-82-

ЯЗЫКОВОЙ ДНЕВНИК

 

 

2003

 

 

Важное:

М. Л. Гаспаров

Н. А. Фатеева

Пастернак

Каббала

Гаспаров М. Л. О русской поэзии.

Бродский о Заболоцком

Джойс

Борис Виан

Кафка

Шелли

Него́вский

Белая ​​ о Зощенко

Борхес «Роза Парацельса»

Стихи Лизы Храмовой

Лилия Шевцова

 

Январь

 

1 «Семиотика»:

«Б. М. Гаспаров предложил модель облигаторных грамматических связей, соединяющих сегменты речи на сверхфразовом уровне: имманентная грамматическая структура предложения накладывает заранее определенные грамматические ограничения на любую фразу, которая в данном языке может быть к ней присоединена. Структура этих связей и образует лингвистическое единство текста».

 

И еще один важный пассаж!

Он говорит о математическом образе, потрясшем меня еще в детстве, когда читал книгу Кантора «Теория множеств»:

 

«Примером метаметонимии может служить теорема Г. Кантора, устанавливающая, что если какой-либо отрезок содержит в себе число алеф точек  ​​ ​​​​ (то есть является бесконечным множеством), то и любая часть этого отрезка содержит то же число алеф точек и в этом смысле любая его часть равна целому. ​​ Операции типа трансфинитной индукции можно рассматривать в качестве метаметонимий».

Как еще в детстве меня поразили эти трансфинитные числа! Конечно, мечтал посвятить жизнь математике, только ей.

 

Кузьмин ​​ Дмитрий ​​ Владимирович.

Лауреат Премии Андрея Белого 2002 года в номинации «Особые заслуги перед русской литературой»  ​​ ​​​​ «за подвижничество в деле построения литературного Вавилона и творческое приумножение традиций неофициальной словесности».

 

2  ​​​​ Только ​​ сейчас я целиком перешел на интернет.

То есть я пишу на бумагу, но тут же вечером ​​ перерабатываю ​​ это в компьютер, а не накапливаю, как раньше.

 

Caught in the rain, we got drenched to the skin. - Попав под дождь, мы промокли до нитки.

I left the garden chairs out all night, and they got drenched with rain. - Я оставил стулья на ночь в саду, и они полностью намокли.

 

5  ​​ ​​ ​​​​ Годовщина моего серьезной работы с иностранными языками: 25 лет назад на первом курсе ЛГУ я понял, что без них не могу. Конечно, это достижение всей моей жизни: то, что сумел выучить языки, что они стали родными, - а ведь когда-то были набором непонятных знаков.

 

Или в «Молитве» мой герой встречает мальчика Сашу на улице, и тот прямо признается, что не хочет идти домой, потому что там скандалит папа?

 

Мой критик Анненский исчез! Не совсем прилично, но что делать?

 

15 Путешествие.

 

Помогают ли мне? Конечно.

Вот как пристраивают мою книгу:

 

Письмо Б-и в Париж:

Dept.of linguistics Dr.Larissa Naiditch, Senior lecturer

To: Age d’Homme

Dear Sir/Madam,

I send you the book by Gennadij Ganichev «Gomo scribens» (In Russain). I have written a review of this book in “La Pensée Russe” 28.11 – 4.12 2002, and I strongly recommend it to the reader . If you are interested in it and could sale it in your bookstore, please inform me. ​​ I wish you a happy New Year. Sincerely. L. N.

Увы, мне с этого – ни копейки.

 

Пойдем грибы собирать? – Что я волк ​​ по лесам бегать?

Из ​​ выражений прабабушки Б-и.

​​ 

Еще один ее перл о незваном госте:

- В пим насрали – вас позвали.

Пим ​​ – валенки.

​​ 

«Написать статью между двумя оргазмами» (выражение слависта университета в Граце).

Его же: «Изучать язык на подушке» (то есть в близких отношениях с женщиной).

 

18  ​​ ​​​​ Внучка огорошила загадкой:

- «Пятеро идут под дождем. Почему четверо мокрые, а пятый нет?»

Несут труп!!

 

Уже раз 20 по ТВИ прослушал об ужесточении испанского уголовного законодательства. Так учу испанский! Эта тема стала главной на неделе.

 

20 Библиотека Технического университета: много, но недостаточно журналов: ни «Шпигеля», ни «Штерна».

 

Смеялись над значениями слова «пи-да»:

«пи-дой накрылся» (исчез, пропал, украли)

и

«надавать, вломить пи-дюлей» (избить).

 

28 E-mail (пробую изучать его как особый язык) не очень-то надежен: Buddy получил мое письмо, но не отвечает, ​​ - а вот у David’а и Christin’ы адреса просто устарели. Письма приходят на странном языке, их не всегда удается раскодировать.

 

У Н. А. Фатеевой очень интересный сайт, но перенести из него нечего: не передать сам характер замеченных ею связей.

 

30 Работа над «Разговором в горах» разгорается, она – все интересней, ее все больше.

 

Очень злит ТВ Европы: постоянная развлекуха, собственно анализа мало. Мало в сравнении с СиНН: тут ты - на острие событий.

Любимая тема немцев (Спутник 1 и 3): семейные разборки.

Французы анализируют с непонятной мне точки зрения – и быстро устаю смотреть.

 

Замысел рассказа «Блудный сын».

Много скитавшийся сын возвращается к родителям.

Он вернулся потому, что уверен в своей близкой смерти. Ему хочется умереть среди родных.

Он целыми днями говорит с больной мамой.

 

Еще в 2000-ом ​​ я остановился на одной точке: когда начались сложности в отношениях его родителей (сотни страниц я счел недостойными переработки).

Тогда писал рассказ и потому, что всерьез готовился к работе сиделки.

В ​​ рассказе ​​ опять смоделировал то, что мне угрожает. Сначала пережить на бумаге, чтоб потом в жизни.

 

Конец всех этих иллюзий – Реймс, 1999.

Почему ​​ тогда искренне не верил, что найду себя в России?

 

В ​​ октябре ​​ прошлого ​​ года ​​ этот замысел стал покидать меня – и вот я, кажется, вовсе расстаюсь с ним.

По жанру ​​ преобладал ​​ диалог.

Сама атмосфера квартир моих знакомых.

Тут и рваные тапочки, и граммафон прабабушки, и кружева, и перчатки – и все навалами да перекатами.

Рабочее название – «Треугольник».

Конечно, не любовный.

Возвращение сына вынуждает родителей выяснять отношения незадолго до их смерти.

Материал уничтожаю не только потому, что он незрелый, но из уважения к ​​ Иде, оставшейся моим другом и после ее смерти.

Материал так и не стал «моим» - и не стоит это драматизировать.

Как «Любовь на свежем воздухе» вынырнула пьесой через много лет, так, возможно, всплывет и это.

Теперь мне было бы неприятно ​​ написать плохо о моих близких друзьях.

Люди ​​ желали ​​ мне добра – и я должен отстаивать в себе человека, прежде всего, по отношении к ним.

Пусть умрет все плохое, что было тоже, и останется лишь предстояние пред Ним.

Только б не унизить ни других, ни себя.

Выдержать такт, удержать равновесие.

Ту необъективность и истерию, что несу в отношения с людьми, должно выбросить из творчества.

 

Февраль

 

2  ​​ ​​​​ М. Л. Гаспаров. Научная «щель»

 

Индивидуальный интеллектуальный путь (анкета)

 

1. Выбор пути.

Боюсь, что единственный честный ответ: потому что филология ближе моему душевному складу; а как складывался этот склад - тема, слишком далеко выходящая за пределы анкеты. У меня в детстве было пристрастие к звучным непонятным словам: поэтому древняя история привлекала меня экзотическими именами, а стихосложение - словами «ямб» и «хорей». У меня было ощущение, что мороженое почему-то нравится мне меньше, чем сверстникам, а стихи Пушкина больше, чем сверстникам, но я не мог им объяснить, почему: поэтому я стал интересоваться не только тем, какие мороженое и стихи приятные, а и тем, как они сделаны. Потом и эти предметы, и этот подход закрепились для меня как средства ухода - не столько даже от действительности, сколько от соперничества с окружающими. Любить стихи Пушкина умеют многие, и конечно, у них это получается лучше, чем у меня; а знать, как они устроены, умеют немногие, и здесь мне легче чувствовать себя не хуже других. Влияние среды - вероятно, в детстве мне легче было получить ответ, что значит такое-то слово, и труднее - как устроена такая-то вещь. Влияние книг - в школьном возрасте мне попали в руки Шкловский и Томашевский, и они говорили об устройстве литературных произведений интереснее, чем советские учебные и ученые книги.

 

2. Изменения в пути.

У меня сменились три главные области работы: классическая филология, стиховедение, общая поэтика (анализ стихотворного текста). Смены были плавными: то, что было хобби, становилось профессией, и наоборот. Я занимался стиховедением для своего удовольствия; вдруг оказалось, что оно еще не убито, и Л. Тимофеев продолжает о нем писать; и я стал заниматься им открыто. Мне было интересно, как устроен стихотворный текст; вдруг оказалось, что этим занимается и Ю. Левин, и гораздо плодотворнее; и я стал относиться к своим интересам серьезнее. Классическая филология отучала от литературоведческого импрессионизма, стиховедение приучало к конкретности и объективности, этот опыт оказался полезен и для общего анализа текста. Методы варьировались - конечно, такая подробность подсчетов, какая возможна в стиховедении, пока невозможна в других областях, - но старались оставаться объективными. Наверное, можно сказать, что от античности к стиховедению - это поворот ближе к эмпирии, а от стиховедения к общей поэтике - больше доля размышлений о связности. А в пределах одной области сбор фактов и размышления об их связности, вероятно, чередуются, как шаги левой и правой ногой. Я такой смены тем не планировал, но раз уж так вышло, старался извлечь из нее побольше пользы: может быть, это называется «ретроспективное осознание».

Мне хотелось иметь такую научную щель, в которой поменьше давления от разномыслящих и поменьше конкуренции с единомыслящими. Последняя такая щель называется «лингвистика стиха» - это такой участок стиховедения, в котором работников можно пересчитать по пальцам. Здесь я могу работать как специалист: сам находить новые факты, систематизировать их и осмыслять. А многолюдная классическая филология стала от меня дальше всего: я давно уже занимаюсь ей только как переводчик, компилятор и популяризатор. Впрочем, когда я писал компилятивные статьи - упаковывал не мною найденные факты и сделанные наблюдения в сжатую, связную и удобовоспринимаемую форму, - то иногда мне говорили: «какие оригинальные мысли!». Вероятно, так со стороны воспринимается простое переструктурирование.

 

3. Общество и сообщество.

«Группа или школа», с которой я общался, объединялась более или менее сходным представлением о научности, а внутри этой широкой рамки не влияла ни на мои предметы, ни на соответственные им методы. Теперь эту школу называют тартуско-московской. Чужое мнение давало взгляд со стороны, добавляло факты и побуждало что-то доделывать (реже - переделывать). Чужие оценки были скорее безразличны (исключения - только Лотман в области науки и Петровский в области перевода): важность своих работ я не преувеличивал, споров и полемик избегал. Наверное, за это ко мне относились спокойно и судили обо мне лучше, чем я, как мне кажется, заслуживаю. Писать приходилось и в научных, и в научно-популярных жанрах; и в тех и в других я старался быть понятным и, по возможности, простым. Лекций почти не читал (заикаюсь) и к непосредственному общению с аудиторией не привык. Перемены в научном и учащемся обществе мне из моей научной щели почти не видны.

 

4. Философия.

Что такое философия, я не знаю: за всю жизнь не удалось прочитать достаточно азбучной книжки о ней. То, чему учили филологов в университете в 1950-е годы, трудно считать философией. Историей философии я интересовался всегда, но скорее, как филолог. Я жалею, что так получилось. Если это наука о самых общих законах сущего, то, наверное, она полезна для частных наук - позволяет им вписаться в какое-то целое и определить свои взаимоотношения. Если это не наука, а вера, то, наверное, она полезна для ученого: лучше сознательное вероисповедание, чем бессознательное. Я стараюсь давать себе отчет в том, где в моих (и чужих) рассуждениях кончаются доказательства, область науки, и начинаются аксиомы, область веры (и по каким личным причинам я предпочитаю такие-то аксиомы, а не другие); может быть, философия могла бы мне помочь. А пока приходится довольствоваться банальностями: бесконечное бытие - это множество разрозненных явлений, больно задевающих меня, конечное сознание - это посильное их упорядочивание, позволяющее мне среди них выживать.

 

5. Наука - это средство такого упорядочивания: она тем лучше, чем шире она охватывает явления и чем проще их систематизирует. То есть, наук без структурных методов не бывает, потому что всякая систематизация - это структура: так уж устроено наше сознание. Поэтому структурализм в широком смысле слова умереть не может, а в узком - как культ бинарных оппозиций? - для кого как; мне он помогает работать, значит, пока не умер. «Естественное и гуманитарное - одна наука или две?» - тоже для кого как. Для Гегеля - одна, для Маркса - тоже одна, для меня - тоже: камень, червяк и стихотворение Пушкина - одинаковые явления окружающего меня бытия. А кто считает, что половину сущего определяет бытие, а половину - сознание, для тех это разные науки. Я не преувеличиваю могущества науки. Она не притязает на объективную истину, она просто помогает нам выживать в мире. Я понимаю романтиков от науки, которые так уверены в своем выживании, что считают рациональность скучной и тянутся к иррациональному. Но мне ближе классицисты от науки: как в литературе весь романтизм свободно умещается на одной из полочек классицизма, под рубрикой вдохновения и именем Пиндара, так и в науке - иррациональное на одной из полочек нашего рационального сознания, а не наоборот.

Филология - такая же наука, как другие: она собирает факты и систематизирует их. Факты ее - все, что зафиксировано словами; из этого «знания о словах» извлекается «знание о понятиях», конфликта здесь я не вижу. Кроме исследовательского отношения к словесным текстам, бывает творческое: переживание их («живое чтение») и описание этих переживаний: это необходимая часть культуры, но это не наука. Внутри филологии есть разные области («дисциплины»?), я работаю в трех, как они для меня соотносятся - сказано выше. Вне филологии есть другие науки, представить их единой «гуманитарной наукой» я не умею, поэтому насколько для нее образцом является Бахтин, - не знаю. Педагогику и психологию по Бахтину я представляю, они учат людей понимать свои поступки; а историю и филологию - нет, они учат понимать не зависящие от тебя факты. У Бахтина узкая специальность - этика, и чем дальше та или иная область науки отстоит от этики, тем бесполезнее для нее Бахтин.

Идеология как система навязываемых взглядов существует всегда, если не как догма, то как мода. Я могу выделить и то, что во мне от марксизма, и то, что от реакции на него. Моим стиховедению и общей поэтике одинаково неуютно и в советском, и в послесоветском идеологическом климате: там они слишком далеки от обязательной идейности, тут - от обязательной духовности. Смена режима сказалась в том, что раньше мне нужно было четверть сил тратить на риторические способы приемлемым образом высказать то, что я думаю, а теперь этого не нужно; это хорошо.

«Роль новых технологий» я с готовностью ощущаю. Считать стало легче: я работал сперва на конторских счетах, потом на арифмометре, потом на калькуляторе. Читать нужное стало легче с появлением ксерокса; наверное, станет еще легче, если научусь интернету. Писать стало легче: из-за старости голова вмещает меньше, это принуждает писать большие статьи не целиком, а по кусочкам, а это легче делать на компьютере, чем на пишущей машинке. Думать - не стало легче.

Изменений в моей науке и вокруг нее за последние полвека я не вижу. Уважения и заботы о ней не больше и не меньше, чем раньше. Структурирующее устройство человеческого сознания не изменилось, значит, и критерии научности не изменились. Поэтому научные гипотезы иерархизируются по-прежнему: лучше та, которая шире охватывает материал и проще его систематизирует. Поэтому постмодерн, для которого все мнения равны, науки не касается. Новые западные методики и наши им подражания почти не затрагивают моей области работы: они не столько выявляют и иерархизируют особенности строения поэтического текста, сколько демонстрируют, как по-разному читательское сознание может реагировать на эти особенности; а я изучаю текст, а не читательское сознание. О кризисе и смене парадигмы можно говорить только если набралось много новых фактов, не укладывающихся в старую теорию. Так ли это, я не знаю. Если эти факты - из больших культур, до сих пор нам мало известных (вавилонской, индонезийской, тунгусской или простонародной средневековой европейской), - то да, они существенны. А если эти факты из последних современных авангардных мод - то нет, важность их иллюзорна, просто в перспективе все ближнее кажется большим. Подождем лет сто.

 

6. «Чему учить студентов».

Вот факты, они накапливались вот так-то, и на их накопление история словесности и теория словесности (или иной науки) отвечала такими-то построениями. На сегодняшний день необъясненные факты - такие-то (скажем, возникновение греческого романа или появление рифмы в европейской поэзии), постарайтесь воспользоваться опытом предшественников, чтобы объяснить и их.

 

7. Планы на будущее.

Доделать, что успею. Хотел бы добавить: «и умереть вовремя», но это не поддается планированию.

 

Конец текста М. Л. Гаспарова

 

5 ​​ Егише Чаренц

 

Я звук армянской речи, дух налитых солнцем слов люблю,

И саза старого напев, печали струнный зов люблю,

И запах сладостный до слез хмельных, кроваво-красных роз,

И пляску наирийских дев, и всплеск их голосов люблю.

Прозрачность озера люблю и ночи грозный небосклон,

И солнца жар, и вьюги гул, ревущей, мощной, как дракон,

И черствый камень черных стен, и хижин сумеречный сон,

И прах обломков и колонн умолкших городов люблю.

Где я ни буду - не забыть ни книг, ни речи отчих стран,

Не позабыть ни письмена, ни песнопения армян,

И пусть пронзает сердце мне вся боль кровавых наших ран,

Багряно-красный Айастан, народа скорбный кров, люблю.

Прекрасней сказки твоего рассвета и заката нет.

Нарекаци, Кучак… Светлей чела, что славой свято, нет.

Весь мир ты обойди - вершин белее Арарата нет,

Как славы гордый путь, - Масис в короне вечных льдов люблю.

Перевод Михаила Синельникова

 

7  ​​ ​​​​ В конфликте с юной девой всплыло слово hudspa (=нахальство). Но почему?! Я попросил ее убрать ноги с прохода, она не убрала, я толкнул – и она меня отругала.

Я должен был бы пококетничать, но я не смог.

Это слово продолжилось в немецкое диалектное «Hudspe наглость».
А ​​ вообще-то  ​​​​ Frechheit. ​​ 

 

Чудесная запись о милой Гале.

«Бубнова Галина Ильинична.

Родилась 28 ноября 1945 г. в г. Москве.

Окончила Московский Государственный педагогический институт иностранных языков им. М. Тореза (1969).

Доктор филологических наук (1992).

Доцент (1989).

Профессор кафедры французского языка для гуманитарных факультетов факультета иностранных языков (1993).

Член ассоциации «Франкофония в России» (1992).

Член франко-российского методологического центра по разработке и проведению экзаменов «ДЕЛФ-ДАЛФ» (1991).

Член оргкомитета франко-российского проекта по сотрудничеству в области лингвистических исследований (1994).

Член французской ассоциации прикладной лингвистики и редколлегии издаваемого ею журнала «Revue Frаncаise de linguistique аррliquee» (1996). Область научных интересов: теоретическая и экспериментальная фонетика, лингвистика звучащего текста, контрастивные исследования на просодическом уровне, разработка прикладных методик коррекции произношения для ЭВМ и визуализатора речи «Унитон».

Тема кандидатской диссертации:

«Коммуникативная функция интонации в диалоге (экспериментально-фонетическое исследование)».

Тема докторской диссертации:

«Лингвистические проблемы экспериментального изучения звучащей речи: просодический аспект».

В центре внимания проводимых исследований находится просодический компонент французской звучащей речи. Предложенная концепция устности основана на том, что категориальными признаками устной речи являются процессуальность, многоканальный характер порождения и необратимость поступательного развертывания, т.е. сама материальная форма осуществления речи.

Под воздействием этих материальных условий, сопровождающих устное речепроизводство, языковой субъект вырабатывает адекватные стратегии порождения, манифестацией которых и является наблюдаемая в устной речи интралингвистическая специфика. Вкладом в теоретическое осмысление устно-речевой нормативности являются выводы о характере взаимодействия вербального и просодического компонентов в квантовании звукового континуума, о функционировании опорных слов - диффузной языковой категории, которая используется говорящим для разнопланового внедрения в порождаемый текст, о роли и нормативных способах реализации хезитационного компонента речи».

 

О Татьяне Аполлоновне Ивановой (учил старославянский по ее учебнику) и Вербицкой Людмиле Алексеевне (ректоре СПб Университета) выписок таких хороших нет.

 

18 Интересно, что в цыганском языке заимствованные слова снабжены особыми флексиями, и когда цыган попадает в чужеродную среду, он их отбрасывает.

 

26 Дома. Ух, как вцепился в Köpрen’а «Tod in Rome. Смерть в Риме»! Обаяние уже читанного, уже намученного, но талантливого текста.

 

28  ​​ ​​​​ В дневниках сделал сокращения на все фамилии: так этичней.

 

«Две версты с гаком» значит «три года с Гавриловым семинарился». Так!

 

Пастернак

В сущности, нет никого ближе из советских поэтов, чем Пастернак. Уже не удивляешься этой близости: она кажется до того естественной.

«Я умираю без сожаления, потому что в мире много пошлости, а я с ней не примирюсь», - так он сказал незадолго до смерти.

Он столь огромен, что при чтении непонятен. Только читая его всю жизнь, слушая о нем отзывы других, начинаешь понимать то, что он сделал. Мне кажется, его спасла высота и сложность мысли. Оглянувшись, ты видишь, что он один смог противостоять ужасу и остаться художником. В этом крупность творца.

А что при жизни? Так уж многие пели ему дифирамбы?! И зачем они ему?

Читая его стихи, видишь всю огромность их кристаллизации. Этот процесс внутренне нарастает – и вдруг ты едва узнаешь почерк поэта: до такой степени он меняется.

Строки Ахматовой:

 

Он, сам себя сравнивший с конским глазом,

Косится, смотрит, видит, узнаёт…

 

Она передает процесс познания, столь ярко выписанный поэтом.

Откуда в его стихах столь ​​ большое и творческое напряжение? Именно оно нас роднит, из-за него и возвращаюсь к его стихам. Другие рядом с ним кажется расслабленными, а значит, чужими.

Герой его стихов – чувство. У Бродского даже простое чувство преображается в витиеватую мысль.

 

«Доктор Живаго».

Читаю об обществе и понимаю, что его больше нет, что для меня просто уже не существует самого предмета разговора. Вот почему так мало описываю встречи людей: слишком часто они на самом деле ничего не значат.

Мой индивидуализм – вынужденная позиция. Она вынуждена и у моих героев. Роман читаешь именно потому, что он описывает начало разрушения уклада. Я родился уже на руинах, для меня описывать общество – это описывать то, чего нет.

 

Странно, что он не принял высокой дружбы, предлагавшейся Ахматовой! И дело тут не в «лояльности», а в совсем иных требований к дружбе. В воспоминаниях Ахматовой о Мандельштаме передан разговор Пастернака со Сталиным. Насколько она корректна, делая это?

 

«Ночь». 1956.

 

Всем корпусом на тучу

Ложится тень крыла.

 

Столько вечности в двух выразительных строчках! Мне ​​ было всего три годика, когда они были написаны. Такие открытия Пастернак делает в каждом стихе, но при этом читатель не может их присвоить. Прочтешь несколько раз стихи Блока - и они уже кажутся твоими. А Пастернак несет неслыханную прозаичность, он каждый раз удивляет.

 

«На протяженьи многих зим».

«И не кончаются объятья».

Так одной чертой Пастернак славит физическую сторону страсти - и это поразительно сочетается с его особенной верой в Бога.

Это стихотворение - для меня самое известное

«Свидание». 1953.

Речь идет о вечности любви, столь ясной из литературы, но Пастернак многократно усложняет задачу доказательства. Как нравится последняя строфа: прыжок в вечность, в будущее.

Поражает, что именно в год моего рождения, ​​ год смерти Сталина ​​ поэт сочиняет так много хороших стихов. Так прекрасно я начинал жизнь, - и страшно было бы не знать об этом.

 

«Разлука». ​​ 1953.

Мне чудится, я сам не пережил бы такого разрыва. Потому ​​ что моя юность была переполнена ими. Что же такое в иных стихах поэта, если они воспринимаются столь лично?

«Шитье» ​​ расставляет все на свои места.

 

Март

 

1 ​​ Жан Бодрийяр:

 

Система вещей.

 

Ранее человек был вынужден экономить, чтобы потом, купив вещь, рассчитаться со своим прошлым и с надеждой смотреть в будущее. Сейчас взявший кредит должен работать дальше, дабы было чем заплатить за уже купленное. Человек отчуждает от себя собственное будущее.

 

3 Словно в моей внешней жизни уменьшилось количество слов, зато я стал понимать, что значит каждое.

 

4  ​​ ​​ ​​​​ «Eprouveuse испытательница» ​​ была у Екатерины. В «Цо!» Шкловский назвал ​​ такого жеребца «пробником».

 

9 С изумительной легкостью провел экскурсию на английском. Англичанин улыбался: когда я говорю, очень чувствуется, что язык учил сам. Но что для него 20 д.? Резкое возвращение в языки – ведь в работе спад: хоть работаю с интересом, рутины много, текст «накатан», что надо. Сегодня экскурсантов было всего семь – и я не успел устать.

 

10 Бдения над каббалой!

