-109-
Театральный дневник.
1994
Важное:
Жан-Луи Барро
Смоктуновский
Январь
2 Иосиф Бродский
Посвящается Чехову
Закат, покидая веранду, задерживается на самоваре.
Но чай остыл или выпит; в блюдце с вареньем - муха.
И тяжелый шиньон очень к лицу Варваре
Андреевне, в профиль - особенно. Крахмальная блузка глухо
застегнута у подбородка. В кресле, с погасшей трубкой,
Вяльцев шуршит газетой с речью Недоброво.
У Варвары Андреевны под шелестящей юбкой
ни-че-го.
Рояль чернеет в гостиной, прислушиваясь к овации
жестких листьев боярышника. Взятые наугад
аккорды студента Максимова будят в саду цикад,
и утки в прозрачном небе, в предчувствии авиации,
плывут в направленьи Германии. Лампа не зажжена,
и Дуня тайком в кабинете читает письмо от Никки.
Дурнушка, но как сложена! и так не похожа на
книги.
Поэтому Эрлих морщится, когда Карташев зовет
сразиться в картишки с ним, доктором и Пригожиным.
Легче прихлопнуть муху, чем отмахнуться от
мыслей о голой племяннице, спасающейся на кожаном
диване от комаров и от жары вообще.
Пригожин сдает, как ест, всем животом на столике.
Спросить, что ли, доктора о небольшом прыще?
Но стоит ли?
Душные летние сумерки, близорукое время дня,
пора, когда всякое целое теряет одну десятую.
«Вас в коломянковой паре можно принять за статую
в дальнем конце аллеи, Петр Ильич». «Меня?» -
смущается деланно Эрлих, протирая платком пенсне.
Но правда: близкое в сумерках сходится в чем-то с далью,
и Эрлих пытается вспомнить, сколько раз он имел Наталью Федоровну во сне.
Но любит ли Вяльцева доктора? Деревья со всех сторон
липнут к распахнутым окнам усадьбы, как девки к парню.
У них и следует спрашивать, у ихних ворон и крон,
у вяза, проникшего в частности к Варваре Андреевне в спальню;
он единственный видит хозяйку в одних чулках.
Снаружи Дуня зовет купаться в вечернем озере.
Вскочить, опрокинув столик! Но трудно, когда в руках
все козыри.
И хор цикад нарастает по мере того, как число
звезд в саду увеличивается, и кажется ихним голосом.
Что - если в самом деле? «Куда меня занесло?» -
думает Эрлих, возясь в дощатом сортире с поясом.
До станции - тридцать верст; где-то петух поет.
Студент, расстегнув тужурку, упрекает министров в косности.
В провинции тоже никто никому не дает.
Как в космосе.
Стих прошлого года.
Такой памятник Чехову.
Достойный памятник.
4 Мода новых русских: внушительные золотые цепочки.
«Жан Виго» Комеса.
Ида, Буся, Аня, Вера Р. – это мои друзья, - но как они «играют» в жизни? Для меня это больше образы, чем живые женщины, хоть и вижу их часто. Но как же хорошо, что все они себя уважают, никто не позволяет со мной низости. Разве эти истринки, что мрачно харкают поравнявшись со мной, уважают себя или других? Это они в качестве русских иль славянских проституток эшелонами едут на запад, чтоб там отдаваться!
Это просто безумие: думать, что составишь свое состояние на своем теле? Сделать из минета работу? Да ведь это опустошит тебя, ты не сможешь после этого воспринимать мир. Но они так глупы, что не могут этого понять! Разве мой «Дон Жуан» - не о таких курвах?! Если ты ничего не умеешь, так будь хотя бы женщиной, человеком – это уже много!
6 Роман Козак. «Банан» по Мрожеку.
10 По ТВ Юрский целиком читает «Онегина». Прекрасно! Ритм, оттенки.
16 Лановому – 60 лет.
Разве не обидно, что столь блестящий актер не сыграл ни одной роли, потрясшей меня? Князь Андрей хорош, но в столь большой палитре, как «Война и мир», он не кажется главным.
17 Четыре томика Эфроса! Наконец-то.
18 Аллилуева, дочь Сталина, на ТВ.
Ей 69 лет.
Понять ничего невозможно: фильм не объясняет, как она попала в такую ситуацию.
Ужасно видеть, что она оправдывает своего папу – палача.
Неужели не чувствует ответственность?
Милая лондонская пенсионерка ничего о себе не рассказала по существу.
Только и ясно, что дама порывистая и обидчивая.
22 Умер Жан-Луи Барро!
Теленовости: 20h France 2 du 22 janvier 1994 - Mort de Jean-Louis Barrault
Jean-Louis Barrault.
Родился 8 сентября 1910, Везине, Ивелин.
Французский актёр и режиссёр.
Закончил престижный столичный лицей Шапталь.
Учился у Ш. Дюллена, играл у него в труппе (1933-1935), позже ставил в его театре Лафорга, Фолкнера, Гамсуна (последнего - вместе с Роже Бленом).
Увлекался мимическим искусством.
В 1940-1946 - в Комеди Франсез: поставил «Федру» Расина, «Атласный башмачок» Клоделя.
В 1945 с огромным успехом сыграл мима Батиста Дебюро в фильме Марселя Карне «Дети райка» (по сценарию Ж. Превера).
В 1946 основал вместе с женой, актрисой Мадлен Рено Madeleine Renaud (1900-1994) театральную компанию Рено-Барро; с 1953 выпускаются Тетради компании.
В 1959 по предложению министра культуры Андре Мальро возглавил столичный театр Одеон.
На сцене театра шли пьесы классического репертуара (Шекспир, Расин) и современные произведения - драмы Беккета, Жене, Маргерит Дюрас.
В мае 1968 Барро открыл театр для бунтовавших студентов, которые размещались в нём на протяжении месяца.
Из-за этого под давлением А. Мальро он был вынужден покинуть пост директора и вместе с труппой оставить Одеон.
Создал собственный театр Д’Орсэ (впоследствии - Le théâtre du Rond-Point), где ставил оригинальные композиции на основе текстов Рабле, Вольтера, Ницше, Жарри.
Его племянница - киноактриса Мари-Кристин Барро, жена режиссера Роже Вадима в 1990-2000, играла у Шлёндорфа, В. Аллена, А. Вайды, Э. Ромера и др.
Приверженец «тотального театра», Барро считал себя учеником А. Арто.
Избранные театральные постановки
1946 Les Fausses Confidences Мариво
1946 Hamlet Шекспира
1947 Медведь L’Ours Чехова
1947 Amphitryon Мольера
1947 Le Procès, по Кафке, текст А.Жида и Ж.-Л.Барро
1948 Осада L’Etat de siege Камю
1948 «Occupe-toi d’Amélie Займись Амелией» Ж. Фейдо
1949 «Les Fourberies de Scapin Проделки Скапена» Мольера
1950 Marlborough s’en va-t-en guerre М.Ашара
1950 «Le Répétition ou L’Amour puni Репетиция» Ануя
1950 Грязные руки Les Mains sales Сартра
1951 On ne badine pas avec l’Amour Мюссе
1951 Bacchus Кокто
1953 Christophe Colomb Клоделя
1953 Pour Lucrèce Жироду
1954 Le Misanthrope Мольера
1954 Le Cerisale Чехова
1955 L’Orestie Эсхила
1955 Bérénice Расина
1955 Intermezzo Жироду
1955 Volpone по Б.Джонсону, текст Ж.Ромена и Ст.Цвейга
1958 Le Soulier de satin Клоделя
Спектакли-пантомимы
1946 Baptiste, пантомима-балет по Ж. Преверу, муз. Владимир Косма (в соавторстве с М. Марсо)
1947 La Fontaine de Jouvence по Борису Кохно, муз. Жоржа Орика
1954 Renard , текст Ш. Ф. Рамю, муз. И.Стравинского
1955 Les Suites d’une course, мимофарс по Ж. Сюпервьелю, муз. А. Соге.
Избранная фильмография
1942 Фантастическая симфония / La symphonie fantastique
1948 Человек людям / D’homme à hommes
1959 Диалог кармелиток / Le Dialogue des Carmélites
24
Февраль
5 Ужасные сцены у моей двери на лестнице.
Холод – так что набегает немыслимая шушера.
Первый раз загораю! Солнце уже весеннее. Уже праздную весну.
20 Павел Луспекаев. Вот кто мог бы стать мировой звездой.
Март
5 Ничего не получается с пьесой о Виолетте. Столько усилий, а все впустую. Значит, нет глубокой любви к опере.
7 Plays. Пьесы.
International Dictionary of Theater. Международный театральный словарь. Chicago and London.
Разгорается спор между европейской и русской школами актерской игры.
С «нашей» стороны почему-то только БДТ.
И, конечно, отсебятина: нет подлинности в дискуссии.
Она идет, но не сказано, что она имеет место, она не стала событием.
А могла бы стать.
Любимов уехал в оперу Бонна, Демидова – на гастроли в Америку.
Страна стала открытой, но кто в ней хочет жить?
Люди искусства понимают, что умирать все равно в России, любить – все равно Россию.
И хорошо, что все, кто мог, взлетел!
Барро, столь значительный актер, умер, а я лишь случайно узнал об этом.
Что же тогда нас связывает?
Как добиться более высокого уровня информативности?
Да и придет ли он?
СМИ против нас: они сообщают только то, за что им платят.
Романтическая поза у раннего Ходасевича.
«Она тиха, влюбленная голубка». И прочее.
Ходасевич: высокая обреченность классике.
Его страстная приверженность предшественникам и традициям не может не вызвать уважение. Пока ему не исполнилось тридцать, ничто не говорило, что он вырвется из ложных жестов.
Вроде такого из «Ситцевого царства»:
Под вечер белая рука
На пестрый гроб легко ложится.
Взлет поэта - «Путем зерна». Чудится, легко, небрежно, но еще и изящно.
В чем природа событий у Лорки?
Серафимы и цыгане
Коснулись баянов.
Торжественность этого события надо непременно оценить, чтоб понять Лорку.
Как у Блока?
И где нам ведать торжества?
В моей голове «Виoлетта» все больше превращается в пьесу, но при работе материал меня не слушается. Мне не закрутить события в конфликт.
Рядом со Джойсом видно, что другие писатели не ставят целью тщательную разработку персонажа.
«Заблумшая душа!».
Моим кумирам Пушкину и Гоголю куда важнее целое, чем частности. А вот Джойс идет от частностей к целому.
Перепечатка «Девы Марии».
А мой «Человек толпы»? Ничего не получается.
Много материала к «Орфею» и к «Философии убийства». Книга пьес.
«Gelübde. Обет, торжественное, клятвенное обещание» Гофманна.
Необычайная плотность текста: как в «Маркизе фон О.» Клейста.
Нарочитая невразумительность!
Концентрация действия, нет красных строчек. Не это ли вдохновляло Достоевского?
«Портрет Дориана Грея»: прекрасный урок английского Оскара Уайльда. Теплый, милый, задушевный язык. Вместе с тем, светская беседа.
«They say that when good Americans die they go to Paris, - chuckled Sir Thomas, who had a large wardrobe of Humour's cast-off clothes. Они говорят, что, если добрые американцы умирают, они едут в Париж, - хихикнул сэр Томас, у которого был большой гардероб изношенных одежд Юмора».
Такой вот юмор у Уайльда.
Юмор - настоящий персонаж.
У Казановы нет и такой небольшой глубины, зато видно желание любви. Как часто, читая авторов-гомосексуалистов, не могу понять, чего же они хотят.
Андре Жид, Уайльд, Кузмин. Мне ясно, что это личности, - но стоит хотя бы пытаться их понять?
Стихи Мандельштама.
Так огромно и прекрасно, хоть что-то холодное, математическое в этой красоте.
Ее нельзя не принимать, эту красоту, - но как ее воспринять сердцем?
Вот у Блока все стихи выпеты. Получается, никто столь много не рассказал, не пропел о своей первой любви, как Блок.
Этого не скажешь ни о Мандельштаме, ни о Ходасевиче.
«Слух чуткий парус напрягает» Блока.
Первая строфа - шедевр, вторая - послабее, а третья - вовсе не его. Эта разнородность материала не дает его понимать. Тем паче, принять и полюбить.
У Пушкина всё - свое. А что свое у Мандельштама?
Пушкин так переработал французскую и российскую культуры, что считается создателем литературного русского языка.
Модернист!
Сто раз модернист!
Конечно, сейчас кое-что в его творчестве не кажется корректным.
Прекрасна его установка на прозрения, - и когда натыкаешься на средненькое, это ранит.
Этот стиль невозможно постичь: настолько он подвижен.
Как близка эта тяга к высокому!
Удивительно, что в этой поэзии нет бога: Он заменен Искусством.
Есть божественность мира, но - без Него.
Гоффман обожает летящий стиль. Все куда-то несется! Похоже на Достоевского. Неужели и он писал в спешке? Милый и беспомощный, он предпочитает бросаться в повествование, а не строго его контролировать.
Апрель
3 Пьеса Pirandello «La morte addosso. Смерть на спине или смерть вплотную». Захлебывающийся диалог.
9 Диалог моих. Люда:
-Ты думаешь, папа меня любит?
Олег:
- Да.
- А за что?
- Ты его кормишь.
- А я его люблю?
- Конечно.
- А за что?
- Он веселенький и писатель.
10 В театре: «Стулья» Юрского и «Великолепный рогоносец» Райкина.
Ионеско и Кроммелинк – в русском театре. Хорошо.
24 Тридцать лет Таганке. Печально! Говорят об этом еще осторожно, словно боясь потерять едва установившееся, хрупкое равновесие.
Но все-таки говорят!
А час критики БДТ еще не пробил.
Пока театр вовсе не развалится, в нем будут находить отголоски блестящего прошлого.
Профессор Лартомас о театре: правильно, но скучно.
Это структурализм сам по себе. Любуйся им!
А я хочу, чтоб он работал: делал открытия, что-то объяснял.
Этого нет.
Ученый продемонстрировал свою ученость; этого мало.
P. Larthomas. Le langage dramatique. Язык драмы. Издательство при французских университетах. Presse Universitaire de France. Книга Larthomas’а стоит 200 франков!
Без библиотеки Французского Культурного Центра не мог бы и мечтать ее прочесть.
26 Вычитал в немецком «Bühne. Сцена»:
«Der Kultautor und Undergroundpoet Charles Bukowski machte die Fäkaliensprache kunstfähig.
Культовый автор и поэт андеграунда Буковский поднял до уровня искусства разговор о фекалиях».
Какому русскому автору он прокладывает путь?
Поразительно, что наши чернушники еще впрямую не писали о го-не.
Ну, это не за горами.
Соответствующая эстетики уже готова вживе реализоваться на просторах родины.
28 Банионису 70 лет.
Какой Сольнес!
А в «Плясках смерти»?
Часто вспоминаю эти спектакли Паневежиса.
Помню именно эти театральные, а не киношные открытия.
Странно?!
Там больше работы режиссера, а в кино я не вижу, чтоб он поднялся «выше» режиссера.
В «Солярисе» он – часть Тарковского.
29 Мрачные юбилеи.
Уже два года не поджигают дверь, и девушки не кричат мне вслед:
- Стой, сволочь!
Уже целую неделю женщины, поравнявшись со мной, не хмыкают мне в лицо слишком выразительно.
Не чихают мне в лицо: один месяц.
Они же при мне не ругаются матом: два месяца.
Дети не бросают пакеты на голову: пять лет.
Не тащат в милицию: пять лет.
Не какают в подъезде: пять часов.
Не стучат молотком рано утром: один день.
В метро не садятся мне на колени: один день.
Дети под окном играют в футбол, и Олег заранее рассудительно советует:
- Уйдем, а то ты опять разозлишься, побежишь к мальчикам - и тебя в тюрьму посадят.
И на самом деле, все эти непристойные сцены, когда пытаюсь протестовать и урезонивать, ранят и бесчестят меня.
Один мальчик сорвал с него кепку, но я сумел его догнать. Окружены враждебностью!
Май
1 Я спасаюсь во Французский Культурный Центр. Надолго продлится это спасительное очарование французской культуры?
Кажется, не она, то просто б помер.
Смотрю фильмы и просто читаю – и это на самом деле спасает.
Подолгу говорю с приятной француженкой. Видно, как она, будучи равнодушной к культуре, постепенно к ней приобщается.
Дама твердо держит дистанцию – и это умиляет: до такой степени изменились французы!
Раньше они не боялись русских.
Или ей чудится, что хочу завести с ней роман?!
Не могу: я – в кризисе.
Почему я в таком неизбывном, бесконечном кризисе?
Разве всегда был в нем?
Разве ужасаться – не естественное состояние художника?!
5 Не забыть, как Жан-Луи Барро описывает свою злость. Он, будучи артистом, раскрывается именно в действе.
Виктюк использует сцену не на 100%, а главное, в его спектаклях его самого немножко больше, чем позволяет хороший вкус.
Мужчина взрывает себя у «Таганской».
Куски тела – на деревьях.
Почему именно возле театра?
Мне это особенно неприятно.
Membra disjecta, разбросанные (часто человеческие) члены – античный образ.
Неверов любил такие образы.
12 Помещение университетского театра МГУ, существовавшего 238 лет, передано церкви.
26 Полунин создал «Академию дураков», а Хазанов его осудил.
Я – за тезку.
А вот Лихачев поддержал Славу.
Комплекс провинциальности.
Почему его нет у Бергмана, а есть у знакомых питерских артистов? Речь об уровне таланта.
Макс Фриш об Андорре.
Виктюк. «Служанки». Если это и не сама гомосексуальность, то ее имитация. Это строй образов, возможно, отделенных от реальной жизни. Возможно, так писал Набоков свою «Лолиту»: с надеждой на скандал и успех, - но и с реализацией своих потаенных кошмаров, уже пережитых, но все же хорошо знакомых.
Спектакль – с ясными элементами балета. Общее впечатление: яркая вторичность. Андрогинность в жизни и искусстве. От меня это ушло. Может, ради одного этого стоило уехать из Питера, где меня осаждали гомики. Андрогинность слишком притягивает. У столь многих болезненное неприятие очевидно прекрасных вещей! Они хотят свинства и ужаса и тащат в свое болото других. Почему чистота так сомнительна и вызывает неприязнь?
Почему я не остался заграницей? Потому что не хотел пополнять ряды интернационального сброда. Разве дело в условиях жизни? В Питере я жил не лучше, чем в пражском скводе, но я понимал, что тут случай мне может помочь.
А в Париже?
Вряд ли.
Я не хочу стать нулем, раствориться во французском дне, стал подстилкой для какой-то сластолюбивой парижанки.
Я делаю то, что в моих силах, - но хватит ли сил победить Ужас?
Тот самый, что правит обществом?
Но разве ужас этого времени более чем какого другого?
Нет.
Жизнь была и есть катастрофа, кризис, страх.
Поразительные письма от Яны.
Помню, как она была застенчива.
Она и в Праге говорила, как ее жизнь тяжела, - но разве не удивительно, что наш диалог продолжается?
Почему столь много известных людей умерло сразу?
Они что, разом постарели?
Нет. Что-то в эпохе выталкивает их на тот свет.
Это делает призрачным существование нас, живых.
31 Питер.
Волчек о себе и «Современнике». Моего ничего в репертуаре нет.
Июнь
2 Идеи Тальма и Дидро в сборнике «Мастерство актера».
Задворки БДТ. Шмыгает какое-то ворье.
Билет стоит 2,5 д. Это слишком дешево!
Столько же стоит и марка на конверт заграницу, и томик Пушкина.
3 ДР Алена Рене
Читаю воспоминания Алена Рене – так много общего!
Я столько ждал от университетской студии.
«Des le matin un trac abominable me reveillait: a la seule pensee qu’il allait falloir presenter ma scéne chez Simon, j’étais saisi de panique. Pourtant la volonté de lutter contre ma timidité et mon introversion me poussait a poursuivre.
Утром меня разбудил страх: от одной мысли, что надо представлять мою работу Симону, я впадал в панику. И все же мое желание преодолеть мою робость и интровертность толкали меня действовать».
Не потому ли я не остался в театре, что он меня не освобождал, не спасал?
Мне нужно то, что меня возрождает из ужаса и насилия; возрождает каждый день.
11 «Актеры и режиссеры». Москва, 1928. Тираж 4 тыс.
Читать?
Нет.
Уснул.
14 Искусство актера. Гослитиздат. 1935.
Обо всем понемногу! И Дидро, и Дюмениль, и Клерон.
20 Найти Володю Котова из театра Комедии на Невском?
Даже и не знаю. Меня поразил его совет еще в 70ые.
«Найди себе женщину и живи с ней. Не надейся, что она решит все твои проблемы» и т.п.
Конечно, он советовал из лучших чувств, как лучше «устроиться», но я так и остаюсь в шоке.
Жить с кем-то просто потому, что это удобно! Нет, так низко я не падал.
Воспоминания А. П. Ленского (Академия, 1935).
Вот и сейчас много светил, но мало тех, кто горит.
Люди просто работают, а этого мало.
Или не дают гореть?
Это иногда чувствуется. Так Демидовой не дают больших ролей в кино.
27 Непременно заехать в политику!
Бондарев ушел добровольно в отставку, и теперь Союз Писателей (Коммунистический или Советский Союз Писателей) возглавляет мой однофамилец Валерий Ганичев.
30 А что такое небытие?
Я ясно чувствую, что моя тень останется здесь.
Так надо, чтоб и все чувствовали это?
Не будет ли это слишком большой претензией?
И Ида, и Люда считают, я должен посещать психолога, а иначе паду жертвой своих комплексов.
И я чувствую, что пока я - жертва этого общества, этого мира, я не могу вылечиться.
И когда придет выздоровление?
Когда приду в себя?
Я не знаю.
Июль
2 Сколько людей наблюдает за нами!
Толпы вуайёров.
Русский человек как на сцене перед другими.
Страшнее всего оказался брат.
Он просто претендовал на Галю.
Это почему-то больно, причем боль так и не уходит.
Не поэтому ли боюсь ехать в Лугу?
Помню, мои возможные романы в Питере (тут я не всегда был женат!) просматривались многими людьми.
Все, кого знал, живы для меня, они и не собираются уходить из моей памяти.
Уже вовсю антрепризный театр: Екатерина Васильева и Любшин в пьесе «Любовь как тихий вечер».
Она играет со злостью и внутренним напряжением.
5 Что с Лицедеями?
Но почему я никого не ищу?
Да потому что не встречаю, а искать не умею.
Сходил к дому Коли – и все.
Как найти других «лицедеев»?
Просто не знаю, где они живут.
Почему отступаюсь от людей, с которыми дружил?
Клянусь, только по слабости.
Как бы стал искать моих детей, если сам на распутье?
Но артисты – это другое.
Полунин дал понять, что мы друзья, что навсегда останемся ими только потому, что я люблю искусство.
Или все было только сном?
Ужасно понимать, что все разрушено и никогда не встретимся.
Или порыв можно разрушить?
Мы все изменили нашей общности, но этот святой порыв, наша любовь к искусству – живут.
Вопреки нашей слабости и глупости.
10 Новый Иерусалим.
«Иванов» Чехова в московском ТЮЗе.
Не забыть, как именно в этом театре когда-то смотрел «Трех мушкетеров».
Когда первый раз был в Москве!
Творчество. «Res gestae divi Gennadii. Удивительные деяния «божественного Геннадия».
Новое в истринских женщинах: они уже не плюют, не кашляют, не чихают мне в лицо. Спасибо, дамы. Огромное. Правда, визжат девчата в ночи, но тут уж ничего не поделаешь.
21 Поехал к Иде.
Поговорили.
Отношения с Аней трудные, лишний раз не появишься. Конечно, рассказал им о Лиле.
Аня не скрывает своего мнения: я пристроился к бабе и там, в Питере.
Между тем, я сам все делаю для себя: и стираю, и шью. Это естественно.
Вера, сестра Ани, добивается русского гражданства.
Она потеряла его по халатности: надо продлевать каждый год.
Теперь ей платить минимум тысячу долларов.
Поражает ее неприкрытый антисемитизм.
Таковы выкресты!
Но не все, конечно.
Пастернак таким не был.
Его отцу пришлось креститься, иначе б ему не дали возглавлять художественное заведение.
Это была условность, и он ее перешагнул ради семьи.
Но чего ради это сделала Вера?
Непонятно.
22 В пять утра ем морковные котлеты, потом несусь в израильское посольство.
Страхи!
От них в огромной, душной, раскаленной очереди спасаюсь разговорами с некоей милой Катей.
Потом еду в Шереметево, где встречаю Блоху и ее сына Сашу.
Везу их на Ленинградский вокзал.
Оказывается, Николай Кузьменко заведует кафедрой в Берлинском университете.
А вот гордой и злой Эльвире не повезло: погиб сын. Юра - переводчик, как и раньше.
Уже поздно возвращаюсь в Истру. Причем пришлось целый час ждать электрички под дождем.
30 Традиция читать пьесы в Америке. Чтение – уже спектакль. Обязательно соберет публику.
Люда просит меня не отвечать криками на насилие.
Дядя Петя еще в детстве рассказывал мне, что папа любит выпить на дармовщинку, за счет других. Странно, что такие слова в моей душе никогда не тонут, но перемалываются тысячи раз.
Я родился на 2706 (1953 + 753) году существования Римской империи.
Только представить, что такое могло б быть возможно! Советская империи продержалась куда меньше.
Август
1 Ощущение ужаса оттого, что люди красивы внешне, а внутри - волки.
Мне все не опомниться от этого ужаса, а ведь он так естественен.
Людей не изменишь, так что предстоит меняться мне.
Как принять этот ужас?
Каким усилием воли?
Или эта победа предстанет в форме странствия?!
Сладкие сны одолевают меня: увижу Святую землю - и там умру.
3 Умер Смоктуновский.
УШЕЛ ЧЕЛОВЕК.
Ушло целое поколение. Боже мой! Вот где трагедия, вот о чем буду жалеть всю жизнь.
Огромные трудности в человеческих отношениях. Он бы не выдержал ужаса театральной среды, не будь столь талантливым.
Умер от инфаркта! Работал ролью Арбенина в «Маскараде».
Теперь-то ясно, почему он покинул БДТ: он не мог стать «своим» в этой бурлящей давке, он был на измерение выше Кирилла Лаврова.
Иннокентий Михайлович, 28. 03. 1925 - 03. 08. 1994.
Родился в селе Татьяновка Томской области.
Невероятно!
1945-46: студия при Красноярском драматическом театре имени Пушкина.
1946-1954: актер театров Норильска, Махачкалы, Сталинграда.
Невероятно!
1954: Ленком,
1955: Театр-студия киноактера и киностудии Мосфильм,
1957-1960: БДТ,
Князь Мышкин в спектакле «Идиот».
1972-1976: Малый,
с 1976 - актер МХАТ.
1973: царь Федор в «Царе Федоре Иоанновиче» А. К. Толстого в Малом театре.
Кино:
1956: доктор в фильме «Убийство на улице Данте».
1965: «Гамлет».
1966: роль Деточкина в фильме Эльдара Рязанова «Берегись автомобиля».
1971: Порфирий Петрович в «Преступлении и наказании».
«Чайковский» Игоря Таланкина.
Почему этот банальный фильм так тронул меня?
До сих пор не опомниться.
Тут Кеша сумел создать настолько трепетный образ, что человек неотделит от музыки.
«Маленькие трагедии» Михаила Швейцера.
Замечательный Сальери. Такой никогда не умрет: образ на все времена.
Простите, Иннокентий Михайлович, что так мало помянул вас!
У нас еще все впереди.
19 Гурченко,
Мордюкова
и Плисецкая
печатают свои воспоминания. Сразу три!
25 Чудится, мой Генрих едет в электричке. Его затерли дачники, никто не замечает, что он хоть в потертом, но дорогом плаще.
26 Странно вспомнить, что учился писать, в том числе, и на конспектировании произведений Ленина.
«Лучше меньше да лучше».
А еще лучше совсем никак, черт тебя возьми!
Кстати, как бы я мог не любить Ленина? Ведь мама его любила.
27 Старые сны приходят днем! Удушливая, пряная трава стремительно растет.
Сон: прыгаю с тридцатого этажа. Спасает только пробуждение.
Почему иные сны просачиваются в явь?
28 Или вот такая глупость: зарисовка:
«-О, проказник! – страстно прошептала она, но потом, словно опомнившись, мрачно плюнула и твердо сказала:
- Брысь отседова, засранец!
- Графиня, не гони! Возьми мое сердце, но не гони, - упрямо бубнил он.
- Ты украл мое колье и пропил с первой шлюхой!
- Нет, графиня! Моя больная сестра давно просила прислать ей денег на свадьбу. Вот я и послал.
- О, милый, милый засранец! – страстно прошептала она и уже до утра не отпускала его из своих объятий».
Откуда, спрашивается, во мне такие глупости? Тут что-то в менталитете.
Сентябрь
5 Фрагмент из «Книги Четвертой» Анатолия Эфроса. Сочинения в 4 книгах, 1993
…Театр неизбежно должен изображать «низкую» жизнь. Но нельзя изображать ее низко или, другими словами, глупо, бездарно, буквально, некрасиво, нехудожественно. Если вокруг искусства что-то делается безалаберно, нельзя в искусстве быть безалаберным. Даже в трагедии, мне кажется, следует быть легким и воздушным.
Говорят, одно течение уходит, а другое приходит. Это так. Но настоящий художник не должен беспокоиться об этом. Он должен всю жизнь бушевать, бурлить, меняться - но не ради самого бурления, а ради гармонии, в поисках ее. Гармония не есть покой. Гармония в искусстве - это величайшее беспокойство, выраженное совершенно.
Что же такое режиссер?
Это очень тяжелая профессия. Это все равно как если бы писатель решил написать роман совместно со своими героями. «Давайте-ка напишем вместе роман», - сказал бы Гоголь Ноздреву, Собакевичу и Коробочке…
Режиссер - это поэт, только он имеет дело не с пером и бумагой, а слагает стихи на площадке сцены, управляя при этом большой группой людей. Отсюда необходимость многих дополнительных требований к нему. Помимо самого главного - быть поэтом. Впрочем, заведите спор о том, что такое вообще поэт, - сколько будет по этому поводу разных толков. А ведь поэт - это поэт, то есть прежде всего высокая душа. А потом уже и другие способности, чтобы эту душу выразить.
Поэт - это человек, который не боится одиночества.
7 The Shifting Point, Движущаяся точка 1987;
Point de Suspension, Seuil, 1992. Peter Brook.
