Музейный дневник

1993

Важное:

Письма Достоевского

Прага

Псков

Ахматова

Вячеслав Ива’нов

Январь ​​ 

Русский музей. Экспрессионисты. ​​ 

«Ночное появление» Отто Дикса.

«Старик». Размывание грани между ужасом и обыденностью.

Образ из «Человека без свойств» ​​ Музиля:

«Мозг живописца был как распущенный павлиний хвост».

По стечению обстоятельств такой образ хорошо известен в России.

Истра. ​​ Выставка в музее Новый Иерусалим.  ​​​​ 

Ратнер: декоративизм, интенсивно осмысляющий себя.

Вейсберг: легкий, едва прорисовывающийся, только что разбуженный кошмар.

Слепышев: плотский ужас. Ужас крестьянина, первый раз в жизни прочитавшего Библию.

Волков: «Старик с розой» - конечно, одно из видений его отца.

Насколько тяжел Волков в жизни, настолько приятен в творчестве. У него есть тонкость, отсутствующая у многих.

Рядом с ним Слепышев – грубый, хоть и одаренный мужик. За то и любят, что груб!! В этом сиволапом мужике что-то огромное, русское.

Такой нарисует изящную розу, но тут же крепко перданет.

И что?

Гости не разбегутся от ​​ страха, но скажут:

- Да! Это – русский художник.

Гросицкий: хороший, думающий вещизм. Проникающая вещественность.

Гайка как образ мира!

Тут нет унижения.

Изобрази он так хоть сам туалетный бачок, ​​ это бы не унизило его. ​​ 

Но в бачке – ​​ больше социальности, ​​ больше «зависимости» от людей, ​​ - а значит, ​​ он ​​ меньше подходит для концепции. ​​ 

Новая Третьяковка и Старая.

Герхард Рихтер. Живопись без образов, но дает почувствовать образ.

Журнал «Beaux Arts. Изящные искусства».

1903: Гоген три месяца в каталажке за оскорбление полицейского.

В гостях у Клер. Ларин и Валерий Волков о Брускине.

Кто раскручивал этот образ, этого человека?

Этот человек и круг людей вокруг него возводят себя в элиту и диктуют «художественные направления».

Мы не уверены, что это связано именно с одной национальностью. Процессы, происходящие в мире, общая интернационализация, дают возможность создавать направления, лишенные смысла.

Если оно будет объявлено «весомым», то уже в какой-то степени обречено на успех.

Эгон Шиле. «Автопортрет с отрубленным пальцем».

1910: первая абстрактная акварель Кандинского. «Баварские Альпы».

Я как раз поднимался в эти горы.

Кирико. Тщательное выписывание снов. Поражает их лапидарность.

Архипенко. La Femme Drapee. Задрапированная женщина.

Мондриан. Путь к простоте.

Реставрация Вестминстерского замка. ​​ 

18  ​​ ​​​​ Достоевский - А. Н. МАЙКОВУ

18 января 1856. Семипалатинск

Давно хотелось мне ответить на Ваше дорогое письмо, дорогой мой Ап<оллон> Ник<олаеви>ч. Как-то повеяло на меня старым, прежним, когда я читал его. Благодарю Вас бессчетно за то, что меня не забыли. Не знаю, почему мне казалось всегда, что Вы меня не забудете, разве уж по одному тому, что я Вас забыть не мог. Вы пишете, что много прошло времени, много изменилось, много пережилось. Да! должно быть. Но одно то хорошо, что мы как люди не изменились. Я за себя отвечаю. Много любопытного мог бы я Вам написать о себе. Не пеняйте только, что теперь пишу письмо наскоро, урывками и, может быть, неясное. Но я испытываю в эту минуту то, что, вероятно, испытали и Вы, когда ко мне писали: невозможность высказать себя после стольких лет не только в одном, но даже и в 50 листах. Тут нужно говорить глаз на глаз, чтоб душа читалась на лице, чтобы сердце сказывалось в звуках слова. Одно слово, сказанное с убеждением, с полною искренностию и без колебаний, глаз на глаз, лицом к лицу, гораздо более значит, нежели десятки листов исписанной бумаги.

Благодарю Вас особенно за сведения о себе. Я-то вперед знал, что так у Вас кончится и что Вы женитесь. Вы пишете мне, помню ли я Анну Ивановну? Но как же забыть. Рад ее и Вашему счастью, оно мне и прежде было не чуждо; помните в 47 году, когда всё это начиналось.1 Напомните ей обо мне и уверьте ее в беспредельном моем уважении и преданности. Родителям Вашим скажите, что я знакомство и ласку их вспоминал и вспоминаю с наслаждением;2 Получила ли Евгения Петровна книгу - разборы и критики в "Отеч<ественных> запис<ках>", писанные незабвенным Валерианом Николаевичем? Когда меня арестовали, у меня взяли эту книгу, потом возвратили, но под арестом я никак не мог доставить Евгении Петровне, а я знал, что она ей была дорога. Меня всё это очень печалило. За 2 часа до отправления в Сибирь я просил коменданта Набокова отдать книгу по принадлежности. Отдали ли?3 Поклонитесь от меня Вашим родителям. Я от души желаю им счастья и долгой, долгой жизни. Может быть, Вы через брата знаете некоторые подробности обо мне. В часы, когда мне нечего делать, я кое-что записываю из воспоминаний моего пребывания в каторге, что было полюбопытнее. Впрочем, тут мало чисто личного. Если кончу и когда-нибудь будет очень удобный случай, то пришлю Вам экземпляр, написанный моей рукой, на память обо мне.4 (Кстати, я и забыл и принужден теперь сделать отступление.) Письмо это доставит Вам Александр Егорович барон Врангель, человек очень молодой, с прекрасными качествами души и сердца, приехавший в Сибирь прямо из лицея с великодушной мечтой узнать край, быть полезным и т. д. Он служил в Семипалатинске; мы с ним сошлись, и я полюбил его очень. Так как я Вас буду особенно просить обратить на него внимание и познакомиться с ним, если возможно, получше, то и дам Вам два слова о его характере: чрезвычайно много доброты, никаких особенных убеждений, благородство сердца, есть ум, - но сердце слабое, нежное, хотя наружность с 1-го взгляда имеет некоторый вид недоступности. Мне очень хотелось бы, чтоб Вы с ним познакомились вообще для его пользы. Круг полуаристократический или на 3/4 аристократический, баронский, в котором он вырос, мне не совсем нравится, да и ему тоже, ибо с превосходными качествами, но многое заметно из старого влияния. Имейте Вы на него свое влияние, если успеете. Он того стоит. Добра он мне сделал множество. (1) Но я его люблю и не за одно добро, мне сделанное. В заключение: он немного мнителен, очень впечатлителен, иногда скрытен и несколько неровен в расположении духа. Говорите с ним, если сойдетесь, прямо, просто, как можно искреннее и не начинайте издалека. Извините, что я Вас так прошу о бароне. Но, повторяю Вам, я его очень люблю. (2) (Мои замечания о нем, да и вообще всё письмо это держите в секрете; впрочем, Вас учить нечего.)

Вы говорите, что вспоминали обо мне горячо и говорили: зачем, зачем? Я сам Вас вспоминал горячо, а на слово Ваше: зачем? - ничего не скажу, будет лишнее. Вы говорите, что много пережили, много передумали и много выжили нового. Это и не могло быть иначе, и я уверен, что мы и теперь поладили бы с Вами в мыслях. Я тоже думал и переживал, и были такие обстоятельства, такие влияния, что приходилось переживать, передумывать и пережевывать слишком много, даже не под силу. Зная меня очень хорошо, Вы, верно, отдадите мне справедливость, что я всегда следовал тому, что мне казалось лучше и прямее, и не кривил сердцем, и то, чему я предавался, предавался горячо. Не думайте, что я этими словами делаю какие-нибудь намеки на то, за что я попал сюда. Я говорю теперь о последовавшем за тем, о прежнем же говорить не у места, да и было-то оно не более, как случай. Идеи меняются, сердце остается одно. Читал письмо Ваше и не понял главного. Я говорю о патриотизме, об русской идее, об чувстве долга, чести национальной, обо всем, о чем Вы с таким восторгом говорите. Но, друг мой! Неужели Вы были когда-нибудь иначе? Я всегда разделял именно эти же самые чувства и убеждения. Россия, долг, честь? - да! я всегда был истинно русский - говорю Вам откровенно. Что же нового в том движении, обнаружившемся вокруг Вас, о котором Вы пишете как о каком-то новом направлении? Признаюсь Вам, я Вас не понял. Читал Ваши стихи и нашел их прекрасными; вполне разделяю с Вами патриотическое чувство нравственного освобождения славян. Это роль России, благородной, великой России, святой нашей матери. Как хорошо окончание, последние строки в Вашем "Клермонтском соборе"!5 Где Вы взяли такой язык, чтоб выразить так великолепно такую огромную мысль? Да! разделяю с Вами идею, что Европу и назначение ее окончит Россия. Для меня это давно было ясно. Вы пишете, что общество как бы проснулось от апатии. Но Вы знаете, что в нашем обществе вообще манифестаций не бывает. Но кто ж из этого заключал когда-нибудь, что оно без энергии? Осветите хорошо мысль и позовите общество, и общество Вас поймет. Так и теперь: идея была освещена великолепно, вполне национально и рыцарски (это правда, надо отдать справедливость) - и наша политическая идея, завещанная еще Петром, оправдалась всеми. 6(3) Может быть, Вас смущал, и смущал еще недавно, наплыв французских идей (4) в ту часть общества, которое мыслит, чувствует и изучает? Тут была и исключительность, правда. Но всякая исключительность по натуре своей вызывает противоположность. Но согласитесь сами, что все здравомыслящие, то есть те, которые дают тон всему, всему, смотрели на французские идеи со стороны научной - не более,7 и сами, может быть, даже преданные исключительности, были всегда русскими. В чем же Вы видите новость? Уверяю Вас, что я, например, до такой степени родня всему русскому, что даже каторжные не испугали меня, - это был русский народ, мои братья по несчастью, и я имел счастье отыскать не раз даже в душе разбойника великодушие, потому собственно, что мог понять его; ибо был сам русский. Несчастие мое дало мне многое узнать практически, может быть, много влияния имела на меня эта практика, но я узнал практически и то, что я всегда был русским по сердцу. Можно ошибиться в идее, но нельзя ошибиться сердцем и ошибкой стать бессовестным, то есть действовать против своего убеждения. Но зачем, зачем я Вам всё это пишу? Ведь знаю, что ничего не выскажу в строчках, зачем же это писать! Скажу Вам еще кое-что о себе. В каторге я читал очень мало, решительно не было книг. Иногда попадались. Выйдя сюда, в Семипалатинск, я стал читать больше. Но все-таки нет книг и даже нужных книг, а время уходит. Не могу Вам выразить, сколько я мук терпел оттого, что не мог в каторге писать. А, между прочим, внутренняя работа кипела. Кое-что выходило хорошо; я это чувствовал. Я создал там в голове большую окончательную мою повесть. (5) Я боялся, чтобы 1-я любовь к моему (6) созданию не простыла, когда минут годы и когда настал бы час исполнения, - любовь, без которой и писать нельзя. Но я ошибся; характер, созданный мною и который (7) есть основание всей повести, потребовал нескольких лет развития, и я уверен, я бы испортил всё, если б принялся сгоряча неприготовленный. Но, выйдя из каторги, хотя всё было готово, я не писал. Я не мог писать. Одно обстоятельство, один случай, долго медливший в моей жизни и наконец посетивший меня, увлек и поглотил меня совершенно. Я был счастлив, я не мог работать. Потом грусть и горе посетили меня. Я потерял то, что составляло для меня всё. Сотни верст разделили нас8. Я Вам не объясняю дела, может быть, когда-нибудь объясню; теперь не могу. Однако же я не был совершенно праздным. Я работал; но я отложил мое главное произведение в сторону.9 Нужно более спокойствия духа. Я шутя начал комедию и шутя вызвал столько комической обстановки, столько комических лиц и так понравился мне мой герой, что я бросил форму комедии, несмотря на то, что она удавалась, собственно для удовольствия как можно дольше следить за приключениями моего нового героя и самому хохотать над ним. Этот герой мне несколько сродни. Короче, я пишу комический роман, но до сих пор всё писал отдельные приключения, написал довольно, теперь всё сшиваю в целое10. Ну вот Вам реляция об моих занятиях: не мог не рассказать; это оттого, что заговорил с Вами и вспомнил наше старое, незабвенный друг мой. Да! Я много раз был счастлив с Вами: как же бы я мог Вас забыть! Вы пишете мне кое-что о литературе. За нынешний год я почти ничего не читал. Скажу Вам и свои наблюдения: Тургенев мне нравится наиболее - жаль только, что при огромном таланте в нем много невыдержанности.11 Л. Т. мне очень нравится, но, по моему мнению, много не напишет (впрочем, может быть, я ошибаюсь)12. Островского совсем не знаю, ничего не читал в целом, но читал много отрывков в разборах о нем. Он, может быть, знает известный класс Руси хорошо, но, мне кажется, он не художник. К тому же, мне кажется, он поэт без идеала. Разуверьте меня, пожалуйста, пришлите мне, ради бога, что получше из его сочинений, чтоб я мог знать его не по одним критикам13. Писемского я читал "Фанфарон" и "Богатый жених", - больше ничего. Он мне очень нравится. Он умен, добродушен и даже наивен; рассказывает хорошо. Но одно в нем грустно: спешит писать. Слишком скоро и много пишет. Нужно иметь побольше самолюбия, побольше уважения к своему таланту и к искусству, больше любви к искусству. Идеи смолоду так и льются, не всякую же подхватывать на лету и тотчас высказывать, спешить высказываться. Лучше подождать побольше синтезу-с; побольше думать, подождать, пока (8) многое мелкое, выражающее одну идею, соберется в одно большое, в один крупный, рельефный образ, и тогда выражать его. Колоссальные характеры, создаваемые колоссальными писателями, часто создавались и вырабатывались долго и упорно. Не выражать же все промежуточные пробы и эскизы? Не знаю, поняли ли Вы меня? Что же касается до Писемского, то, мне кажется, он мало сдерживает перо. Наши дамы-писательницы пишут как дамы-писательницы, то есть умно, мило и чрезвычайно спешат высказываться.14 Скажите, почему дама-писательница почти никогда не бывает строгим художником? Даже несомненный, колоссальный художник George Sand не раз вредила себе своими дамскими свойствами. Много мелких Ваших стихов читал в журналах за всё время. Они мне очень нравились. Мужайте и работайте. Скажу Вам по секрету, по большому секрету: Тютчев очень замечателен; но... и т. д. Какой это Тютчев; не наш ли? Впрочем, многие из его стихов превосходны.15

Прощайте, дорогой друг мой. Извините за бессвязность письма. В письме никогда ничего не напишешь. Вот почему я терпеть не могу m-me de Sйvignй. Она писала уже слишком (9) хорошо письма.16 Кто знает? Может быть, когда-нибудь я обниму Вас. Дал бы бог! Ради бога, никому (вполне никому) не сообщайте письма моего. Обнимаю Вас.

Ваш Д<остоевский>.

Примечания:

1 Майков в письме к П. А. Висковатову вспоминает о 1847 г.: «... тогда же был в самой горячей завязке мой роман с Анной Ивановной» (Сб. Достоевский, ​​ I. С. 267—268). Очевидно, к этому же времени относится и знакомство Достоевского с будущей женой Майкова.

2 С отцом Майкова Николаем Аполлоновичем и особенно матерью его Евгенией Петровной Достоевский сблизился во второй половине 1840-х гг.

3 По поводу названной «книги» В. Н. Майкова Достоевский ранее писал брату из Петропавловской крепости (см. письмо 37, примеч. 11).

4 О записях Достоевского о каторге, сделанных писателем в Семипалатинске, вспоминал А. Е. Врангель (см.: Врангель. С. 70). Впоследствии они были использованы при создании «Записок из Мертвого дома». Записи не сохранились. Никаких сведений о посылке Майкову рукописи не имеется.

5 Достоевский имеет в виду стихотворения Майкова, вошедшие в его сборник «1854-й год» (СПб.. 1854). В последних строках поэмы «Клермонтский собор» идея русской государственности сопрягается с патриотической гордостью за русский народ и верой в его будущее.

6 Позднее темы, затронутые в письме, были развиты Достоевским во «Введении» к «Ряду статей о русской литературе» (см.: наст. изд. Т. 11).

7 Возможно, речь идет об увлечении петрашевцев идеями французского утопического социализма (подробнее см. об этом: наст. изд. Т. 12. С. 12—13, 217—272).

8 Достоевский имеет в виду свое увлечение М. Д. Исаевой и разлуку с ней после ее отъезда в Кузнецк (см. письмо 42).

9 О задуманном еще на каторге, но оставшемся неосуществленным «главном произведении своем» Достоевский упоминал на протяжении 1850-х гг. неоднократно (см., например, письма 58, 59, 60, 61 и др.).

10 К неосуществленному замыслу «комического романа» восходят повести «Дядюшкин сон» и «Село Степанчиково и его обитатели». По первоначальному плану они, очевидно, представляли собой эпизоды единого романа (см. об этом: наст. изд. Т. 3. С. 506—507; Туниманов. С. 7—14).

11 В ноябрьском выпуске «Дневника писателя» 1877 г. Достоевский вспоминал: «Помню, что, выйдя, в 1854 году, в Сибири из острога, я начал перечитывать всю написанную без меня за пять лет литературу («Записки охотника», едва при мне начавшиеся, и первые повести Тургенева я прочел тогда разом, залпом, и вынес упоительное впечатление)» (см.: наст. изд. Т. 14. С. 339).

12 Достоевский имеет в виду Л. Н. Толстого.

13 Достоевский мог познакомиться с пьесами А. Н. Островского по статьям Ап. Григорьева в «Москвитянине» в 1852—1855 гг.: «В литературе и на сцене», «Русская изящная литература в 1852 году» и «О комедиях Островского и их значении», где обильно цитировались произведения драматурга, а также по статье И. С. Тургенева «Несколько слов о новой комедии г. Островского „Бедная невеста”» (С. 1852. № 3).

14 В письме к M. M. Достоевскому от 30 января—22 февраля 1854 г. (№ 38) Достоевский называет нравящихся ему женщин-беллетристок: Е. В. Салиас де Турнемир (Евгению Тур) и Н. Д. Хвощинскую (В. Крестовского), много печатавшихся в журналах 1850-х гг.

15 Первый сборник стихотворений Ф. И. Тютчева появился в приложении к четвертой книжке «Современника» за 1854 г., там же, где была напечатана поэма Майкова «Клермонтский собор». Недоумение Достоевского связано с тем, что в 1840-е гг. Тютчев печатался только под инициалами «Ф. Т». или «Ф. Т—в». Спрашивая Майкова: «не наш ли?», Достоевский имел в виду H. H. Тютчева, их общего знакомого по кружку Белинского. Об отношении Достоевского к Тютчеву см.: Бельчиков Н. Достоевский и Тютчев // Былое. 1925. № 5. С. 155—162: Архипова А. В. Достоевский о Тютчеве // РЛ. 1975. № 1. С. 172—176.

16 Маркиза де Севинье довела до совершенства эпистолярное искусство, характерное для классицизма XVII в. Публикация ее писем началась с 1726 г. («Lettres de m-me de Sévigné à m-me la comtesse de Grignan, sa fille»).

(1) далее было начато: Я даже надеюсь кое-что

(2) далее было начато: Если Вы с ним очень сойдетесь

(3) далее было начато: Но я ничего не говорю про <нрзб.> дело

(4) далее было начато: в русск<ое>

(5) далее было начато: Всего

(6) было: своему

(7) далее было: я взялся

(8) далее было начато: все

(9) было: потому что она писала слишком

19 Музей Новый Иерусалим  ​​​​ стал «художественным» музеем, Люду аттестуют. Во главе Комитета по Культуре поставили чеченца, а его замом сделали еврея.

Это подлинные мафиози, ​​ так что даже еврей Рапопорт сказал:

- Я становлюсь антисемитом.

Мне пришло приглашение из Чехии. Неужели та самая девушка Катя?! ​​ 

Кстати, ​​ раз музей Люды стал «художественным», ​​ то и ее, как всех сотрудников,  ​​​​ аттестуют. Возвращение к петровскому «табелю о рангах».

Разговор с директором голландского музея, куда едут экспонаты музея Новый Иерусалим.

Грубый, пьяный голландец.

Советовал изменять жене.

Спасибо большое.

Это европейский воспитанный скот унижает не меньше тех, кто воет под окном ночами.

19  ​​​​ Корней Чуковский

Дневник

19 января 1920 года:

Вчера - у Анны Ахматовой. Она и Шилейко в одной большой комнате, - за ширмами кровать. В комнате сыровато, холодновато, книги на полу. У Ахматовой крикливый, резкий голос, как будто она говорит со мною по телефону. Глаза иногда кажутся слепыми. К Шилейке ласково - иногда подходит и ото лба отметает волосы. Он зовет ее Аничка. Она его Володя. С гордостью рассказывала, как он переводит стихами ​​ целую балладу, - диктует ей прямо набело! «А потом ((после перевода)) впадает в лунатизм».

29 ​​ Гумилев пишет Ларисе Рейснер

29 января 1917 года

Леричка моя, Вы, конечно, браните меня, я пишу Вам первый раз после отъезда. Но в первый же день приезда я очутился в окопах, стрелял в немцев из пулемета, они стреляли в меня, и так прошли две недели. Из окопов писать может только графоман: стульев нет, с потолка течет, на столе сидит несколько огромных крыс, которые сердито ворчат, если к ним подходишь. И я целые дни валялся в снегу, смотрел на звезды и, мысленно проводя между нами линию, рисовал себе Ваше лицо, смотрящее на меня с небес. Это восхитительное занятие, Вы как-нибудь попробуйте.

76 лет назад

30  ​​ ​​​​ Оницура

Хокку (хайку))

Если умолкнешь,

Что ты тогда, соловей?

Зеленая птичка.

Февраль ​​ 

2  ​​​​ Достоевский пишет письмо ​​ брату после пятилетнего перерыва!!

M. M. ДОСТОЕВСКОМУ

30 января - 22 февраля 1854. Омск

Наконец-то я, кажется, могу поговорить с тобою попространнее и повернее1. Но прежде, чем напишу строчку, спрошу тебя: скажи ты мне ради господа бога, почему ты мне до сих пор не написал ни одной строчки?2 И мог ли я ожидать этого? Веришь ли, что в уединенном, замкнутом положении моем я несколько раз впадал в настоящее отчаяние, думая, что тебя нет и на свете, и тогда по целым ночам раздумывал, что было бы с твоими детьми, и клял мою долю, что не могу быть им полезным. Другой раз, когда я узнавал наверное, что ты жив, меня брала даже злоба (но это было в болезненные часы, которых у меня было много), и я горько упрекал тебя. Но потом и это проходило; я извинял тебя, старался приискать все оправдания, успокаивался на лучших и ни разу не потерял в тебя веры: я знаю, что ты меня любишь и хорошо обо мне вспоминаешь. Я писал тебе письмо через наш штаб. До тебя оно должно было дойти наверное, я ждал от тебя ответа и не получил3. Да неужели же тебе запретили? Ведь это разрешено, и здесь все политические получают по нескольку писем в год. Дуров получал несколько раз, и много раз на запросы начальства о письмах разрешение писать их подтверждалось. Кажется, я отгадал настоящую причину твоего молчания. Ты, по неподвижности своей, не ходил просить полицию или если и ходил, (1) то успокоился после первого отрицательного ответа, может быть, от такого человека, который и дела-то не знал хорошенько. Ты мне доставил этим много и эгоистического горя: "Вот, подумал я, - если он и о письме не может выхлопотать, будет же он хлопотать об чем-нибудь важнее для меня! Пиши и отвечай скорее, а прежде всего пиши официально, не ожидая случая, и пиши подробнее и пространнее. Я теперь от вас как ломоть отрезанный, - и хотел бы прирасти, да не могу. Les absents ont toujours tort. Неужели и между нами это должно случиться? Но не беспокойся, я в тебя верю.

Вот уже неделя как я вышел из каторги. Это письмо посылается тебе в глубочайшем секрете, и об нем никому ни полслова. Впрочем, я пошлю тебе письмо и официальное, через штаб Сибирского корпуса. На официальное отвечай немедленно, а на это, при первом удобном случае. Впрочем, и в официальном ты должен изложить (2) самым подробным образом всё главное о себе за все эти 4 года. Что же касается до меня, то я бы рад был послать тебе целые томы. Но так как и на это письмо едва имею время, то и напишу главнейшее.

Что главнейшее? И что именно в последнее время было для меня главное? Как подумаешь, (3) так и выйдет, что ничего не упишу я тебе в этом письме. Ну как передать тебе мою голову, понятие, всё, что я прожил, в чем убедился и на чем остановился во всё это время. Я не берусь за это. Такой труд решительно невозможен. Я ни одного дела не люблю делать вполовину, а сказать что-нибудь ровнешенько ничего не значит. Впрочем, главная реляция перед тобой. Читай и выжимай, что хочешь. Я обязан это сделать и потому принимаюсь за воспоминания.

Помнишь ли, как мы расстались с тобой, милый мой, дорогой, возлюбленный мой?4 Только что ты оставил меня, нас повели, троих: Дурова, Ястржембского и меня, заковывать. Ровно в 12 часов, то есть ровно в рождество, я первый раз надел кандалы. В них было фунтов 40 и ходить чрезвычайно неудобно5. Затем нас посадили в открытые сани, каждого особо, с жандармом, и на 4-х санях, фельдъегерь впереди, мы отправились из Петербурга. У меня было тяжело на сердце и как-то смутно, неопределенно от многих разнообразных ощущений. Сердце жило какой-то суетой и потому ныло и тосковало глухо. Но свежий воздух оживлял меня, и так как обыкновенно перед каждым новым шагом в жизни чувствуешь какую-то живость и бодрость, то я в сущности был очень спокоен и пристально глядел на Петербург, проезжая мимо празднично освещенных домов и прощаясь с каждым домом в особенности. Нас провезли мимо твоей квартиры, и у Краевского было большое освещение. Ты сказал мне, что у него елка, что дети с Эмилией Федоровной отправились к нему, (4) и вот у этого дома мне стало жестоко грустно. Я как будто простился с детенками. Жаль их мне было, и потом, уже годы спустя, как много раз я вспоминал о них, чуть не со слезами на глазах. Нас везли на Ярославль, и потому к утру, после трех или 4-х станций, мы остановились чем свет в Шлиссельбурге в трактире. Мы налегли на чай, как будто целую неделю не ели. После 8-ми месяцев заключения мы так проголодались на 60 верстах зимней езды, что любо вспомнить. Мне было весело, Дуров болтал без умолку, а Ястржембскому виделись какие-то необыкновенные страхи в будущем. Все мы приглядывались и пробовали нашего фельдъегеря. Оказалось, что это был славный старик, добрый и человеколюбивый до нас, как только можно представить, человек бывалый, бывший во всей Европе с депешами. Дорогой он нам сделал много добра. Его зовут Кузьма Прокофьевич Прокофьев. Между прочим, он нас пересадил в закрытые (5) сани, что нам было очень полезно, потому что морозы были ужасные. Другой день был праздничный, ямщики садились к нам в армяках серо-немецкого сукна с алыми кушаками, на улицах деревень ни души. Был чудеснейший зимний день. Нас везли пустырем, по Петербургской, Новгородской, Ярославской и т. д. Городишки редкие, не важные. Но мы выехали в праздничную пору, и потому везде было что есть и пить. Мы мерзли ужасно. Одеты мы были тепло, но просидеть, наприм<ер>, часов 10, не выходя из кибитки, и сделать 5, 6 станков6 было почти невыносимо. Я промерзал до сердца и едва мог (6) отогреться потом в теплых комнатах. Но, чудно: дорога поправила меня совершенно. В Пермской губернии мы выдержали одну ночь в сорок градусов. Этого тебе не рекомендую. Довольно неприятно. Грустная была минута переезда через Урал. Лошади и кибитки завязли в сугробах. Была метель. Мы вышли из повозок, это было ночью, и стоя ожидали, покамест вытащат повозки. Кругом снег, метель; граница Европы, впереди Сибирь и таинственная судьба в ней, назади всё прошедшее грустно было, и меня прошибли слезы. По всей дороге на нас выбегали смотреть целыми деревнями и, несмотря на наши кандалы, на станциях брали с нас втридорога. Один Кузьма Прокофьич взял чуть ли не половину наших расходов на свой счет, взял насильно, и, таким образом, мы (7) заплатили только по 15 руб. сереб<ром> каждый за трату в дороге. 11-го января мы приехали в Тобольск7, и после представления начальству и обыска, где у нас отобрали все наши деньги, были отведены, я, Дуров и Ястржембский, в особую каморку, (8) прочие же, Спешнев и другие, приехавшие раньше нас, сидели в другом отделении, и мы всё время почти не видались друг с другом8. Хотелось бы мне очень подробнее поговорить о нашем шестидневном пребывании в Тобольске и о впечатлении, которое оно на меня оставило. Но здесь не место. Скажу только, что участие, живейшая симпатия почти целым счастием наградили нас. Ссыльные старого времени (то есть не они, а жены их) заботились об нас, как об родне. Что за чудные души, испытанные 25-летним горем и самоотвержением. Мы видели их мельком, ибо нас держали строго. Но они присылали нам пищу, одежду, утешали и ободряли нас.9 Я, поехавший налегке, не взявши даже своего платья, раскаялся в этом <нрзб.>. (9) Мне даже прислали платья. Наконец мы выехали и через три дня приехали в Омск10. Еще в Тобольске я узнал о будущем непосредственном начальстве нашем. Комендант был человек очень порядочный11, но плац-майор Кривцов - каналья каких мало, мелкий варвар, сутяга, пьяница, всё, что только можно представить отвратительного. Началось с того, что он нас обоих, меня и Дурова, обругал дураками за наше дело12 и обещался при первом проступке наказывать нас телесно. Он уже года два был плац-майором и делал ужаснейшие несправедливости. Через 2 года он попал под суд. Меня бог от него избавил. Он наезжал всегда пьяный (трезвым я его не видал), придирался к трезвому арестанту и драл его под предлогом, что тот пьян как стелька. Другой paз (10) при посещении ночью, за то, что человек спит не на правом боку, за то, что вскрикивает или бредит ночью, за всё, что только влезет в его пьяную голову. Вот с таким-то человеком надо было безвредно прожить, и этот-то человек писал рапорты и подавал аттестации об нас каждый месяц в Петербург. С каторжным народом я познакомился еще в Тобольске и здесь в Омске расположился прожить с ними четыре года. Это народ грубый, раздраженный и озлобленный. Ненависть к дворянам превосходит у них все пределы, и потому нас, дворян, встретили они враждебно и с злобною радостию о нашем горе. Они бы нас съели, если б им дали. Впрочем, посуди, велика ли была защита, когда приходилось жить, пить-есть и спать с этими людьми несколько лет и когда даже некогда жаловаться, за бесчисленностию всевозможных оскорблений. "Вы дворяне, железные носы, нас заклевали. Прежде господином был, народ мучил, а теперь хуже последнего, наш брат стал" - вот тема, которая разыгрывалась 4 года. 150 врагов не могли устать в преследовании, это было им любо, развлечение, занятие, и если только чем спасались от горя, так это равнодушием, нравственным превосходством; которого они не могли не понимать и уважали, и неподклонимостию их воле. Они всегда сознавали, что мы выше их. Понятия об нашем преступлении они не имели. Мы об этом молчали сами, и потому друг друга не понимали, так что нам пришлось выдержать всё мщение и преследование, которым они живут и дышат, к дворянскому сословию. Жить нам было очень худо. Военная каторга тяжеле гражданской. Все четыре года я прожил безвыходно в остроге, за стенами, и выходил только на работу. Работа доставалась тяжелая, конечно не всегда, и я, случалось, выбивался из сил, в ненастье, в мокроту, в слякоть или зимою в нестерпимую стужу. Раз я провел часа четыре на экстренной работе, когда ртуть замерзла и было, может быть, градусов 40 морозу. Я ознобил себе ногу. Жили мы в куче, все вместе, в одной казарме. Вообрази себе старое, ветхое, деревянное здание, которое давно уже положено сломать и которое уже не может служить. Летом духота нестерпимая, зимою холод невыносимый. Все полы прогнили. Пол грязен на вершок, можно скользить и падать. Маленькие окна заиндевели, так что в целый день почти нельзя читать. На стеклах на вершок льду. С потолков капель - всё сквозное. Нас как сельдей в бочонке. Затопят шестью пеленами печку, тепла нет (в комнате лед едва оттаивал (11)), а угар нестерпимый - и вот вся зима. Тут же в казарме арестанты моют белье и всю маленькую казарму заплескают водою. Поворотиться негде. Выйти за нуждой уже нельзя с сумерек до рассвета, ибо казармы запираются и ставится в сенях ушат, и потому духота нестерпимая. Все каторжные воняют как свиньи и говорят, что нельзя не делать свинства, дескать, "живой человек". Спали мы на голых нарах, позволялась одна подушка. Укрывались коротенькими полушубками, и ноги всегда всю ночь голые. Всю ночь дрогнешь. Блох, и вшей, и тараканов четвериками. Зимою мы одеты в полушубках, часто сквернейших, которые почти не греют, а на ногах сапоги с короткими голяшками - изволь ходить по морозу. Есть давали нам хлеба и щи, в которых полагалось 1/4 фунта говядины на человека; но говядину кладут рубленую, и я ее никогда не видал. По праздникам каша почти совсем без масла. В пост капуста с водой и почти ничего больше. Я расстроил желудок нестерпимо и был несколько раз болен. Суди, можно ли было жить без денег, и если б не было денег, я бы непременно помер, и никто, никакой арестант, такой жизни не вынес бы. Но всякий что-нибудь работает, продает и имеет копейку. Я пил чай и ел иногда свой кусок говядины, и это меня спасало. Не курить табаку тоже нельзя было, ибо можно было задохнуться в такой духоте. Всё это делалось украдкой. Я часто лежал больной в госпитале13. От расстройства нервов у меня случилась падучая, но, впрочем, бывает редко14. Еще есть у меня ревматизмы в ногах. Кроме этого, я чувствую себя довольно здорово. Прибавь ко всем этим приятностям почти невозможность иметь книгу, что достанешь, то читать украдкой15, вечную вражду и ссору кругом себя, брань, крик, шум, гам, всегда под конвоем, никогда один, и это четыре года без перемены, - право, можно простить, если скажешь, что было худо. Кроме того, всегда висящая на носу ответственность, кандалы и полное стеснение духа, и вот образ моего житья-бытья. Что сделалось с моей душой, с моими верованиями, с моим умом и сердцем в эти четыре года - не скажу тебе. Долго рассказывать. Но вечное сосредоточение в самом себе, куда я убегал от горькой действительности, принесло свои плоды. У меня теперь много потребностей и надежд таких, об которых я и не думал. Но это всё загадки, и потому мимо. Одно: не забудь меня и помогай мне. Мне нужно книг и денег. Присылай ради Христа.

