем.​​ 

 

* * *​​ 

 

- Она умерла! – сказала Варя.

- Знаю. Свекровь. Отмучилась. Ты, наверно, в шоке?​​ 

- Да. Очень страшно.

Варя решила спросить Микешина, может ли она как-то изменить свое жильё.​​ 

- Это тебе придется обратиться к твоему знакомому, - ответил​​  Николай Степанович.​​ 

- Какому? - удивилась Варя.

- Ты же с ним смотрела когда-то фильмы в​​ «Белых столбах».

- Влад!

- Хорошо, что ты напомнила его имя! ​​ Я забыл.

Давно что-то подсказало Микешину, что, выбирая близость с ​​ Варей, Влада надо исключить из общения. Это было легко.​​ 

- Да, - растерянно сказала Варя. – Я как-то не подумала. ​​ Он обменял комнату в коммуналке на какое-то Подмосковье. Я вообще-то его избегаю, но, кажется, придется пообщаться побольше. Он – друг нашей семьи. Вернее, моего​​ свекра.​​ 

- Серьезно? – удивился Микешин.​​ 

- Да. Он – парень рукастый. Уж какие он там стихи пишет, не знаю, а на даче поможет и дома что-то починит. ​​ Мы с ним нормально общаемся, но мне кажется, с ним строго надо держать дистанцию: я чувствую в нем что-то такое против меня.​​ 

- А если он влюблен в тебя?

- Не думаю, - серьёзно ответила Варя. – Он накручивается на женщин: он любой может признаться в любви. Похоже, у него были романы сразу с несколькими женщинами из моего круга.

- Романы? – удивился Николай Степанович.

- Да. Или попытки романов. Он может запросто броситься на женщину – и мне такая блудливость неприятна. Но так-то он - нормальный мужчина. Он дружит с моим свёкром – и это важно.

- У него жена - известная поэтесса: Аксакова Полина.

- Даже ты ее знаешь!​​ 

- Что ж! По должности, - усмехнулся Микешин. - Она попала в поле зрения партии. Это привилегия, но она может стать и ловушкой. Говорят, она попивает.  ​​​​  

- Слушай, Коля: я же вчера ее видела!! – вдруг вспомнила Варя. - Я по делу забежала к Светлане Юрьевне, жене певца из Театра Оперетты - и она передала мне кой-какие детские вещи… И я там ее видела! Я ее узнала. Она такая же дылда, как была, но потолстела.​​ 

-​​ «Дылда», - засмеялся Микешин. – Даже так.

- В этом году​​ её​​ сын пойдет в школу, - с нежностью сказала Варя, - Витенька. Приятный мальчик, вдумчивый. Полина взяла моду возить его в Питер. У нее тут образовался междусобойчик по пьянству.​​ 

- Так ты много о ней знаешь!

- Куда деться! – засмеялась Варя. – Ленинград – город маленький.​​ 

- Но вам всем Варенцовым решать, будете вы переезжать или нет. Тебя не тяготит твоё подвальное жильё?

- Коля, конечно, тяготит, - но это все же какой-то доход.​​ 

* * *

 

3 января - королевское правительство Ирака объявило о​​ «перерыве»​​ в дипломатических отношениях с СССР.

 

* * *

 

Во время блокады дом Вари был необычайно тихим, но​​ после войны он в силу перенаселения стал гудеть с утра до ночи, как потревоженный улей.​​ 

Когда важная часть жизни, связанная со свекровью, ушла, этот дом почему-то на глазах превращался в чужой: в нем появилось не только чужое, но и враждебное. Это была страница жизни, которую хотелось перевернуть.

Да,​​ туалет был не во дворе, а в каждой квартире, но входная дверь ухала немилосердно, но какие-то люди постоянно толпились у двери и курили.

В блокаду в доме царила​​ давящая​​ тишина, а сейчас, в​​ ​​ ​​ праздники,​​ дом ходил ходуном. Что люди: чудилось, и трубы​​ начинали​​ шевелиться и​​ петь. ​​ 

 

Что Варя жила в подвале, никого не удивляло: так до сих пор жили миллионы людей. А куда им деться, если​​ рождалось людей куда больше, чем строилось​​ домов?

Что в дом не попало бомбы, было большой удачей. Разрушило соседний дом, где жила семья Сергея Дмитриева, одноклассника Вари. Его семья погибла. Варя часто думала, что и ее семья погибла, хоть ее дом уцелел.

 

После смерти свекрови ей почему-то стало плохо в ее тесной подвальной квартирке.​​ 

- Ничего же не случилось, - она старалась успокоить себя, - и причем тут мой подвал?​​ 

Но смерть Надежды Николаевны что-то бесповоротно сдвинула в ее душе.​​ 

* * *

 

Лосев о Плотине:

 

Вот такую умную собранность-в-себе, такую умную осуществленность до перехода в дробно материальную осуществленность Плотин и называет софией. При этом он наделяет ее также свойством предельного самосознания. Это ясно уже из простого восприятия самого обыкновенного художественного произведения, которое ведь состоит не только из посторонних к самой красоте материалов (красок или звуков), но еще и выявляет для каждого зрителя, слушателя или читателя ту или иную внутреннюю жизнь. ​​ Даже простой пейзаж художник подает на своей картине с тем или другим, как говорят, настроением. Пейзаж может быть грустным или веселым, обыденным или возвышенным, типическим или символическим, прозаическим или торжественным.  ​​ ​​​​ 

Даже обыкновенное произведение художника всегда есть слияние не только какого-нибудь утверждаемого им бытия или смысла, или идеи, но также и некой внутренней жизни, которая, хотя ее и можно видеть обыкновенными глазами и слышать обыкновенными ушами, на самом деле не имеет ничего общего ни со зрением, ни со слухом. Вот почему созерцание и творчество сливаются здесь в одно нераздельное целое, и как раз это-то Плотин и называет​​ «софией».

 

Плоти́н жил в третьем веке нашей эры. ​​ Античный философ, основатель неоплатонизма.

 

​​ * * *

 

Кудрявцевы и Переверзевы, собравшись оной компанией, предварительно позвонив, пришли к Сергею Никифоровичу его утешать. Конечно, этой цели объявлено не было, да ведь и так всё было ясно. На поминки и похороны их тоже не позвали, чтоб не портить их новогодние праздники, да и коллег Надежды Николаевны было очень много.

 

Сначала муж Веры подошел к старшему Варенцову, пожал ему руку и сказал:

- Сочувствую.

Потом Анна Ангелиновна выразила своё сочувствие.

Наконец, к нему подошла Вера. Она давно догадалась, что ему нравится подошла к нему и сказала:

- Я вам сочувствую. Вы знаете, как я рада видеть вас.

Сергей Никифорович насилу улыбнулся. Он привстал и пожал Вере руку.

- Спасибо, заинька, - сказал он. – Ты всегда была хорошей девочкой.

- Потому что я верила в ваш талант! – сказала Вера. – Но ваш человеческий талант еще больше вашего таланта ученого. ​​ 

- Вы так считаете? – спросил Варенцов и хитро прищурился.

Такие комплименты он слышал первый раз в жизни и не поверил им.​​ 

-​​ Вы идеальны, если на вас посмотреть с нужной стороны, - продолжала Вера.​​ -​​ Я-то сразу набрела​​ на это - и потому так к вам не равнодушна.​​ 

Ту они захохотали, как сумасшедшие.​​ 

Вера​​ рассчитала, что осиротевшему Сергею Никифоровичу будет приятен такой тон, - и она не ошиблась.​​ 

Варенцов не растерялся:

- Верочка, вы уже девочкой были красивы.​​ 

- А сейчас?​​ 

- Сейчас вы прекрасны.​​ 

Они опять засмеялись.

Поняла ли Вера, как она порадовала старика? Уже через пару дней он заявился к ним на Васильевский остров и дошёл со Светочкой до Финского залива.

 

Екатерина Семеновна с грустью восприняла весть о смерти Варенцовой. Они были шапочно знакомы, но главное, это была среда ее сына – и ее интересовало всё, что было с ней связано.

Мама Влада чувствовала себя неважно, ходила с трудом. Она уже не могла гулять с Витей. Зато она любила внуку читать сказки.

* * *

 

Сергей Никифорович засел за Плотина. Столько материала! Страшно подступиться! Немножко нашел у Лосева.

Почему именно Плотин? Он сам не понимал. Его  ​​​​ увлекала огромность, неподъёмность материала. Люди его больше не утешали – только работа! Ему казалось, жить скучно, страшно и темно, - но вот он открывал книги своей библиотеки, брал книги на дом из библиотеки эрмитажной – и так потихоньку выкарабкивался из глубокой депрессии!​​ 

В нем​​ даже​​ шевелилась мысль написать роман с названием​​ «Жизнь как депрессия».

Он опять вернулся к тем приступам непонимания всего происходящего вокруг и растерянности, которые мучали его когда-то. Теперь эти состояния повторялись регулярно.​​ 

Почувствовав в душе что-то такое, он бежал к Неве и судорожно бродил по Английской набережной: между мостами: Дворцовым и Лейтенанта Шмидта: туда-сюда, туда-сюда. Лицо было мокрым от слёз, пронизывающий ветер доставал до души, хоть Сергей Никифорович и основательно одевался.​​ 

 

Его потомственная, такая прежде уютная квартира стала его пугать. Ему страшно было одному. Сейчас они вчетвером жили на Большой Морской, а квартиру Вари, как и прежде, сдавали.​​ 

Гале пошел четвертый год. Девочка любила разглядывать альбомы с картинками. Старший Варенцов подсаживался к ней – и они говорили. Сергей Никифорович улыбался: ему казалось, его жена и он сидят рядом с ребёнком.​​ 

 

И опять несколько дней подряд он помногу бродил по набережной. Опять ему казалось, он сходит с ума. Он не мог оторвать взгляда от зовущей, сверкающей глади воды.​​ 

- Чего ты? – с тревогой спрашивал он самого себя. – Тебе только пятьдесят пять лет. ​​ Ты еще не стар!

Он бродил вдоль Невы. Когда чувствовал, что устаёт, поворачивал назад - и, уже примиренный с жизнью, возвращался домой.​​ 

 

Дома его встречал обеспокоенный сын:

- Что с тобой, папа? Как ты? Где ты был так долго?

- Плохо. Не найти себя. Помнишь, у меня было уже такое состояние, но оно как-то прошло.​​ 

- Да, ты нас тогда поразил. Но потом на тебя снизошел покой. Так нам показалось.​​ 

- Ты говорил об этом с мамой?​​ 

- Нет, конечно. Мы никогда не говорили о тебе.​​ 

- Почему?

- Почему, я не понимаю. Какой-то внутренний запрет.

 

Теперь Варя подолгу сидела с дочкой. Читала ей сказки, а однажды решилась показать картины Рафаэля в эрмитажном альбоме.​​ Гале пошел четвертый годик.​​ 

* * *

 

17 января - первый выход в море американской подводной лодки​​ «USS Nautilus (SSN-571)»​​ - первой в мире атомной подводной лодки.

 

* * *

 

- Знаешь, Лёнька, я, похоже, буду писать что-то большое об эллинизме. Тема необъятная. Для меня главная идея - Алексея Лосева:​​ «Эллинизм есть личностное воспроизведение сурово-объективистских идеалов греческой классики». То есть всё надо спускать на личный уровень.​​ 

- Тебе надо увлечься, папа. Ты давно не писал чего-то большого. Но это слишком абстрактно. Ты выбрал кого-то?

- ​​ Плотин.

- Ну, ты и замахнулся! – удивился сын.

- Да, - усмехнулся Сергей Никифорович. – Я другое хотел сказать. Мне нравится, что эллинистическая мысль приправлена римской, но она при этом куда мельче, миниатюрнее, чем эллинская.​​ 

- Чем греческая. ​​ Для меня Плотин – непроходимые дебри. Это как лететь с горы.​​ 

* * *

 

18-20 января - захват в ходе первого кризиса в Тайваньском проливе подразделениями Народно-освободительной армии Китая удерживавшихся гоминьдановцами островов Ицзяншань.

 

* * *

Поля и Влад знали о плохом состоянии свекрови Вари​​ - и​​ они очень огорчились, узнав о ее смерти. Оба не любили эту тему: всё переживали о смерти матери Поли. Эти смерти пугали куда больше, чем какие-то свои личные неприятности. Поля не замечала или не хотела замечать, что свекровь плохо себя чувствует, а Влад за мать очень боялся.​​ 

 

Поля принесла написанный от руки стих и стала читать:

 

Айя-София - здесь остановиться

Судил Господь народам и царям!

Ведь купол твой, по слову очевидца,

Как на цепи, подвешен к небесам…

 

Она прочла стих целиком – и он понравился Владу.

- Кто это? – спросил он.

- Осип Мандельштам.

-​​ Опять он!​​ Смотри, как нам понравилась запрещенная литература, - усмехнулся Влад. – Такие вот мы с тобой антисоветчики.​​ 

* * *

 

21 января - открытие в Авади (штат Мадрас) 60-й ежегодной сессии Индийского национального конгресса (завершила работу 23 января), на которой по предложению Джавахарлала Неру была принята резолюция о построении в Индии​​ «общества социалистического образца».

 

* * *

 

Прошло два года с той встречи в квартире у Сони, когда Олег изменил жене. После суда Соне удалось выставить мужа, ставшего бывшим, из квартиры – и муж вернулся к родителям. Её дочь уже ходила в третий класс, Соня защитила кандидатскую, а Олег иногда встречался с ней. Так он привык изменять жене, привык любить двоих.​​ 

 

Катя, жена Олега, продолжала встречаться с Дмитрием​​ Василенко, а то, что он совсем один на четвёртом десятке, никак ее не печалило. Это были просто незначащие разговоры о жизни на каких-то странных перекрёстках, кивки, пожиманья рук. Кате было приятно увидеть знакомое лицо.

Однажды эта дружба едва не прервалась. ​​ Она зашла в квартиру Дмитрия за интересной книгой по математике – и в это время его матери не было дома.​​ 

Дмитрий неожиданно поцеловал Катю, а потом обнял. Она опешила – и потому не успела ему помешать.

- Дима, мы знакомы целую вечность! – сказала она. – Может, ты что-то скажешь?

Вместо ответа он попытался повалить ее на диван.

Катя решительно отпрянула.

- Дима, ты – нормальный человек? Мне это не нужно! Неужели так трудно понять это? Я хочу спокойно жизни! Мне не надо этого!

- Катя, я люблю тебя! Я десять лет люблю тебя. Неужели за эти десять лет страданий я не заслужил немного нежности?

- Нет, Дима. Я тебе не Анна Каренина! Мне хочется покоя – и я имею на это право.​​ 

- Но я не требую много! Изменяй иногда: как твой муж изменяет с Соней.

- Димка, ты просто сволочь! Что ты такое говоришь! Пусти меня, а то получишь по морде!

 

Кате Коваленко после слов знакомого пришлось задуматься, а не изменяет ли Олег на самом деле. Она подружилась с Соней, она стала внимательно следить за запахами от Олега – и что? Год слежки ничего не дал. ​​ И Соня, и Олег почувствовали, что Катя что-то подозревает – и перестали встречаться даже редко.​​ 

 

Олег Коваленко решился посещать мать регулярно, и уступая угрызениям совести, и понимая, что иначе придётся выслушивать нотации Кати.​​ 

Олег и его мать посидели в их комнате, а к соседям не выходили, хоть Олег и понимал, что​​ «из дипломатических соображений»​​ с соседями лучше пообщаться.​​ 

Олег почему-то не мог говорить с матерью. Они сидели друг напротив друга, и разговор упорно не вязался. Олегу было стыдно сказать маме, что он любит Катю, что он счастлив.​​ 

 

Муж Светланы Николаевны умер семь лет назад – и за эти годы она стала словно бы меньше – и уже во взгляде появилось что-то виноватое.​​ 

Олег по-прежнему и любил отца, и боялся его. При жизни Василий Григорьевич бывал грубоват – и любить его не получалось, - но теперь Олегу не хотелось судить его строго.​​ 

.