Идея Брука: «Только театр может выработать многозначную точку зрения».
Это как мультиполярный мир в политике.
Образы из творчества Брука постоянно всплывают по ТВ.
Это всегда чудесно.
Как он чувствует старение театральных форм!
В России есть свой Брук: Любимов.
Но образы Брука для меня куда яснее, они несут не политический, а общекультурный смысл.
Любимов слишком конкретен.
8 ДР Барро.
Jean-Louis Barrault
J'ai ceci en dedans de moi-même qui surpasse l'apparence
interprétant de Hamlet
14 Брук: «Для Арто театр – огонь; для Брехта – открытая истина; для Станиславского – человечность».
О «Марате-Саде»:
«Елизаветинский театр».
Такая древность!
Смотрел эту пьесу в плохом исполнении; все равно впечатлила.
1970: Театр Нации.
Брук: «Мы не изучаем культуру (в нашем театре), но то, что стоит за нашей культурой».
«Махабхарата» - итог работы в этом театре.
«Повелитель мух» показался посредственным фильмом; уверен, спектакль был бы куда живее.
Брук: «Актер служит образу; он ставит его выше себя».
18 Мартен. Martin. Le langage cinématographique. Кинематографический язык. Paris, 1992. Париж, 1992.
Интересна его трактовка актерских школ.
По Дидро, актер удваивает себя и судит персонажа.
По Мейерхольду, актер сознательно разрабатывает персонажа.
Брехт: актер держится от персонажа на расстоянии, актер дает зрителю почувствовать, как именно он работает над ролью.
Гитри: способность актера изображать чувства, которые разделяются зрителями.
Наверно, в России чаще всего играют по Дидро: удваивание персонажа.
Это слишком получается у Лебедева из БДТ.
Такой интересный актер!
Тем не менее, он не умеет дозировать себя, добиваться приятных ощущений зрителя.
Персонажи Брессона – модели: они хорошо «кажутся», хорошо моделируют ситуации.
В «Смерти в Венеции» Богарт тщательно разрабатывает персонажа, - но это, скорее, Брехт, а не Мейерхольд.
«Важная функция камеры – выразить умственное напряжение персонажа».
21 Чехов пишет
Л. С. МИЗИНОВОЙ
21 сентября 1898 г. Ялта.
21 сент.
Милая Лика, Вы легки на помине. Здесь концертируют Шаляпин и С<екар>-Рожанский, мы вчера ужинали и говорили о Вас. Если бы Вы знали, как я обрадовался Вашему письму! Вы жестокосердечная, Вы толстая, Вам не понять этой моей радости. Да, я в Ялте и буду жить здесь, пока не выпадет снег. Из Москвы не хотелось уезжать, очень не хотелось, но нужно было уезжать, так как я всё еще пребываю в незаконной связи с бациллами - и рассказы о том, будто я пополнел и даже потолстел, это пустая басня. И то, что я женюсь, тоже басня, пущенная в свет Вами. Вы знаете, что я никогда не женюсь без Вашего позволения, Вы в этом уверены, но всё же пускаете разные слухи - вероятно, по логике старого охотника, который и сам не стреляет из ружья и другим не дает, а только ворчит и кряхтит, лежа на печке. Нет, милая Лика, нет! Без Вашего позволения я не женюсь, и, прежде чем жениться, я еще покажу Вам кузькину мать, извините за выражение. Вот приезжайте-ка в Ялту.
Буду с нетерпением ожидать от Вас письма и карточки, где Вы, как пишете, похожи на старую ведьму. Пришлите, милая Лика, дайте мне возможность увидеть Вас хоть на карточке. Увы, я не принадлежу к числу «моих друзей», и все мои просьбы, обращенные к Вам, всегда оставались без удовлетворения. Своей фотографии послать Вам не могу, так как у меня ее нет и не скоро будет. Я не снимаюсь.
Несмотря на строгое запрещение, в январе, должно быть, я удеру в Москву дня на три, иначе я повешусь от тоски. Значит, увидимся? Тогда привезите мне 2-3 галстука, я заплачу Вам.
Из Москвы я поеду во Францию или в Италию.
У Немировича и Станиславского очень интересный театр. Прекрасные актрисочки. Если бы я остался еще немного, то потерял бы голову. Чем старше я становлюсь, тем чаще и полнее бьется во мне пульс жизни. Намотайте себе это на ус. Но не бойтесь. Я не стану огорчать «моих друзей» и не осмелюсь на то, на что они осмеливались так успешно.
Еще раз повторяю: Ваше письмо меня очень, очень порадовало, и я боюсь, что Вы не поверите этому и не скоро ответите мне. Клянусь Вам, Лика, что без Вас мне скучно.
Оставайтесь счастливы, здоровы и в самом деле делайте успехи. Вчера за ужином Вас хвалили как певицу, и я был рад. Храни Вас бог.
Ваш А. Чехов.
Адрес: Ялта, д. Бушева.
А. Б. ТАРАХОВСКОМУ
21 сентября 1898 г. Ялта.
Многоуважаемый Абрам Борисович, мне только что подали толстую пачку «Приазовского края». Спешу послать Вам мою сердечную благодарность. Читая газету, узнал между прочим, что Шиком издан юбилейный альбом. Если Вам случится встретиться с г. Шиком, то скажите ему, чтобы он выслал мне свой альбом налож<енным> платежом.
Желаю Вам всего хорошего и еще раз благодарю.
Ваш А. Чехов.
Ялта, 21 сент.
На обороте:
Таганрог.
Его высокоблагородию
Абраму Борисовичу Тараховскому.
22 Чехов пишет
M. О. МЕНЬШИКОВУ
22 сентября 1898 г. Ялта.
22 сент.
Дорогой Михаил Осипович, я в Ялте! Погода здесь теплая, летняя, но скука аспидская.
Посылаю Вам статью, написанную ялтинским чиновником А. И. Звягиным, моим старым знакомым, очень добрым человеком. Она лежала у него без движения, я взял и, ввиду ее полезности, посылаю; прочтите и, если понравится, рекомендуйте Гайдебурову для «Недели». Эта статья как раз во вкусе «Недели». Автор говорит, что статья написана небрежно, и убедительно просит, если можно, прислать ему корректуру; в корректуре он прибавит еще что-нибудь. Его адрес: Баку, Александру Ивановичу Звягину. (Его перевели в Баку.)
Как Вы поживаете? Я очень рад, что Вы побывали у меня, и часто вспоминаю о Вас. Спасибо за книжку. А сестра, когда получила книжку, была прямо в восторге.
Здесь я проживу 30-40 дней. Если будет свободная минутка, то черкните 2-3 строчки. До отъезда из Мелихова было кровохарканье, но теперь ничего, всё обстоит благополучно.
Будьте здоровы и счастливы.
Ваш А. Чехов.
Ялта, д. Бушева.
На конверте:
Царское Село.
Михаилу Осиповичу Меньшикову.
Магазейная, д. Петровой.
После Чехова – моя жизнь. Тяжело у Иды.
Отношения напряжены, и ничто не может этого изменить.
Зачем хожу в эту семью?
Это огромное, внутреннее, всегдашнее напряжение заставляет еще больше следить за собой: тщательно бреюсь.
Очень тепло.
Улицы столицы: толпы людей трясут тряпьем в надежде, что хоть кто-то купит.
Инфернальное зрелище.
23 Умерла МАДЛЕН РЕНО
20h France 2 du 23 septembre 1994 - Madeleine Renaud est morte
Чехов пишет
M. П. ЧЕХОВОЙ
23 сентября 1898 г. Ялта.
23 сент.
Милая Маша, возьми 1 экз. «Мужики и Моя жизнь», заверни в пакет и в Москве, при случае, занеси в музыкальный магазин Юргенсона или Гутхейля для передачи «Сергею Васильевичу Рахманинову». Или поручи кому-нибудь занести.
«Журнал для всех», по мере получения, высылай в Таганрог, Городская библиотека, с оказией (например с Лелей) или простой бандеролью, наклеив на 6 коп. марок.
Мне высылают сюда «Приазовский край». Попроси папашу, чтобы он высылал «Таганрогский вестник», наклеивая на каждый номер марок на 2 коп.
Нового ничего нет. Всё благополучно. Я здоров. В Севастополе в лунную ночь я ездил в Георгиевский монастырь и смотрел вниз с горы на море; а на горе кладбище с белыми крестами. Было фантастично. И около келий глухо рыдала какая-то женщина, пришедшая на свидание, и говорила монаху умоляющим голосом: «Если ты меня любишь, то уйди».
В Ялте скучно. Звягина переводят в Баку, и он на этой неделе уезжает. С ним совсем неинтересно.
Скажи или вели сказать Ивану Мурашеву, что мещанская управа только в том случае даст ему увольнительное свидетельство, если он уплатит 1 р. 50 к. общественных сборов. Так написал мещанский староста.
Поклон и привет папаше, мамаше и всем. Как поживает Александра Александровна? Жду от нее иллюстраций, на которые возлагаю большие надежды. Будь здорова.
Твой Antonio.
Я – после Чехова.
Отключили свет вечером во всем доме, а на улице асфальт залит блевотиной.
Почему этот человек блевал не на газон?
Тогда бы просто никто не заметил.
Почему он хочет плюнуть в других?
Он что, заранее видит наши лица?
24 Умер Прудкин, артист старого МХААТа. В 96 лет.
Марк Исаакович Прудкин.
Родился 13 сентября 1898 год, Клин, Московская губерния, Российская империя.
Советский российский актёр театра и кино, народный артист СССР, Герой Социалистического Труда.
Родился в семье Исаака Львовича Прудкина (1871-1949) и Рахили Лазаревны Прудкиной (1880-1945).
Завершив учёбу в Клину, Марк Прудкин с 1918 по 1924 годы - студиец 2-й Студии МХАТа (параллельно с 1918 по 1919 годах учился на юридическом факультете Московского государственного университета имени М. В. Ломоносова).
С 1924 года Марк Прудкин работал во МХАТе.
В КПСС Марк Исаакович Прудкин вступил в 1941 году.
В 1943 году Марк Прудкин входил в один из руководящих органов МХАТа - в художественно-режиссёрскую коллегию, которая состояла из пяти человек.
В 1961 году Марку Прудкину было присвоено звание Народного артиста СССР.
В 1987 году была выпущена грампластинка с записями фрагментов лучших работ Марка Прудкина последних лет в театре, на телевидении и радио.
Указом Президиума Верховного Совета СССР от 18 августа 1989 года за выдающиеся заслуги в развитии советского театрального искусства артисту Московского художественного академического театра СССР имени М. Горького Марку Исааковичу Прудкину присвоено звание Героя Социалистического Труда с вручением ордена Ленина и медали «Серп и Молот».
Жил в Москве, в Камергерском переулке, дом 5/7.
Роли в театре
Английский писатель («Кремлёвские куранты», Н. Ф. Погодин)
Бакин («Таланты и поклонники» А. Н. Островского)
Басов («Дачники», Максим Горький)
Дон Люис («Дама-невидимка» П. Кальдерона),
Володя («Зелёное кольцо» З. Н. Гиппиус),
Вронский и Каренин (в разное время) в спектакле «Анна Каренина» по Л. Н. Толстому,
Гайдар («Фронт» А. Е. Корнейчука),
Достигаев («Егор Булычов и другие»)
Друг («Всё кончено» Э.Олби)
Дульчин («Последняя жертва» А. Н. Островского)
Кастальский («Страх» А. Н. Афиногенова)
Карл Моор («Разбойники» Ф.Шиллера),
Князь («Дядюшкин сон» Достоевский, Фёдор Михайлович)
Князь Абрезков («Живой труп» Л. Н. Толстого),
Князь Мышкин (в отрывках «Идиота», Достоевский, Фёдор Михайлович)
Крутицкий («На всякого мудреца довольно простоты» А. Н. Островского)
Понтий Пилат («Бал при свечах» Г. С. Епифанцева по «Мастеру и Маргарите» М. А. Булгакова)
Раскольников (в отрывках «Преступления и наказания», Достоевский, Фёдор Михайлович)
Светловидов («Чеховские страницы» по пьесам и рассказам А. П. Чехова)
Фёдор Карамазов (в спектакле «Братья Карамазовы», Достоевский, Фёдор Михайлович)
Фигаро («Безумный день, или Женитьба Фигаро» П.Бомарше)
Чацкий («Горе от ума», А. С. Грибоедова)
Шабельский («Иванов» А. П. Чехова)
Фильмы
1927 - Человек из ресторана (немой) - офицер
1969 - Братья Карамазовы - Фёдор Карамазов
1969 - Егор Булычов и другие
1970 - Кремлёвские куранты
1974 - Соло для часов с боем - Хмелик
1976 - Двенадцать стульев - Варфоломей Коробейников
1977 - Чеховские страницы
1981 - Иванов - Шабельский
1981 - Дядюшкин сон - Князь
1983 - Блондинка за углом - Гаврила Максимович Порываев, отец Николая
24 Чехов пишет
И. И. ГОРБУНОВУ-ПОСАДОВУ
24 сентября 1898 г. Ялта.
Дорогой Иван Иванович, Ваше письмо получил я в Ялте, где живу уже почти неделю. Большое Вам спасибо, что вспомнили и написали. А я всё спрашивал, где Вы, как поживаете, и был очень рад, когда узнал, что Вы женились и что не утомились и не пали духом, несмотря на все пертурбации, пережитые «Посредником», и продолжаете работать по-прежнему. Искренно, от всей души желаю Вам здоровья, бодрости и успехов, а в семейной жизни - счастья.
На Ваши условия (насчет гонорара) согласен, конечно, и о несогласии не может быть и речи. Корректуру «Именин» я получил, прочел и уже отправил назад. Если у Вас есть какие-нибудь новенькие издания «Посредника», то пришлите мне-для прочтения. Мне здесь скучно и читать почти нечего. В конце августа я собирался в Я<сную> Поляну, но помешала сырая погода. Всё лето я чувствовал себя превосходно; был здоров и сыт, как председатель цензурного комитета, под конец же, когда стало холодно, у меня опять зашалили бациллы; но не очень. Крепко жму Вам руку и кланяюсь.
Ваш А. Чехов.
г. Ялта, д. Бушева.
На обороте:
Калуга.
Ивану Ивановичу Горбунову.
Жорин пер., д. Войнова.
И. Я. ПАВЛОВСКОМУ
24 сентября 1898 г. Ялта.
Ялта, дача Бушева.
Дорогой Иван Яковлевич, я в Ялте, где пробуду до 20 октября ст. ст. Книг своих я не послал Вам; решено, что в конце года я начну выходить в свет в виде полного собрания сочинений - и тогда я буду аккуратно высылать свои томы, по мере их выхода в свет.
Обещанной Вами пьесы не получил.
Где Вы теперь - не знаю, удалось ли Вам стать проприетером ((собственником)) - тоже не знаю. Черкните 2-3 строчки. Погода в Ялте летняя, но скучаю, хотя не так скучно, как в Ницце. Дороговизна ужасная.
Поклон Вашей жене и детям. Поздравляю с новорожденным. Будьте здоровы и благополучны.
Ваш А. Чехов.
Пришлите несколько номеров «Temps», хочется французской газеты.
26 Басилашвили – 60 лет.
Это мой первый Хлестаков.
1974, Ленинград.
Мне – всего 21.
Его герой лгал, удивляя и возбуждая самого себя.
Соврет – и осмотрится: неужели поверили?
Да, верят!
Тогда можно врать напропалую.
В Питере он явно не был избалован вниманием.
Так школа или отсутствие школы?
Просто хороший актер.
Помню его с детской коляской у БДТ.
25 Рынок в Истре. Непролазная грязь.
Дома - отсутствие экономии и дисциплины.
Болят зубы.
27 Чехов пишет
M. П. ЧЕХОВОЙ
27 сентября 1898 г. Ялта.
27 сент.
Милая Маша, получил из почты извещение, что пришла посылка. Но шапка еще не скоро понадобится, так как погода продолжает быть летней. Прохладно бывает только по вечерам, но достаточно летнего или осеннего пальто.
Вчера я ездил с Синани смотреть продажное имение. Это в 27 верстах от Ялты, по дороге в Севастополь, близ станции Кекенеис, между Алупкой и Форосом. Дорога показалась мне очень интересной и веселой; если ты ехала когда-нибудь из Байдар, то она тебе знакома. Проехав Кекенеис, нужно брать влево и спускаться вниз к морю; тут дорога не дурна в техническом смысле, но спуск очень крут, ехать было мне так страшно, что потом всю ночь мне мерещилась круча. Свалиться нельзя, но все-таки страшно. Кроме этой дороги, есть еще тропинка, идущая от шоссе к имению - тут идти даже приятно; говорят, что есть еще какая-то боковая дорога на Алупку и что скоро, через 1 1/2 - 2 года, пройдет железная дорога у самого имения, между ним и морем. Насколько страшно спускаться, настолько приятно, мирно и спокойно внизу. Представь: 1) домик с красной крышей, два этажа; наверху две комнаты, внизу - тоже две. 2) Флигель в две комнаты - это уж не дом, а сакля в татарском вкусе, чистенькая. 3) Кухня с русской печью и с плитой; тут пахнет Малороссией. 4) Помещение для скота; 5) новый табачный сарай из нескольких отделений. Деревья все старые. Тополи, кипарисы, гранатовое дерево, инжир, маслина, орех; есть грецкий орех, широковетвистый, в 1 1/2 - 2 раза больший самой большой из наших яблонь. Земли три десятины. На ней виноградник, табачная плантация, громадные камни величиной с мой флигель. На этой же земле, близко к дому, течет из скалы ручей, вытекающий струёй дугообразной. Вода холодная. В доме уютно, с балкона чудесный вид на море. Рядом татарская деревушка с наивными улицами. Краж не бывает. Угощают виноградом и яблоками. Много луку, похожего на испанский. От моря 15-20 минут ходьбы; купаться можно ездить на осле; цена ослу 10 руб., кормить не нужно, так как круглый год пасется он на дворе, поедая колючки. Можно иметь 2-3 ослов. От Ялты проехать на почтовых или на мальпосте стоит 2 р. Почта в 3 верстах, там же телеграф. Мальчик ежедневно ходит на почту за 1 р, в месяц. Легко найти кухарку. Всё трогательно, уютно, оригинально, художественно; чудесный, густой запах кипарисов, но… страшная дорога!! Подниматься было уже не так страшно, даже весело. Если бы я был уверен, что тебе не будет страшно, то тотчас же купил бы это именьице; кстати же оно стоит только 2 тыс. рублей. Это до дикости дешево. Спуск страшный, но красивый, и ты, быть может, прельстишься как художница. Подумай и напиши мне. Сзади прилагаю план: вид местности в боковом разрезе. Дом новый, воды очень много. Воздух чистый, как на небе. Ремонта не понадобится ни на копейку. В доме буфет, гардероб, стол и венские стулья. Всё новенькое. Так вот подумай.
Поклон всем.
Твой А. Чехов.
28 Чехов пишет
M. П. ЧЕХОВОЙ
28 сентября 1898 г. Ялта.
Милая Маша, посылку получил. Шапка дрянная; перчатки годятся, но кроме этих у меня были еще другие, с мехом. При случае пришли мне их; они, кажется, в аптечном шкафу в выдвижном ящике. В посылку вложи пакет с гваяколом, который купит Ваня, и один из похвальных листов, которые ты найдешь в моем флигеле в гардеробе внизу. Ничего, что похв<альный> лист сомнется, я здесь разглажу его утюгом. На днях из книжного магазина получишь 200 р. Нового ничего нет, всё благополучно. Погода приятная. Получил от Лики из Парижа письмо. Видел певца, вернувшегося недавно из Парижа, который очень хвалил ее голос, но говорил, что у нее нет музыкального вкуса и что в этом году вкуса она обнаруживает больше, чем в прошлом. Крымский климат для меня весьма здоров, по-видимому, и мне нравится: в нем смесь французского с нижегородским. Нравится брынза. Поклон и привет всем, в нашем доме живущим. Будь здорова.
Твой Antonio.
28 сент.
На обороте:
Лопасня, Моск. губ.
Ее высокоблагородию
Марии Павловне Чеховой.
И. П. ЧЕХОВУ
28 сентября 1898 г. Ялта.
Милый Жан, купи у Феррейна пачку гваякола в 25 грамм (guajacolum carbonicum) и отдай Маше, она пришлет мне в посылке. Если это письмо получишь не позже пятницы, то купи теперь же, на этой неделе, чтобы Маша успела выслать гваякол из Мелихова не позже понедельника. Если же письмо придет, когда Маша уже уедет в Мелихово, то подождем будущей недели.
Когда будешь у Маши, то возьми у нее мое письмо насчет крымского имения, прочти и напиши мне свое мнение и мнение Сони. Если ты и Соня не будете иметь ничего против 27-верстного расстояния от Ялты и страшной (хотя хорошей и вполне проезжей) дороги, то я куплю. Оно, т. е. имение, стоит только 2 тыс. и очень удобно для тихой, идиллической жизни. Кланяйся Соне и Батёкину.
Твой Antonio.
28 сент.
На обороте:
Москва.
Его высокоблагородию
Ивану Павловичу Чехову.
Нов. Басманная, д. Крестовоздвиженского, Училище.
Т. Л. ЩЕПКИНОЙ-КУПЕРНИК
28 сентября 1898 г. Ялта.
Любезная кума, окажите услугу, пришлите мне пьесу Вашу «Вечность в мгновении» - и поскорее, пожалуйста; хотим поставить ее, уплатив Вам авторского один рупь. Афишу пришлю своевременно, а также и рецензию. (Тут тоже водятся рецензенты. Хорошо пишут.)
Если почему-либо не можете выслать пьесу, то поскорее уведомьте. Мой адрес: Ялта, д. Бушева. Кстати напишите, как делишки. Мне здесь скучно, как белуге. Не забывайте и иногда пишите. Вообще же поменьше об себе понимайте и почитайте старших.
Ваш благодетель и кум Повсекакий.
28 сент.
Пишите!! Пробуду тут весь месяц.
Где можно купить «Романтики»? Очень нужны.
Видите, как я забочусь о Вашей славе. Как только заговорили о любит<ельском> спектакле, я тотчас же
Вам эстафету.
На обороте:
Москва.
Ее высокоблагородию
Татьяне Львовне Щепкиной-Куперник.
Божедомский пер., д. № 8 Полюбимова.
29 Чехов пишет
П. А. ЕФРЕМОВУ
29 сентября 1898 г. Ялта.
Милостивый государь
Петр Александрович!
В настоящее время я в Ялте и пробуду здесь до ноября. Мой адрес: Ялта, д. Бушева. Корректуру я прочту и возвращу тотчас же по получении. С искренним уважением имею честь быть Вашим покорнейшим слугой.
А. Чехов.
29 сентября.
На обороте:
Москва.
Его превосходительству
Петру Александровичу Ефремову.
Савеловский пер. С<обственный> дом.
30 Книга Брука «Сдвигающая точка. The Shifting Point» решила судьбу моего рассказа «Орфей»: рассказ - о театре, и он войдет в будущую книгу о театре.
Октябрь
1 Чехов пишет
Т. Л. ЩЕПКИНОЙ-КУПЕРНИК
1 октября 1898 г. Ялта.
1 октября.
Милая кума, спешу ответить Вам насчет «Медведя». Повторяю, я очень рад. Пишу - повторяю, потому что года 2-3 назад, по Вашему произволению, я уже писал о своем согласии и чуть ли, кажется, не подписал условие. Что мой «Медведь» пойдет на Малом театре (или правильнее - на сцене Малого театра), для меня это только лестно.
Татьяна Ежова-с, я на сих днях послал Вам открытое письмо, просил у Вас «Вечность в мгновении». Пришлите, пожалуйста. Я хочу прочесть здесь лекцию «об упадке драматического искусства в связи с вырождением» - и мне придется прочесть отрывки из Ваших пьес и показать публике фотографии - Вашу и артиста Гарина.
Да, Вы правы, бабы с пьесами размножаются не по дням, а по часам, и, я думаю, только одно есть средство для борьбы с этим бедствием: зазвать всех баб в магазин Мюр и Мерилиз и магазин сжечь.
Компания здесь есть, мутные источники текут по всем направлениям, есть и бабы - с пьесами и без пьес, но всё же скучно; давит под сердцем, точно съел громадный горшок постных щей. Приезжайте, мы поедем обозревать окрестности. Еда тут хорошая.
Будьте здоровы.
Ваш кум А. Чехов.
Условие подпишу и тотчас же возвращу.
Скажите Маше, что я послал ей 2 письма.
Концепция Полунина: стабильный образ в стабильном мире.
Но нет!
Нет мысли, нет философии, но лишь яркий, трепещущий, сияющий образ.
Ужасно сказать, но Полунин умирает, уйдя со сцены.
Трепещу, пока его вижу, но скоро забываю.
1954 – 1955 – расцвет Брехта во Франции. Именно в этот момент.
Buache. Le Cinéma Français des années 60. Бюаш. Французское кино шестидесятых.
Премьера в Ленкоме: «Чайка» с Янковским и Чуриковой.
Дождался и моего спектакля в этом театре!
2 Чехов пишет:
H. M. ЕЖОВУ
2 октября 1898 г. Ялта.
Дорогой Николай Михайлович, некий Сергей Алексеевич Епифанов (Пречистенский бульв<ар>, д<ом> Копейкиных) пишет мне, что у него чахотка и что он крайне нуждается. Это давнишний сотрудник «Развлечения» и т. п., бедняк, литературный неудачник и, кажется, алкоголик. Будьте добры, справьтесь как-нибудь, что с ним и нельзя ли сделать для него что-нибудь, помимо мелкой денежной помощи. Если болезнь не запущена, то, быть может, еще не поздно записать его в члены Кассы взаимопомощи - на случай инвалидности; я делал бы за него членские взносы. Если же положение его безнадежно (последний градус ч<ахот>ки), то не найдете ли Вы возможным, по справке, воззвать в Р. S. к благотворительности, что вот де маленький поэт С. А. Е-в болен, беден и проч. - как это сделал покойный Курепин относительно Путяты. Ваш Р. S. дал бы рублей 50-100, а может быть, и больше. Если увидите Епифанова, то скажите, что ответ я послал ему из Ялты, где теперь нахожусь. Мой адрес: Ялта, д. Бушева. Будьте здоровы и благополучны.
Ваш А. Чехов.
2 октябрь.
На обороте:
Москва.
Его высокоблагородию
Николаю Михайловичу Ежову.
Поварская, Трубников пер., д. Джанумова.
Б. ПРУСИКУ
2 октября 1898 г. Ялта.
Многоуважаемый Борис Федорович!
Простите, послать Вам свои последние рассказы не могу, так как в настоящее время я нахожусь в Ялте, а здесь их достать негде. Пришлю после, когда возвращусь домой. Кстати, сообщаю свой крымский адрес:
Ялта, А. П. Чехову.
О представлении «Чайки» напишите мне 2-3 строчки и, если найдется, пришлите мне Ваш перевод - это на память.
Искренно Вас уважающий
А. Чехов.
2 окт.
На обороте:
Autriche. Австрия. Прага.
Prag. D-r B. Prusik. VI Moziu 359.
M. П. ЧЕХОВОЙ
2 октября 1898 г. Ялта.
Милая Маша, спешу ответить на твое последнее письмо. «Le Journal», если он получается, конечно высылай; я тут прочту от скуки. Белую лошадь надо застраховать, хотя бы у И. А. Вареникова: у него есть страховые книги. От Н. Мих. Линтваревой пришло сало и псковские конфеты. Из Таганрога - арбузное варенье. Повезло на приношения. Напиши, каких размеров ковер. Будь здорова. Поклон папаше и мамаше.
Твой Antoine.
2 ок.
На обороте:
Ее высокоблагородию
Марии Павловне Чеховой.
Москва, Сухаревская Садовая, д. Кирхгоф, кв. 17.
3 Книга Бельмондо.
Очень резкие мнения!
Как это поражает в европейцах: им чудится, блистательный мир вокруг них держится только на соплях.
Нет ли тут переразвитого чувства нестабильности?
Или она кажется заведомой ложью?
4 Чехов пишет
М. П. ЧЕХОВОЙ
4 октября 1898 г. Ялта.
4 окт.
Милая Маша, письмо твое с видом: получил и в ответ послал тебе открытое письмо в Москву.
В Ялте начинается осень. Утром был дождь, а сейчас, вечером, дует жесточайший ветер, от которого не спрячешься. Пожалуйста, купи мне (у Мюра, что ли) башлык помягче и подороже и пришли. Возьми также мою теплую плюшевую жилетку и отдай портному, чтобы он обшил тесьмой и вообще починил, потом пришли мне в посылке. Здесь, при плохих печах, без жилетки нельзя; дрожишь, как сукин сын.
Получил от арх<имандрита> Сергия (Степана Алексеевича) длинное письмо. Из «Новостей дня» узнал, что с Ив. Г. Витте на съезде врачей был удар. Эта новость подействовала на меня угнетающим образом.
Здесь Елпатьевский - врач и беллетрист. Знакомых у меня много. Приют мой - это женская гимназия, где я обедаю часто у начальницы с классными дамами и учительницами; обедаю и гуляю. Есть художница, которую зовут Манефой. Учительница танцев и гимнастики так молода, что втайне играет в куклы.
При письме всякий раз присылайте почтовых марок в 7 и 5 коп. Ты спрашиваешь, сколько всего я получил писем из дому. Не помню, не считал. По-видимому, почта приходит исправно.
В Ялте природа лучше, чем в Ницце, но жизнь скучнее и дороже. Ты ничего не пишешь насчет Брома, в каком положении его глаз.
Больше писать не о чем. Я здоров, всё обстоит благополучно. Поклон мамаше, папаше, Марьюшке, Маше и Марии Федоровне. Арх<имандрит> Сергий пишет, что в октябре заедет в Мелихово. Ветер неистовый. Будь здорова.
Твой Antoine.
5 Чехов пишет
M. П. ЧЕХОВОЙ
5 октября 1898 г. Ялта.
Во вчерашнем письме я просил купить и выслать мне башлык. Не покупай и не высылай, ибо башлыки здесь продаются.
Погода опять теплая, летняя.
Будь здорова.
Твой Antonio.
5 окт.
На обороте:
Лопасня, Моск. губ.
Ее высокоблагородию
Марии Павловне Чеховой.
6 Чехов пишет
M. П. ЧЕХОВОЙ
6 октября 1898 г. Ялта.
