Театральный дневник.

2006

Важное:

Письма ​​ Достоевского за 1874-76 годы

Юрий Никулин

Демидова

Джеки Кеннеди

Елена Дьякова о театре

!!! Об Олеге Дале

Полухина: ​​ Бродский

Розовский о БДТ

Январь ​​ 

1  ​​​​ Юрий Никулин:

До этого мы не спали несколько ночей - страшно устали, промокли. А из-за оттепели все раскисло. Кругом грязь. Сыро. Противно. Зашли в пустой немецкий блиндаж, зажгли коптилку и достали сухой паек: колбасу, сухари, сахар.

Стали есть. И тут увидели, как по выступающей балке спокойно идет мышь. Кто-то на нее крикнул. Мышь не обратила на это никакого внимания, прошла по балке и прыгнула к нам на стол. Маленькая мышка. Она поднялась на задние лапки и, как делают собаки, начала просить еду. Я протянул ей кусочек американской колбасы. Она взяла ее передними лапками и начала есть. Мы все смотрели как завороженные.

Видимо, просить еду, не бояться людей приучили мышь жившие в блиндаже немцы.

Петухов замахнулся автоматом на незваную гостью. Я схватил его за руку и сказал:

- Вася, не надо.

- Мышь-то немецкая, - возмутился Петухов.

- Да нет, - сказал я. - Это наша мышь, ленинградская. Что, ее из Германии привезли? Посмотри на ее лицо…

Все рассмеялись. Мышка осталась жить. (Когда после войны я рассказал об этом отцу, он растрогался, считая, что я совершил просто героический поступок.)

2 Чудесная передача Караулова. Душераздирающий разговор о нравах театра. Мера падения! Уже нет чести, нет тайн, нет уважения. Смешали на ТВ с грязью и Миронова, и Гундареву: причем уже после их смерти ​​ post mortem.

3 ​​ Сериал по Булгакову ярко выявил личность Александра Абдулова. Странно, но сотня его ролей не убедили меня так, как одна эта. Его Коровьев вбирает слишком много. Тут, ​​ несомненно, есть падшее благородство, не выдержавшая испытаний честь.

9 Виктор Новиков, худрук театра Комиссаржевской, прямо сказал, что Питер не принимает чужих. Так считаю и я. Большая передача по RL.

10 Две позиции. Райкин считает, что театры, даже средненькие, надо сохранять, а Табаков – за их исчезновение. Скорее всего, произойдет по сценарию бесценного Олега, - но уж очень это негуманно.

«Квартет» в Москве. ​​ Фрейнлих, Басилашвили, Шарко, Лавров – в одной упряжке. ​​ Уж ли не лебединая песня БДТ?

11 Вечером уже никто из СМИ не сообщил о «Квартете»!

16  ​​ ​​ ​​ ​​ ​​​​ В «Тени» снялся и Кабаков, и Зудина. Хороший фильм 1991 года. Потому и остался незамеченным, что сделан в столь сложное время. Его дар - уникален: он несет огромный текст, он легко держит на ​​ своих плечах тяжелую ткань фильма.

17  ​​​​ Юрий Никулин:

- Артист Евгений Лебедев рассказывал, что на детских спектаклях ему часто приходилось исполнять роль Бабы Яги. Однажды его шестилетний сын спросил:

- Папа, ну почему ты все время выступаешь Бабой Ягой? Неужели ты не можешь хоть один раз побыть Снегурочкой?

- Жизнь в 1946 году была тяжелой. Карточная система. Долго я не мог разобраться в продовольственных карточках, что и по каким талонам можно получать. Каждый работающий прикреплялся к определенному магазину-распределителю, где имел право «отовариваться». Помню, отец спросил меня:

- Земля вертится?

- Вертится, - ответил я.

- А почему люди не падают?

И сам ответил:

- Потому что прикреплены к магазинам.

18 ​​ Касаткиной 80, и она играет в ​​ «Гарольд и Мод».  ​​​​ Такого же типа роль сыграна недавно и Жанной Моро.  ​​​​ 

Скоро фильм придет в наш прокат. ​​ Юноша в пьесе склонен к суициду, а в фильме – знает, что ему дано немного жить (рак). ​​ 

21  ​​​​ Судя по СМИ, во всех сферах искусства работают тысячи гениев. Принято хвалить друг друга! Нет выяснений отношений. Не так ли и в советское время зло было безлично? И мы лжем слишком много, и мы усвоили неискренность и презрение к другому.

25 Демидова прекрасно ​​ сказала, что современные актеры играют не образы, а себя в предлагаемых обстоятельствах. Например, Кеша играл образы! Она почему-то не сказала, что в такой работе: когда образ отделяется от артиста, - есть очарование. ​​ 

250 лет студенческому театру МГУ – и это стало событием. Ведь оттуда вышло слишком много звезд. ​​ 

27 Демидова права: надо научиться жить на те небольшие средства, что есть, - но не делать того, что не любишь. Все же мы уже умеем заработать столько, чтоб жить прилично. Вот ​​ мы в квартире сделали ремонт с одной целью: чтоб стареть прилично.  ​​​​ 

30 «Метель» Фоменко. 1984. ​​ Экранизация, но прекрасный Пушкин. Столько подлинного трепета.

Февраль

1  ​​​​ В гостинице Костромы.

Меня сразило, когда Маковецкий сказал о моральной чистоте в спектаклях Виктюка. Я этого совсем не увидел.

Какая же чистота в «Служанках»? Не понимаю.

Мне приятно, когда чье-то мнение не признает мое: в этом противоречии столько жизни! Наверно, сомнение в собственных оценках - необходимое условие их существования.

И Виктюк, и Маковецкий сверхпопулярны - и я рад этому. Мне бы хотелось, однако, проанализировать причины этой известности.

Статья Маурицио Молинари в ​​ La Stampa: ​​ «Секс, ложь и страсть Джеки Кеннеди».

В Америке вызвал скандал анонс книги романизированных воспоминаний о первой леди 60-х

Разнузданный секс с Джоном Фицджеральдом, миллион долларов, полученный от свекра Джо, чтобы она не покидала Джона, связь с деверем Робертом после убийства Джона в Далласе в 1963 году, жесткий телефонный разговор с Мэрилин Монро, ​​ бегство с Аристотелем Онассисом.

В романе «Тайные воспоминания Жаклин Кеннеди-Онассис» есть все: ​​ писательница Рут Франсиско заявляет о реальности событий, описанных на основе дневника бывшей первой леди, переданного преданной секретарше Жюли Ганнон во время обеда в 1994 году незадолго до смерти.

Решение Франсиско писать от первого лица – как будто бы Джеки рассказывает о себе самой – вызвало полемику именно в связи с романизированным характером рассказа, который не может исключать утрирования, и критики, ожидая выхода книги в свет 7 февраля, не скрывают своих подозрений относительно содержания.

Но анонсы, размещенные на интернет-сайтах, уже вызывают интерес, на сайт Amazon.com поступило море заказов. Первая глава называется «Моя история» – в ней Джеки «описывает» себя стоящей перед витриной Tiffany, чтобы выбрать первый подарок для Джона Кеннеди, и «рассказывает», что трения в их отношениях начались с самого начала.

«Я остановилась перед витриной ювелирных украшений для мужчин. Имея опыт в совершении покупок, я за долю секунды поняла, что здесь нет ничего интересного, однако мой взгляд упал на зажим для банкнот от Saint Christopher, и я купила его Джеку. Это был мой первый серьезный подарок мужчине, я подарила его в день бракосочетания. Я хотела, чтобы подарок, такой изящный и совершенный, ему понравился, но очень скоро выяснилось, что он его раздражает, как это часто случалось, потому что он никогда не носил с собой денег. Это был единственный мужчина, за которого мне приходилось расплачиваться в ресторанах».

В отношениях между супругами секс много значит.

Вскоре ​​ после женитьбы в ходе визита к врачу Джеки узнала, что муж заразил ее венерической болезнью: ​​ именно этой причиной она объяснила и свой первый аборт, и череду медицинских проблем.

«Это постоянно звучит у меня в ушах, – думает она, – Джек убил моих детей».

Трудный характер, постоянная напряженность в отношениях и измены Джона Фицджеральда не однажды приводили Джеки к мысли оставить мужа, и первым осознал это свекор, Джо Кеннеди: он не посвящал сына в свои планы и предпринял попытку спасти их брак.

«Ты должна остаться рядом с Джоном, – сказал он ей, – потому что ты идеальная жена политика».

Она пыталась сопротивляться, но свекор настаивал и предложил ей миллион долларов.

Джеки сказала: «Я принимаю миллион долларов в качестве обещания родить моего первого сына; ​​ если я не забеременею, деньги достанутся мне; если я рожу сына, буду получать по миллиону за каждого очередного сына.

Один из пассажей книги посвящен тому, как Жаклин себя оценивает: «Я знаю, что обо мне думают люди: для некоторых я прекрасная мать, по мнению других – женщина, полная грации и достоинства, смелая вдова, в то время как другие видят во мне гедонистическую личность, алчную, помешанную на материальных ценностях, другие считают меня расчетливой, холодной. Есть и такие, кто осуждает меня за то, что я не вернула того, что получила в зрелости – что я не выступила ни с одной инициативой, что не пошла грязными дорогами третьего мира, чтобы помочь голодным детям, жертвуя свои деньги, свою любовь и себя саму. Но за женщиной с фото стоит совершенно другой человек – девушка, женщина, мать такая же, как другие, с эмоциями, желаниями, мечтами».

В покаянии Джеки столько страсти, сколько ее проявилось в первом сексуальном общении с Робертом Кеннеди после смерти в Далласе супруга Джека. Эта встреча стала началом отношений, которые длились определенный период. Гнев первой леди проявился в телефонном разговоре с Мэрилин Монро, за несколько недель до ее смерти. Актриса позвонила домой Джеку, но к телефону подошла Джеки, и между двумя женщинами сразу же пробежали искры.

Дошло до того, что Мэрилин сказала: «Джеки, ты хорошо знаешь, что говорит Джек: он не считает себя удовлетворенным, пока не овладеет женщиной тремя разными способами».

Как впечатляла эта женщина в детстве!

3  ​​​​ Что стало с Россией? Этот выспренний вопрос слышишь повсюду, и чаще всего указывается на деградацию. А, по-моему, речь идет только об изменениях.

В советской эпохе не было этой смеси мелодраматизма, распущенности и жестокости.

Именно распущенность, ложно понятая свобода толкнула датских журналистов нарисовать Аллаха с головой в виде бомбы.

Это те же самые истринцы, что спускали на меня собак и ждали, как же я начну реагировать. Или они вопили под моими окнами, или еще как-то унижали меня. Этот случай с карикатурами показывает, между прочим, что люди бесконечно равнодушны друг к другу.

4  ​​ ​​​​ Достоевский Ф. М. - Полонскому Я. П.

4 февраля 1876. Петербург

Многоуважаемый Яков Петрович,

Благодарю за привет и рад, что от Вас1. К Вам собираюсь месяца три, но всё разные хлопоты, доходившие до мучений, мешали. "Дневником" моим я мало доволен, хотелось бы в 100 раз больше сказать. Хотел очень (и хочу) писать о литературе и об том именно, о чем никто с тридцатых еще годов ничего не писал: О ЧИСТОЙ КРАСОТЕ. Но желал бы не сесть с этими темами и не утопить "Дневник". В четыре дня продал 3000 экземпляров в Петербурге. Что же до Москвы и до городов, то не знаю, продастся ли там хоть один экземпляр, так это не организовано, и к тому же все буквально не понимают, что такое "Дневник" - журнал или книга?2 Но о "Дневнике" потом. Ну, как можно, скажите, так всё хворать? А давно я Вас не видел. Непременно зайду на днях3. А теперь еще раз благодарю за письмо.

Весь Ваш Ф. Достоевский.

Р. S. Да кем же нам и быть, как не одинако<во>го (1) пошиба людям?4

Примечания:

1 Полонский в письме от 4 февраля 1876 г. восторженно отозвался о январском выпуске «Дневника писателя»: «Только прочел январский № Вашего дневника — и загорелось во мне сильное желание побывать у Вас и с Вами побеседовать. <...> В Вашем дневнике есть одно достоинство, которое, чего доброго, не понравится нашей читающей публике: в нем есть ум и серьезность. <...> Ваш полуфантастический рассказ о Христовой елке глубоко, чуть не до слез меня тронул — не знаю, отблагодарю ли Вас за это тем, что пошлю Вам и свою „Елку” (в сборнике «Озими»). Не знаю, прав ли я, но мне кажется, что и от моей „Елки” веет тем же духом, как и от Вашей» (Там же. С. 75).

2 Достоевский имеет в виду строки из фельетона П. Д. Боборыкина: «Г-н Достоевский хочет попытаться освободить себя из-под гнета журнальных предпринимателей, беседовать с публикою прямо от своего лица», эта попытка «возбуждает в публике некоторое недоумение: как смотреть на „Дневник писателя”, задуманный г-ном Достоевским? Как на журнал в беллетристической форме или как на настоящий дневник, проявляющий все особенности его писательской физиономии» (СПбВед. 1876. 11 янв. № 11).

3 В записной тетради Достоевского имеется помета для памяти, относящаяся к февралю 1876 г.: «Заехать к Полонскому» (ПСС. Т. XXVII. С. 112).

4 Достоевский отвечает на слова письма Полонского: «... читая дневник Ваш, я волей-неволей должен был почувствовать, что мы с Вами дети одного и того же поколения, так что если бы мы разглядели те нравственные нити, которые связуют нас, мы не поддались бы тому духу розни или нравственного распадения, который нет-нет да и подскажет на ухо: видеться хорошо, а не видаться еще лучше» (Из архива Достоевского. С. 75).

(1) было: одного

4  ​​ ​​​​ Достоевский Ф. М. - Кони А. Ф.

Февраль 1874. Петербург

Милостивый государь Анатолий Федорович,

Позвольте мне от души поблагодарить Вас, во-первых, за отмену распоряжения о моем аресте и, во-вторых, за лестное для меня слово, написанное Вами обо мне в письме к многоуважаемой и добрейшей г-же Куликовой, с которою этот случай дал мне большое удовольствие ближе познакомиться.1

Но Вам надо точнее знать о том, когда я буду в состоянии исполнить требуемое. В настоящее время я, кроме всего, езжу каждодневно лечиться сжатым воздухом, но полагаю, что к марту, может быть, и кончу лечение. А потому, если не станет это вразрез с Вашими соображениями, я, кажется, совершенно (и во всяком случае) буду готов исполнить приговор в самых первых числах марта.2

Впрочем, если по каким-нибудь соображениям надо будет и ранее - то я, без сомнения, всегда готов. И того слишком довольно, что я теперь, на эти несколько дней, избавлен Вашими стараниями, за что еще раз позвольте отблагодарить Вас.

Примите уверение моего искреннего и глубокого уважения. Ваш покорный слуга

Федор Достоевский.

Примечания:

1  ​​ ​​ ​​ ​​ ​​ ​​ ​​​​ 11 июня 1873 г. Достоевский как редактор «Гражданина» был приговорен С. -Петербургским окружным судом к штрафу в 25 руб. и двум суткам ареста за то, что в № 5 «Гражданина» от 29 января 1873 г. была напечатана статья В. П. Мещерского «Киргизские депутаты в С. -Петербурге», в которой рассказывалось об аудиенции, данной Александром II киргизской депутации, и о комическом эпизоде, случившемся во время этой аудиенции. Публиковать такое сообщение можно было только с разрешения министра двора, о чем Достоевскому не было известно. А. Ф. Кони в своих воспоминаниях «Встречи с Ф. М. Достоевским» сообщает, что приговор Окружного суда поступил к нему как к прокурору Окружного суда, который должен был распорядиться об аресте Достоевского, и что он решил отсрочить исполнение приговора: «Узнав от одной своей знакомой, что состояние здоровья Достоевского, предпринятое им лечение и разные обстоятельства личного характера делают для него крайне неудобным немедленное лишение свободы, я просил ее сообщить Федору Михайловичу, что приговор будет обращен к исполнению лишь тогда, когда он сам найдет это для себя удобным» (Вестн. лит. 1921. № 2. С. 7; см. также: Творчество Ф. М. Достоевского. М., 1959. С. 69—70). «Знакомая» Кони и Достоевского — В. Н. Куликова, дочь актера и драматурга Н. И. Куликова, с семьей которого Достоевский познакомился в 1860 г. (см.: Кони А. Ф. Собр. соч.: В 8 т. М., 1968. Т. 6. С. 432, 468).

2 Достоевский отбыл арест 21—22 марта 1874 г. (см.: Достоевская А. Г. Воспоминания. С. 257—258).

5  ​​​​ После «Полетов» Балаяна Янковский не создал ничего, столь же пронзительного. Зато как хорош его Тригорин в «Чайке»! Захаров умеет вовремя «уйти» и дать развернуться актеру. ​​ 

6 И «Квартира Коломбины», что видел на гастролях в Питере, ​​ - разве не Виктюка? Петрушевская и Виктюк! Более гремучей смеси и не представить. ​​ 

8 ​​ Опять насмотрелись на ​​ Евгения Миронова. В нем совсем нет двойной души, фальши, как у Михаила Козакова. ​​ Он и как артист, и ​​ как человек - лучше! Так что не надо бояться перемен.

Да, в Союзе были хорошие актеры, но и сейчас их много, - а главное, они более открыты. Я тут не вижу саморекламы: что молодого человека показывают так часто.

9 ​​ Вот это спектакль: Путин - в Испании. Он чувствует себя неловко в белой хрустящей манишке.

Все же, то Ельцин, что Путин - несветские люди: в изысканной толпе они кажутся странными. ​​ 

И все-таки, это достойный спектакль.

10  ​​​​ Из привычной дискуссии - этот раз на тему «Гениям надо все прощать» - получился настоящий спектакль: Юлия Рутберг дискутировала с Шахназаровым. ​​ 

Прекрасно Демидова читает «Пиковую даму».

Сейчас это кино кажется изысканным, а при советской власти прошло незамеченным. Алла привносит значительность и - вечность.

12 Поразительный, проникновенный фильм о Дале.

Даже дали высказаться его биографу.

Эта личность притягивает. Разве не огромно, что умерший человек живет и волнует? Вот где тайна жизни.

Тут-то и понимаешь, что странно не верить в Бога. Чем человек талантливее, тем более хрупко его физическое существование.

Олег не вынес своей одаренности, своей хрупкости. Для него бы особые условия, свой продюсер, - а получилось наоборот.

И я, конечно, никогда б не решился назвать свое социальное существование «счастливым». И мне нести мою хрупкость тяжко.

13 Всегда смущает, когда чувствуешь эту живую бездну одаренного человека, всегда боишься, что в какой-то день он ее не перешагнет. Для Даля было мучительно ежедневное существование. ​​ 

«Современник» быстро стал ареной борьбы, причем Даль с его недисциплинированностью был осужден на растерзание коллегами, просто работающими, просто служащими. ​​ 

19 Спектакль: суд над Хуссейном.

Куда более интересный спектакль: репетиция «Квартета» Харвуда.

Совсем новый жанр: снять пунктиром репетиционный процесс в течение чуть ли не года.

Четыре н.а.: народных артиста: Фрейнлих, Басилашвили, Шарко, Лавров. Своеобразный реквием по БДТ. Прекрасно знать, что этот спектакль существует. Он должен быть! Вот они, возможности телевидения.

20  ​​​​ Президент Венесуэлы Уго Чавес обратился к госсекретарю США Кондолиззе Райс со словами: «Не мешай мне, девочка. Я – то самое колючее деревце, что тебя будет ранить» – и т.д. ​​ 

Так он отреагировал на ​​ заявление, в котором она призвала создать «объединенный фронт борьбы с правительством Венесуэлы» и назвала Чавеса «угрозой демократии». ​​ Получилось ужасно смешно.  ​​​​ В речи этого мужика было много столь же поэтического, сколь и ироничного.

22 Мне так нравился Валентин Смирницкий в 70-ые, я даже подходил к нему после «Ромео и Джульетты» Эфроса и выразил восхищение.

И вот вижу его в «стальном» сериале. Банды делят сталелитейный завод. Он возглавляет приезжую (московскую?) банду, коя пытается победить местных «ребят».

Чушь ужасная.

Уровень? Так и надо написать: «Только для идиотов».

Вахтанговский театр. Первый раз ​​ в жизни! «Посвящение Еве» Шмидта. Лановой и Князев.

Получился прекрасный дуэт, хоть и видно, что актеры только-только начали обкатывать текст. Но что бы они значили без этого невероятного текста? Им я совершенно очарован.

Спектакль получился душераздирающий. Шмидт мрачен, но необычайно близок. Странно, что такой близости не может быть у Шекспира, что повествует всему человечеству и всем временам. А этот утрированный, раскрашенный ужас пронзает меня. Сижу в зале - и всё кажется волшебным, и сама Вечность стоит рядом.

Что ж удивительного, что именно этому хотел посвятить всю жизнь? В таких спектаклях понимаешь все величие Театра, - но разве можно предусмотреть, каким будет спектакль?

Все же такая драматургия больше соответствует всему укладу русской жизни, если его соединить с моим представлением о счастье.

Разве не счастье выйти на открытый бой с Ужасом и сразиться? Поражение обеспечено, но в битве пройдет вся жизнь. ​​ 

23  ​​​​ Достоевский Ф. М. - Исаеву П. А.

23 февраля 1875. Старая Русса

Любезнейший Паша, посылаю тебе, по просьбе твоей, 30 р.; извини, что никак не могу выслать всех пятидесяти. Причем считаю нужным предупредить тебя, что и впредь не в состоянии буду, в настоящем положении моем, помогать тебе. Следственно, и не рассчитывай. Ты пишешь, что тебе "даже непонятно теперь, когда ты уже действительно на месте", как мог ты прожить это время и чем. А между тем тут же прибавляешь, что задолжал Елене Павловне сто рублей. (Сто ли, не больше ли? Но, сделав такой долг, конечно, можно было прожить.) При этом замечу тебе, что я нисколько не намерен заплатить за тебя Елене Павловне. Уж не уверял ли ты ее, что я за тебя заплачу? Ты просишь адресовать тебе письмо в Банк, а не к Елене Павловне: не потому ли, что боишься показать ей, что получил деньги? Хоть я и не хочу вредить тебе ни в чем, но, право, следовало бы уведомить Елену Павловну с моей стороны, что долг твой я не могу гарантировать. И вообще мне желалось бы знать правду. Ты обманул меня в первом письме, написав, что уже получил место; между тем пишешь, что только теперь действительно на месте; но на месте ли, не обманываешь ли и этот раз? И наконец, чем же ты из 75 р. заплатишь Елене Павловне? А если действительно на месте, то разве ты на нем удержишься: ты мигом войдешь в амбицию и оставишь место, не рассудив, что на такие места и без того по 100 кандидатов имеется и что ими надо дорожить. Но ты и представить себя не можешь иначе как на 150-200 рублях жалования! Миша, в Петербурге, 5 лет сидит на 75, но ценит и держится крепко, и вот только теперь получил 20 рублей прибавки и получает 95. Но ведь Миша и Павел Александрович - разница! Я по опыту говорю, ты просишь у меня 150 р. и, когда я посылаю тебе 25, фыркаешь из-за обиды (на меня-то!) и отсылаешь мне их назад: понятно, как ты фыркать должен там, где ты служишь, если уж на меня фыркаешь. Отослав 25 р., ты разрываешь со мной и даже после письма моего (1) не пишешь, отговариваясь делами (которых у тебя не было, ибо ты только теперь поступил на службу). А между тем, не говоря уже о наших отношениях (то есть отчима к пасынку) вспомни, что и все люди, покровительствовавшие тебе и сделавшие для тебя всё, что ты имеешь (Майков, Ламанский, Порецкий и проч.) - все эти люди делали всё это лишь для меня и по просьбе моей. Ты же, фыркая на меня, даже и не подумал, что я могу наконец потерять терпение: "Когда надо, напишу ему, и опять для меня всё сделает" - вот как ты, вероятно, думаешь обо мне. Если ты теперь написал мне, то наверно потому, что тебе понадобились деньги. Молчал же ты единственно потому, что изволил обидеться (на меня-то!) и пресек со мной сношения. Я не так прост, чтоб не понять этого, зная твой характер. В письме своем ты пишешь Анне Григорьевне свой поклон. Замечу тебе, друг мой, что это чрезвычайно неприлично с твоей стороны; такой поклон, после твоей выходки, как ни в чем не бывало - есть непозволительная бесцеремонность. В том письме своем, при котором отослал мне 25 руб., ты позволил себе выразиться (мне в лицо) насчет письма Анны Григорьевны в выражениях дерзких ("верх неприличия" и проч.). И после того, как ни в чем не бывало, ей же поклон! Ни поклонов, ни извинений твоих ей не нужно; это знай твердо. Переменят об тебе мнение лишь тогда, когда ты поступками своими заставишь уважать себя как хорошего человека. Какими поступками? Это я скажу тебе. На первый случай - вот тебе два поступка: 1) если действительно ты на месте, то удержись на нем и будь доволен 75-рублевым жалованием (предупреждаю тебя: ей-богу, не буду более просить за тебя никого!). 2) Не должай более Елене Павловне и старайся ей возвратить хоть помаленьку. Нельзя пользоваться до такой огромной суммы добротой этой деликатнейшей и добрейшей женщины. Да и чем ты отдашь ей - не понимаю! И потому прекрати жить в долг, если в самом деле имеешь жалованье: на это жалованье еще можно прожить. Смотри же, Паша, сделай мне это одолжение: это слишком важно. Ты оставляешь долги везде, где поселяешься, и их не платишь. Неужели и Елену Павловну ждет та же участь. Согласись, что если б ты, достав место, хранил его, не фыркав и не бросав его из-за твоего дурного характера, то имел бы чем жить и не делал бы долгов.

Один из главных доброжелателей твоих, благороднейший Порфирий Иванович Ламанский умер; знаешь ли ты это?

Желаю тебе всего хорошего и, главное, стать наконец хорошим человеком.

Твой Ф. Достоевский.

Р. S. Очень сожалею, что ты всё нездоров. Старайся выздороветь, особенно от лихорадочных припадков. Если к твоим неудачам привяжется наконец и нездоровье, то что же тогда будет?

Примечания:

(1) вместо: после письма моего - было: на письмо мое

24 Два дня назад был раздавлен чудовищными физическими перегрузками, и именно пьеса Шмидта «вызволила» меня. Когда-то, лет 30 назад, такая жизнь была нормой, но вот надо щадить свой организм - от впечатлений искусства.

Это impression впечатление приподняло меня. Хочется сказать, за плечи.

26 ТКК сердечно о Папанове.

Он находил свои краски. Они не всегда меня убеждали, но зато сам талант сверкал всегда. Он более других в своих ролях отразил эпоху.