Тяжело вздохнув, Олег возвращался к жене. Как же хорошо было любить Катю! В их квартире он освобождался от огромной робости, что всегда давила его в разговорах с родными или с соседями. Её родители были недовольны отсутствием потомства, но Катя и Олег просто не думали об этом, полагаясь на случай. Родители хотели бы внучка сейчас, пока у них были силы работать.​​ 

 

А что же новые жильцы? Шумный, здоровенный Василич каждую пятницу запивал – и к этому нелегко было привыкнуть.​​ Уже после стакана водки, он громогласно​​ исполнял свою любимую песню​​ «Среди долины ровные»​​ - и получалось так жалостливо, что он рыдал. ​​ И другим жильцам песня казалась душещипательной, но больше громкой. На строчках

 

Ни роду нет, ни племени
В чужой мне стороне…​​ 

 

останавливался и переводил дух: песня-то была длинной, - а он пел ее целиком!​​ Потом исполнитель пел песню до конца, но соседи дружно радовались, что осталось всего два куплета.

* * *

 

25 января​​ - издание Президиумом Верховного Совета СССР указа​​ «О прекращении состояния войны между Советским Союзом и Германией»: формальное окончание Великой Отечественной войны.

 

* * *

 

На концерте Варя прочла «Притворной нежности не требуй от меня» Баратынского, рядом с ней выступали Кононов с женой –​​ и после концерта они неожиданно разговорились о Варе.

- А ты помнишь​​ эту​​ Варю? - спросила Дарья.​​ – Она часто попадает на те же концерты, что и мы.

- Как же! Мы​​ прошлый раз​​ с ней разговорились после концерта. Тебя не было: работала в театре. Мы с ней – старые друзья: знакомы с конца тридцатых.

- Серьезно?! - удивилась Дарья.

- Ну да! – ответил Василий.

Он не понял, что Дарье не понравилось, что он знакомился с красивыми девушками без ее ведома.​​ 

- Я её встретил лет пятнадцать назад на закрытом просмотре​​ «Кабинета доктора Калигари». ​​ 

Дарья вспомнила этот фильм: она его посмотрела, потому что ее иные коллеги его смотрели. Фильм ей очень не понравился мрачностью.

- Да сколько ж ей лет?

- Тогда ей было этак пятнадцать. Было странно видеть на закрытом просмотре такую юную деву.​​ 

- Как она туда попала?

- Ее отец работал в Эрмитаже. Умер во время войны. Такой сердечный мужик! Я с ним тогда выпивал пару раз.​​ Я тебе рассказываю, ведь мы часто ее видим. Ей явно нравится работать, хоть с твоей точки зрения она – жалкий дилетант.

- Неужели я кажусь такой беспощадной? – засмеялась Дарья.​​ 

Что было ответить Василию? В театре, где он работал, иные считали его дилетантом рядом с его талантливой женой. ​​ И он не ответил Дарье.

- У неё родилась дочь - и ей три года, - продолжал он.​​ -​​ Её свекровь умерла перед Новым годом. Всего несколько дней между днем рождения Гали и смертью свекрови. Свекровь​​ была​​ профессором​​ университета, свекр - глава отдела гемм в Эрмитаже, и её муж работает там же. ​​ 

- Ну, ты её и расписал!​​ Да это прямо элита какая-то.

- Дарьюшка, думаю, не «какая-то», а настоящая. Нам надо как-то с ней общаться! Ты ее знаешь, а​​ сегодня​​ даже с ней не поздоровалась.​​ 

- Так я – такая рассеянная?! От мужа узнаю о себе много нового.

- Можно сказать, это девушка из высшего света! Она, кстати, не кончала театрального. Разве не удивительно?!

- Надо же! - ответила Дарья. - Так эта женщина тебя поразила!

- Нет! – возразил Василий. – Просто она – наша коллега. И мы должны общаться с ней, как с коллегой.​​ 

- Хорошо! – ответила Дарья, примирительно улыбаясь.​​ -​​ Этот раз мне даже приятно, что ты меня уличил.

* * *

 

25 января ​​​​ - подписание в Панаме нового договора между Панамой и США о Зоне Панамского канала, по которому США лишались монопольного права на строительство шоссейных и железных дорог на Панамском перешейке, возвращали Панаме часть земель, входивших в зону канала, и увеличивали сумму годовых выплат Панаме.

 

* * *

 

В воскресенье Сергей Никифорович уходил далеко, особенно если погода была хорошей. Теперь из боязни простудиться, если поднимался ветер, он не гулял вдоль Невы​​ даже в будни. ​​ 

* * *

 

25-31 января​​ в​​ Москве прошёл пленум ЦК КПСС. Принято постановление​​ «Об увеличении производства продуктов животноводства».​​ 

 

* * *

 

30 января - принятие постановления правительства СССР о подготовке запуска в 1957 году искусственного спутника Земли.

 

* * *

 

- Что ты думаешь делать? – спросил Микешин.​​ –​​ Нравится тебе твоя​​ жизнь?​​ 

- Мне не скучно, Коля: у меня ребенок на руках, -​​ и мне еще не опомниться от смерти свекрови.​​ Мне стало нечего бояться. Раньше словно в душе было такое страшное, что мне от него не​​ защититься! Но, знаешь, сцена меня вылечила. И ведь в этом я целиком обязана тебе! До сцены какой-то червь сомнения осторожно подтачивал древо​​ моей​​ жизни.​​ Без сцены, без этого мощного​​ эмоционального выхода​​ я бы не смогла любить​​ двух мужчин: это бы разрушило мою душу.

- Мне приятно слышать такое, - признался Микешин. – Меня ведь тоже мучает мысль, что я испортил твою жизнь.

Микешин с его знанием людей боялся за Варю:​​ сама среда искусства казалась ему опасной, провоцирующей распущенность.

- А как муж и свёкр? –​​ спросил​​ Николай Степанович. -​​ Они​​ во всё​​ поверили?

- Конечно! – с жаром сказала Варя. – Потому что очень хотели верить. Поверили и в​​ Галю, и в​​ Ленгосэстраду! Они же видят, что мне хорошо.​​ Я​​ читаю​​ по одному стихотворению в​​ «солянках»​​ (так звались вечера, в которых выступало сразу много артистов). Читаю то, что​​ мне нравится.​​ По-моему, публике понравится неопытность красивой блондинки. ​​ 

У Вари закружилась голова – и она осторожно оперлась на Микешина.

- Я уже три года в​​ Ленгосэстраде!​​ 

- Хорошо! – рассмеялся Микешин. – Стаж идёт!

 

После этой встречи с Микешиным Варя от благодарности не могла прийти в себя. Она вдруг поверила, что может стать актрисой. Она не могла бы объяснить, с чего она так решила.​​ 

- Коля попросил меня стать актрисой, Коля верит в меня! – так она думала – и эта мысль терзала ее душу своей огромностью.

Ей чудилось, ей приделали крылья.

- Но как я сумела продержаться три года?​​ Почему я так увлеклась? – думала она.

Происходящее с ней показалось ей волшебной сказкой: есть дочь, есть семья, есть работа!! А после войны на была на полном распутье.​​ 

 

Теперь Варя умоляла мужа приносить ей стихи на читку, ведь она знала, что по Эрмитажу ходит много запрещенной литературы.​​ 

Варя объявила и мужу, и свёкру, что​​ уже три года работает​​ в Ленгосэстраде – и ей так нравится, что хотела бы работать там всю свою жизнь.

Когда она только стала выступать на сцене,​​ Сергей Никифорович​​ уже​​ был несколько ошарашен,​​ - но он, частый посетитель концертов Вари, потихоньку привык к ее сценическим восторгам. ​​ Лёня​​ же настолько был очарован женой, что для него она превратилась в настоящую богиню.

- Вперёд, Варенька, вперёд! – горячо прошептал он. – У тебя всё получится.

 

И дни пошли своим чередом.

- Спасибо, Коленька, спасибо! – мысленно шептала она Микешину. - Ты меня оживил, свою Галатею. Быть только матерью мне скучно. Мне нужны крылья - и ты дал мне крылья. ​​ 

* * *

 

5 февраля - вынесение Национальным собранием Франции вотума недоверия правительству Пьера Мендес-Франса (23 февраля сформировано новое правительство Эдгара Фора).

 

* * *

 

Олег решил спросить маму, когда они остались одни, почему же она и отец были вместе. Этот вопрос его очень волновал: таким грубым казался ему его отец.​​ 

- Но ведь он желал​​ мне добра, - ответила Светлана Николаевна. - Я тебе не рассказывала, а ведь твой отец - мой второй муж.​​ 

- А кто был первый?​​ 

- Тоже рабочий. Много пил - и я от него ушла. Он не хотел мне добра.​​ 

- Плохой человек?​​ 

- Совсем нет. Он желал добра себе. Его тоже можно понять. Он так и не стал моим другом.

Олега поразил этот дух всепрощения матери. Почему он раньше не думал об этом? Почему этот разговор состоялся только сейчас?

- Хорошо, что ты меня спросил: я сама хотела с тобой поговорить. Твой отец болел – и мы это от тебя скрывали.

- Почему, мама?

- Не хотели расстраивать. Да, папа твой был груб, но и его жизнь была тяжелой: с четырнадцати лет работал на заводе.

* * *

 

8 февраля - освобождение Г. М. Маленкова от обязанностей Председателя Совета министров СССР; назначение на эту должность Н. А. Булганина.

 

9 февраля - назначение Г. К. Жукова на должность министра обороны СССР (вместо Н. А. Булганина).

 

* * *

 

Лёня приносил жене стихи Блока.​​ 

Вот прошла неделя – и Варе вспомнились строчки:

 

Испуганной и дикой птицей

Летишь ты, но заря​​ -​​ в крови…

Тоскою, страстью, огневицей

Идет безумие любви…​​ 

 

Она остановилась посреди тротуара – и прохожие недовольно ее огибали: она мешала движению.

- Коля, ты любишь меня? – спросила она мир, ее окружавший. ​​ 

Она услышала, как Микешин ответил:

- Да.​​ 

* * *

 

Едва Дарья вошла, как Василий ей прочел:

 

Когда-то гордый и надменный,

Теперь с цыганкой я в раю,

И вот​​ -​​ прошу ее смиренно:

«Спляши, цыганка, жизнь мою».

И долго длится пляс ужасный,

И жизнь проходит предо мной

Безумной, сонной и прекрасной

И отвратительной мечтой…​​ 

 

Дарья, раздеваясь, снимала пальто и посмотрела на мужа:

- Разрешили прочесть?

- Да. Дали прочесть один стих Блока – и я выбрал этот. Но я его совсем не понимаю. Как мечта может быть​​ «отвратительной»?!

- И вообще, - продолжал Василий, - я чувствую себя ужасно глупым. А это больно.

- Что ты выбрал такой стих, уже говорит, что ты - не дурак. Вот тебе предлог понять чувства, о существовании которых ты и не подозревал, - сказала Сокольницкая.

- А что мне ролей не дают в театре?! Разве не потому, что я глупый?

- Не дают, потому что вас много. В штате сорок мужиков! И есть позаслуженней тебя. А твоя глупость тут не при чём… Ты купил картошки?

 

«Дали прочесть один стих Блока» означает, что стих был «залитован», то есть допущен к прочтению. Так и все пьесы перед постановкой проходили эту стадию, а только потом ставились.

* * *

 

24 февраля - в Багдаде Ирак и Турция подписывают договор о военном сотрудничестве, получивший название Багдадского пакта.

 

* * *

 

- Надо бы съездить в Лугу! – сказал Копылов, когда вернулся из театра. – Что там с домом?

Было уже поздно, Стасик спал.

-​​ Совсем не обязательно! – рассудительно ответила Светлана Юрьевна. – Ты сдал нормальному мужику, а еще и за ним Сергей присматривает.​​ 

Светлана Юрьевна, встретившись с Сергеем Дмитриевым на Омчино, пригласила его переночевать в ее квартире на Фонтанке – и Сергей этим уже воспользовался. Со своей стороны, он нашел человека, который за деньги стал жить (как договорились, до лета) в доме Копылова.

- Пожалуй, ты права, - согласился Виктор Иванович.

Он вошел в комнату и остановился: на него смотрел его портрет в роли Данило.

- Спасибо! – закричал он.

Рисунок не был сильной стороной творчества художника Кохашинской, но на этот раз она очень старалась.​​ 

 

Светлана Юрьевна и в браке продолжала работать: были востребованы виды блокадного Ленинграда для книжек на эту тему,- и вся тема прошедшей войны была в большом ходу.

* * *

 

25 февраля - в рамках операции​​ «Голд»​​ завершена подготовка туннеля для получения спецслужбами Великобритании и США доступа к телефонным коммуникациям штаба Группы советских войск в Германии.

 

* * *

 

Сергей Никифорович обратился за помощью к библиотекам. И эрмитажной, и домашней. Его божеством стали книги.​​ 

Теперь он перебрал книги, вспоминая, как он и жена вместе любили это делать. В годы блокады эти книги особенно их сближали.​​ 

Варенцов со смертью жены почувствовал и приближение своей смерти. Словно бы призрак его смерти, витавший где-то далеко, вдруг воплотился и ходил где-то недалеко по Ленинграду. Теперь он  ​​​​ всматривался в прохожих.​​ 

-​​ Жизнь, как подстреленная птица,

Подняться хочет​​ -​​ и не может…​​ 

- шептал от строчки Тютчева.

 

Так не могло продолжаться долго. Боль потихоньку улеглась.

* * *

 

В феврале 1955 года Н. А. Булганин был назначен председателем Совета Министров СССР. Жуков получил назначение Министром обороны СССР. В феврале 1956 года Жуков был избран кандидатом в члены Президиума ЦК КПСС

 

* * *

 

1 марта​​ - основан Научно-исследовательский институт имени В. В. Тихомирова.

 

* * *

 

1 марта​​ - армия Аргентины брошена на подавление выступлений католиков в провинциях Кордова, Санта-Фе, Тукуман и Сантьяго-дель-Эстеро.

 

* * *

 

Со смертью жены и кот Василий стал угасать. У него появились старческие немощи, которые прежде не бросались в глаза.​​ ​​ Покакать ему стало трудно – и, когда это удавалось, он необычайно воодушевлялся. ​​ Потом он опять ласково зелеными глазищами.​​ Кот​​ постарел - и от него остались одни огромные зелёные глаза. Ходил он с трудом и как-то врастопырку: словно корова на льду, у которой разъехались ноги. ​​ Скоро Василий умер.​​ 

 

Вспоминал ли​​ Василий​​ свою эрмитажную юность?! Уже тогда он встречался со старшим Варенцовыми и получал иной раз от него кусочек мяса.​​ 

Потом, после смерти нянечки Леонида, он перекочевал в квартиру на большой Морской. Тут уже не было такого раздолья, как в Эрмитаже, зато хорошо кормили и можно было много отдыхать.

Когда появлялась возможность, он возлегал на грудь​​ Сергея Никифоровича. Столь близких отношений с другими Варенцовыми не получилось. Варя просто не подпускала его к ребенку, а Варенцовой и Леониду некогда было с ним возиться. Но при этом им очень нравилось мерцание его изумрудных глаз.​​ 

 

После семейного совета его кремировали, а урну подкопали в могилу​​ Надежда Николаевны.​​ 

Теперь в этой могиле были и отец​​ Варенцова Никифор Дементьевич, и нянечка​​ Марфа Васильевна Переверзева, и Надежда Николаевна, и кот Василий.​​ Так​​ Смоленское кладбище​​ собирало клан Варенцовых.

 

Сергея Никифорович помянул друга стихом:

.

Василию

.

Сереешь и урчишь,

усами шевеля.

И не сказать, мой друг,

как я люблю тебя.

 

Ты мощной шеею

мой взор заворожил,

и облик светел твой,​​ 

музейный​​ старожил.

 

О, жри, урчи, живи,

товарищ верный мой.

О, только не грусти.

Всегда в душе с тобой.

* * *

 

2 марта - король Камбоджи Нородом Сианук отрёкся от престола в пользу своего отца Нородома Сурамарита.

 

* * *

Верховской​​ Степаниде Афанасьевне исполнилось пятьдесят три – и, словно бы для всех неожиданно, она стала выглядеть хорошо.​​ Она и раньше была ничего себе. Но до сближения с товароведом​​ Позднышевым​​ это как-то так не замечалось.​​ Одинокая жизнь, полная забот о себе любимой, дала всходы: ей давали сорок, не больше, а ведь ей было пятьдесят три! А факт, что у нее квартира в центре Ленинграда, увеличивал ее шансы на замужество, если​​ б​​ она его захотела. ​​ 

И она, она​​ хотела замуж!​​ Не понять, страстно или не страстно. Так ли, сякли, а​​ у нее давно были виды на Позднышева.​​ 

.