«Также и человек поступает согласно буквам, отпечатанным в нем свыше, ибо эти буквы – ангелы, царящие над народами мира. Поэтому сказано, что в конце исправления человечества воцарится буква, называемая «Избавитель», - и исправит, и свяжет все поколения в венец Творца. Отсюда можно понять, что каждый обязан раскрыть в себе все, что возложено на него, раскрыть в себе Единство Творца».

Откуда этот текст?!

 

Вот корявый оригинал:

«Также и человек, маленький мир в нем, и поступает согласно буквам, отпечатанным в нем, потому как они ангелы - управляющие над 70 народами мира, что в человеке, как сказано в «Книге Ецира», что «ставит управлять определенную букву», а каждая буква - она как временный министр на час, делает план, и царь утверждает, а если буква ошибается в каком-то плане, тут же она увольняется со своей должности и удостаивается иная буква быть вместо прежней. Поэтому сказано: «Поколение, поколение и судьи его», что в конце исправления возцарствует буква, называемая «Машиах» (Избавитель), и исправит, и свяжет все поколения в венец Творца. Отсюда можно понять, что каждый обязан раскрыть в себе все, что возложено на него, раскрыть самому во всех деталях и исправить в себе Единство Творца, и все раскроется вследствие кругооборотов».

 

Вот как пишу пьесу: сначала освобождая перевод от корявостей. ​​ 

 

19  ​​ ​​​​ «Все святые книги написаны каббалистами, но только написанные каббалистическим языком обладают способностью излучать интенсивный окружающий свет на изучающего».

 

Так и пишу пьесу: отсекая такие пустые куски. Тут война начинается, а я вожусь с таким!

 

26  ​​​​ «Geflogen war ich ausgebannt. Летящий, был я изган». Эта фраза крутится в башке. Просто какие-то строчки.

 

Кусок из «Разведенного человека», моего рассказа 1977 года:

 

«Вот интересно, кто же первый все-таки брякнул «Я люблю»?

Она или я?

Хорошо бы вспомнить, пригодится.

До чего интересно было сначала: ходили под ручку и целовались.

А декабрь, метель, чуть задержался с поцелуем, не оторвешься.

- Целуй, - говорит, - не думай много.

А я такой человек: перестал думать – сразу женился.

Первое время с нами в комнате жили цыплята. ​​ Судьба их складывалась очень печально: едва родившись, они попали в глубокий фанерный ящик, вертели головками, разглядывали наше счастье, - а летом им суждено было очутиться в нашем супе.

То ли в отместку, то ли одержимые страшными предчувствиями, цыплята с утра поднимали ​​ невообразимый гвалт…».

 

27 ​​ Надо ли говорить, что эти мои опусы вызывали приступ ненависти у моих жен: первой и второй?

И этому я хотел посвятить жизнь?

Может, они и правы, что считали меня наглым ​​ дурачком?

 

Апрель

 

1  ​​​​ Юный швед увидел содержимое моей сумки и спросил: «It’s your lunch? Это ваш завтрак?».

И на самом деле, это было чудесно! Каждое мое слово было понято.

 

2 Первая экскурсия на итальянском в соборах Кремля.

Il domicilio, La casa, Il metropolita, ​​ calice, cortello (couteau), ​​ cordoglio ​​ = скорбь; fiume Mosca, tomba, ​​ imbalsamare, patata ​​ - все приятно крутится в башке с невероятной легкостью.

 

5  ​​​​ «Coup de foudre. ​​ Влюбился» хорошо прижилось!

«Удар грома» звучит часто.

 

«Топологическим вложением пространства X ​​ (как правило, многообразия, полиэдра или компакта) в евклидово пространство Е n наз. произвольный гомеоморфизм ​​ пространства ​​ X на подмножество  ​​​​ Иногда под Т. в. понимают просто включение ​​ Два вложения ​​ ​​ наз. эквивалентными, если существует такой гомеоморфизм что

Если  ​​​​ h  ​​​​ является изотопией, то вложения называются «изотопными».

Я просто зачарован этой красотой на всю жизнь.

 

8 Трудности в создании пьесы растут, но мне-то приятно то, что процесс затягивается: это и значит, что что-то получится.

«Книга «Зоар» написана особым образом: иносказательно и на арамейском языке. Арамейский язык - ​​ это «изнанка иврита», его скрытая часть. Раби Шимон диктовал, а его ученик, раби Аба, обладающий особым даром излагать скрыто, так, чтобы поняли определенного типа души, письменно излагал материал».

 

Необычайный интерес сына к анекдотам. Я принес их просто так, но он увлекся, он сделал их духовной пищей.

 

Русский доктор Рошаль так и не смог вывезти иракских детей из осажденного Багдада.

 

Поразила передача о махинациях с добавочной стоимостью. Так это – распространенный вид финансовых преступлений! Завышают цену ничтожному товару, вывозят за границу, а Россия обязана платить огромный НДС.

 

14  ​​ ​​ ​​​​ Вот и попробуй делать то, чему учился всю жизнь! Вчера с английского перешел на немецкий (две студентки из Мюнхена), провел за соборами Оружейку – и дома почувствовал огромную, но сладкую усталость. Хоть они и говорили, что хорошо знаю немецкий, но на самом деле мне было трудно! Очень трудно. Конечно, это те ​​ трудности, которые приятно преодолевать, но все-таки!

 

16 ​​ Опять путешествие.

Естественное погружение в немецкий: с Блохой.

Ее приезд на конференцию в «Фонд Культуры».

 

17 Красная Площадь ночью. Вот такими должны быть мои языки: мягкими. Глухонемой предлагает шапки. Написано «Rabbit кролик», 300 рб.

 

19 Питер.

 

Schaffner – проводник, а Fuehrer – водитель. В моем Петербурге больше традиционно немецкого языка – и это хорошо: это больше и надежней продолжает мою юность. И, конечно, язык Булгакова. Смесь фантастики и реалий. Из Питера его проза казалась бы вовсе нереальной, не знай я Москвы.

 

22  ​​ ​​ ​​​​ На Вагнере.

Wut и Wotan – от одного корня. Alberich из Alba. Alp дал Alptraum.

 

24  ​​ ​​​​ Супчик на Караванной: Menestroni (vegetable soup) в Café Celentano.

Взяли еще из Pastas: Lasagne Alforno и Spaghetti Balaniezo (наверно, ошибка, ведь от Bologna – от чего же еще?). И еды меньше, и дороже.

 

В китайском ресторане – 350, а тут все 500.

 

25  ​​​​ Купил в «Старой книге» два шедевра, что в детстве обожал безмерно:

 

Эйнштейн, Инфельд. Эволюция физики. Нью-Йорк, 1954 - Москва, 1965.

 

Луи де Бройль. Революция в физике.

Париж, ? - Москва, 1965.

 

Теперь они в моей библиотеке. Хоть какой-то кусочек детства, да можно вернуть! Рукописи не горят, а настоящие мечты не покидают душу.

 

28 ​​ М. Л. Гаспаров

 

«ПОЭМА ВОЗДУХА « МАРИНЫ ЦВЕТАЕВОЙ. ОПЫТ ИНТЕРПРЕТАЦИИ

 

Гаспаров М. Л. О русской поэзии. Анализы. Интерпретации. Характеристики. - СПб., 2001. - С. 150-175.

 

Текст. Источник - единственная прижизненная публикация в

«Воле России», 1930, №1 с. 16-26 (фотокопия - в «Несобранных произведениях» под ред. Г. Битженса. Мюнхен, 1971). Исправление опечаток по рукописи - в изд. «Стихотворения и поэмы» под ред. Е. Б. Коркиной (Л., 1990. С. 575-584). Нумерация отрывков (в квадратных скобках) - наша, для удобства анализа.

 

[I]

 

Ну, вот и двустишье

Начальное. Первый гвоздь.

Дверь явно затихла,

Как дверь, за которой гость.

Стоявший - так хвоя

У входа, спросите вдов -

Был полон покоя,

Как гость, за которым зов

Хозяина, бденье

Хозяйское. Скажем - так:

Был полон терпенья,

Как гость, за которым знак

Хозяйки - всей тьмы знак!

Та молния поверх слуг!

Живой или призрак -

Как гость, за которым стук

Сплошной, не по средствам

Ничьим - оттого и мрем -

Хозяйкина сердца:

Березы под топором.

(Расколотый ящик

Пандорин, ларец забот!)

Без счету - входящих,

Но кто же без стука - ждет?

Уверенность в слухе

И в сроке. Припав к стене, -

Уверенность в ухе

Ответном. (Твоя - во мне.)

Заведомость входа.

Та сладкая (игры в страх.)

Особого рода

Оттяжка - с ключом в руках.

Презрение к чувствам,

Над миром мужей и жен -

Та Оптина пустынь,

Отдавшая - даже звон.

Душа без прослойки

Чувств. Голая, как феллах.

Дверь делала стойку.

Не то же ли об ушах?

Как фавновы рожки

Вставали, как ро-та... пли!

Еще бы немножко -

Да просто б сошла с петли

От силы присутствия

Заспинного в час смертей

Так жилы трясутся,

Натянутые сверх всей

Возможности. Стука

Не следовало.

Пол - плыл.

Дверь кинулась в руку.

Мрак - чуточку отступил.

 

[II]

 

Полная естественность.

Свойственность. Застой.

Лестница - как лестница.

Час - как час (ночной).

Вдоль стены - распластанность

Чья-то. Отдышав

Садом, кто-то явственно

Уступал мне шаг -

В полную божественность

Ночи, в полный рост

Неба. (Точно лиственниц

Шум, пены о мост...)

В полную неведомость

Часа и страны.

В полную невидимость -

Даже на тени.

(Не черным-черна уже

Ночь - черна-черным!

Оболочки радужной

Киноварь, кармин...

Расцедив сетчаткою

Мир на сей и твой -

Больше не запачкаю

Ока - красотой!)

Сон? Но в лучшем случае -

Слог. А в нем? Под ним?

Чудится? Дай вслушаюсь:

Мы, а шаг - один!

И не парный, слаженный,

Тот, сиротство двух,

Одиночный - каждого

Шаг - пока не дух:

Мой. (Не то, что дыры в них -

Стыд, а вот - платать!)

Что-то нужно выравнять:

Либо ты на пядь

Снизься, на мыслителей

Всех - державу всю!

Либо - и услышана:

Больше не звучу.

 

[III]

 

Полная срифмованность.

Ритм, впервые мой!

Как Колумб здороваюсь

С новою землей -

Воздухом. Ходячие

Истины забудь!

С сильною отдачею

Грунт, как будто грудь

Женщины под стоптанным

Вое-сапогом.

(Матери - под стопками

Детскими...) В тугом -

Шаг. Проткву мнения:

Не удобохож -

Путь. Сопротивлением

Сферы - как сквозь рожь

Русскую, сквозь отроду -

Рис, - тобой, Китай!

Словно моря противу

(Противу - читай -

По сердцу!) - сплечением

Толп - Гераклом бьюсь! -

Землеизлучение,

Первый воздух - густ.

Сню тебя иль снюсь тебе -

Сушь, вопрос седин

Лекторских. Дай вчувствуюсь:

Мы, а вздох - один!

И не парный, спаренный

Тот, удушье двух.

Одиночной камеры

Вздох: - еще не взбух

Днепр? Еврея с цитрою

Взрыд: - ужель оглох?

Что-то нужно выправить:

Либо ты на вздох

Сдайся, на всесущие

Всё, - страшась, прошу -

Либо - и отпущена:

Больше не дышу.

 

[IV]

 

Времячко осадное,

То, сыпняк в Москве!

Кончено. Отстрадано

В каменном мешке

Легкого! Исследуйте

Слизь! Сняты врата

Воздуха. Оседлости

Прорвана черта.

Мать! Не даром чаяла!

Цел воздухобор!

Но - сплошное аэро -

Сам - зачем прибор?

Твердь, стелись под лодкою

Легкою - утла!

Но - сплошное легкое -

Сам - зачем петля

Мертвая? Полощется,

Плещется... И вот -

Не жалейте летчика!

Тут-то и полет!

Не рядите в саваны

Косточки его:

Курс воздухоплаванья -

Смерть, и ничего

Смертного в ней. Розысков

Дичь... (Щепы?.. Винты?..)

Ахиллесы воздуха! -

Все! - хотя б и ты,

Не дышите славою,

Воздухом низов.

Курс воздухоплаванья -

Смерть, где все с азов,

Заново...

 

[IVa]

 

Слава тебе, допустившему бреши?

Больше не вешу.

Слава тебе, обвалившему крышу.

Больше не слышу.

Солнцепричастная, больше не щурюсь.

Дух - не дышу уж!

Твердое тело есть мертвое тело:

Оттяготела.

 

[V]

 

Легче, легче лодок

На слюде прибрежий.

О, как воздух легок:

Реже - реже - реже...

Баловливых рыбок

Скользь - форель за кончик...

О, как воздух ливок,

Ливок! Ливче гончей

Сквозь овсы, а скользок!

Волоски - а веек! -

Тех, что только ползать

Стали - ливче леек!

Что я - скользче лыка

Свежего, и лука.

Пагодо-музыкой

Бусин и бамбука, -

Пагодо-завесой...

Плещь! Все шли б и шли бы -

Для чего Гермесу -

Крыльца? Пловнички бы -

Пловче! Да ведь ливмя

Льет! Ирида! Ирис!

Не твоим ли ливнем

Шемахинским или ж

Кашемирским... Танец -

Ввысь! Таков от клиник

Путь: сперва не тянет

Персь, потом не примет

Ног. Без дна, а твёрже

Льдов! Закон отсутствий

Всех: сперва не держит

Твердь, потом не пустит

В высь. Наяда? Пэри?

Баба с огорода!

Старая потеря

Тела через воду

(Водо-сомущения

Плеск. Песчаный спуск).

- Землеотпущение.

Третий воздух - пуст.

 

[VI]

 

Седью, как сквозь невод

Дедов, как сквозь косу

Бабкину - а редок!

Редок, реже проса

В засуху. (Облезут -

Все, верхи бесхлебны.)

О, как воздух резок,

Резок, реже гребня

Песьего, для песьих

Курч, Счастливых засек -

Редью. Как сквозь просып

Первый (нам-то - засып!)

Бредопереездов

Редь, связать-неможность.

О, как воздух резок,

Резок, резче ножниц,

Нет - резца... Как жальцем -

В боль - уже на убыль.

Редью, как сквозь пальцы...

Сердца, как сквозь зубы -

Довода - на Credo

Уст полуоткрытых.

О, как воздух цедок,

Цедок, цедче сита

Творческого (влажен -

Ил, бессмертье - сухо).

Цедое, цедче глаза

Гетевского, слуха

Рильковского... (Шепчет

Бог, своей - страшася

Мощи...) А не цедче

Разве только часа

Судного... В ломоту

Жатв - зачем рождаем?

...Всем неумолотом,

Всем неурожаем

Верха... По расщелинам

Сим - ни вол, ни плуг.

- Землеотлучение.

Пятый воздух - звук.

 

[VII]

 

Голубиных грудок

Гром - отсюда родом!

О, как воздух гудок,

Гудок, гудче года

Нового! Порубок -

Гуд, дубов под корень.

О, как воздух гудок,

Гудок, гудче горя

Нового, спасиба

Царского. Под градом -

Жести, гудче глыбы

В деле, гудче клада

В песне, в большеротой

Памяти народной.

Соловьиных глоток

Гром - отсюда родом!

Рыдью, медью, гудью,

Вьюго-Богослова -

Гудью - точно грудью

Певчей - небосвода

Нёбом или лоном

Лиро-черепахи?

Гудок, гудче Дона

В битву, гудче плахи

В жатву... По загибам,

Погрознее горных,

Звука - как по глыбам

Фив нерукотворных!

Семь - пласты и зыби!

Семь - heilige Sieben!

Семь - в основе лиры,

Семь - в основе мира.

Раз основа лиры -

Семь, основа мира -

Лирика. Так глыбы

Фив - по звуку лиры.

О, еще в котельной

Тела - «легче пуха!»

Старая потеря

Тела через ухо.

Ухом - чистым духом

Быть. Оставьте буквы -

Веку. Чистым слухом

Или чистым духом

Движемся? Преднота

Сна. Предзноб блаженства.

Гудок, гудче грота

В бури равноденствья.

Темени - в падучке,

Голода - утробой

Гудче... А не гудче -

Разве только гроба

В Пасху...

 

[VIIa]

 

И гудче гудкого -

Паузами, промежутками

Мочи, и движче движкого -

Паузами, передышками

Паровика за мучкою...

Чередованьем лучшего

Из мановений божеских:

Воздуха с - лучше-воздуха!

И - не скажу, чтоб сладкими

Паузами: пересадками

С местного в межпространственный -

Паузами, полустанками

Сердца, когда от легкого -

Ох! - полуостановками

Вздоха, - мытарства рыбного

Паузами, перерывами

Тока, паров на убыли

Паузами, перерубами

Пульса - невнятно сказано

Паузами - ложь, раз - спазмами

Вздоха... Дыра бездонная

Легкого, пораженного

Вечностью... - Не все ее -

Так. Иные - смерть.

- Землеотсечение.

Кончен воздух. Твердь.

 

[VIII]

 

Музыка надсадная!

Вздох - всегда вотще!

Кончено! Отстрадано

В газовом мешке

Воздуха. Без компаса

Ввысь! Дитя - в отца!

Час, когда потомственность

Ска-зы-ва-ет-ся.

Твердь! Голов бестормозных -

Трахт! И как отсечь:

Полная оторванность

Темени от плеч -

Сброшенных! Беспочвенных -

Грунт! Гермес - свои!

Полное и точное

Чувство головы

С крыльями. Двух способов

Нет - один и прям.

Так, пространством всосанный

Шпиль роняет храм -

Дням. Не в день, а исподволь

Бог сквозь дичь и глушь

Чувств. Из лука выстрелом

Ввысь! Не в царство душ -

В полное владычество

Лба. Предел? - Осиль:

В час, когда готический

Храм нагонит шпиль

Собственный - и вычислив

Всё - когорты числ! -

В час, когда готический

Шпиль нагонит смысл

Собственный...

Мёдон, в дни Линдберга.

2. Повод. Дата «Поэмы воздуха» (ПВ), 15 мая - 24 июня 1927 г., обозначена: «в дни Линдберга». Это - торжество первого трансатлантического перелета. Отношение Цветаевой к такого рода победам над стихией, по-видимому, амбивалентно: она приемлет их как «победы человеческого духа над стихией» и осуждает как «победы человеческой плоти над стихией». Как всегда, она с теми, кто борется, и против тех, кто победил. Линдберг боролся с сильнейшим, рисковал жизнью, и поэтому она с ним; герои «Лестницы» или «Оды пешему ходу» пожинают плоды, не борясь и не рискуя, и поэтому она против них и за побежденную стихию. Но если бы Линдберг не победил, а погиб в борьбе, он был бы для Цветаевой еще более бесспорным героем, - поражение плоти есть ручательство в победе духа. Отсюда -

 

3. Тема. Она может быть определена: «смерть и вознесение». Летчик есть подобие поэта, преодолевателя всего земного (ср. о догоняющих Бога: «И поэты, и летчики - / Все отчаивались!» в стихотворении «Бог», 1922), но подобие - несовершенное, наивно надеющееся на утлый «прибор» и обольщающееся жизнью и славой вместо смерти и самоотречения (самоотрешения), в которых только и есть истинное вознесение, победа над воздухом. За несколько месяцев до ПВ те же темы смерти-несмерти и вознесения являлись в поэме на смерть Рильке «Новогоднее» (Н) (ср. там «нет ни жизни, нет смерти: третье, / Новое», здесь «смерть, и ничего / Смертного в ней»).

 

4. Членение: композиция размеров. Метрическая композиция поэмы выглядит так:

 

[Пролог: ЗЕМЛЯ.]

 

I [ДВЕРЬ] Ну, вот и двустишье... Логаэд 2ж3м

[Часть первая: ОТРЫВ ОТ ЗЕМЛИ.]

II [ШАГ] Полная естественность... Хорей 3д3м

III [ВЗДОХ.] Полная срифмованность... Хорей 3д3м

IV [ПОЛЕТ.] Времячко осадное... Хорей 3д3м

IVa Слава тебе, допустившему бреши Дактиль 4ж2ж

[Часть вторая: ПРЕОДОЛЕНИЕ ВОЗДУХА.]

V [ВЛАЖНОСТЬ.] Легче, легче лодок... Хорей 3ж3ж + 3д3м

VI [СУХОСТЬ.] Седью, как сквозь невод... Хорей 3ж3ж + 3д3м

VII [ЗВУЧНОСТЬ.] Голубиных грудок... Хорей 3ж3ж

VIIa И гудче гулкого... Логаэд ЗдЗд + Хорей 3д3м

[Эпилог: НЕБО.]

VIII [БЕСКОНЕЧНОСТЬ.] Музыка надсадная... Хорей 3д3м

 

Таким образом, из восьми отрывков первый (особенно) и последний метрически отделены, а средние объединены в две группы по три, каждая из которых заканчивается вставкой в другом размере (IVa и VIIa), явно отмечающей композиционную паузу.

 

5. Связи: композиция повторов. Рубрикация и организация текста системой параллелизмов и иных повторов - обычный цветаевский прием. Наиболее заметные (перекидывающиеся из главы в главу) повторы такого рода - следующие:

I. (Перекличек с другими отрывками нет.)

II. Полная естественность.... Дай вслушаюсь: Мы, а шаг один! И не парный... Что-то нужно выравнять - либо - либо - больше не звучу.

III. Полная срифмованность... Землеизлучение. Первый воздух - густ... Дай вчувствуюсь: Мы, а вздох один! И не парный... Что-то нужно выправить - либо - либо - больше не дышу.

IV. ...Кончено. Отстрадано в каменном мешке...

V. О, как воздух... легок - резок - ливок - скользок - веек... Потеря тела через воду... Землеотпущение. Третий воздух - пуст.

VI. О, как воздух... редок - резок - цедок... А не цедче разве только часа Судного... Землеотлучение. Пятый воздух - звук.

VII. О, как воздух - гудок... Потеря тела через ухо... А не гудче разве только гроба в Пасху... Землеотсечение. Кончен воздух. Твердь.

VIII. Кончено. Отстрадано в газовом мешке... Полная оторванность... Полное владычество...

Схематически это плетение повторов можно изобразить: 0 - АБВ - АгБВ - Д - ЕжГ - ЕзГ - ЕжзГ - ДА. Рисунок этой риторической композиции, понятно, богаче и сложнее, чем метрической; но основное членение 1 + ([2 + 3] + 4 + 4а) + (5 + 6 + 7, 7а) + 8 подтверждается.

 

6. Первый гвоздь. Поэма начинается яркой двусмысленностью: «первый гвоздь» - это и (1) первый приступ к созданию, сколачиванию поэмы («двустишье начальное»), и (2) первый шаг к смерти, ср.: «последний гвоздь вбит. Винт, ибо гроб свинцовый...» и у Блока: «когда палач рукой костлявой вобьет в ладонь последний гвоздь...» (ср. о Христе ниже, §33). Блоковские ассоциации подчеркнуты и темой (ср. «Авиатор») и размером (ср. стихи на смерть самого Блока: «Без зова, без слова,- Как кровельщик падает с крыш...»). Ведущим оказывается второе значение: оно поддержано вереницей «смертных» образов - «хвоя у входа», «береза под топором», «расколотый... ларец [жизненных] забот» (как бы с точки зрения избавляющейся от забот Пандоры, а не подпадащего под них человечества), «ро-та... пли!», «оттого и мрем».

 

7. Дверь и гость. От «дверь явно затихла» до «да просто б сошла с петли» (как с ума) и «так жилы трясутся...» - перед нами допредельное нарастание напряженности ожидания гостя: через дверь ждущий чувствует гостя, гость - ждущего. Кто этот гость? Здесь постепенно напрашиваются три варианта ответа. (1) От традиционной тематики поэзии вообще: это партнер по любовному свиданию. (2) От «смертной» тематики данной поэмы: это вестник смерти, медиатор между богом и человеком - или (2а, древнее представление) общий гонец-психопомп, вроде Гермеса или Азраила, или (2б, позднее представление) особый для каждого умерший ближний, который является и «зовет» (для Цветаевой 1927 г. такой ближний, конечно, прежде всего Рильке [1] (3) От поэтического мира Цветаевой в целом: это второе «я» героини, ее двойник (ср. в Н о Рильке: «Не поэта с прахом, духа с телом (обособить - оскорбить обоих), а тебя с тобой, тебя с тобою ж - быть Зевесовым не значит - лучшим, - Кастора - тебя с тобой - Поллуксом, мрамора - тебя с тобою, травкой, не разлуку и не встречу - ставку очную: и встречу и разлуку первую...», - встреча с самим собой как смерть или предвестие смерти - мотив, известный в литературе). Чтобы пояснить этот вариант ответа, нужно отступление о модели мира Цветаевой.

 

8. Подковообразный мир. Представим себе «мир Цветаевой» как разомкнутое кольцо, вроде подковообразного магнита. На противоположной стороне от разрыва - Бог: в нем все едино и слитно, «все... спелись». К одному полюсу усиливается материальность, к другому - духовность; по одну сторону разрыва в кольце - апофеоз духа (поэт, Ипполит, Царевич, Георгий... по другую - апофеоз красоты и страсти (Афродита, Федра, Царь-девица, Елена, Гончарова...). Они ищут взаимодополниться и влекутся друг к другу. Прежде всего, конечно, - по кратчайшему пути, через разрыв; но этот путь (столкновение двух самоутверждений) гибелен и кончается трагедией. Верен только противоположный путь (двух самоотрицаний), дальний, в обход всего кольца - к слиянию в Боге («где даже слов-то нет: Тебе моей...»). Отсюда - вечная цветаевская тема разлуки и разминовения как единственной должной (по крайней мере, для нее) формы существования. И такое разминовение на одной стороне кольца и слияние на другой происходит не только между людьми, но и в каждом человеке.