Да, Даль талантлив, но в нем нет среднего: он не тащит за собой обобщения. ​​ 

Датский театральный режиссер Флемминг Енсен намерен создать спектакль о «столкновении цивилизаций» на основе скандала, вызванного публикацией карикатур на пророка Мухаммеда. Ожидается, что премьера спектакля, получившего название «Червовый король», состоится в сентябре 2006 года в Копенгагене. ​​ 

28 ​​ В британской столице вручены театральные премии Лоуренса Оливье. Лучшим мюзиклом оказался «Билли Эллиот», лучшим драматическим спектаклем – «Гедда Габлер» Генрика Ибсена в версии театра «Альмейда», а лучшей оперой - «Мадам Баттерфляй» Джакомо Пуччини в постановке Энтони Мингеллы. ​​ 

Спасибо RL, что оно озвучило финансовые аспекты театральной «реформы». Теперь все доходы стекаются в Казначейство и только оттуда можно получить деньги. Если сумма более 60 тысяч, нужен конкурс и грант. То же - во всех учреждениях Министерства Культуры.

Март

1  ​​ ​​​​ Андрей Миронов и Неелова в «Фантазиях Фарятьева». ​​ Так два прекрасных актера играют странные, сложные чувства.

2  ​​ ​​​​ Достоевский Ф. М. - Островскому А. Н.

2 марта 1875. Старая Русса

Милостивый государь Александр Николаевич,

Александра Павловна Орлова, жительница Старой Руссы и желающая получить здесь, при летнем сезонном театре, место агента со стороны Общества драматических писателей, просила меня, как живущего в Старой Руссе и уже три лета приезжающего на здешние воды, засвидетельствовать о ее способностях к искомой ею должности и ее характере. Сим с удовольствием свидетельствую о моем глубочайшем уважении к личности и характеру Александры Павловны, которую имею честь знать уже три года. Здешний же летний театр ей особенно известен, так как сама она, артистка в душе и нуждаясь в средствах к жизни, неоднократно и удачно исполняла на нем роли, но безо всякого контакта с антрепренером и к составу труппы не принадлежала, К сему прибавлю, что Александра Павловна женщина уже известных лет, живет одиноко и независимо и бесспорно пользуется глубочайшим уважением всего старорусского общества.

При сем прошу принять уверение в совершенном моем уважении и таковой же преданности.

Покорный слуга Ваш Ф. Достоевский.

5 ​​ В этот день ​​ 5 марта 1936 года на базе Московского театра для детей создан Центральный детский театр (с 1992 года – Российский академический молодёжный театр).

Московский театр для детей открылся 13 июля 1921 года. Его организатором и первым руководителем стала юная Наталья Ильинична Сац. В 1936 году театр был переименован в Центральный детский и в том же году он получил свое нынешнее помещение – на Театральной площади, рядом с Большим и Малым театрами.

Художественное и административное руководство осуществляла Н. И. Сац. Она обратилась к А. Н. Толстому и В. П. Катаеву с предложением об инсценировках. Вскоре были поставлены «Золотой ключик» и «Белеет парус одинокий». Впервые была исполнена написанная специально для ЦДТ симфоническая сказка С. Прокофьева «Петя и волк».

В 1937 году Сац была репрессирована, ЦДТ возглавил В. Ф. Дудин, труппа подверглась реорганизации, и к 1940 году ее покинуло 22 человека.

В 50-е годы театр возглавляла сподвижница К. С. Станиславского, человек, ставший педагогом для целой плеяды замечательных актеров и режиссеров, Мария Осиповна Кнебель. При ней в театр пришел молодой Анатолий Эфрос, раскрывший таланты молодых начинающих драматургов Виктора Розова и Александра Хмелика.

На сцене ЦДТ всю жизнь проработала популярнейшая актриса Валентина Сперантова. Специально для этого театра писали свои пьесы Полонский, Юрий Щекочихин. В нём начинали свою профессиональную жизнь Олег Ефремов, Олег Анофриев, Геннадий Сайфулин, Лев Дуров, Ирина Муравьева, Ян Арлазоров, Сергей Шакуров. Здесь ставили спектакли Ольга Пыжова, Петр Фоменко, Георгий Товстоногов, Павел Хомский, Сергей Яшин. На этой сцене играли Евгений Дворжецкий и Игорь Нефедов.

​​ 

Жакоб погиб в этот день марта!

Max JACOB est mort en détention dans le camp de Drancy le 5 mars 1944. Il fut un poète éminent, un romancier, un peintre, un artiste militant. Proche des surréalistes il fut l’ami de Picasso, d’Aragon, de Breton. Il nous a laissé une œuvre poétique passionnante.

Calvitie de la Butte Montmartre

Fumeur de tabac pauvre aux coulisses du rêve

Vieux mais non pas vieilli loin de la vérité

Je traîne mes souliers sur le pavé des grèves

Que bat le flot de la cité.

Ma jeunesse a fleuri le long des palissades

Où chante dans sa cage ultime un merle blanc

Ma guitare nocturne a gratté des ballades

J'ai le cœur vide maintenant!

J'ai savouré le spleen que ton granit vanna

Escalier sans répit planté de réverbères

Et mon chapeau auréolé de nirvanas

L'a redescendu solitaire.

L'aventure, ô mortel, a passé sur ma butte un seul moulin à vent tourne l'aile sans bruit.

Il ne reste à mon blé que de noires cahutes,

Greniers que l'on emplit la nuit.

7  ​​ ​​​​ Достоевский Ф. М. - Гончарову И. А.

7 марта 1874. Петербург

Многоуважаемый Иван Александрович,

Простите великодушно, что так много утруждаю Вас - всё по поводу того же моего маранья в "Складчину". До сих пор я всё ожидал корректуры, - так как значительное время прошло - и вдруг вчера, в первый раз, узнал от В. П. Мещерского правило, принятое в редакции "Складчины", о том, что авторы, желающие корректировать сами, приписывают о том на рукописи доставленной статьи. У меня же на рукописи ничего не выставлено, а потому боюсь, что обошлись без меня, прокорректировали, сверстали и, может быть, уже отпечатали, и теперь мне уже не видать авторской корректуры как своих ушей. Вся моя чрезвычайная просьба к Вам, многоуважаемый Иван Александрович, спросить у тех, кто этим заведует, в каком положении мое дело и можно ли мне прислать корректуру? Если же я уже опоздал, то нельзя ли хоть оттиск, даже в гранках, если еще не сверстано, прислать ко мне, чтобы, по крайней мере, я мог видеть сделанные ошибки, а по неразборчивости моей рукописи предвижу, что ошибки быть должны. К Вашему же посредству обращаюсь потому, что на Ваши слова обратят, наверно, более внимания, чем на все письма, которые бы я написал в редакцию "Складчины". Да и письмо мое могло бы там пролежать некоторое лишнее время. Знаю, что поступаю, обращаясь к Вам, весьма эгоистически, и потому еще раз прошу Вашего извинения.

Поручая себя Вашему благорасположению, прошу верить искреннейшему моему уважению и таковой же преданности.

Ваш слуга Ф. Достоевский.

Адрес мой: Лиговка - Гусев переулок, дом № 8 (Сливчанского). Квартира № 17.

7 ​​ Швейцарский режиссер Дани Леви разыграл театрализованное представление в центре Берлина, спародировав историю Третьего Рейха и приход к власти Гитлера. Для использования флагов, свастики и образа немецкого диктатора потребовалось разрешение у мэра столицы Германии, так как символы нацизма в ФРГ вне закона.

Достоевский на сцене.

Кама Гинкас в «Нелепой поэмке» выбрал из «Братьев Карамазовых» бунт Ивана по поводу слезинки ребенка (мальчика-то, помните, раздели догола - и ату его собаками на глазах у матери) плюс главу о Великом Инквизиторе.

8 В женский день Первый канал закатил передачу об Алисе Фрейндлих. Приятное напоминание! А мне, видевшему так много ее ролей, тем более приятно. Я почему-то вспомнил грубый смех Ани, так не вяжущийся с ее переменчивой добротой.

Так и Фрейндлих сказала по телику, что в ее любви никогда не было всех трех единств: души, тела, призвания. Всегда, хоть немножко, да компромисс. Притом, что мы знакомы чуть не 20 лет, наши отношения не становятся лучше, но зато они благожелательны и ровны. Все-таки, мне есть, за что ее ценить; я помню именно о этом. ​​ 

Эх, Алиса! Жизнь – компромисс, - и в ней всё – не до конца.

10 ​​ Первый курьез произошел на крупной международной выставке производителей электроники CeBit в Ганновере, открывшейся вчера. Британская компания-разработчик мобильных телефонов VK Mobile использовала трех обнаженных моделей для привлечения внимания посетителей выставки к своей продукции.

И Абдулов пожаловался на проделки желтой прессы: и у него открыли «тайную» жену, и «тайную» дочь. Это стало общим ​​ местом. Это уже не ожесточение, а просто рутинная работа: плевать в известных людей, зарабатывать на лжи деньги.

13 Библиотека Израильского Университета.

Драматурги пишут много прозы. Александр Володин. Рассказ, к примеру, «Графоман» в его двухтомнике. И он писал! И тоже - не поднимаясь над реальностью.

Что за дурацкая привычка демонстрировать свою душевную тонкость и литературную необразованность! Кстати: Александр Моисеевич Лифшиц (1919-2001). Назвал его «необразованным»! Крамола! Но мне уже осточертела «реалистическая» проза писателей, - а тут еще и драматург. Но почему нет? И Лебедев писал, и Андрей Толубеев. Ну, господа, коли так!

16  ​​​​ ДР Юрского

Дорогого Сергея Юрского поздравляю с 80-летием!

"Догадал же меня черт родиться в России с умом и талантом". Плакат с этой пушкинской фразой висел над сценой товстоноговского театра во время спектакля "Горе от ума", где Чацким был Сергей Юрский. Те, кто в 60-е видел этого Чацкого, до сих пор закатывают глаза. Но плакат, как оказалось, имел отношение не только к Пушкину и к грибоедовскому герою, но и к исполнителю: дерзкий, неугодный Юрский раздражал истеблишмент и в итоге вынужден был уехать из Ленинграда в Москву.

Питер потерял выдающегося театрального актера, Москва – приобрела. Одновременно его узнала и преданно полюбила вся Россия, благодаря не привязанному к определенному месту кинематографу. Достаточно назвать Викниксора из "Республики ШКИД", Груздева из "Место встречи изменить нельзя", дядю Митю из "Любовь и голуби", не говоря об Остапе Бендере из швейцеровского "Золотого теленка". Великая была смелость – предстать в этом образе перед страной, знающей наизусть Ильфа и Петрова. Но сейчас уже нет сомнений, что только Бендер-Юрский мог сказать проникновенное слово над могилой Паниковского, произнести: "Заграница - ​​ это миф о загробной жизни", предсказать судьбу свободного российского предпринимателя начала XXI века: "У вас 8-9 миллионов, за вами придут...". Только Юрский-Бендер был, действительно, истинный "свободный художник и холодный философ".

Потому, конечно, что Юрский сам таков. Он может быть и часто выглядит пессимистом, хотя вернее будет сказать - он скептик и критик. При том, что бывает жизнерадостно весел и уморительно смешон: я имею счастье и честь знать такого домашнего Юрского. И как артист он вмещает в себя, кажется, несовместимое – школу Станиславского и традицию Мейерхольда, которого поразительно напоминает внешне. Он человек широкого и неоднозначного жеста - артистического и жизненного: "Жест" называется одна из многих его книг, выходит уже собрание сочинений. У него счастливая судьба, парадоксально прошедшая под тем самым девизом: "Догадал же меня черт родиться в России с умом и талантом". Ничего случайного в жизни не бывает, все рифмуется: "Граф Нулин" и "Евгений Онегин" звучат у нас голосом Сергея Юрского.

Петр Вайль, 2005 г.

19  ​​​​ Г. Шпаликов. Я жил как жил. 1998.

Интересны сценарии: хорошая проза.

20  ​​ ​​​​ Пьесы Марии Арбатовой, первой феминистки России. ​​ Книга названа по одной из пьес: «По дороге к себе». Читаю одноименную «пьесу».

Ремарка: «Чуть не падает в обморок от счастья». Боже, что ж они так плохо образованы! События - самые жалкие, художественные средства - ​​ самые жалкие, идеи - самые жалкие. Бедная дамчатушка.

23  ​​ ​​ ​​​​ Достоевский Ф. М. - Некрасову Н. А.

20-23 марта 1875. Старая Русса

Многоуважаемый Николай Алексеевич,

Вот как я располагал, при самом строгом расчислении:

К 25-26 выслать Вам листа 3 второй части, а засим дослать еще к 1-му и 5 апреля, - всего думал выслать до 5 листов, то есть первую половину 2-й части; и выслал бы. (Причем замечу, что 2-я половина 2-й части, то есть на майскую книгу, была бы несколько менее первой, то есть в 4 или 4 1/2 листа.)

Это до Вашего письма. Но, получив письмо Ваше, вижу, что у Вас в сроках 25-го числа каждого месяца заключается нечто сакраментальное и действительно могущее Вам вредить, если не поспевать к этому роковому сроку. И потому на Ваши оба предложения отвечаю следующее:

Если разбить на три книги, то для эффекта романа (то есть собственно для меня) будет не совсем выгодно. А потому вот на чем остановился:

К 25-26 марта вышлю Вам не менее 3-х листов и затем, никак не позже 29-го, еще немного, всего от 3 1/2 до 4-х листов (то есть на 4-ую книгу). Затем к 25 апреля вышлю неуклонно уже окончание 2-й части.

Таким образом оставляю всё на Ваше решение. То есть, если не захотите ждать до 29-го марта - напечатайте только то, что получите к 26-му. Точно то же может повториться и к 25 апреля.

Мне же, напротив, желалось бы, чтоб Вы подождали этот кончик до 29-го. Признаюсь Вам, что и это решение для меня тяжеленько, не в смысле срока, а в смысле эффекта.

При 5 печатных листах, то есть как я сам проектировал сначала, кончилось бы несравненно любопытнее и яснее. Но нечего делать, наверстаю во 2-й половине 2-й части. Впрочем, не тужу. (2)

Переждать же еще месяц, то есть не печатать совсем и в апреле, мне кажется, вышло бы неловко.

При сем еще раз Вам повторю, что говорил лично: не думайте, что я гоню и спешу; напротив, сам себя упрекаю в излишней кропотливости. Почти весь роман написан уже начерно, и я только редактирую, так сказать, уже написанное.

Чрезвычайно бы желал узнать от Вас (по получении Вами к 26-му), как Вы поступите? Мне бы желалось, как выше сказано: к 26-му и к 29-му и потом окончание 2-й части к 25 апреля.

Весь Ваш Ф. Достоевский.

Примечания:

(1) описка Достоевского

(2) далее было начато: Дели<ть

23  ​​​​ Самый известный стилизатор из драматургов - Борис Голлер. «Сто братьев Бестужевых».

25  ​​​​ Разразился прозой и Гришковец: роман «Рубашка».

Нет, господа! Проза - не ваш удел. Демидова пишет куда лучше вас, но и у нее - только воспоминания, а не проза.

29 Уже 12-ая «Золотая маска». Смотр лучших спектаклей России.

Федеральная комиссия по коммуникациям США оштрафовала на 3,6 миллиона долларов телеканал CBS и аффилированные с ним телестанции. Гнев регулятора вызвала одна из серий криминальной драмы «Без следа», в которой было показано графическое изображение сексуальной оргии с участием подростков.

В Гостинном дворе проходит Неделя Моды в Москве. ​​ 

Комитет по культуре Москвы освободил от должности художественного руководителя театра «Школа драматического искусства» его создателя - Анатолия Васильева.

Конфликт между крупнейшим российским режиссером с мировым именем и столичными чиновниками связан с занимаемыми театром помещениями. ​​ 

31 Ни Натали Вуд, ни Тенесси Уильямс не обозначены в телерекламе «Татуированной розы», 1956. Ланкастер и Маньяни делают фильм очень живым.

Апрель

1 Я опять вспоминаю Даля. Хоть не смотрю фильмов с ним, не читаю о нем: ничего не достать. Почему-то верю, что и на меня кто-то набредет, как я - на Даля. В этом и есть тайна жизнь: тайная весть о горении души. Люди становятся близкими именно в этом.

5 Дома. ​​ Никаких вестей о театре.  ​​​​ По телику о нем – только реклама.

6 ​​ В Боготе на 72-м году жизни от инфаркта скончался крупнейший театральный художник Давид Боровский. В столице Колумбии проходила его персональная выставка в рамках Ибероамериканского театрального фестиваля, и он приехал на ее открытие.

Мировое признание Боровскому принесли постановки Театра на Таганке еще в 1960-е годы.

7 Передача Парфенова о Людмиле Марковне Гурченко.

Щемящая нота прощания. Вся прожитая жизнь не умещается в какой-то час. ​​ Ее боренья с возрастом примечательны. Ее красота все-таки природна, так что не вызывает отвращения. Скорей, сочувствие.

Я заметил, что она ​​ не нравится женщинам.

Менглет. Артисты театра ​​ Сатиры рассказывают о нем.

У Олега Табакова и актрисы Марины Зудиной, играющей в театре «Табакерка», родилась дочь. Девочка, которую назвали Мария, стала четвертым ребенком Табакова, у которого уже есть сын и дочь от первого брака и сын от второго.

8 Веб-модели. Их нанимают вуайеристы. Девушка изображает «актрису»: она медленно раздевается. Минута - 200 д. Недешево.

Власть оставила эту единственную лазейку НТВ: все сколько-то политическое выщерблено. Вот и выходит, что режим криминальный. Я так не думаю. Просто по русской привычке все пущено на самотек. Это еще раз указывает на то, что время не может быть «хорошим». Театр великолепен, а Время - гнило.

9 Спектакли с использованием кукол и видеомонтажа.

10 Сергей Филиппов. Именно питерская звезда. В Питере пропасть между звездой и «обычным» актером. Он знал силу своей популярности, подтрунивал над ней, но он был и ее пленником, часто самым жалким пленником. ​​ 

Прекрасная работа в «12 стульях». Он играет беспомощность, готовую на все. Но каким еще может быть человек, которого смела эпоха? Так он работал в театре Комедии на Невском! Жаль, я не застал его. ​​ 

12 ​​ Итальянская порно-звезда Чиччолина предложила взять на себя проблему мирового терроризма. Она заявила, что готова переспать с Осамой бин Ладеном «в обмен на прекращение его тирании». Чиччолина предупредила Осаму, чтобы он учел ошибку Саддама Хуссейна, который никак не отреагировал на подобное предложение актрисы.

Театральное видение. Ты спишь, а Смерть стоит над тобой, сторожит твой сон. И мне так тяжело, так страшно пошевелиться. Я, кажется, не дышу.  ​​ ​​​​ 

Мир отмечает столетие со дня рождения Сэмюэля Беккета, драматурга и писателя, чьи пьесы навсегда изменили театр, а проза - литературу. Автор «В ожидании Годо» и «Моллоя» и вошел в историю как мизантроп, которому никогда не изменяло мрачноватое ирландское чувство юмора. ​​ 

13 Садовские. ​​ Смоктуновский играет Циолковского. Неотразимо.

«Гамлет» со Смоктуновским. ​​ 

Все ясней тот раздрай, творческая несовместимость, что царили на съемках фильма. ТКК ​​ сказала об этом слишком ясно (выдержки из дневников).

Все, что связано с этим фильмом, мне особенно важно, потому что это самый серьезный, самый глубокой фильм моей юности. В 16 лет он перевернул меня, его образы продолжают жить в моей душе.

14 Юбилей «Современника» - скромно. Правда, Путин с медалями навестил. На юбилее МХАТа  ​​​​ СМИ старались, а тут - нет.

15 Версия Романа Балаяна спектакля «Современник» «Кто боится Вирджинии Вульф?».

И с десяток лет назад это не была пьеса ​​ Олби, но демонстрация ​​ прекрасных артистов. Ничего похожего на Олби. Ничего.

Зато это Чехов с американскими прожилками.

Теперь виден социальный подтекст: к ней в гости ходят как к дочери декана. Сейчас мне интересно разбираться в этом сложном раскладе.

Серьезного разговора о театре так и не получилось. Или репортажики сделаны просто дилетантами, коим достаточно поставить проблему, - но анализировать ее у них просто не хватает силенок.

16 Андрей Миронов из рассказов о нем жены Ларисы Голубкиной.

Она была звездой в моем детстве: слишком красива в «Гусарской балладе». Потом я не видел эту пару аж до перестройки. В детстве она особенно много соблазняла меня. Это был один из редчайших фильмов по телику, который я пересматривал. Именно как она изображала гусара. ​​ 

Тут, конечно, не без вашей порочности, Геннадий Яковлевич.

17  ​​​​ Опять вовсю ставят Володина, а для меня он бесконечно архаичный. Так что стилю ретро обеспечен успех.  ​​​​ Мы поражены, как куцо отметили пятидесятилетие «Современника». Что-то невероятное. ​​ 

Коля С-ков, знакомый Люды в «Современнике», ​​ - монтировщик оформления. Не пишут «рабочий сцены», но вот так. Он знает Люду уже лет тридцать, шлет ей открытки со стихами.

О, если б знать как тих ручей,

и шорох веток, и ничей

овраг с опавшею листвой,

и скит, и синь над головой.

Я уж выбрал сносные строчки, чтоб театр и тут просиял. Это еще одна причина, почему мы ждали славословия именно этому театру.

Сейчас Люда постится, но в конце марта была на «Пяти вечерах» Володина. ​​ 

Вечером на торжественной церемонии вручения национальной театральной премии «Золотая маска» лучшим драматическим спектаклем крупной формы был назван спектакль «Три сестры» Петра Фоменко. Премию за лучшую женскую роль получила Алиса Фрейндлих, аналогичную награду среди актеров завоевал Василий Бочкарев.

18 Приятно поразила Нина Гуляева, жена Вячеслава Невинного.

Как не отметить еще одну МХАТовскую пару?

Кстати, друзья Юрского и Теняковой. 52 года в театре. Чудо. Осторожно о трагическом моменте в истории театра: когда Евфремова стали покидать приглашенные им актеры (Борисов, Анастасия Вертинская и другие).

Почему так мало информации? Как это напоминает пейзажи, проплывающие за окном электрички: тысячи разбросанных банок, газет, еще какой-то дряни. Хаос. Вот судьба России: вечный хаос. Царь-батюшка (сейчас этот Путин) объявит о порядке, но все видят разгул беспорядка. ​​ 

22 ​​ Год Ибсена. Мой кумир!

Вечер Маргариты Тереховой на ТКК. Материнское ​​ отношение к миру. Все спутала, все смешала. ​​ 

23 «Доклад в Академии» Кафки сыгран испанским актером. Конечно, с развитием: он показывает иммигранта. ​​ 

Год Ибсена. Мой кумир! Вечер Маргариты Тереховой на ТКК. Материнское ​​ отношение к миру. Все спутала, все смешала.

24 ​​ В Стратфорде-на-Эйвоне открылся самый большой в истории театральный фестиваль, посвященный Уильяму Шекспиру.

В нем примут участие 32 театра из разных стран мира, в том числе из России приедет «Двенадцатая ночь» в постановке Деклана Донеллана с полностью русским и полностью мужским актерским ансамблем. ​​ 

26 ​​ Джеймс Тьерре, внук Чарли Чаплина и правнук американского драматурга Юджина О'Нила, получил четыре премии «Мольер», важнейшие театральные награды Франции, за спектакль «La symphonie du hanneton» («Симфония майского жука»). В частности, его постановку отметили за лучшую режиссуру и лучший дебют. ​​ 

28 Акция на Арбате «Сухая попа» (дорогие подгузники, детям не купить!). ​​ 

30 ​​ Победительницей конкурса красоты «Миссис мира - 2006», финал которого прошел в Санкт-Петербурге, стала россиянка Софья Аржакова - балерина и танцовщица. Титул «Вице-миссис мира» получила представительница Коста-Рики. В первую пятерку также вошли конкурсантки из Финляндии, Кении и Китая.

Май

1  ​​​​ Четыре утра.

Новое в спектакле жизни: грязные, вытащенные на белый ​​ свет страсти и события. Увы, обо всех чудовищных наводнениях говорится только в криминальных новостях. А так трубы СМИ поют осанну власти.

Такое событие для театра: пьеса «Проснись и пой!» - не стала событием для страны. Кажется, хорошая работа и Марка Захарова, и Менглета, да, Архипова и он прекрасны, - но попробуй разгляди это чудо. Этот семейный спектакль театра Сатиры показывают на всех праздниках по телику.

3  ​​ ​​​​ Виктор Умнов

«Ирония», 2005 год

Мы разбираемся в жизни только в меру своей глупости, ибо умному все должно казаться неопределенным.

Побеждая свои желания, получишь то, что желал. Жаль только, что «желал» при этом стоит в прошедшем времени.

Мы хотим, чтобы нас понимали, и пытаемся быть искренними, но нас не понимают. Когда мы хитрим, все это видят, и мы получаем понимание, которого совершенно не хотели.

Любовь кончается тогда, когда женщина перестает понимать мужчину, а страсть - тогда, когда мужчина начинает понимать женщину.

Как бы мы себя ни проявили, люди поймут только то, что смогут, и только так, как захотят.

4 В «Ночных полетах» Максимова кого-то только не показывают, но этот раз Доронина заставила меня смотреть без отрыва. Она искренне забывает о своих амбициях, изображает прелестную голубицу.  ​​​​ 

«Меня не любят, - многозначительно заявила она, - а потому и не зовут на театральные конкурсы». ​​ 

Эвон как!  ​​​​ 

5 ​​ «Эзоп», БДТ-шный спектакль на ТКК.

Великолепные артисты, хоть и вовсе не «мои». ​​ Полицемайко.

Все, бедные, кривляются: такая дурацкая режиссура. ​​ 

6 Вечер Чулпан Хаматовой.

Странное сочетание озорства, детскости, взрослости, обаяния, хулиганства.

Это не талант, а еще больше: ​​ показан сам процесс рождения, становления таланта.

Поэтому так трогает.

Сможет она нести свой дар? ​​ 

8 Капустник «Питер - Москва».

Очень интересным оказалось «домашнее задание» - «Три сестры» по Чехову. Питерцы повернули в политику (сестры - Россия, Белоруссия, Украина), а москвичи представили жизнь сестер как веселый сумасшедший дом, очень похожий ​​ на наш.

Появление Хаматовой - потрясение для всего русского театра. Конечно, династиям и должно традиционно уделяться большое внимание, но появление такой звезды все меняет, всех отодвигает. Это прекрасно, что такое еще происходит: зажигаются звезды! Можно только себе представить, что значит для довольно узкого театрального мирка, когда роль Ларисы в «Живаго» дают такому вот талантливому ребенку!

Конечно, для меня такой талант - как ​​ порыв свежего воздуха.

Приятный вечер Адоскина. Человек не очень одаренный, он сумел впитать лучшее в советской и московской культуре. Как милостиво время! Оно дает возможность прозвучать артистам среднего калибра - и это хорошо.

Этот москвич, получивший все только потому, что родился в Москве, и в подметки не годится Кеше, - и все же справедливо, что и он - народный (отхватил это официальное звание): он все-таки много работал!

Так и сын великого Толубеева еще раз в конце жизни объявит, как он обязан своему папе. Спасибо, господа. Браво.