Омск гадкий городишка. Деревьев почти пет. Летом зной и ветер с песком, зимой буран. Природы я не видал. Городишка грязный, военный и развратный в высшей степени. Я говорю про черный народ. Если б не нашел здесь людей, я бы погиб совершенно. К. И. И<вано>в был мне как брат родной. Он сделал для меня всё что мог. Я должен ему деньги. Если он будет в Петербурге, благодари его. (12) Я должен ему рублей 25 серебром. Но чем заплатить за это радушие, всегдашнюю готовность исполнить всякую просьбу, внимание и заботливость как о родном брате. И не один он! Брат, на свете очень много благородных людей.

Я уже писал, что твое молчание иногда меня мучило. Спасибо за присылку денег. С первым же письмом (хотя бы и официальным, ибо не знаю еще, могу ли тебе передавать теперь известия), с первым же письмом пиши мне подробнее обо всех твоих обстоятельствах, об Эмилии Федоровне, (13) детях, обо всех родных и знакомых, об московских, кто жив, кто умер, о твоей торговле; напиши, на какой капитал ты стал торговать16, выгодно ли, есть ли у тебя что-нибудь, и наконец, можешь ли ты мне помогать деньгами и сколько ты в состоянии мне пересылать ежегодно. Но денег не посылай в официальном письме, разве если я найду тебе другого адресса. Покамест пересылай от Михайла Петровича (понимаешь)17. Но у меня еще есть деньги; зато книг нет. Если можешь, пришли мне журналы на этот год, хоть "Отечеств<енных> записок". Но вот что необходимо: мне надо (крайне нужно) историков древних (во французск<ом> переводе) и новых,* экономистов и отцов церкви. Выбирай дешевейшие и компактные издания. Пришли немедленно.18Я командирован в Семипалатинск, почти в киргизскую степь. Адресс я тебе вышлю. Во всяком случае вот (14) он: в Семипалатинск, Сибирского линейного № 7 батальона рядовому. Это официальный адресс. На этот присылай письма. Но для книг я вышлю другой. А покамест пиши от Михайла Петровича. Знай только, что самая первая книга, которая мне нужна, - это немецкий лексикон.19

Не знаю, что ждет меня в Семипалатинске. Я довольно равнодушен к этой судьбе. Но вот к чему не равнодушен: хлопочи за меня, проси кого-нибудь. Нельзя ли мне через год, через 2 на Кавказ, - все-таки Россия! Это мое пламенное желание, проси ради Христа!20 Брат, не забывай меня! Вот я пишу к тебе и распоряжаюсь всем, даже состоянием твоим. Но у меня вера в тебя не погасла. Ты мой брат и любил меня. Мне нужно денег. Мне надо жить, брат. Не бесплодно пройдут эти годы. Мне нужно денег и книг. Что истратишь на меня не пропадет. Ты не ограбишь своих детей, если дашь мне. Если только буду жив, то им с лихвой возвращу. Ведь позволят же мне печатать лет через шесть, а может, и раньше. Ведь много может перемениться, а я теперь вздору не напишу. Услышишь обо мне.

Мы увидимся, брат, очень скоро. Я верю в это как в дважды два. На душе моей ясно. Вся будущность моя и всё, что я сделаю, у меня как перед глазами. Я доволен своею жизнию. Одного только можно опасаться: людей и произвола. Попадешь к начальнику, который невзлюбит (такие есть), придерется и погубит или загубит службой, а я так слабосилен, что, конечно, не в состоянии нести всю тягость солдатства. "Там все люди простые", говорят мне в ободрение. Да простого-то человека я боюсь более, чем сложного. Впрочем, люди везде люди. И в каторге между разбойниками я, в четыре года, отличил наконец людей. Поверишь ли: есть характеры глубокие, сильные, прекрасные, и как весело было под грубой корой отыскать золото. И не один, не два, а несколько. Иных нельзя не уважать, другие решительно прекрасны. Я учил одного молодого черкеса (присланного в каторгу за разбой) русскому языку и грамоте.21 Какою же благодарностию окружил он меня! Другой каторжный заплакал, расставаясь со мной.22 Я ему давал денег - да много ли? Но за это благодарность его была беспредельна. А между тем характер мой испортился; я был с ними капризен, нетерпелив. Они уважали состояние моего духа и переносили всё безропотно. A propos. Сколько я вынес из каторги народных типов, характеров! Я сжился с ними и потому, кажется, знаю их порядочно. Сколько историй бродяг и разбойник<ов> и вообще всего черного, горемычного быта! На целые томы достанет. Что за чудный народ. Вообще время для меня не потеряно. Если я узнал не Россию, так народ русский хорошо, и так хорошо, как, может быть, не многие знают его. Но это мое маленькое самолюбие! Надеюсь простительно.

Брат! Пиши мне непременно о всех главных обстоятельствах твоей жизни. Адресуй в Семипалатинск официально, и не официально, как уже знаешь. Пиши обо всех наших знакомых петербургских, пиши об литературе (поболее частностей) и, наконец, об московских. Что брат Коля? Что (и это главное), что сестрица Сашенька? Жив ли дядя?23 Что брат Андрей? К тетке я пишу через сестрицу Верочку по случаю. Письмо это втайне. Ради бога, это письмо мое держи в тайне и даже сожги: не компрометируй людей. Не забудь же меня книгами, любезный друг. Главное: историков, экономистов, "Отечеств<енные> записки", отцов церкви и историю церкви. Перешли в разное время, но пересылай немедленно. Я распоряжаюсь в твоем кармане, как в своем, но это оттого, что я не знаю твоих денежных обстоятельств. Напиши мне об этих обстоятельствах что-нибудь точное, чтоб я имел понятие. Но знай, брат, что книги - это жизнь, пища моя, моя будущность! Не оставь же меня, ради господа бога. Пожалуйста! Спроси разрешения, можно ли будет тебе послать мне книг официально. Впрочем, осторожнее. Если можно официально, то высылай. Если ж нет, то через брата К<онстантина> И<ванови>ча, на его же имя; мне перешлют. Впрочем, К<онстантин> И<ванови>ч будет сам в Петербурге - в этом году; он тебе всё расскажет. Что за семейство у него! Какая жена! Это молодая дама, дочь декабриста Анненкова, что за сердце, что за душа, и сколько они вытерпели!

Я постараюсь тебе найти другой адресе из Семипалатинска, куда я отправлюсь через неделю. Я еще немного нездоров и потому на некоторое время задержан. Пришли мне Коран. "Critique de raison pure" Канта и если как-нибудь (15) в состоянии мне переслать не официально, то пришли непременно Гегеля, в особенности Гегелеву "Историю философии". С этим вся моя будущность соединена! Но, ради бога, старайся и проси об моем переводе на Кавказ, да наведайся у людей знающих, можно ли мне будет печатать и как об этом просить. Я попрошу года через два или три. Вот до тех-то пор корми меня, пожалуйста. Без денег меня задавит солдатство. Смотри же! Не поможет ли мне хоть чем-нибудь другая родня, хоть на первый раз? В таком случае, пусть деньги дают тебе, а ты уж мне пересылай. Впрочем, я в письмах к Верочке и к тетке у них не прошу. Догадаются сами, если сердце велит.24

Филиппов, уезжая в Севастополь,25 подарил мне 25 руб. серебр<ом>. Он оставил их у коменданта Набокова, так что и я не знал. Он думал, что у меня не будет денег. Добрая душа. Все наши ссыльные живут помаленьку. Тол<л>ь кончил каторгу, он в Томске и живет порядочно.26 Ястржембский в Таре кончает. 27Спешнев в Иркутской губернии, приобрел всеобщую любовь и уважение. Чудная судьба этого человека! Где и как он ни явится, люди самые непосредственные, самые непроходимые окружают его тотчас же благоговением и уважением.28 Петрашевский по-прежнему без здравого смысла.29 Момбелли и Львов здоровы, а Григорьев, бедный, совсем помешался и в больнице30. А что-то у вас? Видишься ли ты с m-me Плещеевой, что сын? От проходящих арестантов я слышал, что он в Орской крепости и живет31, а Головинский давно на Кавказе.32 Как ты с литературой и в литературе? Пишешь ли что-нибудь? Что Краевский и в каких вы отношениях? Островский мне не нравится,33 Писемского я совсем не читал, от Дружинина тошнит, Евгения Тур привела меня в восторг. Крестовский тоже нравится.34

Много бы хотелось мне написать тебе; но времени так прошло много, что я даже в затруднении с этим письмом. Но ведь не может же быть, чтобы мы много оба изменились друг к другу. Расцелуй детей. Помнят ли они дядю Федю? Всем знакомым поклон; но письмо это в глубоком секрете. Прощай, прощай, дорогой мой! Услышишь обо мне и, может быть, увидишь меня. Да увидимся же непременно! Прощай. Прочти хорошенько всё, что я тебе пишу. Пиши ко мне чаще (хоть официально). Обнимаю тебя и всех твоих бессчетно раз.

Твой.

Р. S. Получил ли ты мою "Детскую сказку", которую я написал в равелине? Если у тебя, то не распоряжайся ею и не показывай ее никому35. Кто такой Чернов, написавший "Двойник" в 50 году?36 Да, пришли мне, пожалуйста, сигар, не важных, но американских и папирос, только непременно с сюрпризом.

22-го числа февраля.

Завтра, кажется, я наверно еду в Семипалатинск. К<онстантин> И<ванович> будет здесь до мая. Я думаю, что ты можешь, если захочешь мне что-нибудь переслать - книг н<а>пример, прислать еще на прежнее имя Михайла Петровича.

На Семипалатинск я, может быть, дам тебе другой адрес (не официальный). Официально же пиши мне непременно, как можно скорее и чаще. Ради бога, похлопочи за меня. Нельзя ли мне на Кавказ или куда-нибудь вон из Сибири? Теперь буду писать романы и драмы, да много еще, очень много надо читать. Не забывай же меня и еще раз прощай. Перецелуй детей. Твой. До свидания.

Примечания:

Датируется на основании содержащегося в письме сообщения: «Вот уже неделя, как я вышел из каторги», срок которой, судя по официальным документам, окончился у Достоевского 23 января. В конце письма имеется позднейшая приписка Достоевского о скорой («завтра, кажется») отправке в Семипалатинск с проставленной им датой — 22 февраля. Известно, что по выходе из острога писатель прожил в Омске у К. И. Иванова «почти целый месяц» (см. письмо 44).

1 Достоевский подразумевает письмо к брату, отправленное до этого официальным путем. Имеются также сведения о ряде писем, отправленных Достоевским неофициально еще в период каторги.

2 Отвечая на упреки брата, M. M. Достоевский писал в апреле1856 г.: «Я хочу наконец оправдаться перед тобою, хочу в первый раз преступить приказ, данный мне, не вести с тобою тайной переписки, под опасением большой ответственности. И потому слушай и верь всякому моему слову. Это будет искреннее и чистосердечное признание. После нашей разлуки с тобою спустя месяца три я начал хлопотать о дозволении писать тебе. Видит Бог и моя совесть, я хлопотал долго и усердно. Я ничего не выхлопотал. Мне отвечали на основании законов, что до тех пор, пока ты на каторжных работах, это невозможно» (Д. Письма. Т. 1. С. 527).

3 Об обращении M. M. Достоевского в III Отделение 30 января1854 г. с просьбой о пересылке брату письма и денег см.: ПСС. Т. XXVIII1. С. 452.

4 Последнее свидание братьев Достоевских состоялось в Петропавловской крепости 24 декабря 1849 г. перед отправкой Достоевского в Сибирь. Присутствовавший при этом А. П. Милюков рассказывал: «Смотря на прощанье братьев Достоевских, всякий заметил бы, что из них страдает более тот, который остается на свободе в Петербурге, а не тот, кому сейчас предстоит ехать в Сибирь на каторгу. В глазах старшего брата стояли слезы, губы его дрожали, а Федор Михайлович был спокоен и утешал его» (Достоевский в воспоминаниях. Т. 1. С. 191).

5 Ср. в «Записках из Мертвого дома»: «... кандалы сами по себе не бог знает какая тягость. Весу они бывают от восьми до двенадцати фунтов. Носить десять фунтов здоровому человеку неотягчительно. <...> Кандалы — одно шельмование, стыд и тягость, физическая и нравственная» (наст. изд. Т. 3. С. 368, 369).

6 Станок — местное, сибирское название станции, где меняют лошадей.

7 Судя по «Донесению о доставленных в Тобольск преступниках Дурове, Достоевском и Ястржембском», они прибыли туда 9 января 1850 г. (см.: ЛН. Т. 22—24. С. 704).

8 В Тобольске находились прибывшие ранее, для дальнейшего распределения по назначенным пунктам, М. В. Петрашевский, отправленный сюда прямо с места казни, Н. А. Спешнев, Н. П. Григорьев, Ф. Н. Львов, Ф. Г. Толль. Н. Д. Фонвизина устроила их встречу с приехавшим и позднее и содержавшимися отдельно Достоевским, С. Ф. Дуровым и И. -Ф. Л. Ястржембским (см.: ЛН. Т. 60, кн. 1. С. 621).

9 В Тобольске на поселении в это время жили декабристы И. А. Анненков, М. А. Фонвизин, П. С. и Н. С. Бобрищевы-Пушкины, А. М. Муравьев. П. Н. Свистунов и С. М. Семенов. Подробности встречи петрашевцев с женами декабристов известны из письма Н. Д. Фонвизиной от 18 мая 1850 г. из Тобольска к брату мужа. Здесь она сообщает, что выдала С. Ф. Дурова за своего родственника и неоднократно посещала «племянника» и его товарищей. Далее Н. Д. Фонвизина пишет: «Мы в Омск писали и рекомендовали бедных друзей наших, — как в родственнике нашем, таки в товарище его многие теперь в Омске принимают участие, доставляют даже по временам ему мои послания и от него ко мне. Я по целым часам в бытность их здесь с ними беседовала...» (ЛН. Т. 60, кн. 1. С. 622). О встрече Достоевского с Фонвизиной см. также: Францева М. Д. Воспоминания // ИВ. 1888. № 6. С. 628—632. Сам Достоевский вспоминал об этой встрече в «Записках из Мертвого дома» (см.: наст. изд. Т. 3. С. 280) и в «Дневнике писателя» (1873. Янв. Гл. «Старые люди»; см.: наст. изд. Т. 12. С. 13—14).

10 Достоевский был доставлен в Омск 23 января 1850 г. (см.: ИВ. 1898. № 1. С. 220—221).

11 Имеется в виду полковник А. Ф. де Граве. См. аналогичный отзыв о коменданте в «Записках из Мертвого дома» (наст. изд. Т. 3. С. 216).

12 Сцену первой встречи с плац-майором (В. Г. Кривцовым) Достоевский описывает в «Записках из Мертвого дома» (см.: наст. изд. Т. 3. С. 216, 458). Сведения о суровом приеме Кривцовым Достоевского и Дурова дошли до Фонвизиных в Тобольск. 11 февраля 1850 г. священник А. И. Сулоцкий писал М. А. Фонвизину: «Немудрено вовсе, что Кривцов обругал их, — это совершенно в его духе» (ЛН. Т. 60, кн. 1. С. 624).

13 Помещение в госпиталь было одним из способов облегчить участь Достоевского. Сулоцкий неоднократно сообщал Фонвизиным о помещении Дурова и Достоевского в лазарет, где «главный лекарь Троицкий, по просьбе Ив<ана> Викентьевича (Ждан-Пушкина. — Ред.), толковал с ним (Достоевским. — Ред.), предлагал ему лучшую пищу, иногда и вино; но он отказывается от всего этого, а просит только о том, чтобы принимать почаще в лазарет и помещать в сухой комнате» (ЛН. Т. 60, кн. 1. С. 624; см. также: Достоевский в воспоминаниях. Т. 1. С. 241).

14 Это первое из дошедших до нас упоминаний самого Достоевского о случавшихся у него припадках эпилепсии. После смерти писателя в печати появились свидетельства, относящие начало его болезни к более раннему времени. Так, А. С. Суворин в статье «О покойном» писал, что Достоевский заболел падучей уже в детстве (см.: НВр. 1881. 1 февр. № 1777). Против этого возражал А. М. Достоевский (Там же. 8 февр. № 1778). С. Д. Яновский как врач свидетельствовал, что Достоевский «страдал падучею болезнью еще в Петербурге <...> до ссылки в Сибирь», но она «в 1846—1847 и 1848 годах обнаруживалась в легкой степени» (НВр. 1881. 24 февр. № 1753; см. также: Достоевский в воспоминаниях. Т. 1. С. 158—159, 406—407). Различные версии о начале заболевания излагают в воспоминаниях о писателе А. Е. Ризенкампф (см.: ЛН. Т. 86. С. 331) и С. В. Ковалевская (см.: Достоевский в воспоминаниях. Т. 1. С. 346—347).

15 В рапорте генерала Главного штаба Военного министерства, посланном в Омск в 1850 г., объявлялось «высочайшее повеление» относительно получения книг лицами, отданными в военную службу и в арестантские роты за политические преступления: «... кроме духовных книг, других не давать» (см.: ПСС. Т. IV. С. 303). А. И. Сулоцкий сообщал Фонвизиным 15 февраля 1850 г.: «Мы через Троицкого наконец добились позволения переслать им по кр<айней> ме<ре> книги св. Писания и духовные журналы — и я отправил ныне Псалтырь на Р<усском> языке и Хр<истианское> чтение за 1828 <...> и за 1847-й», а 18 августа 1850 г. писал: «Достоевский просил достать для него „Историю” и „Древности Иудейские” Иосифа Флавия» (ЛН. Т. 60, кн. 1. С. 624—625). По свидетельству писателя П. К. Мартьянова, Достоевский читал в омском госпитале романы Ч. Диккенса «Давид Копперфильд» и «Замогильные записки Пиквикского клуба» (Достоевский в воспоминаниях. Т. 1. С. 240).

16 Судя по воспоминаниям А. М. Достоевского, M. M. Достоевский открыл табачную фабрику и начал торговлю папиросами с сюрпризом по получении своей части денег после продажи имения отца в 1852 г. (см.: Достоевский А. М. С. 243).

17 Михаил Петрович, вероятно, вымышленное лицо.

18 М. М. Достоевский выслал книги весной 1854 г. через Е. И. Якушкина, но до писателя они не дошли.

19 По свидетельству А. Е. Врангеля, Достоевский собирался заняться переводами, в частности хотел «переводить „Философию” Гегеля и „Психию” Каруса» (Врангель. С. 34).

20 Возможно, что желание писателя быть переведенным на Кавказ связано с навеянным романтическими мотивами русской литературы отношением к этому краю как к поэтическому и героическому. Перевод в действующую армию на Кавказ давал также возможность скорейшего получения офицерского чина.

21 Черкес этот выведен Достоевским под именем Алея в «Записках из Мертвого дома» (см.: наст. изд. Т. 3. С. 260—264).

22 Достоевский описывает настоящий эпизод в «Записках из Мертвого дома»: каторжный Сушилов расплакался при прощании с автором «Записок...» (см.: наст. изд. Т. 3. С. 480).

23 Имеется в виду А. А. Куманин.

24 М. М. Достоевский, сообщая А. М. Достоевскому в августе 1854 г. о судьбе брата, предлагал ему: «Не хочешь ли быть в складчине и тоже изредка помогать ему?» (ЛН. Т. 86. С. 375).

25 Петрашевец П. Н. Филиппов был отправлен в военно-арестантские роты в Измаил. В 1851 г. переведен в Кавказский отдельный корпус.

26 Ф. Г. Толль отбывал каторгу в Керевском заводе. С 1853 г. ему было разрешено жить в Томске.

27 И. -Ф. Л. Ястржембский вышел на поселение в 1856 г.

28 Н. А. Спешнев отбывал каторгу в Нерчинском заводе. Манифестом 26 августа 1856 г. освобожден от каторги. Об отражении личности Спешнева в творчестве Достоевского см.: ПСС. Т. XII. С. 220—222; Т. XVII. С. 404—406; Т. XVIII. С. 351—352.

29 М. В. Петрашевский отбывал каторгу в Шилкинском и Нерчинском заводах. Отношение Достоевского к Петрашевскому было противоречивым. В 1849 г. в показаниях следственной комиссии по делу петрашевцев Достоевский писал: «Меня всегда поражало много эксцентричности и странности в характере Петрашевского. <...> Я слышал несколько раз мнение, что у Петрашевского больше ума, чем благоразумия». Однако здесь же Достоевский заметил: «Впрочем, я всегда уважал Петрашевского как человека честного и благородного» (см.: ПСС. Т. XVIII. С. 118). О Петрашевском см. также: Семенов Тян-Шанский П. П. Мемуары. Пг., 1917. С. 195—196.

30 Н. А. Момбелли, приговоренный к пятнадцати годам каторги, отбывал ее в Александровском сереброплавильном заводе. По амнистии 1856 г. был определен рядовым на Кавказ. Ф. Н. Львов, отбывавший двенадцатилетний каторжный срок в Шилкинском, Александровском и Нерчинском заводах, по амнистии 1856 г. вышел на поселение (см.: С. 1861. № 9. С. 107—127; 1862. № 2. С. 205—240). О Н. П. Григорьеве, впавшем в «умственное помешательство» еще в Петропавловской крепости, С. П. Трубецкой сообщал И. И. Пущину в июне 1850 г.: «Последний совершенно уничтожен и телесно и нравственно. <...> Он, говорят, много не помнит и делает иногда о себе вопросы, которые изумляют других» (ЛН. Т. 60, кн. 1. С. 622). См. также: ЛН. Т. 63. С. 190.

31 А. Н. Плещеев отбывал солдатчину в Оренбургском линейном батальоне.

32 Петрашевец В. А. Головинский был приговорен к смертной казни, замененной солдатчиной в Оренбурге; в 1851 г. был переведен в Кавказский корпус.

33 Подобный отзыв, возможно, объясняется тем, что Достоевский, как он пишет А. Н. Майкову 18 января 1856 г., в это время А. Н. Островского «ничего не читал в целом, но читал много отрывков в разборах о нем». В 1860—1870-е гг., ближе познакомившись с творчеством драматурга, Достоевский высоко оценил творчество Островского, особенно его пьесы из купеческого быта.

34 В. Крестовский — псевдоним Н. Д. Хвощинской, которая начала печататься в «Отечественных записках» с 1850 г.

35 Речь идет о рассказе «Маленький герой».

36 Рассказ А. Чернова (Н. Д. Ахшарумова) «Двойник» (см.: ОЗ. 1850. Т. 69. № 3. С. 1—66) — подражание «Двойнику» Достоевского.

* Vico, Гизо, Тьери, Тьера, Ранке, и т. д. и т. д.

(1) в подлиннике ошибочно: уходил

(2) вместо: ты должен изложить было: излагай

(3) далее было начато: да пора<змыслишь>

(4) было: туда

(5) было начато: в кры<тые>

(6) далее было начато: оттаить себ<е>

(7) далее было начато: добровольно оплачивая вклад от

(8) было: комнат<у>

(9) три строки, впоследствии густо зачеркнутые другими чернилами

(10) далее было начато: под пред<логом>

(11) было начато: отмер<зал>

(12) было: заплати ем<у>

(13) было: об жене

(14) далее было начато: оди<н>

(15) было начато: когда-ниб<удь>

Вот это да!

5  ​​ ​​ ​​ ​​​​ Marcel Proust. A la recherche du temps perdu. I. Du cote de chez Swann. Перевод А. А. Франковского. Пруст Марсель. В поисках утраченного времени: В сторону Свана: Роман. СПб.: Сов. писатель, 1992.