Владимир Львович​​ плохо себя чувствовал после смерти жены: он так и не смог прийти в себя. Он был на два года моложе​​ Верховской, но не выглядел так хорошо, как она. ​​ Когда-то​​ высокий, курчавый, разбитной, он потолстел и обмяк.​​ 

Но у него было и особое качество: он любил говорить. Степанида Афанасьевна так и прозвала его:​​ «Моя птица-говорун».

Когда он говорил, его пухлый животик колыхался,​​ ему казалось, он становится и красивее, и выше – и в глазах появлялся живой огонёк. ​​ И вот он говорил и говорил – и Верховская не просто выдерживала его красноречие, но слушала с интересом и даже разделяла его идеи. Конечно, семье сына доставалось много в этих беседах.​​ 

Бывало, и Верховская не выдерживала и говорила:

- Помолчи, Володенька, немножко. Помолчи.​​ 

И он замолкал, смотрел на нее с улыбкой – и так им вдвоем становилось тепло и весело, что они забывали про возраст.

Он был без ума от ее зрелой, самоуверенной красоты, но сблизились​​ – в каком году? Даже не припомнить. Как-то - еще при жене Позднышева – они​​ встретились​​ на Новый год в гостях у общих знакомых.

Но дружба началась после смерти жены.​​ Он хотел хоть какой-то​​ новой​​ жизни, хоть какого-то интереса,​​ - но, когда появился внук,​​ надежды стать​​ полноценным​​ дедушкой не​​ появилось:​​ его не подпустили близко, хоть и поздравляли с днем рождения, и оказывали знаки внимания.​​ Так Верховская стала другом, просто​​ 

«Стёпой». ​​ 

Стёпа и Володя были вместе, потому что вместе они не скучали.​​ Выяснилось,​​ что оба любят гулять,​​ что они оба театралы и любители музыки.​​ Они ходили на театральные премьеры, а их любимым пианистом был Рихтер.​​ 

* * *

 

13 марта - смерть короля Непала Трибхувана. Вступление на престол его сына Махендры.

 

* * *

 

15 марта - конгресс Аргентины принял закон об отмене католического преподавания в школах, закрытии религиозных объединений и запрете религиозных собраний без разрешения полиции.

 

* * *

 

22 марта -​​ первый​​ (учредительный) съезд Народной​​ партия Лаоса, созданной на базе организаций распущенной Коммунистической партии Индокитая.

 

* * *

 

24 марта 1955 года Екатерина Семеновна умерла. Хоть ее физическое состояние последние месяцы было тяжелым, надежда на улучшение не покидала Влада. Он​​ до безумия​​ боялся смерти матери – и последние месяцы жил в каком-то угаре. ​​ Это время и он, и мать боялись говорить: так страшно им было. ​​ 

Екатерина Семеновна, оставшись одна, начинала плакать: понимая, что стала обузой, она хотела смерти, - но в то же время ей было жаль, бесконечно жаль оставить сына в такой тяжелой житейской ситуации.​​ 

Полина увезла сына в Питер – и с этим решением никто не спорил: мальчику было трудно жить в такой давящей обстановке.​​ 

 

Поля вернулась в Москву – и через два дня мама Влада умерла в больнице.

В этот день Влад очень испугался, не застав никого дома. Он буквально сходил с ума от страха, как позвонила Поля:

- А ты знаешь, где я?​​ 

Влад испугался:​​ 

- Почему никого нет дома? Где ты?

- Я в больнице с Витей.​​ 

- В больнице?! Что случилось?

- Я вызвала​​ «скорую». Екатерине Семеновне стало плохо.​​ 

- А где больница?

- Это поликлиника на Заморенова. Если б не я, непонятно, куда бы ее отвезли.

- К чему ты это говоришь, Полинька? – Влад старался не сердиться.

- Это​​ структурное​​ подразделение Четвертого главного управления при Министерстве​​ Здравоохранения​​ СССР!!

Тут Влад обрадовался, ведь это означало более высокий уровень врачей, чем в обычной поликлинике:

- Как тебе удалось?!

- Это мои связи.

Поле было важно самоутверждаться в семейной жизни. Конечно, она не стала рассказывать мужу, что позвонила Решетникову – и благодаря его связям свекровь отвезли не куда-нибудь, а где обслуживается советская знать. Решетников давно знал о болезни свекрови Поли – и на всякий случай с кем надо договорился заранее.

- Что с мамой? – закричал Влад.​​ 

- Я надеюсь, ее скоро отпустят. Ты приезжай, а я с Витей вернусь домой.

Поля назвала адрес и повесила трубку.

.

В больнице огромный страх сковал душу Влада. Он забыл и про стихи, он выбросил из головы все планы на жизнь - и только с ужасом думал, что матери может не быть. Не так давно умерла любимая тёща, а ещё и с матерью происходит что-то ужасное.​​ 

 

Он просидел часов пять, до десяти вечера.​​ Измученный ужасными сомнениями, он сам. Казалось, готов был умереть тут в приёмной. ​​ 

На его вопросы дежурная сестра отвечала, как автомат:

- Пожалуйста, подождите.​​ 

Уставший и растерянный врач, наконец, вышел к нему. Он внимательно посмотрел на Влада и печально сказал:​​ 

- Ваша мать умерла. Инсульт. Мы старались ее спасти, но не смогли.​​ 

* * *

 

28 марта - президент Египта Гамаль Абдель Насер провозгласил​​ «Шесть принципов революции»​​ - ликвидацию империализма, феодализма, засилья монополий, установление социальной справедливости и демократической системы, создание сильной армии.

 

* * *

 

Влад по возможности был легкомысленным человеком: он пропускал всё, что не казалось ему важным. И сейчас, только уже на похоронах, он​​ вдруг осознал факт, что хоронит мать не так далеко от центра Москвы: на​​ Введенском​​ кладбище.​​ Его еще звали и​​ «Немецкое»,​​ и​​ «Иноверческое»​​ - и не удивительно:​​ Лефортово​​ было недалеко. Любимый район Петра Первого!

Захоронением тещи управляла Поля – и только сейчас Влад узнал, что кладбище​​ образовано в 1771 году для захоронения погибших от эпидемии чумы.​​ 

Она решительно оформила документы – и мать Влада оказалась рядом с его тёщей. Это была старая могила Аксаковых еще с девятнадцатого века.​​ 

 

Влад с изумлением рассматривал надгробия.

- Да, мамочка, - сказал он матери, словно б она была рядом, - сюда к​​ тебе я​​ буду обязательно ходить. И к тебе,​​ и к моей любимой теще.

Влад с грустью подумал, что когда-то вслед за​​ его матерью и его самого сюда подхоронят.

 

Во время похорон​​ Владу казалось,​​ что​​ Поля слишком спокойна – и это его злило.

Что-то почувствовав, Полина к нему подошла, обняла и сказала:​​ 

- Влад, мы – друзья.​​ 

У него отлегло от сердца.​​ 

Екатерину Семеновну помянули кутьёй. В этот день очень устали и рано легли спать.

Витенька устал раньше – и уже давно спал.

* * *

 

29 марта - группа молодых офицеров йеменской армии во главе с подполковником Ахмедом ас-Суляи окружили королевский дворец аль-Урди в Таизе и заставили короля Ахмеда отречься от престола в пользу своего младшего брата эмира Абдаллы.

 

* * *

 

- ​​ Я​​ звонила в Москву:​​ хотела поговорить с Владом, - сказала​​ Варя Микешину, - но это невозможно. Ужасная новость: у него умерла мать. Он где-то бродит, дома Полина. Говорила с ней.​​ 

Она хотела сказать​​ про мать​​ «Ей было под семьдесят», но удержалась, боясь, как бы дорогой ей человек не вспомнил и своей возраст. Екатерине Семеновне был семьдесят один, и Николай Степанович был только на три года ее моложе.

​​ Микешин молчал.

- Так жалко его, - сказала Варя.

- Конечно, жалко, - согласился Микешин.

- Не только это, Коля! Представь, я вдруг узнала, что эта Полина ему изменяет! Извини, я сказала это сейчас. Мне жаль Влада.​​ 

- Может, он не знает? – грустно улыбнулся Микешин.​​ – А скорее всего, всё знает, но терпит ради сына.​​ ​​ 

Позвонил и посочувствовал и Сергей Никифорович.​​ 

- Владик, держись, дорогой, - сказал он.​​ 

- Спасибо, Сережа, - ответил Влад. – Очень больно.

* * *

 

30 марта - начало извержения вулкана Безымянный на Камчатке.

 

1 апреля - на Кипре началась военная кампания​​ «Национальной организации кипрских борцов»​​ (ЭОКА) генерала Георгиоса Гриваса против Великобритании.

 

* * *

 

- Нашла стихи для себя? – спросил Микешин.

Последнее время он, как и Леонид, приносил ей на читку много стихов.​​ 

- Нашла.​​ 

- Читай пока мне.

Варя прочла:

 

Я не искал в цветущие мгновенья

Твоих, Кассандра, губ, твоих, Кассандра, глаз,

Но в декабре торжественного бденья

Воспоминанья мучат нас…

 

Она​​ дочитала до конца.

-​​ «Кассандра»​​ Осипа Мандельштама? Кто же тебе принес эти стихи?! ​​ Где же ты их нашла?

- Муж принес. Стих ходит по Эрмитажу.​​ 

- У тебя чудесный вкус! – восхищенно сказал Микешин. – Хорошо, если б ты​​ всегда​​ читала такие стихи.​​ 

- Да, у эрмитажников должны быть хорошие вкусы, - сказал задумчиво​​ Николай Степанович.

- Мне так понравилось! А нельзя стих прочесть со сцены? – спросила Варя.

- Ты ничего о поэте не знаешь, - сказал Микешин, а ведь у него страшная судьба. Страшная, потому что он – страшный антисоветчик. Такого еще поискать! Думаю, пока есть советская власть, он будет под запретом.

Варя ужасно удивилась:

- А разве может не быть советской власти и СССР?​​ Чего же бояться?

- Кто знает, - усмехнулся Микешин. – Не все империи хорошо кончали. Не создай мы атомную бомбу, Штаты бы нас разбомбили только так… так вот, этот Мандельштам умер в сталинских лагерях. Где-то в общей могиле.​​ 

- В общей?! – испугалась Варя. – За что?

- За стих​​ против Сталина​​ «Мы живем, под собою не чуя страны».​​ Представь, там есть такие строчки:

 

Его толстые пальцы, как черви, жирны,

А слова, как пудовые гири, верны,

Тараканьи смеются усища,

И сияют его голенища.​​ 

 

- Ты помнишь​​ наизусть! – Варя была страшно поражена.​​ 

- В своё время этот стих наделал много шума, - ответил Микешин.

Подумав, он сказал:

-​​ Конечно, объявить автора​​ «Кассандры»​​ никак нельзя, а вот прочесть под шумок на университетском вечере​​ или где-то в Доме отдыха​​ – можно.​​ Готовь стих наизусть!​​ 

* * *

 

3 апреля - французские власти объявили чрезвычайное положение в охваченном восстанием Французском Алжире.

 

* * *

 

4 апреля - подписание соглашения между Великобританией и Ираком, аннулирующего англо-иракский договор 1930 года. Присоединение Великобритании к Багдадскому пакту.

 

* * *

 

5 апреля - уход Уинстона Черчилля в отставку с поста премьер-министра Великобританией (6 апреля новым премьер-министром стал Энтони Иден).

 

* * *

 

5 апреля - собранное эмиром Мухаммедом аль-Бадром в Ходейде ополчение заняло Таиз и восстановило на престоле короля Йемена Ахмеда. На следующий день руководитель переворота 29 марта подполковник ас-Суляи публично казнён в Таизе, а свергнутый эмир Абдалла казнён в Хаддже.

 

* * *

 

6 апреля - в Каире подписан Договор​​ «о вечном мире, дружбе и братских отношениях»​​ между Египтом и Индией. В Нью-Дели открылась Азиатская конференция по ослаблению международной напряжённости, в которой приняли участие представители общественности 15 стран, в том числе СССР, Японии, Египта, Иордании, Бирмы и др. Завершила работу 10 апреля, выступив за запрещение оружия массового поражения и приняв обращение с призывом к мирному сосуществованию.

 

* * *

 

11 апреля - над Южно-Китайским морем взорван самолёт​​ «Принцесса Кашмира», погибли 16 из 19 человек, находившихся на борту. Целью было убийство премьера Госсовета КНР Чжоу Эньлая.

 

* * *

 

12 апреля - по инициативе СССР начаты четырёхдневные советско-австрийские переговоры, устранившие последние препятствия на пути восстановления суверенитета Австрии.

 

* * *

 

Лосев:​​ 

У эстетиков 19 века гений есть субъективное устроение человеческого духа, а в античности он – объективно существующее живое существо.

 

* * *

 

18 апреля - открытие Бандунгской конференции​​ двадцать девять​​ «неприсоединившихся»​​ государств. Участники конференции осудили колониализм, расизм и холодную войну между США и СССР.

 

* * *

 

18 апреля - в 1 час 25 минут умирает Альберт Эйнштейн, в Принстоне.

 

* * *

 

21 апреля - организована научно-исследовательская станция​​ «Северный полюс-5»​​ под руководством Н. А. Волкова и А. Л. Соколова.

 

* * *

 

- Я, Лёнька, задаю себе вопрос: а любил ли я? Почему я не изменял? Почему я равнодушно прошел мимо сотен женщин?

Леонид был немало удивлён: слушать такие речи – и в устах отца!

- Папа, но это же нормально! Мне тоже все женщины скучны, кроме Варьки. Все. Я себе не представляю отношения с другой женщиной.​​ 

- Хоть я был молодым человеком, - сказал Сергей Никифорович, - когда встретил твою маму, у меня уже были женщины. Я как только столкнулся с женщинами, понял, что они и в любви борются за жизнь, что для них любовь - поле битвы. ​​ Такую любовь мне не принять. Что ты скажешь?

- Да ничего, папа. Ничего я не скажу. Честно говоря, не понимаю. Что за​​ «поле битвы»? Ты приписываешь женщинам какую-то зловредность, а они – просто слабые существа. Их надо жалеть и любить. И это всё, что с ними можно сделать.

- А на другое они не годны? – улыбнулся отец.

- Да, папа. Зачем от них ждать другого?

- Что ж, это твои мысли, дорогой мой сын. В этой жизни, такой тяжёлой, я мог любить только мою жену, твою маму. За то, что она в чем-то жизнь отдала и посвятила мне - мне, не умному мужчине с неуемными комплексами.​​ 

Почему я столь многое не принял в жизни?

- Да всё ты принял, папа! У тебя всё хорошо! Ты должен жить с такой мыслью. Я вот себе не представляю, как кто-то имеет любовницу. Есть семья и работа - и большего не дано. ​​ 

- А у меня появился огромный страх существования. Он меня сковывает.​​ 

- Именно сейчас?​​ 

- Да. У меня не стало пелены, не стало удобного взгляда на жизнь, который мне позволяла иметь твоя мама и моя жена. Может, я и вовсе не хочу жить. Вот я ​​ ​​ пришёл на работу, сижу за столом - и не могу сдвинуться с места. Так больно. И страшно, что боль не отпустит, что ты вот так навсегда в ней окоченеешь, как муха в янтаре…​​ 

* * *

 

5 мая - вступление в силу Парижских соглашений 1954 года; отмена оккупационного статуса для американских, британских и французских войск на территории ФРГ.

 

* * *

 

7 мая - СССР объявил об аннулировании англо-советского союзного договора 1942 года и франко-советского союзного договора 1944 года, в связи с нарушением Великобританией и Францией условий этих договоров и ратификацией Парижских соглашений.

 

* * *

 

9 мая - вступление ФРГ в НАТО.

 

* * *

 

14 мая - СССР, Албания, Болгария, Венгрия, ГДР, Польша, Румыния, Чехословакия подписали на совещании в Варшаве (проходило с 11 по 14 мая) Договор о дружбе, сотрудничестве и взаимной помощи, образовав Организацию Варшавского договора - один из военно-политических блоков времён холодной войны.