Люди вы интересные, но по большому счету бездарные. И вы куда менее безобидны, чем думаете о себе! Вы «кажете» только себя, а появись среди вас талантливый человек, так вы его съедите. ​​ 

9  ​​​​ Поздно вечером вчера позвонил Коля С-в: он, оказывается, посетил НИМ с дочкой. Сморозил очередную глупость о живописи. ​​ Я бы и не писал о нем, но он забрасывает жену дурацкими стихами, звонит много лет и явно высокомерен по отношении ко мне. ​​ Таких людей так много, что приходится быть одиноким. ​​ 

Казалось бы, он общается с такими интересными людьми: звездами «Современника»! ​​ Нет, от глупости ничего не защищает. ​​ 

Прекрасная передача о драматурге Володине именно сегодня в День Победы. ​​ Больше всего впечатлили проникновенные слова Алисы Фрейндлих: им я не могу не верить. Действительно, тогда, в 1976, мы все шли рядом. ​​ 

Это передача немножко раскрыла облик человека Володина, хоть ничего не добавила ​​ драматургу Володину. Он так много значил ​​ для советской драматургии, хоть мне казался нарочито романтичным: до слащавости.

Конечно, я неправ. Его ставят и сейчас, и думаю, не по какой-то ложной инерции. С его смертью ощущение развала среды той эпохи резко усилилось.

Если даже столь умная актриса, как Фрейндлих, открыто говорит, как ей не хватает Александра, - это говорит о слишком многом.

Я ​​ с ним говорил - страшно сказать - лет 27 или даже 30 назад, он был совсем равнодушен, дал мне телефон, а потом и просто отвертелся.

Да, я неинтересен! - навсегда решил я.

Я и всегда-то предпочитал книги, а этот афронт обосновал мое одиночество, сделал одиночество моим нормальным состоянием: уже до конца. Но почему я все же подошел к нему после вечера? Потому что «творческий вечер» был необычайно сердечным.

Он рассказывал, какой он невнимательный.

«Мне друг говорит: Ты что, не замечаешь, что тебя эта баба усекла? А что за баба?».

Он был искренен - вот я и решился познакомиться.

Я тогда подходил и к Юрскому, и к артистам Эфроса Валентину Смирницкому и Волкову - и что? Меня все дружно отфутболили. Теперь это кажется нормальным, но тогда больно ранило.

Я ведь еще и был беден, еще и скитался без постоянного места жительства. В душе почему-то глупо уверен, что именно такое неприятие и заставило меня покинуть Питер.

- Геннадий! - укоряю себя. - Что за глупая, романтичная версия! Зачем ты перекладываешь свои проблемы на других! ​​ 

Нет, я давно принял и одиночество как божественный дар жизни. Та простая мысль, что кто-то вдруг станет твоим другом и тебе поможет, оказалась глупой, но все же милой.

Простите меня, Александр Самуилович, что я так много ждал от вас.

И правильно, что не дождался: я бы не облегчил груз ваших проблем. ​​ 

Неужели у Володина были запои?

Невероятно.

Простите!

Встретимся в вечности.

12 Стеблова поставили во главе конференции, организованной театрами для собственного выживания.

Все это было бы смешно,

Когда бы не было так грустно.

Эту ситуацию слишком хорошо знаю по НИМу. Все учреждения культуры поставлены на колени! ​​ 

15 Неприятное впечатление от печатания моей инсценировки «А завтра была война» Бориса Васильева.

Что ж, и это работа была сделана. ​​ 

17 ​​ Труппа Малого театра не получила большую часть гонорара от организатора гастролей в Ростове-на-Дону. Речь идет о двух третях оговоренной суммы. Представители ростовского коллектива говорят, что ничего не знали о коммерческой деятельности своего руководства. Столичный театр обратился в районный ОБЭП и намерен судиться.

17 Вечер памяти Софьи Пилявской. Повествование из квартиры-музея Рихтера. В моей жизни я не встречал людей, которые б притягивали столь сильно. Что этот запутавшийся Володин рядом с этой породой, этой истинной аристократичностью. Человек открывает рот - и я замираю. Она меня заколдовывает. Пусть мне не дано встретиться с такой высотой в жизни, но я могу ее оценить в искусстве.

18 Пустота Михаила Ефремова.

После его папы Олега ​​ - как холодный душ.

Какие-то банальные мысли скачут, как блохи.

«Мне не хочется концентрироваться на чем-то». Он похож на жалкого, измученного ​​ собственными слабостями пьяницу.  ​​ ​​ ​​ ​​ ​​​​ 

Елена Дьякова, обозреватель «Новой», сформулировала проблемы:

И форум // посвященный проблемам театра // перешел к своим проблемам. Средняя актерская зарплата в РФ - 5 тысяч рублей. Театрам необходимы 48 тысяч артистов, в наличии - 25. Молодые мужчины с начала 1990-х покидают труппы, чтобы кормить семьи.

Пенсия народного артиста РФ - 2-3 тысячи рублей. Много раз пытались приравнять звания народного и заслуженного к докторской и кандидатской степени, чтобы ввести соответствующие надбавки, но пока добиться этого не удалось. ​​ 

При этом только в 20% городов России вообще есть театр. Только в шести крупнейших городах страны есть театры разных видов.

Во Франции на миллион зрителей - десять театров. В Англии - девять. У нас - 3,5 театра. Самый экономный расклад в Европе.

С 2006 года (волею экономических ведомств, регламентирующих культуру без ее ведома) любая трата свыше 60 тысяч рублей должна выставляться на тендер и проходить через конкурс трех организаций. Даже липовый - он тянется месяцами. Результат налицо: кто-то не может оплатить покупку авторских прав у наследников хореографа (какой тут тендер трех организаций?!), кому-то предложили для пошива костюмов обратиться в ателье «Звездочка» (они военные, дешево берут).

Четыре года действует новый Трудовой кодекс. До сих пор нет сопутствующего постановления правительства РФ: перечня профессий, с представителями которых можно заключать срочный трудовой договор. Таким образом, любой контракт со сценографом, гобеленщицей или приглашенным тенором - незаконен.

Отменена отсрочка от армии для молодых артистов и музыкантов. Но для балетного даже год вне профессии - полная дисквалификация.

Самая репертуарная пьеса в провинции - «Слишком женатый таксист». Эмиграция молодых актеров и музыкантов из России продолжается. Чем этот процесс отличен от продажи картин Эрмитажа в 1930-х? …

Ах да: еще в 2006 году намечено празднование. 250 лет указу Елизаветы Петровны об открытии первого русского театра на Васильевском острове. Это будет пышный государственный юбилей. Потому как репертуарный театр России - наша гордость! И пока гремели речи об этих (насущных, необходимых!) проблемах - к самому финалу форума Союза Театральных Деятелей, позавчера, к 14.00, поступило следующее известие:

Проект закона «Об автономных учреждениях» рассмотрен на комиссии правительства РФ. Поправки, предложенные СТД и Союзом музеев, в законопроект не включены.

Резко отрицательное мнение Министерства культуры РФ о проекте в существующем виде - зафиксировано. Но не учтено.

МЭРТ и Минфин сохранили все западни бюджетной реформы. Не определены обязанности учредителей давать госзаказ. Не защищены здания, музейные фонды и проч. при смене типа учреждения. Не решен вопрос о собственных заработках бюджетных организаций.

Наконец, поправки в Бюджетный кодекс будут внесены позже. Проект поступает в Госдуму. Вероятно, для принятия в первом чтении. Была годичная работа согласовательных комиссий, экспертов от культуры. Были 19 декабря 2005 года специальные парламентские слушания в Совете Федерации.

Там С. М. Миронов горячо говорил:

- «У нас много в стране не срабатывает, когда бухгалтер (я так прямо скажу) определяет политику. Бухгалтер, естественно, для своего удобства и для сведения априори дебета с кредитом будет загонять в прокрустово ложе неких схем… всю нашу жизнь…».

А по прошествии года получилось как всегда. Долгая работа экспертов (не вопли высокодуховного содержания, а именно методичная работа над законопроектом, определяющим жизнь культуры, саму возможность ее сохранения в регионах России!) оказалась чем-то вроде Петрушкиной ширмы над «великим переделом».

Эти проблемы очень близки музейным: Люды. Так что в дневник я был обязан поместить эту статью. ​​ 

19  ​​​​ Моя инсценировка Васильева - единственное светлое воспоминание о Луге. Поэтому с таким трепетом и помещаю на личный сайт. Хоть что-то приятное. Атмосфера была такая, что я не сделал фото спектакля. Почему? Потому что Наталья даже не поместила мое имя на афишу и просто со мной не разговаривала, хоть и заплатила мне первый гонорар в жизни.

20 «Вишневый сад» в «Современнике». Довольно невразумительно, без стержня. Волчек талантлива, но эту режиссерскую одаренность мы не принимаем. Что Чехов, что Олби («Кто боится») невнятны.  ​​​​ Ей надо больше приглашать таланты!!

Но - надо смириться! Раз Товстоногова, коего не люблю, зовут «знаменитым», то уж и Волчек требую назвать таковой. Справедливость пусть торжествует!

22 Знакомую поразило, как в прекрасном венгерском фильме Смоктуновский рассказал о своей роли Мышкина в БДТ. Артисты с ним не здоровались! Таковы были нравы.

И не здоровались из принципа: не принимали того, как он работает.

Сам Смоктуновский утверждает, что именно он, а не они работал по Станиславскому.

25 ​​ ЦТ отметила 65-летие Даля. ​​ Очень приятно. ​​ Это тот редкий случай, когда Артиста почитает государство, - хоть и задним числом.

Воспоминания об Олеге:

Борис Львов-Анохин

ЕДИНСТВЕННЫЙ

Олег Даль писал в дневнике: «Как стать единственным? Где неповторимость? В чем она?»

Странно, что это его заботило, - у него от природы были уникальные данные, физические и душевные свойства, которые делали его совсем непохожим на других. Острое своеобразие его индивидуальности казалось очевидным для всех, абсолютно бесспорным. Откуда же эта запись? Откуда эти вопросительные знаки? Он и так был единственным, неповторимым.

Его тревога объясняется тем, что единственность не была для него счастливым даром природы, а прежде всего результатом напряженной, подчас мучительной внутренней, духовной работы. Ее нужно было отстоять, отвоевать у натиска банальности, пошлости, ординарности. Секрет неповторимости таился в напряжении бунтарской, порой скептической, парадоксальной мысли, в протесте против всякого рода влияний, в яростном несогласии с общепринятым, удобно привычным.

Отсюда его подчас весьма злые, а то и презрительные записи в дневнике. О театре, о людях театра он часто пишет зло, саркастически. А в письмах к жене и теще ни одного грубого или резкого слова. Яростные протесты, злые сарказмы, презрительные суждения, а по отношению к близким - удивительная, без тени сентиментальности нежность.

И в творчестве - на сцене, на экране - он мог быть светлым, окрыленным и тяжело, угрюмо драматичным, скорбно мрачным.

Я упомянул об уникальности его данных. Он был изящен, весь его облик воспринимался юношески или даже отрочески хрупким, невесомым, воздушным. Такая невесомость, бестелесность, воздушность была у великих танцовщиков, у Нуриева, у Барышникова. Но они действительно взлетали в воздух, парили в прыжках. А Даль ходил по земле и все-таки оставлял это необычное впечатление воздушности, невесомости. Но при этой внешности сказочного принца в нем угадывалась огромная мужская сила, а порой и драматическое «угрюмство», тяжесть трагической, как в роли Печорина, беспощадной опустошенности.

Даль репетировал в Малом театре роль Ежова в моем спектакле «Фома Гордеев». В основном он занимался с моим сорежиссером Владимиром Седовым, мне показывали определенные этапы работы. Это было незадолго до смерти Олега. Его худоба была уже чрезвычайной. Василий Бочкарев, игравший Фому, по мизансцене брал Ежова на руки и нес к кушетке. «Когда я поднял его, - рассказывал Бочкарев, - я испугался: у него не было веса, он был легок как перышко…»

В тирадах Ежова было что-то близкое к умонастроению Даля: израненность, болезненная горечь, какая-то вдохновенная измученность Ежова были близки и понятны актеру. От него исходил свет трагического Моцарта. Слова роли были не просто выучены артистом, а выстраданы. Весь текст лился и клокотал у него, как хлынувшая горлом кровь. Он казался человеком с содранной кожей, мучительно страдающим, дрожащим от каждого прикосновения жизни. Слова сливались в единый стон, крик боли. В его исполнении роли Ежова сочеталась несокрушимая, почти надменная уверенность и внутренняя хрупкость, бесстрашная душевная обнаженность и беспощадная исповедальность. Даль в этой роли был воплощением бунтующего, страдающего духа человеческого. Он напоминал колеблющееся, мятущееся, стелющееся пламя от свечи, которую несут против ветра.

Даль репетировал с максимальной самоотдачей, был олицетворением горестной, мучительной, исступленной и в то же время прекрасной одухотворенности. Я чувствовал, что выступление Даля в этой роли станет событием.

Этого не произошло, Олег умер до премьеры. Больно думать, что он погиб, не дожив двух месяцев до сорока лет. Сколько ролей он мог бы еще сыграть! Это одна из ранних актерских смертей, которых так много случилось в наше время: Высоцкий, Миронов, Богатырев, Даль…

Но странно, думая о Дале, я совсем не могу представить его себе остепенившимся, постаревшим, погрузневшим. Не могу представить его в пятьдесят, шестьдесят, семьдесят лет. В душевной памяти навсегда остался этот юношеский силуэт, этот надменный, иногда почти жестокий духовный аристократизм, этот образ принца из сказки - только со стальным мужским характером.

У Ибсена в одной из пьес есть слова: «Юность это возмездие». Даль играл юность, которая и была возмездием, иногда грозным и беспощадным. Он судил изуверство, подлость и глупость своего времени, эпохи, в которую жил и с которой не мог примириться, а уж тем более приспособиться к ней.

Вот почему с таким презрением писал он об актерском и режиссерском конформизме, вот почему так ненавидел понятие «соцреализм», вот почему уходил из всех театров, как только что-то в них начинало казаться угодливым, пошлым или тривиальным. Он был в искусстве трагическим непоседой, непримиримым скитальцем, гордым бродягой. В его пленительном изяществе таилась властная, почти жестокая сила, что и делало его единственным, неповторимым.

***

Василий Аксенов

В ДАЛЬНЕЙШЕМ - ДАЛЬ

Далеким летом 1961 года я и представить не мог, что то лето будет когда-нибудь далеким.

Мы снимали в Таллине фильм «Мой младший брат». Для меня это была очень странная жизнь. Только что вышел шестой номер «Юности» со «Звездным билетом». Желтая обложка журнала все чаще мелькала на пляже Пирита в руках курортников. Здесь же, на пляже, стояли осветительные приборы, лихтваген, тонваген, бродили мои герои, звучал мой текст. Я завтракал, обедал и ужинал, купался, играл в баскетбол вместе с Димкой Денисовым, Юркой и Аликом Крамером. Изредка наезжал «старший брат» - Олег Ефремов.

Однажды мы сидели в кафе, и к нам подошли туристы с желтыми журнальчиками под мышкой.

- Простите, юноши, - сказали они моим героям, - но вы очень похожи на героев одной новой повести, которая только что появилась вот в этом журнале.

Юноши просияли. Это были Александр Збруев - Димка, Андрей Миронов - Юрка и Олег Даль - Алик Крамер. Их тогда еще не узнавали благодарные массы кинозрителей.

Алик - Даль, тощий, с выпирающими ключицами, длинноногий, с глазами, застывшими в постоянном и несколько оловянном любопытстве, был прирожденным героем 60-х, юнцом-интеллектуалом из московской подворотни. Он мгновенно, с первых же проб, точно поймал свой образ и не терял его до конца картины.

Вот он рассуждает о Корбюзье, о Райте, о «телеграфном стиле современной прозы», рисуется перед девчонками, и вот он втихомолку плачет, слушая далекую органную музыку, сжавшись в комочек под стеной Домского кафедрала. Казалось, этот новый артист, только что вставший со студенческой скамьи, создан именно для таких ролей, для образа молодого героя нашего, именно нашего времени.

Много замечательных артистов остались на всю жизнь пленниками своего первого образа. Так, Збигнев Цибульский во всех своих картинах остался Мачеком из фильма «Пепел и алмаз», юношей в дымчатых очках, с пистолетом за пазухой, с белозубой улыбкой, скрывающей внутренний разлад.

В дальнейших своих работах Даль оставался верен своему первому образу. Вот, например, как мне кажется, недостаточно оцененный фильм «Женя, Женечка и „катюша“«. Здесь, в ситуациях блистательной фронтовой комедии Окуджавы и Мотыля, Олег Даль пластично и естественно играет снова современного юношу-интеллектуала, полуинтеллектуала, четвертьинтеллектуала, чудаковатого, милого, внешне вроде бы слабохарактерного, а на самом-то деле с крепкой внутренней жилой. Очень близкий образ лепит он и в «Хронике пикирующего бомбардировщика».

Прошлым летом я вернулся в Москву после долгого отсутствия. Еду по Садовому к Маяковской, делаю левый поворот над тоннелем… и чуть не теряю руль: нет «Современника»! Знал ведь прекрасно, что давно его собирались сносить, да и новоселье было на Чистых прудах, но все равно в глазах у меня рябит - нет, нет моего любимого, совсем нет, а на его месте просто-напросто ерундовый асфальтовый паркинг - всего ничего! А сколько ведь здесь было всякого! Сколько здесь было всего! Как мы все здесь горячо жили, а среди нас был и Олег Даль…

Помню, как в спектакле «Всегда в продаже» он репетировал непризнанного джазиста, фанатика своего жанра; небольшая, но очень важная роль. Здесь, на площади Маяковского, в атмосфере напряженной талантливости, Даль, конечно, очень вырос как артист.

Я следил за ним: ведь в какой-то степени считал его своим крестником. Иногда вдруг видел - идет Даль, шарф на плече, шляпа на макушке, эдакий, видите ли, всероссийский театральный актер, расхристанный «аркашенька». Ну что ж, думал я, можно ведь и так иногда, ведь молодой же еще, ведь все мы были молодыми, ведь не мне уж морали-то читать. Потом видел на сцене, в одном спектакле, в другом, в маленьких ролях и в больших. Молодец, думал я, взрослеет, профессионалом становится.

В разных ролях я видел Олега Даля в театре, но все-таки продолжал считать его прирожденным современным интеллектуальным молодым героем. Быть может, он и стал бы артистом-мифом в этом своем амплуа, таком близком его собственной природе, если бы этот тип был достаточно развит в нашем искусстве.

Однажды случайно я попал в кино. Давали фильм Кошеверовой по Шварцу «Тень» с Олегом Далем в заглавной роли. Меня сразу же подкупили прелестный поезд, катящийся (кажется, без рельсов!) по сказочной стране. Букет звезд - Анастасия Вертинская, Людмила Гурченко, Марина Неелова, Владимир Этуш, Георгий Вицин, Андрей Миронов - с великолепной непринужденностью разыгрывали свои роли. Что касается Даля, то он… Я вдруг поймал себя на мысли: «Да ведь он же прирожденный герой Шварца!»

Собственно говоря, не только Шварца, но вообще герой условного, фантастического жанра. В фильме Кошеверовой Ученый - Даль вначале вызывает в памяти образ Грина. Добрый, милый неудачник в потертом бархатном костюмчике, вечный юноша, ждущий встречи с какой-то необычной, сказочно прекрасной любовью, с приключениями, с романтикой. Но вот приключение начинается и оборачивается гнусной жутью, раздвоением личности, и Тень - Даль мечется среди андерсеновских декораций, со своими длинными ломающимися пальцами, с лицом-маской, с повадками бездушной твари…

Даль ведет две свои роли в этом фильме с топким пониманием стилистики. Создается временами впечатление, что ему и не нужно понимать эту стилистику, что он просто часть этой стилистики, что он просто рожден для нее!

Новая неожиданность ждала меня в фильме Хейфица «Плохой хороший человек», где Даль играет чеховского героя - Лаевского. Какая сверкающая компания вновь окружает его в этом фильме: Людмила Максакова, Анатолий Папанов, Владимир Высоцкий, Анатолий Азо, совсем молодой Георгий Корольчук, великолепно сыгравший дьякона… Не потеряется ли он среди них? Поймает ли он такого тонкого интерпретатора чеховской темы, как Хейфиц? Вообще чеховский герой - его ли это дело?

Несколько экранных движений… брезгливо нюхает кофе… опрокидывает рюмочку, еще рюмочку… пылкая исповедь Папанову и тут же безвольное угасание… раздраженное поедание борща, провокация ссоры с Надеждой Федоровной, расхристанная слезливость в ночь перед дуэлью… внутренняя мелкая отвратительная дрожь поутру… Несколько экранных движений, и в каждом движении - такая знакомая, такая понятная русская чеховская мука… Да вовсе он никакой не «современный герой», не «условный фантастический герой»! Он типичный человек XIX века! Олег Даль - прирожденный чеховский герой!

Кто же он, в конце-то концов? В каких новых прирожденных качествах мы еще его увидим? Пожалуй, это и хорошо, что он не стал героем одного образа, человеком-мифом, потому что это не очень-то и свойственно русскому артисту, а Даль, в конце концов, - прирожденный артист! Русский артист!

Что будет в дальнейшем?.. Прошу прощения у читателей, но случайный каламбур внезапно становится смыслом этих заметок. В дальнейшем будет - Даль.

***

Людмила Гурченко

ИМПРОВИЗАЦИЯ В МИНОРЕ

Однажды, весенним вечером, в труппу Театра-студии «Современник» показывались трое: два молодых актера, только что окончившие институт, и актриса кино, несколькими годами их старше, но уже успевшая побывать на вершине славы, а ко времени того показа уже понимавшая значение слова «забвение». Той киноактрисой была я. С одним из молодых актеров, Олегом Далем, в тот день испытанием и проверкой нас связала судьба. И сами собой между нами негласно сложились очень теплые отношения. И потом всегда краем глаза мы отмечали и успехи, и всяческие изгибы в нашей самой неангажированной в мире, грустной и прекрасной профессии.

В тот вечер я так сосредоточилась на своем показе, что поначалу очень многого не заметила. Я даже не помню, что за отрывок и какую роль играл Олег Даль под восторженные взрывы аплодисментов всей труппы. Труппа обязательно всем составом голосовала и принимала каждого будущего своего артиста. И когда реакция была особенно бурной, я заглянула в фойе, где проходил показ. Худой юноша вскочил на подоконник, что-то выкрикивал под всеобщий хохот - оконные рамы сотрясались и пищали, - а потом слетел с подоконника чуть ли не в самую середину зала, описав в воздухе немыслимую дугу. Ручка из оконной рамы была вырвана с корнем. На том показ и кончился. Всем все было ясно. После такого триумфа мне оставалось только сделать тройное сальто и вылететь в форточку.

Даль стоял в середине фойе. В руке оторванная ручка. На лице обаятельная виноватая улыбка. Высокий мальчик, удивительно тонкий и изящный, с маленькой головкой и мелкими чертами лица, в вельветовом пиджаке в красно-черную шашечку, с белым платком на груди. Так он ходил постоянно.

На сцене - умен, артистичен, легок, прекрасен! А вне сцены я ловила странное, непонятно откуда идущее ощущение усталости. Усталый мудрый мальчик с добрыми голубыми глазами, которые видели все. Абсолютно все. И… молчали. Его молчание - не замкнутость, а какое-то красноречивое, особенное молчание Даля. В нем жила загадка. Казалось, он был тут. И все-таки тут его не было. Однажды Даль не пришел на спектакль. Состоялся сбор труппы. Олег был любимцем у руководства, и - что в такой ситуации бывает редко - его очень любили актеры. Момент срыва спектакля был вынесен на обсуждение. Даль был спокоен, и казалось, что мягкие поучения и сочувственные взгляды вызывали у него одинаковое внутреннее отторжение. Какая-то очень личная тайная невозможность освободиться от самого себя мучила его больше всего. Он никого внутрь не допускал. В него влюблялись женщины. И я, репетируя бок о бок с ним, не могла бы не заметить, что и он влюблен. Ведь это особое состояние, когда человек на крыльях. Ничего подобного. Никакого видимого изменения в поведении, в поступках, во взгляде. У меня вообще создалось ощущение, что он вроде как… позволял себя любить, что ли. Я его не видела в наступательной роли.

В пьесе Василия Аксенова «Всегда в продаже» мы играли в дуэте. Олег исполнял роль трубача-джазмена, а я его подружку - стиляжку в черных чулках и короткой малиновой юбочке. История знакомая: поженились, ребенок, бедность. Их соединила музыка. И они жили музыкой: «А помнишь, Элка, как ты стояла у сцены, а я играл…» Мы пели с Далем на два голоса нашему ребенку колыбельную - популярный американский рождественский блюз. Зал притихал. И от этого мы пели еще тише. И чувствовали, что «туда, туда»… Когда публика была особенно тонкой и чувственной, нас награждали аплодисментами. Но когда Даль выходил на свое соло, когда он появлялся на авансцене с трубой, когда его длинная, неправдоподобно узкая в бедрах фигура изгибалась вопросительным знаком - никто не верил, да и не хотел верить и знать, что это звучит из динамика фонограмма. Конечно, это играл сам артист. Трубач в исполнении Олега Даля был образом музыканта - артиста, взлетевшего высоко и прекрасно понимающего свою высоту. В этом своем соло он всегда был разным. И в каждом спектакле, глядя на него, я испытывала новые и новые ощущения, делала новые и новые открытия. Один раз - да, Олег любит, он счастлив! А другой - нет, он счастлив, когда он один. Его много, очень много. И он никогда не скучает с самим собой. А однажды поняла точно, что главным для Олега была свобода. Роль трубача для него была очень символичной. В ней был Даль-артист и Даль-человек - мудрый и тонкий, который видел реально то, что есть. И никогда не заблуждался в поисках того, чего хочется.

Когда я ушла из театра, мы встретились в самолете. Летели на одну студию в разные картины. «Ты молодец, решилась. А я нет, нет…»

На съемках в фильме «Тень» Далю был всего тридцать один год. Внешне не изменился совершенно. Ровность в поведении что и в двадцать три года. Он как будто не знал эволюции. Он не менялся с приходом зимы или лета. Даже пиджак носил тот же, в красно-черную шашечку с белым платком на груди. У меня даже засела мысль: а может, у него таких пиджаков несколько? И это его стиль? В фильме «Тень» он приходил на съемку и, отснявшись, быстро исчезал. Близких друзей рядом не видела. Из картины в картину его приглашала сниматься, восхищалась им и любила его режиссер Надежда Николаевна Кошеверова. Она прощала ему многое. И тут в фильме он иногда срывал съемки. Его глаза часто подолгу останавливались на каком-то предмете. И непонятно было, слышал ли он, что ему говорила режиссер. Но мизансцену исполнял исправно. Текст никогда не путал. А внутри шла совершенно другая, своя, особенная жизнь. В одной из наших последующих случайных встреч он обронил: «И Заманский молодец, решился. А я нет… пока…» А еще через время: «Знаешь, я ушел из театра. Я доволен».

Он сказал, что хочет снять фильм. Как интересно он говорил о своих сюжетах. Совершенно неординарные мысли очень зрелого и грустного человека. В нашу последнюю встречу он мне сказал мрачно: «Я опять вернулся в театр». Мог бы этого и не говорить. Но почему-то сказал. Может быть, опять потому, что нас в том 1963-м соединила судьба и ему нужен был рядом свой человек?