Сван вложил бы в воссоздание мелких подробностей тогдашней повседневной хроники средиземноморского побережья, если бы это могло помочь ему понять некоторые ускользавшие от него особенности улыбки или взглядов Одетты - таких, однако, открытых и простых, - больше страстности, чем любитель искусства, копающийся в флорентийских документах XV века с целью глубже проникнуть в душу «Примаверы», прекрасной «Ванны» или «Венеры» Боттичелли. Часто, не говоря ей ни слова, он задумчиво смотрел на нее; тогда она замечала ему: «Какой у тебя грустный вид!» Еще сравнительно недавно от убеждения, что она прекрасный человек, похожа на лучших женщин, каких ему случалось знать, Сван перешел к убеждению, что она всегда жила у кого-нибудь на содержании; но иногда, путем обратного процесса, он снова переносился мыслью от Одетты де Креси, особы, может быть, чересчур хорошо знакомой гулякам, волокитам, к этому лицу, выражение которого бывало иногда таким милым, к этой столь отзывчивой душе. Он спрашивал себя: «Экая, в самом деле, важность, что в Ницце всякий знал, кто такая Одетта де Креси? Подобные репутации, даже если они действительно существуют, всегда основаны на суждениях других людей»; он думал, что эта легенда - хотя бы она была подлинной - являлась чем-то внешним по отношению к Одетте, не коренилась в ней подобно некоей личности, неотделимой от нее и зловредной; думал, что существо, которому может быть и случалось сбиваться с пути, является женщиной с добрыми глазами, с сердцем, полным жалости ко всякому страданию, с послушным телом, которое он держал, которое он сжимал в своих объятиях и трогал пальцами, женщиной, которой он, может быть, завладеет когда-нибудь всецело, если ему удастся сделать себя необходимым ей. Она сидела подле него, часто усталая, с лицом, на мгновение терявшим выражение лихорадочной и радостной озабоченности неизвестными Свану делами, причинявшими ему страдание; она откидывала руками волосы - ее лоб, все ее лицо становились, казалось, крупнее; тогда вдруг какая-нибудь простая человеческая мысль, какое-нибудь доброе чувство, как они появляются у каждого из нас, когда в минуты покоя или сосредоточенности мы бываем предоставлены самим себе, начинали струиться из ее глаз, подобно золотому лучу. И тотчас все ее лицо освещалось, как серенький пейзаж с нависшими облаками, когда они вдруг рассеиваются и все кругом преображается в момент солнечного заката. Жизнь, наполнявшую в такие минуты Одетту, и даже будущее, которое она, казалось, мечтательно созерцала тогда, Сван мог бы разделить с ней; нечистое возбуждение, казалось, вовсе не оставило в них осадка. Как ни редки стали такие мгновения, они все же не проходили бесследно. При помощи воспоминания Сван связывал эти обрывки, упразднял промежутки, отливал как бы из золота добрую и умиротворенную Одетту, ради которой он пошел впоследствии (как читатель увидит во второй части этого произведения) на большие жертвы, каких другая Одетта никогда бы не добилась от него. Но как редки были эти мгновения, как мало видел он ее теперь! Даже что касается их вечерних свиданий, она лишь в самую последнюю минуту сообщала ему, может ли она его принять, так как, считая, что Сван всегда будет свободен, она хотела сначала удостовериться, не собирается ли к ней кто-нибудь другой. Она говорила, будто ей необходимо подождать получения одного крайне важного для нее ответа; и если, даже после того как Одетта позволяла Свану прийти к ней, какие-нибудь знакомые приглашали ее среди вечера поехать с ними в театр или в ресторан, она радостно соглашалась и начинала торопливо переодеваться. По мере того как туалет Одетты подходил к концу, каждое совершаемое ею движение приближало Свана к моменту вынужденной разлуки с нею, к моменту, когда она умчится в неудержимом порыве; и при виде того, как она, наконец совсем готовая, в последний раз погружала в зеркало внимательные и блестящие от возбуждения взоры, слегка подмазывала губы, прикрепляла прядь волос на лбу и просила подать свое небесно-голубое шелковое манто с золотыми кисточками, Сван делался таким печальным, что Одетта не могла сдержать досадливого движения и говорила: «Вот как ты благодаришь меня за то, что я позволила тебе оставаться до самой последней минуты! А я-то думала, что ты ценишь мою любезность. Хорошо, будем знать в другой раз!». Иногда, рискуя рассердить ее, он решал выведать, куда она пошла, и мечтал даже о заключении соглашения с Форшвилем, который был способен, может быть, дать ему необходимые сведения. Впрочем, когда он знал, с кем она проводит вечер, то почти всегда мог бы отыскать среди своих знакомых кого-нибудь, кому, хотя бы косвенным образом, был известен человек, с которым она вышла, и от кого он легко мог бы получить то или другое нужное ему сведение. И посылая кому-нибудь из своих друзей письмо с просьбой попытаться пролить свет на то или другое обстоятельство, он чувствовал успокоение, так как переставал терзаться вопросами, на которые не было ответа, и возлагал на другого труд произвести разведку.

5  ​​​​ ДР Добролюбова

Никола́й Алекса́ндрович Добролю́бов.

24 января (5 февраля) 1836, Нижний Новгород — 17 (29) ноября 1861, Санкт-Петербург.

Русский литературный критик рубежа 1850-х и 1860-х годов, поэт, публицист, революционный демократ. Самые известные псевдонимы -бов и Н. Лайбов, полным настоящим именем не подписывался.

Николай Некрасов

ПАМЯТИ ДОБРОЛЮБОВА

Суров ты был, ты в молодые годы

Умел рассудку страсти подчинять.

Учил ты жить для славы, для свободы,

Но более учил ты умирать.

Сознательно мирские наслажденья

Ты отвергал, ты чистоту хранил,

Ты жажде сердца не дал утоленья;

Как женщину, ты родину любил,

Свои труды, надежды, помышленья

Ты отдал ей; ты честные сердца

Ей покорял. Взывая к жизни новой,

И светлый рай, и перлы для венца

Готовил ты любовнице суровой,

Но слишком рано твой ударил час

И вещее перо из рук упало.

Какой светильник разума угас!

Какое сердце биться перестало!

Года минули, страсти улеглись,

И высоко вознесся ты над нами...

Плачь, русская земля! но и гордись —

С тех пор, как ты стоишь под небесами,

Такого сына не рождала ты

И в недра не брала свои обратно:

Сокровища душевной красоты

Совмещены в нем были благодатно...

Природа-мать! когда б таких людей

Ты иногда не посылала миру,

Заглохла б нива жизни...

Не забуду, как этот стих нам в школе задали выучить наизусть. Я выучил с радостью - и получил "пятерку"

Некрасов написал хорошо и о Белинском. Мне нравились эти стихи в детстве.

​​ 

Некрасов Николай

Памяти Белинского

Наивная и страстная душа,

В ком помыслы прекрасные кипели,

Упорствуя, волнуясь и спеша,

Ты честно шел к одной высокой цели;

Кипел, горел - и быстро ты угас!

Ты нас любил, ты дружеству был верен -

И мы тебя почтили в добрый час!

Ты по судьбе печальной беспримерен:

Твой труд живет и долго не умрет,

А ты погиб, несчастлив и незнаем!

И с дерева неведомого плод,

Беспечные, беспечно мы вкушаем.

Нам дела нет, кто возрастил его,

Кто посвящал ему и труд, и время,

И о тебе не скажет ничего

Своим потомкам сдержанное племя...

И, с каждым днем окружена тесней,

Затеряна давно твоя могила,

И память благодарная друзей

Дороги к ней не проторила

7  ​​ ​​​​ Религиозный музей Оудена – вот куда могла б съездить Люда. Его директор Леон прислал нам посылочку.

Подчеркнул свою благовоспитанность.

Люда уверена, что в этой выставке что-то криминальное – и отказалась ехать. ​​ 

Но все, кто мог съездить на дармовщинку, скатали только так. ​​ 

8  ​​ ​​​​ У Люды 14ая высшая степень, ее зарплата 12 тыс. рб., чуть больше 20 д.

10  ​​ ​​​​ Репин пишет Лониду Андрееву:

10 февраля 1917 года

Дорогой Леонид Николаевич!

Брусянин меня так озадачил, что я до сих пор опомниться не могу. Будто бы Вы пожелали моего писания пером о Пушкине. Это было бы святотатственно. Что могу я, полуграмотный, писать о великом поэте! И при этом память его (дух) мне не покровительствует. В 1897 году я воспылал написать его портрет, в натур. величину всю фигуру, хотя бы декоративно, к празднованию его памяти. И вот теперь - 1917 г., следовательно, прошло 20 - и до сих пор злополучный холст, уже обрезанный в краях, уже наслоенный красками, местами вроде барельефа, все еще не заброшен мною в темный угол…

Напротив, как некий маньяк, я не без страсти часто схватываю этот саженный подрамок, привязываю его к чему попало, чтобы осветить, вооружаюсь длинными кистями, по одной в каждой руке, - а палитра лежит у ног моего идола. И несмотря на то, что я, ясно, за 20 лет привык не надеяться на удачу, я бросаюсь на приступ этого очаровательного араба и воображаю себя всегда почему-то японским брандером. Как японцы, но не столь методично, как они шли на Порт-Артур, я подскакиваю со всем запасом моих застарелых углей и дерзаю, дерзаю, дерзаю… до полной потери старческих сил… Избитый и обескураженный, я сажусь в отчаянной позе Кречинского и невольно повторяю Пушкину его (Кречинского) монолог - «просвещенным мореплавателям». Испробованы все мои самые смелые приемы - нет удачи, нет удачи; а между тем, ведь вот, кажется, так ясно я вижу этого «неприятного, вертлявого человека», этого «обезьяну», этого возлюбленного поэта, которого теперь в Москве истые славянофилы бракуют уже его современные портреты, где он сколько-нибудь выходил у художника красивым… Лучший портрет Пушкина - работы Тропинина. Еще лучше в Зимнем дворце в портретных залах героев 12-го года, в большой картине, группа в маленьком виде, где стоят 4 фигуры: Крылов, Гнедич и Пушкин, Жуковский.

Преданный Вам Илья Репин.

10  ​​​​ День рождения ДР Пастернака!!

Борис Пастернак, 1958

Когда я с честью пронесу

Несчастий бремя,

Означится, как свет в лесу,

Иное время.

Я вспомню, как когда-то встарь

Здесь путь был начат

К той цели, где теперь фонарь

Вдали маячит.

И я по множеству примет

Свой дом узнаю.

Вот верх и дверь в мой кабинет

Вторая с краю.

Вот спуск, вот лестничный настил,

Подъем, перила,

Где я так много мыслей скрыл

В тот век бескрылый.

10  ​​ ​​​​ Записные книжки Ахматовой

10 февраля 1966 года (за месяц до смерти)

Сегодня три месяца, как я в больнице. Теперь могу решительно записать следующее: существует закон, по которому каждая больница от долговременного в ней пребывания медленно, но верно превращается в тюрьму. А через шесть дней объявят карантин для довершения сходства. Появятся "передачи" в наволочках, запертая (как в сумасшедшем доме) на ключ входная дверь, маски на лицах врачей, сестер и нянь, и лютая скука. Помните у Пушкина:

Иль от скуки околею

Где-нибудь в карантине…

Выздоравливающих перестанут выпускать гулять. Голуби, кот(орых) строго-настрого запрещено кормить, будут по тюремному гулить за окнами.

10  ​​​​ Дневник Блока

10 февраля 1913 года

Четвертая годовщина смерти Мити. Был бы теперь 5-й год.

Третья годовщина смерти В.Ф. Коммиссаржевской. Только музыка необходима. Физически другой. Бодрость, рад солнцу, хоть и сквозь мороз.

Пора развязать руки, я больше не школьник. Никаких символизмов больше - один, отвечаю за себя, один - и могу еще быть моложе молодых поэтов "среднего возраста", обремененных потомством и акмеизмом

10  ​​ ​​​​ Станиславский пишет Мейерхольду:

10 февраля 1912 года

Москва

Глубокоуважаемый Всеволод Эмильевич!

Я искренно тронут Вашим милым письмом, продиктованным хорошим чувством, и очень благодарю Вас и г-на А. Головина.

Где работа и искания, - там и борьба.

Мы боремся, но так, что я не смею жаловаться на противников. Напротив, - я их уважаю.

Больше же всего приходится страдать от самого «театра». Боже, какое это грубое учреждение и искусство! Я совершенно изверился во всем, что служит глазу и слуху на сцене. Верю только чувству, переживанию и, главное, - самой природе. Она умнее и тоньше всех нас, но…!!?

Жму Вашу руку.

До скорого свидания.

К. Станиславский

15  ​​​​ В гостях ​​ у  ​​​​ Клер. Валерий Волков и Юрий Ларин очень хорошо говорили о живописи.

Музей рабства в Штатах. Артисты играют рабов.

«Человек ​​ без свойств» Музиля:

Диотима пряталась, когда Ульрих так говорил, в ​​ своей ​​ высокой ​​ фигуре, ​​ как в башне, отмеченной в туристских справочниках тремя звездочками.

Перевод Апта. Я бы поставил «когда Ульрих так говорил» ​​ в начало предложения.

22 ​​ ДР Лимонова. Сейчас он в России.

Эдуа́рд Вениами́нович Лимо́нов (Саве́нко).

22 февраля 1943, Дзержинск, Горьковская область.

Жизнь в СССР (1943—1974)

Харьков. Детство, отрочество, труд, поэзия

Отец — Вениамин Иванович Савенко — родом из Воронежской области, мать — Раиса Фёдоровна Зыбина — из Горьковской области, родители русские.

Трудовую деятельность начал в 17 лет. Работал грузчиком, монтажником-высотником, строителем, сталеваром, завальщиком шихты, обрубщиком, книгоношей в книжном магазине.

Стихи начал писать в 1958 году. В 1963 году принимал участие в рабочей забастовке против снижения расценок.

С 1964 года занялся пошивом джинсов и обшивал харьковскую, а затем московскую интеллигенцию (сшил джинсы в том числе «скульптору Неизвестному и поэту Окуджаве») вплоть до отъезда из СССР

Москва. Участие в диссидентском движении

С 1967 по 1974 год проживал в Москве. Стихи писал до начала 1980-х годов, затем занялся прозой, потом журналистикой. Псевдоним «Лимонов» придумал художник-карикатурист Вагрич Бахчанян.

Председатель КГБ Ю. В. Андропов в декабре 1973 года назвал Лимонова «убеждённым антисоветчиком». В 1974 году эмигрировал из СССР и жил в США. Причиной к этому, по свидетельству самого Лимонова, послужило поставленное сотрудниками КГБ условие: при отказе быть «секретным сотрудником» — эмиграция на Запад.

Эмиграция (1974—1991)

Нью-Йорк. Вэлфэр, дебют, первая «цензура»

В 1975—1976 годах работал корректором в нью-йоркской газете «Новое русское слово». В русской эмигрантской прессе писал обличительные статьи против капитализма и буржуазного образа жизни. Принимал участие в деятельности Социалистической рабочей партии США. В связи с этим вызывался на допросы в ФБР.

В мае 1976 года приковал себя наручниками к зданию «New York Times», требуя публикации своих статей. В 1976 московская газета «Неделя» перепечатала из «Нового русского слова» опубликованную в сентябре 1974 года статью Лимонова «Разочарование». В связи с публикацией этой статьи в СССР последовало увольнение из «Нового русского слова». Это была первая (и единственная до 1989 года) публикация Лимонова в СССР.

Париж. Участие в оппозиционной деятельности

Во Франции с 1980 года, вскоре сблизился с руководителями Французской коммунистической партии. Писал для журнала «Революсьон» — печатного органа ФКП.

В 1987 году Лимонов получил гражданство Франции. Гражданство было дано Лимонову под давлением левой общественности, французская контрразведка (DST) возражала против его натурализации.

Я читал его опус «Это я — Эдичка», Нью-Йорк, 1976 (М., Глагол, 1990; М., Конец Века, 1992). ​​ Не нравится! Описал, как отдается негру. Фу!

Март  ​​ ​​​​ 

23  ​​​​ В этот день 23 марта 1829 года появляется первое напечатанное произведение ГОГОЛЯ

Это стих

ИТАЛИЯ

Италия - роскошная страна!

По ней душа и стонет и тоскует.

Она вся рай, вся радости полна,

И в ней любовь роскошная веснует.

Бежит, шумит задумчиво волна

И берега чудесные целует;

В ней небеса прекрасные блестят;

Лимон горит и веет аромат.

И всю страну объемлет вдохновенье;

На всем печать протекшего лежит;

И путник зреть великое творенье,

Сам пламенный, из снежных стран спешит;

Душа кипит, и весь он - умиленье,

В очах слеза невольная дрожит;

Он, погружен в мечтательную думу,

Внимает дел давно минувших шуму.

Здесь низок мир холодной суеты,

Здесь гордый ум с природы глаз не сводит;

И радужней в сияньи красоты,

И жарче, и ясней по небу солнце ходит.

И чудный шум и чудные мечты

Здесь море вдруг спокойное наводит;

В нем облаков мелькает резвый ход,

Зеленый лес и синий неба свод.

А ночь, а ночь вся вдохновеньем дышит.

Как спит земля, красой упоена!

И страстно мирт над ней главой колышет,

Среди небес, в сиянии луна

Глядит на мир, задумалась и слышит,

Как под веслом проговорит волна;

Как через сад октавы пронесутся,

Пленительно вдали звучат и льются.

Земля любви и море чарований!

Блистательный мирской пустыни сад!

Тот сад, где в облаке мечтаний

Еще живут Рафаэль и Торкват!

Узрю ль тебя я, полный ожиданий?

Душа в лучах, и думы говорят,

Меня влечет и жжет твое дыханье, -

Я в небесах, весь звук и трепетанье!..

Опубликовали анонимно.

23  ​​​​ Варшава. ​​ 

Мой знакомый позвонил в Королевский замок – и для меня организуется экскурсия. Так и мой Генрих проходит замок: через пылающие свечи.

Королевский замок ​​ настолько впечатлил, что решаюсь расписать впечатление. Он – ровесник города!

Конец 13 века: Конрад ​​ Первый Мазовецкий.

Первое монументальное кирпичное сооружение: ​​ Гродская башня (Большая). Вначале в этой башне находилась тюрьма для шляхты, и сегодня на ее стенах еще можно увидеть вырезанные гербы, знаки и надписи.

После смерти последнего из князей Мазовецких Варшава перешла во владение королей из династии Ягеллонов, и замок занял Сигизмунд Старый.

При Сигизмунде Августе (последнем короле из династии Ягеллонов) Варшава начинает претендовать на столицу.

Перестройка. ​​ 1563: макет нового замка, 1569 – начало строительных работ.

На первом этаже ​​ - зал (30x10 м) для заседаний сейма.

Королевские апартаменты ​​ - в Новом королевском доме, стоявшем под тупым углом к Большому дому.

На рубеже 16-17 веков Сигизмунд III из династии Ваза ​​ переносит столицу из Кракова в Варшаву.

Башня Сигизмунда (по имени короля), ​​ Часовая. 1622.

Первая половина 17 века: коллекция картин (Рубенс, Рембрандт).

Шведская интервенция 1655-1656: замок сожжен.

1767: пожар.

Варшава Станислава-Августа Понятовского.

Мраморный кабинет: портреты 23 польских королей.

Бальный зал.

Наполеон во время своего пребывания в Варшаве в 1806 году занимает часть замка.

Ноябрь 1944: Замок взорван.

24  ​​​​ Достоевский - Э. И. ТОТЛЕБЕНУ

24 марта 1856. Семипалатинск

Ваше превосходительство, Эдуард Иванович,

Простите меня, что осмеливаюсь утруждать Ваше внимание письмом моим. Боюсь, что, взглянув на подпись его, на имя, Вами, вероятно, забытое, хотя я когда-то (очень давно) и имел честь быть Вам известным1, - боюсь, что Вы рассердитесь на меня и на дерзость мою и бросите письмо, не прочитав его. Умоляю Вас, будьте ко мне снисходительнее. Не обвиняйте меня в том, что я не понимаю всей неизмеримой разницы между моим положением и - Вашим. В моей жизни было слишком много печального опыта, чтоб я мог не понять этой разницы. Я очень хорошо понимаю и то, что не имею никакого права припоминать теперь, что был когда-то Вам известен, припоминать с тем, чтоб считать это хоть за одну тень права на внимание Ваше. Но я так несчастен, что почти поневоле поверил надежде, что Вы не закроете своего сердца для несчастного изгнанника, подарите ему хоть одну минуту внимания и, может быть, благосклонно выслушаете его.

Я просил передать Вам это письмо барона Александра Егоровича Врангеля. В бытность свою здесь, в Семипалатинске, он сделал для меня столько, сколько родной брат не мог бы сделать. Я так счастлив был его дружбой! Он знает все мои обстоятельства. Я просил его передать Вам письмо мое лично. Он сделает это, несмотря на то, что не имеет удовольствия знать Вас, и на то, что я даже не имею возможности уверить его, что письмо это будет принято Вами снисходительно. Сомнение, понятное в сердце человека, бывшего каторжником. Я имею к Вам огромную просьбу, только робкую надежду, что она будет Вами услышана.

Может быть, Вы слышали о моем аресте, суде и высочайшей конфирмации, последовавшей по делу, в котором я был замешан в 1849 году. Может быть, Вы обратили на судьбу мою некоторое внимание. Я основываю предположение это на том, что с младшим братом Вашим, Адольфом Ивановичем, я был очень дружен, почти с детских лет любил его горячо. И хотя я с ним не видался в последнее время, но уверен, что он пожалел обо мне и, может быть, передал Вам мою грустную историю. Я не осмелюсь утруждать Вашего внимания рассказом об этом деле. Я был виновен, я сознаю это вполне. Я был уличен в намерении (но не более) действовать против правительства. Я был осужден законно и справедливо; долгий опыт, тяжелый и мучительный, протрезвил меня и во многом переменил мои мысли. Но тогда - тогда я был слеп, верил в теории и утопии. Когда я отправлялся в Сибирь, у меня, по крайней мере, оставалось одно утешение: что я вел себя перед судом честно, не сваливал своей вины на других и даже жертвовал своими интересами, если видел возможность своим признанием выгородить из беды других.2 Но я повредил себе: я не сознавался во всем и за это наказан был строже. Я, может быть, мог бы принести некоторое оправдание. Перед тем я был два года сряду болен, болезнию странною, нравственною. Я впал в ипохондрию. Было даже время, что я терял рассудок. Я был слишком раздражителен, с впечатлительностию, развитою болезненно, со способностию искажать самые обыкновенные факты и придавать им другой вид и размеры. Но я чувствовал, что, хотя эта болезнь и имела сильное враждебное влияние на судьбу мою, она была бы очень плохим оправданием и даже унизительным. Да я и не сознавал тогда этого хорошо. Простите меня за такие подробности. Но будьте великодушны и выслушайте меня до конца.

Для меня настала каторга - 4 года грустного, ужасного времени. Я жил с разбойниками, с людьми без человеческих чувств, с извращенными правилами, не видал и не мог видеть во все эти 4 года ничего отрадного, кроме самой черной, самой безобразной действительности. Я не имел подле себя ни одного существа с которым бы мог перемолвить хоть одно задушевное слово; я терпел голод, холод, болезни, работу не по силам и ненависть моих товарищей-разбойников, мстивших мне за то, что я был дворянин и офицер. Но, клянусь Вам, не было для меня мучения выше того когда я, поняв свои заблуждения, понял в то же время, что я отрезан от общества, изгнанник и не могу уже быть полезным по мере моих сил, желаний и способностей. Я знаю, что я был осужден справедливо, но я был осужден за мечты, за теории... Мысли и даже убеждения меняются, меняется и весь человек, и каково же теперь страдать за то, чего уже нет, что изменилось во мне в противоположное, страдать за прежние заблуждения, которых неосновательность я уже сам вижу, чувствовать силы и способности, чтоб сделать хоть что-нибудь для искупления бесполезности прежнего и - томиться в бездействии!

Теперь я солдат, служу в Семипалатинске и нынешним летом произведен в унтер-офицеры3. Я знаю, что многие приняли и принимают во мне искреннее участие, что за меня хлопотали и просили. Меня обнадеживали и обнадеживают. Монарх добр, милосерд. Я знаю, наконец, что трудно тому, кто решился доказать, что он честный человек и желает сделать что-нибудь доброе, хоть когда-нибудь не достичь своей цели. Что-нибудь и я могу сделать! Не без способностей же я, не без чувств, не без правил!.. Великая, огромная просьба есть у меня до Вас, Эдуард Иванович! Одно только затрудняет меня: я не имею никакого права беспокоить Вас собою. Но у Вас благородное, возвышенное сердце! Об этом можно говорить; Вы так славно доказали это еще недавно, в виду целого света!4 Я уже давно, раньше других, имел счастье получить о Вас это мнение и уже давно, давно научился уважать Вас. Ваше слово может много значить теперь у милосердного монарха нашего, Вам благодарного и Вас любящего. Вспомните о бедном изгнаннике и помогите ему! Я желаю быть полезным. Трудно, имея в душе силы, а на плечах голову, не страдать от бездействия. Но военное звание - не мое поприще. Я готов тянуться из всех сил; но я больной человек, и, кроме того, я чувствую, что я более склонен к другому поприщу, более сообразному с моими способностями. Вся мечта моя: быть уволенным из военного званья и поступить в статскую службу, где-нибудь в России или даже здесь; иметь хоть некоторую свободу в избрании себе места жительства. Но не службу ставлю я главною целью жизни моей. Когда-то я был обнадежен благосклонным приемом публики на литературном пути. Я желал бы иметь позволение печатать. Примеры тому были: политические преступники, по благосклонному к ним вниманию, и милосердию, получали позволение писать и печатать еще прежде меня. Звание писателя я всегда считал благороднейшим, полезнейшим званием. Есть у меня убеждение, что только на этом пути я мог бы истинно быть полезным, может быть, и я обратил бы на себя хоть какое-нибудь внимание, приобрел бы себе опять доброе имя и хотя несколько обеспечил свое существование, ибо я ничего не имею, кроме некоторых и очень небольших, может быть, литературных способностей. Не скрою от Вас, что кроме теперешнего желания моего переменить свою участь на другую, более соответствующую моим силам, одно обстоятельство, от которого, может быть, зависит счастье всей моей жизни (обстоятельство чисто личное)5, побудило меня попробовать осмелиться напомнить Вам о себе. Не всего разом прошу я, но только возможности выйти из военной службы и права поступить в статскую.

Прочтя эти просьбы мои, не обвините меня в малодушии! Я столько перенес страданий, что, право, доказал одною возможностью их перенесть и терпение, и даже некоторую долю мужества. Но теперь я упал духом и сам чувствую это. Я всегда считал за малодушие беспокоить собою других, кого бы то ни было. Тем более мне беспокоить собою Вас. Но имейте жалость ко мне, умоляю Вас! Я мужественно переносил до сих пор мое бедствие. Теперь же обстоятельства сломили меня, и я решился на попытку, только на попытку. Мысль писать Вам и просить Вас о себе не приходила ко мне прежде, клянусь Вам. Мне как-то совестно и тяжело было бы напомнить Вам о себе. С самым бескорыстным и восторженным чувством следил я всё это последнее время за подвигом Вашим. Если б Вы знали, с каким наслаждением говорил я о Вас другим, Вы бы поверили мне. Если б Вы знали, с какою гордостию припоминал я, что имел честь знать Вас лично! Когда здесь узнали об этом, то меня закидали вопросами о Вас, и мне было так приятно говорить о Вас! Я не боюсь Вам написать это. Ваш подвиг так славен, что даже такие слова не могут показаться лестью. Податель письма этого может засвидетельствовать перед Вами искренность и бескорыстие чувств моих к Вам. Благодарность русского к тому, кто в эпоху несчастья покрыл грозную оборону Севастополя вечной, неувядаемой славой, - понятна. Но, повторяю, и в мыслях моих не было беспокоить Вас собою. Но теперь, в минуту уныния, и не зная, к кому обратиться, я припомнил, как Вы были со мною всегда радушны, просты и ласковы. Я припомнил Вас всегда с смелыми, чистыми и возвышенными движениями сердца и - поверил надежде. Мне подумалось: неужели Вы оттолкнете меня теперь, когда Вы ступили на такую славную и высокую степень, а я упал так низко, низко? Простите же смелость мою; особенно простите меня за это длинное (слишком длинное, я понимаю это) письмо, и если что можете сделать для меня, умоляю Вас, сделайте.

У меня есть до Вас еще одна чрезвычайная просьба, в которой, умоляю Вас, не откажите мне. Когда-нибудь напомните обо мне Вашему брату Адольфу Ивановичу и передайте ему, что я его люблю по-прежнему: что во время 4-х-летней каторги, перебирая в уме всю прежнюю жизнь мою, день за днем, час за часом, я не раз встречал его в моих воспоминаниях... Но он знает, что я люблю его! Я помню, он был очень болен в последнее время. Здоров ли он? Жив ли он? Простите и за эту просьбу. Но я не знаю, через кого бы я мог исполнить это давнишнее желание мое, и - обратился к Вам.

Я знаю, что, написав это письмо, я сделал новую вину, против службы. Простой солдат пишет к генерал-адъютанту! Но Вы великодушны и Вашему великодушию вверяю себя.6

С глубочайшим уважением и с искренним благодарным чувством русского осмеливаюсь пребыть вашего Превосходительства всепокорнейшим слугою.

Федор Достоевский.

Семипалатинск, 24 марта 1856 год.

Примечания:

1 По воспоминаниям А. М. Достоевского, Федор Михайлович познакомился ближе с Э. И. Тотлебеном, когда жил в 1841 г. на одной квартире с его братом Адольфом Ивановичем, также учащимся офицерского класса Инженерного училища. В это время Э. И. Тотлебен был прикомандирован к саперному батальону в Царском Селе (см.: Достоевский А. М. С. 125).

2 См. показания Достоевского по делу петрашевцев (наст. изд. Т. 12).

3 См. письмо 45, примеч. 4.

4 Достоевский имеет в виду заслуги Тотлебена во время обороны Севастополя в 1854 г.

5 Речь идет о предполагаемом браке Достоевского с М. Д. Исаевой.

6 Письмо Достоевского было передано Тотлебену Врангелем (см. письмо 47). Тотлебен, приняв живое участие в судьбе писателя, препроводил его письмо в Штаб генерал-инспектора по инженерной части великого князя Николая Николаевича. В бумагах Штаба сохранилось дело «О производстве в прапорщики унтер-офицера (из политических преступников) Сибирского линейного батальона Федора Достоевского» (РГВИА, ф. 312, 3. 1022). «Дело» начато 23 мая 1856 г. К ходатайству приложено письмо Достоевского Тотлебену, на котором имеется карандашная резолюция: «Его высочество приказать соизволил написать представление в форме записки к г-ну военному министру, просить ходатайства о производстве Федора Достоевского в прапорщики в один из полков 2-й армии. Если же это признано будет неудобным, то с чином 14-го класса уволить его для определения к статским делам; в обоих случаях дозволить ему литературные занятия с правом печатания на узаконенных основаниях». На основании этого распоряжения 29 мая 1856 г. была составлена «записка» на имя военного министра Н. О. Сухозанета 2-го, в которой, в частности, говорилось:

«Принимая во внимание молодые лета и неопытность Достоевского семь лет тому назад, которые допустили его увлечься сумасбродными идеями, отличные отзывы об нем всех прежних его сослуживцев и товарищей, свидетельствующих о его способностях, и в особенности к литературным трудам, и хорошей нравственности, а также и продолжительное время, проведенное им в каторжных работах, я не сомневаюсь в искренности его раскаяния и потому, желая дать ему случай загладить свою вину и приносить пользу обществу, против которого он погрешил, имею честь покорнейше просить Ваше высокопревосходительство исходатайствовать всемилостивейшее соизволение государя императора о производстве Достоевского в прапорщики с назначением на службу в один из полков 2-й армии или, если это признано будет неудобным, то об увольнении его вовсе от воинской службы, с чином 14-го класса для определения к статским делам, и чтобы в обоих случаях было ему дозволено заниматься литературою, с правом печатать сочинения на узаконенных основаниях».