От страдалицы талежской учительницы получил жалостное письмо: непосильный труд, интриги священника, нет аспидных досок, нет дров и проч. и проч. Такое впечатление, точно сова писала.
Пожалуйста, напиши ей, что дрова она может купить где угодно; дрова доставят крестьяне, так как они обязаны это сделать, иначе она должна написать в Лопасню земск<ому> начальнику Анатолию Конст. Тарновскому. Напиши, что деньги на дрова она получит у тебя, как я уже говорил и писал ей. Насчет аспидных досок я писал ей, что получить их можно через Ив<ана> Павл<овича>, стоит только черкнуть ему 2-3 слова. Не могу же я писать ей 20 раз об одном и том же. Еще раз повтори ей, что деньги на расходы она может брать у тебя. Становится скучно с ней.
В Ялте жарко, как летом. Вчера и третьего дня я послал тебе по письму. Башлыка не покупай, я уже заказал. Приехали дочери Коломнина, принесли мне роз. С ними молодой человек 21 года, жених, Настя разошлась со своим женихом. Каждый год всё новые женихи и новые собаки.
Будь здорова.
Твои Antonio.
6 окт.
На обороте:
Лопасня, Моск. губ.
Ее высокоблагородию
Марии Павловне Чеховой.
7 Чехов пишет
В РЕДАКЦИЮ «НОВОГО ВРЕМЕНИ»
7 октября 1898 г. Ялта.
Петербург. «Новое время».
Погода продолжает быть чудесной, теплой. 19 <градусов в> тени. Сезон удачный.
Чехов.
E. Я. ЧЕХОВОЙ
7 октября 1898 г. Ялта.
Милая мама, пришлите бумажную мерку с Вашей ноги. Нужна только длина подошвы.
В Ялте очень хорошая, жаркая погода. Я здоров, всё обстоит благополучно. Мерку пришлите в письме или отдайте Маше, она пришлет с вещами в посылке.
Нижайший поклон и привет папаше, Марьюшке и всем.
Будьте здоровы.
Ваш А. Чехов.
7 октября.
На обороте:
Лопасня, Моск. губ.
Ее высокоблагородию
Евгении Яковлевне Чеховой.
8 Чехов пишет
А. С. СУВОРИНУ
8 октября 1898 г. Ялта.
8 окт.
Вы пишете, что не надо баловать публику; пусть, но не надо также, чтобы я продавался дороже, чем Потапенко и Короленко. Здесь в Ялте расходится много моих книг, и в книжных магазинах говорили мне, что публика часто выражает свое неблаговоление. Боюсь, как бы дамы на улице не побили меня зонтиками.
Погода здесь теплая, совершенно летняя; сегодня дует ветер, но вчера и третьего дня было так хорошо, что я не удержался и послал телеграмму в «Новое время». Ходил без пальто, и всё-таки жарко. Крымское побережье красиво, уютно и нравится мне больше, чем Ривьера; только вот беда - культуры нет. В Ялте в культурном отношении пошли даже дальше, чем в Ницце, тут есть прекрасная канализация, но окрестности - это сплошная Азия.
Я прочел в «Нов<ом> времени» заметку насчет театра Немировича и Станиславского и насчет «Федора Иоанновича» и не понял ее психологии. Вам там так нравилось и Вас так сердечно принимали, что поводом к подобной заметке могло послужить какое-нибудь крупное недоразумение, о котором я ничего не знаю. Что произошло?
Перед отъездом, кстати сказать, я был на репетиции «Фед<ора> Иоан<новича>». Меня приятно тронула интеллигентность тона, и со сцены повеяло настоящим искусством, хотя играли и не великие таланты. Ирина, по-моему, великолепна. Голос, благородство, задушевность - так хорошо, что даже в горле чешется. Федор показался мне плоховатым; Годунов и Шуйский хороши, а старик (секиры) чудесен. Но лучше всех Ирина. Если бы я остался в Москве, то влюбился бы в эту Ирину.
Здесь В. и Н. Коломнины. Были в Ялте, потом уехали в Алупку. Мне было приятно с ними встретиться.
Каразин как художник мне не нравится. Он надоедает своим однообразием до уныния.
Вы обещали напечатать и разослать по театрам объявления о пьесах, которые продаются в Ваших магазинах. Это не мешало бы.
Будьте здоровы, желаю всего хорошего и низко кланяюсь. Иду в баню.
Ваш А. Чехов.
Мой адрес просто: Ялта. Из дома Бушева я скоро съеду.
9 Чехов пишет
М. П. ЧЕХОВОЙ.
9 октября 1898 г. Ялта.
9 окт.
Милая Маша, отвечаю на твое последнее письмо. Имение находится рядом с деревушкой Кучукуй и называется поэтому Кучукой. Дорога туда очень хорошая; грязи никогда не бывает, свалиться нельзя, но 1) от Ялты почти 30 верст и 2) когда спускаешься с шоссе к Кучукою, то так высоко, что страшно смотреть вниз, так страшно, что, например, мать не согласилась бы проехать по ней, т. е. по дороге, за миллион. Имение маленькое, всего 3 десятины; ни о каком хозяйстве конечно не может быть речи, так как мы не татары и в Кучукое весь год не сидели бы; виноградник отнимает времени меньше, чем розы. И если покупать это имение, то лишь для забавы, для летнего и осеннего времяпрепровождения, так сказать, для пейзажа. Кроме страшной дороги есть еще тропинка, очень приятная; и будет нижняя дорога, которую сделает земство. Что касается железной дороги, то увы! - она пойдет на Массандру через Дерекой, это уже решено. Около Кучукоя не будет железной дороги, но зато с будущего года по побережью начнут ходить финляндские пароходы. С декабря по март жить в Кучукое было бы трудно, ибо дует ветер, но в остальное время там очень хорошо. Ты пишешь, что Маша соглашается ехать в Крым. Но зачем ей ехать? Это имело бы смысл лишь в том случае, если бы мы совсем переехали в Крым, что едва ли удобно, ибо мы, т. е. вся наша семья, имеем уже непобедимое тяготение к северу.
Кроме имения местные доктора настойчиво советуют завести себе маленький домик и в Ялте. Такой домик, чтобы, уезжая, можно было запирать его и брать с собой ключ. Здешний банк дает деньги на дом, и я уже подглядел землю; маленький пуп земли с превосходным видом на море и горы, но с этим надо подождать, а то как бы не попасть в карикатуру: Чехов ловит двух зайцев. Если не куплю имения, то примусь за дом немедля. Располагать я могу только 5 тысячами, которые мне дадут авансом. Других денег у меня нет и не будет. На покупку имения достаточно 2 тысяч, постройка дома погашается банком, но за участок земли пришлось бы заплатить 2-3 тысячи. Если имение не понравится или надоест, то его всегда можно будет продать. Об убытках не может быть и речи, тем более, что имения и дома здесь дорожают не по дням, а по часам.
Погода сегодня теплая, летняя. Если хочешь, то приезжай сюда теперь же, на рождестве же ветер сдует тебя с горы, и ничего не увидишь. Верь мне на слово, имение стоит больше 2 тысяч, и что в доме 4 комнаты и что в них полы выкрашены и блестят и что около дома красиво течет ручей из скалы - я не вру. Крыша красная. Печей в доме нет, если не считать чугунной печки, но в доме живут и зимой. Печи к тому же сделать нетрудно. Да и для чего печи, если в холодную погоду можно уехать?
Если бы мне через 10-15 лет иметь дом в Ялте и маленький хутор в окрестностях, то я бы ничего больше не хотел для своей старости.
Ну, будь здорова. Поклонись Южину и, если увидишь, Потапенке.
Твой Antoine.
Имение я купил бы главным образом не для себя, а для тебя и для братьев, чтобы было вам куда приехать. А потому думайте. Если не нужно, то я не куплю.
10 Чехов пишет
П. Ф. ИОРДАНОВУ
10 октября 1898 г. Ялта.
10 октябрь.
Многоуважаемый Павел Федорович, Ваше письмо с планом Таганрога я получил, и если своевременно не ответил, то прошу извинить. Но, помнится, я ответил.
Для музея, конечно, придется брать всё, что дают, не выказывая особенной разборчивости. Так, по крайней мере, на первых порах. Со временем же, когда осмотримся и будем иметь средства, придется делать выбор, держась такой программы: 1) Петр Великий, 2) Александр I, 3) Естественная история Приазовского края, 4) Предметы, имеющие художественную ценность, 5) Предметы, имеющие отношение к истории г. Таганрога. Надо, конечно, добыть портрет поэта Щербины - это между прочим. У двоюродного брата моего Георгия есть портрет Бандакова, очень недурный; можно сделать копию (в увеличенном размере) и приобщить к музейным достопримечательностям. Бандаков, по-моему, это редкий экземпляр, таких мало, и его в Таганроге еще нескоро забудут.
Тараховский в одном из своих писем с недоумением спрашивал меня: отчего г. Коломнин не прислал телеграммы? Коломнин корректный человек, к тому же он любит Таганрог, и если не прислал телеграммы, то, вероятно, по причинам от него не зависящим. Как бы ни было, я написал ему на днях; написал, что таганрожцы огорчены его невниманием и, чтобы загладить свою вину, он должен послать для музея на Ваше имя какую-нибудь картину. У него много хороших картин. И я думаю, он пришлет.
Погода в Ялте теплая, совершенно летняя. Если бы у меня были деньги, то я перебрался бы сюда навсегда.
Только что принесли письмо от Павловского. Он пишет: «Я собираюсь недели через две послать десяток бюстов и несколько картин Иорданову для музея». Вот Вам.
У меня дома прекрасный портрет Додэ - для музея; хотел послать весной, но не дала сестра.
Будьте здоровы. Желаю Вам всего хорошего и крепко жму руку.
Ваш А. Чехов.
На конверте:
Таганрог.
Его высокоблагородию
Павлу Федоровичу Иорданову.
Г. М. ЧЕХОВУ
10 октября 1898 г. Ялта.
Милый Жорж, вчера поздно вечером две барышни, разыскивая свою знакомую, ездили по Ялте и всюду спрашивали: «Не было ли здесь барышни с молодым человеком и пуделем?». Я тоже ездил с ними. Между прочим, заехали и в Ваше агентство и спросили там про барышню с пуделем. Кстати я получил и твою посылку. Варенье сильно протекло насквозь, вся бумага слиплась; я обмывал банку долго, как младенца. Вытекло, впрочем, немного, с четверть банки. Варенье чудесное, и я не знаю, как мне благодарить. Вкус приятный и тонкий; одно нехорошо: боишься много съесть, и барышни, видевшие, как я получал посылку, сказали, что они придут ко мне пить чай с этим вареньем. И еще одна неприятность: варенье липнет к рукам и к лицу, точно клей, так что, когда поешь, бывает такое чувство, как будто тебя всего вымазали медом или киселем.
Целую твоей маме руку и сердечно благодарю. Пусть и впредь не забывает, и ты тоже не забывай и почаще пиши скучающему А. Чехову.
10 окт.
Володе, Сане и Леле поклон и привет.
О том, что я получил варенье и как оно вкусно, напишу домой.
На обороте:
Таганрог.
Его высокоблагородию
Георгию Митрофановичу Чехову.
Конторская ул., с. дом.
12 В октябре 1979 года я встретил в гостях у ИА Гинте – и этот призрак продолжает волновать меня.
Потому что душе нужны такие тени.
Сколько нежности могло бы быть в моей жизни, если бы тогда я сумел воспринять милое женское коварство!
Но мне оно показалось беспардонной, жестокой игрой.
Сами женщины не почувствовали, как много в себе несет эта встреча.
Сколько потом говорил с Ирой, но она казалась совсем глупой, совсем ничего не понимающей.
Если что-то и не сложилось в отношениях с женщинами, то именно в моих первых двух браках, но потом это разочарование только подтвердилось жизнью.
Женщины вытолкнули меня в литературу, ничего не дав в реальной жизни, но наполнив чисто литературный опыт.
13 Чехов пишет
М. П. ЧЕХОВОЙ
13 октября 1898 г. Ялта.
Отцу царство небесное вечный покой грустно глубоко жаль пишите подробности здоров совершенно не беспокойтесь берегите мать Антон.
На обороте:
М<о>ск<ва>, Сухаревская Садовая,
д. Кирхгоф. Чеховой.
14 Чехов пишет
M. П. ЧЕХОВОЙ
14 октября 1898 г. Ялта.
14 окт.
Милая Маша, твою телеграмму Синани получил вчера 13-го окт<ября> в 2 часа дня. Телеграмма не ясна: «как принял Антон Павл. Чехов известие о кончине его отца». Синани был смущен и думал, что ему нужно скрывать от меня. Вся Ялта знала о смерти отца, а я не получал никаких известий, и Синани показал мне телеграмму только вечером; после этого я пошел на почту и там прочел только что полученное письмо от Ивана, который извещал меня об операции. Пишу я это 14-го вечером, и до сих пор никаких известий, ни звука.
Как бы ни было, грустная новость, совершенно неожиданная, опечалила и потрясла меня глубоко. Жаль отца, жаль всех вас; сознание, что вам всем приходится переживать в Москве такую передрягу в то время, как я живу в Ялте, в покое, - это сознание не покидает и угнетает меня всё время. Что мать? Где она? Если она не поедет в Мелихово (ей там тяжело одной), то где ты поселишь ее? Вообще много вопросов, которые следовало бы решить. Судя по твоей телеграмме к Синани, у вас существует сомнение насчет моего здоровья. Если ты и мать беспокоитесь, то не приехать ли мне ненадолго в Москву? Или не пожелает ли мамаша приехать ко мне в Ялту, чтобы отдохнуть здесь? Кстати бы она огляделась здесь, и если бы ей понравилось, то мы поселились бы здесь навсегда. Тут всё теплая погода, ходим без пальто, и, по-видимому, зимовать здесь очень удобно. Мы зимовали бы в Ялте, а лето проводили бы в Мелихове или в Кучукое под Ялтой.
Если мамаша поедет ко мне, то пусть телеграфирует; я выеду в Севастополь к ней навстречу и с вокзала прямо повезу ее в Ялту на лошадях.
Со скорым поездом ехать удобно. Здесь мамашу встретят дружелюбно и устроят ее хорошо. А если бы и ты могла взять отпуск и приехать хоть на неделю, то для меня это была бы большая радость. Кстати бы поговорили, как теперь быть. Мне кажется, что после смерти отца в Мелихове будет уже не то житье, точно с дневником его прекратилось и течение мелиховской жизни.
Я, повторяю, совершенно здоров. Пиши мне, пожалуйста, не держите меня в неизвестности. Посылку получил.
Буду еще писать завтра. Будь здорова. Кланяйся мамаше, Ване и Соне.
Твой Antoine.
15 Чехов пишет
Я. С. МЕРПЕРТУ
15 октября 1898 г. Ялта.
Многоуважаемый Яков Семенович, Вы могли бы прислать Вашу рукопись, не спрашивая на то позволения. К чему эти церемонии? Ведь Вы знаете, с какой симпатией я отношусь к Вам и к Вашей деятельности. Пушкина вышлю непременно, а статью Вашу прочту с большим удовольствием - и говорю это вполне искренно.
Я живу в Ялте, погода здесь прекрасная, теплая.
Позвольте пожелать Вам всего хорошего. Гнедичу напишу еще раз.
Ваш А. Чехов.
15 окт.
16 «Чайка» остается центром всего! Эта огромность пьесы занимает всю мою жизнь. Я сам духовно и в реальной жизни все никак не вырвусь из «Чайки».
Интересно узнать, что Неелова кончила ЛГИТМИК.
17 Чехов пишет
А. С. СУВОРИНУ
17 октября 1898 г. Ялта.
17 окт.
Умер отец после мучительной болезни и операции, которая продолжалась долго; и этого не случилось бы, если бы я был дома. Я не допустил бы до омертвения.
Как бы ни было, настроение у меня в последние дни совсем не радостное. А погода великолепная; стоят теплые, совершенно летние дни, и только по утрам бывает прохладно. Я послал в «Новое время» телеграмму насчет погоды, но ее не напечатали, вероятно, подумали, что я утрирую. Вера и Надежда Алексеевны щеголяют в летних платьях.
Я, вероятно, останусь зимовать в Ялте. За границу не хочется. Да и нельзя уезжать далеко, так как необходимо начертать план дальнейшего существования. На сих днях приедет в Ялту сестра, и мы вместе будем решать, как нам быть. Мать, вероятно, уже не захочет жить в деревне, ей одной там будет страшно. Должно быть, продадим Мелихово и устроимся в Крыму, где будем жить вместе, пока бациллы не покинут меня; так или иначе, но доктора того мнения, что в Крыму придется мне провести еще не одну зиму. Это называется выбиться из колеи.
Вы неоднократно говорили, что я могу взять из книжного магазина 5 или даже 10 тысяч на льготных условиях, т. е. с уплатой долга в несколько лет по частям. Если Вы и теперь судите так же, то пришлите мне переводом по телеграфу 5 тысяч и скажите в магазине, чтобы долг вычитался из моих доходов мало-помалу, по одной тысяче в год, не больше, а То мне придется круто.
Из газет узнал об успехе «Федора Ивановича» у Вас и в Москве. О сценке из народного быта подумаю; вероятно, напишу. В Ялте тихая жизнь, хочется писать роман, и я, войдя в свое обычное настроение, засяду и напишу листов десять.
Здесь шла Ваша «Татьяна Репина» с Волгиной.
Телеграфируйте. Образцов еще не получал. Материал для первого тома привезут барышни Коломнины. Это очень милые человечицы, с ними весело, но они редко приезжают из Алупки. Вчера привезли мне винограду.
Луна. Море очаровательно. Иду опускать это письмо.
Ваш А. Чехов.
Дача Иванова, Ялта.
20 Чехов пишет
M. О. МЕНЬШИКОВУ
20 октября 1898 г. Ялта.
20 окт.
Дорогой Михаил Осипович, Виктор Сергеевич Миролюбов, издатель «Журнала для всех», бывший оперный певец, Ваш давний почитатель, желает повидаться с Вами, чтобы познакомиться и поговорить. Это добрый, благодушный человек, простяк. Рекомендую Вашему вниманию. Теперь он в Ялте, скоро уезжает в Петербург. Кстати сказать, у Вас много почитателей. На днях в Алупке одна дама, мать семейства, долго расспрашивала меня, какой Вы; я рассказывал, а она слушала, по-видимому, с большим удовольствием.
У меня умер отец. Выскочила главная шестерня из мелиховского механизма, и мне кажется, что для матери и сестры жизнь в Мелихове утеряла теперь всякую прелесть и что мне придется устраивать для них теперь новое гнездо. И это весьма вероятно, так как зимовать в Мелихове я уже не буду, а без мужчин в деревне не управиться. Спасибо за письмо. Читаю «Начала жизни» с большим удовольствием. Очень хорошо. В Ялте пробуду еще долго.
Ваш душевно А. Чехов.
На обороте:
Царское Село.
Михаилу Осиповичу Меньшикову.
Магазейная, д. Петровой.
И. Я. ПАВЛОВСКОМУ
20 октября 1898 г. Ялта.
Дорогой Иван Яковлевич, спасибо за «Le Temps» - получаю каждый день и читаю с удовольствием. Я в Ялте и пробуду здесь долго; быть может, даже поселюсь здесь с матерью. У меня умер отец, и теперь семья едва ли захочет жить в Мелихове, тем более, что там мне уже нельзя зимовать. Жду сестру в Ялту, будем обсуждать вместе, как быть.
А<лексей> С<ергеевич> тоже писал мне, что я «победил» и проч. Вам нужно набраться терпения; по всей вероятности, придется пережить Вам еще немало сюрпризов. У каждого человека в жизни бывает темная полоса, такая полоса и у Вас теперь. Но все обойдется рано или поздно, только крепко держитесь своей линии и не уступайте. Жаль, что Вы не сделались проприетером ((собственником)); но время еще не ушло, летом устроитесь. Крепко жму Вам руку. Если попадется турецкая газета, издаваемая в Париже младотурками, то пришлите мне, пожалуйста, Привет Вашей жене и детям.
Ваш А. Чехов
А. С. ЯКОВЛЕВУ (отрывок)
20 октября 1898 г. Ялта.
Вы можете оказать мне услугу или протекцию, и мы будем квиты до самого страшного суда. Буде найдете это удобным, возьмите на себя труд похлопотать насчет И<вана> П<авловича>, который состоит на службе учителем уже почти 20 лет и давно хочет примазаться к какому-нибудь казенному училищу ради чинопроизводства - и никак не может. Как бы ему в конце концов получить коллежского регистратора? Увы, он так же, как и я, не имеет никакого чина. И<ван> П<авлович> не кончил ни в университете, ни в гимназии, так как свою педагогическую карьеру начал чуть ли не с 18 лет. Но зато он считается заслуженным и образцовым педагогом. Он получил много наград, и грудь его подобна иконостасу: у него медалей, как у фельдфебеля, и если бы служба была государственной, то давно бы уже его произвели, по крайней мере, в статские советники. Здоровье мое недурно, погода редко бывает плохой, работать я, по-видимому, уже начал, так что живется пока ничего себе. Кем Вы состоите в министерстве земледелия? И я тоже не чужд Вашему министерству, я состою корреспондентом отдела сельскохозяйственной статистики, состою уже давно, так давно, что, кажется, уже имею право на ношение установленного знака (пустой коробки из-под сардин), но правом этим из вольнодумства не пользуюсь.
A. C. СУВОРИНУ
20 октября 1898 г. Ялта.
Вчера писал Вам насчет денег, а сегодня опять просьба. Мой бывший ученик Анатолий Яковлев, сын московского типографа и камергера С. П. Яковлева, автор нескольких рассказов, помещенных в «Новом времени», хочет повидаться с Вами. Я написал ему, что дома Вы бываете очень заняты и что удобнее всего ему подойти к Вам в театре и заговорить. Так вот, если в театре подойдет к Вам симпатичный молодой человек, то знайте, что этим Вы обязаны мне. Кстати сказать, это хороший, умный и очень воспитанный человек.
Я поздравляю Орленева и от души желаю ему всего хорошего; если не забудете, передайте ему, что я рад за него. Это хороший актер, художник. Погода в Ялте всё еще очень хорошая, теплая. Кашляю, но чувствую себя вполне порядочно и томлюсь, что я не на севере. Желаю всего лучшего и низко кланяюсь.
Ваш А. Чехов.
20 октябрь.
На обороте:
Петербург.
Алексею Сергеевичу Суворину.
Эртелев 6.
И. П. ЧЕХОВУ
20 октября 1898 г. Ялта.
20 окт.
Милый Иван, Миша телеграфировал, что Маша приедет в Ялту, но вот уже прошла неделя, нет ни Маши, ни известий. Я ничего не знаю, точно все сговорились скрывать от меня. Где мать?
Я, кажется, уже купил участок. После совершения купчей напишу подробности. Участок очень хороший, все хвалят, и мне уже предлагают за него на 1 1/2 тыс. дороже, хотя сам я плачу за него не наличными, а закладной по 5%.
Сегодня я написал насчет тебя Яковлеву. Жди последствий. Я сообщил твой адрес, так что сам не ходи, а жди, когда тебя позовут. Участок покупаю я в Ялте, в 15 минутах ходьбы от моря, сад, виноградник, своя вода. И кроме того еще именьице, о котором я тебе писал. Напрягусь, соберу все силы, и авось удастся устроиться по-человечески.
Соне и Володе поклон.
Твой Antonio.
На обороте:
Москва.
Его высокоблагородию
Ивану Павловичу Чехову.
Новая Басманная, д. Крестовоздвиженского,
Петровско-Басманное училище.
Т. Л. ЩЕПКИНОЙ-КУПЕРНИК
20 октября 1898 г. Ялта.
20 окт. вечер.
Милая кума, возвращаю Вам условие - с благодарностью за хлопоты. Пьесы получил - уже сдал в женскую гимназию, где будут играть их.
Сегодня у меня сильно голова болит. Напишу как-нибудь в другой раз, а теперь простите.
Жму крепко руку.
Ваш Повсекакий.
Ялта.
(Адрес просто: Ялта, Чехову.)
21 Чехов пишет
Л. А. АВИЛОВОЙ
21 октября 1898 г. Ялта.
Я прочел Ваше письмо и только руками развел. Если в своем последнем письме я пожелал Вам счастья и здоровья, то не потому, что хотел прекратить нашу переписку или, чего боже упаси, избегаю Вас, а просто потому, что в самом деле всегда хотел и хочу Вам счастья и здоровья. Это очень просто. И если Вы видите в моих письмах то, чего в них нет, то это потому, вероятно, что я не умею их писать.
Ваше письмо прислали мне из Лопасни в Ялту, оттого я и запаздываю ответом. Я теперь в Ялте, пробуду здесь еще долго и даже, быть может, останусь зимовать. Погода чудесная, совершенно летняя. Ваше невеселое, чисто северное письмо напомнило мне о Петербурге я вспомнил Ваших петербургских критиков, мудрецов, говорящих в ответ на «Забытые письма»: «Покорно благодарю!», вспомнил туман, разговоры, вспомнил и поскорее пошел к морю, которое теперь очаровательно. Быть может, даже я поселюсь в Ялте. У меня в октябре умер отец, и после этого усадьба, в которой я жил, потеряла для меня всякую прелесть; мать и сестра тоже уже не захотят жить там, и придется теперь начинать новую жизнь. А так как мне запрещено зимовать на севере, то свивать себе новое гнездо, вероятно, придется на юге. Отец умер неожиданно, после тяжелой операции - и это на меня и на всю семью подействовало угнетающе, не могу опомниться.
Недавно я дал редактору «Журнала для всех» Ваш адрес. Он хочет познакомиться с Вами.
Как бы ни было, не сердитесь на меня и простите, если в самом деле в моих последних письмах было что-нибудь жесткое или неприятное. Я не хотел огорчать Вас, и если мои письма иногда не удаются, то это не по моей вине, это против воли.
Крепко жму Вам руку и желаю всего хорошего. Мой адрес: Ялта. Больше ничего не нужно. Только - Ялта.
Ваш А. Чехов.
H. M. ЕЖОВУ
21 октября 1898 г. Ялта.
Дорогой Николай Михайлович, большое Вам спасибо за Епифанова. Вы даже сделали больше, чем я рассчитывал. В клиниках ему будет хорошо.
Рассказов моих, пожалуйста, не переписывайте. Ведь эта каторга. Время терпит, да и можно нанять какого-нибудь вольнопрактикующего писца или писицу; может рекомендовать Рассохин. Мое полное собрание сочинений подвигается вперед медленно, стоит почти на точке замерзания.
Еще раз спасибо. Крепко жму руку. Соне желаю успеха.
Ваш А. Чехов.
21 окт.
На обороте:
Москва.
Его высокоблагородию
Николаю Михайловичу Ежову.
Поварская, Б. Трубников пер., д. Джанумова.
Вл. И. НЕМИРОВИЧУ-ДАНЧЕНКО
21 октября 1898 г. Ялта.
21 окт.
Милый Владимир Иванович, я в Ялте и пробуду здесь еще долго. Деревья и трава зеленеют по-летнему, тепло, ясно, тихо, сухо и сегодня, например, не тепло, а прямо-таки жарко. Это мне очень нравится, и я, пожалуй, совсем поселюсь в Ялте.
Твоя телеграмма глубоко тронула меня. Большое спасибо и тебе, и Константину Сергеевичу, и артистам, которые вспомнили. Вообще, пожалуйста, не забывай и пиши мне хотя изредка. Ты теперь очень занятой человек, директор, но всё же пиши иногда праздному человеку. Пиши, как и что, как на артистов подействовал успех первых представлений, как «Чайка», какие перемены в распределении ролей и проч., и проч. Судя по газетам, начало было блестящее - и я очень, очень рад, так рад, что ты и представить себе не можешь. Этот Ваш успех еще раз лишнее доказательство, что и публике, и актерам нужен интеллигентный театр. Но отчего не пишут об Ирине-Книппер? Разве вышла какая-нибудь заминка? Федор у вас мне не нравился, но Ирина казалась необыкновенной; теперь же о Федоре говорят больше, чем об Ирине.
Здесь уже вовлекают меня в общественную жизнь. Назначили в женскую гимназию членом попечительного совета. И я теперь с важностью хожу по лестницам гимназии, и гимназистки в белых пелеринках делают мне реверанс. Что касается имения, о котором говорил Синани, то оно очень хорошо, поэтично, уютно, но дико; это не Крым, а Сирия. Стоит только 2 тыс., но я не покупаю, ибо и 2 тыс. у меня нет. Если продам Мелихово, то куплю.
Жду «Антигону». Жду, ибо ты обещал прислать. Нужна очень.
Жду сестру, которая, как телеграфировала, едет ко мне в Ялту. Будем вместе решать, как теперь быть. После смерти отца мать едва ли теперь захочет одна жить в деревне. Надо придумывать что-нибудь новое.
Поклон и привет Екатерине Николаевне, Роксановой, Книппер, Вишневскому - нижайший поклон. Вспоминаю о них с большим удовольствием. Будь здоров и благополучен. Пиши, пожалуйста. Крепко жму руку.
Твой А. Чехов.
Ялта.
Поклон Сумбатову.
В. М. СОБОЛЕВСКОМУ
21 октября 1898 г. Ялта.
21 окт.
Дорогой Василий Михайлович, не писал Вам до сих пор, потому что ничего не было определенного; я не знал, куда я поеду, где буду зимовать и т. д. Теперь же помаленьку всё определилось и я могу написать Вам. Во-первых, я здоров, и с этой стороны, т. е. со стороны физической, всё обстоит благополучно. Во-вторых, погода в Ялте очаровательная, лучше, чем была в Ницце в прошлом октябре. Деревья и трава еще зелены, тепло, сухо; одеваемся по-летнему. Море - прелесть. Одним словом, так хорошо, что я решил остаться зимовать в Ялте.
Здесь Елпатьевский, который строит себе трехэтажный дом, строит с аппетитом. Здесь Осипов, с которым я встретился у Вас. Есть кое-кто из врачей, приехавших на октябрь.
Итак, остаюсь в Ялте. Мой адрес одно слово: Ялта. Как только начнется дурная погода, я засяду и напишу Вам дюжину рассказов. Обещаю - и слово мое твердо.
Веселовский (А. Н.) взял с меня слово, что я дам рассказ для сборника в пользу медицинских курсов. Я обещал. Теперь же оказывается, что сборник редактирует не сам А. Н., а M-me Веселовская… Но рассказ все-таки придется послать.