Чем питался Даль, не знаю. И вообще, ел ли он? И если ел, то что и когда? Не видела ни разу. Он держался, казалось, одним воздухом. Откуда брались силы на спектакль, на съемку? Загадочный актерский организм! Конечно, конечно, профессия актер - это аномалия. Профессия, которая не поддается никаким законам, режимам, кардиограммам, протоколам… Даль - артист! И этим все сказано. Испытывал ли он приступы отчаяния? Не знаю. Ведь отчаяние бывает, когда рушатся иллюзии. По моему ощущению, у Даля иллюзий не было изначально. У двадцатитрехлетнего тонкого мальчика очень редко были счастливые глаза. Наверное, режиссура была его тайной последней надеждой. Значит, надежда была. Ведь режиссура - это все-таки свобода? А когда уходят одно за другим чувства, надежда уплывает последней. А там уже вроде как и нечего делать на свете.

Олег был в стороне от зависти к чужому успеху, громким именам - в фильме «Тень» его окружали одни звезды. А о лицемерии и подхалимаже за ролишку, за улыбочку режиссера и говорить нечего. Он светился, когда аплодировали его коллеге. Я ему очень верила. Он был искренне счастлив, что я выкарабкалась из безвоздушной жизни. И он мне, как мог, это показывал. Он знал, что мне это нужно. И что мне очень важно понимать это. И именно от него.

Кто видел Даля только в спектаклях и киноролях принцев и королевичей, тот не знает Даля. В Печорине? Да, это Даль. Лермонтова читал Даль. Пушкина читал Даль. Восполнял, дописывал, доигрывал недопетое, недоигранное. Даже не в такой уж выигрышной, хрестоматийной роли Васьки Пепла в пьесе Горького «На дне» он так страстно летел, что «облетел», кажется, многих.

А когда из-под запрета появился на телеэкранах «Отпуск в сентябре» В. Мельникова, Даля уже не было на свете. Он так и не дождался своего успеха в этой роли.

Вечером я одна села у телевизора. Отключила телефон. Ни видеть, ни слышать никого не хотелось. Не отрываясь, смотрела на Олега. Боже мой, какое трагическое ощущение невозможности, а может, и нежелания поправить судьбу… Сколько же в нем накопилось. Его драмы хватило бы на многих.

Два Даля… Трубач исполняет Диззи Гиллеспи «Импровизацию в миноре». Но та минорная импровизация получалась у Даля самой мажорной, самой светлой. Олег всегда смягчал букву «с», и у него получалось не «Гиллеспи», а «Гиллесьпи». Он играл импровизацию «Гиллесьпи», изогнувшись, как «Девочка на шаре» Пикассо. Шар катился и катил его по жизни, где он все заранее предвидел, понимал и… понимал, что изменить ничего не в силах. Единственное, к чему он летел, - свобода - доставалась ему с огромными трудностями и осложнениями в жизни.

Даль никогда не гримировал своего лица. И в последней картине он тот же, высокий, тонкий, мудрый, молодой, в глупых шароварах со штрипками на груди, как у детей, стоит один, в пустой квартире. Своим умным пронзительным взглядом смотрит в окно. Худая спина Олега; балкон, на котором стоят и лежат пустые бутылки и виден серый, заброшенный, заваленный мусором, железками двор. О чем он думал? Это знал только один он. Все же Олег Даль был загадкой. Может быть, именно поэтому его любили и понимали очень тонкие зрители. А бурный массовый успех обошел. Я думаю, что Олег в своих некоторых работах опередил время. Потому он будет интересен всегда.

Кончился фильм. И надо было… В общем, надо было как-то продолжать жизнь. Я умыла холодной водой лицо. Кипятком отогрела руки. Потом включила телефон, чтобы ворвалась жизнь. И тут же раздался звонок. Звонил Юра Богатырев. Последние несколько лет мы часто звонили друг другу. Он рыдал! Он захлебывался! Столько эмоций, столько признаний! Ему! Друг другу! Признания в любви, в уважении, в преклонении! Эти страстные признания, диалоги и рыдания могут кому-то показаться ненормальными, до болезненности странными. Это так и есть. Актер - это болезнь. И если живешь честно, болея, пропуская через себя все несправедливое, то боль в сердце опережает движение разума. Ах, эти слезы, нервы, переутомления, депрессии, бессонницы… Ну что ж, тогда бывают и летальные исходы.

«У меня впечатление, что, начиная с определенного возраста, у людей здесь, по крайней мере в театральной среде, исчезает импульс к продлению жизни», - это слова английского режиссера Питера Брука, который побывал у нас в стране с короткими визитами.

Олег Даль. Его не стало в сорок лет. А 4 февраля 1989 года - сообщение: «На сорок втором году жизни скоропостижно скончался Юрий Георгиевич Богатырев…».

***

Валентин Гафт

УХОДИТ ДАЛЬ…

В 1981 году я тяжело заболел. Взялся меня лечить известный нейрохирург профессор Кандель. В тот самый момент, когда он делал мне сложнейшую операцию, которая заключается в том, что в позвоночник вводят иглу и откачивают спинной мозг, - в этот момент в комнату кто-то вошел и сказал: «Умер Даль». Тут я понял, что должен что-то предпринять, иначе тоже умру. С этой иглой в спине я встал, подошел к окну и очень осторожно начал вдыхать морозный воздух. Мне казалось, еще минута - и у меня разорвется сердце.

Всем знакомое состояние - сообщение о смерти. Новость, которая поражает: хочется сообщить кому-нибудь, чтобы вместе переживать, осмысливать. Здесь было только одно - спасение, только спасение. Зацепиться было не за что. С тех пор у меня и сохранилось в памяти то страшное ощущение, связанное с уходом Даля. Ни одну смерть я так тяжело не переживал.

Я не был близким другом Олега. Но в нем существовала какая-то тайна, которая притягивала меня к нему. Я тянулся к нему гораздо больше, чем он ко мне, - пытался хотя бы прикоснуться к этой тайне.

Я еще не был с ним знаком, когда увидел его впервые в ресторане ВТО. Он был в озверевшем состоянии. Даже не помню: выпил он тогда или нет - да это и не важно. Его ярость происходила от того, что он все время говорил о своем Ваське Пепле. Он пробивался к каким-то вещам. Сейчас довольно трудно встретить актеров, которые бы публично говорили о своих ролях. Все закрыты, как будто уже овладели мастерством. Но артист - человек непосредственный, поэтому нутро должно прорываться, если артист живет тем, что делает. Он просто обязан быть одержимым. Даль был таким артистом: даже в компаниях забывал обо всем и пробивался к тому, чем в тот момент занимался. И находил.

Была у него такая привычка - говорить и не договаривать. Он начинал о чем-нибудь рассказывать, потом чувствовал, что его не поймут. Тогда останавливался - «Ну вот… понимаешь?! А!» - и махал рукой. Но это-то и было самое понятное. Тут уже надо было ловить момент и разбираться, что же там такое происходит?! А он в это время доходил до самой сути предмета.

Он был хитрый человек в хорошем смысле этого слова. Любил заводить партнера и через него очень многое проверять. Помню, я репетировал Сатина в «На дне» вместо Жени Евстигнеева. Я был тогда очень глупый. Не утверждаю, что сейчас поумнел, но по сравнению с тем, что было, - и сознание стало работать, начал соображать, появились ассоциации. А в то время я был человек, что называется, «девственный», не сомневающийся, очень верящий и доверяющий тому, что происходит. Жил довольно благополучно. Так, между прочим, какие-то общие мировые противоречия были мне знакомы. Мне казалось, достаточно притвориться, элементарно представить - и все пойдет само собой. Но играть Сатина в таком состоянии конечно же было нельзя, если ты сам в жизни через что-то не прошел. И Даль это видел. Он надо мной издевался. «Ну ты можешь сказать: „Ты не будешь работать, я не буду, он не будет - что тогда будет?!“ - Ну вот, скажи так…» Он это говорил настолько конкретно и хлестко, что за этим много чего стояло. Это было страшно себе представить. Я произносил слова, зная, что в жизни такого быть не может. А Даль все понимал уже тогда. Он мне всегда говорил: «А… (взмах рукой) ты никогда не сыграешь… потому что ты трус, тебя никогда не хватит!» Он был прав - мне нечем было это сказать. Я ему говорил: «Ну пойди в зал, я сейчас скажу», но у меня ничего не получалось.

Он был младше меня, но он был великодушный человек - он звал за собой.

Были у нас гастроли в Уфе. Даль находился в раздрызганном состоянии. В нем происходили какие-то очень непростые процессы. Видно было, что ему тяжело жить и участвовать в том, что мы делаем и играем. Ему это стоило больших сил. Сам он был уже в другом измерении.

Там, в Уфе, между нами произошло некоторое сближение. Мы ходили вместе купаться, разговаривали, даже что-то сочиняли на пляже, хохотали, смеялись. Помню один наш разговор на аэродроме - мы должны были лететь в Москву. Этот аэродром больше походил на загон для скота. Мне все время чудилось, что вот-вот раздастся: «Му-у-у». В ожидании самолета, который должен был появиться непонятно откуда, мы стояли, облокотившись о загон - две сломанные березы, обозначавшие край аэродрома. Садилось солнце. Темнело. Олег размышлял, что такое артист, неужели все эти встречи, вся эта показуха? «Артист - это тайна, - говорил Даль. - Он должен делать свое темное дело и исчезать. В него не должны тыкать пальцем на улицах. Он должен только показывать свое лицо в работе, как Вертинский свою белую маску, что-то проделывать, а потом снимать эту маску, чтобы его не узнавали». Говорилось это в связи с поведением многих наших артистов. Они требовали к себе внимания, гуляли, показывали себя - шла борьба за популярность. Но Даль был прав: артист не в этом. Артист в том, что ты делаешь в искусстве, в творчестве.

Он очень любил музыку, музыкантов. Говорил - вот у кого надо учиться слушать друг друга. Мы зачастую просто не слышим, не чувствуем партнера. Мы заняты собой. Но в театре это почему-то прощается, поэтому в театре очень легко врать. А они играют доли, четверти, восьмушки. Они их слышат и счастливы в тот момент, когда принимают один у другого эстафету. Импровизации, внимание друг к другу - вот с кого надо брать пример.

Он не был этаким брюзжащим «героем нашего времени» - много хочет, а не может. Хотя у Даля были основания быть брюзгой. Он мог все.

Он был удивительно породистый человек. В нем было что-то от американца - сильные, хлесткие, тонкие части тела. Он был сложен как чудное животное, выдержанное в хорошей породе, - очень ловкое, много бегало, много прыгало. Все это было очень выразительное, не мельтешащее.

Он был очень похож, как и многие «современниковцы», на Олега Николаевича Ефремова. Тот отразился в своих учениках, в том числе и в Олеге. В этом нет ничего обидного. Наверное, Ефремов в то время воплощал в себе некую простоватость, имевшуюся в нашей национальной природе. В этом было свое обаяние, которое потом прекрасно освоил В. Высоцкий. У них всех как будто один и тот же корень. Из поколения в поколение. От Крючкова и Алейникова к поколению 60-х годов. Только у тех была сильнее природа, а к этим пришло еще и сознание.

Даль обладал бешеным темпераментом. Он мог быть сумасшедшим, а то вдруг становился мягким, почти женственным. Он умел не показывать свою силу. Я был потрясен, зная мощь Даля, что в «Двенадцатой ночи» он ни разу ее не обнаружил. Все его части тела вдруг стали прелестными, чудными немощами. Это мог позволить себе только очень большой артист. Это было удивительно, так как артист всегда хочет показать свою силу.

К сожалению, с Олегом произошел тот самый жуткий случай, когда Гамлет есть, а время его не хочет. Но Даль был нормальный человек. Он сдерживался, успокаивал себя и внезапно затихал до такой степени, что становился непохож на Даля.

А потом - уходил.

Когда он ушел из «Современника» и пришел в Театр на Малой Бронной, я написал ему:

Все театры Далю надоели.

Покинув «Современник» древний,

Решил четыре он недели,

То есть месяц, провести в деревне.

«Месяц в деревне» он играл грандиозно. Я был на премьере. Но Даля постигла та же участь, что и многих его коллег. Дело в том, что в театре у Эфроса была замечательная артистка Ольга Яковлева. Никто против нее ничего не может сказать, потому что она действительно прекрасная актриса. Кроме одного - она так любила искусство в себе, что мало кому его оставляла. Из-за ее страшных требований партнеру всегда бывало тяжело. Далю было трудно с ней играть. Они не находили общего языка. Эфрос любил их обоих, но, видимо, Олю больше.

Конечно, каждый уход Даля из очередного театра имел разные причины.

Помню репетиции в Зале Чайковского спектакля «Почта на юг» по Сент-Экзюпери. Мы должны были играть втроем - Бурков, Даль и я. Мы приходили и начинали репетировать. Через пять минут Даль и Бурков исчезали в боковой комнате и выходили из нее в совершенно непотребном виде. Я заглянул как-то, чтобы посмотреть, что они там делают. Они выпивали. После этого Даль появлялся на сцене, говорил десять слов бодро, совершенно трезво, а на одиннадцатом валился и начинал хохотать. Хохотал он не оттого, что был пьян, а потому что ситуация была глупой. Репетиции совсем не ладились. Я не пил, но хохотал вместе с ним. Нужно было действительно напиться, дико смеяться и валять дурака, потому что это было несерьезно. Это был тот самый случай, когда надо было все зачеркнуть. И мы зачеркнули - сначала Даль, потом я.

Вообще я очень жалею, что успел очень мало с ним поработать вместе. И ругательски себя ругаю, что в свое время отказался от съемок в фильме «Вариант „Омега“«. Меня уговаривали, а я, идиот, даже зная, что будет Олег, все же отказался. Прекрасно сыграл роль Шлоссера И. Васильев. Но я-то не сыграл и теперь не могу себе этого простить.

Олег, видимо, тоже хотел работать со мной. Незадолго до своей смерти он увидел меня на «Мосфильме» и сунул мне экземпляр «Зависти» - инсценировки по Ю. Олеше, которую написал сам. Я его очень быстро понял. Он сказал: «Ты все понимаешь!» Потом добавил: «Почитаешь. И приходи в Зал Чайковского. Там скоро будет лермонтовский спектакль». У меня никак не укладывалось - Даль и Лермонтов, стихи и джазовый ансамбль «Арсенал».

А потом, уже после смерти Олега, я был потрясен, услышав его лермонтовский спектакль в записи на домашнем магнитофоне. Это было страшное посещение квартиры Даля. Я пришел туда по свежим следам. Впечатление было невероятное, особенно по тому времени, когда просто нельзя было дышать. Поэтому мне его уход из жизни показался естественным. Неестественно, что мы оставались жить.

***

Михаил Козаков

ВОТ ТАК, ПОЖАЛУЙ…

Прошло уже много лет с того дня, как он ушел, а как был загадкой - даже для меня, человека, который довольно долго его знал, работал с ним, - так и остался. Разгадывать эту загадку я начал еще в 1983 году. Тогда мною была опубликована первая статья о Дале в «Юности» (отрывки из книги «Рисунки на песке»). Все эти годы я не переставал думать об этой загадке, о самом Дале. С позиций прошедшего времени, прочитав его дневник, на своей судьбе, судьбе многих коллег, многое пересматривается, и я как бы заново открываю для себя своего друга (по крайней мере мне хочется думать, что я ему друг). Снова и снова я перечитываю его письмо ко мне по поводу «Безымянной звезды». Письмо вы прочтете в этой книге.

А здесь - немного истории.

Роль учителя Марина Мирою предназначалась Олегу еще в 1970 году. И не просто предназначалась, а тогда же мною был написан и запущен в производство сценарий телеспектакля для цветной программы ТВ по пьесе М. Себастиана. Но сменилось руководство, редакция цветных передач перестала существовать, и начавшиеся было репетиции были прекращены. Понадобилось семь лет, чтобы пробить «Безымянную звезду» на Свердловской киностудии.

До этого, в 1969 году, я снял телеспектакль «Удар рога», в котором Олег играл главную роль. Это была очень трудная, но и счастливая для всех нас работа. О ней тогда много писали и говорили. Мне она придала уверенности в дальнейших режиссерских экспериментах. Даль сыграл, как он считал сам и как полагали многие, одну из лучших своих ролей. Окрыленные успехом, мы взялись за «Безымянную звезду». Нас не смущало то обстоятельство, что «Удар рога» стерли с видеопленки за дефицитностью последней. Мы были готовы на эту же пленку снять новый спектакль. Опять-таки долго репетируя предварительно, расписывая подробно мизансцены по отношению к телекамерам, опять без монтажных возможностей и прочих усовершенствований, которые скоро войдут в быт телевидения, снять в надежде на успех, заранее зная, что этот труд будет уничтожен… Олегу нравилась комедия Себастиана и роль учителя. Ему было двадцать девять лет. Он был улыбчив, открыт людям, мечтателен и при этом актерски и человечески умен. У него было все, чтобы очень легко, в жанре пьесы (с некоторыми преувеличениями его можно определить как жанр трагикомедии), водрузив на нос очки, блистательно сыграть Марина Мирою. Его партнершей должна была быть совсем молодая А. Вертинская, а Григ - И. Васильев. Но эта возможность тогда, в 70-м году, нам не представилась.

В 1978 году я опять «запускаюсь» с двухсерийным фильмом «Безымянная звезда». Кандидат на роль Марина Мирою один - Олег Даль. И вот, после того как он читает написанный Хмеликом сценарий, я получаю от него письмо на девяти страницах. Это очень интересное письмо. Нет, он не отказывался играть, но излагал свою точку зрения на события, происходящие в сценарии.

Я очень много думал над этим письмом. Что в этой истории сейчас для меня важно? Дело в том, что он весь сценарий, всю пьесу Себастиана хотел рассмотреть под углом своего тогдашнего мировоззрения, мироощущения и состояния. А я представлял ее как жанр грустной и изящной мелодрамы. Прошли годы. Я стал думать: а можно ли было снять такой фильм, как он хотел? Можно. Только нужно было писать принципиально другой сценарий, оттолкнувшись от ситуации, заложенной в пьесе.

Он строен, этот его план, несмотря на весь сумбур, как он пишет. Все его рассуждения тяготеют к стилистике Тарковского, Бергмана. И вполне понятно, что 1 января 1978 года (это все сходится и с дневником Даля, и со всеми событиями в его жизни того времени, в жизни нашего общества) мой ход был ему неинтересен. Дело не в том, что он стал старше - он мог по возрасту играть эту роль. Дело в том, что улыбаться ему уже было довольно сложно.

Думая о нем, я вспоминаю те светлые минуты, когда мы оба были молодыми. Он был младше меня, да и внешне выглядел моложе, а в те годы этот разрыв чувствовался сильнее, не то что со временем. Какой он тогда бывал разный! Он мог быть легким, очаровательным, петь под гитару, шутить, хулиганить. Все это было, как теперь представляется, очень давно.

«Современник». 60-е годы. Первые годы. Он пришел в 63-м. А потом были 65-й и 66-й, «Всегда в продаже» - самое лучшее время «Современника». Но уже тогда было в нем одно качество, которое меня удивляло, - иррациональность. С годами она проявлялась все сильнее и сильнее.

Каждый человек - загадка, стоящий - особенно. Сам человек и себя-то до конца понять не может, так и умирает, не выяснив, кто он и что у него внутри. Это очень сложная проблема. А уж другого понять… Это уже просто невероятно. Понять же Олега до конца - сказать: я его знал… Даже не представляю, может ли это сделать самый близкий человек - жена.

Его переходы от веселья к замкнутости, от беззащитности к высокомерию как к защитной маске. Его взгляд внутрь себя, приподнятый воротник, какой-то нахохлившийся вид. Иногда прямо в диалоге он вдруг закрывался. У некоторых этот переход происходит незаметно для окружающих, деликатно, мягко. Он же, как правило, уходил резко, неожиданно. Часто многие говорили - мания величия.

Вот он пишет у себя в дневнике: «Гастроли в Эдинбурге. Прошли хорошо». Они действительно прошли хорошо. Но дело не только в том, что они прошли хорошо творчески. Нас сблизило там общее желание - пожить в Шотландии, и не в переносном, а в прямом смысле этого слова. И мы начали претворять наш план прямо в поезде. Тогда как другие жмотничали с деньгами, ели захваченные из дома консервы, мы, переглянувшись, заказали себе виски за конвертируемую валюту, которой, к слову сказать, было очень мало. Мы ходили в городские рестораны и ели мясо, чтобы вечером играть спектакль. Оба остались к концу, конечно, без денег. Но чувствовали себя замечательно. Правда, нам повезло: Олегу что-то подбросили друзья, я заработал на английском телевидении сто фунтов. И к финалу поездки подтвердили библейское изречение: «Никогда не думай о завтрашнем дне. Завтрашний день сам себя прокормит». Так что все-таки мы сумели и пожить, купили всем сувениры и прилетели в Москву в прекрасном настроении. Он был и такой.

А иногда вдруг становился гордым, неприступным и мог даже сказать о себе в третьем лице: «Даль этого не играет». Я вздрагивал в такие моменты: «Да брось ты, не говори о себе так. „Мы, Николай II“…» - «Да, да, ты прав. Это Броневой так о себе, очень заразительно…»

Мне кажется, что в нем был изначальный трагизм. Как, скажем, в Есенине. Может быть, это связано с природой актерского творчества, с ее направленностью?! Я не знаю. Иногда, шутя, я ему говорил: «В тебе не хватает четвертинки еврейской крови, чтобы сказать: „А-а-а“…» Здесь очень важна интонация - а-а, черт с ним, пройдет и это. Я сам с годами стал таким же, как Олег, и только натура заставляет меня скрывать мрак и страх в душе… Сколько раз я советовал ему: «Не относись ты ко всему так серьезно, махни рукой». А он не мог. Это было не в его характере.

Его уходы из театров мне понятны. Мне, например, повезло. Я нашел «Современник» сразу и гораздо раньше. А Олег после «Современника» театра уже не находил. Я до сих пор живу памятью о гармонии в театре - это было только в раннем «Современнике» и больше никогда. Может быть, и успехи в дальнейшем были значительнее, сыгранные роли не хуже, может быть, даже лучше… Но… Там все совпало - молодость, время, состояние театра. Олегу же все время не везло. Он как бы попадал «на спуск». Его поколению не везло. В хрущевскую короткую «оттепель» мы были взрослые. Он застал все уже это на «излете». Потом и в «Современник», и в другие театры он приходил в тот момент, когда театр уже, по существу, умирал. Он, разумеется, не был в этом виноват. Изменилась эпоха, и началось то, чему нашли популярное сейчас определение «застой».

Личность, человек с совершенно самостоятельным мышлением, он не мог органически быть марионеткой. Он хотел, как любой актер, подчинения талантливому режиссеру, но тогда какой же должен был быть режиссер! Его отношения с Эфросом со временем исчерпались.

Есть какая-то параллельность в судьбах, какая-то похожесть всех наших блужданий, попыток найти себя. Я понимал поиски Олега, его разочарования - тормозившийся лермонтовский спектакль, неосуществленная идея с Кортасаром… Интересно, что в конце 80-х, на встрече со зрителями в Петрозаводске выяснилось, что есть еще люди, помнящие наш телевизионный спектакль «Удар рога», а главное - роль Даля. Мне прислали записку: «А вот Вы собирались ставить „Преследователя“ Кортасара?» Я ответил: «Так я же собирался с Далем, а его нет». Не говоря уж о том, что это была идея Олега.

Часто он любил повторять: «Давай организуем лесной театр». - «А что это такое?» - «Будем в лесу играть, как джазмены». - «А кому мы там будем играть - птичкам, что ли?!» - «Ну вроде того». Сиречь - для себя.

Творить для себя, независимо, творчески. «Покой и воля…» Творческая воля, творческий покой, к которым мы все так стремимся. И независимость - Пушкин говаривал, что слово-то ерундовое, но уж больно сама вещь хороша.

Мне кажется, что дело заключается в том, что Олег продолжает жить по Уставу того самого, первого «Современника».

Да нет, не может быть лесного театра. У всех театров свои законы. Я думаю, что вся его жизнь - тут он близок с Высоцким, - жизнь на разрыв аорты и неприятие порядков вокруг. Всей этой муры с наградами, званиями, всех этих ярлыков, мерок, параметров, всего того, что раздражает любого интеллигентного человека. Что ни говори, а это вносит ужасный раздор в нашу и без того непростую актерскую среду. Нет, Олег никому не завидовал. Может быть, как у Высоцкого, - трогательная мальчишеская обида, почему он не член Союза писателей. У Олега это боль от непонимания и невнимания. Настоящую цену все эти награды имеют только тогда, когда ты не ходишь и не выклянчиваешь их, а когда их тебе вручают. Но в какую-то минуту мог возникнуть вопрос: что я, хуже, что ли? Я играю на разрыв души Ваську Пепла, я выкладываюсь в Эгьючике, а меня можно заменить за одну ночь; или рву сердце в Зилове, а он никак не доползет до экрана ЦТ; я помогаю режиссуре своей индивидуальностью, приношу какие-то мысли и идеи - и вот тут-то недооценка всего этого приобретает совершенно особый смысл.

Но с другой стороны, предположим: сидел бы он в одном театре, выступал бы на собраниях, носил бы подарки жене директора, приятельствовал с режиссером… Что, мы не знаем, как это делается, если очень захотеть?! При его безупречной анкете, таланте, внешности и т. д. - карьера, звания обеспечены. Но тогда он должен был перестать быть Олегом Далем. Это был бы совсем другой человек. Конечно, Олег забывал обо всех этих «отметинах». Особенно когда наступала редкая гармония в творчестве, все уходило на задний план. А когда приходилось репетировать плохую пьесу, когда он чувствовал, что перерастает режиссуру, тогда ему делалось сначала скучно, а затем невмоготу. Он резко менял адреса театральной прописки и начинал все заново.

В общем, понятно - не хватало вот того самого «А-а-а»… Если бы это было, наверное, он жил бы и по сей день. Но с другой стороны, не нам судить. Каждому свой предел.

А говорить о его профессиональных достоинствах просто смешно - они неоспоримы. И есть свершенность. О нем помнят люди. Нет такого зала, где бы мне не задали вопроса про Даля. Значит, он жив. А те награжденные и перенагражденные, которых величали при жизни великими, - где они теперь, кто их помнит? Не стало - как будто и не было. Но есть и другие примеры. Бабочкин: повторят «Скучную историю» - и опять он с нами, живой. А с Олегом даже другое - его открывать начали, когда он умер. Все от нашей российской нелюбознательности. «Мы ленивы и нелюбопытны…» - сказал Пушкин. Я многое о нем знал - как он читает стихи, как он музыкален, какой он разнообразный актер, его режиссерские идеи. Я знал, что он художник. Я не всегда понимал его как человека - перепады его состояний. Но, глядя на него, мне хотелось отогреть его душой. Сказать: плюнь на все, давай поулыбаемся, давай поговорим, может быть, чего-нибудь и придумаем. Так вот - легко, безответственно. Для этого надо было только сделать рукой - «А-а-а…». Этого не было. Был комок нервов. Посмотрите на его фотографию на похоронах Высоцкого…

Вот так, пожалуй…

***

Анатолий Эфрос

МАКСИМАЛИСТ

Есть актеры-пешки. Олег Даль был не из таких актеров. Он сочетал в себе очень серьезную личность, самостоятельную, гордую, непокорную, и актерскую гибкость, эластичность. Жизнь сейчас стала очень подвижной, даже сверхподвижной, и в этой сверх подвижности надо уметь сохранить себя. Даль был именно таким человеком.