 

* * *

 

Случайная встреча в Луге на озере Омчино имела большие последствия: в квартире​​ Кохашинской​​ на Фонтанке встретились все друзья, а встретившись, с удивлением​​ признались, что такой встречи не было​​ десять лет:​​ с сорок пятого года. ​​ Светлана​​ Юрьевна решила организовать эту встречу, потому  ​​​​ что от Вари знала, что​​ Олег, Сергей​​ и​​ Леонид​​ -​​ одноклассники!​​ Всем​​ им​​ в этом году исполнялось по тридцать два,​​ двухкомнатная квартира позволяла​​ встретиться, - так почему бы встрече не состояться?

Конечно, с Олегом​​ пришла Катя!​​ Был​​ и Копылов! Он спел гостям каватину​​ Алеко, дипломатично посвятил ее жене и​​ Кате – и​​ удалился.​​ 

Компания Поли, Нади,​​ «Ангела»​​ тут​​ не имела своих представителей по желанию Светланы Юрьевны, мудро решившей, что коктейль получился бы слишком крепким.​​ 

И действительно, тут больше говорили, чем пили. Всем было так странно, что они живы вопреки эпохе, угробившей миллионы.​​ Пережили не только войну, но ​​ и десять лет после неё!​​ 

Варе​​ всех очаровала своей красотой. Юноши со школы все поседели: кто больше, кто меньше.​​ 

 

Варя помнила, как строго Сергей ее отшил за «не те» идеи о Сталине – и разговоров о политике не было. ​​ 

Сергей тоже, казалось, забыл про казус – и спросил Варю:

- Я знаю, что ты стала актрисой. Прочти нам что-нибудь сердечное.

Варя не стала чваниться, а прямо за общим столом, оторвавшись от селедки под шубой, она встала и прочла из Есенина:

 

Край любимый! Сердцу снятся

Скирды солнца в водах лонных,

Я хотел бы затеряться

В зеленях твоих стозвонных…

 

Когда закончила, все захлопали.​​ 

- Лёня, а ты работаешь в Эрмитаже? – спросил Олег.​​ 

- Да, - ответил Лёня. – Я бы при всех хотел выразить восхищение моей замечательной женой Варей. Мы не привели нашу дочку Галю, а ей уже четвертый годик.​​ 

Очевидно, Леонид воспринял встречу с друзьями​​ детства как возможность восславить свою любимую жену.​​ 

У Кати отношения в​​ ее школе, в ее​​ классе не сложились, друзей не получилось​​ – и ей было интересно общаться с людьми, знакомыми так много лет.

Сергей, хорошо знакомый с художницей​​ Кохашинской, уже купил пару ее картин.​​ 

Все отметили, что Сергей был куда добродушнее, чем в 1945-ом.​​ 

- Я тебе завидую, - сказала Катя Олегу уже дома. – Вы сохранили отношения, хоть прошло столько лет! Ты только подумай: вы встречались перед войной, - а  ​​​​ потом было такое, что вы могли бы умереть или быть убитыми, - а вы живы. Это Лёня, что ходит с палочкой, он же защищал Сталинград – и у него есть за это медаль.

- В нашей дружбе большую роль сыграл его отец, которого ты знаешь…

- Да, да! Сергей Никифорович. Я не смогу забыть, - с ​​ восторгом сказала Катя, - как тепло он принял нас в Эрмитаже. И сам этот музей – целая планета, целая вселенная! Конспект культуры мира.

- Да, Катенька! В мире открываешь много, если любишь науку. В школе Лёнька казался мне неприступным, но сейчас я думаю, его замкнутость была формой – уже тогда! – увлечённости наукой. Всё остальное ему скучно. А как ему повезло с женой! Он ее боготворит.

* * *

 

15 мая - СССР, США, Великобритания, Франция и Австрия подписали Государственный Договор о восстановлении независимой и демократической Австрии.

 

* * *

 

Когда на даче​​ Сергей Никифорович разговорился с Варей​​ (трехлетнюю Галю оставили на Леонида), и свёкр, и невестка сошлись в нелюбви к своим квартирам. Варя могла понять, почему ей надоела ее квартира: какой-то подвал, - но, когда и старший Варенцов заявил, что ему тяжело в прекрасной квартире на Большой Морской, Варя сначала не могла поверить своим ушам. Значит, идея размена не только у нее в голове!​​ 

А ведь ей именно Влад подсказал эту идею!​​ Способности Влада впечатляли всех – и​​ поле обсуждений​​ все решили подключить его к авантюре. Все знали, что он умудрился питерскую жилплощадь матери обменять на квартиру в Московской области, а потом и ту квартирку махнуть на коммуналку в центре Москвы! Ну, асс – ни дать, ни взять! Про его стихи не говорили, но все понимали: его стихи – его прикрытие, чтоб не посадили за тунеядство.​​ Никто, конечно, это не обсуждал и даже не произносил вслух, но статус Влада среди его друзей и знакомых был именно такой.

 

* * *

 

26 мая​​ - парламентские выборы в Великобритании, вторая подряд победа консерваторов.

 

* * *

 

26 мая​​ - начало официального визита Н. А. Булганина и Н. С. Хрущёва в Югославию (завершился 2 июня подписанием Белградской декларации о нормализации советско-югославских отношений).

 

* * *

 

Апрельский вечер в университете состоялся, но​​ ​​ стих​​ Мандельштама​​ комиссия не пропустила - и​​ только​​ в мае (это была ​​ суббота, двадцать восьмое) Варя прочла​​ «Кассандру»​​ в каком-то доме отдыха под Питером.​​ 

Микешин предложил прочесть три стиха: два - Пушкина, и один - без объявления автора - Мандельштама. Конечно, Варя читала их не подряд, а в перебивку с другими чтецами.​​ 

 

Варе это безумно понравилось! Она сама не ожидала, что чтение со сцены так её воодушевит. Сначала она читала​​ «Элегию»​​ Пушкина.

 

Безумных лет угасшее веселье

Мне тяжело, как смутное похмелье.

Но, как вино - печаль минувших дней

В моей душе чем старе, тем сильней.

 

У Леонида захватило дух: таким прекрасным показалось ему ее чтение. Для него это было открытие

Пушкина. Варя высмотрела в зале свою дочь, мужа и свёкра – и читала стих для них.

И Сергей Никифорович тоже был без ума от чтения невестки. Он просто обалдел! Он не ожидал такого от матери внучки!​​ 

- Если б Надя была жива, ей бы тоже понравилось, - подумал он о жене.

И второй стих Пушкина прошел с успехом.

И каждый раз она невероятно восхищала своих близких, своих мужчин!

 

Дело, конечно, не в мастерстве​​ (а кое-какое уже появилось за несколько лет работы), а в том необычайном подъёме, с которым она читала.​​ Она не понимала, как она прекрасна в своём воодушевлении.​​ 

- Какая страстная блондинка! – подумали многие мужчины. – Вот бы с такой познакомиться поближе!

Но Варе было не до мужчин: она воплотилась в древнюю богиню и вещала ужасы!​​ 

Как же Варя удивилась, когда в стихе Мандельштама, таком душераздирающем для всех ее близких: и для Микешина, и для Леонида, и для Сергея Никифоровича, - в этом прекрасном стихе публика не увидела ничего особенного. Вяло похлопали.​​ 

Когда Варя, вся в слезах, произнесла​​ «Сорвут платок с прекрасной головы», зал оставался холодным.

Это так поразило и разозлило Варю, что за кулисами она расплакалась. Это было больно!

- Я так плохо читала, что они ничего не поняли! – подумала она.

И Микешин, и Варенцовы заметили ее состояние – и были очень удивлены.

- Ты читала чудесно, - первым сказал Леонид. – Просто чудесно. ​​ 

Но особенно поразил Микешин:

- Поздравляю, Варвара Николаевна!

Так, появившись неожиданно, он сказал Варе, - а потом обратился к Варенцовым:

- Мы, кажется, знакомы? Помнится, мы встречались в Эрмитаже.

- Да! Помню, - сказал Сергей Никифорович.

Микешин старался утешить Варю:

- Публика и не может воспринять Мандельштама! Время этого поэта еще не пришло.

 

Сергей Никифорович​​ был несколько ошарашен происходящим: и доброжелательной санаторной публикой, и неожиданным даром Вари (ему очень понравилось её чтение, и этот стих Мандельштама он очень любил), - но в целом он не очень понимал, что происходит: всё ему казалось слишком необычным.​​ 

И этот знакомый, что появился как бог из машины!

Микешин, догадываясь, попытался внести ясность:

- Здесь я – представитель Ленгосэстрады, - сказал​​ Николай Степанович. - ​​ Простите, но мне полагается идеологически курировать и этот концерт, и еще, что прикажут.

Так​​ Микешин решил окончательно выйти из тени. Он понимал, что самой Варе трудно будет объяснить всё происходящее.​​ 

Варенцовы пригласили его на ужин. И для них самих это было весьма кстати: до дома они доехали на машине Микешина.​​ Машина была служебной, и на более официальные выезде к ней прилагался шофер, - но не этот раз.

 

Когда приехали к Варенцовым и сели ужинать, состоялся огромный разговор.​​ Хотя бы на этот вечер Микешин стал членом семьи Варенцовых – и это утешило его расходившуюся совесть: он ведь с Варей обманул этих приятных мужчин Варенцовых.

-​​ С нашей дорогой Варей постоянно происходят чудеса,​​ -​​ сказал​​ старший Варенцов. – Мы за Варей ничего такого не подозревали.​​ И тут она давай нас покорять!​​ Мы и так ее любим, а тут еще ослепительный сценический образ. Она эффектна в жизни, а на сцене просто неотразима.​​ Правда,​​ она иногда читала нам стихи. И когда? Мне вот читала во время блокады, когда Лёня был на фронте. Она часто читает стихи и дочке: не потому, что Галя понимает, - а потому, что Гале нравится.​​ 

Николай Степанович решил отчасти раскрыть своё инкогнито:

- В Ленгосэстраду она попала по моей рекомендации, потому что к тому времени она уже снималась в кино (даже в Москве), участвовала в массовках,​​ не раз читала на заводах.

- Она нам рассказывала, - встрепенулся Сергей Никифорович.​​ 

- Оказывается, вы много для нас сделали, - задумчиво сказал он, не подозревая всего смысла фразы, сказанной им. - Варя, она у нас неуемная девица.​​ 

Леонид улыбнулся и сказал:​​ 

- Варя много ездила - и мы никогда её не контролировали: так мы ей доверяем. Но то, что она стала актрисой, нам очень приятно.​​ 

- Но диплом значит так много! – возразил​​ муж. - Как же она работает без диплома о театральном образовании?​​ 

-​​ Да, без диплома нельзя работать в​​ таком​​ официальном учреждении,​​ как театр,​​ нельзя соваться на большие сцены: там контроль строже, -​​ сказал Микешин, -​​ но на любительском​​ уровне можно работать на небольших площадках. Я повторяю: тут всё пригодилось: и съёмки в Москве, и работа в госпитале в блокаду, и диплом исторического факультета университета, и другое чтение со сцены...​​ 

-​​ Я по глупости недооценивал это,​​ - смущённо​​ признался​​ Леонид.​​ – Я думал, она что-то шьёт, где-то ездит, - но чтобы вот так хорошо прочесть пронзительный стих опального поэта, - ну, это восторг какой-то!​​ 

-​​ А первый раз она​​ читала на Балтийском заводе! - поправил Микешин. - Культорг завода подала заявку в городской комитет по культуре, я об этом знал - и порекомендовал Варю.​​ 

- Но как вы могли знать такое? - изумился старший Варенцов.​​ 

-​​ Я повторяю: это моя работа, - ответил Николай Степанович.​​ 

- Работа!? – воскликнули мужчины Варенцовы.

- Да. Моя работа - идеологический контроль искусства. ​​ Мне легче его контролировать, потому что я его люблю.​​ Статус​​ Вари​​ посередине​​ между профессионалами и самодеятельными артистами.​​ Профессиональный актёр без восторга будет работать бесплатно​​ - и​​ тут нужен именно энтузиаст, как Варя. ​​ На заводе глупо читать Мандельштама, а в Доме отдыха - почему нет?​​ 

Для мужчин Варенцовых это было открытие! Да,​​ они видели его в Эрмитаже,​​ -​​ но как они могли знать, что он – важный чиновник?!

 

С этого вечера в семействе Варенцовых Микешин стал абсолютно своим - и теперь он мог подолгу любоваться и даже играть с Галечкой.

На правах друга он теперь катал и Галю, и Варю, и Леонида по знаменитым окрестностям Ленинграда.​​ 

* * *

 

2 июня - официальная дата создания космодрома Байконур.

 

* * *

 

Дома Надя прочла стих, который ее расстроил. Она еще раз взяла тускло напечатанный текст (как она ни упрашивала, ей не попадал первый отпечатанный на машинке экземпляр, а только второй и даже третий) и перечла:

 

За этот ад,

За этот бред,

Пошли мне сад

На старость лет.

.

На старость лет,

На старость бед:

Рабочих​​ -​​ лет,

Горбатых​​ -​​ лет…

 

Ей нравились стихи Марины Цветаевой, но еще больше – ее любвеобильность.​​ Как жаль, что ее стихи запрещены.

 

Она опять пошла в​​ Летний сад. Солнышко только-только начало пробиваться сквозь облака.​​ 

Сад был напоён свежим воздухом с моря – и Наде казалось, она плывёт на каком-то корабле.​​ 

Она так любила эти свои мечтанья, любила пересказывать их саду.​​ 

Было тепло. Ветер был, но не ветер, а приятный ветерок, нежащий голову.​​ 

* * *

 

Сергей Никифорович в этом году рано начал ездить на дачу, но она не была утеплена – и жить там можно было только с июня.​​ 

Бывало, он с женой сидел на ступеньках лестницы – и им было хорошо. Сейчас сидел он один – и с этим невозможно было примириться. ​​ Он задумал​​ утепление​​ дома​​ – и пригласил Влада пожить у него с месяц, и даже обещал ему заплатить, как рабочему.​​ 

Он знал, что у Влада умерла мать – и очень сочувствовал ему, и ждал его. Он был совсем одинок. Так ему​​ сейчас​​ казалось.​​ 

Он позвонил Владу и попросил его, если возможно, поскорей приехать и помочь с обменом.

 

Влад​​ приехал прямо на дачу и крикнул Варенцову издалека:

- Привет!

Сергей Никифорович​​ дождался, пока он подойдет ближе:

-​​ ​​ Привет!​​ Как ты, дружище?

Это​​ «дружище»​​ от незнакомого человека разом согрело Влада.​​ 

- Теперь мы одни в мире, - молча, сказали они друг другу.

Им казалось в этот момент, что они встретились, чтобы спасти друг друга от одиночества.

Влад много сделал для Варенцовых как бы​​ «по дружбе», за малые деньги, за проживание в Питере, в котором у Влада уже не было своего угла.

Влад​​ не работал для людей, которые видели в нем только​​ рабочую силу, хоть всегда нуждался в деньгах.​​ Со​​ смертью матери он​​ нехватка денег грозила накрыть его девятым валом. Поля не сказала прямо, но часть расходов семьи ему пришлось взять на себя. У Поли был любимый, который и печатал ее стихи, и подкармливал любимую материально, а у Влада такой опоры и быть не могло. Со смертью матери к психологической бездне прибавилась финансовая.​​ У него появилось ясное ощущение, что его мать защищала его от Поли, ведь жена для него стала этаким котом в мешке.

 

Они пошли на залив, ведь они заранее знали, что эта огромность водной стихии, что их зовёт, - она их и утешит.

- Началась новая жизнь, - признался Сергей Никифорович, - и я ей совсем не рад. Думал я, что столь многое станет мне чужим после её смерти?​​ 

Владу было, что сказать, но он хотел тишины: после смерти матери мир стал таким назойливым таким шумным.

-​​ Да, Сергей, - ответил Влад.​​ – Это больно. Как будто тебя самого не стало.

«Сергей» прозвучало естественно: перед болью они были равны, хоть между ними было целое поколение: целых двадцать лет.

- В боли нет арифметики! – сказал Варенцов. – Тебе больно и мне, но получаются не две боли, а гораздо меньше.

Влада изумлял этот человек. Он-то,​​ Влад,​​ плыл по жизни, куда уж принесет, а такого целеустремленного человека, как его друг,​​ он никогда близко не знал.