Почти одновременно с письмом Г. X. Гасфорта из Омска от 2 июня, адресованным военному министру Н. О. Сухозанету, по просьбе Достоевского в Штаб поступает его стихотворение «На коронацию и заключение мира» (см.: наст. изд. Т. 10. С. 344). В письме содержалась просьба «повергнуть оное на высочайшее государя императора воззрение и, если признается возможным, исходатайствовать высочайшее соизволение на напечатание оного в одном из петербургских периодических изданий...». На полях письма помета: «Принять к сведению. 27 июня 1856 г. Генерал от артиллерии Сухозанет» (ЛН. Т. 22—24. С. 718—719). Кроме того, Гасфорт в ответ на запрос военного министра ходатайствовал о производстве Достоевского в прапорщики (Там же. С. 722). 19 сентября 1856 г. Н. О. Сухозанет доносил генерал-инспектору по инженерной части: «... имею честь уведомить Ваше императорское высочество, что государь император, во внимание к засвидетельствованию командира отдельного Сибирского корпуса генерала от инфантерии Гасфорта о чистосердечном раскаянии унтер-офицера Сибирского линейного № 7-го батальона Достоевского и перемене им образа мыслей, высочайше повелеть соизволил произвести его в прапорщики, с оставлением на службе в том же батальоне и с продолжением за ним секретного надзора впредь до совершенного удостоверения в его благонадежности». Приказ о производстве Достоевского в прапорщики отдан 1 октября 1856 г. (см.: Там же. С. 723).

29  ​​ ​​ ​​​​ Как ужасны воскресения в Европе! Всё вымерло, в Варшаве на улицах ни души, спрятаться от холода негде. Поднимается настоящая метель – и мне даже некуда пойти отсидеться. Разве что в этот небоскреб, что Сталин построил по образу советских.

Такой меня встретила Европа в мои сорок лет.

29  ​​​​ Встреча со Станиславом Борским.

Первое ​​ знакомство с баптизмом.

Баптизм (от греч. Βάπτισμα: крещение) - одно из направлений протестантского христианства.

Конфессия, вышедшая из среды английских пуритан. Баптисты отвергают крещение младенцев, признавая сознательное крещение взрослых людей по личной вере при наличии твёрдых христианских убеждений и отказа от греховного образа жизни.

Подобно иным протестантам, баптисты признают Библию в составе 66 книг Ветхого и Нового Завета Священным Писанием, обладающим исключительным авторитетом в повседневной и религиозной жизни. В практике церковной жизни баптисты придерживаются принципа всеобщего священства, а также самостоятельности и независимости каждой отдельной церковной общины (конгрегационализм). Пресвитер (пастор) общины не обладает абсолютной властью, наиболее важные вопросы решаются на церковных советах, общих собраниях верующих.

Богослужения носят творческий характер и состоят из проповеди, пения в сопровождении инструментальной музыки, импровизированных молитв (своими словами), чтения духовных поэм и стихотворений.

Главное еженедельное богослужение баптисты проводят в воскресенье, в будние дни могут организовываться дополнительные собрания, специально посвященные молитве, чтению, изучению и обсуждению Библии и т. п.

Слово «баптист», обозначающее последователя баптизма, происходит от греческого слова «баптизо», и обозначает собой крещение, или омовение, через полное погружение в воду. Идея зарождения христиан-баптистов связана с евангельским учением о крещении.

«Итак, идите и научите все народы, крестя их во имя Отца и Сына и Святого Духа»(Мф. 28:19).

«Кто будет веровать и креститься, спасен будет» (Map. 16,15-16).

Да, я увлекся баптизмом. Как неведомой доселе культурой.

30 Я в Липнике над Бечвой.

30 ДР  ​​​​ Верлена

Casta Piana

Tes cheveux bleus aux dessous roux,

Tes yeux très durs qui sont trop doux,

Ta beauté qui n’en est pas une,

Tes seins que busqua, que musqua

Un diable cruel et jusqu’à

Ta pâleur volée à la lune,

Nous ont mis dans tous nos états,

Notre-Dame du galetas

Que l’on vénère avec des cierges

Non bénits, les Ave non plus

Récités lors des angélus

Que sonnent tant d’heures peu vierges.

Et vraiment tu sens le fagot :

Tu tournes un homme en nigaud,

En chiffre, en symbole, en un souffle,

Le temps de dire ou de faire oui,

Le temps d’un bonjour ébloui,

Le temps de baiser ta pantoufle.

Terrible lieu, ton galetas !

On t’y prend toujours sur le tas

À démolir quelque maroufle,

Et, décanillés, ces amants,

Munis de tous les sacrements,

T’y penses moins qu’à ta pantoufle !

T’as raison ! Aime-moi donc mieux

Que tous ces jeunes et ces vieux

Qui ne savent pas la manière,

Moi qui suis dans ton mouvement,

Moi qui connais le boniment

Et te voue une cour plénière !

Ne fronce plus ces sourcils-ci,

Casta, ni cette bouche-ci,

Laisse-moi puiser tous tes baumes,

Piana, sucrés, salés, poivrés,

Et laisse-moi boire, poivrés,

Salés, sucrés, tes sacrés baumes.

(Parallèlement, 1889)

Апрель

 ​​ ​​​​ 

1  ​​ ​​ ​​​​ Липник-над-Бечвой

 ​​ ​​ ​​ ​​​​ 

Съездил в роскошный средневековый замок. Конечно, от него осталось не так много, но для музея хватит.

Вот нашел материал об этом:

Спустившись с горки с замком Хелфштейн хочешь, не хочешь попадешь в центр небольшого городка Липник-над-Бечвой. В этом городке - остатки средневековых городских укреплений, достаточно типичных для Чехии и Моравии.

Замок Хелфштейн располагался на высоком холме над долиной реки Бечва и соответственно был резиденцией владельца долины. А в долине еще в 12 веке построили город Липник-над-Бечвой. С замкового холма открывается вид на широкую долину между высокими холмами, прямо посередине которой и стоит Липник. Эта долина имеет собственное название - Моравские ворота - единственный нормальный путь с юга в сторону Австрии, Германии, Чехии и т.п.

Дорога по долине всегда имела военно-коммерческое значение - и город Липник в Моравском княжестве был крепостью.

Буквально в 20 км от Липника проходила в средние века граница с Силезией и Венгрией - там и сейчас располагается городок с именем Границе. А Опава и Острава тогда были Силезскими городами. Даже в 20 веке Моравские ворота сохранили свое значение, как единственный приемлимый путь для армии в Чехию с востока и юга. Опавско-Моравский рубеж - то есть Моравские ворота были полностью перекрыты мощным укрепрайоном.

В средние века Липник всегда был крепостью.

Первое упоминание – 1238: ​​ королевский город Пшемысла Отокара.

Крепость была деревянной со стенами на валу.

В ​​ 1349 году город обозначен как «каменное огражденное место»; ​​ крепость называлась Драготус.

Новую каменную укрепленную линию с ронделями и барбаканами перед воротам построили в Пернштейны, владельцы замка Хельфенштейн в 80х- 90-х годах 15 столетия. Город был защищен тройной оградой с 13 бастами и двойным рвом. Крепость имела две воротные башни и укрепление у костела.

Строительство укреплений было закончено в 1510 году, одновременно с окончанием работ в Замке.

Линия крепостных укреплений прошла практически по валам старого города и сохранила традиционную круглую планировку деревянной крепости.

В 1553 году Пернштейны продали город.

В 1607 году стены и башни подняли выше, на каменном основании были сделана кирпичная надстройка стен и башен. В 1609 году в Липнике построили ренесансный замок с большим парком.

В  ​​​​ 1622 году владельцы города участвовали в битве на Белой горе на стороне чехов ​​ - и город был осажден императорскими войсками.

После поражения чехов Дрогатус был конфискован в пользу католической церкви.

Тридцатилетняя война стала для города катастрофой. Итогом войны было уничтожение почти трети домов, политическое и экономическое положение города стало хуже некуда.

Мор в 1623-24 добил город.

В 1626 году город взяли войска генерала Масфелда, в 1643 - шведы.

Шведы разрушили все городские ворота и большую часть стен и башен. Уже через год в 1644 году императорские войска выбили шведов, а в 1645 и 1646 шведы еще два раза штурмовали Липник.

В 1653 году укрепления были в основном восстановлены перед угрозой турецкого вторжения, войска которых подходили к городу.

В 1741 году сильно устаревшие укрепления были опять подновлены.

17-19 века были спокойными для города - и в 1840 году в очередной раз, но уже по собственной инициативе горожан были разрушены проездные ворота и засыпаны рвы, на месте рвов были устроены бульвары.

Сейчас на месте валов односторонняя кольцевая автодорога и бульвар вокруг исторической части.

Крепостные стены Липника.

Из общей длины в 1137 метров осталось примерно 500 метров и шесть башен-ронделей.

Крепость в Липнике достаточно типична для рядовой городской крепости.

Вряд ​​ ли ​​ эта крепость превосходит по своей способности обороняться крепости, построенные в России в это же время: Зарайск, Тулу и т.п.

Строительство ​​ крепости с ронделями в небольшом Чешском городе можно считать большим достижением.

Учитывая рисунок города и объекты отмеченные при обходе по периметру, можно коротко описать Липникскую крепость:

Первая крепостная стена имела высоту 2-2,5 метра и ширину около 1,5 метров. Рондели были с открытой горжей, одной высоты со стенами.

Практически везде стена не имеет ни бруствера, ни бойниц. То же у ронделей.

Возможно, в средние века была земляная подсыпка для размещения стрелков

Вторая крепостная стена имела высоту 7-8 метров и ширину до 2-х метров, такая тоненькая стеночка. Кое-где сохранились бойницы на высоте метра 3 от земли. Так как в 17 веке стены и башни поднимались, то, скорее всего, верхние 2-3 метра на ​​ кирпич разобрали местные жители.

Сохранившиеся башни имели так же тип ронделей и сильно не выступали над стенами. На нескольких сохранившихся башнях даже видно два разных типа кладки - каменная нижняя - 16 век и кирпичная - 17 век.

Особенностью Липника является наличие сразу нескольких типов бастей (ронделей) - круглых, полукруглых, четырехугольных и одна пятиугольная, практически в точности повторяющими форму бастиона.

Особенность чешских крепостей:  ​​​​ их активное использование для нужд горожан.

Практически ​​ все стены и башни так или иначе используются как стены домов, какие-то кладовые т.п.

Рядом с костелом находится звонница. Звонница представляет из себя классическую крепостную башню с ренесансными украшениями.

Башню ​​ построили в 1609 году, для нового колокола 5 тонн весом.

Ядром старого города является костел Святого Якоба - готический собор, строительство которого началось в 1406 году.

На площади ​​ - средневековые дома, ратуша, флорианский фонтан.

Ратуша города впервые была основана в 1498 году, когда глава города и городской совет купили дом у городском коммуны, готовый назывался Huzvic. После большого пожара в 1633 году старое здание было внутри уничтожено огнем. Последняя перестройка ратуши произошла в 1851 году.

До сих пор первые три этажа имеют внутри ренессансные комнаты.

Часовая башенка на крыше ратуши.

По дороге на замок Хелфштейн ​​ - ​​ большой комплекс средневековых строений: ​​ монастырь, костел и замок с парком.

Именно в этом ​​ монастыре учился Мендель: тот самый монах, который дал начала основам генетики своими тремя законами Менделя.

За монастырем - ​​ его братский костел Святого Франциска Серафинского, построенный в 90-х годах 16 века.  ​​ ​​ ​​ ​​ ​​ ​​​​ 

К ​​ костелу примыкает классический замок, перестроенный из ренесансного. Первый замок с парком на этом месте был построен в 1609 году, в современный вид замок был перестроен в 1860 году.

Но чудесно же!

​​ 

Конец статьи о Липнике

2 ​​ апреля: ​​ Пшеров

5 ​​ апреля: я – в Праге!

Боже, что тут меня ждет?

Может, Прага – моя судьба.

Трепещет душа.

Не нашел себя в Париже – может, получится тут?

Представитель чешского этноса и чешской культуры - хасид, свободный художник и наркоман Петр Ванечек. Не пленил.

Его картины переполнены сумбурной свободой, которой он доверился в жизни.

Не чувствую в этой живописи напора, наковальни, по которой истинный художник стучит всяк день.

10  ​​​​ Дневник Кафки

10 апреля 1922 года

Пять ведущих принципов для ада (в генетической последовательности).

1. «За окном самое страшное». Все остальное - ангелоподобно, с этим прямо или, при несогласии (что случается чаще), молчаливо соглашаются.

2. «Ты должен обладать каждой девушкой!» - не по-донжуански, а, по слову черта, согласно «сексуальному этикету».

3. «Этой девушкой ты не смеешь обладать!» - и потому и не можешь. Небесная fata morgana в аду.

4. «Все это - лишь естественная потребность»; так как у тебя она есть, будь доволен.

5. «Естественная потребность - это все». Как можешь ты иметь все? Потому у тебя нет даже естественной потребности.

Юношей я был так неискушен и равнодушен в сексуальном плане (и очень долго оставался бы таким, если бы меня насильно не толкнули в область сексуального), как сегодня, скажем, в плане теории относительности. Меня удивляли только мелочи (и то лишь после должного обучения), например, что именно те женщины, которые на улице казались мне самыми красивыми и самыми нарядными, непременно должны быть дурными.

Вечная молодость невозможна; не будь даже другого препятствия, самонаблюдение сделало бы ее невозможной.

71 год назад!

30  ​​ ​​ ​​​​ Кто-то любит меня, кто-то навевает сны.

Солнца так мало! ​​ Стаявший снег не уходит: его синий призрак подкрашивает сплетения голых ветвей.

Музеи ​​ так дороги, что смотреть их нет смысла: они слишком маленькие, в них мало шедевров.

Так что, как недавно в Москве, перехожу на альбома.

Благо тут их – тучи.

​​ 

Смотреть только то, что меня поглощает, ведет, перевоспитывает.

Май

 ​​​​ 

5 ​​ Я в Праге уже целый месяц. Почему? Потому что в библиотеке Климентинум можно заниматься!!

Особые связи Чехии и Баварии. ​​ 

Разговор со случайными людьми о соборе Святого Вита.

Кафедральный St. Vitus Cathedral (Katedrala svaty Vita) – не только самый большой собор Праги, но и средоточие ее истории.

Для меня это слишком торжественно, так что часто там не бываю.

Он ​​ рядом с королевским дворцом.

Собор: сочетание архитектурных стилей разных эпох, ​​ что часто встречается в Праге.

Он ​​ основан на том месте, где еще в 926 г. возникла романская ротонда Св. Вита, перестроенная в 1096 г. в базилику.

В связи с учреждением в 1344 г. пражского архиепископства началось сооружение парадного готического собора.

Постройка растянулась на 600 лет: до 1929 г.

Длина собора 124 м, высота главной башни - 96,6 м. Колокола и башенные куранты изготовлены в 16 в.

Разве не странно, что у меня нет желания освоить этот собор, пристрастно его полюбить?

Но в нем я не нахожу ничего созвучного моей душе.

Этот собор уже был в ​​ моих ощущениях, раз изучал историю искусства, но реальная встреча меня не потрясла.

Просто хорошо.

Этого мало.

Нет, пред ним уже не застыл в обожании, как перед Нотр Дам де Пари.

7  ​​ ​​​​ Николаю Заболоцкому сегодня исполнилось бы 90 лет, но он давно умер.

Встреча (1957)

 ​​ ​​ ​​ ​​​​ И лицо с внимательными глазами, с

 ​​ ​​ ​​ ​​​​ трудом, с усилием, как открываете

 ​​ ​​ ​​ ​​​​ заржавевшая дверь, - улыбнулось...

 ​​ ​​ ​​ ​​​​ Л. Толстой. Война и мир

​​ 

 ​​ ​​ ​​ ​​​​ Как открывается заржавевшая дверь,

 ​​ ​​ ​​ ​​​​ С трудом, с усилием, - забыв о том, что было

 ​​ ​​ ​​ ​​​​ Она, моя нежданная, теперь

 ​​ ​​ ​​ ​​​​ Свое лицо навстречу мне открыла.

 ​​ ​​ ​​ ​​​​ И хлынул свет - не свет, но целый сноп

 ​​ ​​ ​​ ​​​​ Живых лучей, - не сноп, но целый ворох

 ​​ ​​ ​​ ​​​​ Весны и радости, и, вечный мизантроп,

 ​​ ​​ ​​ ​​​​ Смешался я... И в наших разговорах,

 ​​ ​​ ​​ ​​​​ В улыбках, в восклицаньях, - впрочем, нет,

 ​​ ​​ ​​ ​​​​ Не в них совсем, но где-то там, за ними,

 ​​ ​​ ​​ ​​​​ Теперь горел неугасимый свет,

 ​​ ​​ ​​ ​​​​ Овладевая мыслями моими.

 ​​ ​​ ​​ ​​​​ Открыв окно, мы посмотрели в сад,

 ​​ ​​ ​​ ​​​​ И мотыльки бесчисленные сдуру,

 ​​ ​​ ​​ ​​​​ Как многоцветный легкий водопад,

 ​​ ​​ ​​ ​​​​ К блестящему помчались абажуру.

 ​​ ​​ ​​ ​​​​ Один из них уселся на плечо,

 ​​ ​​ ​​ ​​​​ Он был прозрачен, трепетен и розов.

 ​​ ​​ ​​ ​​​​ Моих вопросов не было еще,

 ​​ ​​ ​​ ​​​​ Да и не нужно было их - вопросов.

21  ​​​​ ДР Верхарна

EMILE VERHAEREN (1855 - 1916)

La barque

Il gèle et des arbres pâlis de givre clair

Montent au loin, ainsi que des faisceaux de lune;

Au ciel purifié, aucun nuage; aucune

Tache sur l’infini silencieux de l’air.

Le fleuve où la lueur des astres se réfracte

Semble dallé d’acier et maçonné d’argent;

Seule une barque est là, qui veille et qui attend,

Les deux avirons pris dans la glace compacte.

Quel ange ou quel héros les empoignant soudain

Dispersera ce vaste hiver à coups de rames

Et conduira la barque en un pays de flammes

Vers les océans d’or des paradis lointains?

Ou bien doit-elle attendre à tout jamais son maître,

Prisonnière du froid et du grand minuit blanc,

Tandis que des oiseaux libres et flagellant

Les vents, volent, là-haut, vers les printemps à naître?

Les bords de la route, 1891.

22  ​​​​ Как в Исаакии Питера есть что-то по-человечески круглое, так и Вит лишен экспрессивного вертикализма классической готики.

Отрывочные образы, но их много: альбомы в библиотеке Климентинум.

Она огромна как государство, как город, как Вселенная.

27  ​​​​ Мафия взрывает Уффици!

После Тулуз-Лотрека видишь, что у Фалька нет линий: только формы без линий. Лотрек выявляет призрачное во всех.

Его огромный альбом стал путеводительной звездой. В сумерках, когда в квартире нет света, листаю эти притягивающие образы. Он рисует животных как человек, который знает о них все. Все-таки я в них не верю.

Журналы «Мир искусства», начиная с 1899 года. Ворох мнений об искусстве. Дягилев и С. Волконский – самый интересные.

Как популярен Цорн!

Мунх, Миро, Кандинский – весь спектр мирового искусства.

Журналы «Весы».

Какой Редон!

А Энсор!

​​ 

Журнал «Золотое руно».

1906: Бакст «Осень в Версали».

1908: Ларионов, Кузнецов.

Журналы «Аполлон».

1910: умер Куинджи.

1911: о Босхе!

Слишком много впечатлений, чтобы всё осмыслить, но теперь я понимаю, почему живу в Праге.

Гюстав Моро.

Теперь он более аккуратен, сдержан, а прежде его кошмары казались развесистыми, огромными, несдержанными. ​​ 

Тугенхольд сдержан и точен. Про ум уж и не говорю.

В ушедшей эпохе Брежнева было столько театра, а в начале века больше всего было живописи.

Судейкин как театральный художник убеждает больше всех.

Врубель о Серове:

- Нет натиска восторга.

Словно б в самой реальности меньше восторга, чем в фантазии!

Делфтский. «Читающая у окна».

Это и литературный журнал, и живописный альбом.

Причем, он двуязычен, то есть сделан для всего мира.

Я вдруг увидел корни, что были обрезаны революцией – и ужаснулся.

Как после этого возвращаться в Россию?

Только на муку и ужас.

Или?

Или для того, чтоб самому создавать новые корни! ​​ Закладывать корни потомкам. Ведь мне жить – максимум тридцать лет.

29  ​​​​ Взрыв у галереи Уффици потрясает мое воображение. Вот это трагедия!

Потеряет ли Прага свою интимность из-за нашествия туристов?

Думаю, нет.

Мне-то важнее, что она все равно не станет культурной столицей, как Париж, или Берлин, или Москва.

30  ​​​​ В Национальном музее Праги ​​ - нет живописи!

Музей Альфонса Мухи Muchovo muzeum.

Выловить дома.

Церковь святой Марии.

Иезуитов.

Вольтер поддерживал иезуитов, называл «расой». Они не существовали с 1773 по 1814 год. Франция никогда их не любила.

Выписал и по Карлову мосту, потому что часто по нему хожу.

Charles Bridge (Karluv most) - самый старый и самый известный.

Длина 516 м, а ширина 10 м, он ​​ соединяет Старый Город и Малую Страну.

Мост пересекает реку Влтаву над ​​ островком Кампа.

В 1974 г. мост был объявлен пешеходным.

Начали строить в 1357 г. по приказу Карла IV (откуда и имя).

Строили более 50 лет.

В 17 в. ​​ стали украшать скульптурой, число коих 30, ​​ так что мост ​​ был когда-то ​​ художественной галереей под открытым небом.

Июнь ​​ 

5  ​​ ​​​​ Вот материал по истории Праги. ​​ Весь он вычитан и занесен в дневник, но пользуюсь источниками, чтобы восстановить справедливость: занести сюда.

Ок. 4000 до н. э. - первая известная неолитическая стоянка на территории нынешней Праги.

Ок. 550-20 до н. э. - в урочище Завист, к югу от нынешней Праги, возникает одно из крупнейших в Европе укрепленных городище (оппидум) кельтского племени бойев, по имени которых названа земля (Богемия = Boiohemum, «земля бойев»).

Ок. нач. н. э. - на территорию Богемии проникают германские племена, в частности маркоманы под предводительством вождя Маробода (иначе Марабод, Марбут; первая исторически доказанная личность на территории нынешней Чехии).

Ок. 600 - первое славянское городище на территории Праги (в районе Велеславин, к западу от Града).

VII-IX вв. - крутая возвышенность у излучины Влтавы становится традиционным местом выбора первых племенных чешских князей.

Нач. IX в. - построены первые деревянные укрепления и оборонительный ров. Начало существования пражского Града (Vladimír Kupka).

Первая пол. IX в. - в источнике «Баварский географ» упоминается земля славянского племени Fraganeo (предположительно искаженное «Прага»).

885 - в пражском Граде построена первая христианская церковь, освященная в честь Девы Марии.

Ок. 950 - на скале над Влтавой основана крепость Вышеград.

965 - еврейский (по другим данным - арабский) купец и путешественник Ибрагим бен Якуб описывает Прагу как «город из камня и известняка, самое богатое торжище, славное конями, железом и оловом, в котором проживает мирно великое множество евреев».

973 - Прага становится резиденцией епископа.

993 - в Бржевнове основан первый в чешских землях мужской монастырь ордена бенедиктинцев.

1003 - король Польши Болеслав I Храбрый захватывает Прагу.

1067 - князь Вратислав II переносит резиденцию на Вышеград.

1070 - на Вышеграде основан капитул.

Романская ротонда на Вышеграде

1085 - Прага становится столицей Чешского королевства.

1135 - начало перестройки Града в романском стиле (Vladimír Kupka).

1140 - после смерти Собеслава I резиденция чешских князей вновь возвращается на Град.

1142 - основан Страговский монастырь, ныне памятник чешской письменности (библиотека с собранием уникальных средневековых рукописей, манускриптов и первопечатных текстов).

1172 - вместо деревянного моста, существовавшего с начала X в. и сносимого рекой в 929, 1118 и 1157 гг., король Владислав II строит каменный мост.

1230 - вокруг Старе-Места возводятся каменные укрепления с башнями и рвом (Vladimír Kupka).

1232 - Старе-Место получает статус королевского города. Население города составляет примерно 4000 человек (Ctibor Rybár).

1257 - король Пржемысл II Отакар даровал городские права поселению немецких колонистов под Градом, которое получило название «Младший город пражский», или Малый (Minor по латыни) в отличие от Старого, или Большого (Major) и известно в дальнейшем как Мала Страна. Евреи, ранее населявшие эту местность, насильно переселены к северу от Старе-Места.

1270 - построена Староновая синагога, самое старое сохранившееся культовое место иудеев в Европе за пределами Пиренейского полуострова.

1318 - совет горожан Старе-Места утверждает Устав цеха портных, первый в чешских землях.

1320 - поселения к западу от Града получают статус подданного города под названием Градчани.

1338 - построена здание Староместская ратуша

1344 - пражское епископство повышается до архиепископства. В ознаменование этого события Карл Люксембург, будущий король Чехии, начинает строительство готического собора Св. Вита в пражском Граде (будет завершено только в 20 гг. ХХ в.), одного из крупнейших в тогдашней Европе.

1347 - папа Климент VI издает буллу об основании в пражском Старе-Месте университета. В следующем году король Карл IV подтверждает это решение и освобождает университет от светской власти.

1348 - Карл IV издает указ об основании «Нового города пражского» («Nove Mesto»), самого крупного из исторических кварталов. Чешские земли, включая Прагу, опустошены эпидемией чумы.

1350 - Нове-Место от Тешнова до Вышеграда обнесено крепостной стеной протяженностью 3,5 км (Vladimír Kupka).

1355 - Прага становится столицей Священной Римской империи.

9 июля 1357 - ровно в 5 часов 31 минуту Карл IV заложил краеугольный камень нового моста через Влтаву. Время было выбрано не случайно: речь идет о «магическом» ряде нечетных цифр - в восходящем порядке год (1-3-5-7), число (9), а затем в нисходящем месяц (7), часы (5) и минуты (3-1), то есть, именно так, как императору рекомендовали придворные астрологи. Свое нынешнее название Карлов Мост получил только в 1870 г.

1362 - Карл IV возводит укрепления вокруг Градчан и Мала-Страны (т. н. «Голодная стена»). Общая протяженность крепостных стен вокруг города достигает 6,5 км (Vladimír Kupka). Прага превращается в один из крупнейших и самых развитых городов Европы. Население всех пражских кварталов превышает 60 тыс. жителей, а территория - 7,6 кв.км (Ctibor Rybár).

1382 - король Вацлав IV переносит резиденцию в Старе-Место (располагалась на месте нынешнего Муниципального дома - Obecný Dům).

1389 - крупнейший еврейский погром в Праге, во время которого погибло до 3 тыс. человек.

1400 - священник Ян Гус начинает - вначале в церкви Св. Михала, а затем в Вифлеемской часовне - проповеди на чешском языке, которые послужили началом реформационного движения в чешских землях.

1410 - башня ратуши Старе-Места украшена астрономическими курантами (третьими по счёту в Европе после Падуи и Страсбурга).

1412 - беспорядки в Праге вследствие начала продажи индульгенций католической церковью.

1413 - сторонники Яна Гуса завоёвывают большинство в магистрате Старе-Места.

1415 - после казни по решению Констанцского собора Яна Гуса и его учеников и последователей Иеронима и Яна пражский университет объявляет себя свободным от подчинения церковным властям и собирает подписи в защиту движения реформы церкви.

1418 - предводителем наиболее радикальных последователей Яна Гуса становится проповедник Ян Желивски.

1419 - первая пражская «дефенестрация» (выбрасывание из окон семерых членов магистрата Нове-Места толпой возбужденных горожан во главе с Яном Желивским), послужившая толчком начала гуситских войн. Вацлав IV умирает через несколько дней после этого события (по одной из версий - от апоплексического удара). Начинается период чешского бескоролевья.

Сумею в себя вместить эту тучу истории?

1420 - последователи Яна Гуса под предводительством Яна Жижки из Троцнова наголову разбивают на холме Витков первый крестовый поход императора Сигизмунда Люксембурга.

1422 - Ян Желивски казнён своими соперниками по обвинению в узурпаторстве власти. Умеренная пражская верхушка, боясь радикализма таборитов, приглашает Сигизмунда Корибута, племянника короля Польши Владислава II Ягелло, на место правителя Чехии, но по приезде тот примыкает к гуситам и принимает участие в их походах.

1424 - Ян Жижка осаждает Прагу, намереваясь разрушить её за неповиновение, но снимает осаду после заключения перемирия.

1436 - потерпев несколько поражений от таборитов, император Сигизмунд после утверждения Пражских компактатов (соглашений) с умеренным крылом гуситского движения (чашники), восстанавливает свою власть в Праге, коронуясь чешской короной.

1437 - последний предводитель таборитов Ян Рогач из Дубе казнён на рынке Старе-Места вместе с 57 своими приверженцами после поражения под Сионом.

1458 - на рынке Старе-Места королем Чехии избран предводитель чашников дворянин Йиржи из Подебрад.

1483-1484 - восстание горожан Старе-Места против восстановления католического влияния после прихода к власти польско-литовской династии Ягеллонов. Напуганный Владислав II возвращает королевскую резиденцию обратно в Град. Начало крупнейшей перестройки Града в стиле поздней готики (знаменитый Владиславский зал королевского дворца).

История сопоставима с российской.

1517-1520 - беспорядки в Праге по причине противоречий между шляхтой и горожанами вследствие слабости власти малолетнего Людовика Ягеллона.

1526 - чешским королем после гибели Людовика II при Мохаче избран муж его сестры, Анны Ягеллонской, австрийский эрцгерцог Фердинанд Габсбург при условии соблюдения предъявленных ему требований сейма - гарантировать религиозную свободу чешских сословий, перенести столицу объединённого государства в Прагу, ликвидировать огромную задолженность двора, накопившуюся при Ягеллонах (в дальнейшем не выполнит практически ничего).

1541 - сильнейший пожар опустошает Мала-Страну, Градчани и Град. Евреи, обвиненные в поджоге, выселяются из города (им будет разрешено вернуться после 1560 г., но селиться только в строго отведенном месте, названном «гетто»).

1547 - восстание чешских сословий в Праге после попытки Фердинанда I набрать войско для борьбы с крестьянскими и религиозными волнениями в Германии, жестоко им подавленное. Города Чехии, включая Прагу, лишены привилегий.

1584 - император Рудольф II Габсбург переносит резиденцию двора из Вены в Прагу. Начало второго периода процветания Праги, когда она становится одним из культурных и научных центров Европы. Население пражских городов превышает 60 тыс. жителей (Ctibor Rybár).

1609 - Рудольф II издает т. н. «Грамоту Величества», в которой подтверждается право свободы отправления культа для чашников и чешских братьев (попытки её ограничения крайне непопулярным Фердинандом II Габсбургом приведут к событиям 1618 г.).

1618 - вторая пражская «дефенестрация» императорских чиновников, явившаяся толчком к началу восстания чешских сословий и опустошительной Тридцатилетней войны.