 

9. Гость и хозяин. В таком случае начало поэмы - это встреча через дверь-разрыв «себя с собою ж», это смерть. Человек за дверью - это «гость, за которым» сам хозяин (хозяйка), его зов, бденье, терпенье, стук сердца. Говорящий (хозяин) стоит перед гостем со стороны разрыва в кольце и в то же время стоит за гостем, огибая разрыв по противоположной, дальней стороне, через Бога. «Та молния поверх слуг» - это, так сказать, то короткое замыкание между полюсами через разрыв, о котором уже упоминалось.

 

10. «Попытка комнаты». В этой поэме 1926 г. (ПК) совершенно аналогично описывается и другая встреча - не «с собою ж», а с Рильке (авторское признание - в очерке «Твоя смерть»), тогда еще живым, но с Цветаевой не встречавшимся и не должным встречаться. Место действия - «Гостиница Свиданье Душ», прообраз которой - «тот свет» (ср. в Н: «один лишь свет тот - наш был»); двери нет, гость является к героине из-за спины ее (ср. «от силы присутствья заспинного»), через гадательную четвертую стену (стену спины, «атаки в тыл», «расстрелов», то есть тоже свиданье есть смерть), за которой - незамкнутость коридорного сквозняка. И в ПК, и в ПВ героиня стоит на одном из полюсов магнита перед разрывом кольца; и там и тут она совершает для встречи полный круг по кольцу, но в противоположных направлениях. В ПК она через разрыв кольца является (светом во сне) своему двойнику, и оживленный этим двойник, пронесшись по круговому коридору, является у нее за спиной. В ПВ она (стуком «хозяйкина сердца») проносится по кольцу, звучит за спиной двойника и толкает его вперед, через разрыв, через дверь явиться перед ее лицом. Остальные переклички ПК и ПВ (например, «всем нам на тем свету с пустотою сращать пяту тяготенную...») лежат на виду и комментария не требуют.

 

11. Рильке. Таким образом, отождествление «гостя» так и остается неоднозначным. Можно лишь сказать, что подсказанный ПК образ Рильке может служить общим знаменателем для всех трех намеченных вариантов: он и партнер по любовному свиданию (хотя бы «душ»), и умерший ближний как вестник смерти, и, почти без натяжек, цветаевское второе «я» [2]. Но прямых укаказий на Рильке в тексте ПВ нет, поэтому вводить этот образ в нашу интерпретацию мы не вправе; в дальнейшем будем его называть «двойник» или «спутник». Интересно было бы сопоставить ПВ, ПК и Н с двумя «Реквиемам» самого Рильке; но это (как и весь вопрос об истоках цветаевской мифологии в ПВ) выходит за рамки нашего разбора.

 

12. Душа. Нарастающая интериоризация признаков хозяина (зов - бденье - терпенье - стук сердца), гостя (полон покоя - полон терпенья - живой или призрак) и причин спокойствия гостя (уверенность в слухе и сроке - уверенность в ухе ответном - заведомость входа - презрение к чувствам) вплотную подводят к следующему члену: «Душа без прослойки чувств. Голая, как феллах» (Восток как чистая духовность - отголосок «Крысолова», ср. ниже §20). По логике параллелизмов, эти слова относятся тоже к гостю: гость и есть душа. Это не четвертый вариант отожествления героя, это лишь уточнение третьего варианта: из двух полярных «я» героини ожидающим является тело, а приближающимся - душа. Получается любопытное выворачивание наизнанку обычного представления: смерть - это не «когда душа разлучается с телом», а «когда душа соединяетется с телом». Отметим две характерные двусмысленности. (1) «Презрение к чувствам» - сперва кажется, что имеются в виду чувства-эмоции («над миром мужей и жен»), потом - что чувства-ощущения («отдавшая даже звон»); может быть, это взаимопродолжение: сперва отречение чувств-эмоций, очищение до монашества, а потом - от чувств-ощущений, еще дальше. (2) «Пол плыл» - по аналогии с ПК (от «Ну, а пол?.. - Был. Не всем...» до «Пол же - что, кроме «провались!» - полу?..») - здесь имеется в виду, несомненно, не только пол-половицы (ср. «ног под собой не чуять»), но и пол-секс («свиданье душ»), то есть это тоже часть отречения от чувств.

 

13. Схождение и восхождение. Итак, героиня и ее двойник из-за двух сторон двери соединяются в разрыве магнитного кольца и отсюда начинают восхождение, а потом вознесение к Богу сквозь семь небес. Восходящие названы словом «мы»; Бог, к которому они восходят, - словом «ты». В этом «мы» самое примечательное - быстрое и незаметное исчезновение двойника: он то ли сливается с героиней, то ли растворяется в темноте («вдоль стены распластанность чья-то»). Переведя через порог и указав путь, вестник исчезает за ненадобностью: героиня еще чувствует его присутствие, но идет уже одна («мы, а шаг один»). Впрочем, если бы и вдвоем, это был бы шаг двух одиночек: к Богу все восходят только поодиночке, хотя бы и за кем-то вслед. Что «ты» - это Бог, почти не вызывает сомнений. Подъем идет «в полную божественность ночи», «ты» находится наверху, поднимающийся просит или облегчить ему подъем, или «снизиться» на свою державу «мыслителей», «сдаться на вздох» всего сущего. (Бог как мысль, Бог как Несущий, - об этом см. ниже, §31-32.) Попутный образ «Еврея с цитрою взрыд: ужель оглох?» - это, почти бесспорно, Давид-псалмопевец. Если так, то и «Сню тебя иль снюсь тебе - сушь, вопрос седин лекторских» (разница между субъективным и объективным идеализмом) - фраза, вполне уместная в этом контексте.

 

14. Сон. Этот мотив упоминается в ПВ лишь дважды: здесь и в отр. II («Сон?.. А в нем? Под ним?..»); кроме того, слова «над миром мужей и жен» были реминисценцией из стихотворения 1924 г. «Сон». Но небезразлично, что он уже был подробно разработан в ПК (от «В пропастях под веками некий, нашедший некую» до «в первом сне, когда веки спустишь, это я на тебя...») и непосредственно перед тем в «С моря» (еще не к заочному Рильке, а к заочному Пастернаку, но образы те же: «Из своего сна прыгнула в твой. Снюсь тебе. Четко?..» и т. д. до «Давай уснем... Ведь не совместный сон, а взаимный: в Боге, друг в друге... Выходы из - зримости»). Эта тема взаимного сновидения, разговора через сон явно тоже перекликается с «сню тебя иль снюсь тебе».

 

15. Развоплощение. Тема «душа без прослойки чувств...» здесь детализируется: как отречение от зрения, от слуха, от осязания. Тот свет - внечувственный («в полную невидимость...»), вне времени и пространства («в полную неведомость часа и страны...»). Отречение от зрения описано подробнее всего: «Расцедив сетчаткою...» и т.д. (ср. ниже §21). Отречение от слуха дано менее отчетливо: от «лиственниц шум, пены о мост» (с неслучайным перебоем ритма и диссонансными рифмами) до «услышана: больше не звучу». Отречение от осязания, по-видимому, заключено в темной до загадочности фразе «не то, что дыры в них, - стыд...»: не то стыдно, что башмаки дырявые, а то стыдно, что приходится их чинить; шаг есть осязание башмаками лестницы, земли, и не то жалко, что порой это осязание исчезает, а то, что нельзя сбросить его, отречься от него совсем. Как шаг есть осязание земли, так вздох - осязание

воздуха; отсюда завершение: «больше не дышу».

 

16. Сопротивление воздуха. Отрывок I кончался напряженностью перед встречей с гостем; отрывок II начинался ненапряженностью, «естественностью», «застоем»; в отрывке III ее сменяет новая напряженность, но уже радостно-гармоническая: «полная срифмованность. Ритм, впервые мой» («тот свет», в которой Цветаевой, поэт - отроду свой). Ритм - это еще не слияние и растворение, но это борьба на равных, чередование напоров и отпоров, и она отрадна («противу - читай - по сердцу»). Борьба эта идет против сопротивления воздуха: за всходом по лестнице - всход по воздуху. (Примечательна двусмысленность: «ходячие истины забудь» - не только «привычные» истины, но и «относящиеся к ходьбе».) Переход от «шага» к «вздоху» постепенен. Сперва речь идет о сопротивлении снизу, как при настоящем шаге: «с сильною отдачею грунт». Дальше два неожиданных образа (как бы «смерть» и «новая жизнь»): женская грудь под сапогом солдата, который раздавливает ее, несмотря на ее упругое сопротивление, и под «стопками» младенца, который, играя, ходит по лежащей навзничь матери, и она вздымает его, несмотря на его давление. (Опять двусмысленность: «отдача» оружия или преграды при толчке - душевная отдача матери ребенку.) Затем через обоюдозначные выражения «в тугом - шаг», «не удобохож - путь» речь переходит к сопротивлению спереди - как при вздохе, как при ветре в лицо. Это «сопротивление [воздушной] сферы» сравнивается с сопротивлением стеблей идущему через рожь или рис и с сопротивлением Чермного моря «сплечению толп» Исхода (исхода из жизни, как из плена). Итог двум сопротивлениям - в словах: «Землеизлучение. Первый воздух - густ», мы еще в околоземной атмосфере.

 

17. Творительный падеж. Здесь в поэме впервые появляется творительный движения через пространство; «сопротивлением сферы», «тобой, Китай!» (как бы: «как сквозь рожь русскую, как тобой, Китай, с твоим отроду поглощаемым рисом, движемся мы...»). После этого он повторяется не меньше 20 раз вплоть до «...спазмами вздоха» (отрывок VIIa), то есть до самого выхода из сферы воздуха, - и все эти 20 обстоятельств места опираются только на 2 (!) сказуемых: «все шли б и шли бы» (отрывок V) и «чистым звуком движемся» (отрывок VII). Столь обширная конструкция на столь малой опоре - типичная для Цветаевой гипертрофия стилистического приема.

 

18. Освобождение. Отрывок IV завершает отрыв от земли. Меняется точка зрения: до сих пор был восходящего ввысь, теперь - взгляд взошедшего с выси. Меняется сама возможность зрения («солнцепричастная, больше не щурюсь...»): после отречения от зрения - обретение нового зрения. Меняется адресат обращения - теперь это не Бог вверху, а мир внизу («не жалейте!» и пр.). Радость освобождения показана через три уподобления: прорыв из осады («времячко осадное», воспоминание о Москве гражданской войны), прорыв из черты оседлости (осада и черта = война и мир, временное и постоянное, ср. «гетто избранничеств»), освобождение воздуха-духа из легкого-плоти. Обыгрывается противоречивость слова «легкое»: легкое как плоть есть тяжесть, каменный мешок, настоящая же легкость есть дух, есть «сам» летящий. Как для духа-вздоха легкое есть лишь бремя, так для летчика аэроплан есть лишь мертвая петля на человеческом порыве ввысь. Аэроплан - это дешевая победа над «воздухом низов»; а победа над воздухом вершин - это смерть, ей-то и учит истинный «курс воздухоплаванья». Смерть - не конец («ничего смертного в ней»), а начало настоящей жизни («где все с азов, заново...»).

 

18а. Мертвая петля. Упоминание о ней послужило толчком к интересной контринтерпретации, предложенной в одном устном обсуждении. В перспективе дальнейшей жизни и судьбы Цветаевой содержание ПВ осмысляется не просто как смерть, а как самоубийство: слова «петля мертвая» - ключевые; «первый гвоздь» в начале - тот, на который самоубийца закидывает петлю; «редкий» и «резкий» воздух, «полуостановки» вздоха и сердца - предсмертное удушье; «полная оторванность темени от плеч сброшенных», ощущение летящей головы - встряска тела в петле. Не решаемся присоединиться к такому толкованию, хоть оно и смело, и выразительно.

 

19. Благодарение. За апофеозом катастрофы в отрывке IV - благодарение Богу в отрывке IVa: именно за то, что он создал материю бренной, дав этим возможность высвободиться духу: «я - брешь, невесомая среди весомого (ср. «с их невесомостью в мире гирь»), я не слышу, потому что сама - слух, я не вижу (как «в мире, где каждый и отч и зряч»), потому что сама - зрение, я не дышу, потому что сама - дух». Вместо «чувств», контактов духа с материей, перед нами чистый дух, с одной стороны, и мертвое тело - с другой.

 

20. Влага и вертикаль. Отрывок V - самый светлый кусок ПВ: ни одного образа смерти или боли, только легкость, быстрота и (животворящая) влага. Здесь задается схема построения для всех отрывков V-VII: повторы «о, как воздух (таков-то): (таковее) того-то и того-то» - и вереница образов, ассоциирующихся с названными качествами. В отрывке V так названы пять или шесть качеств. «Легкость» - лодки в прозрачной воде, баловливые рыбки. «Редкость» - без иллюстраций, о ней речь дальше. «Ливкость» - несущаяся гончая («сквозь овсы», как сквозь рожь в отрывке III), льющаяся лейка. «Вейкость» - волосы младенцев (как ползавшего по матери в отрывке III). «Скользкость» - свежее лыко, лук, бамбук. «Плавкость» - плавнички. Почти все эти мотивы уводят к теме воды: «плещь!» Параллельно развивается другой настойчивый мотив: вертикального направления (движения). Это форель на выдергивающей ее удочке, струи из лейки, стволы бамбука («пагодо-завеса», за которой - «пагодо-музыка бусин», пагоды с колокольчиками, явный отголосок «Крысолова»). Влага и вертикаль скрещиваются в образе ливня; а опасность дополнительной семантической окраски, «тяжелое движение вниз», тотчас нейтрализуется: во-первых, образом радуги («Ирида! Ирис!»), во-вторых, по-видимому, тонкой и блестящей восточной ткани («ливнем шемахинским»). Этот кусок отличается почти искусственной разорванностью образов. Так, мотив «воздух ливок» разбит мотивами «скользок» и «веек»; фраза «веек, [как] волоски тех, что только ползать стали» перестроена; «волоски - а веек! - тех, что...» и т.д.; двусмысленна фраза: «Что я - скользче лыка...» (риторический вопрос? или сравнение «что я» - «как я»?); вероятная синтаксическая связь слов «пагодо-завесой» и «все шли б и шли бы» разрушена пунктуацией. Заметим попутно, что мотив музыки вернется в отрывке VII, а мотивы лука (двусмысленность!) и Гермесовых крыльев - в отрывке VIII.

 

21. Закон Архимеда. Вторая половина отрыв V (после абзаца) - осмысление и обобщение этого чувства легкости: вместо разорванности - строгий параллелизм, вместо праздничности - строгий закон физики. Параллелизм описывает разницу между смертью и вознесением («от клиник путь» - из домов смерти): смерть - это земля пассивно не принимает умирающего («не тянет персть», «не держит твердь» земная, подкашиваются, не чуются ноги); вознесение - это земля активно отталкивает, а околоземный воздух выталкивает возносящегося (персть «не примет ног», твердь «не пустит в высь»). Воздух был описан как влага, - теперь о нем сказано «без дна, а тверже льдов!»; жидкая вода выталкивает плывущего так же, как отталкивают его твердый лед или твердое дно, - таков же и воздух. Таким образом, ничего банально-поэтического в этом вознесении нет: не водяная «наяда» и не воздушная «пэри» несут возносящегося, а действует вещественный и прозаичный, как «баба с огорода» (с ведрами!), закон Архимеда - «старая потеря тела через воду». В концовке отрывка V («Водо-сомущения плеск. Песчаный спуск...» - одно из самых амбивалентных мест поэмы) подсказанная законом Архимеда картина погружения в воду связывается одновременно и с исцелением через чаемое движение воды (см. Иоан. 5, 2-4: «купальня, называемая по-еврейски Вифезда [Дом милосердия; ср. «таков от клиник путь...»]... и кто первый входил в нее по возмущении воды, тот выздоравливал»), и с самоубийством через утопление. Общий знаменатель, однако, один: «землеотпущение» - плывущий-возносящийся отталкивается от земли, и земля его не удерживает.

 

22. Пустота. Последние слова отрывка V «Третий воздух - пуст» неожиданны: они не подводят итог пройденному слою воздуха (как в отрывке III), а предупреждают о следующем, предстоящем. Мотив «реже...» уже мелькнул в начале отрывка V, но там «редкость» связывалась с радостной «легкостью», здесь - с болезненной «резкостью». Цепь образов, связанных с «редкостью», - это прежде всего редеющие волосья и редеющие колосья: «седью», «сквозь косу бабкину», гребень «для песьих курч»; «реже проса в засуху», «всем неумолотом, всем неурожаем» неба. Оба эти ряда скреплены строкой «облезут все [волосы], верхи бесхлебны», оба опираются на образы из предыдущих отрывков: вейкие волоски (там младенца, здесь старика), сопротивляющиеся ходьбе стебли (там густые, здесь редкие). Далее, это «редь бредопереездов» сквозь просып-засып сна между такими концами, которые и «связать не можно»: концы эти - земная и посмертная жизнь, сон между ними - «засып» для земной и «просып» для посмертной жизни, редь - это несвязность, обрывистость, пунктирность сновидения (ср. §14; что такая же обрывистость и пунктирность лежит в основе структуры самой ПВ, мы видим на каждом шагу). Менее ясен предыдущий образ «счастливых засек редью» (может быть, лесоповалы - это засеки-преграды для бредущих по земле, но прорежающие просеки-проходы для летящих над землей провидцев и возносящихся?). Наконец, это «редь» души, прорывающейся с уроном «сквозь пальцы сердца» (как дух-вздох из «каменного мешка» легкого), «редь» веры полураскрытых уст, прорывающейся с уроном «сквозь зубы довода» (сквозь заслоном противопоставленный ей разум). Но это уже переход ко второй половине отрывка VI - к теме «фильтра».

 

23. Боль. Мотив «резче...» возникает как усиление мотива «реже...» (и сразу связан с ним через образ «гребня песьего», напоминающий о «гончей» из отрывка V; но там была ливкость сквозь густые овсы, здесь - линька-облезание средь редеющего проса). Резкость - то, что делает редким, перед нами опять переход от пассивности к активности. От первого упоминания резкости ко второму она усиливается: «резче гребня - резче ножниц, нет, резца». (Ножницы - орудие только разрушительное, резец - созидательное: здесь впервые намеком вводится тема творчества, о которой - дальше.) В начале отрывка «бесхлебье» означало голод, здесь «ножницы» означают боль: тоже усиление. Но замечательно, что ни этот голод, ни эта боль не являются только страданием. «Бесхлебье» напоминает также и о том, что «не хлебом одним будет жить человек, но всяким словом, исходящим из уcт Божиих» (Мф. 4, 4), то есть творческих, о боли сказано: «Как жальцем - в боль - уже на убыль» - то есть это зондом испытывается нарастание нечувствительности, преодолевающей боль. Так и отсюда происходит переход к теме «фильтра» - испытания и отсева.

 

24. Фильтр. Этот мотив мелькает еще в начале отрывка VI («как сквозь невод»), но полное развитие получает в словах «воздух цедок, цедче сита творческого... глаза Гетевского, слуха Рильковского...». Это «сито» - символ отсеивания творцом неудовлетворительных вариантов творимого: для Гете и Рильке - стихов, для Бога -людей. По одну сторону «сита» (das Sieb, ср. ниже созвучное heilige Sieben, - отмечено Н. В. Брагинской) - мир совершенных Божьих замыслов, по другую - их несовершенных воплощений. Они несовершенны, потому что реализованы в материи, - об этом сказано в первых скобках, «влажен - ил, бессмертье - сухо», где ил - не только «дотварный ил» («Крысолов») зарождения первой жизни на земле, но и, в частности, глина, из которой сотворен Адам, а сухое бессмертье - вдунутый в него Божий дух. Почему Бог создает такие несовершенные, полуземные творения, - об этом сказано во вторых скобках: «шепчет Бог, своей - страшася мощи» (то есть творит вполголоса, вполсилы, страшась себя сам). Решающий отсев достойных Бога творений от недостойных - Страшный суд: сито цедкого воздуха «не цедче только часа Судного».

 

25. Творчество. Эта тема проходит здесь в четырех быстрых поворотах: влечение души к Богу («кредо») - творящий Бог - творящий поэт (Гете, Рильке) - творящий человек, ибо тот, кто рождает, тоже творит, но заведомо с недостаточными средствами, «в ломоту жатв», чтобы в поте лица своего есть хлеб свой. Отсюда естественная реминисценция темы «бесхлебья» («неумолотом» и т д.), а затем рубеж: «землеотлучение», утрата потребности в земных благах; и «Пятый воздух - звук», тема следующего отрывка. Отрывок VII - это приближение к концу небес, к тверди небесной, которая окружена «гудким» воздухом, как твердь земная - «густым». Эта твердь - граница Бога; этот предпоследний воздух - место соприкосновения Бога и мира, то есть места творчества. Тема творчества (шире - деятельности) становится здесь из вспомогательной - основной; гудение - это атрибут творчества в самом символичном его проявлении, в песне.

 

26. Лира. Проявления творческой деятельности в отрывке VII перечислены так: «чувство - дело - песня - борьба - созидание - опять борьба - воскресение или смерть». Гуд чувства - это стук сердца («голубиных грудок гром») и ощущение горя и радости («горя нового, спасиба царского»). Гуд дела - это борьба со стихией («порубки», «жесть под градом»), физический труд («глыба в деле»), духовный труд («клад в песне»). Гуд песни перерастает в гуд божественного слова («гудью Вьюго-Богослова» - намек на прозвище апостола Иоанна - «Воанергес, сын громов», от Мрк. 3, 17). Характерна последовательность образов исходящего звука; «грудью певчей - небосвода нёбом - лоном лиро-черепахи», грудь - рот - орудие. Гуд борьбы - это «Дон в битву» (достойная борьба для Цветаевой, как всегда, - не та, что за правое дело, а та, что за обреченное дело), «плаха в жатву» (видимо, та жатва, где «снопы стелют головами... на тоце живот кладут, веют душу от тела», ср., впрочем, ломоту жатв» в отрывке VI). И наконец, центральное место ряда - гуд созидания, где духовный труд превращается в физический: так творится [Божьим словом] мир земной природы («пласты и зыби»), так творится [Амфионовой лиро-черепахой] град человеческого общества (семивратные «Фивы нерукетворные»). Это место выделено четверной анафорой «Семь...», сбоем рифмовки с перекрестной на парную и необычным для лаконизма этой поэмы двукратным повторением одного и того же («Раз основа лиры - семь, основа мира - лирика...»). Семь струн творящей лиры, несомненно, параллельны здесь семи небесам цветаевского космоса.

 

27. Тяга. До этого места речь шла о творчестве как о духе, воплощающемся в материи, - о движении от Бога в мир. Теперь Цветаева возвращается к основной теме - вознесению, развоплощению, движению от мира в Бога. Перелом. - на словах «О, еще в котельной тела - [душа] «легче пуха!» (последние слова взяты в кавычки не как прямая речь, а во избежание двусмысленности «тела легче пуха»). Затем следует подхват «Архимедова» образа из отрывка V: «Старая потеря тела через ухо», - там душа возносилась, выталкиваемая влагою нижнего воздуха, здесь, по другую сторону цедкого фильтра пустоты, - притягиваемая звучанием верхнего воздуха. Речь идет именно о звучании, гудении, а не о членораздельном слове: «буквы» - это тело, «звук / слух» - это дух, первые принадлежат «веку», второй - «вечности». (Ср. о словаре и звуке, «звук - штоком, флагом - дух» в «Крысолове».) Переход от отталкивания к притягиванию означает, что конец пути, притягательный предел уже близок: «преднота сна, предзноб блаженства». Перед тем как назвать этот предел, еще раз проходит «гуд борьбы»: «бури», «голод» (вспомним «бесхлебье»), «падучка». И наконец - цель названа: это воскресение, смертью-смерть-попрание («А не гудче разве только гроба в Пасху...»). Но перед этим последним блаженством проходит последнее страдание

 

28. Перебой. Он начинается словами «И гудче гудкого...»: как смертью смерть, так уничтожается и гудом гуд, высший предел гуда есть отсутствие гуда. Гуд есть воздух («пятый»), отсутствие гуда есть «лучше воздуха»: здесь, на их рубеже, начинается чередование их, паузы одного в другом. Слово «паузами» повторяется, учащаясь, шесть раз, причем «ау» произносится как дифтонг, резкая аномалия в русской фонетической системе. Ритм меняется (на середине строки!) на 3-иктный логаэд, причем в 13 из 21 строки одно из ударений пропущено, что тоже воспринимается как аномалия. .Этим создается почти физическое ощущение удушья, «полуостановок вздоха»: «кончен воздух». Синтаксически это подчеркнуто резким обрывом фразы на «Ох!»; лексически накоплением параллелизмов на «полу-» (нейтральное «полустанками» - негативное «полуостановками») и на «пере-» (позитивное «передышками», нейтральное «пересадками», негативное «перерывами, перерубами»); тематически - сперва эвфемистическим «не скажу, чтоб сладкими паузами», потом образным «мытарства рыбного паузами» (человек без воздуха как рыба без воды; ср. форель в отрывке V) и, наконец, прямым называнием: «паузами - ложь, раз спазмами вздоха...»