- Неужели и Лёня такой? - думал он. – Я – какой-то жалкий идиот рядом с ними.​​ 

- Мы с тобой такие разные, но вот судьбы наши оказались очень близкими в этой потере любимых людей.​​ 

Сергей Никифорович​​ не отвечал.

Они шли молча – и Влад подумал, а почему они никогда вот так не шли вместе с отцом?

Влад​​ вспомнил: он с горечью пожалел, что и сейчас, через столько лет после его смерти,​​ его не любит.​​ Но как​​ Варенцов​​ стал его другом?!​​ 

- Почему один человек огромен, - а другой – ничто? – думал он. – Почему ни мне, ни моему отце не дана эта огромность? Сегодня я обниму​​ Полю, завтра Розу, послезавтра полежу на груди​​ Таня​​ Новиковой… если в Питере попадётся Надька, то и с ней проведу ночь. А хорошо бы переспать и с Варей, и с Гретой Гарбо.​​ Что же я такой мелкий? Гадёныш ты, Владик, гадёныш. И стихи твои поганые, и сам ты – мелкий человек.​​ Мне все же казалось, что все люди такие же, как и я, -​​ но Варенцов – над миром: над такой массой, где все – как я: жалкие гадёныши, что только и умеют, что устраиваться в жизни! Как он может сохранить величие души, если война, грязь, насилие, если просто хочется бабу? Он зовет меня​​ «Влад», я его –​​ «Сергей», - да ведь мы несопоставимы ни человечески, ни творчески.

 

Они вернулись на дачу – и Варенцов разогрел курицу, привезенную из дома.

 

Эти​​ покаянные​​ мысли ничего не меняли в реальной​​ жизни Влада! После горьких мыслей​​ он написал стихи, где заклеймил​​ мужика, который не хочется считаться с кодексом строителя коммунизма.​​ Влад строго осудил пьянство и еще что-то такое, про что он сразу забыл.​​ 

* * *

 

3 июня - правительство Франции и правительство протектората Тунис подписали конвенцию о предоставлении Тунису внутренней автономии. В тунисское правительство Тахара бен Аммара введены представители партии Новый Дустур Хабиба Бургибы, освобождены лидеры национального движения.

 

* * *

 

Шли дожди – и Варенцовы перебрались в город.​​ 

В какие-то дни Сергей Никифорович совершенно окаменевал. Он не мог общаться, он сидел в своей комнате и что-то писал. Сейчас он надеялся написать что-то большое: его мучала жажда деятельности, слегка уснувшая при прежней спокойной жизни.​​ 

Он перешёл​​ в комнату поменьше – и постепенно перетащил туда свои книги. Теперь стол и кровать в комнате стояли совсем близко, а книги мрачно нависали над ними.

Иногда приходили по обмену.

 

Свою комнату у Обводного канала Варя сдала​​ Микешину – и туда уже заявлялись люди с обменом. Микешин отпуск проводил в Ленинграде – и так он невольно с обменом помогал.​​ Варя виделась​​ с ним на ее квартире.​​ 

 

Влад, пообещав​​ Сергею Никифоровичу помочь с обменом, уже носился по Питеру.​​ Квартира Варенцовых была очень хорошей по тогдашним питерским меркам – и обмен уверенно продвигался.

 

Сейчас​​ Варенцов​​ часами мог сидеть над началом двадцать первой сонаты Шуберта. Выйдя замуж за Леню, Варя тоже оказалась частичной владелицей фортепьяно - и тоже потихоньку пыталась что-то играть.​​ Обычно они сидели в разных комнатах, но музыка и близкими, и романтичными. Это была иллюзия, которую они ценили.

- Мы так можем! – думала Варя. – Влад жаловался, что его Поля из-за пустяка моет впасть в истерику. А мне так хорошо среди близких.

* * *

Владимир Львович стал как-то спокойнее​​ за​​ последние​​ годы. Варя​​ и все​​ это заметили. Его отношения с​​ Верховской бурно обсуждались.​​ Это не походило​​ ни​​ на бурный​​ роман,​​ не обещало свадьбы, но душевно всех грело.​​ последнее время.​​ Все​​ как-то оживились, вздохнули с облегчением, когда такой нужный человек стал спокойнее. ​​ А ведь прежде он бывал​​ и​​ каким-то мрачным – и это так не соответствовало его общественному статусу. И​​ не удивительно, что​​ мнение о Верховской сменилось на абсолютно положительное: она смогла увлечь и успокоить такого мужчину!​​ Если б за такое полагался какой орден, его непременно торжественно выдали бы!

 

Этот раз при встрече Варя ему улыбнулась, а он не мог не подойти к ней, ведь​​ она была в ДЛТ с дочерью.

Галечка уже уверенно стояла на ножках и с любопытством поглядывала на дядю.

- Привет, Варенька, - сказал Позднышев, приветливо  ​​​​ улыбнулся и поздоровался с ребенком:

- Как тебя звать?​​ 

Ребенок что-то лялякнул –​​ и Варя сказала:

-​​ Галя.​​ 

Владимир Львович искренне радовался за Варю: ей завидовали, как красивой женщине, - но, когда у такой дамы был еще и муж,​​ и ребенок,​​ ее статус в обществе становился неоспорим.

Варя хотела идти, но товаровед как бы случайно сказал:

- Дети часто воспринимают родительские заботы, как унижение. При этом они пользуются добротой родителей. ​​ 

- Я надеюсь не дожить до такого, - осторожно улыбнулась Варя.​​ 

И решилась спросить:​​ 

- Разве это оправдывает его грубость? ​​ 

Она догадалась, что речь пойдёт о сыне.

- О, уже и вы знаете, что он груб! – живо ответил Владимир Львович.

Он смотрел на Варю с дружеской улыбкой​​ и явно старался выглядеть подтянутым.​​ Он знал бесцеремонность сына - и не удивился​​ словам Вари, - но как ему приятно было, что его оценка сына совпала с оценкой постороннего человека! Он и прежде-то считал Варю проницательной женщиной, а сейчас утвердился в своем мнении.

 

Когда через некоторое время Позднышев опять встретил Варю, он осторожно поцеловал ее в щечку – и Варя была рада такой фамильярности. ​​ Она радовалась, что и с Верховской, дамой, по ее мнению, неприятной, она сумела сохранить хорошие отношения.​​ 

- Говорят, вы подались в актрисы, - улыбнулся Владимир Львович.

- Да, я иногда выступаю на сцене, - призналась Варя.

Слова Позднышева были ей приятны.​​ 

И решилась немножко прильстить:

- Мне грустно, что вы не ходите на мои концерты.

- Нет, я бывал. ​​ И он сказал:

 

Притворной нежности не требуй от меня:

Я сердца моего не скрою хлад печальный.

Ты права, в нем уж нет прекрасного огня

Моей любви первоначальной.

 

- Варечка, дорогая! - вдруг сказал он.​​ - А​​ ведь эти строчки – обо мне.

Удивлению Вари не было конца.​​ 

Позднышев это заметил и, улыбнувшись, сказал​​ на прощанье:

- До свиданья.​​ 

* * *

 

7 июня - созданы вооружённые силы Федеративной Республики Германия.

 

* * *

 

Вера Кудрявцева появилась в квартире Варенцовых среди лета: она​​ позвонила​​ Сергею​​ Никифоровичу, что​​ скоро посетит его с дочкой.​​ Она​​ понимала, что Варенцову тяжело без жены.​​ 

Но она пришла не только с ребенком, но и с мужем, и с Анной Ангелиновной!

Этакая веселая компашка ввалилась в квартиру – и Варенцов был бесконечно рад.​​ 

 

Вера именно в этом году стала терять красоту. При всех ее занятиях она это переживала! Вопреки своему желанию не ревновать, не терзаться. А виной тому был и возраст, и ее бывшая подруга Варя.​​ Если сразу после войны она ещё могла конкурировать с Варей, то сейчас стала матерью и​​ учителем, а на красоту​​ уже​​ не претендовала. Что Варя​​ родила, а потом​​ стала выходить на сцену, её страшно поразило. Ее почему-то это очень взволновало.

Она часто говорила про Варю мужу​​ –​​ и, наконец,​​ рассудительный врач​​ Геннадий Петрович​​ попросил её больше о Варе не рассказывать.​​ 

Кудрявцевых объединял ребёнок, а человеческие связи​​ роли вокруг него, а сами они​​ стали​​ относиться друг к другу как-то суше и спокойнее.​​ Именно поэтому они вместе путешествовали, вместе ходили в театры, много заботились о дочери: теперь они очень ценили то, что​​ делало​​ их​​ близкими. В их несколько формальном союзе было столько хорошего!

- У меня были Кудрявцевы! – сказал Сергей Никифорович Варе, когда она с ребенком пришла домой.

- Как они?

- У них всё хорошо. Ввались ко мне толпой! И на, и он, и чадо, и «Ангел»! вот уж порадовали.​​ 

- Вера?

- Она выглядит хорошо. По ее виду сразу скажешь, что у них всё хорошо. А помнишь ее блокадный роман? Значит, не зря он получился. И девочка их Светочка так любит Эрмитаж! Ты знаешь, что Вера стала учителем истории?

- Конечно, знаю. Как из меня античника не вышло, так и из неё, - сказала Варя. – Но я рано поняла, что я глуповата для​​ науки. Помните, как​​ вы​​ в блокаду уговаривали меня полюбить​​ античность? Так​​ ничего и не вышло. Ну,​​ хоть у Лёнечки вышло.​​ 

* * *

 

11 июня - в Буэнос-Айресе прошло факельное шествие католиков, выступающих против политики президента Хуана Перона. Оно переросло в волнения, в ходе которых со здания Конгресса сорван флаг Аргентины, вместо которого водружено флаг Ватикана.

 

* * *

 

11 июня - произошла самая крупная авария за всю историю автоспорта: во французском Ле-Мане на легендарном 24-часовом марафоне автомобиль Mercedes-Benz потерпел аварию и упал на трибуны, что повлекло за собой гибель 84 человек.

 

* * *

 

12 июня - президент Аргентины Хуан Перон заявил по радио, что католический клир поднялся против народа и нации, и выслал из страны архиепископов Мануэля Тото и Рамона Навоа.

 

* * *

 

Опять на несколько дней зарядил дождь – и Сергей Никифорович вернулся с дачи в квартиру.​​ 

- Враждебность мира! – думал Варенцов. – Откуда она взялась? Почему до смерти Нади я и не думал об этом? Была война, блокада, - но я все равно мир боготворил, - а сейчас мне жить – страшно.​​ 

Или это страх – только временный наплыв – и всё пройдёт?​​ 

Но почему я живу? Я потерял самое дорогое, но я живу. Почему я пишу? Почему мне хочется написать что-то грандиозное в ответ на эту смерть? Разве только она толкает к творчеству? А естественное желание творить: мыслить, воспарять?​​ 

 

Он погасил свет и выглянул в окно. Было тепло, и шел дождь: в лужах вспыхивали и гасли точки. Он одел зимнюю шапочку, теплый халат и открыл форточку. Стало легко. Его желание убежать в ночь прошло.

Он ночевал в маленькой комнате, самой близкой к улице. После смерти жены квартира казалась зловеще пустой. В большой комнате спали Варя, Лёня и Галенька. Теперь совсем маленькая комната, где когда-то спала няня, превратилась в кладовку. Когда​​ Сергей Никифорович​​ туда заходил днем, его поражал лес хозяйственных предметов, столь нужных на даче, но оставлять их на даче было бы рискованно.​​ 

- Когда-то здесь жил отец, потом Марфа Васильевна,  ​​​​ потом жена и кот Василий – и все они покинули меня, - думал он. – И потому я хочу покинуть этот дом, где было столько утрат.​​ 

* * *

 

События 16 июня 1955 года:

 

Совершил первый полёт самолёт Е-4 - прототип МиГ-21 (лётчик-испытатель Г. А. Седов).

 

Папа римский Пий XII отлучил от церкви президента Аргентины Хуана Перона.​​ 

 

В Буэнос-Айресе авиация военно-морских сил по приказу контр-адмирала Анибаля Оливьери нанесла бомбовый удар по площади Мая и расположенному на ней президентскому дворцу Каса-Росада. Мятеж провалился, не получив поддержку остальной армии.

 

Авиационная катастрофа в окрестностях Асунсьона с Lockheed L-049 Constellation компании Panair do Brasil. Погибли 16 человек. На тот момент крупнейшая авиационная катастрофа в Парагвае.

 

* * *

 

Артист Кононов​​ всё лето был вынужден посещать своих родителей: занемог его отец​​ Сергей Васильевич.​​ Тут уж было не до дома на Сиверской: ради близости врачей пришлось остаться в душном Ленинграде.​​ Ситуация была столь серьезной, что пришлось отказаться от гастролей – и его супруга полетела без него во Владивосток.​​ 

Лето выдалось дождливым – и половину июня Сергей Васильевич лежал дома, рассматривая в окно бесконечные сизые тучи.​​ 

Когда распогодилось, Вася​​ хотел было​​ повезти​​ своих родителей​​ в домик​​ на​​ «Сиверской», но они дружно отказались.​​ 

Мысли о любви не покидали его.

- Я только сейчас полюбил Дарью, - думал он. – Где любовь, а где судьба? Мне нравилась Варя, а я жил с Дарьей. Рядом с Дарьей я думал о Варе, хоть и понимал, что Варя – только мираж. ​​ Разве это честно? А в театре, так там просто борьба за роли – и как Дарьюшка умудряется не утонуть в этих дрязгах?

* * *

 

И Копыловы тоже только в это время решились ехать​​ в Лугу: вроде бы, жилец на это неделю был готов переселиться к родителям, - но, когда он приехали, то дом не узнали: жилец многое переставил на свой манер. Более того, он был готов купить этот дом!​​ 

Светлана Юрьевна не любила такие выходки, но пока что надо было просто вежливо помолчать, чтобы просто-напросто не переругаться.​​ 

По наводке жильца они сняли дом по соседству​​ - и тут поняли, что поставлены перед необходимостью свой дом продать. Дело закрутилось быстрее, чем они боялись, - и уже через месяц они положили круглую сумму на сберкнижку, но при этом остались без дома. Так Луга ушла из их жизни.​​ 

Станиславу в августе исполнилось уже пять лет, но в​​ самый​​ день​​ его​​ рождения​​ папа​​ бегал по учреждениям, оформляя​​ продажу.​​ Жилец оказался тертым калачом – и очень помогал поскорее оформить покупку.​​ 

Родители Стасика решили покупать дачу поближе к Питеру и потому пообещали друг другу расходовать деньги как можно осторожнее.

Продажу дома провернули без помощи Сергея.​​ 

- Вряд ли, - решили они, - этот военный сможет нам помочь.

И на самом деле у Сергея Дмитриева не было знакомых среди местных чиновников. Сергей только сейчас узнал, что умер отец мужа Светланы Юрьевны.

На прощание​​ все трое​​ сходили на озеро Омчино: им понравилось​​ гулять по​​ его​​ берегам. От их дома это было в трех километрах, но они пошли туда все трое, потому что так хотел пятилетний​​ Станислав. На обратном пути сделали крюк на кладбище к могиле отца Виктор Иванович.​​ 

Папа был похоронен на самом краю кладбища, недалеко от свалки,​​ что фактически граничила с кладбищем.​​ 

- Пока, папа! – растерянно сказал Копылов, - и они пошли в снятый дом.

После шумного Ленинграда было так таинственно идти через высокий сосновый лес, слушать шум дерев.​​ Поднялся ветер, но они не спешили домой, потому что мальчику хотелось погулять побольше.​​ 

.

* * *

 

17 июня - в воздух поднялся первый советский реактивный пассажирский самолёт Ту-104 (экипаж Ю. Т. Алашеева).

 

* * *

 

Литературно-художественный журнал​​ «Юность»​​ был основан в 1955 году по инициативе писателя Валентина Катаева. ​​ Первый номер вышел 18 июня 1955 года.​​ 

 

* * *

 

22 июня - начало работы Всемирной ассамблеи мира в Хельсинки (завершила работу 29 июня).

 

* * *

 

Было начало июля. Влад​​ уезжал в Москву на пару недель, а потом опять вернулся на дачу Варенцовых.