Анатолий Яковлев пишет, что Вы не возвратили ему рукопись «Пожертвование», как обещали, и таким образом он лишен возможности переделать рассказ. Я успокоил его, обещал написать Вам.
До меня дошли слухи, что Браз пишет с Варвары Алексеевны. Удачно ли? Мой портрет, висящий теперь в Третьяковской галерее, мало кому нравится. В раме он совсем неинтересен; и кажется, трудно написать менее интересный портрет. Не повезло со мной Бразу.
Вы, вероятно, уже слышали, у меня после операции умер отец. Это событие перевернуло всю нашу жизнь; теперь придется, пожалуй, устраивать жизнь по-новому, так как мать едва ли захочет жить одна в деревне, зимой, когда жить вообще трудно. Жду к себе в Ялту сестру, и вместе мы решим, как нам быть.
Как поживает Варвара Алексеевна? Пожалуйста, передайте от меня поклон и привет и пожелание всего хорошего. Наташе, Глебу и Варе тоже по поклону. Я часто вспоминаю о них, пусть и они поминают меня в своих святых молитвах.
Вино в Крыму скверное, но привыкнуть можно; все-таки много не выпьешь. Кормят хорошо. Виноград дешев.
Да хранят Вас небеса. Если случится свободная минутка, то черкните две-три строчки. Были ли в театре Немировича?
Крепко жму руку.
Ваш душой А. Чехов.
Г. М. ЧЕХОВУ
21 октября 1898 г. Ялта.
21 окт.
Милый Жорж! На досуге, когда будешь проходить мимо редакции «Таганрогского вестника», зайди и попроси, чтобы газету высылали не в Лопасню, а мне по адресу: Ялта, А. П. Чехову. Теперь уже в Мелихове некому читать «Таганрогский вестник».
В Ялте чудесная летняя погода; я присматриваю себе небольшой участок и, вероятно, куплю. Роскошный вид на море. Скажи Леле, что около Ялты в сосновом лесу теперь собирают рыжики и маслята. На улице продают грибы. Никак не думал, что и тут знаком грибной спорт. Поклон тете, Сане, Леле, Володе и Иринушке. Твой А. Чехов.
На обороте:
Таганрог.
Его высокоблагородию
Георгию Митрофановичу Чехову.
Конторская ул., с. дом.
22 Не забуду, как зимой, в начале 1984 года, пожилой человек в Народном театре Луги читал свою пьесу.
Это было до того утомительно, что помню до сих пор.
Но Наталья все мужественно выдержала.
Такая игра в театр!
Если сунулся, играй по правилам.
Ей был важен этот мнимый авторитет чуткости.
Когда и бездаря нельзя вытолкать.
23 Чехов пишет
E. M. ШАВРОВОЙ-ЮСТ
23 октября 1898 г. Ялта.
23 окт.
Вы всегда были добры ко мне, многоуважаемая коллега, очень добры - и верьте, я умею ценить это. Ваше последнее письмо глубоко меня тронуло, и я шлю Вам тысячу благодарностей прямо из глубины души,
Вчера был в доме Иловайской. Там говорила о Вашей сестре Ольге Михайловне. В самом деле, если она хворает, то отчего бы ей не приехать в Ялту? Погода здесь очаровательная. Тихо, тепло, ясно, деревья зеленеют, как летом; розы, гелиотроп. Здешний воздух скоро поправил бы Вашу сестру. А здешние доктора? Например, я. Напишите Вашей сестре, что я лечил бы ее бесплатно (Вы недоверчиво улыбаетесь) и вылечил бы ее в одну неделю. Повлияйте на нее, пожалуйста, убедите. С мигренью и с расстроенной, утомленной нервной системой нельзя жить в Москве. Да и нам было бы веселей, если бы она приехала. Тут кстати же ставят «Романтиков» (в Женской гимназии), она могла бы сыграть героиню, если бы пожелала.
Сегодня я перебираюсь в дом Иловайской. Я в 1892 г. познакомился с ней, т. е. с M-me Иловайской, в Хреновом, где ее муж управлял лошадями, и мы встретились теперь как старые знакомые. Говорят, что у нее очень хорошие обеды - и это так приятно!!
Отчего бы и Вам не приехать в Ялту?
Позвольте крепко пожать Вам руку и еще раз поблагодарить. Теперь я уже не cher maitre*, а просто лентяй. Ничего не пишу, а только ем.
Будьте здоровы.
Ваш А. Чехов.
На обороте:
Петербург.
Ее высокоблагородию
Елене Михайловне Юст.
Ивановская, 20.
* дорогой учитель (франц.)
24 Чехов пишет:
В. А. ГОЛЬЦЕВУ
24 октября 1898 г. Ялта.
Милый Виктор Александрович, здравствуй, голубчик! С приездом!
В моих писаниях вышла заминка, но это ничего; впредь буду исправен, дай только вздохнуть.
Тогда я не взял 500, которые ты распорядился (перед своим отъездом) выдать мне. Я обошелся; и теперь пока у меня есть немного на расходы. Когда понадобятся деньги, напишу и тогда вышлешь.
Читал, что общество грамотн<ости> выпустило два моих рассказа. Пришли мне несколько экземпляров. Это хорошо, что рассказы издали отдельно.
Здесь Елпатьевский (отец Елпатий, как зовут его в Ялте) и Миров-Миролюбов, издатель рублевого «Журнала для всех». Елпатий строит себе трехэтажный дом.
Будь здоров и счастлив. Жму руку.
Твой А. Чехов.
24 окт.
На обороте:
Виктору Александровичу Гольцеву.
В. М. ЛАВРОВУ
24 октября 1898 г. Ялта.
24 окт.
От всей души благодарю тебя, милый мой друг Вукол Михайлович, за твое письмо и сочувствие. О смерти отца мне не телеграфировали из дому, о ней я узнал стороной; самое горькое в этом неожиданном известии было то, что старику пришлось пережить мучительную болезнь, потом тяжелую операцию. Если бы я был дома, то, по всей вероятности, всё бы обошлось благополучно.
Я не поехал к тебе в Сочи, потому что успел выбраться из дому только 15-го сентября. Следовало бы теперь поехать туда и посмотреть, но в Ялте великолепная, совершенно летняя погода, никуда не хочется уезжать. Крым очень хорош. Никогда раньше он мне так не нравился, как теперь. Зимовать, должно быть, я останусь в Ялте, и если поеду куда-нибудь отсюда, то недалеко и не надолго. Вероятно, побываю на Афоне. Адрес мой прост: Ялта.
Жду сестру. Вместе будем решать, как теперь быть. После смерти отца мать едва ли захочет жить в деревне; придется, пожалуй, устраивать новое гнездо.
Еще раз благодарю тебя, дорогой мой, и крепко обнимаю. Твое письмо меня растрогало. Поклонись Софье Федоровне, будь здоров и передай от меня всем твоим пожелания здоровья и благополучия.
Твой А. Чехов.
Л. С. МИЗИНОВОЙ
24 октября 1898 г. Ялта.
24 окт.
Милая Лика, у меня две новости. Во-первых, умер отец. У него сделалось ущемление кишки; захватили поздно, везли до станции по ужасной дороге, потом в Москве делали операцию, вскрывали живот. Судя по письмам, конец жизни у него был мучительный, Маша настрадалась. И у меня на душе тяжело.
Во-вторых, я покупаю (в долг) участок около Ялты, чтобы иметь недвижимость, на которой я мог бы зимовать и разводить на досуге ненавистный Вам крыжовник. Уголок, который я покупаю, расположен в живописной местности; виды на море, на горы. Свой виноградник, свой колодезь. Это в 20 минутах ходьбы от Ялты. Уже начертил план, причем не забыл и гостей, отвел для них комнатку в подвальном этаже; в этой комнатке, в отсутствие гостей, будут жить индюшки.
Как бы ни было, в Париж едва ли я попаду раньше апреля. Вас видеть ужасно хочется, но уезжать не хочется. И денег нет, да и в Крыму хорошо, так хорошо, что сказать не могу. Погода изумительная, настоящее лето. Нет, должно быть, Вам придется приехать в Россию, а не мне в Париж. Если скоро приедете в самом деле, то привезите мне галстуков и платков (с меткой А), я заплачу Вам. Честное слово, заплачу! Хоть на сто рублей привезите, за всё отдам, ндраву моему не препятствуй.
Ваши фотографии очень хороши. Вы даже красивы, чего я никак не ожидал. Я послал бы Вам свою фотографию, но у меня ее нет. Мой портрет Вы можете увидеть в Третьяковской галерее. Кстати сказать, этот бразовский портрет ужасно неинтересен.
Жду Машу. Она на днях приедет в Ялту, чтобы повидаться и поговорить. После смерти отца, после этой катастрофы, которая продолжалась несколько дней и держала всех в напряжении, едва ли мать и сестра захотят жить в Мелихове. Я уже думаю, не переехать ли нам всем в Крым. Тут тепло и удобно жить.
Пишите, Лика. Не ленитесь. Мой адрес прост: Ялта. Если вздумаете приехать в Россию, то напишите за неделю.
Откуда Вы взяли, что у меня лысина? Что за дерзости?! Понимаю: это Вы мстите мне за то, что когда-то в одном из своих писем я дружески, совсем не желая оскорблять Вас, указал Вам на Вашу кривобокость, благодаря которой Вы до сих пор еще, к сожалению, не вышли замуж.
Будьте здоровы и счастливы. Не забывайте Вашего старого обожателя.
А. Чехов.
И. П. ЧЕХОВУ
24 октября 1898 г. Ялта.
24 окт.
Милый Иван, получил от Маши телеграмму, что она приедет в Ялту во вторник. Если ты догадался прислать с ней гваяколу, то это очень хорошо.
На всякий случай позволь преподать тебе правила:
1) Для телеграмм достаточно адреса: Ялта, Чехову.
2) Всякий раз с оказией, кто бы ни ехал в Крым, присылай гваяколу и стопку «гигиенической» бумаги, которая стоит у Мюра 18 коп.
Послезавтра, кажется, совершаю купчую. Если так, то ты и Соня летом будете жить уже не у Желтышова, а в моем собственном шато*. Вид на море и на горы великолепный. Рядом с участком татары продают вкуснейшие бублики. Впрочем, подробности после, когда кончу с купчей.
Твой Antoine.
На обороте:
Москва.
Ивану Павловичу Чехову.
Нов. Басманная, д. Крестовоздвиженского.
* замке (франц. chаteau)
То же число 24-ое октября, но уже моя жизнь:
Огромное событие: письма Чехова, - но что же другие впечатления? Вот по телеканалу Культура ТКК - Ольга Яковлева, ее вечер. Чрезвычайно трепетная натура.
25 Чехов пишет
M. П. ЧЕХОВУ
25 октября 1898 г. Ялта.
25 окт.
Милый Мишель, я хотел послать с Пеше тебе и О<льге> Г<ермановне> что-нибудь крымское, но ничего не нашел подходящего, всё чепуха. Пеше засвидетельствует, что я долго искал - будь, значит, доволен и этим. Я в Ялте, живу на даче Иловайской, тут и столуюсь. Обедаю вместе с M-me Шавровой и Ашей; это мне за грехи. Адрес мой: Ялта. Послезавтра совершаю купчую крепость. Покупаю участок в Аутке, в 20 минутах ходьбы от моря; чудесный вид во все стороны, на море, на горы; сад, виноградник, колодезь, водопровод, канализация, и места достаточно даже для того, чтобы иметь огород. Я купил по 5 1/2 руб. за сажень, и теперь уже мне дают по 8. Плачу не наличными, а закладной, без процентов. Владелец из уважения не хочет процентов. Из Питера уже пришли 5 тыс., и во вторник же я начну строиться, потом заложу дом в банк и расплачусь со всеми долгами. Кроме участка в Ялте куплю, вероятно, еще именьице в Кучукое, если оно понравится Маше. Во всяком случае буду сообщать тебе подробности. Маша пишет, что в Мелихове невыносимо тоскливо. Всё клонится, вероятно, к тому, что придется продать Мелихово. «Северному краю» скажи, что я пришлю что-нибудь, только после. Пусть высылают газету. Я уже член Ялтинского о<бщест>ва взаимного кредита. Имею право носить мундир VI класса, так как избран членом попечительного совета женской гимназии; нет ли у тебя продажного мундира? Здесь чудная, летняя погода, цветут розы. Масса рыжиков и маслят в лесу.
Твой Anton.
На обороте:
Ярославль.
Его высокоблагородию
Михаилу Павловичу Чехову.
Духовская ул., д. Шигалевой.
26 Чехов пишет:
M. П. ЧЕХОВУ
26 октября 1898 г. Ялта.
26 окт.
Милый Мишель, едва послал тебе свое открытое письмо, как получил твое. О том, что все вы переживали во время похорон отца, я знал, и у меня было отвратительно на душе. О смерти отца я узнал только 13-го вечером от Синани, мне же почему-то не телеграфировали, и если бы я случайно не зашел в лавочку Синани, то долго бы еще находился в неведении.
Я покупаю в Ялте участок и буду строиться, чтобы иметь место, где зимовать. Перспектива постоянного скитанья, с номерами, швейцарами, случайной кухней и проч. и проч. пугает мое воображение. Со мною зимовала бы и мать. Здесь зимы нет; конец октября, а розы и прочие цветы цветут взапуски, деревья зелены и тепло. Много воды. Кроме дома ничего не нужно, никаких служб; всё под одной крышей. В подвальном этаже уголь, дрова, дворницкая и всё. Куры несутся круглый год, и для них особого помещения не нужно, достаточно перегородки. Вблизи булочная, базар. Так что матери будет, очень тепло и очень удобно. Кстати же в лесничестве всю осень собирают рыжики и маслята - и это развлечет нашу мать. Строить сам я не буду, всё сделает архитектор. К апрелю дом будет готов. Участок, с городской точки зрения, большой; поместится и сад, и цветник, и огород. С будущего года в Ялте железная дорога.
Кучукой не годится для солидного жития. Это дача, очень милая, и покупать ее стоит только потому, что она мила и что дешево продается.
Что касается женитьбы, на которой ты настаиваешь, то - как тебе сказать? Жениться интересно только по любви; жениться же на девушке только потому, что она симпатична, это всё равно, что купить себе на базаре ненужную вещь только потому, что она хороша. В семейной жизни самый важный винт - это любовь, половое влечение, едина плоть, всё же остальное - не надежно и скучно, как бы умно мы ни рассчитывали. Стало быть, дело не в симпатичной девушке, а в любимой; остановка, как видишь, за малым.
В Серпуховск<ом> уезде всё печальные события, с Витте удар, с Коврейном удар, Сидоров умер, Василий Иванович (бухгалтер) в чахотке.
Завтра приедет Маша. Мы посоветуемся, обсудим всё как следует; о нашем решении извещу.
Здесь адвокат кн. Урусов. Интересно рассказывает. Хочет тоже покупать участок. Скоро в Ялте не останется ни одного клочка, все торопятся покупать. Купить мой участок мне помогла моя литература. Только потому, что я литератор, мне продали дешево и в долг.
Будь здоров и передай поклон Ольге Германовне и Жене. От брюшного тифа уберечься не трудно; он не заразителен, нужно только не пить сырой воды.
Мой «Дядя Ваня» ходит по всей провинции, и всюду успех. Вот не знаешь, где найдешь, где потеряешь. Совсем я не рассчитывал на сию пьесу. Будь здоров, пиши.
Твой А. Чехов.
Что отца похоронили в Ново-Девичьем, это очень хорошо. Я хотел телеграфировать об этом, но думал, что уже поздно; вы угадали мое желание.
Здесь д-р Бородулин, тебе кланяется. В Госуд<арственном> банке один чиновничек спрашивал о тебе, тоже велел кланяться.
На конверте:
Ярославль.
Его высокоблагородию
Михаилу Павловичу Чехову.
Духовская, д. Шигалевой.
И. П. ЧЕХОВУ
26 октября 1898 г. Ялта.
26 окт.
Опять пишу тебе, милый Иван. В «Новостях» была напечатана телеграмма из Ялты от 24-го октября, будто здоровье мое ухудшилось, постоянный кашель, кровохарканье и проч. Всё это чистейшая ложь, глупая выдумка, которая может обеспокоить родных и знакомых. Честное слово, температура у меня нормальна, даже не бывает повода к тому, чтобы ставить термометр; кашель не больше прежнего, кровохарканья в Ялте не было ни разу. Если телеграмму перепечатают московские газеты, то будет скверно; как бы не прочла мать. Еще раз подтверждаю честным словом, что телеграмма лжет. Кланяйся Соне и Володе.
Твой Antonio.
И я подтверждаю, что А<нтон> П<авлович> здоров, и только можно удивляться, откуда и зачем посылаются такие ненужно лживые сведения.
В. Миров.
На обороте:
Москва.
Ивану Павловичу Чехову.
Нов. Басманная, д. Крестовоздвиженского,
Петровско-Басманное училище.
27 Чехов пишет
А. С. СУВОРИНУ
27 октября 1898 г. Ялта.
Температура нормальная. Кашель не больше прежнего. Самочувствие хорошее. Не опровергайте. Лучше пренебречь.
Чехов.
На бланке:
Петербург, Суворину.
А. С. СУВОРИНУ
27 октября 1898 г. Ялта.
27 окт.
Не знаю, кому понадобилось пугать мою семью, посылать эту жестокую телеграмму, притом совершенно лживую. Всё время температура у меня была нормальна; я даже ни разу не ставил термометра, так как не было повода. Кашель есть, но не больше прежнего. Аппетит волчий, сплю прекрасно, пью водку, пью вино и т. д. Третьего дня я простудился, сидел по вечерам дома, но теперь опять хорошо. Н. и В. Коломнины видели меня и расскажут, буде пожелаете.
Я просил Вас телеграфировать просто - Ялта, Чехову. Прибавка «дача Бушева» и «д. Иванова» только сбивают почту, так как я часто меняю квартиру. Теперь я живу на даче Иловайской. Помните Хреновое? Помните гоголевскую «Женитьбу» с барышней Иловайской в роли невесты? Так вот я теперь живу у этих самых Иловайских. Обедаю вместе с madame, ведем разговоры о гомеопатии. Дочь уже замужем. Сам генерал на покое.
К. С. Тычинкин в своем письме ужасается: как бы полное собрание не хлопнуло меня по карману. Конечно, трудно судить о будущем, возможны всякие напасти. Я не буду особенно гнаться за объемом книги, мне важен только «тип» издания, внешний вид томика, такой вид, чтобы можно было и не надоело бы держаться его до конца дней моих, хотя бы я прожил еще 64 года. Чтобы не производить особенной путаницы в своих делах, я согласился бы так, чтобы второй том назывался «Пестрые рассказы», третий - «В сумерках», четвертый - «Рассказы», пятый - «Хмурые люди» и т. д. Для первого же я дал бы юмористические рассказы (которые уже послал с Коломниными), а затем бы уж следующие свои книги называл бы просто: том такой-то, «Рассказы» (и в скобках названия рассказов). Как Вы сие находите? А в случае большой повести или романа я том назвал бы именем этой повести… Таким образом можно избежать убытков, как мне кажется. Только надо торопиться, Константин же Семенович, по-видимому, еще нескоро, очень нескоро пришлет мне обещанные образцы бумаги и шрифта. В Ялте мои книги идут ужасающе. Не успевают выписывать. В своей телеграмме я просил Вас не писать опровержения. Когда обо мне пишут, это меня неприятно волнует.
Здесь адвокат кн. Урусов. Бывает у меня. Держится и говорит так, будто выпивши, но очень себе на уме.
Анне Ивановне, Насте и Боре поклон и привет и пожелание всех благ. Сегодня жду к себе сестру, приедет вечером.
Спасибо Вам за телеграмму и вообще за участие. Деньги получил - и тоже спасибо.
Ваш А. Чехов.
Не знаешь, где найдешь, где потеряешь: мой «Дядя Ваня» идет в провинции шибко, в каждом городе по нескольку раз. В Одессе шел осенью три раза, идет в Харькове и т. д.
29 Чехов пишет
Я. С. НЕРПЕРТУ
29 октября 1898 г. Ялта.
29 окт.
Многоуважаемый Яков Семенович, пока всё очень хорошо. Только выкиньте слово, подчеркнутое зеленым. И мне кажется, есть кое-что лишнее в биографических подробностях. Я бы не называл братьев и учителей - это только загромождает. В указаниях времени я держался бы иного приема. «В 1839 г.» - это мало говорит французу, и вместо этого, пожалуй, лучше было бы так: «Когда Д<остоевско>му было 20… лет»; и также не лишнее было бы дать легкий и очень короткий историко-литературный обзор того времени, когда начал и жил г. Д<остоевский>, надо указать, что он начал при таких-то и таких-то обстоятельствах, в царствование Николая I, в царствование Белинского и Пушкина (последний ведь имел на него громадное, подавляющее влияние). И вот эти имена - Белинский, Пушкин, Некрасов, по-моему, более выразительны, как даты, чем цифры, которые обыкновенно туго воспринимаются вниманием слушателя и остаются немыми.
Тон Вашей статьи ровный, славный и убедительный.
Буду ждать продолжения.
Если увидите Иван Яковлевича, то поклонитесь ему.
Ваш А. Чехов.
Пушкина я послал Вам посылкою. Надеюсь, что Вы уже получили.
А. А. ХОТЯИНЦЕВОЙ
29 октября 1898 г. Ялта.
Вы купите сегодня 1/2 ф. ((фунта)) сырого кофе мокко, принесете ко мне, у нас сжарят и смелют.
А. Чехов.
Если и эта телеграмма касается меня, то пришлите ее немедленно ко мне.
30 Чехов пишет:
И. П. ЧЕХОВУ
30 октября 1898 г. Ялта.
Я послал столько телеграмм, что, надеюсь, всё теперь успокоилось.
Участок куплен, купчая совершена, приступаем к постройке, и Маша уже чертит план. Мы решили так: лето будем проводить в Мелихове, как всегда, зимовать же - я и мать - будем в Ялте, где зимою так удобно жить.
Привет Соне и Батёкину.
Будь здоров и благополучен. Не приедешь ли в Ялту на рождество?*
Твой Antoine.
30 окт.
Маша кланяется.
* Здесь в декабре бывают теплые дни, иногда совсем без морозов.
На обороте:
Москва.
Ивану Павловичу Чехову.
Новая Басманная, д. Крестовоздвиженского.
К. А. КАРАТЫГИНОЙ
Конец октября 1898 г. Ялта.
Совершенно здоров, благополучен. Кланяюсь, благодарю.
Чехов.
31 Путешествие в Иерусалим.
Не наш, Новый, а в настоящий.
Ноябрь
1 Чехов пишет
А. А. МИХАЙЛОВУ
1 ноября 1898 г. Ялта.
Многоуважаемый
Алексей Антонович!
Прилагая при сем письмо г-жи Анисимовой, убедительно прошу Вас ответить на него по следующему адресу: Лопасня, Москов. губ., Марии Павловне Чеховой для передачи А. И. Анисимовой. Сам я не отвечаю, потому что не имею под рукой школьных счетов и не помню подробностей. Исполнением этой моей просьбы очень меня обяжете. Мой адрес: Ялта, А. П. Чехову.
Прошу Вас передать поклон Вашему семейству и желаю всего хорошего.
Уважающий Вас
А. Чехов.
1 ноября.
А. И. УРУСОВУ
1 ноября 1898 г. Ялта.
Воскресенье.
Дорогой Александр Иванович, сегодня вечером мне нельзя выходить, не велят доктора. Пожалуйста, ради небес, приходите ко мне в 8-9-10 часов, у меня и поужинаем. Буду ожидать Вас с нетерпением. В случае, если не дай бог, Вас задержит что-либо (например, красивая татарка), то скажите мне в телефон.
Мне очень, очень хочется повидаться с Вами.
Ваш А. Чехов.
Аутская, д. Иловайской.
На конверте:
Князю Александру Ивановичу Урусову.
«Россия».
Я – в Варшаве: театральная столица. Здесь Анджей Вайда и его театр. Но я-то, я – артист поневоле и, увы, горе-артист в жизни. Со страха.
Эти огромные, пылающие города!
Они никогда не обманывали моих ожиданий: и в воображении, и в снах они представали факелами Вечности!
Кажется, всего-то огни столбов, - но в них трепещет юношеская мечта о какой-то особой возвышенной жизни.
Когда обыденной, скучной жизни не хватает мечты, она приходит из этих огней. Но именно тут мечта испытывается на прочность: надо искать ночлег.
2 Чехов пишет
В. Ф. КОМИССАРЖЕВСКОЙ
2 ноября 1898 г. Ялта.
2 ноябрь.
Вы пишете: сделайте, сделайте, сделайте. А я Вам: Вы добрая, добрая, добрая, добрая… тысячу раз! Когда поеду к себе на родину в Таганрог, то побываю по соседству в Ростове и повидаюсь с Васильевым, о котором я уже читал и слышал. Не спешу, потому что, во-первых, в Ростове теперь холодно, а во-вторых, нет особенной надобности торопиться, так как дела мои не так уже плохи и в газетах было уже опровержение.
В Ялте погода очень хорошая, тепло, всё зелено, и, вероятно, я останусь тут зимовать. Зима будет длинная, длинная.
Пожалуйста, пришлите мне в Ялту Вашу фотографию, не отказывайте мне в этом, фотографию по возможности очень хорошую, кабинетного формата - не меньше. И также сообщите Ваш адрес, чтобы мне не посылать своих писем в театр.
Не желаете ли, чтобы очень хороший художник-портретист написал с Вас портрет? Есть такой молодой художник - Браз, модный; в Третьяковской галерее уже выставлены его работы. Когда он писал меня в Ницце, то убедительно просил, чтобы я представил его Вам. Женские портреты ему особенно удаются. Если у Вас найдется время для 10-12 сеансов, то напишите мне, я спишусь с ним. Повторяю, это хороший, настоящий художник, не какой-нибудь мазилка. Хорошо, если бы портрет был готов к выставке.
Ваше письмо меня глубоко тронуло, и я благодарю Вас от всей души. Вы знаете, как я отношусь к Вам, и, стало быть, поймете, как я благодарю и как был рад получить от Вас письмо.
Вы ничего не пишете о Вашем здоровье. Как Вы поживаете? Я постоянно спрашиваю об этом у своих петербургских знакомых, и они говорят, что Вы поправились.
Крепко жму Вашу руку.
Преданный А. Чехов.
Г. М. ЧЕХОВУ
2 ноября 1898 г. Ялта.
2 ноябрь.
Милый Жорж, спасибо за письмо. По словам Маши, мать чувствует себя в Мелихове хорошо, и потому мы решили, что всё останется по-старому. Летние месяцы я буду проводить в Мелихове, на зиму же уезжать в Ялту. Тут в Ялте я уже купил себе клочок земли и начинаю строить логовище, приличное нашему чину и званию. Рассчитываю, что зимовать в Ялте будет со мной и мать. Дом будет теплый, хозяйственный, и жизнь здешняя похожа на таганрогскую: базарные бублики, алва и проч. - так что, надо полагать, матери понравится. Вид на море и на горы изумительный. Участок я купил по случаю, дешево, и теперь уже мне дают за него вдвое. 22 минуты ходьбы от набережной.
Володю поздравляю и желаю ему дальнейших успехов. Тете, Сане и Леле низко кланяюсь. Маша утомлена и дурно спит. Она шлет свой привет тебе и всем твоим. Уезжает через 3 дня, я остаюсь один. Здоровье мое благоприлично, не верьте газетам. Если зимой приедешь в Ялту, то я буду рад, устрою тебя здесь. Пока погода теплая, солнечная.
Твой А. Чехов.
На обороте:
Таганрог.
Его высокоблагородию
Георгию Михайловичу Чехову.
Конторская, с. дом.
3 В пути все кажутся контрастными: то ли очень злыми, то ли слишком добрыми. Как тут ни хорошо, тут нет мне места. Даже предположительно.
«La bestia que has visto, era y no es; y esta para subir del abismo y ir a perdicion. Зверь, что видим, был и нет его; и зверь исчезнет в бездне».
Такие вот апокалиптические видения.
«Жена, облеченная в солнце» - оттуда?
4 Чехов пишет
И. П. ЧЕХОВУ
4 ноября 1898 г. Ялта.
Милый Иван, гваякол и бумагу получил, большое тебе спасибо. Подробности о моем житии, об участке и проч. расскажет тебе Маша.
Когда будешь посылать вещи через транспортную контору, то узнай, можно ли посылать через контору из Лопасни и почем это выйдет за пуд. Мой адрес для багажа: Ялта, д. Иловайской.
Было ли что-нибудь от Яковлева? Если что будет, напиши. Поклон Соне и Володе. Будь здоров.
Твой А. Чехов.
4 ноябрь.
На обороте:
Его высокоблагородию
Ивану Павловичу Чехову.
5 Чехов пишет
И. П. ЧЕХОВУ
5 ноября 1898 г. Ялта.
5 ноябрь.
Милый Иван, посылаю тебе письмо Анатолия Яковлева, сына Сергея Павловича. По-видимому, дело идет на лад, и если оно почему-либо застрянет, то отец сделает то, чего не сумел сделать сын. Только поскорее пришли мне копию со своего формуляра или набросай curriculum vitae (течение жизни) ((нынешнее знаменитое си-ви)); я написал, что ты на службе уже 20 лет, но, я думаю, достаточно и 15, если не выходит всех 20-ти. Твой формуляр я пошлю Яковлеву. Что ты не граф и не дворянин, Яковлеву известно, и, очевидно, это обстоятельство не может служить препятствием к получению чина китайского императора. Как бы ни было, поспеши, чтобы в самом деле вопрос был решен уже в начале года. Копию с формуляра не нужно засвидетельствовать; это так только, для проформы.
Маша сегодня уехала. Погода чудесная, просто волшебная.
Письмо Яковлева по прочтении возврати. Если он, Яковлев, напишет, что представление уже сделано, то я буду тебе телеграфировать.
Будь здоров. Соне и Володе нижайший поклон и привет из глубины сердца.
Твой Antoine.
У Яковлевых знакомство громадное.
6 Чехов пишет
M. П. ЧЕХОВОЙ
6 ноября 1898 г. Ялта.
6 ноябрь, вечером.