Он был человеком неспокойным. Беспрерывно переходил с места на место, если был не согласен с чем-нибудь. В этом было что-то хорошее, но и что-то плохое. Он был человек крайностей. В нем клокотали какие-то чувства протеста к своим партнерам, к помещению, в котором он работал. Потому что где-то внутри себя он очень высоко понимал искусство. Хотя это смешивалось и с долей безалаберности, которая в нем была, недисциплинированности, анархичности, которая в нем тоже была. Но все-таки корни этой непослушности уходили в максимализм его взглядов на искусство. Он ненавидел себя в те минуты, когда изменял этому максимализму. У него были высокие художественные запросы. Он к себе предъявлял очень высокие требования. Трагизм его заключался в том, что он думал и понимал, что он сам этим требованиям часто не отвечает. И он мучился из-за этого.

Он пришел в Театр на Малой Бронной в тот момент, когда вообще хотел оставить актерское творчество и перейти в кинорежиссуру. Я отговаривал его. Он уже поступил на курсы, но бросил их и пришел в театр.

В свое время он учился в Щепкинском училище, где я преподавал актерское мастерство, и я хорошо помню, как он сидел на моих занятиях. Он и тогда был непослушным, ироничным. Насмешливость, требовательность и - в то же время какая-то безответственность, способность мучить других, мучить себя - все это было в нем.

Он был загадочной личностью. Сознаюсь, до конца я его никогда не мог понять. Думаю, что до конца его почти никто и не понимал. Иногда мне казалось, что эта загадочность - следствие скрываемой пустоты, а иногда - что он так сильно чувствует, что оберегает себя от лишних переживаний, защищается.

Актеры бывают часто просто неинтересны. Как я уже говорил, они бывают пешками. А интересные - слишком важничают, их не сдвинешь с места. А Даль был интересен и подвижен…

Даль и Высоцкий - самые интересные из актеров, которых я знал. К сожалению, так случилось, что оба рано ушли. Они в «Плохом хорошем человеке» вместе замечательно играли. Какой это замечательный человеческий и чеховский дуэт!

Он по-мальчишески безбоязненно мог броситься в любое творческое задание. Он был импровизатором. Так называемый «академизм» ему совершенно не грозил. Он был насмешником и на сцене изворачивался как уж. У него была такая способность - он ставил партнеров в глупые положения. Он мог Бог знает что сделать. В «Месяце в деревне» в серьезной сцене он выскакивал, сняв ботинок, и гонялся за бабочкой - ловил, хлопал, убивал, и остановить его было невозможно. Потом - ровный, будто аршин проглотил, спина ровная, худой такой - уходил со сцены с невозмутимым видом. Его даже побаивались.

Замечание ему делать было достаточно трудно. Он смотрел куда-то в сторону и молчал, а мог резануть что-то очень обидное.

Но я его очень любил. Мне его способность к импровизации не мешала, наоборот, он так замечательно точно схватывал смысл, что все его дерзкие импровизации были к месту.

В Театре на Малой Бронной он сыграл Беляева в «Месяце в деревне» и, конечно, был идеальным Беляевым. Даже внешность трудно было лучше подобрать. У него были такие удивительные, редкие внешние данные - тонкая фигура, жесткое, резкое лицо, невероятные по выразительности глаза. Он очень хорошо понимал, когда в кино снимали крупный план, что ничего не надо делать - только чуть-чуть изменить выражение глаз. Он был прирожденным киноартистом. Он мог быть неподвижным, но притом невероятно активным внутренне. Я очень люблю такие моменты - когда актер неподвижен и только слегка повернется, а уже динамичен, уже - огромный смысл.

Олег мог неожиданно вскочить, куда-то прыгнуть, залезть, потом спрыгнуть, сделать какой-то совершенно неожиданный фортель.

Вдруг ему сцена покажется скучной - и он сотворит Бог знает что…

Итак, он сыграл Беляева. Он был недоволен собой в этом спектакле. Роль казалась ему «голубой». Я тоже считаю, что у Тургенева в этой роли есть некоторая голубизна. Даль пытался с ней бороться, но что-то не получалось, и он очень сердился. Спектакль потом очень хорошо шел, но Даль все равно был недоволен.

Потом в экспериментальном порядке мы начали ставить Э. Радзинского «Продолжение Дон Жуана». Он играл Дон Жуана, а Любшин - Лепорелло. Потом и тот, и другой сменились - в спектакле играли Миронов и Дуров. Но Даль и Любшин играли, если можно так сказать, сверхнештампованно. Они вообще не умеют штампованно играть. У них все краски настолько индивидуальны, что даже пугаешься - так это индивидуально. Даль репетировал замечательно. Резко и страшно. Но потом в какой-то момент вдруг потерял интерес к роли, стал сердиться на партнера, на меня. Приходил мрачным. Стал бросать какие-то злые реплики. Я совершенно не понимал причины всего этого. И вдруг он неожиданно ушел из театра, даже не попрощавшись. И когда Э. Радзинский его встретил на улице и спросил: «Как же ты ушел, не попрощавшись с Анатолием Васильевичем, даже „до свидания“ ему не сказал?!» - он ответил: «А надо?!»

Но я еще успел с ним сделать фильм «В четверг и больше никогда», где мы очень дружно работали. Мне говорили, что он замечательно снялся (правда, я не видел) в «Утиной охоте» («Отпуск в сентябре»). Зилов как раз для него. Лучше Даля никто эту роль не смог бы сыграть. И еще на телевидении я снял его в роли Печорина. Этой работой он гордился, был ею доволен. Он вообще очень любил Лермонтова. Хотя, может быть, этот спектакль и несовершенен, потому что трудно сделать классическое произведение на телевидении. Очень малые возможности, маленький «пятачок». Нет ни воздуха, ни Машука, все стиснуто как-то.

Когда он ушел из Театра на Малой Бронной, то поступил в Малый театр, и я совершенно не понял этого шага. Думал, что все это прихоти недисциплинированного актера. Но теперь я думаю, что все это были метания. Он не находил своего места, не находил себя.

Он был «отдельным» человеком. И в «Современнике», и при Ефремове, и без Ефремова, и рядом со мной - он всегда был «отдельным» человеком. В гримерной всегда сидел один, зашторивал окна и сидел в темноте, и скулы у него ходили, настолько он раздражался, слыша, как за стеной артисты болтают на посторонние темы, рассказывают всякие байки про то, где снимаются. Сам же он никогда не говорил о своих съемках и вообще очень мало говорил. А потом разражался какой-то циничной фразой. Но он был душевно очень высокий человек. Очень жесткий, а за этой жесткостью - необычайная тонкость, хрупкость.

Есть люди, которые олицетворяют собой понятие «современный актер». Он был олицетворением этого понятия. Так же как и Высоцкий. Их сравнить не с кем. Оба были пропитаны жизнью. Они сами ее сильно испытали. Даль так часто опускался, а потом так сильно возвышался. А ведь вся эта амплитуда остается в душе. То же самое и у Высоцкого. Это сказывалось и на образах. Даль не был тем человеком, который из театра приходит домой, а там смотрит телевизор. Я не представляю Даля, который смотрит телевизор…

Замечательно было, когда Даль - добрый. Или когда он - счастлив. Это были редкие моменты, но это были очень теплые моменты. Когда кончился просмотр «Записок Печорина», Ираклий Андроников очень Олега похвалил, и Даль был счастлив. Он буквально сверкал - стал говорить что-то ласковое мне и другим, глаза светились…

Мы жили в заповеднике на Оке, когда снимали «Четверг…», и ученые-биологи дали банкет в нашу честь. И мы сидели вместе за столом. Там были Смоктуновский и Даль. Даль замечательно играл на гитаре и пел, а потом увидел перед собой Смоктуновского и стал над ним посмеиваться. Смоктуновский, притом ​​ что его тоже не тронь, - личность известная и вспыльчивая - стушевался страшно. Даль безжалостно смеялся над его ролями, так безжалостно, что я не выдержал и ушел. На следующий день я просто не мог смотреть в глаза Смоктуновскому. Мне казалось, что он переживает. А Даль даже не помнил.

Я думаю, что Даль был не совсем прав, когда ушел из театра. Мы с ним хотели «Гамлета» делать, он знал об этом. И репетиции наши были очень интересными. Мне казалось, что он меня понимал. А потом, когда он ушел, мне передали, что он сказал, что меня вовсе не понимает. Мне казалось, что он принимает мои советы на репетициях, а я всегда восхищался его игрой и дорожил им.

Вообще мало актеров, про которых можно сказать, что они уникальны. Каждый немножко на кого-то похож. А Даль был уникален.

СПАСИБО

26 ​​ В Германии 92-хлетняя мать позвонила в службу социального контроля трудной молодежи с просьбой повлиять на «разнузданное и аморальное» поведение дочери с мужчинами. Работники службы отказались помогать Адельгейд Шмидт после того, как выяснили, что жалоба была вызвана тем, что ее 68-летняя дочь завела бойфренда.

Мир Захавы. Читал его книги, но не думал, что он так огромен. Учитель! Когда я хотел стать режиссером, читал его книгу.

Июнь

​​ 

3  ​​ ​​​​ Валентина Полухина

Иосиф Бродский глазами современников

ПЕТР ВАЙЛЬ,  ​​ ​​​​ МАРТ  ​​​​ 2005

Как часто вы общались с Иосифом в последние годы его жизни?

ПВ: С начала девяностых - довольно часто. Обычно вcтречи назначались в кафе. Иосиф любил восточную кухню - китайскую, вьетнамскую, реже японскую, но кафе - разумеется, итальянские. Поблизости от его Мортон-стрит в Гринвич Виллидж полно замечательных заведений. Его любимым, «придворным» - за углом от дома - было «Маурицио» на Хадсон-стрит, теперь несуществующее. Еще - «Вивальди», «Мона Лиза». В этой самой «Моне Лизе» я имел честь и удовольствие познакомить Бродского с Сергеем Гандлевским и Тимуром Кибировым, которые жили у меня в апреле 1995-го.

Ходили и в итальянский район Нью-Йорка - Литтл-Итали - в прелестное кафе с внутренним двориком «Восса di lupa» («Волчья пасть»): там как-то Бродский целый вечер вспоминал красавиц старого кино. У нас дома на память об этих посиделках - его первый сборник «Стихотворения и поэмы» с надписью: «Пете и Элле - эти старенькие стихи, вдохновленные Сарой Леандер, Беатой Тышкевич, Лючией Бозе, Силь- ваной Пампанини и Бетси Блэр, в свою очередь состарившимися».

Когда Бродские переехали в Бруклин-Хайтс, чаще встречались у них дома. Несколько раз Иосиф, либо с Марией, либо один, бывал у нас в Вашингтон-Хайтс. Вспоминаю пантагрюэлевское обжорство в ноябре 1994-го. В нашей квартире остановились приехавшие из своего Коннектикута Ира и Юз Алешковские. Мы с Юзом в пять утра поехали на оптовый рыбный рынок - Фултон-маркет, неподалеку от Уолл-стрит - и купили там огромное количество морской живности: омаров, гребешков, устриц, разной рыбы. Вечером приехали Иосиф и Лосевы, Нина и Лёша. За один присест все это поглотить не удалось, продолжили на следующий день.

Когда у Бродского намечались гости из России, он часто звал и нас. Раз приехала Галина Старовойтова, но случайно за столом оказалась и одна университетская американка, так что пришлось русским людям весь вечер беседовать по-английски. Бродский очень иронически это комментировал, как и то, что Старовойтова с самого начала поставила на стол магнитофон, сказав: «Когда у меня еще будет такой шанс».

Несколько раз по-семейному, вчетвером, ходили в театр, даже «тематически»: дважды на «Медею», как раз в то время, когда Бродский переводил хоры из Еврипида для постановки Юрия Любимова. Один раз это был драматический спектакль, который раздражал нас дикими криками, Бродского особенно: по-моему, надрыв он ценил только у Цветаевой. Зато другая «Медея» была опера Шарпантье в великолепном исполнении ансамбля «Les Arts Florissants». Старую, доромантическую, музыку Бродский любил: среди его главных предпочтений были Пёрселл, Бах, Гайдн.

Какие ваши встречи можно считать самыми памятными?

Пожалуй, рождественские сочельники у Бродских, которые мы справляли раза два или три в узкой компании: Мария с Иосифом, Саша Сумеркин, мы с женой, еще, может быть, три-четыре человека. И на Мортон-стрит, и потом на Пьерпонт-стрит ставилась елка, которая с рождением дочки сделалась больше и нарядней. Мария накрывала стол, а сам праздник Иосиф превращал в какой-то непрерывный фестиваль дарения. Подарки полагались от каждого каждому. Церемония их извлечения из-под елки и раздачи занимала часа три. Тут Бродский гулял напропалую. Он вообще был человек щедрый, а в этот праздник вполне отвечал собственной строчке: «В Рождество все немного волхвы». Меня, наверное, переживет шикарный кожаный портфель, который он подарил мне в такой праздник. Сам получал подарки тоже с явным наслаждением, помню, как он ходит по комнате, намотав на шею новый шарф, надев новые перчатки, еле удерживая охапку свертков, и повторяет: «Это мы любим!». Это он, действительно, любил: получение, преподнесение, застолье, угощение.

Для одних Бродский внимательный и сердечный человек, для других - высокомерный, холодный и расчетливый; называют и другие качества, исключающие друг друга. Каким вы наблюдали Бродского в жизни?

Я, разумеется, слышал о неприступности и надменности Бродского, даже резкости и грубости. Не хочу спорить: может, это относится к молодым его годам, не знаю, не видел. Я знал человека большой доброты, внимательности и тепла - которые мировоззренчески покоились, я думаю, на доверии к жизни. На том, по сути, религиозном сознании, для которого нет ничего случайного в мире - все уникально, все драгоценно. Думаю, даже уверен, что в сущности Бродский был таким всегда. Откуда же было взяться столь смиренному взору и робко-торжественной интонации - как в рождественском стихотворении еще 1965 года: «И, взгляд подняв свой к небесам, ты вдруг почувствуешь, что сам - чистосердечный дар».

У меня нет оснований не верить людям, которые знали молодого Бродского. При этом ясно, что чем крупнее человек, тем больше о нем врут - это понятно. Я могу говорить только о том человеке, которого хорошо знал. Это Бродский девяностых годов, то есть последних пяти лет его жизни. Он, конечно, менялся, или как он говорил: «Я себя воспитывал». Говорил не однажды. «Я себя так воспитал», «Я себя воспитывал» - это его фразы.

Как-то он мне позвонил и говорит: «Тут появились два человека из московского журнала, надо с ними встретиться, а мне одному неохота». Я приехал, оказались надутые и помпезные люди. Несли ахинею, задавали глупейшие вопросы, в конечном счете оскорбительные. Знаете, вроде: «Над чем изволите работать? Чего ждать от дальнейшего общения с Музой?» - в общем, фельетон какой-то. Потом мы распрощались, я спрашиваю: «Иосиф, что происходит? Если бы они со мной так разговаривали, я бы минут через пятнадцать все закончил, слушать невыносимо. А вы почему терпите?» Он говорит: «Лет десять назад я бы так и сделал». Вот это в нем было - великодушие и нежелание обижать. С возрастом он менялся. Например, стал мягче после женитьбы и особенно после рождения дочери.

Лев Лосев как-то мне сказал о ситуации, требующей морального выбора: «Я в таких случаях прикидываю, как бы поступил Иосиф». У Бродского такой моральный императив был явствен. При общении такому уровню хотелось хоть в какой-то мере соответствовать. Это одушевляет и его стихи. Потому что гений - это талант плюс личность. Я думаю, мы найдем людей, талант которых не менее силен, но калибр оказывается мельче. Бродский был человек крупного калибра, с чем связан его магнетизм, который ощущали все. Татьяна Либерман, та самая Татьяна Яковлева, парижская любовь Маяковского, сказала как-то, что знала в жизни только двух настоящих гениев: «Пикассо и…» - все так закивали головами, в смысле, что Маяковский, конечно, но она закончила: «…и Бродский».

Почти никто не упоминает одну из главных черт характера Бродского - скромность.

Верно, он не заходился по поводу себя. Он даже словно стеснялся местоимения «я», из чего получались такие иронически-вычурные обороты как «моя милость». Представить себе, что он мог произнести «мое творчество» или «моя поэзия» - невозможно. Обычно - «мои стишки». При этом вовсе не притворялся, что реакция слушателей или читателей его не волнует, наоборот - очень интересовался. Любил только что сочиненное стихотворение читать - при встрече или по телефону. Удивительно: о Бродском тогда уже была написана куча статей и книг, но ему действительно не хватало живой реакции. Моя жена удивлялась, что он ее простодушно спрашивал: «Правда, вам нравится, вам правда - нравится, да?»

Простодушие в нем было и проявлялось разнообразно, иногда почти по-детски. Как-то мы поспорили на бутылку приличного вина: на чем преимущественно играл Чарли Паркер - почему-то Бродский утверждал, что на тенор-саксофоне, и, хотя я знал, что на альте, и мне было неловко держать пари на явный выигрыш, он настоял. Но когда спор разрешился, он промолчал и даже проигрыш не отдал - только потому, конечно, что самолюбиво не хотел признать поражения. Не любил проигрывать.

Вы писали о Бродском, еще когда он был жив. Читал ли он ваши эссе о нем и реагировал ли на них?

Кивал вроде одобрительно, но не высказывался, мычал что-то малоопределенное. По-моему, он проводил различие: одно дело - быстрый живой отклик, другое - нечто основательное, как о классике. А может, просто меня не хотел обидеть.

Как-то, единственный раз в жизни, я взялся переводить с английского большой фрагмент из его статьи «Нескромное предложение» - не для печати, на это я бы не решился, а для радио. Принес перевод Бродскому, он прочел, сделал буквально три-четыре поправки, сказал, что все в порядке. Я страшно воодушевился и спрашиваю: «Ничего, значит, получилось?» Он отвечает: «Ну если серьезно браться, все переписывать надо, но вообще ничего». Я слегка обиделся и говорю: «А вам вообще хоть какие-нибудь переводы ваших сочинений нравятся?» Бродский объясняет, что нет, никакие. Я удивился: «А Голышев?» Он сказал: «Понимаете, с Микой другое дело, я ему говорю, вот здесь бы надо исправить, а Мика отвечает - иди на хер».

Вы были составителем сборника Бродского «Рождественские стихи». Удовлетворило ли вас объяснение поэта, почему он так часто обращался к этому сюжету? Что вы можете сказать об отношениях Иосифа с Богом?

Мне кажется, он - как человек, воспитанный в советской не только безбожной, но и бессмысленной системе - остро ощущал необходимость установления для себя мировоззренческих ориентиров. Вспоминаю, как он обрадовался моей идее собрать рождественские стихи в отдельную книжку, как заговорил о том, что человечеству в целом и каждому человеку в отдельности нужна точка отсчета, а она уже натуральным, традиционным способом есть - Рождество Христово.

Человек он был, безусловно, нецерковный. Но помню, когда осенью 1995-го мы гостили у Бродских в Италии, в загородном доме родителей Марии под Луккой, они показали церквушку на вершине отдаленного холма, где крестили Нюшу. Иосиф об этом крещении дочки говорил с большим подъемом, о том, как замечательно, когда из дома видна церковь, в которой тебя крестили.

Что до его отношений с Богом, могу только повторить то, что он мне сказал в разговоре о рождественских стихах Пастернака: «Совершенно непозволительные вещи - гадать по поводу его религиозных ощущений».

«Неверье - слепота, а чаще - свинство». Можно ли всерьез принимать неоднократное заявление Бродского о том, что он считает себя кальвинистом?

Об этом высказаться могу, потому что здесь вопрос не религии, а мироощущения и самовоспитания. Конечно же, Бродский прекрасно знал суть кальвинизма, и шире - протестантства, знал о первостепенном значении благодати и предопределения, но не случайно вычленял то, что ему самому было важно. Общение с высшей силой без посредников - первое. Второе - высокая степень личной ответственности. Попросту говоря, он ни на кого ничего своего не хотел перекладывать, ни на кого, включая…

Поклонение языку, абсолютизация языка, отождествление языка с Музой. Где истоки этого логотеизма?

По-моему, в атеистическом воспитании, в котором мы все выросли. Свято место пусто не бывает, а религиозное чувство в каждом человеке живо, оно действительно - святое место. Для Бродского это место занял язык, который был не просто Музой, но и той силой, которая и музами повелевает.

Лирического героя Бродского всюду сопровождают тени великих. Почему он в них так нуждался?

По сути дела, здесь снова разговор о точках отсчета. Для Бродского - прежде всего это античные авторы: Вергилий, Гораций, Овидий, Проперций. Иерархия в культуре - вещь не только необходимая, но и более чем натуральная: сама по себе оппозиция «нравится - не нравится», «люблю - не люблю» есть расстановка по местам. Поэтому политкорректность, столь полезная в общественной жизни, в культуре - нелепа. У Бродского была своя иерархия, в которой высшие места занимали греки и римляне, даже римляне в первую очередь. Он по ним равнялся. У Лосева есть стихотворение, герои которого, некий русский поэт, горестно произносит: «И живительной чистой латыни мимо нас протекала река». Это о Бродском, конечно: он болезненно ощущал от дельность русской словесности, даже в своих великих проявлениях остающейся некой экзотической частью культуры европейской, западной - несомненно, ее частью, но именно экзотической.

Большинство английских и американских поэтов считают английские стихи Бродского посредственными. Бродский не мог не понимать степень риска. Что толкало его писать стихи на английском?

О качестве его английских стихов судить не берусь, замечу только, что стихов этих немного, Бродский же по-английски писал в основном прозу. Что до побудительного мотива, думаю, вот именно это - желание сблизить русскую культуру с мировой. В нем ведь силен был культуртрегерский позыв - взять хоть его затею создания Русской академии в Риме, куда могли бы приезжать русские поэты, писатели, художники, как бывало когда-то.

В 1997 году в Петербурге я принимал участие в конференции по Бродскому. Все выступавшие петербуржцы говорили о «печальном юбилее» - 25-летии отъезда Бродского из России. Поразительно провинциальная печаль. Поэтический глобус Бродского - беспрецедентно для нашей словесности равен глобусу географическому. Нью-Йорк, Средний Запад, Швеция, Англия и Новая Англия, не говоря о Венеции и Риме не места проживания или пребывания, а художественные события, равноценные у Бродского явлению Петербурга-Ленинграда. «В каких рождались, в тех и умирали гнездах» написал он не о себе. А о себе: «Усталый раб - из той породы, что зрим все чаще - под занавес глотнул свободы». Его отъезд 4 июня 1972 года был переездом в мировую культуру.

Вам известно, почему Бродский не принимал ни французскую поэзию, ни французскую культуру вообще, несмотря на несколько очень близких друзей-французов?

Известно, прежде всего, с его слов. Он считал, что французская культура по преимуществу декоративная и отвечает скорее на вопрос «как», чем «что». Однако выделял Паскаля, Пруста, Бодлера, Дю Белле, потом назвал еще несколько имен, засмеялся и сказал, что из таких исключений уже составляется правило. Что до Пруста, то он его ставил на первое место среди прозаиков XX века. Как-то я предложил Бродскому идею книжки, на которую он откликнулся охотно: выбрать пять прозаиков уходящего столетия и поговорить о них. Идея возникла за полгода до его смерти, так что не воплотилась. Но пятерка Бродского выглядела так: Марсель Пруст, Андрей Платонов, Роберт Музиль, Уильям Фолкнер, Джеймс Джойс.

Мне кажется, его неприязнь к Франции объяснялась просто: он не любил мест, где не мог хоть как-нибудь объясниться, а французского не знал совершенно. Правда, после женитьбы на Марии, поклоннице французской культуры, его отношение несколько изменилось.

И еще: в сознании Бродского существовало некое противопоставление - отчасти исторически объяснимое - двух романских стран: Франции и Италии, с решительным выбором в пользу Италии.

Чем, по-вашему, объясняется такая любовь Бродского к Италии?

В свое время я спросил его и получил ответ: «Прежде всего, это то, откуда все пошло… В Италии произошло все, а потом полезло через Альпы. На все, что к северу от Альп, можно смотреть как на некий Ренессанс. То, что было в самой Италии, разумеется, тоже Ренессанс - вариации на греческую тему, но это уже цивилизация. А там, на севере - вариации на итальянскую тему, и не всегда удачные». Историко-культурные мотивы всегда были важны для Бродского (помимо прочего, образцового туриста) - эта акмеистическая «тоска по мировой культуре». Но умозрительными соображениями не объяснить мощных эмоций, главная из которых - восторг: они звучат с такой силой только в итальянских стихах. «Я - в Риме, где светит солнце!», «Я счастлив в этой колыбели Муз, Права, Граций…» (число восклицательных знаков и прописных букв в «Пьяцца Маттеи» - рекордное для Бродского). И еще о себе, в третьем лице: «Пьет чоколатта кон панна в центре мирозданья и циферблата!». Не бог весть какой напиток - какао со сливками, но Бродский, у которого случайного не бывает, называет не что-нибудь помужественнее из того, что любил (граппу, например), а девичью усладу - потому что все возносится в высший ранг «в центре мирозданья и циферблата».

Ключевое слово - «центр». Палиндром «Рим-мир» был известен Бродскому нутром. Лично. Италия была эмоциональным балансом, тем «посередине гвоздиком», который удерживал в равновесии два огромных кольца, два дальних конца - Россию и Америку, от Архангельской области до штата Мичиган, от палладианского Петербурга до палладианского Нью-Йорка. Можно дальше развивать метафору ножниц, появятся Парки и нити. Остановимся, оставим только разрез миров, существовавший в поэтическом сознании Бродского. Италия что-то штопала, сшивала. Не только историей и культурой, но просто несравненной гармонией - климата, природы, лиц.

Надо думать, женитьба на красавице-полуитальянке тоже сыграла роль. У Бродских под Луккой в сентябре 1995-го мы однажды сидели во дворе, глядя, как у подножия холма лесник по имени, конечно, Виргилий (Вирджилио) жег листву. Дым уходил к дальним холмам - тем самым, мандельштамовским, «всечеловеческим - яснеющим в Тоскане», которые здесь бывают не только зелеными, но и синими, лиловыми, фиолетовыми. Мария взяла дочку посмотреть на костры. Они уже возвращались, поднимаясь по склону. Бродский оторвался от разговора и, охватывая взглядом картину, полувопросительно сказал: «Повезло чуваку?»

Принимали ли вы участие в обсуждении места захоронения Бродского?

Нет, ни в коем случае, хотя Мария моим мнением интересовалась. Считал и считаю, что этот вопрос может решать только семья - в случае Бродского его вдова. Но правильно, что его могила в Венеции. Прежде всего потому, что это любимый город Бродского, о котором он больше всего написал, и что остров Сан-Микеле - самое красивое кладбище в мире, краснокирпичные стены которого уходят в воды лагуны, а над ними высятся кипарисы. Лучший пересыльный этап с этого света на тот. И концептуально все верно: Бродский принадлежал двум литературам, а надгробье его - посредине.