Битва на Белой Горе1620 - поражение чешского сословного войска в битве у Белой Горы у Праги.

1621 - 27 чешских дворян, участников битвы, повешены на Староместской площади.

1631 - войско саксонского курфюрста захватывает Прагу.

1648 - шведы захватывают Мала-Страну и Град, причинив сильные разрушения и разграбив богатейшие коллекции Рудольфа II. Длительные бои на Карловом мосту и у стен Нове-Места. Население Праги в результате Тридцатилетней войны уменьшилось до 20 тыс. жителей (Ctibor Rybár).

1649 - вокруг Праги начато строительство кольца укреплений с бастионами (будет завершено только к 1727 г. уже безнадежно устаревшим).

1653 - орден иезуитов основывает в Праге высшее учебное заведение - коллегию - известное под названием Клементинум.

1669 - в Праге Матеем Вацлавом Штейером открыто издательство «Наследие св.Вацлава», выпустившее в течение 100 с лишним лет более 80 тысяч книг на чешском языке (преимущественно религиозного содержания) и тем самым внешнее большой вклад в его сохранение, популяризацию и развитие.

У меня нет друга, кто бы рассказал об этом: вычитываю из книг.

1689 - большая часть Праги уничтожена пожаром.

1707 - основана Пражская инженерная школа (в настоящее время - Высшее техническое училище).

1717 - начало работы в Праге знаменитого архитектора К. И. Динценгофера.

Барокко!

Соборы ​​ Св. Николая в Мала-Стране и Старе-Месте, костел Св. Кирилла и Мефодия, Лорета, Дом инвалидов, виллы «Америка» и «Портгеймка», перестройка в стиле барокко Клементинума, монастыря в Бржевнове, костела Св. Томаша...

1719 - в Праге начинается регулярное издание первой газеты на чешском языке под названием «Субботние пражские почтовые новости».

1738 - открывается первый театр с постоянной сценой.

1741-1742 - французские и саксонские войска оккупируют Прагу в ходе войны за австрийское наследство.

1744 - осада Праги войсками прусского короля Фридриха II. После жестокой трехдневной бомбардировки город взят штурмом и безжалостно разграблен. По окончании войны евреи обвинены в предательстве и в очередной раз выселены из Праги.

1757 - прусские войска вновь осаждают Прагу, уже в ходе Семилетней войны, однако на сей раз город выстоял.

1760 - на месте старых засыпанных рвов между Старе-Местом и Нове-Местом устраиваются бульвары (нынешние улицы Народни, На Пршикопе и Револучни) (Vladimír Kupka).

1770 - в Праге основано «Приватное научное общество», предшественник Чешского королевского научного общества (осн. 1784) и Чешской академии наук (1890).

1784 - согласно указа императора Иосифа II четыре исторических квартала объединены в единый город Прага.

1785 - чешским актёрам в Праге и ряде других городов Чехии разрешено давать публичные представления на родном языке (не разрешалось с 1771 г.).

1787 - премьера оперы Моцарта «Дон Жуан» под управлением автора в театре графа Ностица (в настоящее время - Сословном), открытом в 1783 г.

1789 - население Праги составляет 79 тыс. жителей (Ctibor Rybár).

1790 - на Летне состоялся первый в Австрийской империи полёт на воздушном шаре.

1791 - по случаю коронации в Праге Леопольда II проведена первая на европейском континенте промышленная выставка, а также премьера менее известной оперы Моцарта «Милосердие Тита» (снова под управлением самого композитора).

Возвращение в Прагу чешских коронационных регалий, хранящихся с тех пор в Граде, вылилось в грандиозное народное торжество, послужившее сильным толчком процесса национального возрождения.

1796 - в Праге кругом дворян чешского происхождения основано «Общество патриотических друзей искусства», предшественник Национальной галереи.

1811 - «Общество распространения музыкальных искусств» открывает в Праге консерваторию, вторую в Европе после парижской.

1813 - в июле-августе в Праге проводится мирный конгресс − переговоры между Россией и Пруссией, с одной стороны, и Францией - с другой, при посредничестве Австрии и участии представителей Англии в Швеции в качестве наблюдателей. Стороны не пришли к мирному соглашению, и Австрия окончательно примкнула к шестой антифранцузской коалиции держав.

1817 - основан первый пражский пригород - Каролиненталь (нынешний Карлин).

1829 - устройство двух линий омнибуса знаменует начало городского общественного транспорта Праги.

1830 - население Праги достигает 100 тыс. жителей (Ctibor Rybár). Построена линия конно-железной дороги, соединившей Прагу с Кладно.

1834 - в театре Ностица состоялась премьера комедии «Фидловачка» (чеш. «праздник сапожников») чешского писателя и драматурга Й. К. Тыла, где прозвучала песня «Где отчий дом мой» на музыку композитора Ф. Шкроупа, ставшая с 1920 г. частью гимна Чехословакии, а позднее - гимном Чешской республики.

1836 - Фердинанд I по прозвищу «Мягкосердечный», последний из представителей Габсбургской династии, коронован в Праге как король Чехии Фердинанд V.

1841 - спустя почти 500 лет построен второй постоянный пражский мост (Мост императора Франца I, или Цепной; находился на месте нынешнего Моста Легионов; разобран в 1898 по причине недостаточной прочности и стабильности).

1845 - Прага связана железной дорогой с паровой тягой с Оломоуцем и Веной.

1846 - на улицах Праги появились первые газовые фонари.

Май-июнь 1848 - в Праге созывается Славянский съезд. Недовольные умеренной программой делегатов радикальные горожане (в основном, студенты) поднимают восстание против власти Габсбургов, которое безжалостно подавлено австрийским гарнизоном под командованием фельдмаршала Виндишгреца. Восстание начинается у статуи св. Вацлава на Конном рынке. В этом же году рынок переименован в Вацлавскую площадь

1850 - еврейский город получает название Иозефов (в честь императора, издавшего первые указы о равноправии евреев) и включен в состав Праги как её пятый квартал.

1861 - чехи добиваются большинства в пражском магистрате и удерживают его до конца существования австро-венгерской монархии.

1863 - открыто первое высшее женское училище.

1866 - после поражения австрийской армии под Садовой оставленная без защиты Прага оккупирована прусскими войсками.

1871 - группа чешских промышленников в пражском предместье Либень основывает «Первый чешско-моравский машиностроительный завод», будущий концерн ЧКД.

1874 - срыта основная часть пражских укреплений вокруг Нове-Места и Мала-Страны (Vladimír Kupka).

1875 - пущена первая линия городской конно-железной дороги («конка»; закрыта в 1905 г.).

1881 - закончено строительство Национального театра (отстроен заново после пожара в 1883).

1882 - первая улица в Праге (Гибернска - Hybernská) освещена электрическими дуговыми лампами. В августе этого же года открыта первая общественная телефонная станция (к концу года число абонентов достигает 25).

Вследствие значительного роста числа студентов-чехов Пражский университет разделен на чешский и немецкий.

Вновь ​​ объединены в 1920 г..

1883 - в состав Праги входит Вышеград. Открыта первая в городе бесплатная амбулатория.

1884 - предместье Голешовице-Бубни присоединены к Праге как седьмой квартал.

1890 - возведён Национальный музей. Основана Чешская академия наук и искусств.

1891 - в связи с проведением юбилейной промышленной выставки в Праге открыто движение электрического трамвая. В этом же году построено два первых фуникулёра.

1893 - ​​ «санация» Старе-Места.

Сильно ​​ пострадал от ​​ наводнения 1890 г..

Снос ​​ всех старых зданий с разбивкой широких улиц и бульваров наподобие Вены или Парижа (к счастью, дело ограничилось частично только Иозефовом).

1897 - после беспорядков и столкновений между чешским и немецким населением города, сопровождавшимися погромами, поджогами и жертвами среди демонстрантов, в Праге 2 декабря введено чрезвычайное положение (отменено в феврале 1898 года).

Открыт первый кинотеатр («Электрический театр»).

1899 - в Праге основан Чешский олимпийский комитет, что позволило Чехии в следующем году впервые выступить на олимпийских играх отдельной командой.

1900 - население Праги превышает 200 тыс. жителей.

1901 - к Праге присоединена Либень.

1907 - в Праге основан первый автозавод (марку «Прага» он получил год спустя).

1908 - в июле проходил II Славянский съезд, закончившийся неудачей ввиду острых разногласий между отдельными делегациями (России и Польши, Сербии и Болгарии).

В сентябре-ноябре в Праге обострение чешско-немецких противоречий после скандалов и беспорядков в ходе проведения заседаний чешского земского сейма, закончившееся его роспуском и объявлением чрезвычайного положения (отменено 14 декабря). В этом же году пущена первая линия пражского автобуса.

1911 - в Праге основана первая чешская киностудия (Kinofa).

28 октября 1918 - Прага провозглашена столицей вновь образованной независимой Чехословацкой республики.

1922 - к Праге присоединено 37 окрестных городов, местечек и сел. Население Большой Праги выросло до 677 тыс. жителей. Начало регулярных передач программ Чешского радио.

1930 - в кинотеатре «Альфа» состоялась премьера первого чешского звукового кинофильма («Виселица»; само звуковое кино появилось годом ранее).

1931 - в районе Троя открыт зоопарк.

1936 - в Праге пущена первая линия троллейбуса.

1937 - открыт международный аэропорт в Рузине (заменил самый первый в Кбели).

23 сентября 1938 - объявлена всеобщая мобилизация Чехословацкой армии в ответ на германский ультиматум о передаче пограничных районов страны с преобладающим немецким населением в состав Третьего рейха.

15 мая 1939 - Прага вместе с оставшейся частью Чехословакии оккупирована германской армией.

26 мая 1939 - В Праге введено правостороннее движение транспорта, на 10 дней позже остальной оккупированной к тому времени территории страны.

28 октября 1939 - по случаю годовщины провозглашения независимости Чехословакии в Праге состоялась многотысячная демонстрация, жестоко подавленная нацистами.

Один из её участников, студент Ян Оплетал, умер от полученных ран 11 ноября 1939.

Его похороны 15 ноября 1939 вылились в новую манифестацию, также подавленную оккупационными властями. Более 1000 человек было брошено в концентрационный лагерь Заксенхаузен.

17 ноября 1939 - казнь 9 участников антифашистской демонстрации (отмечается как Международный день студента).

27 мая 1942 - чешские парашютисты Йозеф Габчик и Ян Кубиш смертельно ранят наместника Чехии Гейдриха, что приводит к развязыванию террора в отношение мирного населения.

Этот эпизод рассказала историчка еще в лужской школе.

14 февраля 1945 - авиация союзников наносит сильнейший за всю войну удар по Праге.

В ходе бомбардировки более 700 человек погибло и более 1200 было ранено.

5-7 мая 1945 - начало пражского восстания против немецких оккупантов. Отряды власовской армии переходят на сторону восставших и вытесняют гитлеровцев из города.

8-9 мая 1945 - Прага освобождена Красной Армией в ходе Пражской операции.

1947 - Прага избрана местом проведения первого Всемирного фестиваля молодёжи и студентов.

25 февраля 1948 - в результате правительственного кризиса коммунисты захватывают власть в Чехословакии.

Июнь ​​ 1953 - стихийные демонстрации и забастовки на заводах Праги после объявления денежной реформы, аннулировавшей значительную часть сбережений граждан. В этом же году Чешское телевидение начало регулярные передачи.

1957 - начало строительства микрорайона Петршины - первого района массовой панельной жилой застройки.

1960 - население Праги превышает 1 миллион жителей.

1966 - начато строительство скоростного подземного трамвая (через год было принято решение о строительстве метрополитена).

27 июня 1967 - в Праге открывается IV съезд союза писателей Чехословакии.

Среди ​​ участников: ​​ Людвиг Вацулик, в последующем автор манифеста «Две тысячи слов»,

Милан Кундера,

Вацлав Гавел,

Павел Когоут, Иван Клима и др..

Впервые ​​ открыто прозвучали призывы к свободе слова в общественной и политической жизни страны.

31 октября 1967 - после неоднократных отключений электроэнергии в общежитиях на Страгове студенты пражских институтов вышли на демонстрацию с зажженными свечами и лозунгами «Нам нужен свет!». Демонстрация была жестоко разогнана милицией, несколько человек было ранено, многие арестованы.

5-7.01.1968 г. - пленум ЦК Коммунистической партии Чехословакии под воздействием настроений в обществе производит чистку прежнего партийного руководства. Начинается короткий период демократизации и либерализации чехословацкого общества, известный как «пражская весна».

20 августа 1968 - незадолго до полуночи в аэропорту Рузине приземляются первые самолеты с советскими десантниками, знаменуя начало вторжения войск стран-участниц Варшавского договора, подавивших «пражскую весну».

16 января 1969 - студент Ян Палах совершает акт самосожжения в знак протеста против интервенции СССР и его союзников. В январе-апреле его примеру последуют 27 человек (7 из них погибли).

28 марта 1969 - после второй победы сборной Чехословакии над советской на чемпионате мира по хоккею в Стокгольме на Вацлавской площади поздно вечером собралось около 150 тыс. человек, скандирующих антисоветские лозунги («В августе вы - в марте мы!», «Здесь вам танки не помогут!» и др.).

Демонстрация сопровождалась нападением на офис представительства «Аэрофлота» (есть версия, что это было провокацией спецслужб), что было использовано СССР как предлог для ультиматума о полной смене партийного и государственного руководства ЧССР.

21 августа 1969 - на Вацлавской площади и в других местах прошли многотысячные демонстрации в память о годовщине советской интервенции, которые были подавлены милицией, в том числе отрядами специального назначения.

1974 - пущена первая линия пражского метро. К Праге присоединены несколько десятков окрестных местечек и деревень, в результате чего её территория увеличилась почти

вдвое и остается такой до настоящего времени.

1 января 1977 - пятеро чехословацких диссидентов (В. Гавел, З. Млынарж, Я. Паточка, И. Гайек и П. Когоут) нелегально выпускают в Праге «Заявление «Хартии-77», в котором сформулирован протест против несоблюдения Чехословакией собственных обязательств в области прав человека. Документ становится основой одноимённого движения, многие деятели которого сыграют важную политическую роль в процессах демократизации конца 80-х гг.

Апрель ​​ 1987 - в ЧССР приезжает с официальным визитом лидер СССР М. С. Горбачёв, побывавший на нескольких пражских заводах и участвовавший во встречах с населением. После этого в стране постепенно начинают проводиться демонстрации в поддержку идей советской перестройки и требованиями демократизации режима.

Июль - сентябрь 1989 - тысячи «туристов» из ГДР (как правило, с автомобилями и палатками) до предела заполняют улицы Мала-Страны по соседству с посольством ФРГ с целью проникновения на его территорию и получения западногерманской визы для эмиграции в эту страну. После их выезда улицы Праги оказываются буквально забитыми брошенными «трабантами».

17 ноября 1989 - разгон студенческой демонстрации с антикоммунистическими лозунгами, ставший началом бархатной революции в Чехословакии.

29 декабря 1989 - на заседании Национального собрания ЧССР Вацлав Гавел избран первым в течение последних 40 лет некоммунистическим президентом страны.

1992 - исторический центр Праги включён в список объектов Всемирного наследия ЮНЕСКО.

1 января 1993 - после «бархатного развода» Чехословакии

Прага становится столицей независимой Чешской республики.

Было бы величайшей несправедливостью ​​ не занести сюда этот материал.

Он отражает мое восхищение Прагой.

Конец материала по истории Праги. ​​ 

6  ​​​​ Ге, его эскизы.

Свет вокруг Христа не только зримый, но и душевный: он противостоит миру и предстоящему страданию - выверено, серьезно.

Зримость предчувствий Ван Гога.

Серов и Лотрек – оба настоящие, но Лотрек ближе, как художник, а Серов – как человек.

«Аполлон»: в 1917 уже признали авангардистов, - но еще не поняли.

7  ​​​​ Воррингер.

1907:  ​​ ​​​​ «Abstraktion und Einfühlung. Абстракция и проникновение» Воррингера. ​​ 

«Sollte der Kubismus der letzte manieristische Stil sein, begierig nach Ambiguitaeten, nach falschen Faehrten und truegerischen Schein?

Неужели кубизм – последний маньеристкий стиль, стиль, жадный до двусмысленностей, ложными следами и обманчивой видимостью?».  ​​ ​​ ​​​​ 

1908: рождение кубизма.

1910: абстрактная живопись – дискуссия или революция? То есть даже не искусство, а только нечто полемическое.

1911: похищение из Лувра «Моны Лизы», арест Аполлинера (укрывательство).

1915: футуристы.

«Война – единственная гигиена мира». То есть иначе мир не прочистить.

10  ​​ ​​​​ Мои видения барочны. Прага подчеркивает это.

Правда, град сей претендует на то, что именно он сделал мои видения столь перегруженными. Часто вижу мои ладони, полные винограда, вижу еще какие-то пышные дары.

Прага - музей.

Именно сам город, а не музеи, что стыдно и поставить рядом с Эрмитажем.

Вдруг в воображении толпа останавливается, переодевается в персонажей барокко и вызывающе переливается яркими красками.

Зачем этот маскарад?

Альбомы в читальном зале.

Эти образы помогают мне самому избежать ужасных воплощений.

По крайней мере, такое чувство.

14  ​​​​ ДР ​​ René Char

Рене́ Шар René Char.

14 июня 1907 года, Л’Иль-сюр-ла-Сорг, департамент Воклюз - 19 февраля 1988 года, Париж.

Французский поэт, один из крупнейших лириков XX века.

В 1929 году познакомился с Бретоном, Арагоном и другими сюрреалистами, публиковался в журнале «Сюрреалистическая революция», в 1930-м - в журнале «Сюрреализм на службе революции», выпустил вместе с Бретоном и Элюаром книгу стихов «Отставить работы» (1930), но держался в группе особняком, оставаясь своего рода «классиком» среди авангардистов (сборник стихов «Молот без хозяина», 1934, с иллюстрациями В. Кандинского; муз. Пьера Булеза, 1955). После 1935 года отошёл от группы и её коллективных акций, но сохранил связи со многими соратниками.

Война и послевоенный период

В 1941-1945 Шар - участник Сопротивления, сражался в партизанском отряде. Опыт войны обобщен в книге «Листки Гипноса» (фр. Feuillets d'Hypnos; 1946), лежащей на грани между стихом и прозой. Послевоенную книгу стихов «Ярость и тайна» (1948) Альбер Камю назвал «самым поразительным явлением французской поэзии после „Озарений“ Рембо и „Алкоголей“ Аполлинера» (эссе «Рене Шар», 1958).

Позднее Шар жил в своей усадьбе в Провансе, с природой и жизненным укладом которого связана его лирика. В 1955 году он познакомился в Париже с Мартином Хайдеггером. Шар организовал семинары хайдеггеровского кружка в 1966-1969 годах в прованском городке Ле-Тор и деятельно участвовал в их работе; Хайдеггер посвятил Шару свой стихотворный цикл «Замысленное», не раз возвращался к его поэзии в своих статьях и заметках.

Поздние книги, признание

Шару принадлежат также книги стихов и поэтических афоризмов

«Поиск основания и вершины» (1955),

«Слово-архипелаг» (1962),

«Утраченная нагота» (1971),

«Песни Баландраны» (1977),

многочисленные эссе о его друзьях-художниках.

Рене Шар был удостоен воинских наград, он - кавалер ордена Почётного легиона, Ордена наук и искусств Франции и других. В Лиль-сюр-ла-Сорг открыт его Дом-музей, во Франции учреждена премия его имени молодым поэтам. Столетие поэта широко отмечалось во Франции.

Полное собрание сочинений

Œuvres complètes. Paris: Gallimard, 1983 (Bibliothèque de la Pléiade)

Публикации на русском языке

Стихи. Перевод В.Козового// Раймон Кено. Анри Мишо. Жан Тардьё. Рене Шар. М.: Прогресс, 1973, с.301 - 389.

Стихи // Западноевропейская поэзия XX века. М.:Художественная литература, 1977, с.652 - 660.

А его текст? Вот:

Sur la terre de la veille

La foudre était pure au ruisseau,

La vigne sustentait l'abeille,

L'épaule levait le fardeau.

Les routes flânaient, leur poussière

Avec les oiseaux s'envolait.

Les pierres s'ajoutaient aux pierres,

Des mains utiles les aimaient.

Du moins à chaque heure souffrante

Un écho devait répéter

Pour la solitude ignorante

Un grêle devoir d'amitié.

La violence était magique.

L'homme quelquefois mourait.

Mais à l'instant de l'agonie.

Un trait d'ambre scellait ses yeux.

Les regrets, les basses portes

Ne sont que des inductions

Pour incliner nos illusions

Et rafraîchir nos peaux mortes.

Ah! crions au vent qui nous porte

Que c'est nous qui le soulevons.

Sur la terre de tant d'efforts,

L'avantage au vaillant mensonge

Est la franche consolation!

Июль ​​ 

3  ​​​​ ДР Древина

Древин: мастерство не линий, но композиции, мыслей, красок. Славное варево.

Алекса́ндр Давы́дович Дре́вин.

Настоящее ​​ имя Александр-Рудольф Древиньш.

Латышское Aleksandrs Rūdolfs Drēviņš.

3 июля 1889, Венден - 26 февраля 1938, Бутовский полигон. Российский ​​ художник латышского происхождения. Отец скульптора Андрея Древина.

Сын рабочего. Пятнадцати лет поступил в Риге в мореходное училище.

В 1908-1913 г. учился в рижском Городском рисовальном училище у Вильгельма Пурвитиса.

В ​​ 1914 г. вошёл в число создателей объединения молодых латышских художников-авангардистов «Зелёный цветок. Zaļā puķe».

Отъезд в Москву, где примкнул к группе «Бубновый валет». После Октябрьской революции в течение года руководил художественной студией для латышских стрелков при Национальном латышском комиссариате, где, в частности, встретился со своим товарищем по «Зелёному цветку» Карлом Иогансоном.

Татлин предложил Древину работу в Отделе изобразительного искусства Наркомата просвещения.

С 1920 г. Древин преподавал во Вхутемасе-Вхутеине, был руководителем мастерской до самого закрытия института в 1930 г.

С ​​ 1931 г. в составе художественной группы «Тринадцать».

Начиная с середины 1920-х гг. Древин и его жена художница Надежда Удальцова много ездят по Советскому Союзу, активно работая над пейзажами Урала, Алтая, Восточного Казахстана, Армении.

17 января 1938 г. Александр Древин был арестован в рамках сфабрикованного дела о заговоре латышских стрелков и после непродолжительного дознавания расстрелян.

При аресте его жена спасла картины Древина от конфискации, выдав их за свои. Они были впервые выставлены в Москве в 1971 г.

5  ​​​​ Мондриан: «Kontrollierbare Praezision, bewusste Durchdringung der Realitaet und exakte Schoenheit.

Контролируемая оценка, сознательное проникновение реальности и точной красоты».

Талант именно в зримости этого расчета.

1917: Дюшан выставляет фонтаны, писсуар, готовые объекты ready-made’ы.

1934: Бретон в компартии и борется с Дали.

​​ 1936: Арагон за реализм.

1937: «Герника». 3,51 на 7,52.

Вальтер Бенджамин: «Die Einzigkeit des Kunstwerk ist identisch mit seinem Eingebettetsein (врастание) in der Zusammenhang der Tradition. Diese Tradition selbs ist freilich etwas durchaus Lebendiges, etwas ausserordentlich Wandelbares. Единственность произведения искусства идентична с его врастанием в сложность и глубину традиции. Сама эта традиция, есть, конечно, нечто живое, и исключительно изменчивое».

Именно так и надо понимать традицию: как нечто живое, меняющееся, живительное, несущее жизнь.

30 июня 1939: Гитлер продает «дегенеративное» искусство. 120 картин. Пять тысяч картин уже сожжено.

1948: Руо сжигает свои 314 картин.

1950ые: кинетическое искусство.

Как в России в 19 веке народники, так сейчас в Европе хиппи. Этого очень много, хоть новости об этом молчат.

1922: открытие и признание искусства шизофреников.

Музиль прямо ​​ рассказал об этом.

1936: открытие и создание в Лондоне терапии искусства, метода вылечивания искусством Institut fuer Kuensttherapie.

Август ​​ 

Ларусс «Искусство 20 века». Томина в общем зале.

50ые годы: кинетическое искусство и горький реализм Дюбюффе.

60ые: новые реалисты.

Почему позднее Глазунов, бывший таким ​​ талантливым в молодости, отказался от таланта?

В его идеях не стало искусства, хоть сам он об этом не знает. Его идеи нехудожественны.

Человек не делается художником только потому, что он так хочет. Но именно его ангажированность делает его невероятно популярным у толпы.

Я вспомнил Пуйманову, ее «Люди на перепутье»: первый том – хорош, а второй и третий – формальны.

«Ах, я люблю народ и Родину!».

Кажется, причина опять в декларативности и пустоте этой «концепции». Разве добрые мысли могут быть концепцией?

Не верю. ​​ 

Выставка Макса Эрнста. На самом деле великолепно.

«Praga. Dadaism. Buchgraphik von Max Ernst. Прага. Дадаизм. Биография Макса Эрнста».

Интересная работа с кошмарами и видениями искусства, мое повседневное их преодоление.

Здесь, как и в Москве, мне часто чудится, что я вот-вот упаду в обморок. ​​ Именно от переполненности, от избытка искусства, жизни.

Иногда неуравновешенность столь очевидна, что могу только бродить. Всё, как в России.

Если б тут, в Праге, на меня снизошло озарение ​​ - и я стал спокойней, уверенней в себе! Но и тут мир всё тот же, ничего нового.

Обморок – это не от недоедания: ем в студенческой столовой, очень дешевой: просто мне не дано рацио.

Нигде!

Ни в России, ни в Чехии, ни во Франции.

Сейчас мне страшна не толпа вообще, а культурная толпа.

Тут книга заменяет музей, ведь в моей душе и близко нет

покоя.

Макс Эрнст Max Ernst.

2 апреля 1891, Брюль, Германия - 1 апреля 1976, Париж.

Немецкий ​​ и французский художник, крупнейшая фигура мирового авангарда XX века.

В 1909 начал изучать философию в Бонне, но бросил университет ради занятий искусством.

В 1913 познакомился с Аполлинером и Робером Делоне, переехал в Париж и поселился на Монпарнасе.

В Первую мировую войну служил в германской армии.

В 1919 познакомился с Паулем Клее, начал экспериментировать с различными материалами, техникой коллажа.

В 1920 вместе с Хансом Арпом основал в Кёльне группу дада.

В 1922 вернулся на Монпарнас.

В 1925 изобрёл технику фроттажа, переноса различных фактур, позволяющую фиксировать непроизвольные изображения и напоминающую «автоматическое письмо» сюрреалистов.

В 1926 вместе с Миро оформлял спектакли труппы Сергея Дягилева.

Вошёл в круг сюрреалистов, но вскоре был отлучен Бретоном.

Снялся в фильме Бунюэля «Золотой век» (1930, позднее Бунюэль снял его в фильме «Симеон-столпник», 1965).

В 1935 обратился к скульптуре, стал посещать мастерскую Джакометти.

В 1937 встретился с Леонорой Каррингтон, несколько лет они прожили вместе.

В 1938 Пегги Гуггенхайм купила значительную часть работ Эрнста и выставила их в своем музее в Лондоне.

С началом Второй мировой войны был арестован как подданный страны-противника, но с помощью П. Гуггенхайм в 1941 перебрался в США.

В 1942 женился на Пегги Гуггенхайм.

Тесно общался с Марселем Дюшаном и Марком Шагалом, повлиял на формирование абстрактного экспрессионизма в американской живописи.

В 1946 расторг брак с Пегги Гуггенхайм и женился на художнице Доротее Таннинг.

В 1948 опубликовал большое эссе «По ту сторону живописи».

В 1950 вернулся во Францию.

В 1952 был принят в шутовской «Коллеж патафизики». Обосновался в Париже, участвовал в вене цианской Биеннале 1954 года.

В 1963 переселился на юго-восток Франции, в провансальский городок Сейян (деп. Вар).

В 1975 большая ретроспективная выставка Эрнста была развернута в музее Соломона Гуггенхайма в Нью-Йорке и в Национальной галерее Гран-Пале в Париже.

Похоронен на парижском кладбище Пер-Лашез.

Прощание с Чехией: огромный альбом Босха.

Литва.

Музей в Каунасе.

Как блистает Явленский!

Шагал и Марк.

Нольде – моя старая любовь. Сильное впечатление еще от 79, что ли, года, когда был в Прибалтике первый раз.

29  ​​ ​​​​ Музей Мацтацва в Минске.

Полно плохой живописи.

Минск  ​​​​ - самый коммунистический город в Европе.

Его стадионы, рынки, улицы переполнены взбаламученными людьми.

Толпы отчаявшихся, взбаламученных людей на стадионах, кишащий вокзал.

А вот и оратор: мужчина в грязном пальто, с навсегда удивленным лицом.

Мандельштам:

… ​​ он

Волков горящими пугает головнями:

Свобода, равенство, закон.

В Псков едем через Литву.

В литовских пейзажах много глубины и далей, как и в русских, но в них есть законченность.

Эти пейзажи даже более «нарисованы», чем французские.

Зато в них нет ограниченности французского, но привкус бесконечности русского пейзажа.

Родной вид наскоро, кое-как набросан; сразу видно, что о деталях заботиться просто некому.

Если в русском пейзаже всегда чувствуешь сумасшедшего художника, спешащего набросать небеса, поляны, лес, то в Прибалтике найдешь равновесие.

Другое дело, что в этом равновесии тебе нет места.

Но тебе нигде нет места!

Ты несешься вперед, потому что везде плохо.

30  ​​ ​​ ​​​​ Псков. ​​ Псковский Кремль.

Я не – не питерец, а куда больше пскович, или даже ладожец.

Ладога – старейшее место России, но почему-то это не озвучено официально.

Именно тут, на озере, Александр Невский победил немецких рыцарей.

1240 год.

Псков - город (с 903 года) ​​ на северо-западе России, административный центр Псковской области и Псковского района. Расположен на реке Великой при слиянии её с рекой Псковой.