 

29. Переход. Этот «конец воздуха» осмысляется как переход из воздушного в завоздушное пространство; порог между ними - твердь. (В воздушном пространстве земля оставалась центром, окруженным семью слоями воздуха, в завоздушном отсчет от земли кончается - «землеотсечение»! - и остается только Бог.) Отсюда - «транспортные» образы: «движче движкого... паровика за мучкою... [реминисценция «бесхлебья» и мешочнического «времячка осадного... в Москве»] пересадками с местного в межпространственный... полустанками... паров на убыли паузами...» (ср. «пере-езд!» и остальные «пере-» флейты «Крысолова», ведущей в смерть). Это переход от дыхания к недыханию, от «хлеба единого» («мучки» с намеком на омоним «мучение») к «слову из уст Божьих» («лучшего из мановений Божеских»). Итог подводится оксюмороном «дыра бездонная легкого, пораженного вечностью» (ср. отрывок IV: «исследуйте слизь», отрывок VII: «оставьте буквы веку»). Это причащение вечности и есть воскресение, финал отрывка VII, но «не все ее - так», не все преодолевают этот фильтр последней муки: «иные [здесь встречают] - смерть, а не смертью-смерть-попрание. Это - остановка; что будет дальше - неясно.

 

30. Семь небес. Оглядываясь на пройденный путь, можно, наконец, приблизительно разметить последовательность семи воздухов = семи небес в космосе Цветаевой (в скобках - предположительное):

Мир чувств - твердь земная;

первый воздух - густ: отрывок III

(второй воздух - влажен: отрывок V)

третий воздух - пуст: отрывок VI

(четвертый воздух - цедок: отрывок VI, середина, фильтр)

пятый воздух - звук: отрывок VII

(шестой - паузы, перебои: отрывок VIla)

(седьмой) - «кончен воздух. Твердь».

Мир мысли - за твердью небесной.

 

31. Бог. В «Новогоднем» было сказано: «не один ведь рай, над ним другой ведь рай?» и «не один ведь Бог? Над ним другой ведь Бог?» Здесь за твердью начинается именно такой Бог, именно такое движение в бесконечность: «храм нагонит шпиль», «шпиль нагонит смысл», и обрыв на полустишии и многоточии. Вспомним в стихотворении «Бог»: «храмы людям отдав - взвился», «его не приучите к пребыванью и участи», «ибо бег он и движется» и т. д. Иными словами, Бог цветаевской теологии противоположен христианскому (Цветаева сказала бы: церковному) Богу: последний - абсолютное бытие, где нет времени, движения, изменения; цветаевский - абсолютное становление, движение, изменение, ускользание. (Так же изображалась и Артемида в «Федре» - «в опережающем тело беге».) Если церковный Бог - Сущий, то цветаевский - не-сущий: первый - бесконечная статика, второй - бесконечная динамика. Цветаевского Бога хочется назвать «гераклитовским богом» (Гераклит был не чужим Цветаевой хотя бы потому, что его когда-то переводил Нилендер, первая ее любовь, и гераклитовскй фр. 52 «вечность - дитя, играющее в шашки» едва ли не откликается в ее поэмах - в «ведь шахматные же пешки, и кто-то играет в нас» и в «еще говорила гора, что Демон шутит, что замысла нет в игре»).

 

32. Мысль. От бесконечной динамики - вторая черта цветаевского Бога - его интеллектуалистичность. Чувства не способны охватить бесконечность, мысль способна; чувства не способны меняться бесконечно, мысль же есть именно бесконечное движение. Поэтому в стихотворении «Бог» сказано: «в чувств оседлой распутице он - седой ледоход», а в поэме: «не в день, а исподволь Бог [сквозит?] сквозь дичь и глушь чувств». Начиналась поэма оголением души от «прослойки» чувств (отрывок I), а «державой» Бога оказывались «мыслители» (отрывок II); кончается поэма оголением мысли от души, «царство душ» остается по сю сторону тверди, а по ту - «полное владычество лба», голова с Гермесовыми крыльями, несущими в бесконечность. Голова сбрасывает плечи, как шпиль сбрасывает храм («Бог из церквей воскрес!..») «дням», «веку» (отрывок VII), а сам стрелою из лука (готической арки?) летит в вечность. (Не настаивая, можно напомнить гераклитовский каламбур фр. 48 «луку имя жизнь, а дело его смерть» и фр. 51 со сближением «лука и лиры».) Соответственно, начинается отрывок VIII резким переосмыслением всего предыдущего: был апофеоз «гуда» творческой Амфионовой лиры, теперь это «музыка надсадная», из которой выносит лук; была тоска задыхающегося по воздуху - теперь это «вздох - всегда вотще»; была радость, что дух вырывается из «каменного мешка» плоти, - теперь радость, что мысль вырывается из «газового мешка» духа; было «землеотсечение» - теперь («как отсечь») это отсечение мысли - головы от «тормозов» и плоти и духа.

 

33. Христос, Амфион, Орфей. Последняя двусмысленность поэмы - слова «дитя - в отца!»; то есть (как обычно) «дитя-мысль похоже на Отца-Бога», и (необычно, но после предыдущего «ввысь!» естественно) «дитя-мысль летит в Отца-Бога»: «потомственность сказывается» в вечном движении обоих. Таким образом, возносящаяся мысль оказывается отождествлена, неожиданно, но недвусмысленно, с возносящимся Богом-Сыном, Христом. Христос, божественный страстотерпец, неназванно присутствовал уже в предыдущем отрывке («гроб Пасху»), а рядом с ним так же неназванно присутствовал Амфион, божественный творец-лирник. Здесь эти два образа совмещаются в (опять-таки неназванном) третьем: слова «полная оторванность темени от плеч» напоминают прежде всего об оторванной голове творца-страстотерпца античной религии - Орфея (ср. «Так плыли голова и лира...» и т. д.). Это напоминание прямо не подтверждается: оторванная голова оказывается крылатой головой Гермеса. Но Гермес-психопомп, в свою очередь, напоминает о психопомпе начального отрывка, являвшемся в виде неназванного двойника, а встреча с этим двойником уподоблялась для Цветаевой встрече с Рильке (в ПК) - Рильке, автором «Сонетов к Орфею». Кончается поэма вопросом «Предел?» и двойным ответом, что предела нет: всегда выше храма шпиль, а выше шпиля смысл; словами «смысл собственный...» обрывается этот апофеоз цветаевского интеллектуализма.

Выводы. Разорванность; отрывистость; восклицательно-вопросительное оформление обрывков; перекомпоновка обрывков в параллельные группы, связанные ближними и дальними перекличками; использование двусмысленностей для создания добавочных планов значения; использование неназванностей, подсказываемых структурой контекста и фоном подтекста, - таковы основные приемы, которыми построена «Поэма воздуха». Отчасти это напоминает (не совсем ожиданно) технику раннего аналитического кубизма в живописи, когда объект разымался на элементы, которые перегруппировывались и обрастали сложной сетью орнаментальных отголосков. Для Цветаевой это не только техника, но и принцип: ее этапы перестройки объективного мира в художественный мир или «мира, как он есть» в «мир, каким он должен быть... по [Божьему?] замыслу» - это (1) разъятие мира на элементы, (2) уравнивание этих элементов, (3) выстраивание их в новую иерархию. Работа, которая проследила бы средства, применяемые Цветаевой в этой последовательности, могла бы состоять из разделов: «Поэтика эллипса», «Поэтика парцелляции», «Поэтика анаколуфа», «Поэтика параллелизма», «Поэтика градации». Называться такая работа могла бы: «Риторика Цветаевой».

 

P.S. О. Г. Ревзина однажды обратилась ко мне с вопросом о каком-то мотиве в «Поэме воздуха». Я никогда раньше не задумывался об этом произведении; задумавшись, я стал писать ей письма с попытками понять его; на основе этих писем и составилась статья, отсюда ее отрывочность. Самая рискованная гипотезa - о «подковообразном мире» - была спором с С. Ельницкой, чья картина мира Цветаевой (дробного, с манихейски-четким контрастом атомов добра и зла) казалась мне слишком упрощенной; см. изложение ее взглядов в книге: Ельницкая С. Поэтический мир Цветаевой // Wiener Slawistischer Almanach, Sondb. 30, 1990. С тех пор появились комментарии Е. Б. Коркиной к ее изданию 1990 г., подтверждающие некоторые наши предположения: общий очерк поэтики Цветаевой, написанный О. Г. Ревзиной (Очерки истории языка русской поэзии XX века: опыты описания идиостилей. М., 1995), и сборник материалов конференции в доме-музее Цветаевой «Поэма воздуха» Марины Цветаевой». М., 1994.

 

Примечания

1. Ср. в письме к Тесковой 22.01.1929 о Рильке: «Убеждена еще, что когда буду умирать - за мной придет. Переведет на тот свет, как я сейчас перевожу его (за руку) на русский язык. Только так понимаю - перевод».

 

2. Рильке перекликается и с «авиационной» темой ПВ - хотя бы 23-м сонетом к Орфею, близким по смыслу к отр. IV (но без мотива смерти).

 

Конец статьи Гаспарова М. Л. «О русской поэзии».

 

Но как же сложно!

 

30 Дома.

 

Опять английский пригодился: соборы. Ездил в Москву с По.

Eye-sore prig. Бельмовый педант.

 

Май

 

1 ​​ Как рад, что приемник, с громом уроненный котом на пол, работает: можно продолжить языковые занятия. Слушаю каждый день.

Даже в сердцах сказал о коте:

- Он меня терроризирует.

 

Вот как стали оформлять простые брюки в России!

«Cossman. Made in Russia. Original wool wear. Guaranteed. Traditional. Legendary.

Только ​​ так! Как же без легенды!

First class product. Quality clothing. International basic. Tested for durability. Production domestic. 40% Viscose. 40% Linen. 20% Polyester».

 

Выражение из начала 20 века: «Это не живопись, а сифилис».

Так, например, сказал Маковский о картине Серова.

Будь я ученым, непременно написал бы статью об этом слове. Почему оно так было распространено в начале прошлого века? Прежде всего, потому, что эта болезнь была частой и знаковой.

2  ​​​​ Бродский:

 

«Полонез: вариация», III

 

Понимаю, что можно любить сильней,

безупречней. Что можно, как сын Кибелы,

оценить темноту и, смешавшись с ней,

выпасть незримо в твои пределы.

Можно, по́ру за по́рой, твои черты

воссоздать из молекул пером сугубым.

Либо, в зеркало вперясь, сказать, что ты

это - я; потому что кого ж мы любим,

как не себя? Но запишем судьбе очко:

в нашем будущем, как бы брегет не медлил,

уже взорвалась та бомба, что

оставляет нетронутой только мебель.

Безразлично, кто от кого в бегах:

ни пространство, ни время для нас не сводня,

и к тому, как мы будем всегда, в веках,

лучше привыкнуть уже сегодня....

4 Хорошо прошло чтение «Божественной» в электричке. Не зря ее изрезал на русском, чтоб подсматривать! Теперь и «Донью Перфекту» вырезал и клею, чтоб с собой возить.

 

Как «ветвь» по-английски? В моем словаре и Bough, и branch, но вернее первое.

Вспомнил сразу Zweige и branche, а вот bough – нет.

Хотя книга «Золотая ветвь» на языке.

 

Советский методический совет: «стиль барокко лучше смотреть через ветви деревьев».

Боже, какой идиотизм, какой странный язык! И это было совсем недавно!

 

7  ​​​​ ЗАБОЛОЦКОМУ – СТО ЛЕТ

 

В этот день в 1903 года, в Кизической слободе, Каймарской волости Казанского уезда Казанской губернии родился великий русский поэт - Николай Алексеевич Заболоцкий (Заболотский).

 

Иосиф Бродский. Из бесед с Соломоном Волковым

 

Иосиф Бродский: Я думаю, что поздний Заболоцкий куда более значителен, чем ранний.

 

Соломон Волков: Я не ожидал такой оценки...

 

ИБ: Тем не менее... Вообще Заболоцкий - фигура недооцененная. Это гениальный поэт. И, конечно, сборник «Столбцы», поэма «Торжество земледелия» - это прекрасно, это интересно. Но если говорить всерьез, это интересно как этап в развитии поэзии. Этап, а не результат. Этот этап невероятно важен, особенно для пишущих. Когда вы такое прочитываете, то понимаете, как надо работать дальше.

На самом деле, творчество поэта глупо разделять на этапы, потому что всякое творчество - процесс линейный. Поэтому говорить, что ранний Заболоцкий замечателен, а поздний ровно наоборот - это чушь. Когда я читаю «Торжество земледелия» или «Ладейникова», я понимаю: дальше мне надо бы сделать то или это. Но прежде всего следует посмотреть, что же сделал дальше сам Заболоцкий! И когда я увидел, что сделал поздний Заболоцкий, это потрясло меня куда сильнее, чем «Столбцы».

 

СВ: Чем же вас потрясла «Некрасивая девочка»?

 

ИБ: Почему же именно «Некрасивая девочка»? Вот послушайте:

 

В этой роще березовой,

Вдалеке от страданий и бед,

Где колеблется розовый

Немигающий утренний свет:

 

Вот музыка! Вот дикция! Или другое стихотворение, такого хрестоматийного пошиба - «В очарованье русского пейзажа...» Или более раннее стихотворение:

 

Железный Август в длинных сапогах

Стоял вдали с большой тарелкой дичи.

И выстрелы гремели на лугах,

И в воздухе мелькали тельца птичьи.

 

Посмотрите, как замечательно прорисован задний план! Это дюреровская техника. Я думаю, самые потрясающие русские стихи о лагерях, о лагерном опыте принадлежат перу Заболоцкого. А именно, «Где-то в поле, возле Магадана...»

 

СВ: Да, это очень трогательные стихи.

 

ИБ: Трогательные - не то слово. Там есть строчка, которая побивает все, что можно себе в связи с этой темой представить. Это очень простая фраза: «Вот они и шли в своих бушлатах - два несчастных русских старика». Это потрясающие слова. Это та простота, о которой говорил Борис Пастернак и на которую он - за исключением четырех стихотворений из романа и двух из «Когда разгуляется» - был все-таки неспособен. И посмотрите, как в этом стихотворении Заболоцкого использован опыт тех же «Столбцов», их сюрреалистической поэтики:

 

Вкруг людей посвистывала вьюга,

Заметая мерзлые пеньки.

И на них, не глядя друг на друга,

Замерзая, сели старики.

 

Не глядя друг на друга! Это то, к чему весь модернизм стремится, да никогда не добивается.

 

СВ: Но поздний Заболоцкий, в отличие от раннего, был способен написать - и опубликовать - стихотворение возмутительно слабое. Я подбираю для себя маленькую антологию «Русские стихи о Венеции». И, я думаю, в этой подборке стихи Заболоцкого о Венеции - самые скверные. Их можно было бы в «Правде» напечатать: Венеция во власти американских туристов, контрасты богатства и нищеты. Какая-то стихотворная политинформация...

 

ИБ: Это понятно. Мне лично кажется, что плохие стихи Заболоцкого - это признак его подлинности. Хуже, когда все замечательно. Кстати, я таких случаев и не знаю. Быть может, один Пастернак.

 

А что я? Водил вашингтонца по «Оружейке». Хорошо. Едва превозмогал слабость, зато заработал. Другое дело, что и в английском шажок сделан.

У Бренна идиотская привычка говорить слишком быстро, не заботясь о том, насколько его понимаю. Все равно приятно.

 

9  ​​ ​​​​ Мой Sanyo 2 band receiver хорошо работает на природе! Какое приятное открытие. Уже посидел в траве. Для работы осваиваю терминологию.

 

The laying in the bier = ​​ Beweinung = Lamentations.

А ведь «положение» и «оплакивание» - не одно и то же.

Verkuendigung – Благовещение.

Mariae Entschlafen = Dormition.

 

16 И все-таки пишу на разных языках! Моя задача – составить экскурсии на тех, что знаю. Мне приятно переводить с немецкого.

 

18 «Айвэн Грозни» - так надо говорить об Иване Грозном.

 

19  ​​ ​​​​ В какой-то момент все дружно завопили, кто прямо, кто тишком на кухнях: ​​ 

- Долой правительство!

Но прав Путин, не торопясь выбрасывать команду. Сколько правительств поменял Ельцин и тем совершенно их обесценил. Они были заложниками в его политической игре.

Мне не нравится, как Путина атакуют правые. Хокамада, возжена юношеским максимализмом, не оставила камня на камне от речи президента, - но пафос мне непонятен.

Взяла да и обличила. Так уж это много?

 

24  ​​​​ День рождения Бродского:

 

Не то Вам говорю, не то

твержу с гримасой неуместной.

Рассудок мой что решето,

а не сосуд с водой небесной.

В худую пору взялся я

расписываться в чувстве чистом, -

полна сейчас душа моя

каким-то сором ненавистным.

Простите описанье чувств,

фальшивую и злую ноту,

всю болтовню, но больше - грусть,

за матушку ее - длинноту.

Простите, что разверз сей хлев

пред Вами, Господи, простите.

Как будто, ног не отерев,

я в дом влезал... И не грустите:

ведь я-то помню свой оскал,

а также цену рифмованью,

а также все, что здесь искал

в грошовом самобичеваньи.

О не жалейте Ваших слов

о нас. Вы знаете ли сами,

что неубыточно любовь

делить Вам можно с небесами.

 

25 Из «поликандило» получилось ​​ «паникадило».

 

Французам не смог сформулировать сходу «les ordures etaient jetes ​​ de cette pente abrupte – et elle devenait douce. ​​ Отходы сбрасывали с этого крутого склона – и постепенно склон стал менее пологим». ​​ 

 

Работа.

С этим специалистом по шторам был подчеркнуто любезен. Его жена почему-то была раздражена и быстро устала.

Конечно, Националь. Уже третьи из этой гостиницы.

 

26 ​​ И у Ани, на «Авиамоторной», недалеко – как теперь считается от центра Москвы – шум ужасный: грубые крики с улицы, клаксоны машин, вой дикой музыки. Это все неизменно!

То, что написал Ремизов в «Крестовых сестрах», слишком приложимо к нашей жизни.

 

Необходимость покупать холодильник (за 12,100 при 1 д. = 30 рб.) свалилась как снег на голову.

27  ​​​​ Почитал свой же дневник за 1993 – и стыдно за себя: детские реакции.

Подумаешь, Матерн не прислал письмо сразу, как Идее и Клер, а позже!

Не стоит эмоций.

Только кажется, что люди не прогнозируемы; на самом деле, они все просчитываются.

Я думаю о том, что думают люди, с которыми общаюсь – и это портит мои отношения с людьми, ведь не способен оценить их адекватно.

 

30  ​​​​ Мы не очень понимаем, что делать с огородом, ​​ - и все-таки решили разрабатывать. Вскопать его трудно: до того бурно он зарос.

 

Приятно думать, что в ОД Общем дневнике дошел до пражского путешествия. Значит, скоро доберусь до 1995 год – и начнут таять дневники, груды которых осточертели. Все-таки, я их сильно двинул! Получается, именно они – средоточие моих усилий.

 

Две опубликованные книги как-то враз свалились на меня, не опомниться от счастья. Теперь знаю, в каком направлении работать в литературе, но важно и переехать поближе к Москве: иначе просто не хватит сил на добывание денег.

 

Жириновский в «Свободе слова» с Савиком Шустером. Разоряется; иначе не скажешь. Этот яркий национализм обречен на популярность.

 

Июнь

 

1 Без мобильника куда легче: я выключен из живого, произносимого языка. Выясняется, что живое надо дозировать не менее строго, чем мертвое. Когда не хочу больше слушать BBC или DW, просто отключаю радио, - а ведь человека так просто не отключишь. Страшно, когда ты варишься в живой речи.

 

Вот дали Целана, а как не хочется ​​ переводить! Казалось бы, и это – удовольствие, - но меня сжигает творческий раж: должен раздраконить дневники.

 

3 Едва перевожу о Целане. Как ни интересно, сил нет.

Я стал много думать об этом поэте, слишком много сделавшем для популяризации русской поэзии для немецкого читателя. Видимо, тяжелые состояния имели над ним особую власть, растущую с годами. Поэтому и бросился в Сену с моста Мирабо: с самого поэтичного моста, воспетого Аполлинером.

Его надлом – разрыв всего 20 века. Именно общий ужас сделал необратимым и его личный страх.

 

«Ни единицы, ни бесконечности”.

Натуральное число – божество. Это Число, а не число. Поэтому ряд натуральных чисел представляет собой Вселенную. Отсутствие в этом ряду начало и конца, главных составляющих ряда, говорит о разрушении божественного в мире.

4  ​​ ​​ ​​​​ Известно вооружение троянских воинов.

Я был удивлен версии, когда «Москва» переводится как «тяжело вооруженная рать».

Нет тут связи?

В троянскую войну появляется бронзовое рубящее оружие.

 

5 С утра пишу в электричке на разных языках.

Еду на борьбу.

Несущийся вагон очень напоминает мою жизнь.

​​ 

7  ​​ ​​ ​​​​ Как на своей последней выставке Люда добилась торжества концепции (целый зал Веденеевой, Башлыков, Соколов-Мертвых-Птиц, Фонвизин, Слепышев), так и в нашей повседневной жизни мы упираем на концептуальность: зачем покупать дорогую мойку и газовую плиту, если эти работают?

 

Вокруг меня.

Fig – это инжир.

Фраза ​​ «Take out your hands from the pockets выньте руки из карманов» ​​ тоже для иностранцев необходима.

​​ 

11 Поразительная, по сути, формула: Gel Ink Pen. Гелевая ручка.

 

В путеводителе по центру Москвы нашел много неосвоенных слов.

Пьетро Солари = Пётр Фрязин. «Солари», конечно, не «Солнцев», а вообще: «Фрязин», что значит «иностранец».

 

12 Так нравятся переводы о Целане, но приходится отказываться: так быстро, как надо, переводить не могу. Да и перевожу плохо.

 

15 С упоением читал все три дня «Портрет» Джойса. Причем без словаря. Текст до того начитан, что втягивает меня. Текс намучен хорошо.

 

16 Словно б кто-то меня спрашивает:

- Вот вы полюбили. Что тогда?

Я: Волосы дыбом.

Он: Почему?

Я: Потому что она (загибаю пальцы):

 

Наркоманка,

Лесбиянка,

Татошка,

Какашка,

Засрашка.

 

Такая вот у меня фантазия!

Так подействовали «татушки»: лесбиянский дуэт.

 

Тысячи таких сцен загромождают мое сознание всю мою жизнь. Что с ними делать?! Меня поражает, что выстраиваю мои внутренние речи в какие-то подобия стихов. Или эти языковые фантазии порождаются травой? Сегодня шел по росе, боялся простудиться – и страх, возможно, завел в рифму.

 

18 Gauloise и Формоза увидел сегодня в рекламе. Сигареты, которые любил Камю, и прекрасное латинское слово (реклама аптеки). То, что эти слова написаны огромными буквами, чудесно.

 

22 Мемуары Васильчиковой.

 

Panzersturmabzeichen. ​​ Разметка танковой атаки.

Bombenteppich. Коверная бомбардировка.

 

Все разговоры по ТВ – о ЖКХ. Все чувствуют, что этот кризис может взорвать ситуацию. ​​ 

 

26  ​​​​ Провел большую экскурсию на немецком. Само проговаривание немецких слов очень хорошо для меня – мальчика, того самого, что начинает учить немецкий в 11 лет. Меня привлекает сочетание их ума и бестиальности. Тут мы побратимы. ​​ 

 

29  ​​ ​​​​ Пятьдесят лет DW, а я б мог праздновать десять лет с этой радиостанцией. На русском языке выдерживаю теперь только 15 минут, а на оригинале слушаю целый час, как директор DW хвалит себя. Как бы иначе узнавал о жизни в Германии? Были дни, когда слушал и на русском ​​ по два часа.

Четыре часа говорил по-итальянски!! Вот проблема языка: проглотить этот огромный кусок культуры – и не подавиться. Всегда есть опасность, что язык, выйдя из литературы, из бумаги, потеряет свой шарм.

 

Неожиданно много о Польше в «Намедни»: вся ее бедность враз всплыла. Конечно, внешне все прилично, но проблемы ужасные. Этот голландский корабль, где делают аборты бесплатно, на самом деле просто показал противоречия Польши. Поляки против голландев!

 

Исламский подъем во всем мире, но и подъем борьбы с исламом.

 

ДЖОЙС

 

Попытка перечитать «Улисса» Джойса.

 

Перечитка «Портрета художника», как ни странно, отдалила Джойса: уже читаю его не всем сердцем, уже вижу, что между нами стоит слишком многое.

Его интеллектуальные беседы мне не близки, я не верю в то, что из них может хоть что-то родиться.

Во всяком случае, это не мой случай. Мне просто не с кем было поднимать столь сложные темы!

Почему-то прежде этот текст вызывал у меня слезы: мне чудилось, речь идет о загубленной молодости, о невыносимом грузе кошмаров, готовых раздавить начинающего писателя.

Поражает сам характер экстазов писателя: они – от общения с людьми. Тут явная натяжка. Сам Джойс этого не чувствует.

Или он так мало религиозен?

Вся красота – от Него, только от Него. А где Его больше всего? Конечно, в природе. Из текста следует, что куда больше сомнений и кошмаров, чем Его присутствия.

Я всегда чувствую, что он играет с чистыми формами, что для него Язык – превыше всего. К примеру, мотивы и богоматери, и распутницы непременно поставлены рядом (как у Пушкина) – и это шокирует.

Особенно важен Джойс тем, что угадал многое в моем окружении. Черты Блума – у моих знакомых.

 

Джойс тщательно описывает физиологические проявления Блума. Я не вижу в этом и тени аномалии, но лишь реализм.

 

12 глава.

Особенно люблю эти импровизации. Так стиль эклектике в Большом театре мне ближе, чем строгая классика. Если уж и классика, но непременно ее стилизация. Геологический институт на Моховой, Клейн.

 

13 глава.

Непременно народная сцена: Гражданин. Как «Сцена в кабачке» «Фауста». Джойс создает ощущение пустоты социальной жизни. И стилизации подчеркивают эту пустоту. ​​ «Полые люди»? ​​ Пустые разговоры «за жизнь».