Вы ведь помните, как в июне 1997-го, после перезахоронения Бродского в Венеции, вечером мы все собрались в палаццо Мочениго на Большом канале, в тех самых апартаментах, где жил Байрон. Все в жизни рифмуется, в жизни поэтов особенно: не зря, значит, Бродский книгу любовных стихотворений, посвященных М. Б., назвал «Новые стансы к Августе».

Бродский называл несколько причин, по которым он не мог приехать в родной город. Какая из них для вас самая убедительная?

Не раз я разговаривал с Бродским об этом. Он ведь очень интересовался всем, что происходит в России. Когда весной 1995-го я поехал на чеченскую войну, он принял это близко к сердцу - не отговаривал, как многие мои знакомые, но предостерегал, вникал в подробности. Детально расспрашивал после, прочел в рукописном виде то, что я сочинил по возвращении, дал несколько советов, которыми я воспользовался. Вообще не припомню беседы в девяностые, чтобы он не заводил разговор о российских делах, о Ельцине, о той же Чечне. Это я все к тому, что Бродский, несомненно, обдумывал, проигрывал вариант поездки. Почему она не состоялась для меня убедительны две причины. Одна - высказанная им, другая - мое собственное соображение. Однажды он сказал: «Если ехать, то надо там оставаться и делить все это. По многим обстоятельствам такое невозможно, но и туристом - нельзя». И второе, выведенное из разговоров: я думаю, Иосиф подсознательно - просто чувствовал, что сердце может не выдержать огромной эмоциональной нагрузки.

Как он вообще с этим жил последние годы - поразительно: знал, что сердце больное, но знать не желал. Когда мы ездили с Иосифом и Марией по Тоскане, он был оживлен, весел, все показывал, изображая гида, но, когда мы забрались в городишко Терельо на вершине горы и надо было ходить по крутым улочкам пешком, он останавливался каждые пять-десять метров. Однако уезжать домой отказывался наотрез.

Бродский посвятил вам стихотворение «Из Альберта Эйнштейна» (1994). ​​ Расскажите об обстоятельствах посвящения и о вашей реакции на него.

При своем обостренном чувстве языка Бродский всегда интересовался языковыми новшествами. В его стихах полно жаргона - как ни у кого из русских поэтов. В разговоре тем более: «чувак», «канать», «хилять» и т. п. - жаргон его молодости. Новый сленг его тоже занимал. Помню обсуждение слова «тусовка»: Бродский согласился с его удобной многозначностью. Однажды я ему пересказал выражение, надолго не задержавшееся в языке, но тогда приведшее Бродского в восторг: «ломиться на позоре» - то есть ехать в общественном транспорте («Тачку поймать не смог, пришлось ломиться на позоре»). Как раз в то время он доводил до конца стихотворение «Из Альберта Эйнштейна» и вставил выражение в финал. А в начало - посвящение мне. О моей реакции говорить, полагаю, не надо - все и так ясно. Но Бродского, поблагодарив, я спросил: «А целый стишок из такого жаргона слабо сочинить?» Он сказал: «Приносите - упакуем».

Но главное все-таки - в этом стихотворении 1994 года, надо думать, нашли отражение наши частые разговоры того времени о том, что и как происходит на родине (или, по неизменной терминологии Бродского - «в отечестве»). Именно об этом там сказано: «Так солдаты в траншее поверх бруствера / смотрят туда, где их больше нет».

На наших глазах гаснут звезды современников Бродского, а его звезда горит так же ярко, как и при жизни. Откуда поступает энергия?

Бродский зарифмовал наше время и нас в нем. Спасительные формулы Бродского всегда под рукой: «За рубашкой в комод полезешь, и день потерян», «Свобода - это когда забываешь отчество у тирана», «Как будто жизнь качнется вправо, качнувшись влево», «Ворюга мне милей, чем кровопийца», «Как медленно душа заботится о новых переменах», «Что сказать мне о жизни? Что оказалась длинной», «Из всех законов, изданных Хаммурапи, самые главные - пенальти и угловой», «Как там в Ливии, мой Постум, или где там? Неужели до сих пор еще воюем?», «Маленькие города, где вам не скажут правду», «Налить вам этой мерзости? Налейте».

Русская поэзия всегда была горазда на формулировки, поясняющие нам себя, а значит - помогающие жить (Пушкин, Грибоедов, Тютчев, Маяковский, Цветаева, Высоцкий). Иногда это складывается курьезно: скажем, онегинский дядя вырос до эпической фигуры без всяких на то оснований, но, так или иначе, на его честные правила мы ссылаемся, как на самого Пушкина («Кто платить будет? Пушкин?»). Пушкинские подсказки - универсальны. Тезисы Бродского - тоже.

Но разница есть.

В середине семидесятых Бродский стал, как он сам выражался, «понемножку разваливать стих», переходя на разно- ударный дольник, который в конце концов стал у него господствующим. То, что он в совершенстве владеет гладкописью - ясно: не думаю, чтобы в стихотворчестве нашлось что-либо, чем бы он не владел в совершенстве. Намерение «развалить» было сознательным и произвело качественный скачок: даже не собственно в самих стихах, а в их восприятии. Ритм Бродского - в резонансе с современной жизнью, жизнью на стыке веков, даже тысячелетий. Резонанс увеличивает амплитуду. От амплитуд Бродского останавливается дыхание: слышен только его пульс, который кажется твоим собственным.

В этом смысле разницу между гармониями, между Пушкиным и Бродским - а они окаймляют два века нашей словесности - можно свести к следующему: Пушкин - о том, какими мы хотели бы быть, а Бродский - о том, какие мы есть.

5  ​​ ​​​​ Достоевский Ф. М. - Тургеневу И. С.

5 июня 1874. Петербург

Случайно узнав сегодня в лавке Базунова о Вашем приезде (1) в Петербург, а так как завтра сам я выезжаю из Петербурга, то и упросил князя (2) Владимира Петровича, встретясь (3) с ним, передать Вам те пятьдесят талеров, которыми Вы одолжили меня еще (4) в 65 году, по моей чрезвычайной просьбе из Висбадена.

Возвращая этот долг с глубочайшею (5) благодарностию, я в то же время не нахожу ни одного аргумента в оправдание такой поздней отдачи. (6) Замечу, что я почти (7) до самого последнего времени не мог вспомнить (8) точную цифру полученной от Вас мною в Висбадене суммы, то есть 100 ли талеров или 50, что, разумеется, не только (9) не может послужить к моему оправданию, но еще и усугубляет вину мою. (10) И только лишь месяца два тому назад, разбирая старые бумаги, (11) нашел между ними и Ваше тогдашнее (12) письмо, в котором и обозначена высланная сумма, то есть пятьдесят талеров.

Во всяком случае прошу Вас принять изъявление моего глубочайшего уважения.

Ваш покор<ный> слуга.

Примечания:

(1) было: прибытии

(2) князя вписано

(3) было: встретившись

(4) еще вписано

(5) далее было: к Вам (6) далее было: а. Иногда, когда случа<йно?> б. Правда

(7) почти вписано

(8) вместо: не мог вспомнить - было начато: не помни<л>

(9) вместо: не только - было: нисколько

(10) вместо: и усугубляет... ... мою - было: более обвиняет меня

(11) было: письма

(12) тогдашнее вписано

5  ​​​​ Опять увидел длинного Валеру-Карандаша из «Лицедеев» в программе... ​​ Петросяна.

«Аншлаг» - самая массовая и жалкая передача на РТВ. Ее популярность бьет все рекорды из-за низкого уровня номеров (площадной смех). Он изобразил существо, которое не знает, где у него руки, а где ноги. Такая вот попытка «интеллектуализма». ​​ 

7  ​​ ​​​​ Достоевский Ф. М. - Алексееву В. А.

7 июня 1876. Петербург

Милостивый государь,

Извините, что отвечаю только сегодня на письмо Ваше от 3-го июня, но был нездоров припадком падучей болезни.

Вы задаете вопрос мудреный - тем собственно, что на него отвечать долго1. Дело же само по себе ясное. В искушении диавола явились (1) три колоссальные мировые идеи, и вот прошло 18 веков, а труднее, то есть мудренее, (2) этих идей нет и их всё еще не могут решить.

"Камни и хлебы" значит теперешний социальный вопрос, среда. Это не пророчество, это всегда было. "Чем идти-то к разоренным нищим, похожим от голодухи и притеснений скорее на зверей, чем на людей - идти и начать проповедовать голодным воздержание от грехов, смирение, целомудрие - не лучше ли накормить их сначала? Это будет гуманнее. И до Тебя приходили проповедовать, но ведь Ты Сын божий, Тебя ожидал весь мир с нетерпением; поступи же так, как высший над всеми умом и справедливостью. Дай им всем пищу, обеспечь их, дай им такое устройство социальное, чтоб хлеб и порядок у них был всегда - и тогда уже спрашивай с них греха. Тогда, если согрешат, то будут неблагодарными, а теперь - с голоду грешат. Грешно с них и спрашивать.

Ты - Сын божий, стало быть, Ты всё можешь. Вот камни, видишь, как много. Тебе стоит только повелеть - и камни обратятся в хлеб.

Повели же и впредь, чтоб земля рождала без труда, научи людей такой науке или научи их такому порядку, чтоб жизнь их была впредь обеспечена. Неужто не веришь, что главнейшие пороки и беды человека произошли от голоду, холоду, нищеты и из всевозможной борьбы за существование".

Вот 1-я идея, которую задал злой дух Христу. Согласитесь, что с ней трудно справиться. Нынешний социализм в Европе, да и у нас, везде устраняет Христа и хлопочет прежде всего о хлебе, призывает науку и утверждает, что причиною всех бедствий человеческих одно - нищета, борьба за существование, "среда заела".

На это Христос отвечал: "не одним хлебом бывает жив человек", - то есть сказал аксиому и о духовном происхождении человека. Дьяволова идея могла подходить только к человеку-скоту, Христос же знал, что хлебом одним не оживишь человека. Если притом не будет жизни духовной, идеала Красоты, то затоскует человек, умрет, с ума сойдет, убьет себя или пустится в языческие фантазии. А так как Христос в Себе и в Слове своем нес идеал Красоты, то и решил: лучше вселить в души идеал Красоты; имея его в душе, все станут один другому братьями и тогда, конечно, работая друг на друга, будут и богаты. Тогда как дай им хлеба, и они от скуки станут, пожалуй, врагами друг другу.

Но если дать и Красоту и Хлеб вместе? Тогда будет отнят у человека труд, личность, самопожертвование своим добром ради ближнего - одним словом, отнята вся жизнь, идеал жизни. И потому лучше возвестить один свет духовный.

Доказательство же, что дело в этом коротеньком отрывке из Евангелия шло именно об этой идее, а не о том только, что Христос был голоден и дьявол посоветовал ему взять камень и приказать ему стать хлебом, доказательство именно то, что Христос ответил разоблачением тайны природы: "Не одним хлебом (то есть как животные) жив человек".2

Если б дело шло только об одном утолении голода Христу, то к чему было бы заводить речь о духовной природе человека вообще? И некстати, да и без дьяволова совета Он мог и прежде достать хлеба, если б захотел. Кстати: вспомните о нынешних теориях Дарвина и других о происхождении человека от обезьяны3. Не вдаваясь ни в какие теории, Христос прямо объявляет о том, что в человеке, кроме мира животного, есть и духовный. Ну и что же - пусть откуда угодно произошел человек (в Библии вовсе не объяснено, как бог лепил его из глины, взял от земли), но зато бог вдунул в него дыхание жизни (но скверно, что грехами человек может обратиться опять в скота).

Покорный слуга Ваш Ф. Достоевский.

Писарева училась и якшалась с новейшей молодежью, где дела не было до религии, а где мечтают о социализме, то есть о таком устройстве мира, где прежде всего будет хлеб и хлеб будет раздаваться поровну, а имений не будет. Вот эти-то социалисты, по моему примечанию, в ожидании будущего устройства общества без личной ответственности, покамест страшно любят деньги и ценят их даже чрезмерно, но именно по идее, которую им придают.

Примечания:

1 Алексеев писал Достоевскому 3 июня 1876 г.; «Позвольте Вас спросить, что Вы хотите сказать <...> упоминая <...> слова из Евангелия о камнях, обращенных в хлебы. Это было предложено диаволом Христу, когда он его искушал, но камни не сделались хлебами и не обратились в пищу, и затем нигде не говорится в Евангелии о камнях, обращенных в хлебы» (ИРЛИ, ф. 100, № 29932). Вопрос Алексеева касался § II главы второй майского выпуска «Дневника писателя» 1876 г., озаглавленного «Одна несоответственная идея» и посвященного самоубийству Н. Писаревой. В предсмертном письме двадцатипятилетней Писаревой, оставившей распоряжение о деньгах, Достоевский усмотрел настроения, характерные для молодежи, проповедующей идеи социализма. «Эта важность, приданная деньгам, есть, может быть, последний отзыв главного предрассудка всей жизни „о камнях, обращенных в хлебы”, — писал он в «Дневнике писателя». — Одним словом, проглядывает руководящее убеждение всей жизни, то есть „были бы все обеспечены, были бы все и счастливы...”» (наст. изд. Т. 13. С. 182).

2 «Камни, обращенные в хлебы» — образ, заимствованный из евангельской притчи об искушении Христа дьяволом (см.: Евангелие от Матфея, гл. 4, ст. 3—4). Достоевский неоднократно обращался к этому евангельскому мотиву в своих романах и статьях, в частности в «Подростке», главе третьей январского выпуска «Дневника писателя» 1876 г. и ряде выпусков 1877 г. (см. об этом: ПСС. Т. ХХIХ2. С. 249—250). Чрезвычайно важное значение образ «камней, превращенных в хлебы» приобрел в романе «Братья Карамазовы» (см.: наст. изд. Т. 9. С. 284—286). Письмо Достоевского к Алексееву явилось важнейшим документом из предыстории формирования философско-эстетической проблематики главы «Великий инквизитор» (см. об этом: ПСС. Т. XV. С. 407—409).

3 С начала 1860-х гг. в России стали издавать труды Ч. Дарвина и статьи о нем. О Дарвине писали и близкие к Достоевскому критики, например Н. Н. Страхов. В его статьях «Дурные признаки. (О книге Ч. Дарвина «Происхождение видов»)» (Вр. 1862. № 11. С. 158—172). «Переворот в науке. „Происхождение человека и подбор по отношению к полу” Ч. Дарвина...» (З. 1872. № 1. С. 1 —18) и рецензии на третье издание русского перевода книги Дарвина «О происхождении видов» (Гр. 1873. 6 июля. № 29) учение английского естествоиспытателя характеризуется как «огромный шаг» вперед в движении естественных наук и вместе с тем критикуется механическое перенесение положений дарвиновского учения на жизнь человеческого общества, свойственное ряду последователей эволюционизма. Достоевский полемизировал с идеями социального дарвинизма в набросках памфлета «Офицер и нигилистка», «Дневнике писателя» 1873, 1876 и 1877 гг., романах «Преступление и наказание» и «Братья Карамазовы» (см. об этом: Фридлендер. С. 157—161).

(1) было: собрали

(2) было: выше

11 Вечерами по телику ​​ ярко предстает театр жизни, мы вылавливаем ​​ много интересной информации, - но все же на душе от нее остается ощущение пустоты. И в работе не добиться покоя: клиенты яростно сражаются за деньги.

Средняя женщина в Европе начинает бунтовать, требуя от моды того, что хочет она, а не модельеры, предпочитающие тощих девочек. Нормальность возвращается. ​​ 

14 Абдулов - молодец: возглавил борьбу знаменитостей с желтой прессой. ​​ Неужели нельзя защититься от этой сволочи?

16 ​​ Google открыл ресурс, посвященный творчеству Вильяма Шекспира. На сайте можно в оригинале прочитать все 37 пьес известнейшего британского драматурга и исследования, посвященные его творчеству, найти сообщества и даже посмотреть видеозаписи театральных постановок.

17 Хорошая театральная работа Одри Хепберн в «Истории монахини» Циннемана, 1959.

Я, казалось, не мог смотреть: не было сил, - но благодаря жене, ее настоянию досмотрел до конца. Прекрасная актриса. ​​ 

Чтение шведских пьес - новое театральное явление в Москве.

Их ​​ читают интересные артисты. Показали зал - и я увидел моего вора Митурича. Сидит, как обычно, с прекраснодушной мордой. Попробуй, заподозри такого в подлости.  ​​​​ 

20  ​​​​ Моему юношескому кумиру Льву Дурову, ныне актеру и главрежу театра на Малой Бронной, ​​ вручили премию «Хрустальная Турандот» в почетной номинации «За честь и достоинство». ​​ Вот именно! И за честь, и за достоинство. ​​ Тут же пришло сообщение, что ​​ он оставил свой пост. ​​ 

Приятно, что напористо играют немцы. Сначала чемпионат мира по футболу просто пугал ​​ своей безликостью, а теперь все стали выкладываться. Из ​​ мастеров бледнее всех выглядит Франция. ​​ 

23 Вот и пошел день потихоньку на убывание. ​​ Вчера как грянул вечером дождь! ​​ Эта ужасающая жара несет яркие краски, столь забытые нами. ​​ После ужасающего мраза зимой это особливо ясно.  ​​​​ 

Как сравнить Россию прежнюю с нынешней? Россия на самом деле блистает.  ​​​​ Внешнеполитические успехи просто невероятны. Взять, к примеру, образ Москвы. ​​ Град так изменился, что его нельзя не любить. То же и с Петербургом. ​​ 

29 Поразительная по теплоте передача о Любимове опять всколыхнула все мои чувства. По большому счету, я равнодушен к его драматургии, но тем более люблю его как человека. То, что он сделал для нашего поколения, невозможно переоценить. ​​ 

Этот раз по ТКК ясно прозвучало его недовольство труппой: часто репетиции напоминали откровенную борьбу – ну, и прочие малодостойные нюансы.  ​​​​ Почему среди Товстоногова¸ Любимова и Эфроса я сразу предпочел именно Эфроса? ​​ Совсем не потому, что низкого мнения о других. ​​ Резо Габриадзе исполнилось 70 лет! Его спектакли сразили. Самые умные, философские куклы.

30 ​​ Юрский: ​​ 

Мои главные летние впечатления связаны с гастролями. Вскоре в Нижнем Новгороде открывается очередной фестиваль искусств имени Сахарова, за годы своего существования ставший заметной культурной традицией. В культуре очень важно ощущение состоявшегося дела, реализованного замысла. И вот сахаровский фестиваль дает такое ощущение.

Июль

1 Архивы КГБ передали в МХАТ досье на семью Чеховых. ​​ 

3 ​​ «Frustanfälle bekämpfen die meisten Frauen mit ausgedehnten Einkaufstouren». ​​ Коли нет любви, то спасают хождения по магазинам! ​​ Таковы женщины.

Пьеса Альберта Герей «Любовные письма».

В ​​ «Табакерке». Табаков и Яковлева. Прекрасно подчеркнута вечность ​​ и сила любви. Уже 30 лет вижу эту актрису. Это наша русская Жанна Моро, но без аристократизма француженки. В отличие от многих соотечественниц Татьяна не впадает в истерику, но она - на грани. «На грани нервного срыва» (Альмодовар). ​​ 

На завершившем свою работу 28-ом Международном Московском кинофестивале Жерар Депардье удостоен Специального приза за достижение вершин актерского мастерства и верность традициям школы К. Станиславского. ​​ 

5 ​​ На театральном фестивале в Авиньоне ​​ российский театр будет представлен двумя спектаклями Школы драматического искусства Анатолия Васильева. Режиссер покажет «Моцарта и Сальери» и «Песнь двадцать третью. Погребение Патрокла. Игры». Обе постановки французские зрители увидят впервые. ​​ 

6  ​​​​ Правительство Украины не намерено выдавать НАК «Нафтогаз Украины» кредит в 1 миллиард долларов для погашения долга перед компанией «РосУкрЭнерго». С таким заявлением выступил министр финансов Украины, ​​ пояснивший, что бюджет таких расходов не предусматривает.

Театр абсурда! ​​ 

Любой повод для конфронтации с Россией используется.

Трогательная передача по ТКК о Вячеславе Стржельчике. Мне-то он казался поверхностным рядом с Дуровым. Сравнить «Цену» Миллера и «Моего брата Алешу» на Малой Бронной. Их главные роли. ​​ Но для Петербурга Вячеслав Игнатович – знакомый актер, так что выразить ему почтение слишком важно. ​​ Собственно, это брильянт именно Товстоногова, - и после смерти мэтра артист потерял и театр. ​​ Хорошо, что передача рассказывает и об этом. ​​ 

8 ​​ В Москве около здания ГУМа прошел забег на шпильках. Первый приз в спринте на 80 метров взяла 25-летняя москвичка, преодолев дистанцию за 13,52 секунды. По ее словам, она «купила шпильки только вчера». Победительница получила сертификат на покупку на сумму в 100 тысяч рублей в ГУМе. ​​ 

12 Ангелина Степанова.

Прекрасный образ. Из того старого поколения она для меня ​​ первая. Она всегда спорит с Татьяной Яковлевой, что лишь ​​ чуточку меня старше.

Прежде почему-то выше ставил Сухаревскую, - а теперь ее забываю. А вот образ Ангелины все больше. Почему? Загадка. ​​ 

13 ​​ Первое собрание пьес Уильяма Шекспира, или «первое фолио», изданное в 1623 году, продано на лондонском аукционе Sotheby's за 5,152 миллиона долларов. Книга была напечатана тиражом 750 экземпляров, но менее 250 из них дошли до наших дней, причем в большинстве томов отсутствуют от одной до нескольких страниц.

14 ​​ Критик Токарева:

Главные спектакли сезона:

«Захудалый род» Сергея Женовача,

«Нелепая поэмка» Камы Гинкаса,

«Король Лир» Льва Додина.

А также «Дон Жуан» Анатолия Васильева

и «Рассказ о семи повешенных» Миндаугаса Карбаускиса

знаменуют поворот театральных тенденций.

Все режиссеры заняты тем, что в европейском театре считается устарелым - интерпретацией текстов.

Двое - Додин и Васильев - имеют дело с драматургией, Шекспиром и Пушкиным. Прочие поглощены прозой из разряда заведомо несценичных и трудных: фрагменты «Братьев Карамазовых», неоконченный роман Лескова, рассказ Леонида Андреева. И в этом ряду не только «киты» театрального процесса: ​​ Женовач принадлежит среднему поколению, Карбаускис и вовсе молод.

Разные эти спектакли роднит одно - крупность задач и талант решений.

​​ 

17  ​​​​ Какие чудесные спектакли мы видим! ​​ Был чемпионат мира, а вот и саммит. И что? Откуда ни возьмись, истинный драматизм: растущая война на Среднем Востоке.

21 Два мощных театральных художника: Боровский и Шейнис - покинули мир. ​​ О них так мало говорили, а главное, так мало рассказывали об их работе, что тяжесть потери трудно оценить даже мне.

Странно, что столь важная профессия замалчивалась. О ней вспомнили после громких смертей. ​​ 

22 Вечер Стеблова по ТКК. Оказалось очень умно! ​​ Он оказался очень тонким человеком.

«Линия жизни» по ТКК столь по-разному высвечивает людей. Вот Радзинский показал ​​ только свой ум и с аудиторией держался нетерпимо: только как с необходимым злом.

Тонкость Стеблова как раз в том, что он сумел выразить многомерность своей жизни, свою искреннюю обращенность к Богу, свое желание веры. Я ​​ просто засмотрелся: так интересно он говорил.

25 ​​ Странно, но современная финансовая реформа в сфере искусства очень напоминает освобождение от крепостного права в 1861 году: та же странная половинчатость, та же глупость.

Скорее, это первый шаг, призванный спасти искусство. Но он больше утопит, чем спасет! ​​ 

28 ​​ Совет по рекламе (Ad Council) США потратит около 300 миллионов долларов для популяризации установки V-чипов (V-chips, Violence Chip) и использования их программных аналогов, которые позволят блокировать доступ к определенным телепрограммам.

Двоим студенткам Калифорнийского государственного университета грозит 1 год тюрьмы за шалость с профессорским компьютером. Двадцатилетняя Лена Чень и девятнадцатилетняя Дженнифер Нгань взломали компьютер профессора, изменили оценки 300 студентам, заказали за его счет поставку пиццы, оформили подписку на журнал и купили через интернет-магазин чистых CDR-дисков. ​​ 

28  ​​​​ Достоевский Ф. М. - Соловьеву В. С.

16 (28) июля 1876. Эмс

Милый и дорогой Всеволод Сергеевич, приветливое письмецо Ваше от 3-го июля из Петергофа я получил лишь вчера здесь, в Эмсе. Мы были в Старой Руссе, но, чтоб выпустить июньский "Дневник", приехали с женой, оставив детей в Руссе с бабушкой1, в Петербург и, выпуская, сидели на своей петербургской квартире вплоть до 5-го июля. Дела накопилось тогда много, и, кроме того, Анна Григорьевна снаряжала меня за границу, куда я и отправился 5-го июля. Таким образом, Ваше письмо от 3-го июля попало в Старую Руссу и уже оттуда - лишь Анна Григорьевна, промедлившая за делами в Новгороде, переслала мне его сюда, в Эмс. Так мы и растерялись. Но, честное слово даю Вам, что, выезжая из Старой Руссы, я и прежде Вашего письма намеревался побывать у Вас в Петергофе, как обещал Вам. Но никак не мог исполнить моего желания - совершенно сбившись с ног от хлопот (разных и неожиданных, кроме выхода №, вдруг навязавшихся.) Я уехал, не порешив и с некоторыми собственными, самыми необходимыми делами. Но теперь здесь, в скуке, на водах, Ваше письмецо решительно оживило меня и дошло прямо к сердцу, а то я стал было и очень уж тосковать, так как не знаю почему, как попадаю в Эмс, сейчас начинаю тосковать мучительно, с ипохондрией, иногда почти беспредметно. Уединение ли тому причиною среди восьмитысячной многоязычной толпы, климат ли здешний, - не знаю, но тоскую здесь, как никто. Вы пишете, что Вам нужно меня видеть; а мне-то как желалось Вас теперь видеть.

Итак, июньская тетрадь "Дневника" Вам понравилась2. Я очень рад тому и имею на то большую причину. Я никогда еще не позволял себе в моих писаниях довести некоторые мои убеждения до конца, сказать самое последнее слово. Один умный корреспондент из провинции укорял меня даже, что я о многом завожу речь в "Дневнике", многое затронул, но ничего еще не довел до конца, и ободрял не робеть3. И вот я взял, да и высказал последнее слово моих убеждений - мечтаний насчет роли и назначения России среди человечества, и выразил мысль, что это не только случится в ближайшем будущем, но уже и начинает сбываться. (1) И что же, как раз случилось то, что я предугадывал: даже дружественные мне газеты и издания сейчас же закричали, что у меня парадокс на парадоксе, а прочие журналы даже и внимания не обратили, тогда как, мне кажется, я затронул самый важнейший вопрос4. Вот что значит доводить мысль до конца! Поставьте (2) какой угодно парадокс, но не доводите его до конца, и у вас выйдет и остроумно, и тонко, и comme il faut, доведите же иное рискованное слово до конца, скажите, например, вдруг: "вот это-то и есть Мессия", прямо и не намеком, и вам никто не поверит именно за вашу наивность, именно за то, что довели до конца, сказали самое последнее ваше слово. А впрочем, с другой стороны, если б многие из известнейших остроумцев, Вольтер например, вместо насмешек, намеков, полуслов и недомолвок, вдруг решились бы высказать всё, чему они верят, показали бы всю свою подкладку разом, сущность свою, - то, поверьте, и десятой доли прежнего эффекта не стяжали бы. Мало того: над ними бы только посмеялись. Да человек и вообще как-то не любит ни в чем последнего слова, "изреченной" мысли, говорит, что:

Мысль изреченная есть ложь5.