Милая Маша, посылаю тебе письмо д-ра Григорьева, которое привез в Ялту И. Г. Витте. Григорьев уже не в Угрюмове, так как угрюмовский пункт земским собранием не утвержден. На это его письмо ответь ему, что ровно ничего не слышала ни от Левшина, ни от кого-либо другого и что ты очень благодарна ему, Григорьеву, за помощь, оказанную им отцу. Это его успокоит. Напиши так: «Многоуважаемый Евгений Павлович! Запаздываю ответом на Ваше письмо, потому что получила я его не в Ялте, как Вы рассчитывали, а в Москве. После операции проф. Левшин ничего не говорил мне о Вас. Ни от проф. Левшина и ни от кого-либо другого я не слыхала ничего такого, что могло бы дать повод к слухам, о которых Вы пишете. Я от всей души благодарю Вас за помощь, оказанную моему отцу, и брат А<нтон> П<авлович> тоже поручил мне благодарить Вас; я рассказала ему об участии, которое приняли Вы в нашем горе, и он был очень тронут. Позвольте пожелать Вам всего хорошего и выразить сожаление, что Вы уже более не служите у нас. Искренно Вас уважающая М. Чехова».
Кажется, достаточно.
Наташи всё нет. Пишу это по возвращении из женской гимназии, где сестра Сытенко играла для меня на пианино. Немировичу я написал. Утром дул холодный норд-ост, к вечеру стало тихо. Когда увидишь Е. И. Коновицер, то поблагодари ее за шоколад Крафта. Гольцев прислал письмо, спрашивает, нужны ли деньги. Завтра отвечу ему.
Поклон нижайший Александре Александровне. Без тебя скучно. Ты произвела в Ялте очень хорошее впечатление, какое тебе даже не снилось.
Будь здорова. Где и что мать? Сообщи свой новый адрес, если хочешь по телеграфу, по адресу: Ялта, Чехову.
Твой А. Чехов.
Если Григорьев будет настаивать, то скажи ему, что ты была так утомлена, что ничего не помнишь. Он, очевидно, мучается.
8 Чехов пишет
Е. Я. ЧЕХОВОЙ
8 ноября 1898 г. Ялта.
Милая мама, если Вы еще дома, то, пожалуйста, возьмите мои две рубахи (шелковые ночные) и отдайте Маше, чтобы она прислала вместе с другими вещами.
Как Вы поживаете? О моем житьи-бытьи Вы уже знаете от Маши. Всё благополучно.
Будьте здоровы, не скучайте.
Поклон Марьюшке, Маше и Роману. Целую Вам руку.
Ваш А. Чехов.
8 ноябрь.
На обороте:
Лопасня, Моск. губ.
Евгении Яковлевне Чеховой.
М. П. ЧЕХОВОЙ
8 ноября 1898 г. Ялта.
Милая Маша, к посылке прибавь ночную рубаху или даже две, ибо одна у меня порвалась. Сегодня, 8-го ноября, ветер, но солнце светит вовсю.
Как доехала? Что нового? Нашла ли квартиру в Москве? Копию с фасадов пришлю, Шаповалов уже кончает чертить.
Не знаю, куда адресоваться, пишу наудачу в дом Кирхгофа.
Будь здорова.
Твой Antoine.
Витте с женой у Яхненко, в той комнате, где ты жила. О Наташе ни слуху ни духу.
Вчера вечером в Дерекое был пожар.
На обороте:
Москва.
Марии Павловне Чеховой.
Сухаревская-Садовая, д. Кирхгоф, кв. 17.
9 Чехов пишет
С. И. БЫЧКОВУ
9 ноября 1898 г. Ялта.
9 ноябрь.
Добрейший кум Семен Ильич! Прежде всего позвольте поблагодарить Вас за память и внимание, которые я дорого ценю.
Здоровье мое хорошо настолько, что я могу работать и выходить из дому даже в дурную погоду. Пока все обстоит благополучно.
Сестра моя передавала о том, что Вы присутствовали на похоронах моего отца, и я тогда же мысленно поблагодарил Вас, а теперь благодарю в этом письме.
Мне хотелось бы исполнить Ваше желание, выслать Вам свою фотографию, но, к сожалению, у меня нет с собой ни одной карточки. Если снимусь в Ялте, то пришлю.
Желаю Вам и Вашему семейству здоровья и всего хорошего.
Уважающий Вас
А. Чехов.
На конверте:
Москва.
Семену Ильичу Бычкову.
Большая московская гостиница.
И. И. ГОРБУНОВУ-ПОСАДОВУ
9 ноября 1898 г. Ялта.
9 ноября.
Дорогой Иван Иванович, я пробуду в Ялте еще долго; быть может, даже останусь здесь зимовать, а потому всё - книжки, «Палату № 6», гонорар и письма - направляйте в Ялту. Адрес просто: Ялта, А. П. Чехову. Авторских экземпляров «Палаты» не присылайте, с меня будет достаточно пяти экземпляров. Корректуру «Жены» я прочел, «Палаты» же - только первую половину. Впрочем, беда небольшая, ошибок очень мало.
Да, умер наш старик, и в Мелихове теперь жутко. Я думал, что мать и сестра не станут жить в Мелихово или, по крайней мере, будут сильно скучать в нем, и я уже соображал - не продать ли имение; но приехала в Ялту сестра, мы стали советоваться, и я понял, как мы привыкли к Мелихову и как тяжело было бы расставаться с ним. Решили не продавать.
Если вспомню или случится прочесть какую-нибудь повесть, достойную издания, то тотчас же напишу Вам. Не возьмете ли Вы на себя труд прочесть старого писателя Гребёнку? Когда-то я читал его с удовольствием, припоминается трогательный рассказ «Доктор», который, мне кажется, стоило бы издать. Дело давнее, быть может, и ошибаюсь.
Здоровье мое недурно; работаю и выхожу из дому даже в дурную погоду. Кровохарканья давно уже не было.
В своей жизни я ни одного человека не уважал так глубоко, можно даже сказать, беззаветно, как Льва Николаевича. Ваши строки о нем доставили мне большое удовольствие.
Крепко жму Вам руку, благодарю за милое письмо и желаю здоровья и всего хорошего. Хотелось бы поговорить с Вами. Жена Ваша со мной незнакома, но всё же поклонитесь ей от меня.
Ваш А. Чехов.
На конверте:
Москва.
Ивану Ивановичу Горбунову.
Зубово, Долгий пер., д. Нюниной.
10 Чехов пишет
В. А. ГОЛЬЦЕВУ
10 ноября 1898 г. Ялта.
Милый друг Виктор Александрович, спасибо за письмо. Я жив и здоров, работаю помаленьку. Деньги пока мне не нужны, не присылай; но если придет сестра Маша и попросит, то, пожалуйста, распорядись выдать ей. Полагаю, что за всю предстоящую зиму не понадобится более 500 р. - суммы, которую ты предлагал мне взять осенью.
Вчера было холодно, сегодня дождь и тепло. В саду еще цветы.
Вчера в ресторане Елпатий ел сосиски и говорил о подрядчиках.
Крепко тебя обнимаю. Поклон и привет Вуколу.
Будь здоров и счастлив.
Твой А. Чехов.
10 ноябрь.
На обороте:
Москва.
Виктору Александровичу Гольцеву.
Шереметевский пер., в редакции «Русской мысли».
А я - в Будапеште.
Я защищен самим воздухом странствий, теплом песчаной дороги и близкого неба, но на самом деле быть бедным в Европе куда тяжелее, чем в России.
Советская бедность была ложью, а в новом мире делается вид, будто бедности просто нет.
Живи и чувствуй снег!
Тогда хорошо будет.
Первый снег, что еще хранит тепло земли и лета.
Выпадет – и не уснуть: он лежит рядом, за окном, и твердеет, и будто что-то хочет сказать.
В пути мои чувства метафизичнее, чище, сильней: одиночество, ужас, кошмары скитаний ценны своей подлинностью.
Сплю на стульях, окруженный видениями.
Я не в недостроенном здании, а в замке.
Какие-то лица смотрят в меня из темноты
Во сне перебираешь старые фото – и узнаёшь своих родителей, а не себя.
И когда отчаяние огромно, все начинает тебя спасать: подсовывает приятные сны.
Кажется, если и увидишь прекрасный сон, то только в пути.
Что везу с собой?
Какие образы, какие воплощения?
Снится, я оглушен близостью весны – и не могу молиться, лишь брожу дни напролет под первым горячим солнцем.
Ночью моя душа раскрывается, как цветок.
Я оживаю только в снах.
11 Чехов пишет
И. И. ОРЛОВУ
11 ноября 1898 г. Ялта.
Дорогой Иван Иванович, обе Ваши открытки получил. Как только Вы уехали, началась бурная погода, выпал на горах снег, забушевало море, пошел дождь и всякая гадость. Сегодня, впрочем, опять хорошо. Приехал Ив. Герм. Витте с женой; впечатление такое, как будто по нем прошел поезд. Постарел и завял физически, но дух всё тот же. Живет у Яхненко. Приехал и Старопройдошенский. Похудел, кашляет и хандрит. Жена еще не родила. Нового в Ялте ничего. Был я на заседании думы. слушал местных Цицеронов; провинциал говорил и держался хорошо. Усатов грубил, но кстати, городской голова похож больше на городскую кишку, чем на голову; в публике были шарманки и курили. Варв<ара> Конст<антиновна> со своими барышнями часто вспоминает о Вас и говорит о Вас не иначе как с умилением. Постройка еще не началась. По случаю дождя и дурной погоды сел за работу и уже написал целый рассказ. Жена Витте не прочь купить землю в Ялте, мечтает об этом. Здоровье мое превосходно, если не считать cat. intestin.,* который доставляет мне немало развлечений: то и дело слышишь, как ревет unitas; точно водопад Учансу.
Будьте здоровы и благополучны.
Ваш А. Чехов.
11 ноябрь.
На обороте:
Ст. Подсолнечная Никол. ж. д.
Доктору Ивану Ивановичу Орлову.
* катара кишок (лат.)
12 Чехов пишет
Вл. И. НЕМИРОВИЧУ-ДАНЧЕНКО
12 ноября 1898 г. Ялта.
12 ноябрь.
Милый Владимир Иванович, разве Сорина не играет Лужский? Ты пишешь, что еще не порешил насчет Сорина и Дорна, а мне кажется, что Сорин был хороший. Дорна чудесно бы сыграл Вишневский.
Маша уже уехала. Мы решили так: лето я буду проводить в Мелихове, зимовать с матерью в Ялте. Продавать Мелихово - жалко, привыкли очень.
Я живу у Иловайской; тут же со мной свояченица Дарского, Аша Шаврова. Мы вместе следим по газетам за успехами вашего театра, но по газетам ничего ни уследить, ни понять нельзя. Приезжающие из Москвы отзываются о театре с большой похвалой - и я рад.
Будь здоров. Привет Екатерине Николаевне и, - если не забудешь передать, - Сумбатову. Жму руку.
Твой А. Чехов.
13 Чехов пишет
В КНИЖНЫЙ МАГАЗИН «РУССКОЙ МЫСЛИ»
13 ноября 1898 г. Ялта.
В книжный магазин «Русской мысли»
Покорнейше прошу выслать мне 3 экз. книги моей «Остров Сахалин» по адресу: «Ялта, Антону Павловичу Чехову» - и записать в мой счет.
С почтением
А. Чехов.
13 ноября 1898 г.
Ялта.
На обороте:
Москва.
В книжный магазин «Русской мысли».
Б. Никитская, д. Вельтищевой.
M. П. ЧЕХОВОЙ
13 ноября 1898 г. Ялта.
13 ноябрь.
Милая Маша, страховые деньги за дом я пошлю в Серпухов сам; по тем же полисам, которые хранились у отца, будешь посылать деньги ты, о чем я и напишу агенту Г. Ф. Троицкому. Полисы с деньгами и с повесткой надо отдавать Прокофию для передачи в волостное правление, но не раньше как от агента придет повестка; на повестке нужно только расписаться «за страхователя», остальное же напишет сам агент. Теперь забудь об этом, письмо же спрячь, чтобы потом вспомнить. Камня и песку нужно по 2 кубика, давай по 12 р. На расходы по постройке Александр пришлет тебе на сих днях более 300 р., только поскорее напиши ему, куда выслать, в Лопасню или в Москву. Деньги для домашних расходов можешь брать в «Русской мысли». Я уже написал Гольцеву, чтобы тебе выдавали, сколько пожелаешь, до 500 р. Завтра посылаю в «Русскую мысль» рассказ. Постройка (Буюрнус) еще не началась; Шаповалов занят приютом и медлит, так что меня уже начинает разбирать досада. Обещает на сих днях составить смету. Северный фасад на плане так же хорош, как южный. Во флигельке, где кухня, будут две комнаты: одна для кухарки, другая для гостей; дворнику же сделаем логовище в подвальном этаже. Наш участок всем очень нравится, и мне никто не верит, что я купил его так дешево, да еще в долг, с правом платить, когда пожелаю. Для будущего сада мне уже подарили очень много роз и кипарисов. Дача выйдет порядочная.
Начальница гимназии лежит в постели, больна. Сегодня я вечером пойду к ней, Манефа именинница. По-прежнему радушие безграничное. О тебе постоянно спрашивают. Иловайская поздоровела от лечения, которое прописали ей мы - я и Иван Иваныч, и чувствует себя превосходно. Аша Шаврова сипит. Я здравствую, ем много и много гуляю. Было холодно, а теперь опять хорошо. В Ялте тоже воют собаки, гудят самовары и трубы в печах, но так как я раз в месяц принимаю касторовое масло, то всё это на меня не действует. Скажи матери, что как бы ни вели себя собаки и самовары, всё равно после лета должна быть зима, после молодости старость, за счастьем несчастье и наоборот; человек не может быть всю жизнь здоров и весел, его всегда ожидают потери, он не может уберечься от смерти, хотя бы был Александром Македонским, - и надо быть ко всему готовым и ко всему относиться как к неизбежно необходимому, как это ни грустно. Надо только, по мере сил, исполнять свой долг - и больше ничего.
Что мать думает о зимовке в Ялте? Ей тут будет очень хорошо. Здесь даже кофе дешевле, а главное тепло, не нужно мерзнуть и угорать, и пожары не страшны. Можно взять сюда и Дормедонтовну, буде пожелает. Наталии Михайловны нет, неизвестно, где она. С посылкой пришли мне лекарство по прилагаемому рецепту. Я говорю про посылку через транспортную контору. Брюшной тиф уже кончился, про него не слышно. Климат вообще очень здоровый, я совсем не кашляю, и мое ревматическое плечо совсем перестало болеть. Только по-прежнему, когда меня утомляют гости, у меня начинается расстройство желудка, и я ночь или две сплю с подушкой на животе, а потом опять всё хорошо. Если не купили еще писчей бумаги, то купите № 5, не стопу, а полстопы. Переведите себе «Новости дня» и «Русские ведомости».
Аша Шаврова обещает устроить спектакль или вечер в пользу Мелиховской школы. Вообще надо что-нибудь устроить, хоть на 100 р. Скажи мамаше, что учитель, который приходил с девочкой, живет очень далеко и что только летом можно будет его пригласить в Мелихово. Практикую, и это мне мешает. Когда установится здесь зима и не стыдно будет ходить в шубе, то поеду в Алушту осматривать здешние питомники; здешний мороз легок и приятно щиплет лицо. Витте волочит ногу, гнусавит; жалко смотреть на его жену.
Надо бы тебе познакомиться с В. А. Морозовой, Это добрая женщина, вроде Варв<ары> Конст<антиновны>, и относится к нам очень тепло и искренно. И дети (младшие) у нее симпатичные.
Поклон Ал<ександре> Ал<ександровне>, Коновицерам. Конечно, матери нижайший поклон. Сообщи, когда она переберется в Москву, я напишу ей письмо. О ходе постройки буду сообщать подробно. Не хандрите и не хворайте, как-нибудь перетяните эту зиму. Ивану поклон. Скажите, что я жду от него формулярного списка; мне не нужно точной копии, пусть вспомнит и сам напишет по памяти. Будь здорова и весела. Гонорар с «Чайки» пойдет на школу. Если продавать Мелихово, то не оставить ли нам кусочек земли, 10-20 дес<ятин> за церковью, во втором участке?
Твой Antonio.
Здесь не теряют надежды, что ты будешь служить в женской гимназии. Тупиков успокоился.
Если посылку уже послали, то по рецепту лекарства не покупайте.
Аптечный шкаф на новой даче я сделал в стене. В кухне стены будут внизу кафельные, наверху выкрашены в масляную краску, чтобы можно было мыть.
14 Чехов пишет
В. M. ЛАВРОВУ и В. А. ГОЛЬЦЕВУ
14 ноября 1898 г. Ялта.
14 ноябрь.
Милые, дорогие друзья Вукол Михайлович и Виктор Александрович, посылаю Вам рассказ, если хотите, для декабр<ьской> книжки. Пришлите поскорее корректуру, я не задержу, возвращу ее так, чтобы Вы уже имели ее 4-5 декабря.
Нового ничего нет, я здрав и невредим. Всё благополучно. Крепко жму руки.
Ваш А. Чехов.
Митрофану Ниловичу почтение.
15 Чехов пишет
M. О. МЕНЬШИКОВУ
15 ноября 1898 г. Ялта.
15 ноябрь.
Дорогой Михаил Осипович, в самом деле, рассказ Накрохина очень хорош. Прочел с большим удовольствием и тотчас же отдал другим читать.
Была сестра, и мы решили, что всё останется, как было, по-старому. Лето я буду проводить в Мелихове. Мать привыкла к Мелихову, к хозяйству, пейзане привыкли к нам, а мы - к ним, и было бы жаль продавать. Вы пишете, что в Мелихове сыро. Нет, там сухо, летом вовсе не бывает тумана; водораздел.
Мое здоровье недурно. Погода очаровательная. Конечно, в «Женском деле» работать не буду, ибо затрудняюсь: о чем бы я мог писать там? В «Неделю» же пришлю рассказ. У меня такое настроение, что так бы всё сидел, писал и посылал на почту рассказы. Очевидно, работать буду. Спасибо Вам за письмо, желаю всего хорошего. Крепко жму руку.
Ваш А. Чехов.
На обороте:
Царское Село.
Михаилу Осиповичу Меньшикову.
Магазейная (угол Госпитальной), д. Петровой.
М. П. ЧЕХОВОЙ
15 ноября 1898 г. Ялта.
Милая Маша, вчера 14-го было у меня заседание насчет постройки (архитектор, подрядчик, Синани и я), сегодня были на месте, говорили, обсуждали, мерили; решено немедленно приступить к очистке колодезя, к земляным работам и подвозке материала. Архитектор наш немножко вял и меланхоличен; поэтому приглашаю в надзиратели за постройкой одного человечка, очень опытного и бойкого. Погода сегодня чудесная, жарко, дамы все одеты по-летнему. Участок сиял на солнце, трава ярко-зеленая. На днях пришлю другой фасад, а ты пришли мне фотографии, снятые А<лександрой> А<лександровн>ой. Коза здравствует. Мне со всех сторон дарят деревья для посадки, но сажать нельзя, боюсь - поломают. Варв<ара> Конст<антиновна> всё еще нездорова. Витте бодрится; он с женой. Александр пишет, что послал тебе деньги. Как ты распорядилась насчет денег, которые будут без тебя получаться в Лопасне? Фома Петрович процветает. Аша сипит. Твое письмо сегодня получил, теперь буду ждать адреса. Здесь Зензинов. Ему участок понравился. Я думаю, что в Ялте никому не будет так удобно, как мамаше. Кухня будет великолепная, удобства американские, вода, подвал, сушильня, звонки, телефон. В Аутской церкви звонят к обедне в 10-м часу. Возле нашей дачи живет извозчик, который будет возить по утрам очень дешево.
Всё благополучно.
Твой Antoine.
Иловайская тебе кланяется.
На обороте:
Москва.
Ее высокоблагородию
Марии Павловне Чеховой.
Каретная-Садовая, женская гимназия Ржевской.
16 Чехов пишет
И. ЗАБАВИНУ
16 ноября 1898 г. Ялта.
16 ноябрь.
Многоуважаемый Николай Иванович, напишите мне, как вообще идут дела и что нового в наших палестинах. И сообщите кстати: думают ли новосельские, люторецкие и проч. платить за постройку училища? Будьте добры, повидайтесь со старостами и заявите им категорически, что если они не будут платить, то подписанные ими условия я пошлю в суд и буду с ними судиться. Ведь дело не мое личное, а общественное. Они, не соблюдая условия, тормозят дело и могут задержать постройку Мелиховского училища, которое строится на тех же основаниях, т. е. на средства, собираемые отовсюду по частям, да притом еще без пособия со стороны земства. Скажите, что из приличия они могли бы заплатить хоть немного, ведь я не притесняю их. Если бы общества, все сразу, платили хоть по 5 рублей в месяц, то уже давно бы была погашена почти вся сумма долга. То, что Вы получите, благоволите отослать в земскую управу, на постройку Мелиховского училища.
Убрал ли князь Сергей Иванович старую школу? Я боюсь, как бы не вышло недоразумения; пожалуй, духовенство придерется и не отдаст школы, хотя я взнес за нее 175 р., - и эта сумма показана мной на счетах, поданных в управу; она значится в приходе как вырученная за продажу старого здания. Хорошо бы С<ергей> И<ванович> сделал, если бы весной убрал ее подобру-поздорову.
Постройка Мелиховского училища начнется весной, я приеду к тому времени. План оригинальный, и, думаю, училище выйдет удобным и красивым.
Здесь в Ялте совершенно летняя погода; трава зеленая, цветы под окном, ходим без калош.
Если увидите Сергея Ивановича, то скажите, что я кланяюсь ему низко-низко, шлю ему сердечный привет и что я буду писать ему особо. Я этого человека глубоко уважаю и ценю по особой таксе, начертанной на скрижалях души моей.
Как Ваше здоровье? Перестали лихорадить? Пишите мне подробнее. Черкните кстати два-три слова об Обществе вспомоществования учащим.
Здесь Витте. Здоровье его лучше, он гуляет и каламбурит, но всё же, по-видимому, это человек поконченный.
Будьте здоровы и благополучны.
Ваш А. Чехов.
Ялта.
На конверте:
Лопасня, Москов. губ.
Его высокоблагородию
Николаю Ивановичу Забавину.
Новоселки.
А. М. ПЕШКОВУ (М. ГОРЬКОМУ)
16 ноября 1898 г. Ялта.
Многоуважаемый Алексей Максимович, Ваши письмо и книги давно уже получил, давно собираюсь написать Вам, но всё мне мешают разные дела. Простите, пожалуйста. Как только подберется свободный час, сяду и напишу Вам обстоятельно. Вчера на ночь читал Вашу «Ярмарку в Голтве» - очень понравилось и захотелось написать Вам эти строки, чтобы Вы не сердились и не думали про меня дурно. Я очень, очень рад нашему знакомству и очень благодарен Вам и Мирову, который написал Вам обо мне.
Итак, до благоприятного времени, когда будет посвободнее! Желаю всего хорошего, дружески жму руку.
Ваш А. Чехов.
16 ноябрь.
На обороте:
Нижний Новгород.
Алексею Максимовичу Пешкову.
Редакция «Нижегородского листка».
А. С. СУВОРИНУ
16 ноября 1898 г. Ялта.
16 ноябрь.
Образцы я получил и уже послал ответ Константину Семеновичу. Новое издание мы не будем называть «Полным собранием сочинений», а просто - том I, том II и т. д. и сохраним для томов прежние их названия (например: Том V. «Хмурые люди»), причем названия будут на обложках, а не на обороте, как Вы писали. Если какой-нибудь том окажется менее узаконенных 10 листов, то я подбавлю еще рассказов. Можно даже самые короткие томы - «Дуэль» и «Палата № 6» - соединить в один том. Цена тома прежняя - 1 р. Теперь важно выбрать формат и шрифт, чтобы держаться уж их постоянно, что бы ни было; бумагу же можно будет потом менять, смотря по обстоятельствам. Вы согласны со мной? Жду от Константина Семеновича ответа на мое последнее письмо, потом примусь за чтение корректуры первого тома. Этот первый том целый кладезь.
Помнится, Вы обещали напечатать особый каталог пьес, продающихся в Ваших магазинах, и разослать их по всем театрам. Вы раздумали? Состояние книжно-театрального рынка у нас - это вопиющее дело. Тут нужен свой Никон, который переделал бы всё заново.
Мне жаль Пушкарева. Это был когда-то лирик, довольно нежный и чуткий, теперь же, по-видимому, состарился или износился. Ему нужно не писать пьесы, а переводить. Когда я читал Вашу рецензию о нем (совершенно справедливую), то мне вспоминалось то время, когда он был в Москве, был богат, - и мне стало жаль его.
Представьте, в Ялте совсем лето. Дни жаркие, а ночи теплые, лунные. Приезжала сестра Маша; мы посоветовались и решили, что всё останется, как было. Летом я буду жить в Мелихове, а зимой - где придется, смотря по состоянию здоровья. Жалко продавать Мелихово. Ведь мы из чёрт знает чего сделали хорошее имение.
Весной я опять буду в Париже. Не встретимся ли мы там на завтраке или обеде у Ив. Ив. Щукина? Я каждую весну буду ездить в Париж.
Ваш поклон я передал Иловайской. Она благодарит и велит тоже кланяться. Ее дочь замужем.
На сих днях магазин посылает мне по 10 экз. каждой моей книги. Скажите в телефон, чтобы положили кстати в тюк с книгами «Русский календарь» и «Всю Россию» - это ежегодная дань, которую я, по свойственной мне суровости, налагаю на Вас. «Рус<ский> кал<ендарь>« Вы всегда мне давали веленевый.
Здесь дочь Айвазовского; была у меня, теперь надо идти к ней с визитом.
Как Ваше здоровье вообще? Крепко желаю Вам всего хорошего. Поминайте меня в Ваших святых молитвах - и пишите.
Ваш А. Чехов.
И. Л. ЧЕХОВУ
16 ноября 1898 г. Ялта.
Милый Иван, я сегодня 16-го получил бумаги и уже послал их*.
Погода в Ялте совершенно летняя, +26. Жарко. Цветы и розы. Сегодня я ходил в летнем пальто. Море как зеркало. Вот тебе и зима.
В «Русскую мысль» послал рассказ для декабр<ьской> книжки. Прочти в «Неделе» рассказ Накрохина «Странник». Написан очень хорошо. Если хочешь видеть мою «Чайку», то напиши Немировичу (Гранатный пер., д. Ступишиной), чтобы он прислал тебе и Соне билеты на генеральн<ую> репетицию. Он сделает это с удовольствием, так как обещал. На репетиции же лучше и покойнее, чем на спектакле, и играют веселей, не так напряженно. Писать Немировичу не стесняйся, он относится к тебе очень тепло. Если хочешь, то пришлет на спектакль, но, повторяю, репетиция лучше. Гваяколу достаточно, пока не присылай. Дача будет готова к маю. В саду на даче предполагается фонтан и бассейн с золотыми рыбами. В Ялте открылись очень хорошие бани. Завтра обедаю у Усатова, бывшего москов<ского> тенора. Больше никаких новостей. Всё благополучно. Здоровье добропорядочно.
Привет Соне и Володе. Если мать уже переехала в Москву, то поклон и ей. Скоро пришлю полный план всей дачи, со всеми фасадами. Будь здоров.
Твой Antonio.
На обороте:
Москва.
Его высокоблагородию
Ивану Павловичу Чехову.
Нов. Басманная, д. Крестовоздвиженского.
* Далее в автографе зачеркнуты четыре строки.
17 В этот день 17 ноября 1934 года Елена Булгакова записала в дневнике:
Вечером приехала Ахматова. Ее привез Пильняк из Ленинграда на своей машине. - Э. Герштейн рассказывает:
…Анна Андреевна совершила с Пильняком экзотическую поездку в открытой машине из Ленинграда в Москву. Знакомым она, бравируя, говорила, что отделалась только легким насморком. Но мне рассказала о пренеприятном дорожном происшествии. Где-то под Тверью случилась небольшая авария, пришлось остановиться и чинить машину. Сбежались колхозники. И легковая машина, и костюм Пильняка обнаруживали в нем советского барина. Это сразу вызвало вражду. Одна баба всю силу своего негодования обратила на Ахматову. «Это - дворянка, - угрожающе выкрикивала она, - разве не видите? Я сразу признала».
Рассказывала о горькой участи Мандельштама. Говорили о Пастернаке.
Ахматова пересказывала разговор Пастернака со Сталиным, позднее в ее записях изложенный так:
«Сталин сообщил, что отдано распоряжение, что с Мандельштамом будет все в порядке. Он спросил Пастернака, почему тот не хлопотал. «Если бы мой друг поэт попал в беду, я бы лез на стену, чтобы его спасти». Пастернак ответил, что если бы он не хлопотал, то Сталин бы не узнал об этом деле.
«Почему вы не обратились ко мне или в писательские организации?»
- «Писательские организации не занимаются этим с 1927 года». - «Но ведь он ваш друг?»
Пастернак замялся, а Сталин после недолгой паузы продолжил вопрос:
«Но ведь он же мастер, мастер?»
Пастернак ответил:
«Это не имеет значения».
Борис Леонидович думал, что Сталин его проверяет, знает ли он про стихи, и этим он объяснил свои шаткие ответы.
- Почему мы все говорим о Мандельштаме и Мандельштаме, я так давно хотел с вами поговорить.
- «О чем?»
- «О жизни и смерти».
Сталин повесил трубку».
20 Чехов пишет
А. С. ПРУГАВИНУ (отрывок)
20 ноября 1898 г. Ялта.
…Книжку за № 73-м я получил. Могу ли я напечатать в местной газете, что у меня имеется книжка для сбора пожертвований в пользу голодающих и что я принимаю пожертвования? Не откажите ответить.
А. Б. ТАРАХОВСКОМУ
20 ноября 1898 г. Ялта.
20 ноябрь.
Многоуважаемый Абрам Борисович, в провинции вообще не умеют издавать альбомов, и потому таганрогский альбом вышел так неудачен. Острог есть, а улиц нет. Во всяком случае присланный Вами альбом доставил мне большое удовольствие.
Издатель «Приднепровского края» был у меня здесь в Ялте и приглашал сотрудничать, и предлагал даже аванс. От аванса я отказался, насчет же сотрудничества сказал, что против него ничего не имею. Эту газету я читаю почти каждый день. Велика, по-видимому, стоит не дешево, но ужасно скучна.
Фотографии у меня нет, я давно уже не снимался. Когда снимусь, то пришлю.
В прошлом году меня снимали в Ницце (для «Revue encyclopidique»), карточки вышли удачные, как говорят, но мне дали всего штуки три-четыре, а больше неловко было спрашивать. У моего двоюр<одного> брата в Таганроге есть одна такая карточка. Снялся бы здесь в Ялте, да фотографии очень уж плохи, точно где-нибудь в Азове или Брянске.