Псков - один из древнейших городов России, впервые упоминается в Лаврентьевской летописи под 903 годом. В 1348-1510 годах - столица независимой Псковской республики. В 1510 году присоединён к Великому княжеству Московскому. До начала XVIII века Псков был одним из крупнейших городов России и Европы, важнейшим оборонительным и торговым центром страны. Псковская крепость состояла из пяти крепостных колец (три из которых сохранены по сей день), что делало Псков практически неприступным. На протяжении всей своей многовековой истории Псков не раз становился центром ведения крупных боевых действий, но был взят лишь однажды, не считая оккупации во время обеих мировых войн. После основания Санкт-Петербурга Псков утратил своё главенствующее положение на западных рубежах страны, а после того, как по итогам Северной войны границы сместились далеко на запад и России отошли Рига и Ревель (ныне Таллин), значение Пскова как торгового и оборонительного пункта окончательно упало. Во время Великой Отечественной войны город три года был оккупирован Германией, за это время погибли 3,5 тысячи мирных граждан.

Псков - важный туристический центр Псковской области и северо-запада России. Троицкий собор, Псковская крепость, Мирожский монастырь, Поганкины палаты. Город также является крупным транспортным узлом.

Название города связано с гидронимом - рекой Псково́й. Существуют различные версии происхождения названия города и реки. Согласно одной из них - славянского происхождения - название Пьсков (Плесков, Пльсков) происходит от древнерусского слова «плесъ» - часть реки между двумя излучинами, или от слова «песок». По другой версии - прибалтийско-финского происхождения - название происходит от слова piskava (по-литовски), piskva, pihkva (по-эстонски), означающих «смолистая вода» и отражает полиэтничность раннего населения города. Другие толкования гидронима - «плеск», «блеск», «рыбная река», «песок». Археологами установлено, что в Пскове X-XI вв. жили предки славян - псковские кривичи, представители прибалтийско-финских, балтских и скандинавских племён.

Часто с жителями Пскова и Псковщины ассоциируют термин «скобари». Наиболее распространённой считается версия, согласно которой произошёл постепенный переход от слова «псковский» к названию «скобарь» путём замены отдельных звуков и частей слова, во многом благодаря специфике псковских говоров («псковский-пскопский-скопский-скобский-скобской» и в итоге могло произойти обратное словообразование: «скобский-скобы-скобарь»). По другой версии, город издревле славился своим кузнечным промыслом, и, по легенде, царь Пётр I назвал псковичей «скобарями» после того, как не смог разогнуть скобу, выкованную местными кузнецами (а он легко разгибал обычные подковы). Именно здесь, в Пскове, родилась песня «От зари до зари ковали скобы скобари».

Возраст Пскова точно неизвестен. Археологические исследования близ устья Псковы в северной оконечности Крома (Кремля) показали, что эта территория была заселена 2000 лет назад. Серединой - третьей четвертью I тысячелетия нашей эры датируется на площадке псковского городища славянское поселение «культуры длинных курганов», оставленное переселенцами с юга. В VII - IX веках на площадке псковского городища существовало родственное носителям рыугеской культуры поселение Псков В, погибшее в пожаре начала 860-х годов. По облику материальной культуры Псков и Изборск связываются с древностями междуречья Нижней Вислы и Одера. Концом IX века - началом XI века датируется на псковском городище период застройки, представленный деревянными срубными постройками с дощатыми полами на лагах и печью в углу. Площадь поселения Псков к середине Х века достигла 12-15 га, а численность населения увеличилась в 5-7 раз. Находки этого периода свидетельствуют о появлении в городе переселенцев-иммигрантов, в том числе скандинавского происхождения.

Официальной же датой основания Пскова принято считать 903 год - год первого упоминания города в летописи. Согласно Лаврентьевской летописи (Повесть временных лет) - В лѣт ҂s҃ . у҃ . аı҃ . 903 год ​​ Игореви же възрастъшю. и хожаше по Ѡлзѣ и слоушаша єг̑ . и приведоша ємү женоу ѿ Пьскова . именемъ Ѡленү ( В год 6411 (903 год) Когда Игорь вырос, то сопровождал Олега и слушал его, и привели ему жену из Пскова, именем Ольга ) По легенде, когда княгиня Ольга стояла на берегу Великой, ей явилось видение: три луча, исходящих с неба, сошлись на противоположном берегу. На этом месте княгиня и повелела возвести собор в честь святой Троицы, а вокруг «град велик, славен и во всём изобилии!». Согласно этой легенде, Троицкий собор в Пскове является самым первым христианским храмом в России, основанным святой Ольгой ещё до крещения Руси её внуком Владимиром.

До XII века Псков входил в состав Древнерусского государства. После провозглашения в 1136 году Новгородской феодальной республики город перешёл под власть Новгорода. У Новгорода со Псковом были общие военные интересы. Несколько раз новгородцам и псковичам приходилось обороняться от военных походов Полоцкого княжества и от нападения со стороны соседних прибалтийских племён. В 1240 году Псков был окружён войсками Тевтонского ордена. Когда немцы уже собирались снять осаду и отойти, боярин Твердило ночью тайно открыл ворота города, рассчитывая с помощью немецких феодалов захватить власть в Пскове. Полтора года Псков находился в оккупации ордена. Лишь в 1242 году город был освобождён войском Александра Невского.

Постоянная опасность, грозившая Пскову с запада, вынуждала укреплять и развивать крепость. Территория кремля была значительно расширена во время правления князя Довмонта. Возможно, что в это время деревянные стены начали заменять каменными. По его приказу была построена каменная стена, проходящая от берега Псковы к берегу Великой.

В ХII-ХIII веках основными торговыми партнёрами Пскова были города Нарва, Юрьев (ныне Тарту), Рига, Полоцк, Смоленск и в меньшей степени Новгород. Псковские земли обеспечивали город хлебом и другими продуктами, поэтому Псков экономически никак не зависел от Новгорода. Их связывали лишь общие военные интересы. Однако после Ледового побоища их общий враг - Тевтонский орден не представлял более опасности для Новгорода. Новгородцам оставалось вести борьбу только со шведами, а Псков один отражал наступление Ливонского ордена. Таким образом, военные связи Пскова и Новгорода были разрушены. К этому времени в Пскове сложилось своё боярство, довольно многочисленное и сильное, стремившееся взять всю власть в Псковской земле в свои руки. Фактически Псков стал самостоятельным в конце XIII века, при князе Довмонте.

В 1348 году был подписан Болотовский договор, по которому Новгородская республика признавала независимость Псковской республики от новгородских посадников. В 1397 году народное вече (высший орган законодательной власти Псковской республики) приняло первую редакцию Псковской судной грамоты - свода законов.

К концу XV века население Пскова составляло более 30 тысяч человек. Большую часть городского населения составляли ремесленники и торговцы. Ремесло в Пскове было менее развито, чем в Новгороде, но и здесь было много искусных мастеров: кузнецов, каменщиков, кожевников, гончаров, ювелиров. Главными хозяевами псковской торговли были купцы. Псковское купечество вело торговлю с городами Прибалтики и Литвы ((и Ганзейский союз)), а также с русскими городами. В XV веке укрепились торговые связи Пскова с Москвой. Псковичи продавали лён, кожи, рыбу, мёд, воск, меха, а покупали соль, сукно, железо, изделия из металла и другие товары. Развитие торговли в Псковской земле привело к созданию собственной монетной системы. С 1425 года псковичи стали чеканить свою монету.

С 1461 года власть в Пскове сосредоточилась в руках московских наместников. Их полномочия с каждым годом росли. С 1467 года они получили право посылать своих управителей во все псковские пригороды, расширились их судебные полномочия. В 1483 году в нарушение законодательных прав веча князь Ярослав Оболенский изменил ряд псковских законов, что спровоцировало длительное восстание псковичей. К концу XV - началу XVI века Псков практически полностью утратил свою независимость. В 1509 году наместником в Псков был назначен князь Иван Михайлович Репня-Оболенский: он не признал псковских законов, не принёс присягу вече. Он сам устанавливал и собирал налоги с населения, судил псковичей без участия представителей веча. Василию III были отправлены послы с жалобами на нового наместника. Великий князь предложил всем недовольным ехать со своими челобитными (жалобами) в Новгород.

27 декабря (6 января 1510) псковских посадников и бояр пригласили в Грановитую палату Новгородского Кремля. Василий III требовал уничтожения псковского веча и должности посадников и распространения на Псковскую землю московской системы управления. Это означало полную ликвидацию Псковской феодальной республики и присоединение Псковской земли к Москве. Собранные в новгородской Грановитой палате посадники и бояре вынуждены были принять требование московского государя.

Утром 3 (13) января 1510 года Псковское вече было созвано последний раз. От имени веча посадник передал послу Василия III Третьяку Далматову согласие псковичей подчиниться Москве. Тут же был снят вечевой колокол, было объявлено о ликвидации Псковской феодальной республики и о входе её территории в состав Русского государства.

После присоединения к Московской Руси Псков продолжал оставаться крупным торговым и ремесленным центром Русского государства. В Пскове были развиты разнообразные отрасли ремесла: металлообработка, деревообработка, переработка растительного и животного сырья, гончарное и строительное ремёсла. В середине XVI века в Пскове в 40 торговых рядах насчитывалось 1700 торговых помещений. Дважды в год, в январе и в мае, в Пскове проходили крупные ярмарки. На зимней ярмарке помимо других товаров продавались крупные партии леса и сухих снетков, на весенней - пенька, сало, юфть. Псков был важным транзитным пунктом, через него за рубеж вывозили лён, холст, кожи и сукно, а ввозили металлы и промышленные изделия.

До 1581 года боевые действия Ливонской войны обходили стороной Псков. После того, как Иван Грозный отказался подписать предложенный Стефаном Баторием мирный договор, по которому Речи Посполитой отходили Ливония и запад России с городами Новгород, Псков и Смоленск, польский король решил взять Псков. Тем самым он рассчитывал принудить правительство Ивана IV согласиться на тяжёлые условия мира. 26 августа войска Стефана Батория подошли к Пскову и расположились к югу от города. Отдельными отрядами были заняты пригородные монастыри. Как всегда, перед приходом неприятеля псковичи сожгли посад. Население посада и крестьяне окрестных деревень укрылись за крепостными стенами Пскова. Ожидая штурма с юга, псковичи построили вдоль южной стены Окольного города ещё одну деревянную стену, параллельную каменной. Между этими стенами они выкопали ров. Осада Пскова продолжалась полгода. Но ни генеральный штурм 8 сентября, ни ещё 30 приступов, ни подкопы под крепостные стены, ни шестимесячная осада не сломили защитников города. В итоге, Баторий снял осаду и согласился на мирные переговоры.

В 1615 году Псков был осаждён шведами. Войска Густава Адольфа подошли к крепости с севера. Несмотря на мощный артобстрел города, псковичи отбили ожесточённый штурм шведов.

С XVI века в Пскове стали нарастать социальные противоречия между крестьянами и феодалами, горожанами и феодалами. Эскалации социальных конфликтов также способствовал рост государственных налогов. В 1650 году в Пскове вспыхнуло новое крупное восстание. Поводом к нему послужило обязательство России по итогам русско-шведской войны 1614-1617 продать Швеции 12 тысяч четвертей хлеба по ценам псковского хлебного рынка. Продажа крупной партии хлеба привела к повышению цен на хлеб в два раза и послужила непосредственным поводом к началу восстания.

На протяжении XV-XVI веков крепость Пскова продолжала укрепляться. Деревянные стены Окольного города были заменены каменными. Стена Крома была достроена до устья Псковы. На Пскове в двух местах: у Гремячей горы и у Крома - были построены водобежные ворота: деревянные обитые железом решётки, закрывавшие в военное время вход в реку.

В последний раз Псков сыграл важную роль в военной истории дореволюционной России в начале XVIII века в годы Северной войны. Зимой 1700-1701 разбитые под Нарвой русские полки были отведены в Псков. Позднее туда же были направлены и вновь сформированные войска. На время Псков стал центром расположения действующей русской армии. После поражения под Нарвой Пскову стала угрожать опасность, потому что можно было ожидать наступления шведов на восток в сторону Москвы через Псков. По приказу Петра I в псковской крепости были построены оборонительные сооружения по последнему слову военного искусства того времени: земляные бастионы и полубастионы, соединённые валами. Окружённый новыми мощными укреплениями, снабжённый новейшей для тех лет артиллерией, Псков стал грозной крепостью, способной отразить врага. Однако боевые действия тогда так и не начались. Шведский король направил свои войска на запад против Польши и Саксонии. Расквартированные в Пскове войска сами перешли в наступление.

После Северной войны Псков перестал быть важным крупным торговым и оборонительным центром страны. По итогам войны границы отошли далеко на запад, и нужда в мощной крепости на Великой отпала. Получив выход к Балтийскому морю, Пётр I заложил Санкт-Петербург в дельте Невы, также Россия получила крупные приморские города Ригу и Ревель, куда сместилась вся внешняя торговля. Псков же стал провинциальным городом.

С началом Отечественной войны 1812 года русским генералитетом рассматривался вариант наступления армии Наполеона на Санкт-Петербург. В таком случае Псковская губерния попала бы в сферу военных действий, в связи с чем здесь был осуществлён ряд подготовительных мер: шло формирование резерва для гвардейских полков, создавались госпитали и склады. Однако ряд военных успехов русской армии предотвратил вторжение французов во Псков.

В течение XIX столетия Псков значительно вырос, больше стало каменных зданий. Одноэтажный, в основном, в начале века, он через 100 лет уже более чем наполовину был двух- и трёхэтажным. Своеобразие внешнему облику придавали многочисленные - свыше 50 - церкви, часовни и монастыри, средневековые гражданские каменные здания, древние обветшавшие крепостные стены. В XIX веке больше развитие в Пскове получили здравоохранение и образование. С 1838 года стала выходить газета «Псковские губернские ведомости». Строительство железной дороги способствовало подъёму экономики и расширению торговли. К 1881 году в городе открылся водопровод. Псков XIX века был небольшим, тихим, зелёным городком, жизнь в котором текла размеренно и спокойно, оживляясь в дни ярмарок, базаров, народных гуляний, церковных ходов, светских и религиозных праздников.

В 1904 году в городе была построена первая электростанция, в 1912 году открылось трамвайное движение. Летом 1914 года в размеренную трудовую жизнь Псковской губернии ворвалась война. В 1915 году линия фронта отстояла от Пскова всего в 250-300 км. В городе было введено военное положение. В Пскове разместились фронтовые резервные формирования, госпитали и тыловые военные службы. Город принял десятки тысяч раненых, военнопленных и беженцев. К концу 1917 года очень остро встала продовольственная проблема, в городе катастрофически не хватало хлеба.

2 марта 1917 года в вагоне царского поезда на станции Псков император Николай II отрёкся от престола. Сразу же после получения известия о победе вооружённого восстания в Петрограде и сформирования там новой власти 3-4 марта 1917 года в Пскове (несмотря на призыв городской думы к населению соблюдать умеренность и спокойствие) прошли многолюдные митинги, шествия и манифестации рабочих, солдат и других граждан, радостно приветствовавших победоносную революцию.

26 октября (8 ноября) 1917 года Псковский Совет рабочих и солдатских депутатов объявил об установлении во Пскове Советской власти. С 28 октября (10 ноября) по 1 (14) ноября 1917 года в городе велась ожесточённые бои с силами, поддерживавшими Временное правительство, после чего Советская власть во Пскове окончательно утвердилась.

С 25 февраля по 25 ноября 1918 года Псков был оккупирован германскими войсками. С 25 мая по 26 августа 1919 года Псков был временно захвачен ещё раз - теперь уже эстонскими национальными частями и отрядами С. Н. Булак-Балаховича.

Россия! Новгород и его чудесный музеи и церкви сразу.

«Поганкины палаты» Пскова.

Я и Павел тут совсем одни, затерялись среди роскошных духом икон.

Идем сквозь пустынный дождливый день.

Иконы впечатляют остро, долго смотреть не могу.

31  ​​ ​​ ​​​​ Снетогорский монастырь.  ​​​​ В ансамбль входят: собор Рождества Пресвятой Богородицы (1310-1311 гг.), трапезная церковь Святителя Николая Чудотворца (1519 г.), Архиерейский дом (1805 г.), руины Снетогорского столпа - колокольни с церковью Вознесения Господня (1526 год - XIX век), Святые ворота и ограда монастыря (XVII - сер. XIX веков). Периметр монастырской ограды составляет 420 м.  ​​​​ Главная святыня монастыря - собор Рождества Пресвятой Богородицы - был построен в 1311 году по подобию Спасо-Преображенского собора Мирожского монастыря. В 1313 году храм был расписан. Сохранившиеся, хотя и не полностью, фрески - единственный на сегодняшний день памятник древнерусской монументальной живописи 1-й половины XIV века и яркий образец псковской художественной школы. ​​ Храм повторяет основные черты архитектуры построенного на полтора века раньше собора Мирожского монастыря, но имеет некоторые существенные отличия от последнего. Внутреннее пространство храма решено в форме равноконечного креста с примыкающими к нему по углам меньшими по высоте объёмами. В отличие от собора Мирожского монастыря, в интерьере которого есть иерархическое соподчинение центрального и боковых объёмов, здесь центральное пространство креста и его ветви сделаны одинакового размера. Восточная ветвь креста образована центральной апсидой алтаря, боковые апсиды по сравнению с ней значительно понижены. Западные углы храма разделены на два этажа. В нижнем северном компартименте первоначально располагался придел или уединенная монашеская молельня, в южном - лестница на второй этаж. Верхнее северное помещение так же служило приделом, здесь сохранились следы малого иконостаса. Верхнее южное помещение было ризницей или хранилищем документов. Помещения-палатки верхнего яруса соединялись узким деревянным настилом, замененным в XVI веке каменным балконом. ​​ В соответствии с внутренним устройством интерьера боковые фасады храма асимметричны. Их восточные прясла оформлены высокими арками, соответствующими высоте ветвей креста. Здесь расположены боковые порталы храма, над ними помещены предназначенные для росписи ниши-киоты и окна. Западные прясла снизу оформлены невысокими арками-нишами, соответствующими нижнему ярусу западных угловых помещений. Восточный фасад с тремя апсидами в основном сохранил свои первоначальные формы. Западный фасад, первоначально завершавшийся тремя закомарами, в настоящее время закрыт возникшими в последующие столетия пристройками к храму. Собор завершен поставленным по центру внутреннего креста куполом, барабан которого снаружи оформлен необычным поясом из стрельчатых арочек, восстановленным при реставрации. В XV веке барабан купола был повышен, а арочный пояс заменен лентами бегунца и поребрика. Форма кровли неоднократно менялась в ходе истории собора. Первоначально храм был покрыт тесом по форме закомар, а глава купола деревянным лемехом-чешуей. В XVI столетии поверх полукруглых закомар были надложены треугольные щипцы, глава купола сделана луковичной. В настоящее время кровля собора имеет позднюю четырёхскатную форму с плоским завершением фасадов. ​​ С течением времени собор расширялся. В начале XV века к его западному фасаду уже примыкал притвор. В XVI веке западный фасад притвора и портал имели наружные фресковые росписи. Особенно сильные изменения были привнесены в архитектуру собора в XVII столетии. Первоначальный притвор был перестроен и соединен с основным пространством храма. Западный вход в храм оформлен крыльцом, украшенным зелеными изразцами. Окна притвора были оформлены наличниками с кирпичным беленым узором и так же изразцами. В стенах, разделявших внутренние пространства здания, прорезаны широкие арки. Интерьер стал более просторным и зрительно цельным. Были значительно расширены окна. В XVIII столетии к собору были пристроены боковые приделы в честь св. Николая Чудотворца и Усекновения главы св. Иоанна Предтечи. Боковые части притвора оказались расширены и обхватили с двух сторон крыльцо XVII века. Оформление приделов и перестроенного притвора соответствовало архитектуре эпохи барокко. Тогда же к южной апсиде храма была пристроена большая ризница (не сохранилась), а древний одноглавый объём украшен по углам четырьмя малыми декоративными главами. Уже в XIX веке декоративные главы оказались убраны (в том числе и главы двух приделов), восстановлена южная апсида. Луковичная глава собора получила железное покрытие. Фасады храма, покрашенные в XVIII веке в яркий терракотовый цвет, вновь были побелены. ​​ Первоначально иконостас храма был невысоким и занимал лишь проем центральной алтарной апсиды. Со временем он был заменен более высоким и широким многоярусным. Иконостас возобновлялся в 1855 году. При этом, в северной палате притвора была устроена ризница, где в частности хранились иконы из старого иконостаса. В XX веке убранство собора было утрачено. ​​ Реставрационные работы конца 40-х - начала 50-х гг. XX века и в особенности комплексная реставрация, начатая в 1985 году, позволили воссоздать архитектурную историю древнего псковского храма. Роспись собора. ​​ Вознесение. Сохранившийся фрагмент фрески купола. ​​ Дата начала росписи храма известна благодаря записи на полях Псковского паремийника. Храм был расписан в 1313 году, вскоре после окончания строительства. Наряду с новгородским храмом Николы на Липне собор Снетогорского монастыря стал одним из первых примеров возрождения монументальной живописи на Руси после длительного перерыва середины - второй половины XIII века, вызванного монгольским нашествием. Кроме того, именно в этот период в Пскове складывается своя самобытная художественная школа, отличная от искусства других крупных художественных центров Руси. Фрески Снетогорского монастыря являются ярким образцом псковского искусства. ​​ Пережив сильный пожар монастыря 1493 года, роспись оказалась сильно повреждена в 1581 году при осаде Пскова войсками Стефана Батория. После войны фрески были вынуждены забелить как непоправимо испорченные. Об этом с горечью сообщает Писцовая книга Псковского уезда 1584-1587 годов. Первые пробные расчистки древней живописи были предприняты ещё в 1909 году. Работы по раскрытию фресок велись экспедициями ЦГРМ в 1920-1930-х годах и, как считалось, были завершены в 1948-1949 годах. Однако начиная с 1985 года в соборе были сделаны новые существенные открытия прежде неизвестных фрагментов живописи в куполе и алтаре. В результате последних исследований представляется возможным дать полную реконструкцию всей программы росписи. ​​ Система росписи храма с одной стороны повторяет многие сюжеты, характерные для памятников домонгольского периода и для XIV века представляющиеся архаичными. С другой стороны, она содержит множество новых и уникальных для своего времени сюжетов, часто представляющих собой оригинальную находку псковских художников. ​​ В куполе изображено Вознесение Господне, повторяющее росписи многих новгородских храмов XII века и собора Мирожского монастыря. Фрески в барабане купола утрачены. На парусах сохранились фигуры евангелистов с их символами и фрагмент убруса с образом Нерукотворного Спаса. ​​ В центральной алтарной апсиде в нижних регистрах представлен двухъярусный фронтальный святительский чин, так же архаичный для византийской живописи XIII-XIV столетий и повторяющий старые образцы домонгольского времени. Выше была изображена традиционная Евхаристия.

Богоматерь с Младенцем. Фрагмент фрески алтарной апсиды.

Особый интерес представляют композиции верхней зоны алтаря - конхи и свода вимы. Несмотря на крайне плохую и фрагментарную сохранность живописи, представленные здесь сюжеты поддаются расшифровке и реконструкции. В конхе была изображена сидящая на троне Богоматерь с Младенцем на левой руке. Необычным является жест правой руки Богоматери, поднятой вверх и буквально указывающей отведенным пальцем на расположенное выше изображение. Выше, в своде сохранилась нижняя часть фигуры в белых одеждах, сидящей на престоле и окруженной мандорлой, вписанной в ромб. По сторонам от фигуры сохранились фрагментарные изображения херувимов и других небесных сил. Возможно, что здесь же располагались и фигуры пророков Исайи, Иезекииля или Аввакума, свидетелей представленного видения. Очевидно, что на престоле был изображен Христос, однако точная иконография его изображения остается неизвестной. Общий смысл композиции прочитывается следующим образом: Бог, являвшийся в Ветхом Завете пророкам, Вседержитель и грядущий Судья мира воплотился через Богородицу и стал Младенцем, чтобы принести себя в жертву ради спасения человечества. Тема Христа-жертвы прямым образом связана с нижними регистрами росписи алтаря и совершавшимся здесь богослужением. ​​ На подпружных арках, несущих купол, изображены ветхозаветные первосвященники, прообразующие новозаветное священство. Их ряд завершается образами Захарии и его сына - Иоанна Предтечи, соединяющего собой Ветхий и Новый завет. ​​ 

Своды и стены ветвей подкупольного креста заняты несколькими повествовательными циклами. Порядок сюжетов по-своему продуман, хотя в расположении циклов есть некоторая спонтанность. Это было вызвано непривычностью поставленной перед художниками задачи, вынужденными после длительного перерыва собственными силами возрождать искусство монументальной живописи.

Важнейшее место здесь занимает цикл евангельских событий, включающий прежде всего изображения двунадесятых праздников. Композиции расположены в три регистра: 1) в сводах и люнетах, 2, 3) и в два ряда на стенах боковых ветвей подкупольного креста. ​​ Воскресение Христово. ​​ В южной части храма в 3 регистре росписи на восточной стене изображено Рождество Богоматери (занимающее традиционное место храмового образа справа от алтаря) и Введение во храм. Благовещение изображено выше во 2 ярусе, традиционно по сторонам от алтарной апсиды: слева архангел Гавриил, справа Богоматерь. Рождество Христово представлено вслед за Введением в 3 регистре на южной и западной стенах южной ветви креста. Композиция Рождества состоит из множества различных небольших сцен, подробно иллюстрирующих все связанные с праздником события. Здесь есть и фигура плачущей о убиенных детях Рахили, иллюстрарующая пророчество Иеремии (Иер. 31:15). Кроме того, поклонение волхвов было дополнено аллегорическими фигурами природных стихий, из которых сохранилось изображение пустыни, так же приносящих свои дары Младенцу Христу. Эти необычные подробности являются иллюстрацией рождественской стихиры «Что Ти принисем, Христе», впоследствии вошедшие в иконографию Собора Богоматери. ​​ Цикл праздников продолжается в 1 регистре на своде и в люнете южной ветви креста, где изображены Сретение, Крещение и Воскрешение Лазаря (эта часть программы копирует роспись собора Мирожского монастыря). Композиции страстного цикла вынесены во вдвое меньший регистр композиций. Здесь на восточной стене южного рукава изображены Вход и Иерусалим и Преображение (хронологически неправильное расположение Преображения после Входа в Иерусалим - распространенная черта многих памятников византийской и древнерусской живописи). Далее на южной стене были расположены композиции Омовение ног и Тайная вечеря.

Распятие. ​​ Распятие и Воскресение Христа представлены в первом регистре на своде северного рукава креста. Ниже на восточной стене северного рукава во втором регистре изображено Снятие с креста и жены-мироносицы у Гроба Господня, а в третьем регистре Преполовение Пятидесятницы и Сошествие Св. Духа на апостолов. Образ Вознесения был представлен в куполе собора. ​​ Таким образом, евангельские сцены разделены на несколько обособленных циклов. Сверху представлены несколько крупных композиций: Сретение, Крещение, Воскрешение Лазаря, Распятие и Воскресение. При этом изображения Сретения и Распятия, Воскрешения Лазаря и Воскресения Христа перекликаются по смыслу друг с другом, Распятие и Воскресение традиционно представлены друг напротив друга. Ниже в меньшем масштабе изображены события, предшествующие страстям Христа, а также другие сцены страстей и события после Воскресения Христа: Вход в Иерусалим, Преображение, Снятие со креста, жены-мироносицы у Гроба, Преполовение и Сошествие Св. Духа.

Свой отдельный цикл изображений расположен на западной стене северного рукава, где в три ряда представлены небольшие по масштабу композиции протоевангельского цикла, хорошо известные по многим домонгольским памятникам монументальной живописи. Однако здесь к ним добавлено изображение Покрова Богородицы и даже иллюстрация 12 икоса Акафиста Богоматери. Самая большая и впечатляющая композиция в росписи собора - Успение Богоматери - расположена во всю высоту северной стены храма, напротив изображенного с южной стороны Рождества Христова. Противопоставление или вернее сопоставление двух этих композиций так же известно по росписям храмов домонгольского периода. Средняя часть композиции оказалась утрачена из-за расширенного в XVII веке окна. Слева от него сохранилась фигура Христа, держащего на руках душу Богородицы. Сверху были изображены апостолы, переносимые к одру Богоматери ангелами и вознесение Богоматери на небо. ​​ Изображение рая. Лоно Авраамово, благоразумный разбойник и шествие праведных в рай.

Весь западный рукав подкупольного креста занят изображением Страшного суда, дополненного видением пророка Даниила. Изображения на южной стороне западного свода и южной стене традиционны. Здесь представлен сидящий на престоле Христос-судья, окруженный 12 апостолами и ангелами. Ниже располагались почти совершенно утраченные изображения Адама и Евы, а также взвешивания человеческой души на суде. Хорошо сохранился нижней регистр, где представлен рай: Лоно Авраамово, благоразумный разбойник и шествие в рай праведников, возглавляемых апостолом Петром. На западной стене был изображен ангел свивающий небо, а рядом с ним композиция, ранее известная исключительно по более поздним русским памятникам XVI-XVII веков. Здесь изображен Моисей, обличающий не уверовавших во Христа евреев. ​​ Животные из видения пророка Даниила и трубящие ангелы. ​​ На северной стене представлено уникальное по иконографии видение пророка Даниила, многие из деталей которого впоследствии широко распространились в русской искусстве поствизантийского периода. На своде изображен Христос Ветхий денми, окруженный ангелами и лежащими на престолах открытыми книгами. Сцена расположена напротив изображений Христа и апостолов из Страшного суда и совпадает с ними по композиции. Ниже представлены трубящие ангелы и четыре зверя - символы земных царств. Все они подписаны: Персидское, Эллинское, Римское и Антихристово. Справа от них в основании подпружной арки был изображен сам Даниил (его утраченная сверху фигура узнается по характерным для него одеждам). Слева на западной стене располагаются ещё несколько изображений, связанных с видением: Христос, Богоматерь и Иоанн Предтеча с ангелами, несущими орудия страстей, пророки Захария и Исаия. ​​ Весьма вероятно, что появившиеся здесь впервые иконографические сюжеты видения Даниила, включенные в состав Страшного суда, в XVI веке были принесены в Москву псковскими мастерами и благодаря этому широко распространились в русской живописи XVI-XVII веков. ​​ Преподобные отцы. Роспись нижнего яруса стен храма. ​​ Далее под видением Даниила представлены традиционные изображения земли и моря, отдающих мертвецов. Ниже, напротив изображений рая, располагались так же традиционные сцены ада. Слева представлена назидательная притча о Богаче и Лазаре (Лк. 16:19). Богач изображен сидящим в аду вместе в бесом. Справа изображен Сатана на двуглавом чудовище с душой Иуды на руках. В адском пламене рядом с Сатаной были изображены головы многочисленных грешников, все из них были подписаны по именам. Большая часть из них соответствует тексту жития Василия Нового, где подробно описано видение Страшного суда. Здесь представлены основатели ересей Македоний, Север, Арий, Аполлинарий, Несторий, Ориген, нечестивые цари: Диоклетиан и Юлиан Отступник. К ним псковичи добавили Ирода с Иродиадой и Саломеей, еретика Богомила и убийцу святых Бориса и Глеба Святополка Окаянного.