И вот, сами судите, дорого ли мне иль нет, после всего этого, Ваше приветливое слово за июньский №. Значит, Вам понятно было мое слово, и Вы приняли его именно так, как я мечтал, когда писал статью мою. За это спасибо, а то я был уже немножко разочарован и укорял себя, что поторопился. И если таких понимателей, как Вы, найдется в публике еще немного, то цель моя достигнута и я доволен: значит, не пропало высказанное слово. А тут как раз и обрадовались: "парадоксы! парадоксы!" ... и это говорят именно те, у которых никогда ни одной мысли своей не бывало в голове.

Кстати, здесь в вокзале получаются из русских газет "Московск<ие> ведомости", "Инвалид", "Голос" и "Journal de St. Petersbourg". "Русского мира" нет. Если, неравно, Вы что-нибудь об июньском № написали в "Русском мире", то осчастливьте меня здесь, в моем мраке, пришлите мне фельетон этот в письме (то есть в простом и обыкновенном конверте, - дойдет)6 . Адрес мой здесь: Allemagne, Bad-Ems. А M-r Theфdor Dostoievsky. Poste restante. Я же пробуду здесь до 7-го августа (нашего стиля).

Пью здесь воды, но никогда бы не решился на муку жить здесь, если б эти воды не помогали мне действительно. Описывать Эмс нечего, нечего! Я обещал августовск<ий> "Дневник" в двойном числе листов7, а между тем еще и не начинал, да и скука, апатия такая, что на предстоящее писание смотрю с отвращением, как на предстоящее несчастье. Предчувствую, что выйдет сквернейший №. Во всяком случае, черкните мне сюда, голубчик.

А я Ваш весь и обнимаю Вас сердечно.

Ф. Достоевский.

Супруге Вашей передайте мой поклон и искренне желание всего хорошего, самого лучшего.

Примечания:

1 Бабушка — А. Н. Сниткина.

2 Соловьев писал Достоевскому 3 июля 1876 г.: «... сейчас прочел июньский „Дневник” Ваш и совершенно нахожусь под его впечатлением. Сравниваю Ваш взгляд на Жорж Занда с только что напечатанными в „Вестнике Европы” рассуждениями о ней Эмиля Золя. Сравниваю то, что Вы называете „Вашим парадоксом”, со всем, что слышал, читал и о чем думал в последнее время по поводу восточных событий. Сравниваю Ваш рассказ об этой милой девочке (о С. Лурье в главке «Опять о женщинах». — Ред.) и Ваше к ней отношение с тем, о чем много и горячо думал, — и Вы не поверите, как мне дорог июньский „Дневник”» (Там же. С. 182).

3 Сотрудник библиотеки в Киеве Н. Гребцов писал Достоевскому 8 июня 1876 г.: «Ваша мысль гениальна — издавать „Дневник”. Все его «любят — именно любят. <...> Вы пишете то, что думаете — это-то и редкость, это и хорошо». Вместе с тем он упрекал писателя: «Но Вы не доводите до конца <...> часто тратите слова на очень неинтересный сюжет», не затронуты «проклятые вопросы». Задача «Дневника», по мнению автора письма, «дать нелицеприятный и строгий анализ нашей современной жизни» (Достоевский и его время. С. 272—273).

4 В главе второй июньского выпуска «Дневника писателя» 1876 г. (главки «Мой парадокс», «Вывод из парадокса», «Восточный вопрос», «Утопическое понимание истории») Достоевский высказал суждения по давно и остро волновавшим его проблемам: Россия и Запад, историческая миссия России. «Русское предназначение в его идеале», по Достоевскому, заключено в служении всеобщему примирению. России следует возглавить все-единение славян, разрешив тем самым Восточный вопрос. В этом виделось Достоевскому начало осуществления Россией ее исторической миссии. О восприятии июньского выпуска «Дневника писателя» 1876 г. см.: Волгин И. Л. Достоевский и русское общество // РЛ. 1973. № 3. С. 123—132, а также: ПСС. Т. XXII. С. 288—315.

5 Цитата из стихотворения Ф. И. Тютчева «Silentium» (1836). Это стихотворение Достоевский цитировал в «Братьях Карамазовых», в подготовительных материалах к «Подростку» и записной тетради к «Дневнику писателя» 1876 г. (см.: ПСС. Т. XIV. С. 423, 425; Т. XVI. С. 68; Т. XXIV. С. 132). См. также примеч. 15 к письму 46.

6 Вс. Соловьев напечатал в «Русском мире» две статьи о «Дневнике писателя» 1876 г. (в основном об июньском выпуске): «Ф. М. Достоевский и Эмиль Золя о Жорж Занде. Еще несколько слов о натуральном романе» и «Мысли по поводу Восточного вопроса» (РМ. 1876. 11 и 18 июля. № 189 и 196). Вторая статья была прислана Соловьевым Достоевскому с письмом от 21 июля 1876 г.

7 Имеется в виду объявление на последней странице июньского выпуска «Дневника писателя» 1876 г. о появлении к 31 августа объединенного выпуска за июль и август «в двойном количестве листов». Этот выпуск был подписан цензором к печати 2 сентября.

(1) было: случаться

(2) было: Выводите

31 Марецкая. «Верка-то у нас - беспартийная актерка», - говорил о ней брат.

Август

3 ​​ Новая передача об Эфросе, что показали по ТКК 31 июня, понравилась. Передано движение во времени. Оценки зависят от эпохи - и наше время выдвигает Эфроса первым уже окончательно.

Что осталось от Товстоногова? Но Фоменко и Эфрос наследили существенно.

Передача о краже машин поведала, что у Абдулова украли аж три! Да, это беспредел. Так вот поневоле актер становится ​​ национальным героем.  ​​​​ 

Генеральной директор одной из китайских компаний, занимающейся продажей спортивных товаров, зарегистрировал удар Зинедина Зидана в грудь Марко Матерацци в финале  ​​​​ ЧМ-2006 в качестве торговой марки.

За изображение силуэта француза, бьющего в грудь итальянца, Чжао Сяокай заплатил 2000 юаней (250 долларов). Права на торговую марку он продает за 1 миллион юаней (125 400 долларов). ​​ 

Так столкновение грубых мужиков стало предметом торга.

4 ​​ «Каменный гость, или Дон Жуан мертв» в Школе драматического искусства Анатолия Васильева. Эта Фантастическая история. ​​ 

В передаче Городницкого, барда, рассказывается о распаде человеческого мозга: болезнь Альтгеймера.

Может, и мой мозг уже начал свой распад, а я только не знаю об этом? Неужели тогда театр бытия лишится искры божественности и я просто превращусь в идиота?

Да, я - актер своей жизни. К примеру, так трудно в электричке! Часто мужичина придавит плечом, и я непременно вежливо скажу гадость:

- Зачем вы толкаетесь?

Приятный молодой человек толкает и толкает меня, но когда меня, наконец, передергивает, он с ужасом смотрит на меня:

- Чего?

Такой вот ​​ марсианский диалог.

И что? Я буду жить, пока запах божественности еще волнует меня. Странно, что эти события реальной жизни напоминают мне лишь о смерти. А ​​ о жизни - только творчество. ​​ 

6 ​​ О  ​​​​ Шлезингере, преподавателе Вахтанговского училища, с ​​ необычайной нежностью рассказали его ученики.  ​​​​ О ком бы я смог так сказать? Ни о ком. ​​ Жаль.

10 Разве мало было в Питере интересных спектаклей? Но поражали не они, а отдельные роли:

отец Фрейндлих в «Пер Гюнте»,

Алиса в ​​ «Ковалевой из провинции»,

слуга Осип (из «Ревизора») Юрского,

старик Стржельчик в «Цене» Миллера.

Но когда же появилось целое: спектакль? Только в 1975: «Брат Алеша» Эфроса. Только этот спектакль заставил подумать, что я не могу жить без театра. Прекрасная иллюзия! Как ​​ ей благодарен!

Юбилей Хмелева. Артист от бога. Все просто артисты, а он - от Него. Андровскую (снималась с Хмелевым в «Человеке в футляре») я еще застал, а его - нет. Она играла в «Соло для часов с боем».

Как все же прекрасно, что я - современник людей, получивших так много от его таланта. Может, хоть что-то досталось и мне?

Ну, хоть капельку! Нет, я не против бездарей: пусть лишь склоняются пред очевидным даром.

12 Хмелев знал, что умрет на сцене, в момент наибольшего напряжения.

Врачи его предупредили.

13  ​​​​ Еще раз с трепетом прослушал душераздирающую историю народной артистки Марковой о том, как она искала Смоктуновскому «единицу», то есть место в каком-нибудь московском театре.

Помню, как в начале 80-ых меня возмущало, что ​​ штаты и Александринки, и БДТ «раздуты» до двухсот человек. Но эти артисты хотя бы получают пенсию! ​​ 

21  ​​ ​​​​ Достоевский Ф. М. - Плещееву А. Н.

21 августа 1875. Старая Русса

Дорогой и многоуважаемый Алексей Николаевич!

Прости, что тебя беспокою. Я выслал 3 главы (всего будет 5 на сентябр<ьскую> книгу) 3-й части моего романа1. Не знаю, в Петербурге ли Николай Алексеевич? Кажется, наверно нет2, а потому, как к старому другу, обращаюсь к тебе: нельзя ли закинуть кому-нибудь хоть словечко, чтоб не поленились мне сюда прислать корректуры как можно скорее?3 Я думаю, что к 5-му сентября буду в Петербурге4. Но выслать ничему не помешает... И вот что главное: нельзя ли как-нибудь, чтоб ничего не выкидывали? У меня каждое лицо говорит своим языком и своими понятиями. При том же "Странник", говорящий "от Писания", у меня говорит чрезвычайно осторожно, я сам держал цензуру каждого слова5. Ради бога, Алексей Николаевич, если можешь, помоги в чем-нибудь хоть капельку.

Весь твой Ф. Достоевский.

Примечания:

1 В сентябрьском номере «Отечественных записок» были опубликованы главы 1—4 третьей части романа «Подросток».

2 Этот вопрос о Н. А. Некрасове (находившемся в это время в Карабихе) обусловлен тем, что Достоевский еще не получил от него ответа на свое письмо из Эмса от 21 июня (3 июля) 1875 г. (письмо не сохранилось) с просьбой отодвинуть начало публикации третьей части «Подростка» на сентябрьский номер «Отечественных записок». 20 августа 1875 г. Некрасов известил Достоевского о своем согласии на его просьбу (см.: Некрасов. Т. 11. С. 370).

3 Достоевский обращается с этой просьбой к А. Н. Плещееву, поскольку с 1872 г. последний был секретарем редакции «Отечественных записок». Корректуры первых четырех глав первой части были высланы Достоевскому в Старую Руссу.

4 Достоевские вернулись в Петербург к 15 сентября.

5 В связи с неортодоксальными, в чем-то даже «еретическими» элементами миросозерцания странника Макара, проповедующего род своеобразного христианского социализма, Достоевский опасался духовной цензуры. Отсюда и «чрезвычайная осторожность» Достоевского в сочетании с заботами, чтобы его герой говорил «своим языком и своими понятиями». Ср.: Д. Письма. Т. 3. С. 353; см. также: Туниманов В. А. Достоевский и Некрасов // Достоевский и его время. С. 33—68: Бенин Ф. Достоевский и Некрасов // РЛ, 1971. № 3. С. 24—48; Гин М. Достоевский и Некрасов // Север. 1971. № 11. С. 103—123; № 12. С. 106—124.

22 ​​ Михаил Швыдкой предложил отметить 150-летие со дня рождения Антона Чехова фестивалем по пьесам драматурга с участием лучших постановщиков мира. В числе приглашенных режиссеров глава Роскультуры выделил японца Тадаси Судзуки и англичан Питера Брука, Питера Холла и Тревора Нанна. ​​ 

Демидову спросили, как же она относится к Раневской, созданной нашей дивой Ренатой Литвиновой.

- Что ж, позы у нее красивые, - дипломатично ответила Алла.

В сущности, Рената более красива, чем талантлива, но это как раз и есть наш расейский китч russian ​​ kitch.

Рената – умная: она догадается вовремя исчезнуть.

23 Даже футбол уже не объединяет нацию: ответственный матч, - а трибуны полупустые. ​​ 

25  ​​​​ Калейдоскоп сериалов позволяет видеть знакомых артистов в новом качестве. Но куда больше - совсем «новичков». Даже вчера, в День Траура, сериалы не отменили, тем самым признав их «трагизм». Отменили, к примеру, ​​ передачу об истории моды по ТКК, потому что она - «развлекательная». Что смотреть? Моих, интересных мне артистов просто нет. Скучно. ​​ 

28  ​​​​ Как обычно, днем хорошие передачи именно по театру.

«Как важно быть серьезным» Уайльда. Постановка Белинского.

Или проект Белинского?

Милый дядечка. Идеализирует советское время.

Прекрасные артисты. Сухаревская, Кайдановский, Симонова. Наверно, и стоит делать лишь такой парад звезд. ТВ прекрасно консервирует таланты. Малый театр и  ​​​​ Москва прощаются с Виктором Павловым.

29 Еще раз посмотрели фильм о Володине. Страшная по нескладности жизнь, но более - самая обыденная. ​​ 

30  ​​ ​​​​ Мне лично неприятно, что он кажется - мне - таким скучным. За ним стоит среда, запросто меня выплюнувшая, не признавшая во мне хоть какие-то таланты. Ну да! Я не могу любить того, чего не знаю. Все говорят о его сердечности, но ко мне таковых качеств он не проявил. Оборвав наше общение, он запрограммировал этот холод.

В сущности, он мне скучен.

Прав ли я?

Не жесток ли я? ​​ 

Петербургский Александринский театр открывается 30 августа после 15-месячной ​​ реставрации. Торжества приурочены к 250-летию указа императрицы Елизаветы Петровны ​​ об учреждении «русского для представления трагедий и комедий театра». После окончания ​​ всех работ в основном здании начнется строительство Новой сцены.

Сентябрь

1 Начался и мой питерский «театр»: с дигитальным фотоаппаратом прошелся по Невскому и с неприятностью убедился, как он, реальный, мало для меня значит. Только как символ литературы!

2  ​​ ​​​​ Сергей Довлатов:

- Женщины любят только мерзавцев, это всем известно. Однако быть мерзавцем не каждому дано. У меня был знакомый валютчик Акула. Избивал жену черенком лопаты. Подарил ее шампунь своей возлюбленной. Убил кота. Один раз в жизни приготовил ей бутерброд с сыром. Жена всю ночь рыдала от умиления и нежности. Консервы девять лет в Мордовию посылала. Ждала… А хороший человек, кому он нужен, спрашивается?..

- Напечатали рассказ?

- Напечатали.

- Деньги получил?

- Получил.

- Хорошие?

- Хорошие. Но мало.

- Борька трезвый и Борька пьяный настолько разные люди, что они даже незнакомы между собой

-  ​​​​ Национальность писателя определяет язык. Язык, на котором он пишет.

-  ​​​​ Габович был моим соседом и коллегой. Вернее, не совсем коллегой - он был филологом. Работал над сенсационной книгой. Называлась она - «Встречи с Ахматовой». И подзаголовок: «Как и почему они не состоялись».

Вот такое в день рождения Довлатова.

Борис Любимов, главный хранитель Бахрушинского театрального музея, - ​​ по радио «Орфей».

Конечно, он обронил и пару слов об экранизации «самого театрального» романа: «Мастера и Маргариты».

Он прав: в исполнительнице главной роли нет подъема, экстаза, романтизма. И по-моему, она - просто приятная женщина. Но куда ей до символа эпохи, до мечты Булгакова!

Сейчас эта большая, красивая Аня стала играть в большом полицейском сериале - и это получилось подозрительно органично. Что ж, Булгаков ей тоже пригодится.

4 Большое событие: 250 лет Малому! Праздник всего русского театра.

7  ​​ ​​​​ В Мраморном дворце - выставка в честь юбилея Александринки.

Старики 19 века Варламов и Давыдов представлены чудесно. Больших достижений у выставки нет. Жизнь театра - в фотографиях! Глупо. А костюмов мало.

Того театра, что я так хорошо знал: ​​ Александринку 70-ых - этого театра просто не разглядеть. Юбилейная выставка не стала событием. ​​ 

13 Вспомнил, что в 80-ые в Александринке видел спектакль «Мелодия для павлина» с Фрейндлихом-отцом. Фото со сценой увидел в Музее Политической Истории России. В ужасном контексте.

14 Я похож на Мастера из экранизации Булгакова! Мнение не одного человека. Немало потревожило это обстоятельство. Хоть как-то коснуться знакового романа - предмет мучительных раздумий.

Очередное избиение актера Альберта Филозофа. Боже, где мы живем! Обыденное насилие. ​​ 

21 Умер сын знаменитого актера театра Комиссаржевской Ивана Краско. Толпа знала именно его сына, прославленного сериалами. Только сейчас этот факт случайно всплыл. ​​ 

23 Писателю и драматургу Радзинскому 70!

В честь этого повторили передачу 2004 года: так он ​​ закатил еще раз театр одного актера по ТКК. Выступил ярко, но именно как публицист.

Фильм по его пьесе «104 страницы про любовь»:  ​​​​ «Еще раз про любовь». ​​ 

В театре имени Вахтангова во время спектакля «Королева красоты» произошел пожар. Сначала загорелся один из софитов в глубине сцены, затем пламя перекинулось на занавес. Спектакль был прерван, все зрители были эвакуированы из здания. Работники театра при помощи огнетушителей погасили огонь.  ​​​​ 

25 Радзинский не просто писал пьесы, но еще и сделал настоящий спектакль из собственной жизни, вписался и второй раз - уже в истории - в актуальность. Он не понимает эту китчевую составляющую своей жизни.

Вот так! Краско отвадил своей игрой, но по-человечески (не по-актерски) поразил своим сыном. Не мытьем, так катаньем. Кого господь поищет, вознесет. ​​ 

26 Кабы вчера остался дома, посмотрел бы по ТКК ​​ «Острова в океане» Эфроса.

Юбилей Шестаковича вновь заставил вспомнить юбилей Радзинского. Конечно, силы не равны: какие-то книжки - и эта ослепительная, всепобеждающая музыка! Или тут есть тайна, и порой потрясает более книга, чем музыка?

Из советских писателей эту тайну видел и у Булгакова, и у Пастернака, и у Марины Цветаевой, и у Олеши. А дело в том, что Раздинский ушел в публицистическую историю.

Как любить Солженицына? Его уважаешь бесконечно, но не любишь. ​​ 

29 Передача о Ефремове. ​​ До сих пор не стихают споры, правильно ли он сделал, уйдя их Современника во МХАТ. ​​ Еще нельзя говорить о таком прямо. ​​ Он считает, что «поколенчески» МХАТ погибал – и только его переход спас ситуацию. ​​ 

Ничего не понимаю, не верю.

«Дети ​​ солнца» Горького. Сценарий написал сам Смоктуновский, а все равно дрянь, а не драматургия. Жалкое зрелище! Алла Демидова красива, как никогда. Кеша - сущий бог; это - как всегда.

30 Фрейдлих-отец и Толубеев-отец в «Сказках Старого Арбата», постановка 1973 года. ​​ Я смотрел с Горбачевым – и жалею. ​​ 

Октябрь ​​ 

5 Городской совет Барселоны сократит число самодеятельных артистов, загримированных ​​ под скульптуры и работающих на бульваре Лас-Рамблас, выработав для них «художественные критерии». Не удовлетворяющих новым «высоким стандартам» артистов попросят не появляться на популярном туристическом променаде. ​​ 

11 ​​ На Родосе.

Многие артисты достаточно тонки, чтоб почувствовать, что тот их образ, что складывается в СМИ помимо их воли, - против них, - но мало кто решается с ним бороться.

Все же Гурченко понимает, что та экстазная кошечка, что была явлена миру в «Карнавальной ночи», не только ей льстит, но и обедняет, но и упрощает всю ее жизнь.

Как хорошо она лет десять назад ​​ предстала рядом с Парфеновым в каких-то семейных, скромных, чуть ли не драных штанишках! ​​ Вот!

В пять утра пишу о театре, потому что опять приснился именно он. Будто б я был вхож к Фоменко, стал там своим человеком и очень этому рад. Сижу в каких-то креслах и не нарадуюсь.

Стал перед уходом брать свою сумку - и вдруг заметил, что в другой, внутри, что-то горит.

Я - туды, я - сюды.

Пожар потушили, а я проснулся.

Помню, как лет тридцать назад мечтал о Грете Гарбо.

Странно, что театральные актрисы не доводят душу до таких мечтаний. Даже такая звезда, как Хаматова, оставляет в душе тревогу за русский театр.

Всем хочется, чтоб она не только блистала, но и поддержала Ее Величество Театр. ​​ 

Актерское впечатление: рост девочек в девушек. Лена А-кая и Маша П-ва выросли на моих глазах (увы, не моя дочь Кристина) - и этим очень удивили. Особенно Лена (ее лучше знаю). ​​ 

16 ​​ В Москве стартовал интернет-фестиваль «Театральная Паутина», целью которого называется ​​ расширение зрительской аудитории при помощи современных высоких технологий. Спектакли, ​​ участвующие в фестивале, играются на «родных площадках», но при этом они транслируются ​​ на весь мир через интернет. ​​ 

20 Достоевский Ф. М. - Некрасову Н. А.

20 октября 1874. Старая Русса

Многоуважаемый Николай Алексеевич,

Получать "От<ечественные> записки" для меня, в настоящую минуту, не только соблазнительно, но и почти необходимо. За этот год я читал всего только первые четыре №. Далее, в мае, хотел было подписаться, но отложил до оседлого времени. Теперь я здесь сижу прочно, не выеду всю зиму, а потому и весьма благодарен Вам за предложение получать журнал теперь же.1

Безо всякого сомнения, я, как автор, ничего ровно не могу сказать Вам об успехе или неуспехе работы (то есть хотя бы и с моей одной точки зрения). Пишу-то я пишу, а выйдет то, что бог даст. При этом постараюсь явиться с январской книжки2. Но во всяком случае уведомлю Вас заранее, еще в ноябре, в конце, о ходе дела. Работу же пришлю (или привезу) ни в каком случае не позже 10-го декабря.

Благодарю за пожелание здоровья и настроения. Признаюсь Вам, что здоровье досаждает мне более настроения: два припадка сразу падучей, от этого очень неприятное настроение, и именно в данный момент.

Доброго и Вам всего желаю: и здоровья, и начинаний. Не готовите ли чего к 1 №? Очень бы приятно именно к 1 №.3

Ваш весь Федор Достоевский.

Примечания:

1 Некрасов писал: «С 1-го № 1875 года будут высылаться Вам „О<течественные> з<аписки>”, а если захотите иметь и этот год, то напишите только» (Там же).

2 В письме Некрасова от 12 октября 1874 г. сказано: «Очень рад, что мы можем смело рассчитывать на Ваш роман с 1 № „О<течественных> з<аписок>” 1875 включительно, как и рассчитывали» (Там же). В январском номере «Отечественных записок» за 1875 г. были напечатаны первые пять глав «Подростка».

3 Первый номер «Отечественных записок» за 1875 г. открывался стихотворением Некрасова «Уныние».

31 ​​ В Тверском суде Москвы закончилось разбирательство между руководством МХТ имени ​​ Чехова и газетой «Труд». Стороны решили заключить мировое соглашение. Газета ​​ обязалась опубликовать опровержение одной из своих статей, где утверждалось, что театр испытывает финансовые затруднения, связанные с низкой посещаемостью.

Ноябрь  ​​​​ 

6  ​​​​ «Три сестры» Петра ​​ Фоменко. Прекрасная атмосфера, как и в других его спектаклях. ТКК показало снятый спектакль. ​​ 

7  ​​​​ И как Фоменко находит житейские трогательные интонации, как он высвечивает простую житейскую игру, в которой и есть наше счастье!

У него получились самые нежные «Три сестры» в моей жизни. Сразу всех затмил. ​​ 

Галина Волчек, худрук столичного театра «Современник», получила премию имени ​​ Георгия Товстоногова за вклад в театральное искусство.

Эту награду ей вручили на церемонии присуждения «Золотых софитов» - профессиональных театральных премий ​​ Петербурга.

Больше всего призов собрал Мариинский театр. ​​ 

12 ​​ Объявлены лауреаты 11-й Международной премии Станиславского.

Швед Ингмар Бергман получил премию за вклад в развитие мирового театра, Юрий Яковлев и Юлия Борисова - за вклад в развитие российского театра. Лучший режиссер и лучший актер, по мнению жюри, работаю в Московском театре юного зрителя.

14 ​​ Дикие слоны, напившиеся рисового пива из бочек, стоявших на улице одной из деревень ​​ северо-восточной Индии, устроили дебош, во время которого затоптали насмерть ​​ трех индийцев.

Искавшие еду слоны не стали ничего есть, а напились пива, бродившего ​​ в бочках у одной из хижин, и набросились на людей. ​​ 

15 Фильм о Крымовой и Эфросе. Жизнь моего любимого режиссера обрастает ​​ многочисленными деталями. Ясно, что в 80-ые все стало расползаться - и Эфрос не смог понять эпоху (как Фоменко, не менее значительный режиссер). Я вдруг вспомнил, что именно артисты казались мне людьми из другого, самого притягательного мира. Я был поражен, когда увидел Юрского: ​​ настолько мало он напоминал того, что уже давно жил в моем воображении. ​​ 

16 ​​ Достоевский Ф. М. - Романову А. А.

А. А. РОМАНОВУ (наследнику)

16 ноября 1876. Петербург.

Ваше императорское высочество,

всемилостивейший государь.

Начиная в сем году мое ежемесячное издание "Дневника писателя", я, несмотря на все желание мое, не осмелился представить его Вашему императорскому высочеству, как удостоился чести сделать это однажды с одним из прежних моих сочинений. Но, начиная мой новый труд, я был еще сам не уверен, что не прерву его в самом начале по недостатку сил и здоровья для определенной срочной работы. А потому и не осмелился представить Вашему императорскому высочеству такое неопределившееся еще сочинение.

Нынешние великие силы в истории русской подняли дух и сердце русских людей с недостижимою силой на высоту понимания многого, чего не понимали прежде, и осветили в сознании нашем святыни русской идеи ярче, чес когда бы то ни было до сих пор. Не мог и я не отозваться всем сердцем моим на все, что началось и явилось в земле нашей, в справедливом и прекрасном народе нашем. В "Дневнике" моем есть несколько слов, горячо и искренно вырвавшихся из души моей, я помню это. И хоть я все еще не докончил мое годовое издание, но уже давно думал и мечтал о счастии представить скромный труд мой Вашему императорскому высочеству.