Здоровье мое недурно; по крайней мере выхожу из дому во всякую погоду, даже когда дует норд-ост, и работаю. Эти газетные толки о моем здоровье неприятно волнуют и меня, и моих родных, а телеграмма агентства дней пять держала меня в напряжении - я боялся за мать.
Если Вы будете в нашей Городской библиотеке, то скажите, что было бы хорошо, если бы мне прислали список книг, пожертвованных Нотовичем, - это мне нужно главным образом для того, чтобы я не присылал книг, какие уже имеются. Скоро я пришлю повести Горького.
Здесь в Ялте нет театра; приходится довольствоваться только чтением театральных рецензий.
Большое Вам спасибо за письмо и за альбом, а главное за память. «Приазовский край» получаю.
Желаю Вам всего хорошего.
Ваш А. Чехов.
На конверте:
Таганрог.
Его высокоблагородию
Абраму Борисовичу Тараховскому.
М. П. ЧЕХОВОЙ
20 ноября 1898 г. Ялта.
20 ноябрь.
Милая Маша, 45 р. в месяц за квартиру на Мл. Дмитровке - это недорого. Деньги из книжного магазина получишь в Москве, своевременно. Александр выслал более 300 р., должно быть, в Лопасню.
А. М. Шаврова будет у тебя в Москве; она привезет тебе пакет, которого не разворачивай при ней. В нем моя ночная сорочка; прошу починить и возвратить. Тебя и мамашу поздравляю с новосельем; живите веселей, ешьте и пейте вдоволь, не стесняя себя никакими хозяйственными соображениями.
Когда увидишь Е. И. Коновицер, то поблагодари ее за шоколад Mignon и попроси ее передать мою сердечную благодарность ее отцу за телеграмму, которая меня глубоко тронула. А Е. З. Коновицеру передай, что я у «Курьера» в долгу за милую телеграмму, которая была для меня приятным и трогательным сюрпризом.
Здесь туманно, но очень тепло. Приехала наконец Наталия Михайловна, но не одна, а с Е. И. Смагиной на буксире; обе остановились у Яхненко. Уже скучают.
Старайся, пожалуйста, своевременно уплачивать Ване всё, что он тратит на покупки, посылки и проч. Постройку начали. Груша не уцелеет. Подрядчика моего (главного) зовут так: Бабакай Осипыч Кальфа. Внизу в доме будет три комнаты, плюс кладовая, ватер и подвал.
В Юрьев Лифл<яндской> г<убернии> буду посылать я. Так мы с тобой сговорились. Я же пошлю и страховые за дом.
Нового ничего нет. Я здоров, гуляю и работаю. Хочется в Москву.
Начальница гимназии еще не выздоровела.
Видишь, писать больше не о чем. Кланяйся мамаше, Ване, Соне и Володе и всем, кто у тебя бывает на новой квартире. Что Иваненко? Будь здорова. Поскорей присылайте ночную сорочку, а то у меня осталась только одна. А когда будет готова новая?
Получил я письмо от нашего почтмейстера: просит заступничества. На него была подана жалоба.
Будь здорова.
Твой Antoine.
Получил письмо от … Похлебиной.
21 Чехов пишет
H. M. ЕЖОВУ
21 ноября 1898 г. Ялта.
Дорогой Николай Михайлович, Ваши письма приходят вовремя, но я отвечаю неаккуратно, потому что в лености житие мое иждих. «Злоумышленники» были уже в «Невинных речах»; я их опять помещу, впрочем. Вы не называли театра Корша балаганом прямо, но называли косвенно; про этот театр Вы писали, как про балаган, были к нему суровы, это огорчило Корша, и он, вероятно, написал Суворину.
Вы спрашиваете, как мне понравилась «Чайка» у Немировича. Я был на двух репетициях, мне понравилось. Роксанова очень недурна. Не знаю, понравится ли Вам; как бы ни было, напишите мне Ваше впечатление. У Вас спина болит - это нервное. Волнуйтесь поменьше. Без недоразумений прожить нельзя, без огорчений - тоже нельзя. Ничего не поделаешь.
В Ялте туман, но тепло. Ночи лунные. Я работаю помаленьку и скучаю по Москве. Для д-ра Членова нужно было бы устроить что-нибудь, но если он не может служить ни в земстве, ни на фабрике, то как его устроить? Какая часть дня у него свободна? Как велика сия часть? И куда бы он желал поступить? Прочитайте в «Неделе» рассказ Накрохина «Странник». Засим поклонитесь Вашей дочери и будьте здоровы. Спасибо Вам за письмо.
Ваш А. Чехов.
21 ноябрь.
На обороте:
Москва.
Его высокоблагородию
Николаю Михайловичу Ежову.
Поварская, Трубников пер., д. Джанумова.
22 Чехов пишет
M. П. ЧЕХОВОЙ
22 ноября 1808 г. Ялта.
Вчера неожиданно явился ко мне о. Федор Фивейский из Никулина. Он был болен и жил в Алупке, теперь выздоровел. А. С. Киселев, по его словам, служит в Калуге директором поляковского земельного банка, 6 тысяч жалованья; у Марии Влад<имировны> от старости трясется голова; мужу Саши только 21 год; Надежда Влад<имировна> уже не живет с мужем; Тышко не женился на Ирине.
Вчера я был на постройке. Кучи черного песку, яма для известки, ломают плетень, турки ничего не понимают, дым; грязь липнет к ногам, сосед Мандраджи, турок (наш здешний Вареников), пристает с разговорами; я махнул рукой и пошел домом. Архитектор не попадается мне на глаза, у него не всё еще готово. Недоразумение с водопроводом. Одним словом, строиться везде скучно. Но зато вид с нашего участка! Это не вид, а рахат-лукум. Особенно хорош вид в пасмурную погоду. Это одна роскошь. Мой сосед просят за свою землю по 40 руб. за сажень, а я купил свою по 5 р. Делают каменный забор.
Посетители мне мешают работать. Это просто ужасно. Как хорошо, что я купил землю не в Ялте, а в Аутке. Видаешься ли с Левитаном? Как его здоровье? Поклон мамаше. Желаю здоровья.
Antonio.
22 ноябрь.
На обороте:
Москва.
Ее высокоблагородию
Марии Павловне Чеховой.
Угол Мл. Дмитровки и Успенского пер.,
д. Владимирова, кв. 10.
24 Чехов пишет
M. П. ЧЕХОВОЙ
24 ноября 1898 г. Ялта.
24 ноябрь.
Милая Маша, ты помнишь, у меня есть дверная доска из чугуна «Доктор А. П. Чехов»; я заказывал ее в Петровских линиях, в магазине, где отливают решетки, памятники и т. п. - фамилии не помню. Пожалуйста, скажи Ивану, чтобы он при случае зашел в этот магазин и заказал бы чугунную дощечку таких же размеров, как моя, с литерами: «Врач И. Н. Альтшуллер» - и чтобы магазин выслал наложен<ным> платежом по адресу: Ялта, Речная ул. д. Иванова, доктору Исааку Наумовичу Альтшуллеру». Доска моя стоила 3 р. (Альтшуллер - два л.)
Не забыла ли ты сказать Марии Федоровне, чтобы она записывала температуру и погоду? Пусть она заполняет листки «Отдела статистики» и посылает их от моего имени. Один (из двух) лист присылала бы мне, я писал бы что-нибудь от себя и возвращал бы Марии Федоровне для отсылки в Петерб<ург>.
На участке уже кипит работа. Нат<алия> Мих<айловна> хочет купить себе землю, но у нее семь пятниц на неделе, и она всего боится. Это мешок гороху, в котором каждая горошина есть страх чего-нибудь - то покойников, то одиночества, то сколопендр. Погода чудесная. Варв<ара> Конст<антиновна> всё еще больна, по-моему серьезно. Забыл я сказать, чтобы в посылку ты положила мохнатую простыню. Поклон мамаше.
Твой Antoine.
Перевели «Новости дня» в Москву?
На обороте:
Москва.
Ее высокоблагородию
Марии Павловне Чеховой.
Угол Мл. Дмитровки и Успенского пер.,
д. Владимирова, кв. 10.
И. П. ЧЕХОВУ
23 или 24 ноября 1898 г. Ялта.
Письмо Яковлева* …………
Кстати сказать, Яковлеву-сыну и без послужного списка было известно, что ты служил менее 20 лет, что у тебя 3 медали и т. д.; и если Яковлев-отец дал слово, то, очевидно, принявши в соображение все эти условия, не иначе.
Погода в Ялте теплая, хорошая. Нового ничего нет. Пишу понемножку, написал рассказ для «Недели», потом буду писать для «Нивы» и т. д.*
…няя пришла. Только что получил от Маши письмо: она спрашивает, что делать с деньгами, полученными за «Иванова». Я уже писал ей, что театральный гонорар весь должен идти на постройку Мелиховской школы.
Пиши.
Твой Antonio.
* В автографе верхняя часть листа оторвана.
26 Чехов пишет
M. О. МЕНЬШИКОВУ
26 ноября 1898 г. Ялта.
Дорогой Михаил Осипович, посылаю в «Неделю» рассказ - потому что Вы этого хотели. Посылаю заказною бандеролью, и так как Ваш редактор, наверное, теперь где-нибудь за границей, то пишу Вам сию мою просьбу: пожалуйста, пришлите корректуру. Рассказ еще не кончен в деталях, отделаю его в корректуре, теперь же сидеть над черновой рукописью не хотелось долго, нездоровится немножко, да и тороплюсь послать. Итак, пожалуйста, корректуру.
Вчера принудил одну барышню подписаться на «Неделю». Принудил одну генеральшу прочесть Вашу статью.
Погода в Ялте очень хорошая, только жаль, нет настроения, нет денег, нет хороших книг. Можете себе представить, немножко практикую, и это меня развлекает и мешает мне. Если бы я захотел, то у меня здесь была бы большая практика. Как Вы поживаете? Что нового? Крепко жму Вам руку.
Ваш А. Чехов.
26 ноября, Ялта.
На обороте:
Царское Село.
Михаилу Осиповичу Меньшикову.
Магазейная (угол Госпитальной), д. Петровой.
M. П. ЧЕХОВОЙ
26 ноября 1898 г. Ялта.
26 ноябрь.
Милая Маша, пишу сие, сидя у Яхненко в той комнате, где жила ты и где живут теперь супруги Витте. Только что позавтракали, слышно, как в столовой хохочет Нат<алия> Мих<айловна>.
Писать не о чем. Погода очень хорошая, ясная, тихая; когда наступит зима, неизвестно. На участке выстроили сарай для строительного материала, делают каменный забор, копают фундамент. Весь виноград вытоптали.
Просьба: пусть Ваня скажет в телефон Сытину, чтобы «Русское слово» высылали не в Лопасню, а мне в Ялту. Посылки еще не получил. Прейскурант парижский пришел. Сегодня отослал рассказ и потому гуляю; должно быть, поеду с Н<аталией> М<ихайловной> кататься. Скажи мамаше, что в ялтинском доме будет большая кладовая и внутри ставни на окнах. Дело с водопроводом улаживается. Розы опять цветут. Получил от Забавина письмо. В общем жизнь так бедна событиями, что писать не о чем. Поклон мамаше и Ване с семейством.
Твой Antonio.
На обороте:
Москва.
Ее высокоблагородию
Марии Павловне Чеховой.
Угол Мл. Дмитровки и Успенского пер.,
д. Владимирова, кв. 10
27 Чехов пишет
И. H. АЛЬТШУЛЛЕРУ
27 ноября 1898 г. Ялта.
Cher monsieur!
Auriez vous l'obligeance de venir chez moi. Je garde le lit.
Votre dеvouе A. Tchechoff*.
Захватите с собой, молодой товарищ, стетоскопчик и ларингоскопчик.
27 ноябрь.
На обороте:
Речная улица, д. Иванова.
Доктору И. Н. Альтшуллеру.
* Милостивый государь! Не окажете ли любезность посетить меня. Я лежу в постели.
Преданный Вам А. Чехов (франц.)
28 Чехов пишет
Ал. П. ЧЕХОВУ
28 ноября 1898 г. Ялта.
Добрый брат, без вины я виноват. Я молчал, потому что Маша до сих пор еще не ответила мне на вопрос, куда посылать ей деньги. Она не отвечала, а я всё ждал и ждал и потому не писал тебе.
В доме Бушева я давно уже не живу. Мой адрес: Ялта. Тычинкина, пожалуйста, не слушай. Трудно найти под луной другого в такой же мере рассеянного человека. С поступлением его в типографию, типография стала в пять раз рассеяннее и медлительнее, чем была.
Маша была в Ялте, но недолго.
Я жив и здоров, по крайней мере никаких болей не чувствую. Бывают кровохарканья, но они мало мешают, и я привык к ним. Сердце мое весьма здорово, что я объясняю совершенным воздержанием от табака и алкоголя, предоставляя последнее людям развратным и легкомысленным. В Ялте погода очень хорошая, теплая; в природе полнейшее благоутробие. Пароходы то приходють, то уходють.
Что же замолчали насчет финских островов, насчет больницы для алкоголиков?
«Новое время» в деле Дрейфуса шлепается в лужу и всё шлепается. Какой срам! Бррр!
Твоему почтенному семейству нижайший поклон. Будь здоров.
Твой Antonio.
28 ноября.
E. M. ШАВРОВОЙ-ЮСТ
28 ноября 1898 г. Ялта.
28 н.
Многоуважаемая коллега, только что я был у Вашей сестры и пил у нее чай. С бубликами. У нее сидел интересный доктор. Вообще мы живем здесь недурно. Погода теплая, ясная, приятная, и всё так вкусно. Только что принесли мне банку меду.
Но всё же мне скучно по Москве, скучно, я хотел бы туда, где теперь дурная погода и хорошая толчея, делающая незаметной эту погоду. Я бы хотел быть в Москве, чтобы повидаться со своими добрыми знакомыми, например с Вами; хотел бы побывать в театрах, в ресторанах… Вы согласились бы опять поехать в Серпухов и сыграть в пользу школы. Не правда ли? У меня опять строится школа (из мною построенных - это третья), и нужно 2 Ѕ тысячи, хоть в петлю полезай. После спектакля поужинали бы мы на Серпуховском вокзале… Не правда ли? Но увы! Раньше апреля я не попаду в Москву; да и не в Москву, а в деревню, в глушь, на постройку.
Как поживаете? Готов ли Ваш ядовитый «Аспид»? Пришлите-ка мне почитать. У меня нет книг, мне нечего читать, я каменею от скуки - и кончится тем, что брошусь с мола в море или женюсь. Ваша сестра дала мне почитать Гнедича, но оказалось, что я эти рассказы читал уже… Синани дал читать «Таможенный тариф». Делать нечего, читаю.
Забудьте, что я литератор, пишите ко мне как к доктору или лучше - как к больному, и совесть Ваша будет покойна, Вы не станете терзаться, что своими письмами отнимаете у великого писателя его столь дорогое время, которое проводит он, лежа на постели целый день и глядя в потолок или читая «Таможен<ный> тариф». Жму руку.
Ваш Antonio.
На конверте:
Петербург.
Ее высокоблагородию
Елене Михайловне Юст.
Пантелеймоновская, 13/15, кв. 28.
И. И. ГОРБУНОВУ-ПОСАДОВУ
28 ноября 1898 г. Ялта.
Дорогой Иван Иванович, в своем последнем письме Вы между прочим писали мне, что посылаете мне последние издания «Посредника». На всякий случай сообщаю Вам, что до сегодня книг я не получал.
Желаю Вам всего хорошего, крепко жму руку.
Ваш А. Чехов.
Ялта.
На обороте:
Москва.
Ивану Ивановичу Горбунову.
Зубово, Долгий пер., д. Нюниной.
29 Чехов пишет
В. А. ГОЛЬЦЕВУ
29 ноября 1898 г. Ялта.
Милый Виктор Александрович, я послал Вам свой рассказ «Случай из практики», просил корректуру, но от Вас, как говорится, ни слуху ни духу. Очевидно, рассказ, если он не забракован, успеет попасть только в янв<арскую> книжку. Если так, то все-таки поторопитесь прислать корректуру.
Книжек, изданных Обществом грамотности, еще не получил. Как поживаешь? Что новенького? Скучно или весело? Вели высылать мне «Русскую мысль» в Ялту. А также, если милость Ваша, пришли 500 р., но простым переводом (через здешнее казначейство), чтобы пересылка стоила недорого. У Маши, как пишет она, есть деньги. Живет она на углу Мл. Дмитровки и Успенского, д. Владимирова, кв. 10. Крепко жму руку и обнимаю. Будь здоров и весел.
Твой А. Чехов.
29 ноября.
Скажи по телефону в магазин, чтобы мне прислали расчет по Сахалину: сколько осталось? и проч.
На обороте:
Москва.
Виктору Александровичу Гольцеву.
Шереметевский пер., д. Шереметьева,
в редакции «Русской мысли».
M. В. КЛЮКИНУ
29 ноября 1898 г. Ялта.
Многоуважаемый М. В.! Рассказ «Белолобый» я могу отдать только за вознаграждение, так как, отдавая его в сборник, я должен буду изъять его из своего сборника, который уже печатается. Печатать же единовременно в двух сборниках, как я это делал раньше, нахожу неудобным.
Желаю Вам всего хорошего.
Готовый к услугам
А. Чехов.
29 ноябрь 1898 г.
Ялта.
На обороте:
Москва.
Моховая, д. Бенкендорфа.
М. В. Клюкину.
М.-Д. РОШУ
29 ноября 1898 г. Ялта.
Monsieur,
Je viens de recevoir deux billets de banque franзaise (150 fr.), que vous avez bien voulu m'envoyer; je vous remercie beaucoup de tout mon coeur et а mon tour, je vous envoie mon autorisation aux traductions de mes deux nouvelles «Перекати-поле» et «Кошмар». Je l'envoie avec grand plaisir*.
Затем позвольте писать по-русски. Я посылаю ответ и благодарность немножко поздно, потому что Ваше письмо было направлено Вами в Лопасню, я же живу в Ялте (на южном берегу Крыма). «La Quinzaine» с Вашим переводом моей «Палаты № 6» я получил, что же касается письма, о котором Вы спрашиваете, то оно имело грустную судьбу. Брат сообщил мне его содержание (contenu), но не сообщил Вашего адреса, и таким образом невольно произошла путаница. И она могла произойти тем легче, что мой брат в конце августа не знал, где я, так как я уехал в Крым, не списавшись с ним. Мой адрес: Ялта (Jalta, Crimйe). Здесь я проживу, быть может, всю зиму.
Не сердитесь, пожалуйста, на меня за неаккуратность. После того, как доктора выгнали меня из дому и я стал вести кочующую жизнь, правильное ведение корреспонденции стало для меня почти невозможно.
Позвольте еще раз поблагодарить Вас и пожелать Вам всего хорошего.
Искренно Вас уважающий и преданный А. Чехов.
29 ноябрь 1898 г. Ялта.
* Я только что получил два билета французского банка (150 фр.), которые Вы были так добры мне прислать; очень Вас благодарю, от всего сердца, и в свою очередь посылаю Вам разрешение на перевод моих двух рассказов «Перекати-поле» и «Кошмар», Посылаю его с большим удовольствием (франц.)
А. С. СУВОРИНУ
29 ноября 1898 г. Ялта.
29 н.
У меня пять дней было кровохарканье, и вот только сегодня отпустило. Но это между нами, не говорите никому. Я совсем не кашляю, температура нормальна, и моя кровь пугает других больше, чем меня, - и потому я стараюсь кровохаркать тайно от своих.
Зять Корша Влад. Мих. Саблин (Б. Афанасьевский пер., д. Автономова, Москва) пишет, что он перевел новую пьесу Гауптмана «Извозчик Геншель», и просит меня рекомендовать перевод его на случай, если Вы пожелаете поставить сию пьесу.
Погода в Ялте всё еще летняя. Тепло, ясно, и эти пять дней, пока меня не выпускали из дому, мне казалось, что я в тюрьме, а снаружи рай.
Все-таки скучно по Москве. Хочется с кем-нибудь поговорить о литературе, о том о сем, а говорить здесь можно только о литераторах, но не о литературе.
Товар большою скоростью от Петербурга идет до Ялты 14 дней. Это норма, точно 15 дней у сыпного тифа. Такое свинство, что просто хоть караул кричи. Чем южнее, тем некультурнее и грубее и тем больше этого досадного свинства, мешающего жить.
Так, пожалуйста, когда выйдет в свет «Русский календарь», пришлите мне. Буду читать хоть календарь. Здесь решительно нечего читать. В библиотеке журналы нарасхват, а книг нет, потому что библиотекарше лень отыскивать их на полке.
Желаю Вам всего, всего хорошего. То, что делается теперь во Франции, - это одна из великих культурных побед конца нашего века. У Рошфора число читателей упало на 60% - кстати сказать. Анне Ивановне, Насте и Боре привет.
Ваш А. Чехов.
M. П. ЧЕХОВОЙ
29 ноября 1898 г. Ялта.
29 н.
Милая Маша, отвечаю на твое открытое письмо. Нат<алия> Мих<айловна> говорит, что напишет тебе или телеграфирует насчет Дроздовой, когда вернется на Луку.
Посылку с вещами сегодня получил. Халат надену вечером и буду в нем писать; калоши возбуждают зависть. Почтовая бумага и конверты очень однообразны. Когда будешь в Мелихове, то возьми там и пришли: 1) трубочку для выслушивания, молоточек и плессиметр (пластинка из слоновой кости, по которой стучат молоточком); если эти вещи заперты в шкафчике, то отопри ключиком, который найдешь в столе, 2) пузырь для льда; он в малой аптеке, что в сенях, 3) 2 пачки канцелярских конвертов; на шкафу в коробке, 4) если в гардеробе еще целы дверные ручки, то пришли их для дачи, 5) мохнатую простыню, 6) немножко семян клевера. Вчера один переселяющийся сюда доктор получил из Торжка свою гостиную мебель - диван и кресла, и пересылка малою скоростью обошлась ему в 57 р. Придется мебель для дачи выписывать из Одессы. Пересылка халата и проч. вещей обошлась в 3 руб. - по удешевленному тарифу. Вещи шли дольше 10 дней. Вообще надо считать, что пуд вещей малою скоростью от Лопасни до Ялты стоит 1 р., скорость - 3 недели.
Постройка подвигается. Никаких недоразумений. Всё тихо, мирно; Синани каждый день ходит на участок и собирается сажать деревья. Чистят колодезь.
Так как ты не хочешь получать из «Русской мысли», то я написал Гольцеву, чтобы 500 р. они выслали мне. Стало быть, у тебя остается пока лишь один ресурс: ежемесячные 200 р. из книжного магазина.
Возят ли мелиховцы лес? Когда свезут круглый лес, то можно будет уплатить г-же Шибаевой малую толику из суммы, хранящейся в земской управе.
Мамаше буду писать на днях. Начальнице гимназии легче, 4-го дек<абря> она именинница, будет вечер. Получил из Парижа 150 франков - гонорар за перевод «Палаты № 6».
Как только возведут фундамент, сниму фотографию и пришлю. Погода всё время стоит теплая, теплее, чем была при тебе; сегодня подул ветер - и боятся, как бы не переменилась погода. А мне хочется снега; в дурную погоду работается приятней.
Ставил себе термометр: 36,1. Кашля совсем нет даже утром; очевидно, климат на меня действует хорошо.
Ивану Герм<ановичу> немножко лучше, но всё же это человек поконченный, и уже никакие климаты не воскресят его. Фома Петрович стал надоедать, Мария Яковлевна плакала, Нат<алия> Мих<айловна> хохочет.
Напиши Александру, что деньги ты получила. Поклон мамаше, Ивану, Соне и Володе.
Если Маша-кухарка у вас, то и ей поклон. Будь здорова. Всего хорошего!
Твой Antoine.
Вышепомянутые вещи надо выслать не по почте, а при случае товаром, при более крупных вещах. Халат и прочее уже навсегда останутся в Крыму.
30 К середине дня я добираюсь до Бухареста и смотрю невероятный спектакль:
«Черный принц The Black Prince» Ириса Мёрдоха.
Пьеса 1987 года!
Дама Джин Айрис Мёрдок.
Jean Iris Murdoch.
Родилась 15 июля 1919, Дублин.
Английская писательница и философ. Лауреат Букеровской премии, лидер по числу попаданий в шорт-лист Букера (шесть раз).
Это просто чудо!
Так хорошо, что слов нет.
Лучшие артисты Румынии.
Играют бесподобно. И театр – центральный, лучший.
Уже после спектакля увидел на улице актрису, игравшую главную роль. Такой естественной была на сцене, а ту, казалось, изнемогала от усталости.
Так и не решился подойти.
Эта черноволосая актриса играла чудесно, а через полчаса увидел ее на улице опустошенной. Так хотелось подойти и поговорить.
В зале зачем-то разговорился с пустоватым юношей.
После спектакля – на вокзал! Поезд.
Бухарест оставил впечатление небывалой разрухи.
Центр – огромный, советский, а чуть от него отойдешь, улицы тонут в несущихся обрывках газет.
Это – часть советской империи!
«Черный принц» Мёрдоха - сильнейшее впечатление этого года.
Декабрь
1 Чехов пишет
В ЯЛТИНСКУЮ УЕЗДНУЮ ЗЕМСКУЮ УПРАВУ
1 декабря 1898 г. Ялта.
В ялтинскую уездную земскую управу
Врача Антона Павловича Чехова
Заявление
Желая произвести постройку во владении моем, находящемся в Верхней Аутке, согласно представленных плана и чертежей, имею честь покорнейше просить уездную земскую управу разрешить мне таковую.
Антон Чехов.
1 декабря 1898 г.
Ялта, Аутская ул.
д. Иловайской.
А я во Львове. У знакомых. Сходили на религиозную пьесу в местном Академическом Драматическом театре. Реж – Стригун. Актерских работ нет, весь спектакль отдан идее Христа, Его доброты.
Earl Kerns. Ways of Christianism. Кернс. Пути христианства. Москва, 1992. Издательство «Протестант».
Читаю это и Рембо. Он вводит в поэзию новые чувства, прежде незнакомые литературе.
Но и сами чувства неклассичны, нарочито сдвинуты, но сдвинуты художественно оправданно.
Пока еще молод, пока еще есть силы открывать этот мир, надо ехать, открывать, узнавать!
Потом будет поздно.
Так я думал и не ошибся.
Я весь из перекрестков, обрывков, из ужаса и хаоса.
Я из пройденных дорог и прочитанных книг.
Но и книга – тоже путь, тоже дорога.
А разве вера – не путь?
Местом, где приходил в себя, всегда оказывалась церковь.
Этот поток впечатлений и создает меня.
Скитаешься, потому что Он зовет.
Выхаживаю душу своими ногами, выворачиваю всего себя во впечатления
Усталость копится до какого-то уровня, пока не обрушивается на тебя – и целый день приходишь в себя
Путь – это и продолжение культурных традиций.
Я еду за знаниями, а не просто так.
Идешь вечером по городу – и лиц уже нет: одни краски сияют тебе в лицо.
2 Чехов пишет
М. П. ЧЕХОВОЙ
2 декабря 1898 г. Ялта.
2 дек.
Милая Маша, посылаю тебе набросок северного фасада. Окон почти нет, стена глухая, потому что север. Круглые окошечки - это запасный бак над ванной и ватерлОо.
На горах снег. Ночью шел дождь, стало свежо. Очевидно, и здесь зима. Вчера я был на участке. Грязь липнет к калошам, турки, лошади, телеги, кучи черного песку - сущий ад, но светило солнце, и вид с участка был необыкновенный. На участке просторно. Нат<алия> Мих<айловна> вчера уехала на лошадях, хотя море было как зеркало. Аша всё еще не решается уехать и сипит.
Смотрю в окно: на горах снег, нависли свинцовые тучи…
Вчера Варвара Конст<антиновна> сообщила мне по телефону, что я утвержден в должности члена попечительного совета гимназии. Других новостей в нашем высшем свете нет, всё по-старому.
Екатерина Великая неистово кашляет и лечится гомеопатией. Она генеральша, но у нее бывает много гостей разного звания и попадаются интересные субъекты. Кстати сказать, в Ялте нет ни дворян, ни мещан, перед бациллой все равны, и эта бессословность Ялты составляет некоторое ее достоинство. Сельский староста Аутки, здешний Прокофий, одет франтом и похож на Южина.
Как видишь на плане, кладовых много, было бы чего класть. Нижний этаж вышел больше, чем я предполагал; в нем поместится целое семейство. Грунт на участке твердый, сухой на всякой глубине; подпочвенные воды стоят низко.
Ну, писать больше не о чем. Поклон и привет мамаше. Вообще кланяйся.
Будь здорова. Получила ли деньги от «Нов<ого> вр<емени>« за декабрь? Если нет, то поскорее сообщи.
Твой Antoine.
2 Письма Чехова.
И. Я. ПАВЛОВСКОМУ
3 декабря 1898 г. Ялта.
Ялта, 3 дек<абря>.
Дорогой Иван Яковлевич, сердечно благодарю Вас за «Le Temps». Чтение этой газеты доставляет мне большое удовольствие, разнообразя здешнюю скучную жизнь, и, кроме того, мешает мне забыть французский язык. Как Вы поживаете? Что нового? Читали ли маленькое письмо Суворина о лютеранских влияниях? Итак, дело Дрейфуса и вся беда - от лютеран.
Переводчик D. Roche прислал мне 150 франков за перевод «Палаты № 6». Говорят, что это очень плохой переводчик, но у меня не хватило духа отказать ему, когда он попросил позволения продолжать переводить мои рассказы.
В Крыму пока очень хорошо. В Ялте канализация, водопровод, с весны начнут строить жел<езную> дорогу; говорят об электр<ическом> освещении. Одним словом, культура. Я очертя голову купил себе в долг участок земли и очертя голову начал постройку - тоже в долг. Что будет, не знаю, а пока всё благополучно, и я мечтаю о том, как буду здесь зимовать.
Ваш А. Чехов.
А. М. ПЕШКОВУ (М. ГОРЬКОМУ)
3 декабря 1898 г. Ялта.
3 дек.