Наконец, ещё один интереснейший, самобытный по составу цикл представляют собой росписи жертвенника - северной алтарной апсиды. Здесь представлены ветхозаветные сюжеты - прообразы евхаристии, а также добавленные к ним сцены мученичества Иоанна Предтечи. В своде изображено явление Троицы Аврааму, с характерным для Пскова изокефальным (равновеликим) изображением Трех Ангелов. ​​ Завершает роспись храма чин преподобных отцов, изображенных в нижнем ярусе стен. Их фигуры сохранились на восточных стенах боковых ветвей креста по сторонам от алтаря.

Спа́со-Преображенский Миро́жский За́величский монасты́рь. В ​​ 20 минутах пешком от псковского крома, был одним из культурных центров города, здесь велась псковская летопись, он имел библиотеку, мастерскую переписчиков (скопировавших, в частности «Слово о полку Игореве»), и иконописную мастерскую. Обитель была богата. Его городская территория монастыря занимала всю пойму р. Мирожи (с мельницами), берег р. Великой с кузницами, хозяйственными дворами и проч. После секуляризации церковных земель в XVIII в. его территории сократились до нынешнего размера. ​​ Географическое положение вне укреплений Пскова, который часто служил целью нападений западных соседей Руси, подчас делал монастырь уязвимой мишенью. Так, в 1299 году ливонские рыцари, разорив псковский посад, сожгли Мирожский и Снетогорский монастырь, а также убили Василия Мирожского и игумена Снетогорского монастыря Иоасафа, впоследствии канонизированных и ставших местночтимыми святыми. По преданию, мощи св. игумена Василия почивают под спудом в алтарной части Спасо-Преображенского собора вместе с мощами св. Авраамия. В начале XVI века в монастыре обучался преподобномученик Корнилий Псково-Печерский (постриг принял в Псково-Печерском монастыре). В 1581 г. Стефан Баторий установил на колокольне монастыря пушки, из которых стрелял по городу. ​​ В 1567 году, при Иване Грозном, в Мирожском монастыре прославилась чудесами икона Божией Матери, получившая прозвание Мирожская: тип Оранты с предстоящими св. псковским князем Довмонтом и его супругой Марией Дмитриевной. ​​ По сообщению «Энциклопедии Брокгауза и Ефрона» в XIX в. монастыре находилось много древних икон, чаша св. Нифонта с надписью 1166, евангелие 1703, серебряный ковш, пожалованный Петром I псковитянину Фадею Гурьеву, два колокола 1520 и 1521 годов. ​​ Монастырь упразднен в XX в. После революции 1917 года в Мирожском монастыре разместилась Псковская экскурсионная станция. Монашеская жизнь в стенах обители стала возрождаться в 1994 году, когда храм Первомученика Стефана, братский корпус и дом Настоятеля был передан Псковской Епархии по договору аренды. Тогда же была создана мирожская международная иконописная школа, которую возглавил архимандрит Зинон (Теодор), один из самых знаменитых современных иконописцев. После дозволения католикам отслужить службу в монастыре и причастия вместе с ними он был снят (см. статью). В 1997 году Его Высокопреосвященство Владыка Евсевий освятил вновь созданную иконописную школу.  ​​​​ Монастырь расположен на стрелке двух рек, неоднократно подвергался затоплению, сильнейшие отмечены в стенах монастыря: ​​ 1886 год 1900 год 1928 год

1960 год. ​​ Древнейшие постройки монастыря, кроме собора, не сохранились. В настоящее время ансамбль Мирожского монастыря состоит из: Спасо-Преображенского собора с ансамблем фресковой живописи (XII-нач. XX вв.), Настоятельского корпуса (XVI-XIX вв.), Стефановской церкви (XVII в.), Братского корпуса (кон. XVIII-XIX вв.), братских келий (XVII-XIX вв.), монастырской ограды в 400 м (1799-1805 г.) и здания бани (нач. XIX в.). ​​ Собор Спаса Преображения. Выстроен из плинфы и камня до 1156 г. Это крестово-купольный храм, имеющий уникальный для древнерусского искусства архитектурный тип. Центральный объём здания имеет форму равноконечного креста (восточная ветвь его полукруглая, так как заканчивается алтарной апсидой), к которому по углам примыкают низкие компартименты: два прямоугольных с запада и две малые апсиды с востока. Первоначально храм имел снаружи чётко выраженную крестообразную форму. В интерьере центральное крестообразное пространство соединялось с угловыми только небольшими проходами. Однако уже в процессе первоначального строительства были добавлены надстройки над западными углами. Позднее храм был перестроен и его форма утратила первоначальный замысел. Архитектурный тип собора послужил образцом для собора Рождества Пресвятой Богородицы Снетогорского монастыря. Храм является одним из лучших примеров русской архитектуры домонгольского периода. ​​ Расписан сверху донизу в 30-х и 40-х годах XII века неизвестными мастерами, выходцами из Греции. Уникальность фресок - в высоком художественном качестве, в продуманной иконографической концепции, а также в том, что сохранился практически весь комплекс росписей. По стилю они не имеют хронологических аналогов в России и напоминают византийские мозаики в некоторых храмах Сицилии того же XII века. Центральное положение в композиции занимает тема соединения в Боге-Сыне божественной и человеческой природы и Его искупительной жертвы, её раскрытию подчинены все узловые моменты храмовой декорации. Кульминационными в композиции являются Деисус в конхе алтаря и гигантское купольное Вознесение. Тема искупительной жертвы определяет содержание сводов и люнетов храма. Среди этой группы фресок особенно выделяется «Оплакивание Христа» (на северной стене). ​​ Третий сверху регистр посвящён чудесам Христа. Два нижних регистра росписей основного объёма отведены под фигуры святых пророков, воинов, пресвитеров, монахов и т. д. Надписи (на греческом языке) редки, вследствие чего подавляющее большинство образов не идентифицировано. Среди идентифицированных воины Сергий и Вакх, целители Пантелеймон, Кир и Иоанн, (редко изображаемые) мученики Ромул и Евдокий, персидские святые Акепсим, Аифал и Иосиф, преподобные Никон и Ефросин и др. В XVII веке фрески были забелены, что счастливым образом способствовало их спасению. Стараниями археолога и историка искусств В. В. Суслова и его учеников они были открыты из-под штукатурки в конце XIX века. Потёртость красочных слоёв и отдельные утраченные участки не устраивали духовенство монастыря. Указом Синода В. В. Суслов был отстранён от реставрации, а для «восстановления» фресок была нанята артель владимирских иконописцев под руководством Н. М. Сафонова, которая в 1900-1901 годах промыла древние росписи, а затем переписала их «в древнем стиле», сохраняя лишь древнюю иконографию сюжетов. Новое раскрытие фресок началось в 1920-х годах, но и по сей день примерно половина площади уникального фрескового ансамбля находится под ремесленным поновлением 1901 года. Ныне Спасо-Преображенский собор представляет собой музей, богослужения в нём не проводятся. ​​ Богослужения в Спасо-Преображенском соборе проводятся братией монастыря в определенные праздничные дни. ​​ Храм Апостола и Первомученика Стефана. Стефановская церковь представляет собой надвратный храм на подклете. Построен на месте более древней, 1406 года. Очень нарядный, окна и двери обрамлены колонками, с перехватами и фронтонами. В храме проходят регулярные Богослужения. Храмовый иконостас представляет собой уникальные фресковые росписи работы архимандрита Зинона. Кроме того, в храме находится список 1998 года с чудотворной иконы Божией Матери Мирожская-Оранта, явленная чудесным образом в 1198 году. Более древний список с иконы - 1583 года, находится в Псковском государственном музее-заповеднике. Кроме того, в числе почитаемых святынь - икона великомученика Пантелеимона XIX века, привезенная со св. горы Афон, Тихвинская икона Божией Матери, Николай Чудотворец, частицы мощей многих святых со всего света. При монастыре работают иконописные мастерские, мирожские иконописцы являются продолжателями традиций византийских мастеров, расписавших собор в XII веке. В подклете Стефановского храма оборудована выставка современной иконы. В монастырском корпусе имеется трапезная.

МУЗЕЙ. Поганкины палаты - каменное жилое, складское и производственное здание, построено в 1670-е гг. Памятник истории и культуры федерального значения. Ныне одно из зданий Псковского историко-художественного и архитектурного музея-заповедника. ​​ Находятся в Пскове, в части Окольного города именуемого Полонищем. Современный адрес: ул. Некрасова, д. 7, угол Музейного (Поганкина) пер.

Палаты состоят из трех объёмов: трехэтажного (западный корпус), двухэтажного (южный) и одноэтажного (восточный корпус). Построены из известняковой плиты на известковом растворе. Стены обмазаны и побелены. ​​ Сегодня в здании Поганкиных палат располагаются несколько экспозиций, в которых есть собрание живописи древнего Пскова, которая представлена произведениями иконописи 14-17 веков. Псковская школа живописи уже давно признана совершенно самобытным художественным явлением Древней Руси.

Так же в Поганкиных палатах располагается коллекция серебра. Помимо традиционных экспонатов в экспозиции находятся много предметов из Псковских кладов, на которые так богата Псковщина. Археологи утверждают, что гора Романиха, находящаяся в центре города, в районе палат Меншикова и детской областной библиотеки, до сих пор хранит в себе множество кладов, так как именно на этом месте строили свои дома средневековые богатые псковичи.

Кто владел? Поганкин Сергей Иванович. ​​ До ​​ 1710 г. Поганкин Иван Сергеевич (сын). 1710-1711 гг. Поганкин Григорий Юрьевич (внук; умер во время эпидемии - «морового поветрия»). ​​ 1711-1747 гг. Корсаков Яков Никитич - новгородский вице-губернатор. 1747-1900 гг. Военное ведомство. ​​ 1900-1917 гг. Музей Археологического общества. -= ПП построены псковскими каменщиками в 1671-1679 гг. по заказу купца Сергея Поганкина. В 1711 г. род Поганкиных пресекся. ​​ В 1711 г. палаты были сданы Я. Н. Корсаковым в аренду Главной провиантской канцелярии. В них разместились провиантский, и артиллерийский склады военного ведомства. ​​ 1747 г. Здание куплено Главной провиантской канцелярией за 2 тыс. руб. Для определения объёма предстоящих ремонтных работ в сентябре 1747 г. в Псков из Санкт-Петербурга прибыл «архитектурии гезель» Иван Сляднев, которым были составлены план и смета на ремонт палат. План И. Сляднева 1747 г. - первое из известных изображений палат. ​​ Предполагалось разобрать каменный верхний этаж трехэтажной части здания, разобрать в двух помещениях двухэтажной части своды и стену между ними, сделать деревянные потолки, починить крышу и сделать тесовое покрытие, заложить часть окон, починить крыльца, каменные полы в помещениях нижнего этажа, построить два новых амбара на месте прежних, на месте бани построить новую караульню. Сумма ремонта определялась в 2582 руб. 22 коп. Но из-за отсутствия необходимых средств к ремонту не приступили ни в 1748, ни в 1749 г. ​​ В июне 1750 г. палаты были вновь осмотрены представителем Главной провиантской канцелярии генерал-правиантмейстером Хомутовым, который составил новую ведомость на ремонт. В отличие от И. Сляднева Хомутов предлагал не разбирать верхний этаж и своды второго этажа, лишь починить их, вычинить полы в помещениях нижнего этажа, заложить все окна на уличных фасадах, починить крышу, на месте каменных крылец сделать пологие деревянные пандусы. В июле 1750 г. прислан указ о ремонте палат в соответствии с ведомостью Хомутова. ​​ 1750-1754 гг. В результате ремонта в здании утрачены деревянные потолки в помещениях верхнего этажа трехэтажной части здания, дубовые паркетные полы в помещениях второго и третьего этажа, разобраны изразцовые печи. Вычинены конструкции крыши и сделана новая тесовая кровля, полностью разобраны оба крыльца палат, каменный флигель, деревянные заборы и баня. ​​ 1828 г. Очередной ремонт. Заложены окна, тесовое покрытие заменено на чердачное; уничтожены каменные ворота XVII в. у северного торца трехэтажной части здания; в северной части двора, на месте деревянных амбаров, построены новые каменные корпуса и караульня. В течение XIX в. неоднократно менялось покрытие палат: черепицу сменил толь, затем гонт. ​​ 3 марта 1900 г. Повелением Николая II здания палат переданы из ведения Военного министерства Псковскому Археологическому обществу для размещения Музея. 1900-1902 гг. Ремонт и приспособление здания. ​​ Раскрыты все окна и ниши, поставлены новые печи, сделаны новые деревянные потолки в помещениях трехэтажной части. Пристроено новое каменное крыльцо (арх. Л. П. Шишко). Средний этаж трехэтажной части отвели под естественно-исторический музей и библиотеку, верхний - для технической рисовальной школы. Псковская дворянка Елизавета Карловна Фан-дер-Флит (1839-1904) пожертвовала на эти задачи 20 000 руб. ​​ 15 декабря 1902 г. Торжественное освящение Музея Археологического общества.

Сентябрь  ​​​​ 

Питер.

Русский музей. ​​ 

Долго же я не ходил с музей с таким наслаждением! Очаровательные накруты (как еще назвать эти необычайные краски?) Врубеля.

Он нравится, а Репин кажется чудовищно физиологичным; противно.

Дымка Мусатова.

Как вспоминаю Чехию?

С любовью.

Ощутимо ​​ присутствие комикса.

Не только в Праге, но во всей культуре.

Новгородские музеи с ​​ чехом Павлом.

Филонов: сделанность таинственности.

Федоров.

За все путешествие я только два раза был в музеях (Рембрандт и Эрнст), потому что они слишком малы и там нет моих любимых авторов.

Привыкнешь к изобилию Эрмитажа – и неприятно уставиться в одну картину.

Столько маленьких картинных галерей в Праге! Нет, не жалею, что не посетил: не объять необъятное.

Еще одна причина: не хотел смешивать впечатления от мирискусников и прочих мастеров Серебряного века с живописью.

Все-таки, впечатлений не должно быть слишком много.

Не должно.

Вот кто поставляет мне сны: Кирико.

Пустые, выжженные города наскоро прилизаны. Ты проходишь через них как через пустыню: без надежды встретить человеческое лицо.

Нет, голубчик, - говорю я себе. - Твои сны – не для людей!

Но почему?

В гостях у Сидорова, коллекционера. Страждет от нового, не понимая, что для меня перестройка – настоящее освобождение, единственный резон возвращаться в Россию.

В Союз я бы не вернулся, а Сидоров (технический работник в закрытом заведении: ясно, работал на оборонку) плачет по империи.

Без Люды скучно.

И зачем повел Павла? Он ничего не понимает, ему скучно.

Зверев неровен, обрывочен и – восхитителен!

Выставка Матисса.

Новый Иерусалим.

20  ​​​​ Приехал на выставку Жегина, во многом подготовленную Людой.

У Жегина нет растиражированности, он не раскручен, как другие мои кумиры: Пикассо, Сезанн и другие.

Люда выставила Жегина, потому что невозможно не любить этого художника.

В нем остро чувствуется 19 век. Его религиозность пронизана ощущением первой мировой войны.

Что-то о выставке написал Вячеслав Павлов, по случаю выставки Жегина 1993 года в «Новом Иерусалиме». К выставке Люда написала и напечатала небольшую аннотацию.

23 ​​ Вечер у Волковых. Их собака Хеппи (Счастливая).

Валерий со слезами говорил о смерти другой своей собаки.

Так Люда не сможет никогда забыть, что 8 марта убили Барсика.

Неужели и этому котяшке не повезет?!

Наши современники помешаны на животных. Не написать ли о них?

«Благословенны ваши башочки!».

Октябрь  ​​​​ 

После победы над путчистами снят почетный караул у входа в Мавзолей.

Музей Ленина, как сообщают, переведен в другое здание.

Идея перезахоронить Ленина в Ленинграде носится в воздухе.

Сон ​​ питерского мэра Собчака. Там мать и две сестры.

Собчак очень интересен, но экономически бездарен. Для мэра мало быть культурным и обаятельным.

15  ​​​​ Покров. Ждут снег.

Икону Владимирской богоматери вынесли на воздух (а ведь это редчайший музейный экспонат!), чтоб примирить Верховный Совет и правительство.

По преданию, первую эту икону написал греческий врач и художник, евангелист Лука.

Мать Владимира Мономаха привезла ее с собой в Киев из Византии.

Андрей Боголюбский отыскал икону в одном из храмов Вышгорода и взял с собой во Владимир.

А потом этот город два века был центром Руси!

И дольше: пока не поднялась Москва.

Так что вынос иконы имеет огромное значение.

В 1395 икона остановила Тамерлана. После этого икона и переехала в Москву. Представляю, как икону встречали москвичи!

Война между церковью и музеем в Троице – Сергиевской Лавре.

1667 год, Большой Московский Собор: «Повелеваем убо отныне Господа Саваофа образ впредь не писати в нелепых и неприличных видениях.

Христос воображается по плоти, а не по божеству».

Дали об Америке.

Перечитываю музейный Каталог выставки Париж – Нью-Йорк.

«… une Amerique vaniteusement dressée dans sa suffisance – c’est l’Amerique d’avant-guerre. Les opinioins des Européens à l’Amerique sont de plus en plus serieuses.

Та Америка, что тщеславно вознеслась в своей достаточности – это Америка довоенная. Мнения европейцев об Америке становятся все более серьезными».

Это довоенная – тщеславна? По-моему, запутавшаяся в проблемах. ​​ 

Выписал из каталога: «Redoutable bertillonage malgré son camouflage de sympathie et qui, s’ajoutant a l’éscalade simultanée de l’agiotage, menacera de tarissement à plus ou moins longue echéance les sources d’une avant-guarde et d’une art refractaire. Ужасная человеко-подобность образов вопреки имитации симпатии. Прибавим и одновременную эскалацию ажиотажа! Это угрожает осушить источники авангардного и непокорного, новаторского искусства».

Ух, как интересно.

Иностранка: Суэтин.

Вот где хорошо: в альбомах. Теплая неправильность форм. Могила рядом с Бодлером. Вот бы и меня туда похоронили!

Какое это было б счастье!

Что может быть страшнее, чем быть похороненным в Истре? В сущности, глубоко антихристианские мысли!

Мать Августина ясно сказала «везде», потому что была христианкой. Мне надо много веры.

Это лето было литературным: прежде всего, я писал, - но живописи было много.

Поллок. Он показал, какой могла бы быть Россия без революции.

Лихтенштейн, Уорхол – все это софистика. Поп – культура.

Художник вдохновляется массой.

Сознательная работа в манипулируемой образности.

Пафос художника? Проникновение в сознание «среднего» человека.

Раушенберг – совсем другой. Он отвергает эту ложную базу.

Тиффани: прорыв в декоративном искусстве.

Очарование Дали. Сюр несет огромную правду, он угадывает суть вещей, но что открывает цепочка образов консервных банок?

Что наша жизнь – сумасшедший дом? Ну, и что?

Победа огромных фирм – победа Энди? Зачем так возносить толпу?

Юнг – за принятие современности, какой бы она ни была, а по мне, лучше б оставить толпу без искусства!

Зачем ослу браслет?

Рынок образности.

Теперь поп-арт размыл границы между художником и просто человеком с улицы. «Я вот так себя выражаю – и тут уж ничего не попишешь». ​​ 

Собственно, мой Петя из Праги – именно такой.

Для него всего интересней художник, что рисует без кистей рук!

Теперь, когда он далеко, я так ему благодарен за приют!

Та же история и с братом: видеть его вблизи ужасно.

Петя то расписывал кафе (заплатили, конечно, не деньгами, а едой: приходи и ешь), то украшал стулья, то продавал эти стулья за марихуану.

Сначала я не понял, что он обожает свой хаос, и помогал разгрести кучу го-на. Для этого он меня и оставил.

Сутин: «каркасы» мертвых животных. Но то была война! Отсюда и мертвечина. Это не «Падаль» Бодлера.

В образах Бодлера нет хрупкости, а ее столько у Сутина!

Дерен: проснувшиеся контуры. Когда хепенинги превратились в простое шоу? Это произошло на моих глазах. Если в них и была какая-то культура, то окончательно выветрилась. Сначала это был яростный протест против массовой культуры.

Энди сначала был только певцом шестидесятых годов Америки, но вот эта культура распространилась на весь мир.

Понимает ли Энди, что он сделал культуру небрежной? Теперь «я» художника куда выше законов мастерства.

Coca-cola culture. ​​ Культура кока-колы.

Матисс создает форму цветом. Это чувствуешь каждый раз в ГМИИ. Этот цвет создает и меня!

Его страх – вполне естественный – перед его эпигонами. Внутренний прорыв до светлого, очищающего экстаза. Средства потому и скупы, что их обилие скрыло б порыв, убило б идею.

Бэкон – на волне возвращения к образности. Зато и его шарм – шарм победителя. Взорвавшиеся эмоции. Его работы показывают, какие круги делает искусство в 20 веке. ​​ 

У Бэкона главное экспрессия, яростный крик. Я воспринимаю живопись, когда в ней чую большую идею, способную увлечь. ​​ Это не только «я» художника, но его способность понимать мир.

Если б картину Сезанна поселить рядом со мной! Я уверен, она бы меня изменила.

Сезанн способен развивать мысли.

Развитие мыслей и знаков.

Всегда разделять протяженность знаков во времени. ​​ 

Знаки на один момент – это плохая реклама.

Мондриан: даже в расчерченных линиях чувствуешь присутствие толпы.

Художник и предполагает «развитого» зрителя: знающего его жизнь и жизнь искусства 20 века.

«Bellmer. Jointure à boule. Белмер. Шаровое соединение». 1936.

Мелькание человекоподобного.

Заполнение мира антропоподобными существами.

Не то же ли происходит и в нашем сознании?

Для нас и кот – человек. В душе мы приделываем ему части нашего тела.

Муляжи из витрин часто живее прохожих.

«Маркиз Сад» Мена Рея.

Мир Дебюффе тонко имитирует непрочность и варварство нашего мира.

Это прочность с мощным зарядом саморазрушения.

Мы видим не столько саму фигуративность, сколько сомнения в ней.

Отрицание фигуративности – внутри ее самой.

Какое открытие!  ​​​​ 

Это Зверев – семь тыщ д., а обычно покупают за ту же цифру, но в рублях.

За выставку в Кремле Люда получила шесть тыщ. 13% государству, так что на руки чуть ли не пять.

Сороковые: американцы «мощно рванули» в искусстве и повели в счете? Мир вдруг заметил, что Америки в нашем мире – больше всего.

Куда больше, чем других стран.

Ведь все спасались именно туда от войны и насилия, и ничего удивительного, что победила концепция нации как «котла».

Теперь понятие «быть современным» куда шире понятия «быть европейцем».

Я бы хотел стать европейцем, но это уже навсегда ускользнуло ​​ из рук.

Навсегда. ​​ 

В какой-то момент мне показалось, искусство Европы выплеснулось из своих границ на весь мир, - но это только глупый сон.

Величие и убогость Европы стоят рядом.

Все пытаюсь понять, что же со мной произошло в Праге.

Я видел мириады художников - и все они поразили вторичностью.

Наверно, так же, по большому счету, бездарен и я, - но мне стыдно выдавать за товар то, что произвожу; ясно понимаю, что зарабатывать деньги надо как-то иначе.

Современное искусство учит, что не понимать - это нормально, - и тут чую насилие над здравым смыслом.

По-моему, человек предпочитает такую темноту, чтоб скрыть свою бездарность. Что в этой естественности непонимания?

«Коллективное бессознательное»?

Все попросту отвернулись от этой анонимности, потому что всем это скучно.

Мир создал везде в искусстве цеха бездарей, которые печально «творят». ​​ 

И тут же возрождаются средневековые традиции: творят уже в группах, тусовках, интересно пародирующих средневековые цеха. ​​ 

Живопись стала совсем «разной»: иную «картину» кстати повесить в туалете.  ​​​​ Каком-то сортире я видел календарь со святым Николой! ​​ 

Со всем этим столь ясно сталкиваюсь в Праге.

Это же будет и в России. ​​ 

Чудо - Карлов мост, - но тут живопись продавали на вес, как колбасу.

Тут техничность и продаваемость причудливо связаны.

Живопись стала обоями!

Баскетболист Шакил О’Нил: бык в образе человека.

Такая вот машина!

Когда де Ниро играет такого быка, смущает именно то, что он рационально растет до этого образа.

31 Олег об Иване Грозном:

- Он уже в детстве учился быть жестоким.

Сын предстал великим археологом: выкопал собачьи кости, принес домой и свято хранит.

В «Человеке ​​ без свойств» Музиль описывает современный вернисаж:

«Сидели и стояли как попало, и комнаты ​​ Диотимы походили на лагерь армии духа, ​​ снабженный ​​ бутербродами, ​​ тортами, ​​ винами, ликерами и чаем».

Ноябрь ​​ 

3  ​​​​ Иностранка. Альбомы «Сокровища Сан Пауло» и о Модильяни.

Восстановлен собор Казанской Божьей Матери на Красной площади. Ельцин самолично потребовал дать собору две иконы: Троицу и Богоматерь Владимирскую.

Моне: внутренне вхождение в Природу на уровне красок.

Понимать Ее цвет – уже много.

Моне не понять без его страсти к большим полотнам.

Кажется, дай ему волю, делал бы холсты сто метров на сто метров.

Кто первый, как не импрессионисты, показал изменчивость мира?

Для Моне изменчивость – это Бог.

Импрессионисты еще не могли понимать себя, ибо были в начале движения, но для нас очевидно, что они – гении, сдвинувшие гору.

Мане. Художник темы, чем красок.

Прекрасна концепция, но и исполнение притягивает.

Бунт именно вокруг обнаженности.

Казалось бы, что тут такого: она голая сидит в саду («Пикник в Тюильри»), - но это целая революция.

То же и с «Олимпией».

Мое юношеское открытие чувственности проходили как раз в таких полотнах импрессионистов.

Почему не Пикассо?!

Но его чувственность куда более стилизована, спрятана.

Обнаженная в лесу среди одетых мужчин – это вызов.

А на самом деле, это лишь обстановка мастерской перенесена в лес.

Вот-вот – и начнется сеанс.

Видна смерть мертвой традиции и рождение новой.

9  ​​​​ M. M. ДОСТОЕВСКОМУ

9 ноября 1856. Семипалатинск

Добрый брат мой, друг мой неизменный и верный, письмо это передаст тебе Ал<ександр> Егор<ович>, которому я так много обязан1. Я получил письмо твое с прошлою почтой. Удивляюсь, что ты так поздно узнал о моем производстве. Я 30-го октября уже знал это. (Поблагодари К. И. Иванова и Ольгу Ивановну. Они мне прислали приказ2; да, кроме того, 30-го же октября, из штаба, пришла к военному губернатору3 бумага о моем производстве.) Повторяю вместе с тобою: дай бог долго и счастливо царствовать нашему ангелу-государю! Нет слов, чтобы выразить ему мою благодарность. Обнимаю тебя от всей души и благодарю за поздравление. Письма твоего я ждал бесконечное время4. Друг мой, брось свою систему: хоть понемножку, да почаще уведомляй меня о себе. Иногда тебе нечего выслать мне, я знаю это, но что до этого, все-таки пиши! Ты обещаешься, друг мой, выслать мне деньги с будущею почтою и уверяешь в помощи добрейших сестер и тетушки. Добрый друг, если б ты только знал, как я нуждаюсь. Эта помощь придет очень кстати; ибо я не знал бы, как обмундироваться. Обмундировка здесь стоит гораздо дороже (в 1 1/2 раза), чем в Петербурге. Я взял, что необходимо, в лавках, в долг. Но многое еще остается завести. Между прочим, у меня совсем нет белья. Теперь я получаю жалованье. Но жалованье, в первое время, с вычетами и проч<ее> не велико. К тому же я задолжал, (конечно, таким людям, которые будут ждать на мне, но все-таки должен). Пишу это, друг мой, тебе не потому, чтоб не нашел ничего важнее, как тотчас же заговорить о деньгах и просить тебя о присылке. Нет! Да и ты сам меня не считаешь таким, я уверен в том, но вот для чего: для того, чтоб хоть немного оправдаться перед тобой, ибо я перед тобой много виноват, надеясь на твои деньги и истратив больше, чем могу тратить. Но, брат милый! Если были траты экстренные, то я в них был не властен. Ту, которую я любил, я обожаю до сих пор. Чем это кончится, не знаю. Я сошел бы с ума или хуже, если б не видал ее. Всё это расстроило мои дела (не думай, что я с ней делюсь, ей отдаю; не такая женщина, она будет жить грошем, а не примет). Это ангел божий, который встретился мне на пути, и связало нас страдание. Без нее я бы давно упал духом. Что будет, то будет! Ты очень беспокоился о возможности моего брака с нею. Друг милый, кажется, этого никогда не случится, хоть она и любит меня. Это я знаю. Но что будет, то будет! Она умоляет тебя простить ее за то, что она тебе не ответила. Она была в страшно худых обстоятельствах в это время. А после долгого промедления ей показалось совестно отвечать. Письмо твое восхитило ее5. Но довольно об этом.