 

15 ​​ глава. ​​ 

Bello (squats with a grunt on Bloom’s upturned face, puffing cigarsmoke, nursing a fat leg). Белло (усаживается на лицо Блума, похрюкивая, попыхивая сигарой, не спеша вытягивая жирную ногу). ​​ 

 

Это, конечно, ключевой кусок. Нет такого унижения, которого бы Блум в тайне не хотел – такова идея Джойса.

 

16 глава. ​​ 

Сходу перечел на русском последние три главы – и поразился близости текста. Все-таки, 15ая слишком трудна. То, что она так велика, - естественно: сны, наваждения, кошмары и должны быть большими и почти бесформенными. Но как организовать этот хаос?

 

Июль

 

1  ​​ ​​​​ О наших олигархах:

 

Парень, который украл однажды 100 000 талеров, уже может в дальнейшем честно прожить жизнь. - Георг Кристоф Лихтенберг.

 

2  ​​​​ Boris Vian:

 

Io non vorrei crepare

 ​​ ​​ ​​​​ senza aver visto almeno i cani messicani neri

 ​​ ​​ ​​​​ che senza sognare dormono a ciel sereno;

 ​​ ​​ ​​​​ senza aver conosciuto ai tropici le voraci

 ​​ ​​ ​​​​ scimmie divoratrici (le scimmie a culo nudo).

 ​​ ​​ ​​​​ O anche i ragni argentati dai serici nidi felici

 ​​ ​​ ​​​​ di spruzzi traforati.

 ​​ ​​ ​​​​ 

 ​​ ​​ ​​​​ No, non vorrei crepare ignorando se la presunta

 ​​ ​​ ​​​​ monetina che spunta sotto la faccia della luna

 ​​ ​​ ​​​​ stia a nascondere una seconda faccia a punta.

 ​​ ​​ ​​​​ Se - dopo gran riflessioni - il sole e' freddo.

 ​​ ​​ ​​​​ Se le famose quattro stagioni

 ​​ ​​ ​​​​ son proprio quattro e non tre.

 ​​ ​​ ​​​​ Senza aver passeggiato per il corso in vestaglia

 ​​ ​​ ​​​​ guardando fissa la marmaglia dei guardoni.

 ​​ ​​ ​​​​ Senza aver ficcato i miei coglioni

 ​​ ​​ ​​​​ in ogni posto vietato.

 ​​ ​​ ​​​​ 

 ​​ ​​ ​​​​ Io non vorrei finire senza sapere la lebbra

 ​​ ​​ ​​​​ (beh, si fa per dire)

 ​​ ​​ ​​​​ o almeno la febbre dei sette mali che

 ​​ ​​ ​​​​ piu' o meno certamente si acchiappano laggiu':

 ​​ ​​ ​​​​ resterei indifferente al bene e al male

 ​​ ​​ ​​​​ purche' di tutta questa vasta delizia

 ​​ ​​ ​​​​ l'assoluta primizia

 ​​ ​​ ​​​​ fosse riservata a me.

 ​​ ​​ ​​​​ 

 ​​ ​​ ​​​​ E poi non basta, c'e' tutto cio' che conosco,

 ​​ ​​ ​​​​ che ho imparato ad amare: il fondo verde bosco

 ​​ ​​ ​​​​ del mare dove le alghe sottili gareggiano nel

 ​​ ​​ ​​​​ disegnare onde di valzer sugli arenili.

 ​​ ​​ ​​​​ E ancora la terra, che a giugno crepita e sbotta

 ​​ ​​ ​​​​ di odori, e le conifere, e un semplice pugno d'erba...

 

 ​​ ​​ ​​​​ ... e i baci di quella ! Si, insomma quella, signori.

 ​​ ​​ ​​​​ Ursula.

 ​​ ​​ ​​​​ Ursulotta. La piu' bella orsacchiotta

 ​​ ​​ ​​​​ fra tutte le orse maggiori.

 ​​ ​​ ​​​​ Quella per cui non vorrei proprio crepare

 ​​ ​​ ​​​​ prima di averla avuta tutta. Goderla la bocca nella bocca,

 ​​ ​​ ​​​​ i bei seni nelle mie mani, poi con gli occhi il resto e...

 ​​ ​​ ​​​​ Basta! Questi son fatti miei. Taccio.

 ​​ ​​ ​​​​ 

 ​​ ​​ ​​​​ Crepare ? Non puoi, come faccio ? ( come si fa ? )

 ​​ ​​ ​​​​ Come vuoi crepare senza che ancora si siano inventate

 ​​ ​​ ​​​​ le cose che contano: le rose eterne, le giornate di un'ora,

 ​​ ​​ ​​​​ i monti marini e le spiagge, beh, le spiaggie montagnose.

 

 ​​ ​​ ​​​​ La cuccagna finiti tutti i tormenti, i quotidiani

 ​​ ​​ ​​​​ splendenti di colori, i bambini contenti e tutti i trucchi

 ​​ ​​ ​​​​ ancora dormenti dentro i crani stipati di ingegneri ingegnosi,

 ​​ ​​ ​​​​ socialisti associati, urbanisti urbanizzati e pensatori pensosi.

 

 ​​ ​​ ​​​​ Dio, quante cose da fare, da intendere e volere

 ​​ ​​ ​​​​ da contare e aspettare, mentre la fine gia' avanza,

 ​​ ​​ ​​​​ in notti sempre piu' nere striscia, con la schifosa sembianza

 ​​ ​​ ​​​​ di un rospo, non c'e' piu' scampo, eccola gli occhi nei miei...

 ​​ ​​ ​​​​ proprio no, non vorrei crepare, nossignori, nossignore,

 ​​ ​​ ​​​​ non senza aver fatto esperienza

 ​​ ​​ ​​​​ del sapore tormentoso di cui sono goloso e geloso.

 ​​ ​​ ​​​​ Il sapore piu' delicato che si possa sentire,

 ​​ ​​ ​​​​ il piu' forte. No!

 ​​ ​​ ​​​​ No, non voglio morire

 ​​ ​​ ​​​​ prima di aver gustato

 ​​ ​​ ​​​​ il gusto della morte.

 ​​ ​​ ​​ ​​ ​​ ​​ ​​ ​​ ​​ ​​ ​​ ​​ ​​ ​​ ​​ ​​ ​​ ​​ ​​ ​​ ​​ ​​ ​​ ​​ ​​ ​​ ​​ ​​ ​​ ​​ ​​ ​​ ​​ ​​ ​​ ​​ ​​ ​​ ​​ ​​​​ 

Бори́с Виа́н (фр. Boris Vian, 10 марта 1920, Виль-д’Аврэ, Франция - 23 июня 1959, Париж).

Французский прозаик, поэт, джазовый музыкант и певец.

Автор модернистских эпатажных произведений, ставший после смерти классиком французской литературы, предсказав бунт нонконформистских произведений 60-х годов XX века.

Писал не только под своим именем, но и под 24 псевдонимами, самый известный из которых Вернон Салливан

 

3  ​​ ​​​​ Это третьего июля 1941 года Сталин произнес свое знаменитое «Братья и сестры!». ​​ Так что сегодня – не совсем юбилей.

 

Свинство в Европарламенте: немецкий депутат критиковал Berlusconi, а тот пригласил его на роль надзирателя в концлагере. Нет в этом подлунном мире этики!

 

Так ВС начинает набирать экскурсию своей протеже, когда мне еще не набрана. Это именно неэтично.

 

Несанкционированная торговля в электричках. Головная боль. Выясняется, что бороться невозможно.

 

4  ​​ ​​ ​​​​ Воспоминания Марии Васильчиковой.

Blitzmädchen – девушка – медсестра, которая сразу помогает.

 

6  ​​ ​​ ​​ ​​​​ Сравнивая с 1995 годом, я вижу, что в нашей жизни появляется хоть какая-то ясность.

Но Олег?

4.200 заплатили за 14 сеансов массажа, а теперь будем платить по 300 каждую неделю.

Люда вознесла такую хвалу массажисту, что мне даже неудобно.

 

Лето без комаров – это достижение. Эти три дня жара буквально раздавила нас. Конечно, есть и свои плюсы: очень легко говорить разогретому горлу, - но и силы быстро уходят.

Посетил ​​ свою же интернетную страницу по Кремлю – и лишний раз устыдился: так мало упоминаю в Кремле нужные слова!

Plate, tumbler (стакан), charka (bowl), scoop (ковшик), Gospels, Mandilion (Holy Face)…

Все ​​ это надо не просто произносить, но в ньюансах.

 

7 ​​ Новалис.

Опять взял «Генриха» - и не оторваться от поразительной чистоты видений. Словно б говорит умный ребенок – и не с простым читателем, а с вечность. Или Чистому Разуму дали слово?! Конечно, и мой Генрих родился не без помощи Новалиса.

 

9  ​​ ​​​​ Вот и делай расчеты через Интернет: число мошенничеств (лучше мошенничества?) стремительно растет.

 

Поразительный фактор, доказывающий рост внутренней стабильности общества: рождаемость неуклонно растет. Конечно, умирает все-таки больше, но фактор доказывает и общее развитие общества.

 

11 И теперь, в 50, в моем изголовье – книга. Так волшебно действует на меня текст. В море текстов всегда различал именно мои, но путь начался, конечно, с русских. Любимые иностранные тексты захотелось прочесть в оригинале; отсюда и изучение языков. Я кожей чувствую, как язык работает: мое воображение оживает, начинаю дышать, весь вспыхиваю. Вот откуда такое желание водить экскурсии на разных языках.

 

Вот с кем связываю новые открытия в немецком языке: Пауль Целан. Его портрет 1938 года. Какой юный! Ужасно думать о том, что предстоит этому человеку. Между нами всего 30 лет, мы братья по ужасу. Надеюсь приблизиться к пониманию его стихов.

 

14  ​​ ​​ ​​​​ Очередное обострение войны в Чечне.

 

Именно Алькаида берет на себя ответственность за нападения на американцев в Ираке. Мы, а не Хусейн.

 

Ишибаева установила мировой рекорд в прыжках с шестом: 4.92.

 

Мой папа был вечно пьян, и как ни грубо это было, это всё ж хранило чистосердечность: хотя бы и с примесью скотства.

 

Обычные письма просто выпали из менталитета.

На наших глазах.

Без «емели» никуда. ​​ 

Поразительно, с какой легкостью целые слои цивилизации исчезают! Хотел написать об этом подробней в рассказе «Весна в Москве».

 

Оказывается, сын самого Бондарко перевел еще хуже меня!

Блохе пришлось все заново переписывать.

Хорошо помню и самого Бондарко, и его супругу Татьяну, дочь поэта Рождественского.

 

15 МРОТ! Минимальный размер оплаты труда. За курение в вагоне штраф – два мрота. Так вот.

И что?

Курят как ни в чем ни бывало.

 

Были законы и против шума, но они не работают.

 

Верлен доведен до близости: чтением в течение двадцати восьми лет. Тогда, в 1975, ​​ я ​​ уже взял в руки «Самоучитель французского языка».

 

Единица порядочности! Один тамм (имя ученого).

В Скандинавии - один бор.

Так ученые задавали тон в этике.

Так и один рихтер: уровень класса.

 

18 Говорю на разных языках каждый день – и это помогает на них не писать. Как я говорю? В голове бежит строчка – и я ее читаю.

 

20 Текст в «Аншлаге» на РТВ ​​ - только что не матерный.

А имеет большой успех.

Нужен более высокий юмор: ​​ мат без самого мата.

Его ясное присутствие, но все же не открытое произнесение.

 

22  ​​ ​​ ​​​​ Большой цикл по ТКК «13+» о русских нобелевских лауреатах.

Сегодня – Василий Леонтьев.

Поразительно, что наше правительство совсем не поняло, какой клад «ссылает» в Берлин: этот человек может в прямом смысле слова рассчитывать экономические шаги.

 

23  ​​ ​​ ​​​​ ТКК: Николай Яковлевич Данилевский.

Цикл философа «Слово и дело».

​​ 

Вчера смотрел Чаадаева.

 

Убиты люди.

Расследование.

На высшем уровне заявлено, что убийство десяти девушек совершенно не одним человеком.

 

ТКК: Леонид Канторович.

Упорядоченный К-пространства – его. Применение математических методов в экономике.

 

24 Первая обзорная экскурсия на итальянском! Устал, но приятно, что реализую знания.

Его Величество, итальянский язык, огромен – и без практики его не осилишь.

 

Хотел еще одну работу на языке в Музее Кино: переводчиком. Нет! Становиться переводчиком не дали – правильно: дара переводчика у меня нет.

 

Как говорит Ирина Кон-на?

- Они нам перекроют кислород.

 

25 Drought, siccita, die Duerre, secheresse, la sequia. Засуха в Европе грозит осенним повышением цен – и я решил «озвучить» эту беду. Хотя бы для себя.

 

Чего только вчера с итальянцами не напутал! Хоть посыпай голову пеплом. La lunghezza 695, la larghezza 135.

«Длину» и «ширину» я, конечно, спутал!

«La larghezza della strada Tverskaya era augmentata nel anno una mille novecente trente seste. В 1936 Тверскую расширили».

Это, вроде, верно.

Il ​​ potere!

La  ​​ ​​​​ armata russa!

Carbone!

 

Решительно разодрал Мачадо и «Улисса» на тонкие брошюрки.

 

30  ​​ ​​ ​​​​ Это выражение Кропоткина:

- Хотели как лучше, а получилось, как всегда.

 

КАФКА

 

Прекрасный фильм по ТКК.

Профессор Steiner говорил о Кафке очень взвешенно, а идеи писателя иллюстрировал чешский фильм по «Процессу». И для меня загадка, что в немецкоязычной литературе обожаю двух граждан австрийской империи: Музиля и Кафку.

 

Подумать только, что Кафка всего на три года моложе Блока! Меж тем, Кафка весь в 20 веке, а Блок большей частью в 19-ом.

Кафку убило настоящее, а Блока – будущее, которое он столь страстно призывал.

 

Невероятные проблемы со службой.

«Но для меня это (необходимость зарабатывать) страшная двойная жизнь, исход из которой, вероятно, лишь один – безумие».

 

С годами все меньше поражаешься таким мыслям: Кафка болен на самом деле. Всю жизнь он – раб своих тяжелых состояний. Таков склад его характера и всей жизни – и в этом ничего не изменишь.

 

Невольно сравниваю его с Чеховым. Два столь разных человека очень мне близки, но угадывают во мне совершенно разное. Оба умерли от туберкулеза.

Кафка, как и я, не просто писал, но спасался в литературу.

«Но писать буду несмотря ни на что, во что бы то ни стало – это моя борьба за самосохранение».

Этого не чувствуется в Чехове. «Антоша» пишет с поразительной легкостью, его талант – от Бога, а Кафке и мне пришлось за него сражаться всю жизнь.

 

Для Кафки слишком много значит болезнь. То, что он чувствует нож в своем сердце, можно объяснить только этим. В дневниках болезненное на наших глазах перерастает в аномалию. Но что же эта аномалия, как не обостренное чувство приближающейся смерти?

Как бы осудил Кафку? Знаки близящегося небытия преследуют его воображение – и это становится стимулом творчества, той самой энергией заблуждения, столь необходимой каждому творческому человеку.

​​ 

Почему мы так мало знаем о Тютчеве?

Потому ​​ этой энергии у него мало.

 

Мужайся, сердце, до конца:

И нет в творении творца,

И правды нет в тебе.

 

Где ничего нет, там нет и творчества. Всю жизнь он чувствует, что одиночество его убивает. Он не может внутри общества, а вне его страдает. По сути, он просто не знает той свободы, что была мне дана самим фактом рождения.

На примере Кафки видно, что мои родители могли б изуродовать меня, а они «по-человечески» оставили в покое.

 

Поневоле начинаю сравнивать наши две семьи. И что? Ему повезло меньше! Конечно, он не знал моих лишений, но и его положение казалось ему слишком низким, он страдал от этого, видел в бедности обреченность. Но почему? Обреченность – в его болезни, а не в отсутствии денег. В его семье столько крика, возни, беготни, ложной навязчивости, невнимания друг к другу, что благодарю Яшу и Анну, что позволили мне делать то, что хочу: я читал, сколько хотел, гулял, сколько хотел. До 50ти лет просто не работал, т. е. не зарабатывал денег для семьи, хоть и связал с ней свою судьбу.

 

Здесь-то и видишь, что Кафка умер, не успев повзрослеть: его мысли о жизни – больного ребенка. Ужасный перст судьбы!

И я не умею быть среди других, когда они превращаются в назойливый, жужжащий ужас, но мое неумение не усугубляется болезнью. Мне стыдно быть здоровым, когда читаю о Кафке!

 

В дневниках видно, как Кафка ищет себя. Формирование стиля свершается на твоих глазах. В сущности, дневник – это черновики. Этим-то они и ценны. Очень ценишь эту обрывочность, потому что в ней сказывается сакральное: творческий процесс. Становление стиля! В этом – становление всего человека, его дыхание, его развитие, путь к совершенству и смерти (увы, они идут рука об руку).

 

Всегда чуешь у Кафки этот нерв, эту ужасную боль бытия. Становление и стиля, и человека. При этом Кафка остро чувствует, что становиться ему некуда, что главное в его жизни – приближение к смерти.

Я долго старался подражать боли Кафки – и зачем? В моем бытии нет такой боли, а значит, не надо ее и придумывать. Кафка, как Миллер, заставил писать с болью, с поражающей откровенностью. Может, и я, и все мы, и все человечество не успели повзрослеть, не успели справиться со своей юношеской болью?

 

Так поешь Шуберта, так читаешь Кафку: затягивает их «неперемолотая» юношеская боль.

 

«Поразительно это систематическое саморазрушение в течение многих лет», - пишет о себе.

 

Особенно она притягивает на шестом десятке, когда ты сам уже освободился от нее. Эта боль на глазах перерабатывается в мужскую: юноша превращается в мужчину, чтоб выдержать боль, чтоб выстоять, чтоб жить дальше.

 

В дневниках много и пустых мыслей. Пустых, но, тем не менее, ценных. Сам Кафка чует, что лжет, что подражает, но изменить ничего не может. Глубоко в душе он уверен, что смысл творчества все же возвышен и подчинен целям, превосходящим его понимание.

Поэтому в завещании у него все же есть лазейка, которой сразу воспользовался его друг Макс Брод!

 

Превращение.

У него все автобиографично, но, прежде всего, «Превращение». Это квинтэссенция его страхов. Так мой юношеский рассказ «Тысячу способов умереть» выражает именно страх бытия. На примере этого рассказа стоит подумать, как Кафка выбирается из обрывочности, как преодолевает ее.

Его рассказы складываются в целое чудом, которому он не перестает удивляться. Я сам причастен к этому чуду, оно спасло и меня тоже, так что решаюсь о нем судить.

 

Видно и другое: воображение Кафки убивало его. Поражают эти накруты кошмаров. Он чувствует, что механизм убийства человека может находиться в его душе – и подтверждает это своим примером.

 

Процесс.

 

Чувство вины и беззащитности. Меня поразило, как далеко заходит это чувство: ни от людей, ни от природы нет защиты, они преследуют Кафку и ведут его к смерти.

Таков ясно читаемый смысл романа. Тут-то и видишь, что у Кафки не было материала, чтоб понять себя: его не было в культуре, в традициях того времени. Кафка не опередил свое время, но строго зафиксировал его бег. Он не дожил до самопонимания, он отразил животный страх пред Создателем и Его творением. Он так и умер в этом страхе, так и захлебнулся в нем.

 

В его жизни полно реальности – почему же он ее не понимает? Он не в силах ее понять! Музилю было дано это понимание (он знал о Кафке и писал ему), но Кафке – нет. Потому что Кафка у самых истоков понимания.

 

«Что за наваждения с девушками – несмотря на головные боли, бессонницу, седину, отчаяние».

Что за характер наваждений? Насколько они отличимы от сна? Нет! Они заявлялись наяву.

 

Редкость иностранных слов в дневнике.

Coitus половой акт и courbature (усталость).

Август

 

1  ​​​​ Перси Биш Шелли

 

О жизни

(философский этюд)

 

Жизнь и весь мир - или как бы мы ни называли свое бытие и свои ощущения - вещь удивительная. Чудо существования сокрыто от нас за дымкой обыденности. Нас восхищают иные из его преходящих проявлений, но самым большим чудом является оно само. Что значат смены правлений и гибель династий вместе с верованиями, на которых они покоились? Что значит появление и исчезновение религиозных и политических доктрин в сравнении с жизнью? Что значит полет нашей планеты в пространстве и все превращения составляющих ее веществ в сравнении с жизнью? Что такое вселенная звезд и солнц, к которым принадлежит наша земля, что такое их движение и их судьба в сравнении с жизнью? Жизнью, этим величайшим из чудес, мы не восхищаемся именно потому, что она - чудо. И это хорошо, что привычность этого одновременно столь несомненного и столь загадочного феномена защищает нас от изумления, которое иначе поглотило бы и подавило жизнедеятельность того самого живого существа, в котором жизнь проявляется.

Если бы солнце, звезды и планеты не существовали бы, а художник только вообразил их себе и потом представил нам словами или красками на холсте то самое зрелище, какое еженощно предстает нам в ночном небе, и разъяснил его как мудрый астроном - наше изумление было бы безмерно. Если бы он вообразил пейзажи нашей земли, горы, моря и реки, траву и цветы, все разнообразие форм лесных листьев краски восхода и заката, цвета неба, ясного или грозового, а всего этого в действительности не было бы, мы бы поразились, а о художнике можно было бы справедливо сказать «Non merita nome di creatore, sennon Iddio ed il Poeta. Никто не заслуживает называться творцом, кроме Бога и Поэта.

Сейчас мы взираем на природу без удивления, а если кто при виде ее испытывает восторг, это почитается за признак особо утонченной, исключительной натуры. Большинство людей не обращает на нее внимания. Так же и с Жизнью - которая все объемлет.

Что же такое жизнь? Вольно или невольно в нас рождаются мысли и чувства, и мы выражаем их словами. Мы рождаемся, но не помним своего рождения, а детство помним лишь отрывочно; мы живем и, живя, теряем ощущение жизни. Тщетно было бы надеяться, что в тайну нашего бытия можно проникнуть словами! Если умело ими пользоваться, они могут лишь раскрыть нам наше неведение; впрочем, и это уже немало. Ибо что мы такое? Откуда мы и куда уходим? Должно ли считать рождение началом, а смерть - концом нашего существования? И что такое рождение и что такое смерть?

Утонченные логические абстракции ведут к такому восприятию жизни, которое хотя и поражает поначалу, но является именно тем, что притуплено в нас привычностью и повторением. Оно как бы срывает с жизненной сцены разрисованную завесу. Признаюсь, что принадлежу к тем, кто не может отказать в признании философам, утверждающим, что все существует лишь постольку, поскольку воспринимается.

Правда, против этого восстают все наши ощущения, и нас долго приходится убеждать, что весь прочный мир создан «из вещества того же, что наши сны» (2). Поразительные нелепости общепринятой философии, разделяющей мир на дух и материю, ее роковые последствия для нравственности и ее фанатичный догматизм в вопросе о первопричине всего сущего в ранней юности привели меня к материализму. Материализм соблазнителен для молодых поверхностных умов. Он позволяет своим адептам говорить и избавляет их от необходимости думать. Но меня не удовлетворила предлагаемая им картина жизни; человеку свойственны высокие стремления, он «смотрит и вперед, и назад» (3), его «мысли объемлют вечность», он не хочет признать себя недолговечным и тленным, не может себе представить небытие; он существует только в будущем и в прошедшем, будучи не тем, что он есть, но тем, чем он был и будет. Каково бы ни было его истинное и конечное предназначение, в нем живет дух, враждующий с небытием и уничтожением. Такова всякая жизнь. Каждый представляет собой одновременно и центр, и окружность; ту точку, где все сходится, и ту черту, которая все объемлет. Эти рассуждения равно противоречат и материализму, и общепринятой философии духа и материи; это совместимо лишь с интеллектуальной философской системой.

Было бы нелепо приводить здесь пространственные доводы, уже достаточно знакомые тем любознательным умам, к которым одним только и могут обращаться философские сочинения. Вероятно, наиболее ясное и красноречивое изложение интеллектуальной философии содержится в «Академических вопросах» сэра Вильяма Драммонда (4). После такого изложения тщетно было бы пытаться пересказать другими словами то, что при этом неизбежно проиграло бы в силе и точности. Самые взыскательные умы не смогли найти в ходе его рассуждений ничего, что не вело бы неуклонно к уже высказанному нами заключению.

Что же из него следует? Оно не устанавливает какой-либо новой истины и не проливает нового света на сокровенную сущность человека или ее проявления.

Философии, как бы ни стремилась она поскорее построить систему, предстоит еще много предварительной работы по расчистке вековых зарослей. К этой цели она уже сделала шаг: она разрушает заблуждение и его корни. При этом она оставляет то, что слишком часто вынужден оставлять всякий реформатор в области политики и нравственности, а именно - пустоту. Она возвращает уму ту свободу, какою он мог бы пользоваться, если бы не злоупотребление словами и знаками, им же самим созданными. Говоря «знаки», я имею в виду широкое понятие - и то, что обычно разумеют под этим словом, и то, что называю им я. В этом смысле знаками являются почти все знакомые нам предметы, обозначающие не самих себя, а нечто иное, ибо они способны вызывать мысль, влекущую за собой целую цепь других мыслей. Вся наша жизнь является, таким образом, упражнением в заблуждениях.