Простите же мне, всемилостивейший государь, смелость мою, не осудите беспредельно любящего Вас и дозвольте высылать Вам и впредь ежемесячно каждый дальнейший выпуск "Дневника писателя".

С чувством благоговейного уважения осмеливаюсь назвать себя Вашего императорского высочества благодарным и преданнейшим слугою

Федор Достоевский.

Другая редакция:

A. A. РОМАНОВУ (наследнику)

16 ноября 1876. Петербург

(Черновой автограф)

Ваше и<мператорское> высоч<ест>во, милостивейший государь.

Начиная в сем году мое (1) ежемесячное издание "Дневника писателя" я не осмелился (2) несмотря на всё чрезвычайное (3) желание мое представить новый труд (4) В<ашему> и<мператорско>му высочеству, как имел честь сделать, (5) радуясь всякий раз надежде удостоиться чести и счастья внимания Ваш<его> и<мператорского> в<ысочест>ва. Но издав (6) в свет 1-й январский выпуск моего "Дневника", (7) я совершенно был еще не уверен тогда, что не прерву моего издания (8) в самом начале или по недостатку сил и здоровья, или определенной срочной работы, или даже несочувствием (9) публики. (10) А потому и намеревался по окончании года осмелиться представить В<ашему> и<мператорскому> в<ысочеству> уже законченный труд как 12 выпусков моего издания в виде целой законченной книги. (11) Но "Дневник писателя" не был прерван. (12) Нынешний великий год истории русской поднял дух и сердца русских людей с непостижимою силою почти (13) на высоту понимания многого, чего не понимали прежде и осветил ° в сознании нашем святыню (15) русской идеи ярче чем когда бы то ни было. (16) Не могу и я не отозваться всем сердцем моим всему, что началось и явилось в жизни нашей, в добром и прекрасном народе нашем. В "Дневнике" моем, чувствую это, есть несколько слов, (17) горячо и искренне вырвавшихся из души моей. И хоть я всё еще не докончил моего годового издания, но уже давно думая (18) и мечтая про себя о великом счастии представить скромный труд мой В<ашему> и<мператорскому> в<ысочеству>, которого я столь люблю, за которого часто и много молюсь, и малейшее внимание Ваше, если б я имел счастье возбудить его, ценю как величайшую честь себе и величайшую радость мою. Простите же смелость мою, сне осудите ее, удостойте принять недоконченную мою книгу и дозволить высылать Вашему императорскому высочеству и впредь, ежемесячно каждый дальнейший выпуск "Дневника писателя".

С чувством благоговейного уважения осмеливаюсь пребыть Вам благодарный, Вам верный и Вас беспредельно любящий слуга Ваш Ф. Д.

Примечания:

(1) далее было: новое

(2) было: не посмел

(3) чрезвычайное вписано

(4) было: а. мое издание б. мое новое издание

(5) было: так как и делал

(6) было: выпустив

(7) было: издания

(8) было: а. издания или б. работы или

(9) далее было: к новому изданию моему

(10) далее было: а. Такое же, так сказать пробное б. А такое, так сказать, еще пробное издание

(11) далее было начато: а. "Дневника писателя" б. Новые литературные опасения мои оказались

(12) далее было: даже не пользуется сочувствием

(13) почти вписано

(14) далее было: нам

(15) далее было: таившейся

(16) далее было: <нpзб.> привлек все сердца

(17) далее было: которыми я

(18) было: подумал]

18 «Утиная охота» Ампилова по ТКК: МХТ. Интересно.

Телеэкран мешает видеть сцену.

19 ​​ Стал вспоминать книгу Бергмана о своем театре - и пришли на ум коллеги. Соединение людей слишком хрупко, но в театре мне все чудится возвышенным. ​​ 

20 ​​ Книга ​​ Марка Розовского ​​ «Дело о конокрадстве». ​​ 

Рассказал, как «Гога» украл у него «Холстомера».

«Итак, вся ​​ «борьба» Товстоногова заключалась в чисто либеральных играх с властями: он делал вид обиженного и ждал, когда его погладят по головке. Он «отказывается» приходить в театр, приходить на работу, чтобы вся театральная общественность знала, видела, как он оскорблен, как обижен... Большое искусство руководства театром! Главное тут - не перебрать, не заиграться, суметь сбалансировать между действительным демонстративным уходом и псевдоуходом. Который дразнит власть, но не доводит конфликт до завершения. Тактика и стратегия советских мастеров!». ​​ 

Чудесно! ​​ 

Гога:

- «В Лебедеве (при исполнении Холстомера в «Истории лошади») ​​ будет больше подлинного, исконно русского, мужицкого, толстовского (чем в Юрском)».

Культ Лебедева в БДТ. ​​ «Лишь покойный Луспекаев мог «бороться» с Лебедевым». ​​ 

Розовский:

«Играя с Лебедевым в режиссерские «поддавки», то есть не раздражаясь, скажем, по поводу того, что он не знает, не может выучить и постоянно перевирает безбожно толстовский текст, я целил в результат, который мне был важнее мелких конфликтов».

«Евгений Алексеевич всякий миг страдания окрашивал старорежимным актерским пафосом, то есть, проще говоря, подвывал, как братья Адельгейм, Мочалов, Остужев, Каратыгин и Мордвинов вместе взятые.

Эта многозначительность, поставленная на пуанты патетических интонаций, конечно же, противоречила толстовской простоте, зато содействовала чисто театральному успеху - зритель, давно отвыкший от подобной манеры, оказывался во власти артистической чрезвычайщины, если можно так выразиться».

«Лебедев давил и задавливал, от него исходила какая-то несусветная энергия и магия, повергавшая зрителя в шок».  ​​ ​​ ​​​​ 

«Товстоногов казался мне... великим Сталиным советского театра. Он и был таковым, потому что стоял надо всеми. На него смотреть можно было только снизу вверх. Все, что он изрекал, надо было записывать, чтобы оно не пропало для истории. Все, что он делал, было монументальным и стояло на пьедестале: народный артист СССР, лауреат Ленинской и Государственных премий, депутат Верховного Совета - ну, куда выше, чего больше?!».

Культ БДТ в Питере.  ​​​​ 

«Не раз мне приходилось краем уха слышать: ​​ Это не в интересах БДТ». ​​ 

20 Прямо-таки спешу выразить благодарность Розовскому.

И за «Холстомера», и за образ Товстоногова. Гога был именно таким, как я думал. Но я думал вообще, а рассказано в частности и рассказано прекрасно. Культ Гоги и Лебедева чувствовался сильно. ​​ 

28 ​​ Большое огорчение: смерть Любови Полищук, характерной актрисы и хорошего человека. Для такого человека, переполненного жизнью, 57 лет - не так уж и много. Хоть на ее лице прочитывалась усталость, столь ранняя смерть кажется внезапной и - несправедливой. ​​ 

30 ​​ День рождения Клода Леви́-Стросса.

Французский антрополог, философ, социолог и культуролог, ведущий представитель структурализма, создатель школы структурализма в этнологии (т. н. структурной антропологии), одной из теорий происхождения права и государства, исследователь систем родства, мифологии и фольклора.

Клод:

- Я доживаю свои дни не в том мире, который любил.

2005

- Страстные любители живописи станут возражать против того привилегированного места, какое мы отвели музыке, или, по крайней мере, потребуют аналогичного для графических и пластических искусств. Мы, однако, полагаем, что с формальной точки зрения используемые материалы, т.е. звуки и цвета, располагаются не в одной и той же плоскости. Чтобы обосновать это, иногда говорят, что музыка не является подражательным искусством, или, точнее: она не подражает ничему, кроме как себе самой; у зрителя же, глядящего на полотно, сразу возникает вопрос: «Что здесь изображено?» Но, рассматривая проблему с такой точки зрения, мы наталкиваемся на другую трудность: есть живопись, которая ничего не изображает. Художник-абстракционист может сослаться на музыку для обоснования своего направления и доказывать, что он вправе организовывать формы и цвета если не совершенно свободно, то, во всяком случае, по правилам, не зависящим от чувственного опыта, как это делает музыка со звуками и ритмами.

Однако, приняв такую аналогию, мы станем жертвами глубокого заблуждения. Потому что если цвета «естественно» существуют в природе, то музыкальных звуков, кроме случайных и переходящих, в природе нет. Есть только шумы…

Если из-за недостаточного правдоподобия мы опустим пример свиста ветра в тростнике на Ниле, упоминаемый Диодором, то не останется ничего, кроме пения птиц… Конечно, человек не единственный производит музыкальные звуки, разделяя эту привилегию с птицами, но констатация данного факта не затрагивает нашего тезиса о том, что в отличие от цвета, который есть модус материи, музыкальные тона - у человека ли, у птиц ли - есть модус общества. Так называемое «пение» птиц граничит с языком, ибо служит для выражения и коммуникации. Музыкальные звуки, таким образом, остаются единственными проявлениями культуры. Это своего рода линия демаркации между природой и культурой, которая более не может служить столь же отчётливой демаркационной линией между человеческим и животным.

Леви-Стросс К. Мифологики. В 4-х тт. Том 1. Сырое и приготовленное. - М.; СПб., 1999. СС. 26 - 27.

Люда прочла роман Розовского и ​​ пересказала мне, потому что я понял только «кое-что» (увы, как всегда).

Ну, Гога! Матерый. Не знаю, как «человечище», но уж «интриганище» - точно. Но почему не увидеть в этом трагедию Товстоногова? У него не было выбора, как играть со властью.

Декабрь ​​ 

2 «Последняя жертва» МХАТа по ТКК. Табаков и Зудина. Интересно, что Островский звучит прекрасно.

3 Электричка на Москву.

Этот спектакль смотрели до часу ночи. Современную  ​​ ​​ ​​​​ «Утиную охоту» не выдержали, а тут увлеклись. Смотреть приятно из-за значительности игры Табакова. У его роли не очень много слов, но он вложил в них всю свою жизнь. Другим этого не удалось.

Только ​​ «Максимум» нашла сердечные слова и показала прощание с Полищук. ​​ Настолько все зарегулировано сверху. Осталась только вертикаль власти. ​​ 

Юрский ​​ опять - в сотый раз - ​​ витиевато солгал о «Гоге». ​​ Уже на «Свободе». Так и намекнул, мол, «не достоин» судить. ​​ 

А жить-то достоин?

9 ​​ «Гамлет» МХТа прекрасно высвечивает все современные тенденции. Конечно, от Шекспира остались только идеи и причудливо перестроенный текст, но я не могу не увидеть, как это талантливо. Думаю, в живом театре (смотрел по телику) это бы меня увлекло.

10  ​​ ​​​​ Достоевский Ф. М. - Достоевскому А. М.

10 декабря 1875. Петербург

Многоуважаемый и любезнейший брат Андрей Михайлович, письмо твое, от 1-го декабря, я получил несколько дней тому и не мог сейчас ответить, потому что был завален занятиями; теперь же отработался и спешу ответить тебе с удовольствием. Если в твоем семействе, как ты пишешь, наблюдаются родственные связи, то уж я-то, кажется, от них никогда был не прочь, и если наши родные, сплошь почти, знать не хотят родственных связей, то уж конечно не по моей вине. И теперь еще живут здесь, в доме сестры Александры Михайловны, двое племянников моих, верочкиных детей, Виктор и Алексей, учатся в Путей сообщения, и вот уже Виктор 3 года, а Алексей год, как здесь, а ни разу у меня не были; я же в детстве их немало передарил им гостинцев и игрушек. Сестра же Александра Михайловна и Шевяков не удостоили и меня (как и тебя) уведомить об их супружестве. Да мало ли еще найдется. Вот ты, милый Андрей Михайлович, пишешь же, что мы с тобой 5 лет не видались, тогда как мы виделись зимой в 72-м году и ты был у меня и познакомился с моей женой (еще помню был недоволен, что сестра Александра Михайловна приняла тебя с некоторым недружелюбием). Этому всего три года или без малого три, а ты пишешь, что 5, стало быть, и ты можешь быть не тверд в воспоминаниях насчет родственных связей и разных отношений.

До тебя дошли слухи, что будто я негодовал на тебя, что сохранили (вы с Варей) на меня документы тетке в 10.000. Но это неправда, и сплетням не верь. На этот счет я негодовал, но не на тебя, потому что, по смерти тетки, тебе самовольно нельзя было уничтожить такие важные документы. Я негодовал на покойника Александра Павловича, при котором было написано завещание; выключая же меня из завещания, в то же время непременно надо было напомнить тетке, что надо разорвать документы. Мог бы, правда, напомнить потом и ты о том же самом, тетке или бабушке, но я тебя не обвинял, потому что не знаю до сих пор, известно ли тебе было, до смерти ее, содержание ее завещания.

От Евгении Андреевны я получил третьего дня любезное письмо, в коем просят меня (она и муж ее) назначить им день для посещения и по возможности ближайший праздник. Я и назначил ближайшее воскресенье, 14-го декабря.

Пишешь, что приедешь с супругою на праздники в Петербург. Это очень хорошо, - вот тогда увидимся и переговорим. Я, дорогой мой, всегда и постоянно занят, а потому, если редко переписываемся, то в том нет никакого знака охлаждения сношений и проч. А с тобой мне совсем не из-за чего ссориться.

Здесь пропустили слух, еще два года назад, что это я, особенно, старался отбить наследство у наследников по завещанию. Напротив, не у них, а у Шеров, которые завели дело. Глупее сплетен как по поводу этого завещания и не было. Особенно тут старался Шевяков. Я же с самого начала объявил и Александре Михайловне и московским, что, отбивая у Шеров мою долю (по закону), хлопочу об их же интересах и, получив деньги, тотчас же разделю их между ними, а себе только возьму за издержки по ведению дел и ни копейки более. А меня же и обозвали грабителем, тогда как я, отдавая им то, что мне следует по закону - законное у собственных детей моих отнимаю.

Ты спрашиваешь о моих детях: детей у меня трое - двоих ты знаешь, а третий родился нынешнего лета в августе, и теперь жена его кормит. Я прожил прошлую зиму в Старой Руссе потому, что жена и дети каждое лето ездят туда на воды и берут ванны (я же, уже два лета сряду, езжу в Эмс, потому что грудная болезнь моя принимает весьма серьезные размеры). Возвратясь в конце лета в Старую Руссу, я рассудил, что, взяв большую работу в один из журналов, мог бы с особенным успехом начать и кончить ее в уединении, так и сделал, и остался в Старой Руссе в полном уединении на прошлую зиму, в том еще расчет, что весной и летом семейство и без того должно быть в Старой Руссе, а я опять ехать в Эмс; теперь же, ради дел моих, опять поселился в Петербурге и уже чувствую ухудшение здоровья.

Я едва помню твоих детей, но люблю их уже за то одно, что ты ими доволен. Нынче редко отцы довольны своими детьми.

Мой усердный поклон твоей супруге. Жена благодарит тебя за привет и шлет свой. А затем пребываю любящим тебя братом.

Ф. Достоевский.

10 Бой Маскаев - Окелло. 108 кг против 112. Русский против горы мышц. Важно, что бой проводится в России.

Вот какой «театр» всех занимает.

Даже депутат Кобзон на матче поет государственный гимн.

От долгой жизни в Японии негр стал похож на японца, и ему стоит поставить в заслугу, что он согласился на матч в России. Боксировал слабо: больше защищался, больше уходил от ударов. Все надеялся измотать 37-летнего Маскаева, но тот показал редкую силу духа.

12 ​​ Утром налетел на большое число митингующих в самом центре Москвы: День Конституции.

Праздник, что не укладывается ни в наши традиции, ни в наш менталитет.

Падение доллара не создало паники: никто не бросился переводить их в евро. Это статистика - насколько она верна? ​​ 

14 ​​ Леонид Харитонов. А я всю жизнь думал, что это молодой Кадочников. Просто не замечал этого артиста.

Я не видел целиком его звездного фильма «Иван Бровкин»: настолько скучным он показался. ​​ 

Уже давно среди современных артистов выделяю Стеблова. Он ​​ чудесно читал стихи Пастернака. ​​ 

15  ​​​​ Люблю Смоктуновского, он остается моей звездой, - но мне, живому, важно любить живого артиста. Вот и появился Стеблов. Мне приятно, что не могу его узнать. Он где-то рядом, я чувствую это, - ​​ и вот слышу его голос.

Этот человек доказывает свой дар каждым появлением.

Что бы он ни делал, трогает. ​​ 

17  ​​​​ Этот день 17 декабря – день памяти русского драматурга, сценариста и поэта Александра Моисеевича Володина (10.02.1919-17.12. 2001).

Из ​​ воспоминаний Александра Моисеевича Володина «Записки нетрезвого человека», 1999

Простите, простите, простите меня!

И я вас прощаю, и я вас прощаю.

Я зла не держу, это вам обещаю.

Но только вы тоже простите меня!

Забудьте, забудьте, забудьте меня!

И я вас забуду, и я вас забуду.

Я вам обещаю, вас помнить не буду,

но только вы тоже забудьте меня!

Как будто мы жители разных планет.

На вашей планете я не проживаю.

Я вас уважаю, я вас уважаю,

но я на другой проживаю. Привет!

​​ 

***

Не могу напиться с неприятными людьми. Сколько ни пью - не напиваюсь. Они уже напились - а я никак. И чем больше пью, тем больше их понимаю. И чем больше понимаю, тем противней. Никогда не пейте с неприятными людьми».

*

«Как заразительна суетность, изощренная зависть, обезумевшая мелочность - это как болезнь, заразиться может любой. Ощущение единственности жизни не заразительно, как здоровье».

*

«У интеллигенции вместо идей и страстей - сплетни. Называется информация».

*

«Грех не случается, а совершается. В результате всего предыдущего, всей жизни твоей».

*

«Как двойные звезды, жизнь и искусство соединены невидимой тканью. Если эту ткань попытаться растянуть, рано или поздно она все равно сократится, и искусство нанесет свой запоздалый и потому особенно жестокий удар».

*

«Понял слово смирение. Давно уже понял. Но то и дело забывается».

*

«Все глупое, что было некогда сделано, - пустяки, казалось, потом идут с тобой за руку всю жизнь, убивают, не убивая до конца».

*

«Некогда были слова: «звезды», «небо», «счастье», «самоубийство». Теперь вместо них слова все простые, а тех - нет и в помине».

*

«Спрос рождает предложение. Выросла порода людей, которые и сами уже подготовлены к зависимости.

Рабство последних у предпоследних ( по положению), рабство нижележащих у среднесидящих, рабство среднесидящих перед вышестоящими, рабство вышестоящих перед еще более высокостоящими».

*

«В искусстве размножились дегустаторы. Этак язычком: Ц... Ц... устарело это, сейчас нужно вот что... Прежде сверху указывали, каким и только каким должно быть искусство. Теперь прогрессивные дегустаторы решают, каким и только каким оно должно быть. Одноместный трамвай».

*

«Товстоногов хотел умереть, как артист Бабочкин, в машине. Говорил так. И это было ему даровано. Успел подрулить к тротуару и притормозить. С такою же подробною точностью, какою он владел на сцене. Высшие силы позаботились о нем до конца».

*

«Театр Шекспира «Глобус» работал, по нашим понятиям, безответственно. Срепетировал спектакль за две недели, актеров забросали гнилыми яблоками. Они расстроились, выпили. Стали репетировать другой спектакль, опять же за две недели. «Гамлет»«.

*

«Комик Макс Линдер покончил жизнь самоубийством из-за того, что Чаплин его превзошел. Достоевский карикатурно изображал собратьев по перу Тургенева и Гоголя. Булгаков в «Театральном романе» вывел в образе завистливого писателя популярного в те времена Бориса Пильняка. Каждый выбирает себе предмет для соперничества и терзаний.

Когда Марлен Дитрих, звезду мирового экрана, спросили:

- Как вам удается не стареть?

Она ответила:

- Я хорошо сплю и никому не завидую».

*

«Но что сильнее: дружба или любовь? Можно ли любить, но не дружить? Можно ли любить человека, который предал общее дело? Может ли человек любить два раза? Может ли быть любовь с первого взгляда? Может ли быть любовь, если мужчина младше? Ответить на этот ряд вопросов удовлетворительно, положа руку на сердце, мы ещё не можем. Эти вопросы требуют пока ещё своего разрешения».

*

«Всё уйдёт в прошлое». Твои глупые поступки, и твое чрезмерное возмущение по пустым поводам, и то, в чём ты не был виноват, но другие подумали, что виноват. Всё уходит в прошлое. Сначала оно будет уменьшаться в размерах - всё меньше, все незначительней, а в конце концов исчезнет совсем, как будто и не было этого. И никто не будет помнить, как ты глупо себя вёл, как неуместно шумел, и то в чём ты не был виноват, а другие думали, что виноват - тоже забудется ими.

Чудесно! Мне все это очень не близко, - но как не помянуть талант?

18  ​​​​ Удары ногами более опасны для жизни и здоровья, чем нападения с применением холодного ​​ оружия.

К таким выводам приходят исследователи из Университета Кардиффа после ​​ изучения 31 тысячи случаев травм и повреждений различной степени тяжести, полученных ​​ жителями города в уличных и бытовых потасовках с 1999 по 2005 гг. ​​ 

Американская академия косметической стоматологии ​​ провела опрос, призванный ​​ определить, какие из голливудских звезд и профессиональных спортсменов обладают ​​ самыми очаровательными улыбками. Среди спортсменов-женщин убедительную победу по итогам опроса одержала сильнейшая теннисистка России Мария Шарапова.

​​ 

21 Евгений Стеблов получил орден. У него теперь три государственных награды. Редкий случай, когда вкусы государства и мои сошлись. ​​ 

24 Льву Дурову на 75-летие не дали ордена - и теперь это неприятно.

«Теперь», потому что награждают всех.

ТКК повторила старую передачу «Линия жизни», - да и все.

Вчера в электричке меня опять поразило, как мало мы, русские, ценим отношение другого. Люди сидели не напротив меня, толкучки не было, но и это не мешало им касаться моих ног.

Соприкосновение ног - это же нечто сексуальное, господа. То вы идете в милицию и жалуетесь на насилие, то провоцируете насилие сами.

Теперь судьбы всех известных артистов стали добычей ТВ: как они умирают и спиваются показано подробно!  ​​​​ 

25 ​​ В театре этот год был переполнен бандитскими разборками.

У Анатолия Васильева отобрали здание, причем потихоньку.

Ну, да!

Тебя выбросят из здания вместе с театром - и никто этого не заметит. ​​ В театре много нового, но много и коммерческого, внетеатрального. «Театр» и «развлечение» не различаются.

26 Очередной панегирик Кирилла Лаврова своему шефу Товстоногову.  ​​​​ 

Совсем ​​ другое дело – Олег Валерьянович Басилашвили: говорит правду, занимает нормальную, а не проправительственную позицию, - и не врет!!

Актриса Любовь Полищук названа персоной года в категории «Кино» по итогам опроса общественного мнения.

Главным музыкантом года оказался Дима Билан, оставивший позади Аллу Пугачеву и Николая Баскова, а лучшим писателем - Дарья Донцова, опередившая Бориса Акунина и Александру

Маринину. ​​ Увы, вкусы толпы весьма поверхностны. ​​ 

28  ​​ ​​​​ Достоевский Ф. М. - Соловьеву В. С.

28 декабря 1875. Петербург

Многоуважаемый и дорогой Всеволод Сергеевич, весьма сочувствую Вашему привету и благодарю за него. Действительно, Вам никак нельзя быть у меня, но потому и я Вас не посетил по окончании работы. Теперь убедился, что с скарлатиной, имея детей, шутить нельзя. Федя выдержал и выдерживает чрезвычайно трудную скарлатину. Лиля - та очень легкую, хоть ничего еще не кончено. Анна Григорьевна хоть и поправилась, но выходить с своею болью горла никуда не решается ни шагу.

Статьи Ваши в "Русском мире" читаю постоянно и №№ эти аккуратно покупаю. Порадовался за независимое положение Ваше в этой газете. Самый последний фельетон Ваш читал с особенным удовольствием. Очень занимательно и понятно, что для теперешних читателей самое важное.

Вы пишете, что лежали больной: об этом не слыхал, а если б слышал, то написал бы Вам непременно. Не хворайте хоть теперь. Зубная боль - это ужас, а я слишком компетентный человек, чтоб судить об этом ужасе, много перенес этой боли.

Может, из газет увидали - что я объявил о "Дневнике писателя". Пускаюсь в новое предприятие, и что выйдет - не знаю. Всё зависеть будет от 1-го №, который выдам в конце января.

Свидетельствую глубочайшее уважение и искренний поклон от себя и от Анны Григорьевны Вашей супруге. Анна Григорьевна посылает Вам свой привет.

А я весь Ваш и крепко жму Вам руку.

Ф. Достоевский.

28 Посмотрели фильм о «Шурике»: актере Демьяненко. Конечно, даже я не мог его не знать: настолько он был популярен. Он прославился в фильмах Гайдая, но потом всю жизнь не мог вырваться ​​ из этого образа «Шурика».  ​​​​ Работал в Театре Комедии на Невском! ​​ Если ​​ б я это знал, для интереса непременно посмотрел бы его работу.  ​​​​ Потом его оттуда выставили. ​​ 

Опять нас взволновал театральный роман Степановой и Эрдмана. Потому что оба несут в себе эпоху. Так мы и не поняли, как одновременно Эрдман переписывался с одной, а женился на другой. ​​ Я, конечно, прекрасно помню ее ​​ в «Сладкоголосой песне юности» Уильямса. Но все больше режиссерские работы Эфроса вытесняют актерские: настолько зовет концепция.

29 ​​ В Петербурге на 68-м году жизни скоропостижно умер артист театра имени Комиссаржевской ​​ Станислав Николаевич Ландграф. ​​ 

Он играл злодея в сериалах, но я-то его помню по 70-ым годам, когда он играл очень серьезные роли.  ​​​​ Мне нравилась необычайная интеллигентность его ролей. ​​ Поэтому и удивили его «растленцы» ​​ в сериалах.  ​​​​ 

Сергей ​​ Шакуров всегда играет какой-то сгусток чудовищной энергии, - и что?

Его роли кажутся схематичными рядом с разработкой Смоктуновского.

Но ему и не поручают играть Чайковского!

Он и играет механика в соответствующем фильме «Любимая женщина механика Гаврилова». В фильме о нем говорит и его молодая жена. Со Смоктуновским такое падение не представить. ​​ Шакуров играет именно сильных мужчин, но вовсе  ​​​​ лишенных тонкости.

Интересно, что и Миронов, и Дуров, и Шакуров - из очень известных семей. Порода. ​​ А все же трогают - «безродные»: Кеша и Даль.

30 Режиссерша Вульф в театре Моссовета.

Как сказал Стеблов, по театру ходила поговорка: «Человек человеку - вульф», потому что «вульф wolf» по-английски «волк».

Кто-то верно сказал, что ​​ Вульф ​​ принесла образ молодого Завадского, в своем преподавании и режиссуре передала атмосферу 20-ых, ​​ атмосферу настоящего поиска. Актеры признавались, что было очень неприятно ей не понравиться. Ее любимчик - Геннадий Бортников. Гремел в Москве именно этот актер, а не Смоктуновский.