Теперь у меня начинается новая жизнь! Ал<ександр> Его<рович> спрашивает: о чем еще просить и чего я желаю? (он предан мне, как брат родной). Я и сам не знаю, чего желать теперь; ибо возврата в Россию я и без перевода в армию скоро достигну. Если б я желал возвратиться поскорее в Россию, то для того, (1) чтоб обнять вас и посоветоваться с знающими докторами о болезни моей (припадки). Всего скорее я б желал отставки, и потому прошу Ал<ександра> Егор<овича> (2) написать мне поскорее и поутвердительнее: могу ли я надеяться просить о ней по слабости здоровья? Отставка полезна была бы мне: во-1-х) для поправления здоровья, 2) свобода; возможность заниматься литературой (удобнее), и, наконец, дала бы мне более денег. Ибо даже здесь мне уже 2 раза предлагали (надеявшиеся, (3) что меня выпустят по манифесту совсем на свободу) занятия, которые, может быть, совершенно обеспечили бы меня6. Но я рассчитываю, ожидаю и надеюсь на позволение печатать; на то заранее и слишком скоро понадеявшись, я и задолжал необдуманно (я рассчитывал на "Детскую сказку", которую вы думали напечатать? Почему не напечатали, была ли попытка, а если была, то что сказали? - ради Христа, напиши обо всем этом)7. Друг мой, я был в таком волнении последний год, в такой тоске и муке, что решительно не мог заниматься порядочно. Я бросил всё, что и начал писать, но писал урывками. Но и туг не без пользы, ибо вылежалась, обдумалась и полунаписалась хорошая вещь. Да, друг мой, я знаю, что сделаю себе карьеру и завоюю хорошее место в литературе. К тому же я думаю, что литературой, обратив на себя внимание, я выпутаюсь из последних затруднений, оставшихся в моей горькой доле. Меня мучает сильно обилие материалу для письма. Мучают тоже вещи в другом роде, чем романы. Я думаю, я бы сказал, кое-что даже и замечательного об искусстве, вся статья в голове моей и на бумаге в виде заметок8, но роман мой влек меня к себе. Это сочинение очень большое. Роман комический, началось с шуточного и составилось то, чем я доволен. Будут очень и очень хорошие вещи в нем. Ради бога, не сочти меня хвастуном. Нет человека справедливее и строже меня к самому себе в этом отношении, и если б знали то мои бывшие критики! Отрывки, совершенно оконченные эпизоды, из этого большого романа, я бы желал напечатать теперь. Это бы дало мне и известность и деньги. Ради Христа, справься по возможности: возможно ли это, и напиши ко мне.

Ангел мой, я боялся за тебя ужасно. Твои сигары, когда я прочел о них в твоем письме, потом в газетах, испугали меня. Я ужаснулся риску всем, что имеешь, на такое рискованное предприятие. Это значит искушать судьбу. Один раз была удача с папиросами; но решаться на вторую удачу и искушать судьбу - слишком рискованно9. Я всё лето боялся за тебя. Дай бог, чтоб тебе повезло! Впрочем, я говорю, мало зная это дело.

Милый друг, ты пишешь о сестрах: это ангелы! Что за прекрасное семейство наше! Что за люди в нем! Где брат Андрей и что с ним делается? Давно уже ни слуху ни духу; напишу ему непременно. Письмо это пишу тебе наскоро, чтоб только ответить на твое. Но скоро буду опять писать к Ал<ександру> Егор<овичу>. Тогда опять напишу тебе, подробнее и полнее; ибо тогда и о себе буду знать более. Сестрам и дяде надо бы теперь написать, но одну почту еще подожду от сестер писем. Варенька хотела прислать мне белья (а я весь обносился и, несмотря на дороговизну, принужден был занять, чтоб сделать себе что-нибудь из белья), она спрашивает: на какой адрес прислать (4) белье? Я до сих пор не понимаю ее вопроса: но на тот же адрес, на который она письма пишет? Если увидишь, расцелуй ее за меня, а не увидишь, так напиши, что я целую их всех. Варенька добрая прислала мне 25 руб. (которые я получил только в августе, с нарочным), и бог знает как они помогли мне!

Я нанял себе квартиру, с прислугою, с отоплением и со столом за 8 руб. сереб<ром> в месяц10. Одним словом, живу, как жид. Ради бога, брат, неужели ты до сих пор не можешь мне прямо адресовать писем, а не через начальство? (5) Ведь, я уверен, даже по манифесту, ты освобожден от последнего надзора. Ради бога, пиши прямо. (Государь - это сама ангельская доброта!) (6) Тороплюсь окончить тебе письмо. Здоровье мое по-прежнему. Но осенью я таки хворал несколько. Припадки же не покидают. Нет-нет да и придут11. Каждый раз после них я падаю духом; я чувствую, что от них теряю память и способности. Уныние и какое-то нравственно-униженное состояние - вот следствие моих припадков. Здоров ли ты? Здоровы ли домашние? Что Эмилия Федоровна, кланяйся ей и расцелуй детей за меня. Пиши немедленно и непременно. Если нечего послать, то посылай пустое письмо. Ангел мой, мне письмо твое дороже денег! Ведь я один, совсем один, ведь ты не знаешь ничего о моем положении. Да и что рассказать на 4-х страницах бумаги, когда годы нужно, чтобы передать всё друг другу! О если б нам увидеться. Прощай, ангел мой, не надолго, скоро напишу опять, только и ты напиши, чаще как можно пиши. Обнимаю тебя,

твой весь Ф. Дост<оевский>.

Смотри же, пиши!

Примечания:

1 Достоевский писал А. Е. Врангелю 9 ноября 1856 г.: «Прилагаю к нему (M. M. Достоевскому) письмо. Ради Бога, передайте поскорее, не задержите письмо» (ПСС. Т. XXVIII1. С. 244).

2 В бумагах Достоевского сохранился типографски отпечатанный «Высочайший приказ о производстве унтер-офицера Достоевского за отличие по службе в прапорщики с оставлением в том же батальоне. 1856, октября 1» (РГБ, ф. 93, I. 4. 5).

3 См. письмо 51, примеч. 3.

4 M. M. Достоевский писал брату 18 апреля 1856 г. после его сообщения о предполагаемой женитьбе: «Не скрою от тебя, друг мой, что твое желание сильно меня испугало. <...> Я боюсь за тот путь, на который ты вступаешь, путь самых мелких прозаических забот, грошовых треволнений, одним словом, за эту мелкую монету жизни, на которую ты разменяешь свои червонцы. Выдержишь ли ты всё это? Не упадешь ли ты духом?<...> Друг мой, об одном прошу тебя — не женись до тех пор, пока не устроятся твои обстоятельства» (Д. Письма. Т. 1. С. 529).

5 О несохранившемся письме М. М. Достоевского к М. Д. Исаевой можно судить по его письму к брату от 18 апреля 1856 г.: «Марье Дмитриевне я писал уже третьего дня. Я почти слово в слово списал с твоей программы» (Там же). См. также письмо 48.

6 Речь идет о предложениях А. Р. Гернгросса (см. письмо 45, примеч. 9).

7 «Детская сказка», написанная в 1849 г. в Петропавловской крепости, была напечатана братом писателя в августовском номере «Отечественных записок» за 1857 г. под заглавием «Маленький герой. (Из неизвестных мемуаров)» с подписью-анаграммой «М-ий».

8 О замысле статьи об искусстве Достоевский писал Врангелю 13 апреля 1856 г. (см. письмо 50, примеч. 8).

9 M. M. Достоевский еще 18 апреля 1856 г. сообщал брату: «Я начал теперь выделывать кроме папирос сигары и употребил на это в конце прошлого года кучу денег» (Д. Письма. Т. 1. С. 528).

10 Достоевский в Семипалатинске нанимал квартиру в доме Палшиных, где «он снимал две комнаты с обедом» (Скандин А. В. Достоевский в Семипалатинске // ИВ. 1903. № 1. С. 207).

11 Ссылаясь на воспоминания семипалатинских знакомых Достоевского, А. В. Скандин пишет, что «припадки падучей болезни у Достоевского бывали часто и почти всегда по ночам, но продолжались недолго» (Там же. С. 208).

(1) было: с тем

(2) было: его прошу

(3) было: надеясь

(4) было: писать

(5) далее было: Странно.

(6) далее было: Неужели запретят двум б<ратьям?>

10  ​​​​ Авиатуризм в России: лучшие летчики прокатывают иностранцев на наших лучших самолетах за 5 тыс. фунтов в час.

Здорово смотрится Fashion file.

Как не любить моду?

11 ​​ Секта «Белое братство» ворвалось в киевский Софийский собор. Схватка с милицией. Пена огнетушителей попала на фрески.

Люда видит в сыне ангельчика, читает ему Библию, а он все, что знает, несет в жизнь.

«Вставайте! Хватит лежать в гробах. Посмотрим, Барсик, праведник ты или грешник».

Христо – покрыть остров материей. Кому нужен такой образ?

Бейс. Тонкость в почерке говорит, что это куда больше создание традиций, чем они сами. Ощущение перекрестка, но не эклектичности. Он встал на пути так, что его все замечают, он суметь задеть всех. Так и видишь, как Бейс «выжимает», «выживает» человека из своего творчества. В его инсталляциях еще чувствуешь тела живых людей.

Другой полюс – Бэкон. У обоих – стремление к праязыку, пракультуре.

Бэкон. Не просто насилие, но его зримость, его обнаженность.

Что в человеке заставляет рисовать насилие? Он похож на сверхчувствительного человека, к тому же гомика.

Joseph Beuys, Бейс «Giocondologie, Hasenblut. ​​ Джоконда-логия. Заячья кровь». В таком «жизне-искусстве» мои предчувствия адекватней и живей. ​​ 

«О духовном искусстве» Кандинского.

Никак не связать его текст с его картинами. Картины куда интересней: они переполнены мыслью, фантазией, жизнью.

Бретон. В хорошем альбоме его картины смотрятся предельно ясно. В музее он теряется среди других, начинает с ними спорить, а тут позволяет углубиться в себя, становится камерным и интимным.

Такое искусство ранит, но всегда понимаешь, что эти раны – от искусства, что они целительны и – «необходимы в оздоровительных целях».

Пикассо: значимость внутренней жизни.

Как, будучи сложным, стал столь притягательным?

Работать в традициях, не покидать почву общепризнанного.

На такой солидной почве можно и дерзать.

Ренуар в своих скульптурах продолжает свою живопись. Его модель движется.

У Сезанна столь развита форма картин, что забываешь их цвет.

Так и ​​ Василий Блаженный: чудится, там мириады форм. На самом деле, те же, что и везде: сфера, и цилиндр, и треугольник. Так и рождается прочность: из перелопаченных традиций.

Почему Сезанн влиял на столь многих?

Гоген во всем добивается прочности.

Модильяни. Откуда вытянутые шеи?

Особенности его сна, всей его физиологии.

Тут его древний символ, его «я», разросшееся до древнего символа.

Так у Серебряковой женственности так много, что она превращается в лесбиянство, в изгнание всего мужского.

Моди красив в символе. Так затягивает знак на скале, когда проплываешь мимо.

Моне красив, он входит в природу.

Мане: изящные темы. Что-то такое в сюжете, что не забудешь.

21 Олег приносит с улицы камни и их экспонирует. Влияние мамы.

Реституция провозглашена, но на самом деле стоит на месте.

23 Пановский. Готическая архитектура и схоластика. Нью-Йорк., 1957 – Киев, 1992.

24 Опять в Москве. Стою в только что открытом соборе Казанской Божьей матери.

Домовая церковь Рождества  ​​​​ отнимается от Музея Новый Иерусалим и отходит церкви.

Люда жалуется, что нет комплексного плана передачи объектов церкви, что все «на порывах».

Или это выдавливание музея с экспозиционных площадей?

Еще такой порыв – и музею не будет места.

28 ​​ ДР Блока

Блок

Записи в дневниках

1910

20 января

Я вне себя уже. Пью коньяк после водки и белого вина. Не знаю, сколько рюмок коньяку. Тебе назло, трезвый (теперь я могу говорить с тобой с открытым лицом - узнаешь ли ты меня? Нет!!!).

18 февраля

Люба довела маму до болезни. Люба отогнала от меня людей. Люба создала всю эту невыносимую сложность и утомительность отношений, какая теперь есть. Люба выталкивает от себя и от меня всех лучших людей, в том числе - мою мать, то есть мою совесть. Люба испортила мне столько лет жизни, измучила меня и довела до того, что я теперь. Люба, как только она коснется жизни, становится сейчас же таким дурным человеком, как ее отец, мать и братья. Хуже, чем дурным человеком - страшным, мрачным, низким, устраивающим каверзы существом, как весь ее поповский род. Люба на земле - страшное, посланное для того, чтобы мучить и уничтожать ценности земные. Но - 1898-1902 сделали то, что я не могу с ней расстаться и люблю ее.

Декабрь  ​​ ​​​​ 

1  ​​ ​​​​ Прошел слух, что светская часть коллекции Музея Новый Иерусалим ​​ переедет в усадьбу Лермонтова.

В музее разгорелась настоящая война. Люду обвиняют, что она «хочет улучшить свои жилищные условия за счет музея».

Как тут не вспомнить Булгакова: его Воланд прямо говорит, что «квартирный вопрос» - корень всех бед москвичей.

По области полно усадьб, в которых не хватает экспонатов. Люда, конечно, была бы рада, ведь музей Новый Иерусалим  ​​​​ превращается в религиозный, где ее коллекция то ли не нужна, то ли просто нежелательна.

Год прошел без оглушительных впечатлений от живописи, но внутренне я повернул к живописи 20 века.

Может, Эрнст – живописец этого года для меня. ​​ 

Немножко и о живописи (выписки из многотомника «История Франции»).

«Cezanne introduit ses obsessions sentimentales et erotiques, ses reves d’odalisques et d’ésclaves.

Сезанн вводит в живопись чувственные и эротические порывы, свои сны об одалисках и рабынях». ​​ 

Cezanne. Сезан. «Provincial, autodidacte, poete naif à ses heures, fils soumit, pratiquant la religion catolique comme une defence contre la violence de son temperament, il apparait comme les ​​ complexes dont il ne cherche point, du reste, à se debarasser.

Провинциал, самоучка, в свое время наивный поэт, покорный сын, практикующий католическую религию, он, кажется, нес в себе все возможные комплексы, от которых не очень-то старался избавиться». ​​ 

Когда русская живопись на моих глазах жадно осваивает ширпотребные (широкого потребления) приемы мировой, я думаю о застенчивости Сезанна, о его умении насытить картины формой. ​​ 

5  ​​​​ Столько наделал выписок по Праге.

Сейчас смешно сказать, но я какое-то время всерьез хотел стать пражанином.

Все эти факты я читал с любовью, надеясь, что моя жизнь продолжится в Чехии.

Пусть ничего не получилось, но мое бесконечное восхищение я выразил.

Дега: ощутимо влияние фотографии. У него первого. Его творчество – плавный переход к признанию значимости фото.

Он спорит с фото, добивается необходимой для искусства зыбкости, которой в фото добивается только мастер. Очарование профессии, ее нюансы, ее повседневность.

10  ​​​​ Делакруа. «Избиение в Сио».

Вкус к ужасу очевиден. Эстетизация насилия, хоть художник более чем трезв в своих суждениях.

Человек просто творит.

Он не может понимать, что прокладывает путь ужасу. Традиции ужасного всегда процветали, но мы мало видим их, потому что созерцаем академическую живопись.

А запечатленные сцены пыток?

Делакруа – человек традиции.

Сколько сделал невыносимых размахаев на заказ или просто потому, что так надо.

После постимпрессионистов краски Делакруа кажутся вульгарными.

Да думал ли он о них вовсе?! Не верю.

Зато как хорошо все то, что незакончено!

Святой Бернар сказал о современном ему романском искусстве: «Deformis formositas et formosa deformitas. Красота без формы и красивая бесформенность». Образное безобразие! ​​ 

22  ​​ ​​​​ M. M. ДОСТОЕВСКОМУ

22 декабря 1856. Семипалатинск

Здравствуй, добрый друг мой. Вот уже сколько времени, как я жду от тебя обещанного письма - письма, которое ты обещал написать мне с первой же почтой, вслед за письмом твоим от 15-го октября. Не знаю, что задержало тебя. Клянусь тебе, милый брат мой, что я не могу примириться с твоими резонами, которыми ты объяснял мне длину интервалов между твоими письмами ко мне. Как бы ни был занят человек - у него всегда найдется 5 минут, чтоб написать несколько строк родному брату. Но я понимаю: тебя, верно, уведомили из Москвы, что мне оттуда выслали денег. Ты же в своем письме от 14-го (1) октября обещал мне выслать хоть несколько денег с следующей почтой. "Итак, он получил деньги, - подумал ты. - Следовательно, не нуждается, а потому и письма ему не надо писать". Хорошо, друг мой! Но не говорил ли я тебе, не писал ли, что мне не деньги нужны от тебя, а память и внимание братские. Ты мне писал, что дела твои худы, что денег у тебя нет. Неужели я не могу понять, что ты, человек семейный, обязанный многими заботами, можешь не иметь для меня денег! И какое право имел бы я претендовать на тебя за неприсылку денег, тогда как ты один помогал и поддерживал меня до сих пор! Разве я не знаю и не понимаю всю тяжесть твоих забот по твоим же письмам! И потому пойми, что я ропщу на тебя не потому, что ты обещал мне денег и не прислал (я знаю, что если не прислал, так верно их не было; в твоей доброте и в твоем сердце я не сомневаюсь). Но знай, друг мой, что мне горько то, что, кроме присылки денег, ты, кажется, (2) не считаешь нужным иметь со мной никаких отношений. Может быть, ты скажешь, что тебе нечего писать ко мне. Но рассуди (3) беспристрастно. В прошлом письме ты пишешь мне, что дела твои худы, обещаешь в очень скором времени мне еще письмо - и вдруг молчанье, ни строчки. Что я должен заключить? Что дела твои еще хуже, что они имели влияние на нашу переписку, что, может быть, ты болен или находишься в положении крайне запутанном. А если так, неужели ты думаешь, что я ко всему этому совершенно равнодушен? Нет, я измучился за тебя, я ломал голову о твоем положении, мне тяжело было слышать, что тебе не удается, и я горячо желал получить от тебя какое-нибудь известие. Предполагая во мне равнодушие, ты обижаешь меня. Прерви же наконец свое молчание, друг мой, отвечай мне хоть что-нибудь, пиши и в особенности отвечай на это письмо поскорее. Ты сам увидишь, что это письмо довольно важное, для меня по крайней мере.

Может быть, из прежних писем (4) за последние 2 года и неоднократных намеков моих ты мог видеть, что я любил одну женщину. Имя ее Марья Дмитриевна Исаева. Она была жена моего лучшего друга, которого я любил как брата. Конечно, любовь моя к ней была скрытая и безнадежная. Муж ее был без места; наконец, после долгих ожиданий, он получил место, в городе Кузнецке, Томской губернии. Приехав туда, он через 2 месяца умер. Я был в отчаянии, разлучившись с нею. Можешь себе представить, как увеличилось мое отчаяние, когда я узнал о смерти ее мужа. Одна с малолетним сыном, в отдаленном захолустье Сибири, без призора и без помощи! Я терял голову. Я занял и послал ей денег. Я был столько счастлив, что она приняла от меня. О том, что я сам входил в долги, я не рассуждал. Наконец она списалась с своими родными, с отцом своим в Астрахани. С тех пор он помогал ей, и она жила кое-как. Отец звал ее к себе. Она бы поехала, но ей хотелось пристроить прежде сына в Сиб<ирский> кадетский корпус. В Астрахани ей бы не на что было воспитать его; надо бы платить за него деньги. Она боялась обременить отца и боялась упреков сестер, у которых она была бы нахлебницей. В Сибирском же кадетском корпусе дают воспитание прекрасное и выходящие только 3 года обязаны прослужить в Сибири. Переписка наша тянулась. Я уверен был, что и она по крайней мере поняла, что я люблю ее. Но я, быв солдатом, не мог ей предложить быть моей женой. Ибо чем бы мы жили? Какую бы судьбу она со мной разделила. (5) Но теперь, тотчас же после производства, я спросил ее: хочет ли она быть моей женой, и честно, откровенно объяснил ей все мои обстоятельства. Она согласилась и отвечала мне: "Да". И потому брак наш совершится непременно. Есть только одно обстоятельство, которое может расстроить или по крайней мере отдалить наш брак на неопределенное время. Но 90 вероятностей на 100, что этого обстоятельства не будет, хотя надо все предвидеть. (Об этом обстоятельстве я не пишу: долго рассказывать, после всё узнаешь.) Могу только сказать, что почти наверно я женюсь на ней. Если я женюсь, то свадьба будет сделана до 1/2 февраля, то есть до масленицы. Так уж у нас решено, если всё уладится и кончится благополучно. И потому, друг бесценный, друг милый, прощу и молю тебя, не тоскуй обо мне, не сомневайся, а главное, не пробуй меня отговаривать. Всё это уже будет поздно. Решенье мое неизменимо, да и ответ твой придет, может быть, когда уже всё будет кончено. Я знаю смысл всех твоих возражений, представлений и советов, они все превосходны, я уверен в твоем добром, любящем (6) сердце; но при всем здравом смысле твоих советов, они будут бесполезны. Я уверен, ты скажешь, что в 36 лет тело просит уже покоя, а тяжело навязывать себе обузу. На это я ничего отвечать не буду. Ты скажешь: "Чем я буду жить?" Вопрос резонный; ибо, конечно, мне стыдно, да и нельзя рассчитывать женатому на то, что ты, н<а>прим<ер>, будешь содержать меня с женой. Но знай, мой бесценный друг, что мне надо немного, очень немного, чтоб жить вдвоем с женой. Я тебе ничего не пишу о Марье Дмитриевне. Это такая женщина, которой, по характеру, по уму и сердцу из 1000 не найдешь подобной. Она знает, что я немного могу предложить ей, но знает тоже, что мы очень нуждаться никогда не будем; знает, что я честный человек и составлю ее счастье. Мне нужно только 600 руб. в год. Чтоб получать эти деньги каждогодно, я надеюсь на одно, именно на милость царя, на милость обожаемого существа, правящего нами. Я надеюсь на позволенье печа<та>ть. Я смею питать в себе уверенность, что моя надежда не химера. Я надеюсь, что мудрый монарх наш, это ангельское сердце, кинет и на меня свой взгляд и позволит и мне, по мере сил моих, быть полезным. А в своих силах, если только получу позволение, я уверен. Не сочти, ради Христа, за хвастовство с моей стороны, брат бесценный, но знай, смело, будь уверен, что мое литературное имя - непропадшее имя. Материалу в 7 лет накопилось у меня много, мысли мои прояснели и установились; и теперь, когда каждый несет лепту свою на общую пользу, - не откажут и мне быть полезным. Верю, надеюсь и благоговею к решению монарха. А если позволят печатать - я уверен в 600 руб. в год. О возможности иметь детей - заботиться еще далеко. А если будут, то и воспитаны будут, будь уверен. Ты скажешь, что, может быть, заботы мелкие изнурят меня. Но что же за подлец я буду, представь себе, что из-за того только, чтоб прожить как в хлопочках1, лениво и без забот, отказаться от счастья иметь своей женой существо, которое мне дороже всего в мире, отказаться от надежды составить ее счастье и пройти мимо ее бедствий, страданий, волнений, беспомощности, забыть ее, бросить ее - для того только, что, может быть, некоторые заботы когда-нибудь потревожат мое драгоценнейшее существование. Но конец оправданиям! Примирись с фактом, друг мой. Он неотразим, если бог всё устроит, и всевозможные резоны, самые благоразумные, будут похожи на известное восклицание: Mais quallaоt-il faire dans cette galиre.

Я согласен, что глупо было попасть сыну Оронта на галеру, к туркам, согласен во всем, во всем, во всех резонах, - но как ни восклицай, как ни жалей, все-таки он dans cette galere, попал в нее, и факт неотразим2. Бесценный друг мой, брат милый, не восставай на меня, а помоги мне, и тогда ты будешь мне более другом и братом, чем когда-нибудь. За сим считаю необходимым уведомить тебя о распоряжениях, которые я намерен сделать, чтоб достигнуть цели, и о некоторых обстоятельствах дела. Денег у меня нет ни копейки, а деньги 1-е дело, и потому я решаюсь занять. Я знаю здесь одного человека, расположенного ко мне, богатого и доброго. Я попрошу у него. Мне нужно не мало. Надобно сделать хоть какие-нибудь приготовленья, нанять квартиру хоть в три комнаты, иметь хоть необходимейшую мебель. Надобно одеться, надобно и ей помочь. Надобно 100 (7) вещей самых необходимых, но которые стоят денег. Надобно послать за ней закрытую повозку, которую повезут три лошади туда и сюда 1500 верст - сочти прогоны. Надобно заплатить за свадьбу. Сам я еще не мог до сих пор кончить моей офицерской экипировки. Жалованье мое достаточно, чтоб жить. Но завести все, сразу, тяжело. Мне прислали 200 руб. ив них часть пошла на заплату долга, другая пошла на необходимое белье (ибо сестра прислала одни рубашки), на множество вещей, самых необходимых, самых грубых и простых, но которые стоят денег. Наконец, так как я фронтовой офицер, то мне по крайней мере надо 2 мундира сейчас же: один для службы, для ученья, для караулов, а другой смотровый. Нужна шинель, нужны офицерские принадлежности, каска, шпага, шарф, темляк3 и т. д., и т. д. Нужны сапоги, наконец, - всё это стоит денег, и потому 200-т руб., с необходимыми посторонними расходами, - далеко недостало.

Наконец, после женитьбы надо жить, до тех пор, пока объяснится последнее обстоятельство в судьбе моей, именно: возможность печатать, и потому я намерен занять 600 руб. сереб<ром>. Этого только что разве будет достаточно. Занять же я эту сумму могу, ибо имею уже в руках для печати с лишком на 1000 руб. сер<ебром>. Я не обманываю, занимая, тем более, что займу на долгий срок и прямо объясню этому человеку мои обстоятельства, не утаивая ничего. С этой же почтой пишу сестре Вареньке и уведомляю ее обо всем по возможности. В письме предуведомляю ее, что с следующей же почтой пишу к дяде. У дяди я прошу 600 руб. сереб<ром>. Письмо к дяде будет написано очень благоразумно, будь уверен. Вареньку же прошу не удивляться, не ахать, не отсоветовать, а уговорить тетушку, чтоб передали мое письмо дяде в добрую минуту, когда она придет к нему. От дяди я ничего не скрываю. Если даст, то я тотчас же расплачусь здесь, а не даст, - одна надежда на себя, на бога и его ангела - монарха вашего! Тебя же умоляю, добрый Миша, тотчас по прочтении этого письма напиши в Москву сестре и посоветуй ей, чтоб они верно отдали письмо мое дяде. Ибо, боясь его, они могут и не передать письма моего. Дяде пишу по почте, в следующую же почту. Ради бога, брат, сделай это для меня. - Теперь же изложу тебе еще просьбу, прямо к тебе. Брат, ангел мой, помоги мне последний раз. Я знаю, что у тебя нет денег, но мне надобны некоторые вещи, именно для нее. Мне хочется подарить их ей; покупать здесь невозможно, стоит вдвое дороже. Если б я имел деньги, я б тебе выслал; но я не имею и потому умоляю не откажи мне в этом последнем пособии. Но умоляю тебя и вот в чем: если тебе чуть-чуть тяжело (то есть если денег у тебя нет, ибо в желании твоем одолжить меня я уверен), - то, ради Христа, не мучь себя и не высылай ничего. Я пойму, я брат твой, и я слишком много имел от тебя доказательств твоей привязанности, чтоб сомневаться в тебе.

Вот вещи, которые я желаю иметь; они почти необходимы.

1) К пасхе шляпку (здесь нет никаких), конечно, весеннюю.

2) (Теперь же) шелковой материи на платье (какой-нибудь, кроме glase) - цветом, какой носят (8) (она блондинка, росту высокого среднего, (9) с прекрасной тальей, похожа на Эмилию Федоровну станом, (10) как я ее помню).

Мантилью (бархатную или какую-нибудь) - на твой вкус. Полдюжины тонких голландских носовых платков, дамских. 2 чепчика (с лентами по возможности голубыми) не дорогих, но хорошеньких.

Косынку шерстяного кружева (если недорого).

Если требования эти покажутся тебе требованиями, если тебе сделается смешно, читая этот реестр оттого, что я прошу чуть ли не на 100 руб. сер<ебром> - то засмейся и откажи. Если ж ты поймешь всё желание мое сделать ей этот подарок и то, что я не удержался и написал тебе об этом, то ты не засмеешься надо мной, а извинишь меня. - Но прощай! Целую тебя от всей души. Пожелай мне счастья, добрый друг мой. Обнимаю тебя. Кланяйся Эмилии Федоровне, целуй детей и, ради Христа, отвечай на это письмо тотчас же.

Твой брат Ф. Достоевский.

Поздравляю тебя с наступающим Новым годом. Дай бог тебе более успеха.

Примечания:

1 Держать в хлопочках (устар.) — пестовать, нянчиться.

2 Неточно процитированная фраза, неоднократно повторяемая Жеронтом (у Достоевского ошибочно: Оронт) в «Плутнях Скапена» (1671) Мольера (д. II, явл. 11): «Mais que diable allait-il à cette galère?» <«Но какого черта ему понадобилось на этой галере?» — франц.>. Фраза заимствована Мольером из комедии Сирано де Бержерака «Одураченный педант» (1654).

3 Темляк — тесьма с кистью на шпаге, серебряный темляк — знак офицерского чина.

(1) выше было: 15-го

(2) было: кажешься

(3) далее было: хоть

(4) далее было: моих

(5) далее было: В 1-е же время

(6) было: любящем меня

(7) было: 1000

(8) было: вздумается

(9) было: выше среднего

(10) далее было начато: в мое вр<емя>

29  ​​ ​​​​ Ровно тридцать лет назад 29 декабря 1963 года

Надежда Мандельштам пишет Ахматовой:

Ануш, мой друг! Спасибо Вам за все - за телеграмму, за листки из дневника, за записочку.

Понимает ли мой старый друг Анна Андреевна, Ануш, Аничка, Анюта, что без ее дружбы я никогда бы не дожила до этой печальной и хорошей годовщины - двадцатипятилетия. Конечно, понимает. Ведь все было так наглядно.

В этой жизни меня удержала только вера в Вас и в Осю. В поэзию и в ее таинственную силу. То есть чувство правоты.

Три человека* , которые ко мне приехали на эту годовщину, - это очень много и очень хорошо. Я Вас очень люблю и всегда о Вас думаю - каждый день.

Ваша Надя

* Иванов Вячеслав Всеволодович (р. 1929) - филолог; Маркиш Симон Перецович;

Хинкис Виктор Александрович (1930-1981) - переводчик.

29  ​​​​ Ровно 49 лет назад 29 декабря 1944 года

Вячеслав Ива’нов пишет стих:

Вы, чей резец, палитра, лира,

Согласных Муз одна семья,

Вы нас уводите из мира

В соседство инобытия.

И чем зеркальней отражает

Кристалл искусства лик земной,

Тем явственней нас поражает

В нём жизнь иная, свет иной.

И про себя даёмся диву,

Что не приметили досель,

Как ветерок ласкает ниву

И зелена под снегом ель.