Вспомним наши ощущения в детстве. Каким ясным и острым было тогда наше восприятие мира и самих себя! Нам было важно многое в общественной жизни, что сейчас уже нас не волнует. Но я имею в виду даже не это сравнение. В детстве мы меньше отделяем наши впечатления и ощущения от нас самих. Все это составляет как бы единое целое. В этом отношении некоторые люди навсегда остаются детьми. Людям, склонным к мечтательной задумчивости, кажется, будто они растворяются в окружающем мире или мир поглощается ими. Они не ощущают границы между тем и другим. Такое состояние предшествует или сопутствует особо острому и живому восприятию или же следует за ним. Становясь взрослыми, люди обыкновенно утрачивают эту способность и приобретают механические привычки. Таким образом, чувства, а затем и рассуждения являются результатом множества смутных мыслей и ряда так называемых впечатлений, укореняющихся при повторном восприятии.

Взгляд на жизнь, вытекающий из тонкой философии интеллектуализма, отличается единством. Ничто не существует, если не воспринимается чувствами. Различие между двумя видами мысли, которые принято называть идеями и предметами внешнего мира, является чисто номинальным. Продолжая это рассуждение, мы обнаружим, что и мысль о существовании множества отдельных сознании, подобных моему, которое сейчас размышляет над самим собою, также является заблуждением. Слова Я, ВЫ, ОНИ не выражают каких-либо подлинных различий между обозначаемыми таким способом идеями; это - всего лишь знаки, принятые для указания на различные модификации единого сознания.

Не следует думать, будто это учение ведет к чудовищной претензии на то, чтобы мне одному, сейчас пишущему и размышляющему, быть этим сознанием. Я - всего лишь частица его. Слова Я, ВЫ и ОНИ - всего лишь грамматические термины, придуманные для удобства и не содержащие того глубокого и исключительного смысла, какой им придают обычно. Трудно найти слова для выражения столь глубокой концепции, какова концепция интеллектуальной философии. С нею мы достигаем той грани, где слова покидают нас, и неудивительно, что при взгляде в темную бездну нашего неведения у нас кружится голова.

В любой философской системе соотношение объектов остается неизменным. Под объектом разумеется всякий предмет мысли, т. е. всякая мысль, относительно которой возможна другая мысль, осознаваемая как отдельная от нее. Отношения их остаются неизменными; они и составляют предмет нашего познания.

Где же источник жизни? Откуда она взялась и какие посторонние по отношению к ней силы действовали или действуют на нее? Все известные истории поколения мучительно придумывали ответ на этот вопрос; и итогом была - Религия. Между тем ясно, что в основе всего не может лежать дух, как утверждает общепринятая философия. Насколько нам известно из опыта - а вне опыта сколь тщетны все рассуждения! - дух не способен творить, он способен лишь постигать. Нам говорят, что он-то и есть первопричина. Но причина - всего лишь слово, обозначающее известный взгляд человека на способ, каким соотносятся между собой два явления. Насколько неудовлетворительно решает этот великий вопрос общепринятая философия - в этом может убедиться каждый; ему достаточно без предубеждения проследить, как развивается мысль в собственном его сознании. Совершенно невероятно, чтобы источник сознания, т. е. существования, был тождествен самому сознанию.

 

Перевод З. Александровой

 

Комментарии

 

Написан между 1812 и 1814 годами.

 

(1) /...о художнике можно было бы справедливо сказать.../ - Шелли был согласен с мыслью Тассо: «Никто не заслуживает называться Творцом, кроме Бога и Поэта».

 

(2) /»из вещества того же, что наши сны»/ - В. Шекспир, «Буря» (IV, 1).

 

(3) /»смотрит и вперед, и назад»/ - В. Шекспир, «Гамлет» (IV, 4).

 

(4) /Драммонд/ (Дрюммонд) Вильям (1770?-1828) - английский публицист.

 

Источник: Шелли П. Б. ИЗБРАННЫЕ ПРОИЗВЕДЕНИЯ. Стихотворения. Поэмы. Драмы. Философские этюды. - М.: «РИПОЛ КЛАССИК», 1998. - 800 с. /Серия «Бессмертная библиотека»./ С. 699-704, 793.

 

2 ​​ УМЕР  ​​​​ НЕГОВСКИЙ

 

Влади́мир Алекса́ндрович Него́вский (1909 - 2003) - крупнейший патофизиолог, создатель реаниматологии, родоначальник школы отечественных реаниматологов, создатель первого в мире Научно-исследовательского института общей реаниматологии (НИИОР РАМН), первооткрыватель новой нозологической единицы (постреанимационной болезни), доктор медицинских наук (1943), профессор (1947), академик АМН СССР (1975).

 

Родился 6 (19 марта) 1909 года в городе (ныне пгт Козелец, Черниговская область, Украина) в семье учителей.

 

В 1933 году после окончания института Владимир Александрович некоторое время работал практическим врачом, а с лета 1934 года поступил на работу в патофизиологическую лабораторию Института переливания крови и проработал там до 1935 года у профессора Сергея Брюхоненко, одного из первых создателей аппарата искусственного кровообращения - автожектора.

 

Владимир Александрович с увлечением работал в этом институте. Здесь он провел и опубликовал свою первую научную работу «Влияние коагуляторов и стабилизаторов крови на изолированную кишку кролика». Он принимал участие во всех опытах по оживлению организма, проводимых в институте.

 

Идеи борьбы со смертью все более увлекали Владимира Александровича. Видя, что упорные исследования в этом направлении могут давать положительные результаты, Владимир Александрович написал письмо Председателю Совнаркома СССР, в котором просил предоставить возможность работать в области оживления организма. Владимир Александрович был приглашен в Управление научными институтами Наркомздрава СССР. Результатом этого посещения явился Приказ № 118 от 19 октября 1936 года, согласно которому организовывалась лаборатория специального назначения по проблеме: «Восстановление жизненных процессов при явлениях, сходных со смертью». Профессор Николай Нилович Бурденко дал согласие взять эту маленькую лабораторию в институт нейрохирургии, чтобы она числилась при этом институте, Наркомздрав выделил 7 единиц.

 

В 1948 году эта лаборатория стала самостоятельным научным учреждением - Научно-исследовательской лабораторией общей реаниматологии АМН СССР, получившей широкое признание как в нашей стране, так и за рубежом.

 

Первый шаг, который делает В. А. Неговский на пути становления новой науки - разделение смерти клинической и смерти биологической. Он выдвигает положение о том, что клиническая смерть, то есть состояние организма, определяемое согласно многовековым медицинским канонам как остановка сердца и прекращение дыхания есть на самом деле переходный процесс от жизни к смерти биологической, необратимой. И ещё одно принципиальное положение в логическом ряду концепции В. А. Неговского - роль мозга.

В годы Великой Отечественной войны (1941-1945) В. А. Неговский организовал фронтовую бригаду, в составе которой выезжал в действующую армию и добивался оживления раненых, находившихся в состоянии агонии или клинической смерти.

 

В послевоенные годы значительно расширилась практическая деятельность лаборатории, руководимой В. А. Неговским. В 1946 году в хирургической клинике А. Н. Бакулева был создан клинический реанимационный центр. В 1954 году в родильном доме № 13 (в настоящее время Городская больница № 8 Москва (ГБУЗ «ГБ № 8 ДЗМ»)) В. А. Неговский организовал лабораторию экспериментальной физиологии по оживлению организма и лечению терминальных состояний беременных женщин и рожениц. Затем его работа проводилась в 4-й Городской клинической больнице, а в 1964 году в клинической больнице имени С. П. Боткина было организовано первое в СССР реанимационное отделение общего профиля, на базе которого начал работу Московский выездной реанимационный центр, обслуживающий стационары города Москвы.

 

Обобщение результатов собственных исследований, а также данных советских и зарубежных авторов позволило ему заявить на Международном конгрессе травматологов в Будапеште (1961) о возникновении новой медицинской науки - реаниматологии, предметом изучения которой являются патология, терапия и профилактика терминальных состояний.

 

В 1971 году Анатоль Долинов и Владимир Неговский разрабатывают проект по созданию Европейской крионической корпорации. Проект не был реализован

 

В 1985 году был создан первый в мире Научно-исследовательский институт общей реаниматологии (НИИОР АМН СССР). В институте широко разрабатываются вопросы патофизиологии, профилактики и терапии терминальных состояний, вызванных различными причинами (шок и кровопотеря, инфаркт миокарда, утопление, электротравма, асфиксия новорожденных и др.), в частности, изучаются этиология и патогенез фибрилляции желудочков сердца и возможности её прекращения с помощью импульсов тока большой силы. На основе этих работ были сконструированы дефибрилляторы, выпускаемые медицинской промышленностью, по своей эффективности и безопасности завоевавшие всеобщее признание.

 

В. А. Неговский руководил институтом до 1988 года, а вплоть до смерти являлся советником института.

 

Владимир Александрович сочетал в себе широкий разносторонний талант, удивительное трудолюбие, исключительную целеустремленность и организованность. Если присоединить к ним подлинно энциклопедическую образованность, огромный клинический и практический опыт, прекрасные личные качества, то становятся понятными истинные масштабы этого человека.

 

Похоронен в Москве на Хованском кладбище.

 

Много религиозной лексики в СМИ: прошло столетие канонизации Соровского, а сегодня – Илья Пророк.

 

5  ​​ ​​​​ С Блохой в  ​​​​ Ruestungskammer.

Das Geschierr, Becher, Eber. ​​ 

Сплоховать = сблоховать.

Не все Блохи плохи.

 

7  ​​​​ Г. Белая

 

О «Перед восходом солнца» М. М. Зощенко

Исследуя человеческое в человеке, Зощенко, судя по произведениям 1930-1940-х, в частности, по книге «Перед восходом солнца», в качестве модели исследования использовал и себя. Пережив революцию, он по себе знал и чувство страха перед «случаем», и ощущение «шаткости», и «какого-то хитрого подвоха в жизни», и несовпадение человека с самим собой, и «ленность» сознания, не сумевшего преодолеть жуткую правду реальной жизни. Свое личное несовпадение с окружающей жизнью, гложущую его невозможность слияния с нею он возводил к своей «мрачности». Подобно тому, как Гоголь считал, что, борясь с болезнью, он занимается «изгнанием бесов», Зощенко в книге «Перед восходом солнца» (1943-1944), спускаясь в глубины своего подсознания, по Фрейду исследуя свои детские травмы, облекая ранние впечатления в слово, надеялся избавиться от депрессии. ​​ 

 

10 Языковая усталость: четыре часа на итальянском.

Едва успел к новостям на НТВ в 19.00.

Как было приятно, что он подсказал Aquila! Con le due teste. Colle, конечно.

А вот ​​ il cortile, la corte в ГМИИ, когда мы оказались ​​ nella corte italiana, – этого он не узнал. Забыл и «служащего»: Impiegato ruolo, - и «налог»: imposta.

 

11  ​​ ​​ ​​​​ Не могу много читать: настолько в мыслях занят обработкой дневников.

Эти груды все же тают.

 

Почему мне это надо? Мой организм заряжается на какую-то программу, и, если ей не следовать, он дает знать, что начинает разрушаться.

 

Lock, needle – все эти слова всплывают. Особенно хорошо говорил по-итальянски.

 

18 Особенно много немецкого языка: в различных уточнениях.

 

Итальянцев водил три дня: проговорили 11 часов! Съездил с ними и на обзорную (куда меня, собственно, в турбюро и готовили). Не понравилось: слишком абстрактно, слишком осторожно. Чувствуется, что гид не видит тех, с кем говорит.

 

20 Ахременко, все пять книг по обучению русскому языку, поехали к внучке Блохи.

Интересный языковой феномен: девочка из кибутцы.

Читает и по-русски, и на идиш.

Учит немецкий.

Ничто ее так не ужасает, как форма ее носа.

Если б ее так заботили языковые проблемы!

 

22 Каузативные глаголы.

Haengen и legen, к примеру.

«Сделать так, чтобы произошло другое действие».

 

Drug control. Перевод «допинг контроль». Грубая калька.

 

Целлюлий – ожирение ног. Полно у Рубенса.

 

23 Сражаюсь за правильные падежи!

К примеру, «in den zwanziger Jahren des zwanzigsten Jahrhunderts».

 

27 Смотреть за направленностью действия. Ist gestorben, но wurde getötet.

 

Ужасные головные боли лечу слушанием различных станций. Языки просто спасают меня. И это уже давно. Все осложняется неадекватным поведением Марины: ее интеллект мешает ей быть нормальным человеком. У себя дома она не ходит, а мрачно перелетывает, как моя Донна Анна в «Жуане».

 

30 Heu и Stroh – два слова, что очень ясно в башке.

Сено-солома.

Я помню эти слова, прежде всего, как знаки. Такая вот память на все знаковое; такая вот математическая башка.

Свою любовь к математике перенес на язык – и получилось неплохо.

 

Может, даже сдам на официального гида в Кремль.

 

Сентябрь

 

1  ​​​​ Хорхе Луис Борхес

 

Роза Парацельса

 

В лаборатории, расположенной в двух подвальных комнатах, Парацельс молил своего Бога, Бога вообще, Бога все равно какого, чтобы тот послал ему ученика. Смеркалось. Тусклый огонь камина отбрасывал смутные тени. Сил, чтобы подняться и зажечь железный светильник, не было. Парацельса сморила усталость, и он забыл о своей мольбе. Ночь уже стерла очертания запыленных колб и сосуда для перегонки, когда в дверь постучали. Полусонный хозяин встал, поднялся по высокой винтовой лестнице и отворил одну из створок. В дом вошел незнакомец. Он тоже был очень усталым. Парацельс указал ему на скамью; вошедший сел и стал ждать. Некоторое время они молчали.

Первым заговорил учитель.

- Мне знаком и восточный, и западный тип лица, - не без гордости сказал он. - Но твой мне неизвестен. Кто ты и чего ждешь от меня?

- Мое имя не имеет значения, - ответил вошедший. - Три дня и три ночи я был в пути, прежде чем достиг твоего дома. Я хочу быть твоим учеником. Я взял с собой все, что у меня есть.

Он снял торбу и вытряхнул ее над столом. Монеты были золотые, и их было очень много. Он сделал это правой рукой. Парацельс отошел, чтобы зажечь светильник. Вернувшись, он увидел, что в левой руке вошедшего была роза. Роза его взволновала.

Он сел поудобнее, скрестил кончики пальцев и произнес:

- Ты надеешься, что я могу создать камень, способный превращать в золото все природные элементы, и предлагаешь мне золото. Но я ищу не золото, и, если тебя интересует золото, ты никогда не будешь моим учеником.

- Золото меня не интересует, - ответил вошедший. - Эти монеты - всего лишь доказательство моей готовности работать. Я хочу, чтобы ты обучил меня Науке. Я хочу рядом с тобой пройти путь, ведущий к Камню.

Парацельс медленно промолвил:

- Путь - это и есть Камень. Место, откуда идешь, - это и есть Камень. Если ты не понимаешь этих слов, то ты ничего пока не понимаешь. Каждый шаг является целью.

Вошедший смотрел на него с недоверием. Он отчетливо произнес:

- Значит, цель все-таки есть?

Парацельс засмеялся.

- Мои хулители, столь же многочисленные, сколь и недалекие, уверяют, что нет, и называют меня лжецом. У меня на этот счет иное мнение, однако допускаю, что я и в самом деле обольщаю себя иллюзиями. Мне известно лишь, что есть Дорога.

Наступила тишина, затем вошедший сказал:

- Я готов пройти ее вместе с тобой; если понадобится - положить на это годы. Позволь мне одолеть пустыню. Позволь мне хотя бы издали увидеть обетованную землю, если даже мне не суждено на нее ступить. Но, прежде чем отправиться в путь, дай мне одно доказательство своего мастерства.

- Когда? - с тревогой произнес Парацельс.

- Немедленно, - с неожиданной решимостью ответил ученик.

Вначале они говорили на латыни, теперь по-немецки. Юноша поднял перед собой розу.

- Говорят, что ты можешь, вооружившись своей наукой, сжечь розу и затем возродить ее из пепла. Позволь мне быть свидетелем этого чуда. Вот о чем я тебя прошу, и я отдам тебе мою жизнь без остатка.

- Ты слишком доверчив, - сказал учитель. - Я не нуждаюсь в доверчивости. Мне нужна вера.

Вошедший стоял на своем.

- Именно потому, что я недоверчив, я и хочу увидеть воочию исчезновение и возвращение розы к жизни.

Парацельс взял ее и, разговаривая, играл ею.

- Ты доверчив, - повторил он. - Ты утверждаешь, что я могу уничтожить ее?

- Каждый может ее уничтожить, - сказал ученик.

- Ты заблуждаешься. Неужели ты думаешь, что возможен возврат к не-бытию? Неужели ты думаешь, что Адам в Раю мог уничтожить хотя бы один цветок, хотя бы одну былинку?

- Мы не в Раю, - настойчиво повторил юноша, - здесь, под луной, все смертно.

Парацельс встал.

- А где же мы тогда? Неужели ты думаешь, что Всевышний мог создать что-то, помимо Рая? Понимаешь ли ты, что Грехопадение - это неспособность осознать, что мы в Раю?

- Роза может сгореть, - упорствовал ученик.

- Однако в камине останется огонь, - сказал Парацельс.

- Стоит тебе бросить эту розу в пламя, как ты убедишься, что она исчезнет, а пепел будет настоящим.

- Я повторяю, что роза бессмертна и что только облик ее меняется. Одного моего слова хватило бы, чтобы ты ее вновь увидел.

- Одного слова? - с недоверием сказал ученик. - Сосуд для перегонки стоит без дела, а колбы покрыты слоем пыли. Как же ты вернул бы ее к жизни?

Парацельс взглянул на него с сожалением.

- Сосуд для перегонки стоит без дела, - повторил он, - и колбы покрыты слоем пыли. Чем я только не пользовался на моем долгом веку; сейчас я обхожусь без них.

- Чем же ты пользуешься сейчас? - с напускным смирением спросил вошедший.

- Тем же, чем пользовался Всевышний, создавший небеса, и землю, и невидимый Рай, в котором мы обитаем и который сокрыт от нас первородным грехом. Я имею в виду Слово, познать которое помогает нам Каббала.

Ученик сказал с полным безразличием:

- Я прошу, чтобы ты продемонстрировал мне исчезновение и появление розы. К чему ты при этом прибегнешь - к сосуду для перегонки или к Слову, - для меня не имеет значения.

Парацельс задумался. Затем он сказал:

- Если бы я это сделал, ты мог бы сказать, что все увиденное - всего лишь обман зрения. Чудо не принесет тебе искомой веры. Поэтому положи розу.

Юноша смотрел на него с недоверием. Тогда учитель, повысив голос, сказал:

- А кто дал тебе право входить в дом учителя и требовать чуда? Чем ты заслужил подобную милость?

Вошедший, охваченный волнением, произнес:

- Я сознаю свое нынешнее ничтожество. Я заклинаю тебя во имя долгих лет моего будущего послушничества у тебя позволить мне лицезреть пепел, а затем розу. Я ни о чем больше не попрошу тебя. Увиденное собственными глазами и будет для меня доказательством.

Резким движением он схватил алую розу, оставленную Парацельсом на пюпитре, и швырнул ее в огонь. Цвет истаял, и осталась горсточка пепла. Некоторое время он ждал слов и чуда.

Парацельс был невозмутим. Он сказал с неожиданной прямотой:

- Все врачи и аптекари Базеля считают меня шарлатаном. Как видно, они правы. Вот пепел, который был розой и который ею больше не будет.

Юноше стало стыдно. Парацельс был лгуном или же фантазером, а он, ворвавшись к нему, требовал, чтобы тот признал бессилие всей своей колдовской науки.

Он преклонил колени и сказал:

- Я совершил проступок. Мне не хватило веры, без которой для Господа нет благочестия. Так пусть же глаза мои видят пепел. Я вернусь, когда дух мой окрепнет, стану твоим учеником, и в конце пути я увижу розу.

Он говорил с неподдельным чувством, однако это чувство было вызвано состраданием к старому учителю, столь почитаемому, столь пострадавшему, столь необыкновенному и поэтому-то столь ничтожному. Как смеет он, Иоганн Гризебах, срывать своей нечестивой рукой маску, которая прикрывает пустоту?

Оставленные золотые монеты были бы милостыней. Уходя, он взял их. Парацельс проводил его до лестницы и сказал ему, что в этом доме он всегда будет желанным гостем. Оба прекрасно понимали, что встретиться им больше не придется.

Парацельс остался один. Прежде чем погасить светильник и удобно расположиться в кресле, он встряхнул щепотку пепла в горсти, тихо произнеся Слово. И возникла роза.

 

2  ​​​​ Хорхе Луис Борхес

 

Хулио Кортасар

(Аргентина)

 

В сороковых годах я был секретарем редакции в одном более или менее известном литературном журнале. Как-то раз, в обыкновенный день, рослый молодой человек, лицо которого я не могу сейчас восстановить в памяти, принес мне рукопись рассказа. Я попросил его зайти через неделю и пообещал высказать свое мнение. Он вернулся через неделю. Я сказал, что рассказ мне понравился и уже поставлен в номер. Вскоре Хулио Кортасар увидел свой «Захваченный дом» напечатанным с двумя карандашными рисунками Норы Борхес. Прошли года, и однажды вечером, в Париже, он сказал мне, что это была его первая публикация. Я горжусь, что помог ей появиться на свет.

Темой того рассказа был постепенный захват дома чьим-то невидимым присутствием.

В последующих произведениях Кортасар брался за такие темы не столь прямо и поэтому более результативно.

Прочитав роман «Грозовой перевал», Данте Габриэль Россетти написал другу: «Действие происходит в аду, но места, неизвестно почему, названы по-английски».

То же самое у Кортасара.

Его герои - самые обычные люди. Их связывает рутина случайных привязанностей и столь же случайных размолвок.

Обстановка - марки сигарет, витрины, прилавки, бутылки виски, аптеки, аэропорты и перроны - тоже самая обычная.

Тут читают газеты и слушают радио.

Топография - то буэносайресская, то парижская, и сначала может показаться, будто речь идет о простой хронике.

Но мало-помалу понимаешь, что это не так. Рассказчик умело втягивает нас в свой чудовищный мир, в котором нет места радости.

Этот мир проницаем, сознание человека может вселиться в животное и наоборот.

Кроме того, автор играет с материей, из которой сотканы мы все, я говорю о времени. В некоторых рассказах две временных цепочки сплетаются или подменяют друг друга. Стиль кажется небрежным, но каждое слово взвешено. Передать сюжет кортасаровской новеллы невозможно: в каждой из них свои слова стоят на своем месте. Пробуя их пересказать, убеждаешься, что упустил главное.

 

Из книги «Личная библиотека» (1988)

Пер. Бориса Дубина

 

3  ​​ ​​​​ Леонид Губанов

 

МОЛИТВА

Моя звезда, не тай, не тай,

Моя звезда - мы веселимся.

Моя звезда, не дай, не дай

Напиться или застрелиться.

 

Как хорошо, что мы вдвоем,

Как хорошо, что мы горбаты

Пред Богом, а перед царем

Как хорошо, что мы крылаты.

 

Нас скосят, но не за царя -

За чьи-то старые молебны,

Когда, ресницы опаля,

За пазуху летит комета.

 

Моя звезда, не тай, не тай,

Не будь кометой той задета

Лишь потому, что сотню тайн

Хранят закаты и рассветы.

 

Мы под одною кофтой ждем

Нерукотворного причастья

И задыхаемся копьем,

Когда дожди идут нечасто.

 

Моя звезда - моя глава,

Любовница, когда на плахе,

Я знаю смертные рубахи,

Крахмаленные рукава.

 

И все равно, и все равно,

Ад пережив тугими нервами,

Да здравствует твое вино,

Что льется в половине первого.

 

Да здравствуют твои глаза,

Твои цветы полупечальные,

Да здравствует слепой азарт

Смеяться счастью за плечами.

 

Моя звезда, не тай, не тай,

Мы нашумели, как гостинцы,

И если не напишем - Рай,

Нам это Богом не простится.

 

5 Мандельштам сказал «Довольно кукситься!». А я вот начал нотбукиться!

Первый раз работаю с этим ласковым чудищем: нотбуком.

 

11 День рождения Стеблин-Каменского.

 

Огромная дата и для меня, ведь именно его ученики организовали семинар при Институте Языкознания, коий посещал в начале 80-ых. По ТВ «Россия» показала почему-то из всех его учеников только Анатолия Либермана, коего вижу в первый раз.

Блоха - его «лучшая», как он говорил, ученица. На этот раз он даже не подошел к ней поговорить. Странно.

 

15  ​​​​ Книга Дмитрия Спивакова «Метафизика Петербурга» стала настольной: «читаю с тайною тоскою и начитаться не могу».

Кто украл у меня мою судьбу? Кто запретил ее изучать? Так очарован собственным «историческим» прошлым, что от чтения не оторваться.

 

Как перестроилась DW: теперь огромные блоки новостей. Настолько бурный мир, что просто выслушать, что в нем происходит, требует больших усилий.

 

19 Ходовое слово handy (мобильник).

 

Я вдруг вспомнил Лизу – и так неприятно думать, что от нее остается только образ.

Ей ​​ так мало ей ее реальности, но и другой: реальности искусства - она не создала.

Лиза не умеет себя творить.

 

Храмова Лиза

«Из никуда да в ниоткуда».

Сборник стихов. Москва, 2002.  ​​ ​​​​ 

 

Ответ по знакомству, сразу после выхода книги и после моего первого прочтения.

 

Читая классическую литературу, привыкаешь к мысли, что автор (Гете, Гейне, Пушкин, да кто угодно) ставит целью выразить себя до конца – и читателя завораживает это желание полноты.

Ведь в ней – мощь: и мощь традиций чисто литературных, и мощь личности.

При чтении стихов Храмовой бросается в глаза желание все скрыть.