Смерти​​ самых близких, самых любимых, самых необходимых людей их потрясли и сделали необычайно близкими.​​ Влад что-то делал по хозяйству с самим хозяином дачи, но основным фронтом​​ этого лета​​ было утепление​​ дома​​ – и тут всем руководил один нанятый пожилой мужчина; он-то и использовал Влада, как чернорабочего, потому что и Леонид,​​ и Сергей Никифорович были слабы физически.

 

Старший​​ Варенцов​​ ожил: ему​​ стало важно присутствие​​ Влада,​​ этого прежде чужого человека.​​ 

Варенцову очень понравился​​ сам​​ приезд​​ друга.​​ Они возились с ремонтом – и подолгу говорили откровенно, минуя, конечно, тему Вари.

- Вообще, обмен идёт: я уже встречался, с кем надо, - сказал Влад. – У вас хороший вариант, так что на быстрый обмен много шансов. ​​ 

Он посмотрел на Варенцова и спросил:

- Сергей, а вы не передумали? Дело очень серьезное.​​ Все же у вас фамильная квартира, унаследованная.

- Совсем нет, Влад! Она досталась моему отцу в бурные годы революции, когда думать о наследстве было безумием. Надо было хватать, что попадётся, и выживать! Это была жизнь моего отца. Он же не был графом!​​ 

-​​ Я не могу там жить после смерти жены. Не могу, - признался Варенцов.

- Жить стало больно, - добавил он.​​ 

- И я оказался в другом мире, совсем не моём, - Влад ​​ ​​ ответил откровенностью на откровенность.​​ 

- Родные не могут мне дать понимания и уверенности в себе, - проговорился Влад, - а у мамы это получалось. Теперь никто не развеет мою боль, никто мне не поможет.​​ 

И он сказал прямо:

- Мне больно.

 

И опять они стояли на берегу Финского залива, но им казалось, что перед ними раскинулся океан​​ чужой, враждебной жизни. Вдалеке с одной стороны виднелся Сестрорецк, с другой – район домов отдыха. ​​ 

Они шли до усадьбы Репина, потом долго возвращались обратно.​​ Жизнь​​ им​​ представала тупиком при внешнем благополучии.​​ 

- Да, - сказал Влад, - у меня скоро будет вторая жилплощадь в Москве, у меня жена и сын, членство в Союзе Писателей, - но всё – только внешние погремушки.

- У вас вот призвание, - сказал он – почему-то с ​​ ​​ обидой - Сергею Никифоровичу,​​ опять перейдя на «вы»,​​ - а я вот живу, как придется. Мне нравится писать стихи, но для всех я – только мастеровой, мне отказывают в таланте. Талант – моя жена. Ей и деньги, и съезды, и вечера встреч. Ей бублик, а мне только дырка от бублика. Просвет – Витька. Полина-дура водит его по приятелям, таким же пьянчугам, как и она, одевает его так, что он бросается в глаза, - а мне это не нравится.​​ 

От Вари Варенцов знал, что Полина изменяет, но не стал сыпать соль на раны.​​ 

​​ 

Через​​ несколько​​ недель, уже в августе,​​ они вернулись к теме обмена.​​ 

- Я очень хотел помочь Варе выбраться из ее подвала, - но она задумалась об этом только сейчас, - сказал Влад. - Думаю, правда, что ничего бы не вышло, если б в обмен не вошла ваша квартира.​​ 

- Расскажи про Москву, - попросил Варенцов. – Ты ведь и там что-то поменял.​​ 

- Сначала я поменял комнату в нашей питерской коммуналке на бог весть какую дрянь в Подмосковье. Все же это была квартира! А сейчас поменял ее на жуткую коммуналку в центре Москвы. Там какие-то пьяницы! Они приняли меня за рабочего. Что я - поэт, этого я никому не говорю. Я говорю про ремонт – и тогда ребята свои. Я страдаю оттого, что я поэт. Поэт - неприятное звание, оно отъединяет меня от других людей. ​​ 

И он вернулся к теме обмена в Питере:

- Я поставил условие​​ – и вот, что получилось: ваши тридцать квадратов, Варины двадцать можно поменять на трехкомнатную в центре – и не выше второго этажа.​​ 

- Но как вы решили поменять вашу квартиру на Морской? –​​ опять​​ с удивлением спросил Влад. - Она же – мечта: и второй этаж, и окна во двор. И это же квартира вашего отца!​​ Эта новая квартира будет шире, но она будет хуже вашей!​​ Я​​ не забыл, что уже поднимал эту тему, но сейчас повторяю​​ свой вопрос, потому что​​ через несколько дней предстояла договоренность, надо будет ​​ поставить подписи под документами​​ – и потом назад уже​​ не​​ повернуть.

- Да, - согласился Варенцов. – Это квартира моего отца, но после смерти жены мне там плохо.​​ 

-​​ Хорошо.​​ Обмен очень даже реален, - авторитетно сказал Влад. ​​ – Его сорвёт только чудо.

* * *

 

4-12 июля - в Москве состоялся пленум ЦК КПСС, обсудивший развитие советской промышленности и поддержавший нормализацию отношений между СССР и Югославией. Пленум избрал членами Президиума ЦК КПСС А. И. Кириченко и М. А. Суслова, секретарями ЦК - А. Б. Аристова, Н. И. Беляева и Д. Т. Шепилова

 

* * *

 

13 июля вышел первый номер журнала​​ «Иностранная литература».

 

* * *

 

Плоти’н:​​ 

Творчество явлено нам как созерцание. Ибо оно – результат пребывающего созерцания, созерцания, которое делает не что иное, как творит именно благодаря тому, что оно – созерцание.

 

* * *

 

В 1955 году в Москве в издательстве​​ «Советский писатель»​​ вышел сборник стихов Некрасовой​​ «Ночь на баштане».​​ 

Решетников отозвался на него одной строчкой. Он считал Ксению Александровну (по работе ему пришлось узнать ее​​ имя) сумасшедшей, стихи ее не считал стихами, но и зарубить сборник этой странной женщины он считал ниже своего достоинства: да какая она соперница? Да и вообще, какая она поэтесса? Дура она – вот и всё. Пусть делает, что хочет.​​ 

Для Полины Аксаковой эта поэтесса была глупой, жалкой бездарностью.

* * *

 

18 июля​​ в​​ городе Анахайм (штат Калифорния) открылся парк​​ «Диснейленд».

 

* * *

 

С 18 по 23 июля 1955 г. в Женеве прошло совещание глав правительств «большой четверки»: президента США Дуайта Эйзенхауэра, председателя Совета министров СССР Николая Булганина, премьеров Великобритании и Франции Энтони Идена и Эдгара Фора. Хотя формально советскую делегацию возглавлял Булганин, ключевую роль в ней играл первый секретарь ЦК КПСС Никита Хрущев. Эта встреча стала первыми прямыми переговорами между лидерами СССР и США со времен Потсдамской конференции в 1945 г.

 

* * *

 

20 июля - частичное открытие Московского Кремля для посещений. Открылась огромная страница российской истории.​​ 

Конечно, в этот день семья Микешиных побывала в соборах.

 

* * *

 

22 июля - официальное открытие в Варшаве Дворца культуры и науки, построенного в 1952-1955 гг. силами 3500 советских рабочих по проекту Л. В. Руднева (стало подарком Советского Союза польскому народу).

 

27 июля - вступил в силу Государственный Договор о восстановлении независимой и демократической Австрии.

 

* * *

 

27 июля - истребители ВВС Болгарии сбили израильский пассажирский самолёт​​ «Lockheed Constellation». Погибли 58 человек.

 

* * *​​ 

.

31 июля - в Варшаве начался V Всемирный фестиваль молодёжи и студентов. Закончился 14 августа.

 

31 июля 1955 года. Премьера "Дон Карлоса" Верди в Ленинградском Малом оперном театре.

 

* * *

 

1 августа - в Женеве открылись многолетние переговоры об урегулировании отношений между США и Китайской Народной Республикой.

 

* * *

 

- Но как я тебе, как актриса, Коля? – спросила Варя.

- Твое чтение впечатляет, - уверенно сказал Микешин. - У тебя хорошая улыбка. Даже когда ты очень волнуешься, у тебя сверху всегда улыбка.

- Всё решает моя красота, а как прочту, - не очень важно?! Так, Коля? – спросила Варя.​​ 

Она сильно сомневалась в своём даре.

- То, что ты красива, всем очень важно. Тебя все видят красивой – и это твое огромное достижение. На тебя приятно смотреть – так это мало?

- Коля, я, знаешь, чего боюсь: не слишком мне везет?

- Не беспокойся: не слишком.

* * *

 

События августа 1955 года

 

5 Заключено Европейское валютное соглашение.

 

6 Открытие в Хиросиме Первой Всемирной конференции за запрещение атомного и водородного оружия (завершилась 15 августа).

 

6 ​​ Катастрофа Ил-14 под Воронежем.

.

15 В Тегеране подписан Договор о дружбе, экономических отношениях и консульских правах между США и Ираном, предусматривавший принцип наиболее благоприятствуемой нации в отношении прав граждан и компаний, торговли и консульских связей.

 

16 ​​ Принятие парламентом Судана резолюции с требованием предоставить стране полную независимость.

 

20 ​​ На северо-востоке Алжира вспыхнуло восстание, подготовленное Фронтом национального освобождения. В результате Филиппвильской резни, устроенной партизанами Фронта национального освобождения, погибли 123 мирных жителя. Она открыла новый этап в освободительной войне алжирского народа за независимость.

 

* * *

 

Мало того, что Влад нашел обменный вариант для Варенцовых, но он еще, как он говорил,​​ «ишачил»​​ на их даче.​​ Конечно, «Я ишачил» он сказал только Поле, потому что не хотел, чтоб она слишком много знала о его дружбе с Варенцовыми.​​ 

Но​​ Сергей Никифорович расстарался: снял деньги со сберкнижки и заплатил Владу пять тысяч рублей. Большие деньги по тем временам. Этот заработок позволял Владу не очень отставать от заработков Полины.​​ 

Кстати, за похороны его матери заплатила она,​​ ведь​​ Влад был на мели. Так что Влад сразу тысячу отдал жене.​​ 

После смерти матери Питер для него стал другим: что-то тленное, навязчивое, бескрылое появилось в его красоте.​​ 

- Не стоит сюда ездить лишний раз, - даже подумал он.

* * *

 

23​​ августа - ввод в действие Череповецкого металлургического завода.

 

* * *

 

Двадцать пятого августа Станиславу исполнилось пять лет. Это был неугомонный мальчик! Он то плакал, то кричал, постоянно требовал внимания​​ – и воспитание его было большим испытанием для Светланы Юрьевны.​​ Тут очень помог детсад!

Среди детей Стасик сразу прослыл заводилой. Он призывал всех детей петь! Сам забирался на невысокую шведскую лестницу и оттуда, с высоты, бойко пел:

 

По долинам и по взгорьям

Шла дивизия вперед…

 

Как же брак изменил​​ Светланы Юрьевну! Кохашинская участвовала в выставках, много работала, но все же брак ей казался тяжелым испытанием. Ее картины покупали, она ездила в дома отдыха художников, но не было радости, которой она ждала от жизни.

А хотелось именно радости.

* * *

 

Перед отъездом Влада в Москву (он за лето не раз курсировал между Питером и Москвой) Влад и Сергей Никифорович опять разговорились. У дачи опять поправили забор, возились с огородом, что-то чинили в доме, но август уже шёл к концу, так что было ясно, что скоро с дачи придётся переезжать.

Влад пребывал в своем обычном раздрае, не покидавшем его со смерти матери.

- У меня появилось желание со всем покончить, - признался он. - В жизни появилось что-то невыносимое, я не могу с ним примириться. ​​ Это не жизнь, а какой-то спектакль. Вот послали в колхоз - и я по заданию воспел доярок. Да это не так трудно, как унизительно. Вдохновение по заказу. А подумать, это ещё не самый плохой вариант жизни. Иные за деньги и не так горбатятся.​​ 

- Тяжелое время, - сказал Варенцов, - но ведь заранее ясно, что ты выкарабкаешься.

- Это твой совет? – постарался улыбнуться Влад.

- Да! Погрусти! Скажи этой жизни «Будь ты проклята!» - и живи дальше. Знаешь, у меня тоже такое настроение, но, когда с ним поносишься, оно отпадает, как шелуха. Со стороны ты кажешься бабником, а с тобой поговорить, так бабы тебя вовсе не утешают.

Влад тяжело вздохнул.

- Вот возвращаюсь опять к Вите и Поле.​​ 

- Неплохо! – сказал Варенцов.

- Конечно! – подхватил Влад. -​​ Витька идет в школу. Ответственный момент!​​ 

-​​ Думаю, и твоя Поля​​ тебя​​ ждёт. Дело не в тонкостях ваших отношений, а просто ей тяжело с ребенком.

- Конечно.​​ Хоть я​​ чувствую, у неё кто-то есть - иначе б она больше переживала разлад в наших отношениях и мои поездки в Питер. Я даже не хочу знать, кто это: всё равно уже ничего не вернёшь.​​ Главное, Витька растёт.

- А есть, что возвращать? - решился спросить Сергей Никифорович.​​ 

- Конечно! Немцы были под Москвой, когда мы бросились друг на друга. Боже мой, как мы были одержимы друг другом! ​​ 

И он вздохнул:

-​​ Сейчас – другое. Мы же многое пережили. У нее тоже недавно мать умерла. Поля тоже очень переживала. Я понял, что у неё кто-то есть, когда она перестала быть мегерой, перестала злиться. Я даже порадовался за неё.​​ Но, если у неё там плохо, то виноват, конечно, я. Вдруг закатит истерику, смешает с грязью.​​ 

-​​ Видишь! Ей часто так же плохо, как тебе, -​​ осторожно сказал​​ Сергей Никифорович.

- Конечно!! – с жаром воскликнул Влад. – Ты бы посмотрел, что с ней творилось​​ после смерти матери!​​ Плакала, рыдала, скрежетала зубами. Я, что же, хочу ей зла?​​ Ну, нашла мужика – да и бог с ней!

- Мда, - глубокомысленно хмыкнул Варенцов.

- Прости, Сергей! – сказал Влад. – Я понимаю, что низко морален для тебя.​​ 

- Да, ладно! – отмахнулся Сергей Никифорович.​​ 

- Сережа, мы расстаёмся, но я так рад, что мы были вместе. Бабы – да ну их! Что от них ждать?

Варенцов​​ был очень озадачен, но, любя Влада,​​ не​​ стал​​ читать​​ ему​​ морали! И так тяжело человеку.

* * *

 

25 августа - окончание вывода советских войск из Австрии.

 

* * *

 

Со смертью матери Влад стал впадать в какие-то смутные состояния, когда он не мог прийти в себя. Впрочем, сейчас Витеньку собирали в школу - и это заслонило все прочие события.​​ 

 

Поля считала, что смерть свекрови восстановила равновесие в семье. Она сама до смерти Екатерины Семеновны не понимала, как ей мешает свекровь уже своим существованием. Она пыталась усовестить и утешить себя – и не могла! Мать Влада сразу поняла, что Поля изменяет, - и в глубине души Поля видела душераздирающие сцены выяснения​​ их​​ отношений – и боялась их. А в факте, что их не было, видела свою победу.

Она не​​ столько жила рядом с мужем и свекровью, но она все время боролась с ними. К счастью, только в мыслях. Ей было трудно это скрывать все свои терзания, но она старалась. Помог и Решетников своей нежностью. Правда, она немножко устала от его нежностей (он требовал слишком много) – и эту усталость помогало перенести восстановление семейных отношений на новом уровне: таком, что Поля готова была примириться с Владом.​​ 

 

Или​​ прежде​​ ее мучал вопрос, почему ее мать умерла, а мать мужа – и жива, и живет рядом с ней? Поле это было больно. Нет! Прежде она проигрывала в какой-то важной невидимой борьбе, но вот можно было снять боксерские перчатки.

- Да, я ее не любила, - оправдывала она себя, - но я же не хотела ее смерти. Совсем не хотела. Она мне просто надоела! Мне было неприятно ее видеть. Но почему она – сердечница?!​​ Я не видела, чтобы ей было больно.​​ Зачем она это скрывала?

.

- А ты разве не знал, что она больна? – как бы случайно спросила она у мужа.​​ 

- Поля, я даже не догадывался!​​ 

 

С медиком, мужем Веры Кудрявцевой,​​ Поля​​ специально поговорила об этом!​​ 

Даже прежде попросила Веру:

- Верочка, дай мне поговорить с твоим мужем по серьезному вопросы.​​ 

- Но какому? – улыбнулась Вера. – Мне ты не скажешь, по какому? Что за секреты?!