Многоуважаемый Алексей Максимович, Ваше последнее письмо доставило мне большое удовольствие. Спасибо Вам от всей души. «Дядя Ваня» написан давно, очень давно; я никогда не видел его на сцене. В последние годы его стали часто давать на провинциальных сценах - быть может, оттого, что я выпустил сборник своих пьес. К своим пьесам вообще я отношусь холодно, давно отстал от театра и писать для театра уже не хочется.
Вы спрашиваете, какого я мнения о Ваших рассказах. Какого мнения? Талант несомненный, и притом настоящий, большой талант. Например, в рассказе «В степи» он выразился с необыкновенной силой, и меня даже зависть взяла, что это не я нависал. Вы художник, умный человек, Вы чувствуете превосходно, Вы пластичны, т. е. когда изображаете вещь, то видите ее и ощупываете руками. Это настоящее искусство. Вот Вам мое мнение, и я очень рад, что могу высказать Вам его. Я, повторяю, очень рад, и если бы мы познакомились и поговорили час-другой, то Вы убедились бы, как я высоко Вас ценю и какие надежды возлагаю на Ваше дарование.
Говорить теперь о недостатках? Но это не так легко. Говорить о недостатках таланта - это всё равно, что говорить о недостатках большого дерева, которое растет в саду; тут ведь главным образом дело не в самом дереве, а во вкусах того, кто смотрит на дерево. Не так ли?
Начну с того, что у Вас, по моему мнению, нет сдержанности. Вы как зритель в театре, который выражает свои восторги так несдержанно, что мешает слушать себе и другим. Особенно эта несдержанность чувствуется в описаниях природы, которыми Вы прерываете диалоги; когда читаешь их, эти описания, то хочется, чтобы они были компактнее, короче, этак в 2-3 строки. Частые упоминания о неге, шёпоте, бархатности и проч. придают этим описаниям некоторую риторичность, однообразие - и расхолаживают, почти утомляют. Несдержанность чувствуется и в изображениях женщин («Мальва», «На плотах») и любовных сцен. Это не размах, не широта кисти, а именно несдержанность. Затем, частое употребление слов, совсем неудобных в рассказах Вашего типа. Аккомпанемент, диск, гармония - такие слова мешают. Часто говорите о волнах. В изображениях интеллигентных людей чувствуется напряжение, как будто осторожность; это не потому, что Вы мало наблюдали интеллигентных людей, Вы знаете их, но точно не знаете, с какой стороны подойти к ним.
Сколько Вам лет? Я Вас не знаю, не знаю, откуда и кто Вы, но мне кажется, что Вам, пока Вы еще молоды, следовало бы покинуть Нижний и года два-три пожить, так сказать, потереться около литературы и литературных людей; это не для того, чтобы у нашего петуха поучиться и еще более навостриться, а чтобы окончательно, с головой влезть в литературу и полюбить ее; к тому же провинция рано старит. Короленко, Потапенко, Мамин, Эртель - это превосходные люди; в первое время, быть может, Вам покажется скучновато с ними, но потом через год-два привыкнете и оцените их по достоинству, и общество их будет для Вас с лихвой окупать неприятность и неудобство столичной жизни.
Спешу на почту. Будьте здоровы и благополучны, крепко жму Вам руку. Еще раз спасибо за письмо.
Ваш А. Чехов.
Ялта.
4 Чехов пишет
В. А. ГОЛЬЦЕВУ
4 декабря 1898 г. Ялта.
Милый Виктор Александрович, свои рассказы отдаю в твое полное распоряжение и всё короткое буду тебе присылать. У меня найдется штук десять - двадцать рассказов, напечатанных еще сто лет назад, но исправленных и дополненных, не вошедших еще в сборники, давно забытых человечеством, - рассказов юмористических. Не понадобятся ли? Каждый из них прочитывается в 5-10 минут. Прочтешь - и вроде как будто рюмку водки выпил. Если потребуешь, то пришлю на твое усмотрение, в корректуре. Будь здоров.
Твой А. Чехов.
4 дек.
Один рассказ («Муж») пришлет тебе Миролюбов.
Я написал ему (Ковенский, 31, редакция «Журнала для всех»).
На обороте:
Москва.
Виктору Александровичу Гольцеву.
Шереметевский пер., в редакции «Русской мысли».
Р. И. СЕМЕНТКОВСКОМУ
4 декабря 1898 г. Ялта.
4 дек.
Многоуважаемый
Ростислав Иванович!
Рассказ для «Нивы» я пришлю в январе или в феврале - это самое позднее. В настоящее время я живу в Ялте и, вероятно, буду здесь зимовать, а потому будьте добры, распорядитесь, чтобы с января мне высылали журнал в Ялту, по адресу: Ялта, А. П. Чехову.
Кстати, еще одна просьба. На днях Вам пришлет свой рассказ (или повесть) г. Анатолий Яковлев, молодой человек, мой бывший ученик, уже печатавший свои рассказы в «Русских ведомостях» и «Новом времени». Будьте добры, прочтите - в этом моя просьба. Позвольте пожелать Вам всего хорошего. Искренно Вас уважающий и преданный
А. Чехов.
M. П. ЧЕХОВОЙ
4 декабря 1898 г. Ялта.
4 дек.
Милая Маша, отвечаю на твое последнее письмо. Простыни я уже купил, в ночных же рубахах очень нуждаюсь. Не в чем спать, хоть заворачивайся в газету. Сегодня буду у Варв<ары> Конст<антиновны> на именинах и поговорю с ней о тебе; о результатах нашей беседы сообщу. Насчет постройки не беспокоюсь, никаких беспокойств нет и не может быть, потому что на постройке я бываю очень редко, и то в качестве не хозяина, а почетного гостя. Забор делаем каменный; вообще всё делаем так, чтобы потом сто лет не понадобилось ремонта. Пока живешь в Москве, принимай рыбий жир. Наверное, и у тебя затронуты верхушки легких, это у нас фамильное. Грушу - увы! - срубили. Архитектор стал пошевеливаться. Если увидишь Татьяну Львовну, то скажи ей, что ее последнее стихотворение в «Нов<ом> времени» мне очень понравилось. Раскладываю пасьянс. Напиши домой, чтобы Роман не звонил, ведь это мучительно для соседей. Пусть лучше свистит, как Вареников. Что за беспокойные люди!
На горах облака; ночью был дождь, а теперь утром солнечно. Надо бы поговорить с Немировичем насчет спектакля в пользу Мелиховской школы. При случае узнай адрес доктора Викентия Антоновича Свенцицкого. Где он теперь? Нужно направить к нему одну больную. Ах, какие здесь вкусные бублики! Но зато как скучны здешние обыватели вроде Усатова, который или говорит о борще, или сплетничает, как баба. Поклон мамаше.
Твой Antoine.
На обороте:
Москва.
Ее высокоблагородию
Марии Павловне Чеховой.
Угол Мл. Дмитровки и Успенского пер.,
д. Владимирова, кв. 10.
И. П. ЧЕХОВУ
4 декабря 1898 г. Ялта.
Милый Иван, поскорее возьми у Махина пенсне в черепаховой оправе, по рецепту: минус две диоптрии № 18, изотропическое стекло.
Если Маша еще не послала мне ночных рубах, то пенсне пришли с рубахами; если же рубахи уже посланы, то пусть Махин вышлет мне посылкой или - это дешевле - ты вышли.
Нового ничего нет, всё благополучно.
Пенсне очень нужно; без него мне скверно.
Будь здоров, поклонись Соне и Володе.
Твой Antoine.
4 дек.
На обороте:
Москва.
Ивану Павловичу Чехову.
Нов. Басманная, д. Крестовоздвиженского.
5 В «Человеке без свойств» Музиль описывает муки юной Герды, решившейся отдаться любимому.
«Этот бунт ее тела против нее самой был страшен. У нее было при этом совершенно такое чувство, словно она находится на сцене театра, но в то же время, одинокая и покинутая, сидит в темном зрительном зале и не может помешать ни актерам бурно и с криками играть ее судьбу, ни даже себе невольно подыгрывать им».
6 Чехов пишет
M. П. ЧЕХОВОЙ
6 декабря 1898 г. Ялта.
6 дек.
Милая Маша, третьего дня вечером я был на именинах у Варв<ары> Конст<антиновны>. Торжество происходило не в квартире, а в актовой зале. Танцевали, ужинали. Девиц и дам было несравненно больше, чем мужчин, было два попа, директ<ор> мужск<ой> гимназии. Тупиков за ужином, со свойств<енной> ему важностью, сказал длинную речь по моему адресу, после чего я дал себе слово уже больше никогда не ходить в Ялте на ужины. Была именинницей и учительница танцев. Вернулся я домой во втором часу, но всё же не успел поговорить с В<арварой> К<онстантиновной> о деле. Она всё повторяла в каком-то именинном чаду, что получила от тебя письмо и телеграмму, но о деле говорить при посторонних было неловко. Вчера вечером я опять пошел. В<арвара> К<онстантиновна> обрадовалась мне, Манефа - тоже; мы вспоминали именины и смеялись, потом зашла речь о тебе, о твоем перемещении в Ялту. В<арвара> К<онстантиновна> сказала, что как только попечитель округа Сольский приедет в Ялту, то она возьмет с него слово, что он зачислит тебя первой кандидаткой; и она скажет ему, чтобы он пришел ко мне с визитом. Что же касается теперешнего учителя географии Михаила Михайловича, то, по словам Варвары Конст<антиновны>, он выразился так: «Если понадобится, то я могу уступить место».
Одним словом, акции твои стоят высоко. Перевестись в Ялту нетрудно, служить в Ялте, конечно, приятно и удобно, но вот вопрос: захочешь ли ты расстаться с Москвой? Ведь переехать на зиму в Ялту значит навсегда сжечь корабли, навсегда расстаться с Малкиелями, Южиными, с московской толчеей. Правда, в Москве и около Москвы можно будет жить летом и на Рождестве, но уж тогда в Москве ты будешь не дома, а в гостях. Вот подумай, всё обсуди и решай. Согласно с твоим решением я и буду действовать. Можно и так решить: послужить в Ялте три года, поправиться, а потом опять в Москву. Впрочем, решай сама как знаешь, это твое дело.
Посылку получил. Но где же моя шелковая рубаха - синяя, полинялая? Я купил ее в Ницце, и она была крепкой, когда я уезжал из дому. Простыня хороша, merci bien.
Ты пишешь, чтобы в доме еще прибавить комнат. Прибавлять поздно; но ведь и так много комнат. Внизу целых четыре. А если понадобится еще помещений, то мы выстроим флигель из керченского камня.
Сегодня идет снег - чуть-чуть. А деревья и трава всё еще зеленые.
Я писал Ване, чтобы он купил мне pince-nez. Скажи ему, если еще не поздно, что pince-nez должно быть небольшое, чтобы оно хорошо сидело даже на потном носу (то место, которым оно держится на носу, должно быть пробковое), и если не найдется подходящего у Махина, то пусть возьмет в Столешниковом пер. у Милька - и пусть извинит меня за беспокойство.
Мамаше передай поклон. Как она поживает? Скучает по Мелихове или нет?
Всем нижайший поклон. Будь здорова. Нового ничего нет, всё по-старому.
Твой Antoine.
8 Чехов пишет
П. А. СЕРГЕЕНКО
8 декабря 1898 г. Ялта.
Милый друг Петр Алексеевич, благодарю тебя от всего сердца, обе книги получил и прочел их с большим удовольствием. Вспомнить обо мне и прислать книги - это очень, очень любезно с твоей стороны; буду считать себя в долгу.
Ну, как поживаешь? Что нового? Я живу в Ялте, пробуду здесь, вероятно, все зимние месяцы; если уеду куда-нибудь, то ненадолго и недалеко. Погода здесь порядочная, похожа она очень на наши теплые осенние дни в начале октября.
Будь здоров, крепко жму тебе руку и еще раз благодарю. Если найдется свободная минута, то черкни 2-3 строчки.
Твой А. Чехов.
8 дек.
Ялта.
M. П. ЧЕХОВОЙ
8 декабря 1898 г. Ялта.
8 дек.
Ну-с, начну с новости. Новость приятная, неожиданная. Не думай, что я хочу жениться и сделал предложение. Я не удержался, размахнулся и купил Кучукой. Купил ровно за две тысячи и уже совершил купчую, и на сих днях поеду туда уже как хозяин и повезу матрас и простыни. Дом из четырех комнат, татарской архитектуры флигель, кухня, сарай для коровы, табачный сарай, ключ, бьющий из скалы, дроги, весы, буфет, шкаф, два стола, дюжина венских стульев, диван, железная печь. Земли три десятины, виноградник, скалы, belle vue*. Море чудесное, песок. Итак, отныне я владелец одного из самых красивых и курьезных имений в Крыму. Там можно будет иметь корову, одну лошадь, одного осла, уток и кур. Зри мои письма (сентябрь), относящиеся к Кучукою. Куплено имение за наличные, на нем ни копейки долга. Весь мой долг будет лежать тяжелым кирпичом на городской даче, всего тысяч десять долга или немножко меньше; процентов придется платить около 600-700 в год, с погашением. В сегодняшней моей покупке особенно было заманчиво то, что не нужно ремонта ни на грош и что цена ничтожная, баснословно дикая. Только о покупке пока не говори никому, кроме Вани и Миши, да еще, конечно, мамаши, которой имение наверное понравится. Для нее это будет что-то необыкновенное по тишине, уютности и постоянной теплоте, а также чистоте.
На Аутке идут работы. Сегодня я был у начальника шоссейных дорог, и он сказал мне, что при расширении шоссе у нас не отчудят земли ни одного вершка и что казна на свой счет сделает нам подпорную стену и забор на стороне шоссе. Земская управа уже утвердила планы.
Я послал в «Неделю» рассказ; сегодня пришел оттуда ответ: выслали мне 500 р. Сегодня опять жара.
Итак, никому не говори о моей покупке, а то, боюсь, попадет в газеты и начнут говорить, что я купил имение за сто тысяч. В Кучукое дом запру и возьму ключ с собой; сторож там не нужен. Для нового имения придется купить самовар и столовый сервиз (тарелки и вилки) - и держать здесь на случай приезда. Нужны и кровати подешевле, но это можно купить в Одессе. Погреба там нет, молоко же держат в кувшинах, погруженных в холодную ключевую воду, где-нибудь в ямочке около ключа.
К хозяйке моей пришла очень красивая дама. Ну, будь здорова. Всем поклон. Если тебе не нравится, что я купил Кучукой, то не особенно волнуйся. Это не пропащие деньги; всегда можно продать, и притом с большим барышом, особенно когда проедет железная дорога.
Купчую пришлют из Симферополя, где ее утверждает старший нотариус, - и тогда я пришлю тебе ее. В Кучукой едет со мной и Шаповалов.
Твой А. Чехов.
* прекрасный вид (франц.).
9 Я – дома!! Это было самое тяжелое путешествие в моей жизни. Как хрошо, что у меня хватило сил вернуться.
Чехов пишет
И. К. КОВРЕЙНУ
9 декабря 1898 г. Ялта.
9 декабрь.
Многоуважаемый Иван Корнилович!
Я получил от Ольги Васильевны письмо, в котором она просит меня написать Вам насчет Крыма. Спешу исполнить Ваше желание.
Едущие в Крым зимою выбирают обыкновенно Ялту, как наиболее культурный пункт. Вам нужно будет выехать на скором поезде в Севастополь и отсюда - в Ялту, на пароходе или на лошадях. На пароходе дешевле и значительно скорее и, если погода тихая, несравненно удобнее и приятнее; проезд в первом классе с продовольствием не дороже 3 р. с человека. Воскресенье, вторник, среда и пятница - это дни, в которые идет из Севастополя пароход; стало быть, Вы должны рассчитать так, чтобы приехать в Севастополь в один из этих дней и с вокзала прямо на пристань. Сообщение на лошадях поддерживается ежедневно; на так называемом мальпосте берут по 6-7 р. с человека, за почтовую коляску от 20 р. до 30 р. - это приблизительно.
В Ялте зимой много пустых квартир, но найти дешевое помещение без сырости, с окнами на юг, теплое и не далекое от моря, - найти такое помещение нелегко. Не откажите написать мне, в сколько комнат нужна Вам квартира, со столом или без стола; любите ли Вы подниматься на горы и проч. и проч. Напишите поподробнее, и я тогда стану подыскивать для Вас подходящее жилье.
Что касается самого главного - погоды, то тут нельзя сказать ничего определенного. Вся осень была прекрасной; теперь, в декабре, погода стоит теплая, тихая, и больные чувствуют себя хорошо. Январь и февраль считаются здесь самыми холодными месяцами; в эти месяцы бывают здесь холодные резкие и продолжительные ветры, снег, морозы (редко ниже -5), но бывает и теплая погода. Повторяю, ни предсказать, ни сказать чего-нибудь определенного нельзя, всё зависит от счастья, ибо здешняя погода зимой - это лотерея. Весна начинается в марте, а в апреле здесь уже очень хорошо.
За неделю до отъезда телеграфируйте мне (Ялта, Чехову), на телеграмму я отвечу Вам подробным письмом, а пока напишите мне пообстоятельнее насчет квартиры.
Я очень рад, что Вы поправились, и думаю, что весной, особенно после Крыма, Вы реставрируетесь окончательно. Ваша жена ничего определенного не пишет о Вашем здоровье; о нем, т. е. о здоровье Вашем, я могу судить только по письмам П. И. Куркина и других наших товарищей, которые в последнее время пишут о Вас одно только хорошее. Будьте здоровы и благополучны.
Ваш А. Чехов.
Ялта.
M. О. МЕНЬШИКОВУ
9 декабря 1898 г. Ялта.
Как долго идут письма! Ваше письмо от 1 декабря получено 8-го. Из редакции «Недели» ни слуху ни духу, и я уже начинаю побаиваться, что там в редакции не знают моего адреса и послали корректуру в Ниццу. Описание побоища у Палкина вышло у Вас высокохудожественным; так написано, что даже приятно, что великие люди подрались.
Что с Яшей? Пока до весны давайте ему рыбий жир и обливайте водой в 27 градусов, раз в день, а весной привозите в Крым; здесь в начале апреля уже очень хорошо. Да и теперь хорошо.
Теперь просьба. Будьте добры, пришлите мне адрес Баранцевича. Спросите у кого-нибудь в телефон, где он живет, и пришлите. 23 дек<абря> он празднует юбилей. Вот кому бы следовало дать пенсию! Служба была усердная и воистину беспорочная. 18 дек<абря> юбилей Медицин<ской> академии.
Читали книгу Сергеенки о Толстом? Он, т. е. Сергеенко, прислал мне две свои книги: о Толстом и повесть «Дэзи» - необыкновенно умственное произведение; действуют в повести не люди, а все какие-то сухие пряники. С<ергеенко> юморист, комик, но вообразил себя великим писателем, стал серьезен и засох. Поклонитесь Лидии Ивановне и Яше. Пишите, дорогой Михаил Осипович, Ваши письма доставляют мне большое удовольствие. Крепко жму Вам руку и желаю всего хорошего.
Ваш А. Чехов.
9 XII. Ялта.
Не соблаговолит ли Ваш редактор высылать мне «Русь» в этом и будущем году?
На обороте:
Царское Село.
Михаилу Осиповичу Меньшикову.
Магазейная (угол Госпитальной), д. Петровой.
Ал. П. ЧЕХОВУ
9 декабря 1898 г. Ялта.
9/XII 98.
В 3 1/4 часа пополудни по телефону просили уведомить Алексея Сергеевича от имени Анатолия Евграфовича Молчанова о том, что Молчанов болен и лежит в кровати уже 3 недели, но что просьба Алексея Сергеевича передана Молчановым в контору имп<ераторских> театров и будет исполнена.
А. Чехов.
И. П. ЧЕХОВУ
9 декабря 1898 г. Ялта.
9 дек.
Из посылаемого письма узришь, что к Яковлеву лучше идти в праздник. Только поторопись, пожалуйста. Спихнешь с шеи это дело и будешь свободен.
Конверты недурны, но однообразны. Новых не присылай.
Я купил Кучукой. Если приедешь, то привези рыболовных крючков и аршин 20 лесы. Поплавков и удилищ не нужно. Привези грузила. Здесь рыба ловится хорошо. В Кучукое до моря только 15 минут ходьбы; берег песчаный местами, местами скалистый, рыбу ловят cидя на камнях, держа леску на пальце. Рыба крупная. Кучукой, правда, далек от Ялты (30 верст), но это нечто очаровательное, сказочное. Помещения там много. Если приедешь на Рождестве, то побываем там. Надо взять у Бодри 2-3 походных кровати; Нужен самовар, нужны подушки. Один матрац есть.
Итак, видишь, кроме дома в Ялте, у меня будет еще имение. Заплатил я за Кучукой ровно 2 тыс., и мне казалось, что будет глупо и дико, если я не куплю. Ведь дешевизна удивительная. Земли 3 десятины.
А здесь погода всё теплая; было холодно, но недолго.
Соне и Володе поклон нижайший.
Постройка хотя медленно, но подвигается.
Будь здоров, не болей.
Твои Antonio.
Вчера вечером у меня в гостях была женская гимназия.
10 Чехов пишет
В. А. ГОЛЬЦЕВУ
10 декабря 1898 г. Ялта.
Милый друг, получил сегодня 10-го дек<абря> пять почтовых переводов на 500 р. Почему пять? Удобнее переводить через казначейство или. Госуд<арственный> банк; удобнее и стоит всего 15 коп.
Большое спасибо! Идет дождь, скука.
Крепко жму руку.
Твой Antonio.
10/XII.
На обороте:
Москва.
Виктору Александровичу Гольцеву.
Шереметевский пер., в редакции «Русской мысли».
Моя жизнь. Не забуду, как в 1976 мой друг уехал в Москву. Там его никто не ждал, а он поехал.
Я спросил его:
- Почему?
А он:
- Там театра больше.
И на самом деле, все гастроли шли туда, а Питеру ничего не оставалось. Меня поразила эта решимость.
Почему я так не смог?
Почему я не верил, что театр так важен для меня?
11 Чехов пишет
И. И. ОРЛОВУ
11 декабря 1898 г. Ялта.
Милый Иван Иванович, я не удержался, размахнулся и купил Кучукойское именьишко. Я заплатил только 2 тысячи, только, но всё же я этой покупкой сильно осложнил свои финансовые немощи. Как бы ни было, имение очаровательное и Вы, надеюсь, останетесь очень довольны.
Уже и у нас зима. Морозов нет, но вот ночью был снежок (чуть-чуть) и слегка побелил верхушки кустов. Уже зима, а гвоздика между тем всё еще цветет.
Розанов уехал на съезд. Елпатий в Питере, Старопройдошенский практикует, толстеет и хандрит. Новости: будут расширять набережную и удлинять моя (на 100 саж<ен>). Умер Штангеев. Варв<ара> Конст<антиновна> была больна, теперь ей лучше; она велела Вам кланяться. Барышни тоже велели. У меня был гемофтизис, но продолжался недолго, дней пять.
Постройка на Аутке идет. Будьте здоровы, крепко жму Вам руку и желаю всего, всего хорошего. Поминайте нас почаще в Ваших святых молитвах.
Буду еще писать.
Ваш А. Чехов.
11-XII
На обороте:
Ст. Подсолнечная Никол. ж. д.
Доктору Ивану Ивановичу Орлову.
13 Чехов пишет
M. П. ЧЕХОВОЙ
13 декабря 1898 г. Ялта.
13 дек.
И здесь уже мороз; правда, небольшой, но здесь он чувствуется, как большой. Вчера ездил в Кучукой; выехал утром, и чем дальше от Ялты, тем холоднее, попадается снежок. Отсюда вытекает мораль: если придется ехать из Севастополя в Ялту на лошадях, то необходима хорошая шуба, надо одеваться тепло. С шоссе в Кучукой я спускался не по страшной дороге, а по тропинке; тут хорошо, спуск легкий, приятный, чувства высоты нет. Земля в этот раз показалась мне громадной, и Шаповалов, архитектор, который был со мной, всплеснул руками и сказал: «Чего тут только можно наделать!» Овраги, каменные глыбы, старые деревья, вода, необычайный простор и дикость, как в Африке, и глядя на всё это, я думал: как было бы глупо, если бы я не купил этого имения!
Ходил к морю; на обратном пути подъем на гору, трудно дышать, так что для купанья и рыбной ловли придется прибегать к услугам лошади или ослов. Пароходы проходят близко, и это интересно. Если Иван приедет на Рождество, то пусть привезет с собой 2-3 походных кровати, купив их у Мерилиза или у Бодри, по 6-7 рублей. За всё, что он купит, я заплачу ему здесь в Ялте. Если же он не приедет ко мне, то пусть распорядится, чтобы Мерилиз выслал мне наложен<ным> платежом малой скоростью (не через контору, ибо через контору в 1 1/2 раза дороже) 2 кровати, а если они недороги, то 3, самовар небольшой и 1/2 дюж<ины> ножей и 1/2 дюж<ины> вилок. Это для Кучукоя. Купленная мебель вся цела. Буфет красуется во всём своем величии.
На Аутке постройка по случаю мороза приостановилась. В оттепель будем продолжать.
Море тихо.
Обратно из Кучукоя я поднимался по страшной дороге - и уже было нестрашно, потому что привык. Дорога хороша; она страшна не для лошадей, не для экипажа, а только для глаз. Кто не боится высот, тому ничего.
Ну-с, желаю всего хорошего. Поклон нижайший Мамаше, Ване, Соне и Володе.
Я здоров.
Твой Antonio.
Пусть Ваня не везет с собой кроватей, а пусть велит выслать. Всё равно кровати не понадобятся раньше весны.
И. П. ЧЕХОВУ
13 декабря 1898 г. Ялта.
Милый Иван, Маша пишет, что ты непременно приедешь на Рождестве. Буду очень рад. Имей в виду, что за всё, что ты привезешь, я заплачу здесь в Ялте. Привези побольше висячих замков и замочков, колец для замков, крючков для запора дверей - это для Кучукоя. Привези хотя одно дешевое одеяло; кстати же оно пригодится для тебя, пока будешь в Ялте.
До отъезда непременно побывай у Сергея Павловича. Если теперь не пойдешь, то придется ждать до конца будущего года, так как представления бывают только к январю.
Бери с собой шубу, калоши потеплей; если поедешь на лошадях, то одевайся потеплей, как в Москве. Маше скажи, чтобы она 21-го не ездила домой; подарки можно раздать и после Нового года. Послать Анне Федоровне по почте - она и раздаст. «Русского слова» не получаю. Рубахи получил.
Привези чего хочешь. Соня и Батёкин, надеюсь, уже выздоровели; шлю им поклон и привет.
Напиши, когда приедешь, или телеграфируй.
Твой Antonio.
13/XII.
Возьми у Феррейна: Extracti hidrastis Canadensis fluidi 30,0.
На обороте:
Москва.
Ивану Павловичу Чехову.
Н. Басманная, д. Крестовоздвиженского.
14 Чехов пишет
П. В. ПЕТРОВУ
14 декабря 1898 г. Ялта.
Ялта, д. Иловайской, 98 14/XII.
Дорогой Петр Васильевич, будьте добры, выберите плед потеплее, не пестрый, мягкий, легкий и сделайте распоряжение, чтобы его выслали наложен<ным> платежом по адресу: «Ялта, Николаю Ивановичу Баландину». Цена пледа - 12 руб. или около этого.
Кстати скажите, чтобы мне выслали прейскурант хозяйственных принадлежностей, кроватей и умывальников.
Нижайший поклон и привет Вашему семейству, Мише и Грише тоже с семействами. Желаю Вам всего хорошего и поздравляю с наступающим праздником.
Ваш А. Чехов.
M. П. ЧЕХОВОЙ
14 декабря 1898 г. Ялта.
Милая Маша, поскорее скажи Мерилизу, чтобы он выслал мне налож<енным> платежом барашковую шапку, которая у него в осеннем каталоге называется бадейкой (№ 216), каракулевой черной; выбери мягкую, размер 59 сантиметров. Если Ваня приедет, то пусть он привезет. Только поскорей, а то моя старая шапка никуда не годится. Цена шапки 7 р. или около того. Если фуражки-американки (№ 213) теплы, то пусть Мерилиз пришлет и фуражку.
Вчера был большой мороз, теперь опять тепло. Кланяюсь всем низко. Будьте все здоровы. Мне скучно; с удовольствием поехал бы в Москву. Понемножку пописываю.
Твой Antonio.
14 дек.
Если Ваня приедет, то пусть купит у Ильина и привезет карту Ялтинского уезда, а если нет, то Таврического полуострова.
На обороте:
Москва.
Марии Павловне Чеховой.
Угол Мл. Дмитровки и Успенского пер.,
В. Владимирова, кв. 10.
15 Чехов пишет
M. П. ЧЕХОВОЙ
15 декабря 1898 г. Ялта.
Пишу это в театре, сидя на галерке, в шубе. Пошлый оркестрик и галерка напоминают мне детство.
Если Ваня приедет, то пусть привезет мой парижский дорожный плед (тигровый), если он не нужен дома. Для дальних поездок, например в Кучукой, он пригодится очень.
Е. И. Смагина привезла мне меду. Больше никаких новостей. Поклон мамаше и всем.
Твой Antoine.
15/XII.
На обороте:
Москва.
Марии Павловне Чеховой.
Угол Мл. Дмитровки и Успенского переулка,
д. Владимирова, кв. 10.
16 Плятт и Раневская в «Остальное – молчание».
Играют с неслыханной сердечностью, но ясно, что именно в этой пьесе они прощаются со всеми и уходят в Смерть.
Конечно, у них будет и своя обычная смерть, но это уже не так возвышенно.
17 Чехов пишет
H. M. ЛИНТВАРЕВОЙ
17 декабря 1898 г. Ялта.
Многоуважаемая Наталия Михайловна, мед я получил и уже написал Елене Ивановне. Был вчера Окунев, говорил, что Ваш участок (средний) отдан в аренду на один год с тем, чтобы арендатор выкопал колодезь; участок продается за
2300 р., Окунев обещал договориться за
2000 и тогда опять придет ко мне. Итак, держите наготове деньги. Я еще купил себе одно имение, на этот раз без помощи Вашего приятеля Окунева; три десятины, дом, флигель, сад, вода, чудесный вид. Цена 2 тыс. Вам могу переуступить за 6 тыс. На Аутке идет постройка, общество дало мне воду.
Витте всё еще в Ялте, вспоминает Вас. Фома Петрович кушает и разговаривает, Окунев бегает по Ялте и ищет Вас. Длинная девица не приходит, и я ее не вижу. Погода чудесная. Были морозы небольшие, теперь же опять тепло, даже жарко. Когда Вы приедете? Когда ждать Вас? Что сказать Окуневу?