Сразу вспоминается строчка Блока:

 

Ты железною маской лицо закрывай…

 

Внимательно читая стихи, видишь, что хаос не культивируется, что автор просто потерялся в нем. Стихи посвящены поиску самоидентификации, но путь не то что не найден, но даже не указан.

Уже название отражает хаос.

 

«Да в ниоткуда»?

В частице «да» слышится «эх»: что-то бесшабашное, кабацкое и – бесконечно далекое от стихов сборника.

Разве не естественнее было б назвать сборник строчкой из него: «Где Родина моя?»?

Это, по крайней мере, задало б направление поиска.

Должно же у автора появиться хоть что-то свое?

Ведь их стихов следует, что это и не человек, а какая-то взметенная пылинка. Мыслящий тростник!

 

Главное в стихах – мелодраматизм.

Персонаж: девочка – девушка – женщина - стоит пред миром, расколотым на тысячи ​​ бесформенных кусочков.

Нет ни сил, ни желания связать эти осколки в целое.

А ведь именно поиск Цельности мира мог бы стать главным!

 

Дальше – пуще: ​​ мир покинула красота – и в нем уже не создать свой образ.

Отсюда – принципиальная безликость (стр. 52). Безликость эта оттого, что миром правит «бог безличия», силы, противостоящие человеческому существованию. В этих не сформулированных мыслях автор явно не чувствует себя одинокой, ему привычно жить в хаосе и тонуть в нем.

 

Нет даже попытки увидеть мир целым, увидеть в нем красоту!

Это кажется ​​ странным только с точки зрения классической литературы 19 века, - но уж никак не нам.

Быть безликим – столь же естественно, как жить.

 

Обычно в женских стихах зримо присутствует автор, но эта книга посвящена… борьбе со своим земным образом.

У города – человеческие черты, но автор подчеркнуто безлик.

Все-таки, если обезличенность столь естествена, то стоило довести ее до концепции, а не просто упомянуть.

Книге все-таки не хватает физической конкретности; мир, вечность, сон – это одно.

 

Мы видим мир ужасным метафизическим сном, везде ландшафты в духе де Кирико. Остается предположить, что это и есть конкретность духа.

 

Для меня, знающего автора, его реальное обаяние, очевидна бездна между его физическим и литературным обликом. Если эмоциям просто не хватает конкретности, то это оттого, что этой конкретности не хватает всему миру. ​​ Видимо, пребывание автора в обществе и его внутренний мир – две несовместимых бездны. Поэтому автор отрицает свое физическое существование.

Итак, эмоциональная сфера не проясняется; автор добивается неопределенности.

Стр. 44: «Ты – мой. А я – ничто».

Она - призрак, который не может воплотиться.

Все вырваны в вечность, в огромность,  ​​​​ - ​​ а там, в бесконечном, теряются и уже не находят себя.

Итак, поэтика исчезновений.

Мир, который только обманывает, насылает призраки, снится; мир, в котором нельзя быть.

 

Не звучит, сделал ли что-то автор для своего «воплощения». Храмова никак не примирится с собственным существованием!

Ловушка – жизнь, но и ловушка – вечность.

Для чего персонажам вечность?

Почему все они наделены ею?

Только для того, чтоб окончательно потеряться в ней. Может, там, в огромном, они обретают красоту?

Ничто не говорит об этом.

Нет, это не люди, а только духи; люди, не ставшие явью, застрявшие между сном и явью.

Да они и не хотят быть людьми!

И не могут ими стать.

Только отражаются прихотливо друг в друге.

 

О ком-то все же написано?

Например, ​​ о Набокове: ​​ ему принесена огромная, чистая любовь. Вся жизнь любящей умещается во вздохе. Очень хорошо порыв; желание любви – как факел.

А вот ​​ Проскурякова ​​ в посвящении не узнать. Он – фольклорен!

 

«Море-океан».

Откуда в нем мелькает эта черта русского богатыря? Богатырь и - светский лев, ​​ обреченный утонуть в глазах автора.

Это не невнимание, не непонимание, но просто нежелание увидеть Ю. П. хоть сколько-то трезво.

Или автор передает желание Ю. П. создать именно такой образ?

А вот Фатима и О. И. в стихах реальны. Их реальный облик не передан, но суть отношений ясна. Так автор избегает описаний реального восприятия тех, к кому стихи обращены, но это не расплывчатость. Читателю предлагается «чистый лист» - и он сам волен фантазировать по поводу реальности, вносить в стихи Храмовой внелитературное.

 

Таким образом, «безлик» не только автор, но делят обезличенность все.

 

Стихи – с тайной: автор бережно скрывает все, что приоткрыло бы ее внутренний мир больше, чем она хотела. Мир враждебен – и он сознательно кодируется.

 

Возьмем ​​ стихотворение на стр. 46. Что же реально? Только его ненависть. Зато уж как она необходима! Уже и такой реальности радуешься, как подарку. Это все же больше, чем ничего!

 

Весь сборник переполнен борьбой с собой, с обстоятельствами, с людьми, и, возможно, верно, что некий внутренний «код» не позволяет понять, что же происходит на самом деле.

Почему это плохо? Это лишь выбор автора. Почему стихи должны быть обращены ко всем? Они – для близких. Для понимающих. Для сочувствующих. Но не ищите полноты портретов! Все воплощаются лишь настолько, как это позволяет мир; это не отсутствие воплощений, но их выстраданность; не их скупость, но их точность. ​​ 

 

Цель автора - самораскрытие, но еще важнее защититься от мира. Мы видим борьбу становления. Принять этот мир невозможно, но, может, стоит попытаться его понять? Пока все земное норовит обернуться кошмаром иль мимолетной краской, обрывком сна, но, может, мир смилостивится, может, в нем станет легче?

 

Эти стихи не всегда совершенны. Например, на стр. 38 читаем:

 

Душа увязла в собственном болоте –

В сердечной смуте,

в поисках пути,

в работе.

 

Это прямая перекличка с великими поэтом.

Строчки слишком напоминают Пастернака:

 

Во всем мне хочется дойти до самой сути…

 

Человека держат две реальности: жизни и искусства. Реальность стихов ​​ «соревнуется» с реальностью человека. Обычно стихи строятся именно на таком взаимодействии. В стихи ​​ Храмовой не попадает все разнообразие мира.

Этот мир кажется лишком обрывочным и просто ужасным, чтобы быть описанным целиком.

Важнее, что он предстает правдивым. Автор не поднимается над ужасом жизни – и скорее всего, это должно стать его работой. Поскольку мир не может быть столь однобоко жестоким. В нем можно не только дышать, не только подглядывать, но и жить.

 

Может, мир и ужасен.

Скорее всего, он ужасен.

Но в этом ужасе надо увидеть смысл или красоту – иначе не войти в литературные традиции. Ощущение огромности и ужаса мира – еще и от незнания спасительной силы этих традиций. Только в традициях мир предстанет огромным и ярким.

 

Мне особенно близка книга, потому что она фиксирует состояние моей души на 1993 год.

Так совпало, что именно сейчас обрабатываю те черновики девятилетней давности и – узнаю в них настроения из стихов Лизы!

Я тогда ответил на ужас скитаниями: клин клином вышибают. Именно в Праге этот ужас, измучивший, опустошивший душу, был назван – и я совершенно уверен, что спасло меня как раз прямое называние ужаса, его дотошное, полное переживание в строчках.

Уверен, и ужас Храмовой может и должен быть назван – и тогда он станет творческим стимулом, а не тараном, разрушающим душу.

 

Писать стихи Храмовой – стоит: ​​ с желанием писать стихи придет и вкус к ужасу.

Что поделаешь, если без этого вкуса поэтесса 21 века состояться не может?

Надо вырваться из оболочки ребенка, застрявшего, как муха в паутине, в собственных кошмарах. Надо не осторожно намекать на кошмары, а работать с ними, сделать их материалом творчества. Это все, что можно. Отказаться от этого – разрушить себя.

 

По стихам видны два пути автора: ​​ надмирный, где отношения с Богом запанибратские, доверительные, и – путь в реальной жизни, где все смутно, где названия нарочито стерты.

Их стирает сам автор – и читателю предлагается самому нащупать код. Сделать это тем более трудно, что реальность презирается, ничто в ней не воодушевляет автора. Чувства строго подчинены рацио.

 

Автор выбрал себе круг воплощений, круг мыслей, хорошо себя чувствует в их системе – и проблема только в том, что в этом выборе мало ​​ искусства.

У Храмовой нет ощущения, что то, что она делает, - искусство; куда хуже, что она и не стремится в искусство, не ждет от него так много, сколько обычно ждет человек искусства.

Куда более она – человек науки, и в «надмирных» стихах это чувствуется слишком ясно.

Ее метафизичность естественна, она думает о мироздании, именно обо всем мироздании, она называет в нем Бога – и выражает близость вселенной описанием состояний.

 

…коли бог тебя задумал

барабанной перепонкой…

 

Эти состояния близки научным формулам? Столь они ясны и чисты. В стремлении в горний мир – желание человеческой чистоты.

Сам автор не осознает ужас, который его мучает: Храмова играет с ним как с детской безделушкой – и читатель знает об авторе куда больше, чем она сама.

Вместе с тем из обрывков, представленных на суд читателя, предстает душа современной женщины, с огромным трудом удерживающей себя в реальности.

Кажется, достаточно малейшего толчка – и этот мир рассыплется, и автор растворится в вечности, как он сам того желает.

 

Октябрь

 

1  ​​​​ Бибихин:

 

Последние семинары

 

Событие открывается одной из своих трех, как я говорил, сторон, озарением, потому что мы ни траектории, ни задания своего исторического бытия не знаем. Поскольку эта траектория, по которой мы движемся, начатая античностью, видимо подходит к своему концу, от этого вовсе не следует, что сама собой начнется другая: как сказано, конец может затянуться на века и века. И поскольку знать другую траекторию исторического движения мы не можем, единственное что нам доступно – это готовить ту мысль, которая ее откроет. Это готовность к необходимому, но опять же не такому, что оно придет само: мы поэты ее, искатели.

Философия поэтому теперь сама другое. Она этим отпугивает: в ней всё движется, т.е. не точки по системе координат, а сама система. Философия начинается с расставания с метрикой, говорю я, с расставания с расписанием, всяким, и разве это легко. И еще я говорю: философия как поэзия ищет то, то самое – а что подвижнее того самого? Она особенный прыжок, в то, чего еще нет.

Х. открывает таким образом высшую школу присутствия, или, что то же, высшую школу настроений, расположений. Параметры этих настроений – с одной стороны, невероятная, немыслимая далекость самого далекого, «последнего Бога» (того, который еще может нас спасти), а с другой, самая интимная близость именно этого далекого. Высшая школа веры, настоящей: школа такого приближения к далекому, которая впервые показывает, открывает эту даль и одновременно догадывается о том, что ближе этой дали нам ничего нет. Испуг, молчание, стыд – в смысле страха проговориться – классы этой школы, уроков научения тому, что неизвестная даль самое близкое нам.

Это школа присутствия – и уже нельзя сказать, что моего, потому что уметь быть da в Dasein значит отдать себя, быть отданием себя бытию, т.е. тому, чего еще не было.

 

2 «Черкаши» (бандиты) и «зайцы» (водители, которые «случайно» портят машины бандитов).

Число автоподстав резко выросло - ​​ и ТВ инструктирует водителей. ​​ 

 

12 «Шварцевать» = работать налево, на черном рынке.

«Я получаю социалку и немного шварцую. Так вот жить можно».

 

15 Трудное решение пойти на кремлевские курсы: на немецкий язык.

То, что язык запустил и знаю ниже своих возможностей, шокирует. Разве не стоит вырваться из собственной лени?

Но все же я верю, что смогу совершенствоваться.

А раз буду работать в Кремле, ​​ то и деньги будут.

 

19 Говорю на всех четырех языках! Эта практика быстро меняет меня: за два года во мне не осталось ничего от меня прежнего. «Грундиг» очень помогает быть в форме.

 

22  ​​ ​​​​ Начались кремлевские курсы. Неужели буду гидом на немецком по Кремлю?!

Schande = Blamage.

 

24 Начинается языковая работа: есть экскурсия на немецком, которую придется через месяц сдавать.

 

27  ​​ ​​​​ Уже три раза с диктофона прослушал немецкую речь нашей руководительницы курсов Г-ой на КП.

Она почему-то очень волнуется – и это мешает усваивать материал. Как преподаватель, Татьяна ​​ могла бы говорить спокойней.

 

29 Немецкого стало много в моей жизни.

Конечно, не верю, что это надолго: вряд ли будет работа на нем, ​​ но как чудесен сам порыв в чем-то пересилить свою лень и добиться сносного уровня! ​​ 

 

Die Nikolaus-Weber-Kirche. В Хамовниках.

 

Die Aufflammungen im Mausoleum. Вспышки вокруг саркофага Ленина.

На самом деле, этот советский мистицизм – в наших генах. Часть и моей истории, и истории современной России.

 

Как забавно, что два армянина, меня наняв, искали мои ошибки и всячески доказывали, что я некомпетентен.

Чтоб заплатить меньше!

Для чего же еще?! ​​ 

Я включился в борьбу с ними – и доказал, что прав именно я.

 

«Concrete» – это «бетон».

 

Первая запись из интернетной газеты, имеющая прямое отношению к Языку, Его величеству: ​​ «Министерство национальной безопасности США сообщило, что с нового года во всех морских и воздушных портах страны будет введена в строй новая высокотехнологичная система регистрации въезжающих - отпечатки пальцев и цифровая фотография всех пересекающих границу будут навсегда внесены в единый банк данных».

Вводится некий язык, регистрирующий все население земли, превращающий его в одно языковое множество.

30 Пятнадцатая глава «Улисса» очень нравится, несмотря на всю ее языковую сложность.

 

Ноябрь

 

3 Как легко в сети вышел на «Шпигель»!

Вот цитата о деле Ходорковского:

«Das harte Vorgehen russischer Staatsanwälte gegen Jukos-Chef Michail Chodorkowski zeigt Wirkung. Im Gefängnis gab der Ölmilliardär den Rücktritt vom Chefposten seines Konzerns bekannt. An der Moskauer Börse stieg der Kurs der Jukos-Aktie kräftig an».

Но какая тут для нас информация?

 

5  ​​​​ Элла Памфилова:

- Мы не чиновники. Комиссия по правам человека работает на общественных началах. Она является независимым каналом связи гражданского общества с Президентом.

 

«На вопрос, как может Комиссия помочь в защите прав конкретного человека, Памфилова ответила, что с жалобами людей они работают только в исключительных случаях: ​​ для этого существует институт Уполномоченных по правам человека, ​​ - а основная задача Комиссии - сделать так, чтобы этих жалоб было меньше. Сейчас их число, по словам Памфиловой, достигло предела.

Интернет-пользователей, присылавших свои вопросы отовсюду, начиная с Удмуртии и заканчивая Краснодарским краем, особенно интересовала ситуация с правами человека в регионах.

По словам Памфиловой, летом проведшей там «смотр рядов», многое оставляет желать лучшего. Не во всех субъектах Федерации существует пост Уполномоченного по правам человека. К тому же вводится он на основе местного законодательства. По мнению членов Комиссии, мы нуждаемся в общем Федеральном законе, чтобы привести все к единому стандарту.

Комиссия уже внесла свои предложения по созданию в России системообразующей правовой базы по защите детей, куда входят специальные суды для несовершеннолетних, альтернативные способы наказания и реабилитация. Началась работа над системой общественной экспертизы, в рамках которой планируется предварительная экспертиза законопроектов на предмет нарушения прав человека. Планируется создание полномасштабного органа по экологическому надзору. Уже сейчас Комиссия готова выступить как общественный наблюдатель на парламентских выборах в одном из регионов России. В завершение Памфилова отметила необходимость в нашей стране программы правового просвещения. ​​ Достоинство гражданина надо воспитывать с детства, ​​ сама же  ​​​​ программа должна быть возведена в ранг государственной».

Конечно, правлю.

Хотя бы немного, а надо.

«Достоинство гражданина»!

Но мало кто знает, что это такое.

 

6  ​​​​ Космический аппарат Voyager 1, запущенный американским аэрокосмическим агентством 26 лет назад, достиг ​​ границ Солнечной системы и, возможно, вошел в межзвездное пространство.  ​​​​ В настоящий момент Voyager 1 находится примерно в 12 миллиардах 800 млн. километрах от Земли, что составляет 90 расстояний от нашей планеты до Солнца.

Тут уже без кавычек.

Когда их ставить?

В прозрачных случаях не стоит.

 

8  ​​ ​​ ​​​​ «Die US-Behörden lassen derzeit erhöhte Wachsamkeit walten. Sie befürchten Anschläge von al-Qaida-Terroristen mit Frachtflugzeugen in den Vereinigten Staaten. Mögliche Ziele könnten Atomkraftwerke, Brücken oder Staudämme sein».

«Храните от террористов важные объекты».

И что?

А где информация?

 

11 Преподаватель Гусева указала на мое недостаточно энергичное произнесение немецких фраз и тем погрузила в заранее подготовленный кризис.
Разве не то же самое думаю о своем немецком? Но как его тренировать? Говорить с собой трудно. Для меня Гусева говорит слишком быстро, слишком сложно, слишком напористо. Конечно, за это ее уважаешь, но это совсем не мой тип работы.

Готов поверить в ее превосходство, ​​ - но почему надо работать, как она?

Да, она – со своими плюсами, а я – со своими.

Все равно к немецкому автобусу меня не подпустят.

 

Реклама чуть не самая большая в Москве (на Ленинке): «Сникерсни в своем формате!».

«Поешь сникерса (сладкая, тягучая, неприятная масса), сидя за компьютером». То есть предполагается, что ребенок играет в компьютерные игры.

 

 

In der US-Regierung wächst die Unzufriedenheit mit dem von ihr selbst in Bagdad eingesetzten Regierungsrat. Präsident Bush hat den amerikanischen Zivilverwalter im Irak ins Weiße Haus einbestellt.

 

12  ​​ ​​​​ В Париже завершился процесс о растрате среди высших управленцев государственной нефтяной компании Elf. Главные обвиняемые - бывший президент компании Лоик Ле Флок-Прижан и ее директор Альфред Сирвен получили за «нецелевое использование специальных фондов» по пять лет тюрьмы. Директор африканского департамента компании Андре Таралло приговорен к четырем годам. Во Франции громкий процесс давно окрестили «последним делом «семьи» Миттерана».

 

Nokia признал, что хакеры взломали защиту от копирования его новой разработки N-Gage, мобильного телефона с игровой приставкой.  ​​​​ Пираты ​​ сделали игры для N-Gage доступными на любом мобильном устройстве, работающем под управлением ОС Series 60. В частности, к таковым относится модель Siemens's S11.

 

Поток метеоров огромной интенсивности достигнет атмосферы Земли в ночь со среды на четверг.

- ​​ «В это время метеорный поток Леонид достигнет своего пика, на Землю обрушатся до тысячи метеоров в час», - рассказал ведущий научный сотрудник Института астрономии РАН Михаил Смирнов.

Звездный ливень, по его словам, можно будет наблюдать на всей территории России при условии хорошей погоды. ​​ 

 

13 В «Ленинке» читаю «Немецкую фонетику» Кузмина.

Главное, произносить немецкие слова ударно. Положения рта показаны – и учу прямо в зале. Единственное утешение – учить немецкий.

Чудится, избавляешься от собственного несовершенства. ​​ 

14 Неужели свет в конце туннеля?! Слушаю свою запись экскурсии с диктофона, и несовершенство так ужасает, что повторяю снова и снова. Это уже работа! Как хорошо, что смог вывести на уровень работы мои языковые проблемы! Неизвестные, огромные силы мучают меня, но это не должно проговариваться в тексте.

 

http://www.spiegel.de/politik/ausland/0,1518,273857,00.html

Die amerikanischen Streitkräfte sollen erst dann den Irak und Afghanistan verlassen, wenn sie dort freie und demokratische Gesellschaften errichtet haben. Laut US-Präsident George W. Bush ist dafür Folgendes unabdingbar: die Gefangennahme oder Liquidierung von Saddam Hussein und Osama Bin Laden.

 

15  ​​ ​​ ​​​​ А это что?

«В результате нападения на институт «Открытое общество» (Фонд Сороса), расположенный в доме 8 по Озерковской набережной, пострадали 10 человек. Четверо из них госпитализированы в Институт скорой помощи им. Склифосовского. По данным телеканала, вечером в здание фонда ворвались около 20 человек в камуфляже и избили охранников бейсбольными битами».

 

Чудесное получилось «Намедни». Этот юмор особенно бесценен в эпоху, когда все всего боятся, и прежде всего – юмора. Кто-то ж должен учить смеяться!

 

Взрыв в стамбульской синагоге.

Bei Bombenanschlägen auf zwei Istanbuler Synagogen sind nach Angaben von Rettungskräften bis zu 24 Menschen getötet und mehr als 150 verletzt worden. Der türkischen Polizei zufolge wurden die Anschläge von Selbstmordattentätern ausgeführt. Eine islamistische Gruppe bekannte sich zu der Tat.

Этот взрыв всех потряс своей непредсказуемостью. Опять евреи «вообще» виноваты: просто в том, что они есть.

Уже, что, и не собираться по субботам? Изменить традиции?

 

16  ​​ ​​​​ Буш летит в Лондон.

London bereitet sich auf den brisantesten Besuch seit Jahren vor: Sobald die Präsidenten-Maschine Air Force One mit George W. Bush und Gattin Laura an Bord Dienstagabend landet, treten Sicherheitsvorkehrungen in Kraft, wie sie die britische Hauptstadt noch nie erlebt hat. Hassparolen zieren schon jetzt die Mauern der Metropole.

 

17  ​​ ​​ ​​​​ На помощь пришла литература, ведь в моем немецком я совсем изверился. Я не скажу, что выгляжу жалко среди тех, кто ходит на курсы, но все же вижу, что не смогу работать с группами.

Из 15 человек на такое способны только двое или трое. Это же очень мало! Как неприятно понимать, что уже поздно, что есть люди, которых тебе просто не догнать, хоть они ничем особенным не блещут. Эти девушки лучше знают немецкий – разве это не естественно? Это слишком понятно.

 

Гудини был очень популярен в Америке 20ых годов.

Он выпутывался из веревок, и прочее.

Появился и глагол «гудинировать», т. е. находить выход из сложных ситуаций.

 

18 ​​ - Eine trübe Zeit, какое-то мрачное время, - сказал я со вздохом двум ГДРовским немцам.

Кстати, мы говорили очень сердечно, откровенно и легко. Их десять евро стоит многого, ведь он – студент, и живут они не в отеле, а в спальном вагоне.  ​​ ​​​​ 

  • Eine trübe Zeit ​​ für Deutschland? Мрачное для Германии? – спросил я - и они оба согласились.

И все это – в пучине немецкого языка, который открываю с наслаждением всю жизнь, но который так и не знаю. Способен я хорошо знать немецкий? Ведь все, что знаю, знаю плохо. До того плохо, что краснею, когда говорю. Ничего не умею, просто ничего. За всю жизнь я так и не смог выбраться из моего жалкого неумения. Неумейка!

 

19 Встал в четыре утра и зубцал свой немецкий. Такое недовольство собой.

 

Снег выпал глубокий, весь в ночных тенях.

 

Nato-Truppen sollen den Nahost-Konflikt lösen, fordert Reinhold Robbe, Vorsitzender des Bundestags-Verteidigungsausschusses. Bei einem Friedens-Einsatz analog zum Nato-Engagement in Mazedonien müsse auch über eine Rolle für die Bundeswehr nachgedacht werden, sagt der SPD-Politiker.

Послать войска еще и туда?! Это уж слишком.

 

20 Мировыми лидерами в пользовании цифровыми системами связи являются скандинавские страны, однако некоторые азиатские государства также весьма быстро развиваются в этой области.

Эти данные были опубликованы в докладе Международного союза электросвязи, действующего под эгидой ООН.

Россия в этом рейтинге стоит между Маврикием и Мексикой.

 

24  ​​ ​​​​ На парламентских выборах в Хорватии победил «Демократический союз», бывший некогда ультранационалистическим, а теперь заявляющий о том, что он стал современной европейской консервативной партией.

Правая партия «Демсоюз» получила 62 места в 140-местном парламенте Хорватии, в то время как его основным конкурентам - правящей ныне социал-демократической партии досталось только 34 места.

 

Способен я сдвинуть свой немецкий с дилетантской точки?! ​​ Ну, хоть бы чуточку подняться над своей косностью! ​​ 

 

В электричке читаю Umfangsreiche Satzbilden в Kleine Grammatik под редакцией Walter’а Jung‘а, одного из авторов Duden (тоже есть дома). Вчера так устал, что не мог спать, а слушал во тьме обзорку. Немецкий язык приятно примирил с жизнью.

 

25  ​​​​ Американские ​​ законодатели запретили выдавать патенты на человеческие организмы. Речь идет в первую очередь о генетически измененных человеческих эмбрионах. Как пояснил один из членов парламента, Дэйв Уэлдон, патенты как и прежде будут выдаваться на клетки, ткани, отдельные гены и новые биологические методики.  ​​​​ Ученые ​​ могут не опасаться, что их изобретения станут незащищенными.

 

26  ​​ ​​ ​​​​ Первый замминистра здравоохранения РФ ​​ заявил, что для того, чтобы остановить эпидемию СПИДа в стране, надо применять «наистрожайшие меры» по отношению к распространителям наркотиков, но не к самим наркоманам. Число ​​ ВИЧ-инфицированных в стране достигло 257 тысяч 120 человек. Надо же, как много!

 

Самая крупная иракская левая политическая группировка: Иракская коммунистическая партия, которая находилась в подполье во времена правления Саддама Хусейна, а теперь имеет своего представителя в Правительственном совете, - обвинила США в том, что они провоцируют иракцев на вооруженное сопротивление.