И Поля огорошила:

- Умерла свекровь.​​ 

- Мать Влада?

- Да.​​ она – сердечница – и я хочу спросить твоего мужа: поему я этого не замечала? Или я слепая, или я тупая? Не пойму.​​ 

Муж Веры поговорил с Полей – и она перестала корить себя.

 

Весть о смерти Екатерины Семеновны потрясла всю компанию. Хоть мало кто видел мать Влада, но заочно она всем нравилась.

* * *

 

6-7 сентября - стамбульский погром в Турции, направленный против греков, армян и евреев.

 

* * *

 

В московской коммуналке Владу было одиноко. ​​ Он перезнакомился с соседями. На кухне всегда сидела пьяная компания – и Влада просили выпить со всеми. Он опрокинул стопарик за компанию и пошёл гулять по Тверскому бульвару. Почему-то это место стало для него святым.​​ 

.

Влад уговорил жену прописать в десятиметровую комнату сына. ​​ На это были свои резоны: оказалось, что недалеко была школа с углублённым курсом математики, - и Поля, и Влад постарались, чтоб Витя туда попал. Даже Решетников куда-то там звонил, чтоб это случилось.

Влад и Витя иной раз ночевали в коммуналке, а иной ехали на свою квартиру у на станцию метро​​ «Сокольническая».​​ 

 

Казалось бы, роль, которую Влад играл в жизни, была тяжелой, да ведь Влад играл ее уверенно. Более того, это не была его роль, но сама его жизнь. Он опять отошел от женщин: так увлекся сыном.

 

Таня​​ Новикова,​​ поэтесса,​​ ставшая его постоянной пассией,​​ пыталась​​ уговорить​​ его приехать к ней с сыном, - но Влад не просто отказал, но разозлился. ​​ 

И Розу он избегал; она приписала это смерти​​ его​​ матери.​​ 

 

С Витей он посетил и Серконина. А потом с Витей в свою очередь поехал в Ленинград, где жил на квартире Вари. Именно эту квартиру он и менял.​​ Тут его принимали, как родного.​​ 

Варе было важно, что не она​​ просила Влада о содействии обмену: она боялась​​ хоть как-то зависеть от поэта. В подвалах жило много людей (особенно в Ленинграде, где было много разрушенных зданий), но подвал Вари был рядом с вокзалами, так что вариант нашелся​​ сравнительно​​ быстро.

* * *

 

9 сентября​​ - начало официального визита в Москву канцлера ФРГ Конрада Аденауэра (завершился 14 сентября). Достижение договорённости об установлении дипломатических отношений между СССР и ФРГ и о возвращении на родину нескольких тысяч остававшихся в СССР немецких военнопленных.

 

* * *

 

9 сентября​​ - в​​ Малайской Федерации объявлена амнистия участникам партизанской борьбы под руководством Коммунистической партии Малайи. Партизаны амнистию не приняли.

 

* * *

 

- У меня ужасное чувство вины, что я отличаюсь от всех.​​ 

Сказав это Решетникову, Поля не шутила. Она искала равновесия между мужем и любовником, между прозой и поэзией. Подходы к мужу нашлись, хоть все мосты, казалось, были разрушены. Она понимала: муж – это гораздо больше, чем ничего. Да и сыну нужны родители.​​ Получалось, их брак – не при друг друге, но при сыне. Без сына они, возможно, уже б и забыли друг друга.

Она поняла, что ее жизнь на стороне нисколько не шокирует мужа. А почему? Наверно, и у него есть что-то такое.

Она понимала, что её жизнь гораздо легче, чем жизнь других. Вот её муж: как ему приходится крутиться с подработками, чтобы заработать. И все равно она была богаче мужа. У неё был счёт в Госбанке СССР ​​ - и она это скрывала. ​​ Скрывала от всех, понимая, что в деньгах нет ни друзей, ни подруг. Для Витеньки это было очень хорошо: мальчик был отменно ухожен.

 

Решетников всегда помнил, что Полю надо задабривать денежными подачками, чтоб она, чего доброго, не подумала, что она продешевила. ​​ У них и без денег были интересные отношения, а с деньгами они стали еще интересней.​​ Так он считал. Он был уверен, что деньги растопят своим жаром любые сомнения.

В глубине души о женщинах и вообще о людях он был невысокого мнения. Василий Константинович​​ раздавал работу - и иных поэтов, своих коллег, он смело лишал заработка: и не печатал их стихи, и не давал им переводов, - но не подкинуть после свидания деньжаток​​ Поле​​ ему казалось и нечестным, и просто свинством.​​ 

 

После смерти матери Влада Полина стала жалеть мужа. Конечно, она боялась переборщить, пережалеть, - но совсем его не пожалеть? Нет! Такая бесчувственность её бы унизила.​​ 

К ним вернулось подобие прежних отношений, полных влюбленности и доверия, но, конечно, большей частью это была игра. И Владу, и Поле игра нравилась – и так семейный корабль поплыл, хоть супруги лишились и своих бесценных матерей, и искренности своего чувства.​​ 

Если бы все свои сомнения она высказала мужу!

- Да что ты? – как бы удивился Влад. – Не придумывай комплексы. Вон, Витька пошел в школу – какое счастье!

- Да, счастье! – согласилась бы Поля.

Вот такие они, эти отношения: семейные! А ведь еще весной Поля думала, что развод неизбежен. Но зачем разводиться, если с Владом можно дружить?​​ 

Раньше она могла бы не сварить мужу ни супа, ни каши, но теперь такое ей казалось святотатством. Влада умилял этот компромисс.

 

* * *

 

11 сентября - на парламентских выборах в Камбодже победу одержала созданная бывшим королём Нородомом Сиануком партия Народно-социалистическое сообщество (Сангкум).

 

* * *

 

13 сентября - французскими властями запрещена Алжирская коммунистическая партия, поддержавшая антифранцузское восстание в Алжире.

 

* * *

 

- Меня Влад поразил, - сказал Сергей Никифорович​​ Варе.​​ -​​ Он спокойно позволяет жене изменять.​​ 

Варе не понравился поворот в столь щекотливую тему в разговоре со свекром. Она молчала.​​ 

Она хотела было сказать: «Да нам-то какое дело»! но она промолчала.

- Так он знал об этом? - спросила она.​​ 

- Да, знал. Тут сыграли​​ большую роль смерти​​ матери и​​ тёщи. Представь себе, он очень их любил! Гораздо больше,​​ чем жену.

- Такое бывает, - улыбнулась Варя.

Она​​ дала понять свёкру, что подобные темы​​ ей неприятны.​​ 

 

Влад жилу них подолгу в маленькой комнатке: и когда помогал по даче, и когда занимался обменом.

Теперь при встрече с Владом Варя стала улыбаться. Он боялась с ним говорить ещё больше, чем прежде: ей была неприятна тема измены. ​​ 

Но кого в это время любила сама Варя? Она радовалась покою. Дочка была для неё главным в жизни.

* * *

 

14 сентября​​ - установлены дипломатические отношения между СССР и Федеративной Республикой Германии.

 

* * *

 

14 сентября​​ - во Франции распущена партия​​ «Объединение французского народа»​​ генерала Шарля де Голля.

 

* * *

 

- У меня знакомый в комиссии - и я договорился на октябрь об одном стихе Ахматовой, - сказал Микешин. - Не знаю, читала ли ты его:​​ «На шее мелких четок ряд...».​​ 

- Наверняка читала, но забыла. Мне больше нравится мужская поэзия.​​ 

- Мои любимые строчки такие:​​ 

«И кажется лицо бледней

От лиловеющего шёлка,

Почти доходит до бровей

Моя незавита́я чёлка».

- Шедевр! – воскликнула Варя.​​ – Я вспомнила.

* * *

 

16 сентября - премьер-министр Финляндии Урхо Калева Кекконен, прибывший в Москву по личному приглашению К. Е. Ворошилова, начал переговоры с Н. С. Хрущёвым.​​ 

 

* * *

 

16 сентября - в Аргентине против президента Перона восстал гарнизон Кордовы во главе с генералом Эдуардо Лонарди и военно-морские силы страны (Освободительная революция).

 

* * *

 

17 сентября - указ​​ «Об амнистии советских граждан, сотрудничавших с оккупантами в период Великой Отечественной войны 1941-1945 гг.».

 

* * *

 

19 сентября - подписание в Москве соглашения между СССР и Финляндией об отказе Советского Союза от прав на использование территории Порккала-Удд для военно-морской базы и выводе советских вооружённых сил с этой территории.

 

* * *

 

19 сентября -​​ досрочное завершение вывода частей Советской Армии из Австрии.

 

* * *

 

20 сентября - подписание Договора о дружбе и сотрудничестве между СССР и ГДР, по которому СССР признавал полный суверенитет Германской Демократической Республики.

.

* * *

.

22 сентября: свержение режима Хуана Перона в Аргентине. Руководитель военного мятежа генерал Эдуардо Лонарди

 

* * *

 

В конце октября Влад бродил по своему Сокольническому парку. Он не мог прийти в себя. Показная нежность Поли, мёртвое, страшное лицо матери, Витя пошёл в школу, соседи-пьяницы в коммуналке - всё это шло огромным комом – и он не мог разобраться в своих эмоциях.

- Нет, нет, всё хорошо, - уверял он себя – и мокрый холодный парк шумел под ветром, как бы уверяя Влада, что на самом деле всё не так уж и плохо.

 

Поля очень ему помогла, взяв на себя плату за квартиру в Сокольниках. Она была в два раза​​ больше, чем за его новое жилье: за коммуналку в Большом Гнездниковском переулке.

Сегодня Поля брала Витю из школы.

Увидев Влада, она весело закричала, угадывая его мысли:

- Я​​ и дальше буду​​ платить​​ за квартиру!

- Спасибо, Полинька! – ласково ответил он.​​ 

Поля представляла себе способности Влада добывать деньги, но эти два быстрых обмена: из Питера – в Н-ск, а из Н-ска – в центр Москвы, потрясли ее воображение. Это был один из многих аргументов, почему расставаться с мужем не стоило.​​ 

Любви не стало, но Влад и Поля сплотились, понимая, что вдвоем выплыть легче.​​ 

- Просто добрые отношения с мужем куда важнее, чем любовь, - думала Поля.

- Она может быть другом! Почему нет? Она желает добра и мне, и Вите, - думал Влад.

​​ * * *

 

- Я иначе думала о Питере, пока не стала ездить в Москву.​​ 

- Есть разница? - осторожно спросил Микешин.​​ 

- Большая. Москва намного красивее.​​ 

- Но​​ у нас​​ снесли столько церквей!​​ В Питере их снеси куда меньше. Недостатки столицы.​​ 

- Надо же! Я и не знала, - призналась Варя.

- Наверно, ты соскучилась по Москве?

- Да, Коля. Очень туда хочу.​​ 

- Я вас всех приглашаю ко мне на Новый ​​ год.​​ 

- А твои жена и сын?

- Я их убедил, что так надо.​​ Еще и​​ сын будет, и его​​ дочь! Все поместимся.​​ Много рассказал и о твоей свекрови, и о твоем свёкре. Да и твой Леонид – интересный человек. Мои будут рады такому знакомству.​​ 

- Мы с тобой – прямо-таки криминальный дуэт! – со смехом воскликнула Варя.

- Да, нам везет, - сказал Николай Степанович. – А как идёт твой обмен?

-​​ Состоялся.​​ Влад нашел обменный вариант на​​ Литейном. У нас будет три комнаты по двадцать метров.​​ Всё! Больше не будет моего подвала.​​ Негде тебе будет ночевать.​​ 

-​​ Переживу как-нибудь.​​ И без доплаты?

- Да! Эта семья разъезжалась после развода, так что они и согласились, и торопили с обменом. Но и мой подвал, и квартира на Морской –​​ всего получаются​​ те​​ же шестьдесят квадратов. Как мне жаль Сергея Никифоровича! Он тоже торопил с обменом.​​ 

- Но Влад, - улыбнулась она, - оказался бесценным человеком. ​​ Он нашел нужных людей, нашел информацию – и как? Наверно, он что-то там заплатил, но детали знает только свёкр. Он и квартиру матери под Москвой обменял на коммуналку с пьяницами в центре Москвы. С гордостью поведал это свёкру, а тот - нам. ​​ 

- Настоящий жук! -сказал Микешин. – Такие непоэтические способности у поэта!​​ 

 

- Знаешь, Коля, что меня поражает: мы, Варенцовы, - настоящая семья: мы думаем друг о друге, друг друга любим – это такое счастье.​​ 

Словно читая мысли Микешина, она сказала:

- Но и ты – моё счастье. Они – моё большое счастье, а ты – моё счастье маленькое. Маленькое, но такое нужное! Я так рада, что мы вместе, что мы любим друг друга. Так получилось, что я люблю и Галю, и тебя, и Леню, и свёкра. Мне так хорошо жить!

Они встретились в парке, осенний день был теплым, никого не было – и они обнялись.

* * *

 

21 сентября - президент Аргентины генерал-лейтенант Хуан Перон бежал на канонерской лодке из охваченной мятежом страны в Парагвай, передав власть хунте во главе с командующим армией генерал-лейтенантом Хосе Доминго Молиной Гомесом.

 

* * *

 

22 сентября - руководитель мятежа в Кордове дивизионный генерал Эдуардо Лонарди приведён к присяге как временный президент Аргентины (до 16 ноября 1955 года).

 

* * *

 

23 сентября - присоединение Пакистана к Багдадскому пакту.

 

* * *

 

25 сентября - Национальное собрание Камбоджи приняло решение о выходе страны из состава Французского союза (в январе 1956 года это было закреплено принятием специальной поправки к тексту Конституции 1947 года).

 

* * *

 

27 сентября - в Женеве началось совещание министров иностранных дел СССР (В. М. Молотов), Великобритании (Гарольд Макмиллан), Франции (Антуан Пине) и Госсекретаря США Джона Даллеса по вопросам европейской безопасности, разоружению и германскому вопросу. Закрылось 16 ноября.

 

* * *

 

1 октября - преобразование китайской провинции Синьцзян в Синьцзян-Уйгурский автономный район Китая.

 

* * *

 

1 октября - антифранцузское восстание распространилось на западные районы Алжира. Вскоре вся территория колонии стала ареной боёв французской армии с алжирскими партизанами.

 

* * *

 

3 октября - в Камбодже сформировано первое правительство Народно-социалистического сообщества во главе с бывшим королём Нородомом Сиануком.

 

* * *

 

Анастасия Николаевна за ужином обратилась к мужу:

- Знаешь, какая новость? Дмитрий Хабаров уходит в аспирантуру.​​ 

-​​ Очень интересно!​​ – улыбнулся Микешин. -​​ Он что, пожилой и маститый?

- Как раз нет: ему всего​​ двадцать пять.

- Так где проблема?

- Он – самый талантливый.

- Скажи лучше, он тебе нравится.

- Да,​​ Коленька, да: он мне нравится.

Этот разговор означал, что у жены появился новый коллега-кумир.​​ 

Странно, что Анастасия Николаевна пересказывала мужу все свои светские знакомства и рабочие симпатии.​​ 

- Я принес тебе фото, где все Варенцовы.

Микешин подсел к жене – и они внимательно разглядывали лица. ​​ 

Анастасия Николаевна уже свыклась с мыслью, что на Новый год нагрянет целая компания из Питера – и ей придется готовить на такую ораву.

- Сколько лет девочке?​​ 

- Третьего января ей будет четыре годика.​​ Звать Галя.

- Коля, какой ты странный! Все же скажи, почему ты их приглашаешь?

- Надо жить открыто! Вот и ты пригласи своего Хабарова! Ты же пригласила девушку, с которой жил наш сын!

 

Анастасия Николаевна считала мужа таланливым, но необычайно холодным человеком. Ей казалось, он способен изменить, - но только ей, а не компартии, не семье.​​ 

Сам Хабаров, конечно, не знал о симпатии коллеги.

* * *

 

6 октября - на Парижском автосалоне впервые показан публике Citroën DS, носивший неофициальное название​​ «Богиня».