Поклон и привет Александре Васильевне и всем Вашим. Крепко жму руку.
Ваш А. Чехов.
Ялта, д. Иловайской, 17 дек.
П. А. СЕРГЕЕНКО
17 декабря 1898 г. Ялта.
17 дек.
Милый Петр Алексеевич, едва я написал тебе, как пришло твое письмо. Ты пишешь: «Вследствие каких-то причин наши личные отношения принимают иногда какой-то колючий и нехороший характер». Говорю тебе искренно, прямо от души - я не замечал ничего подобного. Отношусь я к тебе так же сердечно, так же по-дружески и по-товарищески, как относился всегда и, должно быть, буду относиться. В наших отношениях я не замечал ничего дурного; я ломаю голову, стараюсь припомнить что-нибудь и пока могу обвинить себя только в одном: в последние годы мы встречались только по вечерам, к вечеру же я всегда бываю болезненно утомлен и потому неразговорчив и не расположен ни к чему серьезному - и, быть может, я казался тебе не таким, как нужно. Если это моя вина, то вина небольшая, ты поймешь и легко извинишь. Мне кажется, что виноваты ни ты и ни я, а твоя хохлацкая мнительность.
Твои книжки всем нравятся, и я очень рад. Ты спрашиваешь про библиотеку. Я говорил тебе о Таганрогской городской библиотеке.
В Ялте я пробуду все зимние месяцы, если, конечно, не выгонит отсюда скука.
Нового ничего нет, всё обстоит благополучно. Жму крепко руку и еще раз благодарю за книги. Будь здоров.
Твой А. Чехов.
Ялта.
M. П. ЧЕХОВОЙ
17 декабря 1898 г. Ялта.
17 дек.
Если, как ты пишешь в своем последнем письме, нужно продать Мелихово, то вовсе не потому, что я в Крыму наделал долгов. Денежные дела мои не блестящи, правда, но извернуться можно. Когда я затеял покупку участка на Аутке, то выписал аванс в 5 тыс. в счет книг. Одну тысячу отдал в уплату за землю (которая стоит 4 тыс.), тысячу в счет работы, две тысячи за Кучукой, 500 пошли на купчие, на аванс архитектору и проч. и проч. Но я уже заработал около 2 тыс. и рассчитываю до апреля заработать еще 2-3 тыс., не считая театральных доходов. Вся постройка на Аутке будет стоить тысяч десять, банк даст семь. В нужде можно будет заложить Кучукой. Недели две назад Левитан предложил мне свои услуги - поговорить с С. Т. Морозовым, чтобы тот выслал мне взаймы денег. Меня соблазнило это предложение, я написал Левитану, что буду рад взять тысячи две с рассрочкой платежа; сегодня же Левитан пишет мне, что я сам должен обратиться к Морозову… Вообще вышла неловкая штука. Ничего не говори Левитану. Денег ни от него, ни от Морозова конечно я уже не возьму и надеюсь, что он больше уже не будет делать мне дружеских предложений. Извернусь сам и думаю, что уплачу все долги, кроме банковского, до наступления двадцатого столетия.
От моего Кучукоя все в восторге.
Посылаю рассказ в «Русские ведомости». Я охотно бы послал что-нибудь в «Курьер», конечно в тысячу раз охотнее, чем в «Семью», но в «Курьере» я не могу сотрудничать, пока с «Русских ведомостей» не снимут цензуру. Если я стану работать у конкурента «Русских ведомостей», то они, т. е. «Р<усские> в<едомости>«, дурно это истолкуют и обидятся.
Что слышно про Мелиховскую школу, про постройку? Возят ли лес? Аша Шаврова обещала устроить спектакль в пользу школы.
По всей России идет «Дядя Ваня». Думаю, что к лету в О<бщест>ве драмат<ических> писателей наберется тысяча рублей. Когда я пишу сии строки, в Москве идет «Чайка». Как она прошла? Нехорошо, что ты <не> была на первом представлении.
Зимою здесь общество серенькое, неинтересное; я, впрочем, уклоняюсь от общественной жизни и бываю только в ж<енской> гимназии, которая по-прежнему мила. Скучаю изрядно. И думаю, что когда ты переберешься в Ялту, то после ноября тоже будешь скучать. Живя здесь, необходимо на месяц-другой уезжать в Москву, не летом, конечно, а зимой.
В Аутке уже готов каменный забор. Стало уютно. Работа еще на точке замерзания, ибо водопровод еще не готов, без воды же нельзя работать. Колодезь весь вычерпали.
Есть ли у тебя деньги? И за январь получишь так же, как за декабрь, т. е. через Л. Ф. Ржевскую. Побывай у нее к новому году.
Жалею, что у Вас в квартире тесно. Это ужасно нехорошо, хотя и легко устранимо, казалось бы.
Видишь, как часто и как длинно я пишу. Это оттого, что я один.
Ты пугаешь, что «Семья» мало заплатят. Но у меня есть письма Николая Эфроса, в которых он обещает заплатить сколько пожелаю.
Если пришлет мало, то я отошлю ему назад, вот и всё. Будь здорова. Поклон мамаше, Ване, Соне, Батёкину, и если Миша уже у Вас, то и ему с семейством.
Твой Antonio.
18 Чехов пишет
Д. H. АНУЧИНУ
18 декабря 1898 г. Ялта.
18 дек.
Многоуважаемый Дмитрий Николаевич, благодарю Вас за письмо. Рассказ я непременно пришлю, если не к Рождеству, то к Новому году.
Когда вернется Василий Михайлович, то будьте добры попросить его, чтобы он написал мне или телеграфировал одно слово: приехал.
Позвольте пожелать Вам всего хорошего и еще раз поблагодарить за память и внимание.
Искренно Вас уважающий и преданный
А. Чехов.
Ялта.
Вл. И. НЕМИРОВИЧУ-ДАНЧЕНКО
18 декабря 1898 г. Ялта.
Передайте всем: бесконечно и всей душой благодарен. Сижу в Ялте, как Дрейфус на острове Диавола. Тоскую, что не с вами. Ваша телеграмма сделала меня здоровым и счастливым. Чехов
И. Я. ПАВЛОВСКОМУ
18 декабря 1898 г. Ялта.
18 дек.
Дорогой Иван Яковлевич,
Напасти, которые Вы теперь переживаете, мне кажется, имеют временный, преходящий характер, и у Вас едва ли дойдут до разрыва с «Новым временем», того разрыва, о котором Вы пишете. Но на всякий случай, если Вы в самом деле разойдетесь с «Новым временем» в если примирение не состоится, имейте в виду, что один из издателей московского «Курьера» просил меня написать Вам, что он, «Курьер», будет очень рад Вашему сотрудничеству. Это еще скромная, но уже подающая солидные надежды, вполне порядочная либеральная газета, конкурирующая с «Русскими ведомостями». Редактора настоящего нет пока, предварительная цензура, печатается много случайной дребедени, и заправилы, видимо, еще только нащупывают свою дорогу, но всё же уже можно ручаться и за порядочность, и за то, что при благоприятных условиях все пойдет как по маслу. Да и кроме «Курьера» найдутся газеты, которые подхватят Вас и не дадут Вам провести и один месяц без дела.
Я в Крыму купил и Мелихова не продаю. Происходит какая-то путаница в моей жизни. И Крым нравится, и не хочется расставаться c севером… Просто сам не знаю, что мне нужно.
Ваше последнее письмо мне так понравилось, что я не удержался и прочел некоторые места из него одному доктору, который, очень интересуется делом Дрейфуса.
Будете ли в России летом? Мечту о покупке имения не покидайте, только покупайте маленькое имение, очень маленькое, бездоходное, чтобы не было ни доходов, ни убытков. Я в Мелихове не занимался хозяйством, и это спасло меня от долгов-кстати сказать, главное же, чем дешевле, чем скромнее, тем покойнее.
Крепко жму Вам руку. Будьте здоровы. Семье Вашей привет и лучшие пожелания.
Ваш А. Чехов.
Мой адрес одно слово: Ялта. Я не живу в доме Бушева.
Е. Я. ЧЕХОВОЙ
18 декабря 1898 г. Ялта.
Милая, дорогая мама, поздравляю Вас с днем ангела и от всей души желаю здоровья и счастья. Маша писала, что Вы простудились; надеюсь, что Вы уже здоровы. При оказии получите от меня подарок, который прошу принять. Как-то у Вас пройдет сочельник? Кто будет есть пирог? Я, конечно, буду скучать.
Вас, Машу и всех поздравляю с праздниками. Нового ничего нет, всё благополучно. Целую Вам руку и остаюсь любящий Вас
А. Чехов.
18 дек.
На обороте:
Москва.
Ее высокоблагородию
Евгении Яковлевне Чеховой.
Угол Мл. Дмитровки и Успенского пер.,
д. Владимирова, кв. 10.
19 Чехов пишет
А. Л. ВИШНЕВСКОМУ
19 декабря 1898 г. Ялта.
19 дек.
Милый Александр Леонидович, будьте добры, окажите протекцию подательнице сего Вере Ефимовне Голубининой, учительнице Ялтинской женской гимназии, моей хорошей знакомой, запишите ей одно место в партере на мою «Чайку».
Очень обяжете.
Ах, если б Вы могли почувствовать и понять, как мне горько, что я не могу быть на «Чайке» и видеть всех вас! Телеграммы из Москвы совсем вышибли меня из колеи.
Крепко жму Вам руку.
Ваш А. Чехов.
Ялта.
Ответ уплочен!!
M. О. МЕНЬШИКОВУ
19 декабря 1898 г. Ялта.
19/XII.
Дорогой Михаил Осипович, вчера 18 дек<абря> я получил 300 р. - из «Недели».
Ваша статья об Иветт Гильбер обошла все провинциальные газеты, и я читал в выдержках, так как «Русь» не получается в здешней читальне.
Желаю Вам всего хорошего, крепко жму руку.
Ваш А. Чехов.
Сегодня тепло, даже жарко. Зимы всё еще нет. Похоже на наш апрель.
На обороте:
Царское Село.
Михаилу Осиповичу Меньшикову.
Магазейная (угол Госпитальной), д. Петровой.
20 Чехов пишет
H. E. ЭФРОСУ
20 декабря 1898 г. Ялта.
Дорогой Николай Ефимович, Вы хотели, чтобы я возвратил корректуру к 20-му дек<абря>, но вот уже 20-е, вечер, уже пришли московские газеты от 18-го, а из Вашей конторы, как говорится, ни слуху ни духу. Очевидно, контора не исполнила Вашего распоряжения. Как бы ни было, не сердитесь, если корректуру получите не к 20-му. Не моя вина.
Сердечно благодарю за телеграмму. Жму руку.
Ваш А. Чехов.
20 дек.
На обороте:
Москва.
Его высокоблагородию
Николаю Ефимовичу Эфросу.
Пименовская ул., в редакции «Новостей дня».
22 В Париже свою школу открывает Настасия Вертинская. Актерского мастерства? Скорее всего. Или она ставит спектакли?
24 Чехов пишет
В. М. СОБОЛЕВСКОМУ
24 декабря 1898 г. Ялта.
24 дек.
Дорогой Василий Михайлович, вчера я получил телеграмму от Д. Н. Анучина о Вашем возвращении, сегодня одновременно с сим посылаю рассказ заказною бандеролью прямо в редакцию. Для порядка прежде всего поздравляю Вас с праздниками, с наступающим новым годом и шлю лучшие пожелания из глубины сердца. Затем дозвольте справиться о Вашем здоровье. Как живете? Отдохнули ли за границей? Как Ваше настроение?
Вы вот за границу ездили и уже вернулись, а я всё еще в Ялте. Погода здесь теплая, тихая; бывают чудесные дни, напоминающие наш апрель. Снега нет, кругом зелено. Буду здесь зимовать, и если уеду куда-нибудь, то не раньше февраля. Пишу понемножку. Осенью я здесь купил в долг участок земли в 800 саж.; уплатил одну тысячу, остался должен три по закладной без процентов. Местечко уютное, теплое; буду строить - и тоже в долг, конечно. Дом заложу в банке и заплачу подрядчикам. Видите, как верчусь. Пока все эти операции не беспокоят меня, развлекают - и на том спасибо. Построюсь и буду приглашать к себе добрых знакомых.
Ялта растет с каждым днем, все шире и шире. Здесь водопровод, канализация, электрич<еское> освещение in spe*, пройдет железная дорога, одним словом, чудеса культуры, но скучно, и без газет можно было бы впасть в мрачную меланхолию и даже жениться. Кстати о газетах. Пожалуйста, высылайте мне с нового года «Русские ведомости» по адресу: Ялта, А. П. Чехову. По тому же адресу велите выслать и гонорар. Контора должна мне 68 руб. - так сказано в последнем письме ко мне покойного дедушки М. А. Саблина. Значит, гонорар за рассказ, после его напечатания, и плюс эти 68 руб.
4 дек<абря> я собирался послать телеграмму Варваре Алексеевне, но встретилась на набережной одна дама и сказала, что В. А. за границей. Буду писать на Воздвиженку, а Вы все-таки передайте мой поклон и привет Варваре Алексеевне, Наташе, Глебу, Варе и Альбертине Германовне. Поздравляю их с новым годом.
В конце марта буду уже на севере, у меня строится школа; летом непременно побываю опять в Тверской губ<ернии>, а в конце августа опять в Ялту - таков проект. Хотя, впрочем, были слухи, что я, Сумбатов и Потапенко уезжаем в Великом посту в Монте-Карло на гастроли. Если даже и так, то всё же в начале весны буду в Москве.
Что М. М. Ковалевский? Как его здоровье? Где он читает теперь?
Вы не можете себе представить, как мне хочется повидаться с Вами и поговорить, хотя бы, например, о парижских событиях, о том о сем.
Крепко жму руку. Если напишете две-три строчки, то буду счастлив постольку, поскольку может быть счастлив скучающий россиянин, когда получает письма от близких его душе людей. Если увидите Елпатьевского, то поклонитесь и скажите, что без него здесь скучно. Д. Н. Анучина поблагодарите за телеграмму.
Ваш А. Чехов.
* в будущем (лат.)
25 Чехов пишет
О. В. КОВРЕЙН
25 декабря 1898 г. Ялта.
25 дек.
Многоуважаемая Ольга Васильевна!
Спешу ответить на Ваше письмо. Так как Вы неопределенно пишете насчет квартиры и даже не пишете, для скольких душ нужно помещение, то я и те, с кем я советовался, решили предложить Вам в день приезда нанять номер в гостинице и затем уже подыскать квартиру по вкусу. Гостиницы теперь дешевы, квартиру же можно найти в один-два дня. Итак, если против гостиницы Вы ничего не имеете, то, прибыв в Ялту, прикажите извозчику везти в «Марьино» - это в центре города, на набережной; цена номеров 1 р. и 1 р. 50 к. посуточно.
Погода пока стоит теплая, но в январе, вероятно, если судить по прошлым годам, будет холодно. Нужно брать с собой теплую одежду, но полегче; в шубах здесь ходят только во время морозов и когда едут за город; выходя из дому, я надеваю осеннее пальто и шляпу, как у нас в сентябре. Необходимо взять с собой калоши и плед. Вот и всё, что я могу ответить Вам на вопрос об одежде.
Приехав в Севастополь, наведите справку, в каком положении море. Если оно будет бурно, то лучше поезжайте на лошадях.
Ивана Корниловича и Вас поздравляю с Новым годом а желаю Вам всего хорошего.
Уважающий Вас А. Чехов.
Б. ПРУСИКУ
25 декабря 1898 г. Ялта.
Многоуважаемый Борис Федорович, приношу Вам сердечную благодарность за приятное известие и за афишу, которую я сохраню на память. Благодарю и за поздравления с новым годом и в свою очередь поздравляю Вас и желаю всего хорошего.
В Ялте я проживу до весны. Вообще адресуйтесь в Ялту до тех пор, пока я не напишу Вам о перемене адреса. Быть может, я здесь совсем поселюсь.
Еще раз благодарю и крепко жму Вам руку. Искренно Вас уважающий и преданный
А. Чехов.
25 дек. Ялта.
На обороте:
Autriche. Австрия. Прага.
M-r D-r Bdћ. Prusik.
VI Moziu 359.
26 Чехов пишет
Ф. Д. БАТЮШКОВУ
26 декабря 1898 г. Ялта.
26 дек.
Многоуважаемый
Федор Дмитриевич!
Очень рад служить, шлю Вам полное свое согласие. Оговорка тут может быть только одна, а именно: «Ванька» уже и раньше издавался и «Посредником», и бар<онессой> В. И. Икскуль, и Комитетом грамотности - и если это не может служить препятствием, то издавайте еще раз.
Кстати о Роше: во Франции мне очень не хвалили его как переводчика. Говорят, что моих «Мужиков» перевел он очень плохо.
Я живу в Ялте, пробуду здесь, вероятно, всю зиму. Здоровье мое порядочно. Погода хорошая, но живется скучно; вот уже вторую зиму я провожу без снега.
Будьте здоровы. Поздравляю Вас кстати с новым годом, с новым счастьем, желаю всего хорошего. Искренно Вас уважающий
А. Чехов.
Мой адрес: Ялта.
На конверте:
Петербург.
Его высокоблагородию
Федору Дмитриевичу Батюшкову.
Литейный, 15.
А. Л. ВИШНЕВСКОМУ
26 декабря 1898 г. Ялта.
26 дек.
Дорогой Александр Леонидович, поздравляю Вас с новым годом, с новым счастьем и желаю Вам здоровья, счастья, успехов и всего, чего только пожелаете. Шлю Вам большое, громадное, шестиэтажное спасибо за Вашу милую телеграмму. Я сохраню ее на память и когда-нибудь, этак лет через 20, покажу ее Вам. Из газет я почти ничего не понял, но приехал в Ялту брат Иван, пришло письмо от Владимира Ивановича, и я уразумел, как в самом деле Вы хорошо играли, как было вообще хорошо и какая в сущности нелепость, что меня нет в Москве. Когда и где я увижу «Чайку»? Крепко жму Вам руку. Думал ли Крамсаков, что я буду писать пьесы, что Вы будете артистом?
Всем поклон, привет.
Ваш А. Чехов.
На конверте:
Москва.
Его высокоблагородию
Александру Леонидовичу Вишневскому.
Художественный театр (в Каретном Ряду).
П. Ф. ИОРДАНОВУ
26 декабря 1898 г. Ялта.
26 дек.
Многоуважаемый Павел Федорович, всё собираюсь написать Вам и наконец собрался теперь, в праздники, когда кстати уж заодно, между делом, могу и поздравить Вас с новым годом, с новым счастьем. Поздравляю Вас и от души желаю всего хорошего.
А дела вот какие. Д-р Ножников на Ваш вопрос о моем здоровье ответил так странно по той причине, что телеграмма Ваша была срочная и он боялся промедлить ответом - это его собственное объяснение. Затем о моем портрете. Мой брат, который гостит теперь в Ялте, передавал мне, что будто Вы намеревались заказать или даже уже заказывали художнику Бразу копию с моего портрета, того самого, который теперь в Третьяковской галерее. Брату сообщил об этом сам Браз. Считаю нужным подать и свой голос, на что имею право, ибо речь идет о моей физиономии. Портрет, по общему отзыву, не похож, написан Бразом неинтересно, вяло. Зачем он Вам? Лучше хорошая фотография, чем плохая копия с непохожего портрета, и если уж так нужно, то я в Москве сниму с себя большую фотографию и пришлю. Или, если не хотите фотографии, я сам когда-нибудь закажу свой портрет. Кстати сказать, в Париже хотел лепить меня известн<ый> скульптор Бернштам - и я не дался. Теперь, когда буду в Париже, непременно попозирую у Бернштама и его работу пришлю в библиотеку.
У меня в Ялте набралось много книг. Как быть с ними? Навигация закрылась, а посылать по жел<езной> дороге это всё равно, что посылать в Вологду.
Из «Таганр<огского> вестника» ничего нельзя понять, что нового в Таганроге, какая у Вас жизнь. Ялта растет с каждым днем. Тут и водопровод, и канализация, и скоро будет электричество, будут удлинять мол, расширять набережную, но того, что называется жизнью, нет совсем. Тут бывает сезон, но жизни нет. Приходится скучать по Москве, где особенно в эту зиму живут так буйно. Там одних театров десять штук, и все битком набиты.
Будьте здоровы. Желаю Вам всего хорошего.
Крепко жму руку.
Ваш А. Чехов.
На конверте:
Таганрог.
Его высокоблагородию
Павлу Федоровичу Иорданову.
Е. З. КОНОВИЦЕРУ
26 декабря 1898 г. Ялта.
Дорогой Ефим Зиновьевич, поздравляю Вас и Евдокию Исааковну с новым годом, с новым счастьем, желаю Вам жить много лет в добром здравии и полнейшем благополучии. Спасибо Вам громадное за телеграмму и за письмо. Спасибо!!! Здесь было хорошо, но сегодня ветер, холодно; приходится сидеть дома и поглядывать равнодушными очами в окно и завидовать тем, кто в такую погоду не в Ялте. Моя пьеса не идет? Мне не везет в театре, ужасно не везет, роковым образом, и если бы я женился на актрисе, то у нас наверное бы родился орангутанг - так мне не везет!!
Будьте здоровы. Жму руку.
Ваш А. Чехов.
26/XII.
На конверте:
Москва.
Его высокоблагородию
Ефиму Зиновьевичу Коновицеру.
Пименовский пер., д. Коровина.
E. Я. ЧЕХОВОЙ
26 декабря 1898 г. Ялта.
26 дек.
Милая мама, подательница сего Вера Ефимовна Голубинина, учительница Ялтинской женской гимназии. Пользуюсь оказией и посылаю Вам десять рублей, которые я подарил Вам в день именин.
Я здоров, всё обстоит благополучно. Ваня Вам кланяется.
Скоро новый год, поздравляю Вас и Машу, желаю всего хорошего.
Ваш А. Чехов.
Благодарю за шелковую рубаху.
E. M. ШАВРОВОЙ-ЮСТ
26 декабря 1898 г. Ялта.
26 дек.
Многоуважаемая коллега, обе книжки - растерзанную кровь потревоженной души и нигилистку - получил. Первая доставила мне истинное удовольствие, а вторую я давно уже читал. «Нигилистку» Вы завернули в простыню, положили в пакет, запечатали, наклеили тысячу марок - зачем такие предосторожности? Можно было бы просто заказною бандеролью.
В Ялте всё еще очень хорошая погода.
Из Москвы пишут и барабанят во все барабаны, что «Чайка» имела успех. Но так как в театре мне вообще не везет, не везет роковым образом, то одна из исполнительниц после первого представления заболела - и «Чайка» моя не идет.
В театре мне так не везет, так не везет, что если бы я женился на актрисе, то у нас наверное родился бы орангутанг или дикобраз.
Пришлите мне еще какую-нибудь книжку и пишите еще.
Ваш А. Чехов.
А главное-то и забыл: с новым годом!!
На конверте:
Петербург.
Ее высокоблагородию
Елене Михайловне Юст.
Пантелеймоновская, 13/15.
Т. Л. ЩЕПКИНОЙ-КУПЕРНИК
26 декабря 1898 г. Ялта.
Милая кума, поздравляю Вас с новым годом, с новым счастьем, желаю провести оный в добром здравии и благополучии и дождаться многих предбудущих. Телеграмму Вашу получил и был тронут до глубины сердца. И письмо Ваше пришло первым, и, так сказать, первой ласточкой, принесшей мне вести о «Чайке», были Вы, милая, незабвенная кума.
Как Вы поживаете? Когда пришлете мне Вашу книжку стихов? Кстати о стихах: Ваше стихотворение в «Н<овом> в<ремени>« (монастырь) просто прелесть, одно великолепие. Очень, очень хорошо. Здесь в Ялте продолжается теплая погода, хочется снегу.
Жму руку. Будьте здоровы, не забывайте Вашего кума кучера Антона.
26 дек.
На обороте:
Москва.
Ее высокоблагородию
Татьяне Львовне Щепкиной-Куперник.
Божедомский пер., д. № 8 Полюбимова.
27 Чехов пишет
А. С. СУВОРИНУ
27 декабря 1898 г. Ялта.
27 дек.
Поздравляю Вас, Анну Ивановну, Настю и Борю с новым годом, с новым счастьем и шлю тысячу пожеланий всего самого лучшего. В частности Вам желаю побольше очень хороших пьес, чтобы взять больше ста полных сборов; и пожалуй, самому написать пьесу, хотя бы даже историческую, кстати же Вы давно уже пьес не писали. Только, пожалуйста, судя о пьесах, не сравнивайте их с пьесой Ремезова. Ремезов человек, может быть, и способный, но не талантливый, совершенно без нутра, фальшивый, легкомысленный, хотя и старый. Вы вскользь браните и Гольцева. Гольцев ничего общего с Ремезовым не имеет, относится к нему отрицательно и уж во всяком случае не одобрил бы его пьесы. Что бы ни говорили о Гольцеве, это человек очень порядочный, притом убежденный и умный.
Алексей Алексеевич прислал мне «Палестину» в переплете. Магазин, не зная этого, прислал мне другую «Палестину», тоже в переплете. Возвращать назад - это дело хлопотливое, и я почел за лучшее продать лишний экземпляр и вырученные деньги послать голодающим. Продал я за 40 р., расписку посылаю. Деньги отправлены в Самару А. С. Пругавину, заведующему детскими столовыми.
«Всю Россию» получил, большое спасибо.
Календаря еще не получил.
Жизнь идет, идет и идет, а куда - неизвестно. И удовольствия почти никакого, а всё больше скучно или досадно.
В Ялте снег.
Будьте здоровы и благополучны, и желаю Вам встречать новый год еще 50 раз. Это возможно. В Ялте недавно умер старик татарин, 127 лет, помнивший еще Екатерину и, что больше всего нравится здешней публике, женившийся два года назад.
Как здоровье?
Ваш А. Чехов.
Что же так впечатлило меня в спектакле «Оглянись во гневе»?
Смотрел в 1976 и 78 в Питере.
В сущности, во мне еще много того юношеского протеста. Что с ним делать? Ясно, что сам протест - это не выход.
28 Чехов пишет
И. M. СЕРИКОВУ
28 декабря 1898 г. Ялта.
28 дек.
Дорогой Иван Митрофанович, не знаю, как мне благодарить Вас за любезную и в высшей степени лестную для меня телеграмму. Благодарю Вас от всей души и прошу передать мою благодарность и новогодние пожелания Сергею Константиновичу и г. Тихомирову. Если сохранилась у Вас афиша, то, пожалуйста, пришлите мне на память.
Как здоровье Василия Ивановича? Что нового в Серпухове и в Серпуховском уезде? Я ничего не знаю, мне не пишут, и о том, что шла моя пьеса, я узнал впервые только из Вашей телеграммы.
В Ялте был и только недавно уехал отсюда Иван Германович. Ему здесь понравилось.
Будьте здоровы. Крепко жму руку и желаю провести Новый год да и весь 1899 год возможно веселей.
Ваш А. Чехов.
В. М. ЧЕХОВУ
28 декабря 1898 г. Ялта.
Милый Володя, получил сегодня от тебя, от Сани и Лели визитные карточки; ответить тем же не могу, ибо все мои карточки вышли. Ну как поживаешь? Где Жорж? Отчего Жорж не приехал в Ялту? Он, кажется, собирался.
Саню и Лелю поблагодари и поздравь, маме твоей передай, что я целую у ней руку и от души ее поздравляю и желаю счастья. Иринушке поклон.
28 дек.
В Ялте гостит Ив<ан> Павл<ович>.
Крепко жму тебе руку. Будь здоров.
Твой А. Чехов.
Я купил в Ялте участок, буду строить себе здесь логовище для зимовок.
На обороте:
Таганрог.
Его высокоблагородию
Владимиру Митрофановичу Чехову.
Конторская ул., с. дом.
29 Чехов пишет
И. И. ОРЛОВУ
29 декабря 1898 г. Ялта.
Его высокоблагородию господину доктору Ивану Ивановичу Орлову
Год новый радостно встречаем
В собранье искренних друзей,
Хозяев добрых поздравляем
И всех любезных их гостей.
Ура-а-а!!
Провинциалы.
P. S. Позвольте нам по рюмочке водочки.
На обороте:
Ст. Подсолнечная, Никол<аевской> ж. д.
Доктору Ивану Ивановичу Орлову.
E. Я. ЧЕХОВОЙ
29 декабря 1898 г. Ялта.
Милая мама, поздравляю Вас с новым годом и желаю Вам здоровья и всего хорошего. У меня всё благополучно, нового ничего нет, погода скверная. Машу поздравляю и шлю ей поклон. Ваня кланяется.
Ваш А. Чехов.
На обороте:
Москва.
Ее высокоблагородию
Евгении Яковлевне Чеховой.
Угол Мл. Дмитровки и Успенского пер.,
д. Владимирова, кв. 10.
30 Чехов пишет
А. В. ЖИРКЕВИЧУ
30 декабря 1898 г. Ялта.
30 дек.
Многоуважаемый
Александр Владимирович.
Шлю Вам сердечную благодарность за письмо и за книгу, а главное за память и внимание, и кстати прошу принять поздравление с новым годом, с новым счастьем. Желаю Вам здоровья и всего хорошего.
Простите, фотографии выслать не могу, у меня ее нет. Сниматься здесь в Ялте не стоит, здесь плохие провинциальные фотографии, подождем Москвы, где я буду весной.
Здоровье мое сносно, даже порядочно; не жалуюсь.
Вы спрашиваете, нет ли нового сборника моих произведений. Последняя моя книжка называется так: 1) Мужики. 2) Моя жизнь. Если у Вас нет ее, то я пришлю.
Еще раз благодарю от всей души и еще раз желаю всего лучшего.
Преданный А. Чехов.
На конверте:
Вильна.
Его высокоблагородию
Александру Владимировичу Жиркевичу.
Военно-окружной суд.
31 А Володя Бродянский, режиссер университетской студии? Так хотелось бы его увидеть.
Почему мои служения не состоялись?
Ни в студии ЛГУ, ни в театре Полунина?
Меня вытолкнул театр.
Но почему я пишу об этом?
Ведь я – в другой жизни.
Прогуливаясь, Ален Рене увидел Бретона, - но кого мог видеть я, кем восхищаться?
Как-то увидел Басилашвили с детской коляской у БДТ.
Я остолбенел.
Он неодобрительно посмотрел на меня и отвернулся.