Коммунисты потребовали, чтобы американские войска покинули ​​ страну как можно быстрее, и чтобы их сменили миротворческие силы. Вот где коммунисты!

 

На немецком языке писать в три ночи. А как иначе прийти в чувство? Еще есть силы, еще живу. Уже нет боль, но только волнение и пот.

 

28  ​​​​ Китайские контролирующие органы выдали официальное разрешение на новый метод генотерапии онкологических заболеваний: ​​ он показал высокую эффективность в ходе клинических испытаний. В распоряжении врачей новый метод лечения может появиться уже в январе. Его продвижением занимается компания SiBiono GeneTech из Шеньчженя, провинция Гуандун.

Может, это спасло бы моих близких.

 

Я принят в Союз Писателей Москвы! Конечно, событие невероятное.

 

Декабрь

 

1  ​​ ​​​​ Уже читаю стихи Рембо и «Улисса»: отбой!

Да, ​​ надо заниматься немецким, но не только им. Более того, надеюсь специально взяться за произношение. Хотел бы вывести и занятия немецким языком на творческий уровень, но понимаю, что не могу.

 

2  ​​ ​​​​ Post (Postamt) спутал с Posten (пост номер один!), а Toilette – общественный туалет.

В немецком явно прогрессирую. Эти дни просто не трогаю экскурсию: так ужасает произношение.

 

3  ​​​​ Японский поезд на магнитной подушке, сделанный по технологии Maglev, поставил мировой рекорд скорости. На специальной трассе, построенный в Японии, поезд, которым управлял машинист, разогнался до 580 км в час.

 

Нашумевший процесс: в Германии начались судебные слушания по делу 41-летнего компьютерного инженера Армина Майвеса, обвиняемого в убийстве, расчленении и съедении человека. Особым пунктом процесса Майвеса является то, что жертва добровольно откликнулась на объявление каннибала в Интернете и согласилась быть съеденной.

Контакт между Майвесом и частично съеденным им 43-летним Берндом-Юргеном Брандесом состоялся в марте 2001 года.

Именно через Интернет они находят друг друга, эти подонки, и – друг дружку жрут.

 

4  ​​ ​​ ​​​​ Администрация ​​ президента США объявила, что введенные в марте 2002 года повышенные пошлины на импортную сталь более не действуют. Буш мотивировал свое решение изменившимися экономическими условиями и тем, что цели, ради которых вводилась эта протекционистская мера, уже достигнуты. Ранее предполагалось, что повышенные пошлины на сталь будут действовать до 2005 года.

Торговой войны удалось избежать!

 

250 тысяч жителей областей на юге Франции, попавших в зону стихийного бедствия, получили рекомендации не пить воду из-под крана из-за опасности заражения. Наводнение и шквальный ветер повредили систему водоснабжения и выгнали из своих домов около 15 тысяч человек. Кроме того, пять человек официально признаны погибшими.

Недалеко ​​ от Леона была смыта потоком 53-летняя женщина, ​​ в Марселе утонул пожилой мужчина.

 

Слушание кассет чудесно. Из раза в раз привыкаешь к тексту различных экскурсий – и Москва оживает в немецком языке.

 

5 Слушание экскурсий – работа. Слушаю и стараюсь сходу повторять. Но сам Интернет не открываю: и так много работы. Так что пока польза только по информации: она предстает написанной, что для меня немаловажно.

 

64 процента россиян - участников социологического опроса компании ROMIR- monitoring - сожалеют о распаде Советского Союза.

16 % респондентов его одобряют, для 17 % это безразлично, а 3 процента на смогли сформулировать свое мнение.

59 % опрошенных считают, что распад СССР можно было предотвратить, 35 % назвали этот процесс неизбежным, 6 % затруднились с ответом.

 

6 С пяти до семи утра слушал обзорку. Добиться атаки на звук. Немецкие слова произносятся энергично.

 

8  ​​ ​​ ​​​​ «Крупнейшая американская торговая розничная сеть Wal-Mart отказалась принимать в своих магазинах оплату с помощью неэлектронных банковских карточек международной платежной системы MasterCard. Это решение руководство Wal-Mart обосновывает слишком высокими тарифами MasterCard на проведение платежей по карточкам, обслуживание которых требует подписания чека».

А я-то мечтал о такой карте! Нет, это мне просто не нужно. Пока что.

 

Der neue Zar von Russland heißt Wladimir Putin. Новый царь – Путин. Die ihn unterstützenden Parteien erreichten bei der Parlamentswahl eine Zweidrittel-Mehrheit. Sie könnten den Präsidenten nun per Verfassungsänderungen mit imperialer Macht ausstatten. Die OSZE kritisierte die Wahl als «Rückschritt in der Demokratisierung des Landes».

Если царь, какая уж демократия.

Верная реакция «Шпигеля».

 

Единая Россия = единоросцы.

 

9 ​​ Новая, Лилия Шевцова:

 

- «Путин подтвердил свою рыночную ориентацию, но одновременно показал, что полагается на старую русскую триаду: нерасчлененная власть, диктат государства над бизнесом и обществом, использование ресурсов Запада.

 ​​ ​​ ​​ ​​ ​​ ​​​​ Путин был бы идеальным лидером для России прошлого века, когда решались задачи индустриализации. Но, чтобы отвечать на новые вызовы, нужен лидер, понимающий общество и нацеленный на высвобождение его энергии. Но, увы, со стратегической точки зрения президент начал заведомо проигрышную игру.

 ​​ ​​ ​​ ​​ ​​ ​​​​ Цена на нефть и его личный высоченный рейтинг создают иллюзию (очевидно, и у него в том числе), что он движется в правильном направлении. Но вот когда упадет либо то, либо другое, начнется обвал всей системы и нам всем мало не покажется.

 ​​ ​​ ​​ ​​ ​​ ​​​​ Новый состав кабинета министров - цена вопроса парламентских выборов в России. Идею формирования правительства на основе думского большинства дружно включили в свою программу левые, правые и, конечно же, - пропрезидентский центр.

Ибо, какая может быть вертикаль, если ты должен делиться властью со старой правящей командой и если у тебя нет должного контроля за экономикой?

 ​​ ​​ ​​ ​​ ​​ ​​​​ На самом деле нынешнюю систему выборного самодержавия отстраивал Ельцин. Его люди все еще контролируют основные властные ресурсы. Путин лишь продолжил начатую до него тенденцию и попытался заставить выборное самодержавие работать. Путин терпел Волошина. Он вынужден терпеть Касьянова, который открыто перечит президенту, что порой выглядит как откровенный вызов. Это умный ход…

 ​​ ​​ ​​ ​​ ​​ ​​​​ Нынешняя ситуация в России, в частности - отсутствие прямой угрозы правлению президента, позволяет Путину сохранять весьма мягкий авторитаризм, прибегая к выборочным репрессивным мерам. Президенту нет нужды давать власть своим гончим псам. Он, так же как и Ельцин, будет обрамлять свой режим либералами-технократами. Вон уже и Кудрин ждет своей очереди стать премьером.

 ​​ ​​ ​​ ​​ ​​ ​​​​ Арест главы «ЮКОСа» Михаила Ходорковского стал главной интригой парламентской гонки. Почти все ее фавориты активно разыгрывали карту «антиолигархической революции»…

 ​​ ​​ ​​ ​​ ​​ ​​​​ Но идеологи и пропагандисты нового передела служили Ельцину, а теперь пытаются пристроиться под путинским креслом. Практически все они находились - или все еще находятся - на иждивении у тех же олигархов. Я не удивлюсь, если окажется, что сами олигархи подстегивают соответствующую волну, пытаясь осуществить вполне здравый план - из России в Лондон с капиталами и новой политической биографией. А иные самые активные борцы с олигархией получат хорошее вознаграждение за свою воинственность.

 ​​ ​​ ​​ ​​ ​​ ​​​​ Какова бы ни была подноготная идущей волны, мы видим - сознательно либо нет, что не столь уж важно, - раскручивание в обществе запроса на репрессивное государство. Вряд ли сам Путин заинтересован в этой раскрутке. Он создает впечатление вменяемого человека. Да и наши обличители вряд ли осознают, что могут поднять такой вал, который накроет всех, и их в том числе. Уж если и придет новый термидор, то в первую очередь он сожрет своих родителей и апологетов.

 ​​ ​​ ​​ ​​ ​​ ​​​​ Выборы состоялись. Сегодня основная проблема - причина поражения наших либералов. На повестке дня - самый острый вопрос для России и ее президента. Путин должен для себя решить: пойдет ли он дальше на поводу тенденции на возврат вспять в сторону дремучей провинциальности, даже не тоталитаризма (ведь государство слабо и коррумпировано). Либо он воспрепятствует этой тенденции. Этот выбор президент должен сделать сейчас - пока нас не накроет темная волна, которая на самом деле родилась не в последнее воскресенье».

 

10  ​​ ​​ ​​​​ Всеукраинский Союз православных братств Украины и Русское движение Украины опубликовали заявление по поводу проблем реституции церковной собственности. В заявлении говорится, что, несмотря на наличие ряда государственных документов, предписывающих возвращение изъятых помещений и храмов их бывшим собственникам или же их правопреемникам, во многих случаях эти предписания не выполняются.

Добротно, на совесть построенные когда-то верующими людьми церковные помещения часто являются «лакомым кусочком» для коммерческих структур. В особенности те, которые расположены в центре Киева.

Некоторые помещения местные власти передают греко-католикам.

До нас эта борьба едва доносится, поскольку слишком многие заинтересованы скрывать то, что происходит тут.

 

Как сообщила в своем отчете Британская медицинская ассоциация, в поколении современных подростков будет чаще, чем когда-либо в истории, встречаться ожирение и бесплодие. Своеобразной миной замедленного действия, которая взорвется, когда тинейджеры повзрослеют, исследователи назвали переедание, употребление алкоголя, курение и наркоманию. Это так на самом деле. ​​ 

 

Вчера на занятиях сказал про Нерукотворного ​​ Спаса Mandorla. Потом поправился на Mandalion (Holy Face).

 

11 ​​ Бибихин В.В.

 

Рецензия на книгу: Вардан Айрапетян. Герменевтические подступы к русскому слову.

 

Смиренная мудрость земли изгнана сознанием только с поверхности газетного листа и телеэкрана и только сверхусилием стратегии ликбеза и тотального окультуривания. Слово, наоборот, держится не потому, что мы его держим; скорее мы с нашим спешащим сознанием держимся за него и оно нас еще держит. Как слово способно к такому - еще труднее понять, чем причину стойкости поэзии и искусства. Пока мы обустраиваем и перестраиваем плоскость сознания, наш язык что-то делает с нами, и мы плохо понимаем, что. Он от нас пока за семью замками. Если даже мы станем говорить еще больше, чем сейчас говорим, совсем много, нагромождение лексики не оградит нас от наступающей безъязыкости. Оставленный самому себе, язык тем временем говорит всё больше сам поверх наших голов. Что он наговаривает на нашу голову? Язык во всяком случае не средство. Он и не власть. Он наша среда, огородившись от которой окончательно, мы задохнемся. Свобода слова - не моя воля говорить что вздумается, а разрешение слову слыть и слышаться так, как хочет оно, не мы.

Сейчас мы, возможно, стоим в начале долгого пути, который со временем вернет нам богатства несчетных тысячелетий человеческого присутствия на земле. Они заслонены от нас, как звезды дневным небом, блеском коротких веков революционного сознания. Язык хранит раннюю мудрость не столько в своей этимологии, сколько в открытости своего слова. Что оно просторно как мир, показывает прочитанная нами книга.

 

12 Ступажки, ступачки, ступачи, ступалочки – все это звучит в душе, хоть и не произносится. Так что «мокроступы» - это серьезно. Но куда проще иностранное «калоши».

Ошибок-то наделал! Надо не «necropole», а  ​​​​ «necropolis»; tomb of the unknown soldier, а не grave; не heros – cities, но hero – cities.

 

Моя коллега ошиблась в моей фамилии, а это не совсем безобидно: «Ганиев» - это отец террористок «Нордоста».

 

13  ​​​​ Главная новость Euronews: Саммит Евросоюза, на котором обсуждался проект конституции ЕС, закончился безрезультатно. Его участникам не удалось достичь согласия по ключевой проблеме, касающейся распределения голосов в ЕС при принятии решений. По словам дипломатов, лидеры европейских стран намерены продолжить переговоры, однако конкретная дата новой встречи не определена.

 

15 Признать русский язык официальным на территории Украины предлагают коммунисты. Соответствующее представление, поступившее 12 декабря в Конституционный суд Украины, поддержали 40 % депутатов Верховной рады. Этот проект коммунисты зарегистрировали в секретариате рады еще в декабре 2002 года. С тех пор под ним поставили подписи 178 депутатов, однако до его рассмотрения Радой дело так и не дошло.

 

Юрсенар Маргарита.

 

Фильм Германа «Хрусталев, машину!» окончательно развеял мое желание написать о войне: так, как он, - на таком уровне вряд ли получится.

Герман снял мое представление о прошлом, он как бы написал за меня мой рассказ – и стоит ли мне включаться в соревнование с ним?! ​​ 

Меня впечатлил рассказ Юрсенар «Coup de grace. ​​ Выстрел из милосердия», но при перечитке вижу, что ее акценты совсем не для меня. Понять это помог именно фильм Германа!

 

Прямо на Новый год читаю «Философский камень». Откуда столько энергии в повествовании? Почему постоянно возвращаюсь к этому роману? Главный герой – сама история.

 

16  ​​​​ Британская спецслужба SAS берет на вооружение пистолеты-пулеметы «Корнершот», с помощью которых можно вести прицельный огонь из укрытия, оставаясь вне поля видимости противника. Разработка отставного израильского военного совершает революцию в тактике ближнего боя. Новинкой уже заинтересовались в России и США.

На самом деле это революция? Автомат безумно дорогой.

 

17 Власти США ведут активные работы по подготовке к выходу в эфир нового спутникового телеканала «Аль-Хурра». Главной аудиторией канала, вещание которого будет осуществляться на арабском языке, станет население стран Ближнего Востока. Новая телевизионная сеть, название которой переводится с арабского языка как «свободная», является самым масштабным проектом правительства США с момента появления в эфире в 1942 году радиостанции «Голос Америки».

 

Такое вот «повышение статуса» всего арабского. И языка тоже.

 

18  ​​​​ Ученые выяснили, что на планете становится не только теплее, но и темнее. Этого еще не хватало! Таковы последствия человеческой деятельности, из-за которой облачность становится все плотнее, устойчивее и обширнее.

За последние годы количество солнечного света, достигающего поверхности Земли, сократилось на 20%.

 

19  ​​ ​​​​ Исследования «темной энергии», которая заставляет Вселенную все быстрее расширяться, возглавили список из 10 самых выдающихся научных открытий 2003 года, составленный редакцией американского научного журнала Science. Первые предположения о том, что Вселенная расширяется за счет неизвестной энергии, появились пять лет назад. В этом году сразу двум группам американских ученых удалось получить новые доказательства этой гипотезы.

 

Исследователи из Израиля создали генетически измененных мышей, которые не могут синтезировать холестерин. Несмотря на гипотезу о том, что жизнь без холестерина невозможна, мыши оказались вполне здоровыми. По сравнению со своими природными собратьями, животные имеют меньшие размеры и бесплодны.

Номера электронной почты слишком легко запоминаются. Разве любая классификация – не язык?

 

Поразило умение художника Шемякина находить места образам, этому зыбкому, но столь важному для меня бытию.

На ТКК ​​ он предъявил классификацию.

 

21  ​​ ​​ ​​​​ Хáнука на Манежной площади. Уже традиция. Непременно с мэром. Важна интернациональность Москвы. Что бы стал город без нее?

 

Zooshow в Москве.

Грандиозно!

Жаль, живу не в самом городе; обязательно б посетил.

 

Два дня говорил по-английски. Очень понравилось. На самом деле, мне легко. Усиленные занятия немецким ничуть не потрясли мое знание английского, а, наоборот, четко определили его.

 

Когда читаешь только Джойса, теряешь ощущение английского языка. Словарь антонимов английского привел меня в чувство. Дело в том, что в гениальном растворяешь, теряешь ощущение собственной личности.

 

Частушка, что гуляла по стране после убийства Кирова: ​​ 

 

Огурчики да помидорчики.

Сталин Кирова убил в коридорчике.

 

Как все это происходило?! Почему насилие было столь явным, и ему никто не мог противостоять?

 

22  ​​ ​​​​ Возбудитель птичьего гриппа, который власти Южной Кореи сдерживали карантинными мерами, распространился на юг страны. Сейчас новые случаи заражения птиц опасным вирусом отмечаются на расстоянии 200 км от первого зарегистрированного очага. Пока не отмечается ни одного случая заболевания среди людей, однако вирус опасен для них и в случае заражения нередко приводит к смерти.

 

24 Третьяковка: английский в ее иконном фонде.

Или сказать «в ее Оружейке»?! Открыта галерея, не посетить которую – кощунство.

Наконец, подступаюсь к технике в описании экспонатов: чувствую, из чего вещь сделана.

Оживает именно наговоренное, а не начитанное.

Сколько усилий, чтоб начитанное стало наговоренным и уж осело во мне! Для меня, как для гида, оживает именно то, что говоришь живому – другому.

 

Совсем иные струны, чем в литературе, когда твой собеседник – в вечности.

Думал ли Пастернак, что я с ним буду так много говорить? Наверно, как художник, он уже знал о моем существовании, уже писал для меня. Конечно, он не видел меня, не говорил со мной, как с живым, но он знал, точно знал, что такое общение возможно.

В экскурсии собеседник конкретен – и это и «губит» мои отношения с экскурсантом (я должен знать, заплатит ли он), и делает сердечными (мы встретились только раз в жизни для священного действа: рассказа о русской истории).

 

Выражения Дуни Смирновой по ТКК: «сопли в сахаре», «юмор для имбицилов».

Чудесно, что женщины заговорили так сильно, строго, с напором.

Просто на их лицах написано:

- Не ждите комплиментов, гады! Мы пришли с вами бороться.

 

26  ​​ ​​​​ Теорема, из Натансона, превлекшая мое внимание.

Теорема 6. Если элементы множества А определяются n значками, каждый из которых, независимо от прочих значков, принимает с значений А = {ax1, ax2, …, axn}, то множество А имеет мощность с. Вводится А = {ax,y,z } и т. д..

Мне особенно важно следствие 2. Множество всех точек трехмерного пространства имеет мощность с.

 

Опять защемило сердце – и проверил свой конверт с завещанием. А то окажется, что Людочке не на что меня похоронить! Оно болит куда меньше, чем в юности, так что тот простой факт, что дожил до 51 года, кажется чудом. Возможно, впрочем, я преувеличиваю.

 

Ощущение новых вставленных зубов пока очень хорошее. Наверно, эти мосты вернут более острое понимание языка.

 

28 Англоязычный лингвистический сайт yourDictionary.com определил главные слово, фразу и имя 2003 года, а агентство Associated Press назвало центральную новость в уходящем году. Все лидеры рейтингов так или иначе связаны с войной в Ираке, несмотря на то, что недавний арест бывшего иракского лидера Саддама Хусейна голосовавшие не рассматривали.

 

Просвещает «Намедни»: flash mob.

Что-то непоправимо изменилось в языке поведения людей. Сходу взять да и собраться! А предлог может быть любой.

 

30  ​​​​ Таня Граус, «Смерть носорога».

Проскуряков.

Анализы их произведений не несу сюда, потому что они не обсуждались с авторами.

Столько проектов, связанных с этой средой, рухнуло!

 

31 Поразительно, что Москва создает свой неповторимый ​​ язык. Вчера был у писательницы Рахм-ой ​​ в небоскребе, и с него Град глянул сентиментально до слез. Даже не представить такой лиричности с первых этажей.

 

Вот она, судьба ТВ: «Женитьба Фигаро» играется Киркоровым. Эстрадный певец ринулся в высокое искусство. Это комично: видеть его беспомощность перед текстом гения.

Словно б это так легко: войти в язык классики. Ты произносишь эти фразы, но они ничего не выражают. Менталитет в языке.

 

31  ​​​​ По ТВ. Михаил Задорнов: имитация народного юмора.

«Почему так трудно открыть твою калитку? – Трудно? Зато, пока ты открывал, я ведро воды налил».

Иначе пародировал Галкин. Очень умный черный юмор. Переводится он в прозу?

«Я, когда лечу в самолете, сажусь на первый ряд. Если рухнет, то передо мной проедет ящик водки».

Это показалось настолько странным, что обсуждали с женой.

 

31  ​​​​ Лев  ​​​​ Анниньский.

 

Спрашиваю себя, что же во вступительной статье по моему «Иисусу» так меня привлекло. Во-первых, он вписывает меня в историю русской литературы и, шире, русского менталитета.

 

«Чаще всего вокруг да около (текста) - куда более интересные вещи, чем в самом тексте».

(Здесь и дальше цитаты критика из его интервью «Литературной России», данного в декабре 2003 года).

Так что главное – не сам текст, а то, что встает за ним.

 

«Я исследую факторы, порождающие текст, исследую душевный эффект от чтения текста, а вовсе не объясняю автору (или читателю), что такое хорошо, а что такое плохо».

Это же чудесно!!

 

«Я пишу не историю литературы, а историю нашего менталитета» - вот что для меня ценно.

Поскольку для меня найден контекст.

Мог ли этот контекст быть другим? Не верю.

Он упрекает людей, видящих в его работе только корысть.

 

«Со стороны кажется, что я вчитываю туда то, чего там нет. Но это там есть. Есть в реальности, породившей данный текст, есть - скрыто - и в самом тексте. А когда его истолкуешь, скрытое становится явным. Хотя автор, разумеется, имеет в виду другое. Но у него своё дело, а у меня своё».

Так вот, дорогой Лев Александрович, это не так! Вы открыли мне меня самого. Вместо моих путаных идей, вместо моего неумения связать пару слов, вы предложили мне мою концепцию – и именно это поражает, удивляет, потрясает меня. Именно это и только это.

 

«Я объясняю не исчезновение литературы (я в него не верю), а её изменившееся состояние».

И верно! Это-то и ценно. Это и привлекает.

 

«Но не как критик. Ну, если хотите, как культуролог».

Разделить критика и культуролога невозможно.

 

«В ситуации раздрая и выворота (в которой мы все оказались) появятся одержимые, которые начнут сколачивать посреди этого болота лестницу в небо».

Разве это не я? Пусть такое у меня не получится, но что мне остается, как не создавать такую лестницу для моего лично спасения?

 

«Распадение на замкнутые круги, каждый - со своим центром, со своей иерархией авторитетов, со своими критиками… Критике в этой ситуации нечего делать».

Это позиция честного человека – и это все, что остается каждому из нас.

 

Не могу забыть, как в одной из питерских тусовок 1986 года «свой» критик сравнивал одного «своего» автора со Львом Толстым. Вот это – позор.

Но нет ничего странного просить деньги за такую работу.

 

Критик говорит: «Что же до писания по необходимости, то в ходе работы, предпринимаемой на заказ, я всегда начинаю любить тот текст, который истолковываю».

Для меня эта любовь очевидна. Мне было б стыдно не заплатить за работу.

Почему уважаемый мною Лев Александрович должен работать бесплатно?

Я этого просто не понимаю.

31  ​​ ​​​​ В апреле 2002 года МТС приобрела крупнейшего оператора Юга России - компанию «Кубань GSM», что позволило включить в сеть МТС главные курорты страны.

В октябре МТС объявила о покупке еще одного оператора в Южном федеральном округе - компании «Донтелеком», усилив свое присутствие в этом стратегически важном регионе. Приобретение оператора в Башкортостане, строительство сетей в Перми и Челябинске укрепили позиции МТС на Урале.

В 2002 году были запущены сети МТС в Мурманске, Тамбове, Архангельске и Ненецком автономном округе, Вологде, Тюмени, Республике Карелии и на Алтае.

В октябре 2002 года компания расширила свой лицензионный портфель: приобретение ООО «Бит» принесло МТС лицензии на предоставление услуг мобильной связи стандарта GSM-900 в четырех регионах России: Туве, Сахалинской области, Чукотском автономном округе и Республике Калмыкии.

 

В июне 2002 года МТС запустила сеть в Республике Беларусь.

В августе 2003 года МТС завершила приобретение 100% акций UMC, лидера рынка мобильной связи Украины.

В соответствии со своей стратегией региональной экспансии в апреле МТС стала владельцем контрольного пакета акций крупнейшего оператора Татарстана «ТАИФ-ТЕЛКОМ».

 

В 2003 году МТС приобрела 100% акций ряда ведущих региональных операторов сотовой связи: «Сибчелендж» (Красноярский край, Республика Хакасия, Таймырский (Долгано-Ненецкий) АО), «Томская Сотовая Связь» (Томская область), «МарМобайл GSM» (Республика Марий Эл). Кроме того, в результате серии сделок МТС стала владельцем 50% акций компании «Примтелефон» (Приморский край и Сибирь), 50% «Астрахань Мобайл» (Астраханская область), 50% «Волгоград Мобайл» (Волгоградская область).

Лицензионная зона компании в Российской Федерации увеличилась до 76 регионов, население которых составляет 127,3 миллиона человек.

В соответствии со стратегией консолидации компания увеличила свое участие до 100% в компании «Кубань GSM», до 88,5% в компании «Сибирские Сотовые Системы-900» (Новосибирская область, Республика Алтай), до 99,85% в компании «Уралтел» (Свердловская область).

 

МТС продолжила и строительство собственных сетей и в 2003 году осуществила их коммерческий запуск в Оренбургской и Саратовской областях, в Алтайском крае.