 

* * *

 

Полю морально поддерживала ее питерская женская тусовка. Опять они встретились за водочкой – и Поля произнесла целую речь, как важно быть снисходительней к мужчинам, больше их жалеть и прощать. Этот философский настрой всех рассмешил, за это подняли тост!

Но какая изысканная получилась компания!​​ Анна Ангелиновна, ее муж, Надя, Верховская Степанида Афанасьевна, Позднышев Владимир Львович! Просто сон какой-то.

Что удалось залучить и Позднышева, стало успехом Верховской:​​ Владимир Львович​​ был известный домосед.

«Ангел» решилась опробовать на знакомых новое платье – и все женщины его похвалили, хоть всем оно не понравилось.

Решетников купил Поле​​ дорогое черное вечернее платье – и его все оценили. Его не хвалили из боязни перехвалить. ​​ 

* * *

 

9 октября - премьер-министр Лаоса Катай Дон Сасорит и руководитель Фронта освобождения Лаоса принц Суфанувонг встретились в Рангуне для переговоров о национальном примирении.

 

* * *

 

На этот раз Варя читала стихи в университете. Тут были и профессиональные актеры, но Варю это не смущало. В зале были и мужчины Варенцовы, и Микешин, и Анна Ангелиновна со своим мужем, и ее дочь Вера Семеновна, и ее внучка Света (восьмилетняя девочка уже посещала детский ​​ искусствоведческий кружок в Эрмитаже).

Варе улыбались актеры, с которыми она выходила на сцену. В ней, конечно, никто не видел конкурента. Просто, девушка выходит на сцену – и бог с ней.

 

Варя встретила жену артиста Театра Комедии на Невском.​​ 

- Вроде, его звать Вася, а она – Дарья, - вспомнила Варя.

Женщины разговорились (они уже пересекались на концертах и съёмках) - и Варя наконец​​ до конца​​ вспомнила, что это Дарья, актриса из того же театра, что и ее муж.

Дарья сообщила, что у ее мужа хворают родители – и ситуация настолько серьезная, что он даже не может работать. Варя рассказала, что​​ в ее кругу​​ умерла свекровь​​ – и теперь ей очень трудно одной управляться с ребёнком.

Дарья неосторожно поведала, что от родственника Вари узнала, что фото ее мужа Васи висело на стене комнаты Вари.

- Было такое, - улыбнулась Варя.​​ 

Она не стала откровенничать, что, приколов фото к стене, забыла о нем - ещё и потому, что оно висело в тёмном углу. ​​ 

 

Неожиданно подошёл и сам Василий. ​​ 

- Простите, - сказал он Варе. - Дома проблемы. Едва вырвался.​​ 

И он торопливо стал о чем-то шептаться с женой.

 

Варю представили со сцены, как актрису Ленгосэстрады, - и этому никто не подивился, ведь за этим стояли серьёзные связи Микешина.

* * *

 

10 октября - проведение​​ «Би-би-си»​​ первой пробной передачи цветного телевидения.

 

* * *

 

На​​ квартирный показ работ​​ Фалька Микешины​​ хотели сходить​​ втроем,​​ но это оказалось невозможным: приглашали только Николая Степановича. ​​ Видя такой разворот событий, и Микешин идти не захотел.

Собрались на кухне просторной квартиры Микешиных.

В гости пришел​​ Дмитрий Хабаров, коллега жены Микешина по московскому университету.​​ 

Микешин заранее знал о Хабарове, как об учёном, и был рад этому знакомству.​​ 

Когда упомянули Фалька: мол, не удалось увидеть его картин, -​​ Дмитрий​​ Васильевич​​ неожиданно разговорился. Это было приятно, ведь никто не знал, что ученый еще и знаком с художником.

- Всё-таки все эти показы - закрытые, - сказал он, - потому что властями они могут быть расценены, как нелегальные выставки. Эти огромные фигуры: Ахматова, Фальк, Пастернак, Рихтер – тщательно опекаются КГБ – и я бы очень вам советовал не приближаться к этим людям. Не потому, что они плохи, но потому, что для власти они токсичны.​​ Фалька фактически морят голодом: ему не дают заработать, не дают выставляться.

- Но я с ним лично знаком! – сказал Николай Степанович.​​ 

- Понятно, что вам по службе пришлось с ним контактировать, - ответил Хабаров, - но внеслужебные контакты с ним опасны даже для вас.​​ 

- Вот это да! – подумал Микешин.​​ 

 

Уже после встречи, когда они остались одни, Микешин сказал супруге:

- Это самый необычный ученый из всех, кого я знал.​​ 

 

* * *

 

11 октября - подписание нового соглашения о прекращении военных действий в Лаосе.

 

* * *

 

12 октября - опубликовано заявление Советского правительства, предостерегающее Иран от присоединения к Багдадскому пакту.

 

* * *

 

- Варя, - обратился Сергей Никифорович к ней, - вам так идет чтение в манере начала века! Вы такая трогательная, такая милая на сцене.

- А в жизни? – строго спросила Варя.

* * *

 

17 октября - в Вене подписан Договор о торговле и судоходстве между СССР и Австрией.

 

* * *

 

20 октября - заключён Договор о совместной обороне между Египтом и Сирией, позволяющий ввод египетских войск на сирийскую территорию.

 

* * *

 

25 октября - завершён вывод союзных оккупационных войск СССР, США, Великобритании и Франции из Австрии. На следующий день австрийский парламент принял закон о постоянном нейтралитете Австрии.

 

* * *

 

25 октября - американская компания​​ «Tappan Company»​​ впервые представила бытовую микроволновую печь.

 

* * *

 

26 октября - в Южном Вьетнаме в соответствии с результатами референдума 23 октября ликвидирована монархия и провозглашена Республика Вьетнам, президентом которой стал Нго Динь Зьем.

 

* * *

 

29 октября - загадочный взрыв линкора​​ «Новороссийск»​​ в Севастопольской бухте, гибель 609 моряков.

 

* * *

 

1 ноября - Катастрофа DC-6 под Лонгмонтом - первый теракт на борту самолёта, расследованием которого занималось ФБР.

 

* * *

.

4 ноября - постановление ЦК КПСС и СМ СССР​​ «Об устранении излишеств в проектировании и строительстве», которое завершило эпоху Сталинского ампира.

 

* * *

 

Варенцов вспомнил свой последний визит в квартиру на Морской. Он бродил по пустой квартире – и ему казалось, его​​ жена и любимый кот​​ хотят остаться здесь, а он очень их просит вместе с ним переехать на Литейный.​​ Они всё время были рядом, хоть Сергей Никифорович и знал, что они умерли.​​ 

Скрип двери в кухню был похож на мяуканье кота - и Варенцовых старался лишний раз открыть и закрыть эту дверь, хоть в этом не было необходимости. ​​ 

И все же​​ в душе​​ была пустота, ужасная пустота, хоть рядом с ним была Галечка, и Варя и сын.​​ 

 

Иногда эта пустота становилась столь большой, что вынести её не было силы - и тогда Варенцовых выходил в город, хотя бы это была и ночь. Он бродил по Дворцовой, потом огибал Эрмитаж и бродил по набережной. ​​ Петропавловская крепость, казалось, с укором поглядывала на него из темноты. Он доходил до Летнего сада - и ему вспоминалась строчка​​ 

 

Я к липам хочу, в тот единственный сад... ​​ 

 

То, что жива Ахматова, придавало ему уверенности.​​ 

- Это маяк нашего поколения, - так всегда думал он о поэтессе. - Жизнь - кромешная ночь, но маяк светит. ​​ 

 

Когда поднимался ветер, приходилось уходить домой - и он шёл не прежним путем, но через Марсово поле, а с канала Грибоедова сворачивал только на Невском.​​ 

 

Варенцовы обустраивались в​​ новой квартире. Она не уступала прежней по метражу, там был газ и центральное отопление, так что проблем с хозяйством не было.

 

Отсюда он съездил на дачу. Теперь там были дрова и печь, так что можно было приехать и зимой. А еще весной доводить дачу​​ «до ума»,​​ возводить там печь​​ ​​ –​​ тогда​​ такая задача казалась им безумной.​​ 

* * *

 

15 ноября - открытие Ленинградского метрополитена имени Ленина. ​​ Введён в эксплуатацию участок Кировско-Выборгской линии между станциями​​ «Площадь Восстания»​​ и​​ «Автово».​​ 

 

Сергей Никифорович ходил за Обводный канал, но  ​​​​ никогда не ходил до станции​​ «Автово»: слишком далеко. Но​​ с открытием метро он полюбил ездить в Петергоф: доехав до конечной станции Автово, потом до Стрельны на трамвае, - а там пешком можно было дойти до самого Петергофа по романтичной дороге вдоль Финского залива.​​ 

 ​​​​ 

* * *

 

22 ноября - отмена Военной коллегией Верховного суда СССР приговора 1952 года по делу Еврейского антифашистского комитета.

 

* * *

 

23 ноября - указ Президиума Верховного Совета СССР​​ «Об отмене запрещения абортов».

 

* * *

 

25 ноября - председатель Совета Министров СССР Н. А. Булганин в своём послании президенту США Дуайту Эйзенхауэру отверг план​​ «открытого неба». За четыре месяца до этого Дуайт Эйзенхауэр в Женеве предложил вести воздушное фотографирование территорий СССР и США, чтобы не подвергать себя​​ «страхам и опасностям внезапного нападения».

 

* * *

 

29 ноября - меджлис Ирана утвердил закон, призванный привлечь иностранные инвестиции в экономику страны.

 

* * *

 

30 ноября - из Калининграда к берегам Антарктиды отправилось флагманское судно Первой советской антарктической экспедиции - дизель-электроход​​ «Обь».

 

* * *

 

5 декабря - начало кампании бойкота автобусов негритянским населением города Монтгомери (штат Алабама, США) под руководством Мартина Лютера Кинга в знак протеста против расовой сегрегации.

 

* * *

 

6 декабря - Национальное собрание Камбоджи приняло закон, признающий социальное равенство женщин и мужчин и предоставляющий женщинам избирательное право.

 

* * *

 

Варя и Верховская встретились, когда​​ Степанида Афанасьевна​​ пришла к Варенцовым с Анной Ангелиновной. Уже на улице, когда Варя вышла погулять с Галечкой, они сначала продолжили разговор как бы ни о чем, но Варя решила свернуть на опасную, горячую тему: она заговорила о Позднышеве.

- Я так думаю, - сказала Варя. - У них всех в семье очень нервные отношения. Поэтому​​ Владимир Львович​​ и нуждается в спокойных отношениях, которые вы ему дали.​​ 

- Но почему так?​​ –​​ спросила​​ Степанида Афанасьевна. – Откуда это нервность?!

- Потому что сын – пьяница, - авторитетно ответила Варя. - Уже этого достаточно, чтоб всё пошло кувырком. Я думаю, в их семейной жизни были большие проблемы – и они не сумели скрыть их от сына.​​ Владимир Львович​​ где был в блокаду?

- На фронте. Как все. С чего бы ему дали бронь? Наверно, там были очень тяжелые впечатления, если он так изменился. Вы думаете, почему мы знакомы? Да потому что учились в одной школе! Я, признаюсь, после школы потеряла его след, а уже после войны встретила его в ДЛТ – и мы разговорились. Он в школе был высоким, курчавым, разбитным, - а в сорок шестом в ДЛТ я его не узнала! Так Володенька изменился.​​ 

И на прощание Верховская сказала:

- Спасибо вам, Варенька, за консультацию. Было очень приятно.

Слово «консультация» прозвучало очень смешно – и женщины рассмеялись.

* * *

 

7 декабря - сформировано первое национальное правительство французского протектората Марокко во главе с М’Бареком Си Беккаи (до 12 мая 1958 года).

 

* * *

 

14 декабря - приняты в ООН Албания, Ирландия, Непал, Португалия, получившие независимость Иордания, Камбоджа, Лаос, Ливия, Цейлон, а также выступавшие во Второй мировой войне на стороне Германии Австрия (входила в состав Третьего Рейха), Венгрия, Болгария, Испания, Румыния и Финляндия.

 

* * *

 

Четыре раза подряд Сергей Никифорович ездил в Петергоф: так ему понравилось идти вдоль Финского залива. Дворец Коттедж лишь в 1979 году был открыт для посетителей, но Варенцова привлекала его​​ внешняя​​ романтическая красота.

 ​​​​ 

* * *

 

17 декабря - англо-маскатские войска заняли столицу Омана Назву. Власть в имамате передана правителю Маската Саиду бен Таймуру, оманский правитель имам Галиб бен Али в январе 1956 года бежал в Саудовскую Аравию.

 

* * *

 

Варю после потери родители и смертей у близких людей стала раздражать ее красота. Это не стало навязчивым чувством, но вдруг Варя поняла, что ее красота способна отделяться от нее и жить где-то там, далеко от нее - и жить по своим законам.​​ 

Она решила поговорить об этом с мужем – и Лёня рассудительно сказал:

- Красота принадлежит всем, все на нее претендуют, а на некрасивость не обращают внимания. Я вот для всех только ученая, никому не нужная мышка, - а то и, чего доброго, некрасивый муж своей красивой жены.

- Ты серьезно? – удивилась Варя.

- Я тебе говорю! Ты бы видела, как на тебя на похоронах​​ моей мамы​​ смотрели мои эрмитажники и из университета. Пусть даже ты​​ про себя не уверена, что ты -​​ актриса, - но тебя воспринимают как актрису!

* * *

 

19 декабря - парламент Судана принимает резолюцию с призывом к Египту и Великобритании признать независимость страны (предоставлена 1 января 1956 года; 19 января Судан присоединился к Лиге арабских государств).

 

* * *

.

В середине декабря Варенцовы буднично переехали на новое место жительства: на Литейный проспект.​​ 

 

* * *

 

21 декабря - сенат Ирана утвердил закон о продаже государственных земель в рассрочку крестьянам, отставным офицерам и государственным служащим.

 

* * *

 

В Эрмитаже появилась книга, которую все хотели прочитать: Александр Бенуа,​​ «Жизнь художника. Воспоминания». В двух томах. Только что вышла в Нью-Йорке. В издательстве имени Чехова.

Она пошла по рукам.​​ 

* * *

 

26-29 декабря - в Москве состоялась четвёртая сессия Верховного Совета СССР 4-го созыва.

 

* * *

 

- Лёнечка! Какой год тяжелый кончается! Как я рада этому! Галечке скоро четыре годика, - воскликнула Варя.​​ 

 

Надя подарила Варе книжицу «Камень преткновения»​​ Мориака​​ на французском.​​ Эта тонкая, приятно​​ желтая​​ книжечка эта так и ластилась к рукам.​​ 

* * *

 

В 1955 году в ходе визита правительственной делегации СССР в Германскую Демократическую Республику по настоянию Н. С.​​ Хрущёва​​ Дрездену были возвращены 1240 картин.

.

Конечно, это стало главным событием​​ года​​ для Вали, да и для всех Микешиных.​​ 

 

* * *

 

В уходящем году в ГМИИ открылась выставка​​ «Шедевры Дрезденской картинной галереи»

 

* * *

 

29 декабря - ввод в действие 1-го агрегата Куйбышевской ГЭС.

 

* * *

 

- Мне эта реальная жизнь осточертела! ​​ - сказал в сердцах Влад.

- Влад, а кому она в радость? – подыграла Поля. – Все-таки есть и хорошее.​​ 

Влад стал решаться на откровения, но, конечно, не о женщинах, а вообще о жизни. После смерти матери он почуял запах смрада.​​ 

Тут он вспомнил известный стих Есенина и прочел две строфы жене:

 

Я знаю их

И подсмотрел:

Глаза печальнее коровьих.

Средь человечьих мирных дел,

Как пруд, заплесневела кровь их.

.

Кто бросит камень в этот пруд?

Не троньте!

Будет запах смрада.

Они в самих себе умрут,

Истлеют падью листопада.

 

- Ну уж! – засмеялась Поля. – Вспомнил революционное время! Такие чувства уже на свалке истории.

Влад в ответ грустно улыбнулся. Он не стал спорить с женой.

* * *

 

31 декабря - в преддверии получения Суданом 1 января 1956 года независимости суданский парламент принял временную конституцию страны, по которой она провозглашалась унитарной демократической республикой.

 

* * *

* * *

 

КОНЕЦ СЕДЬМОЙ ЧАСТИ

 

* * *

* * *